Текст книги "Клуб мертвяков"

– – Ладно, я этого не говорила. – Она явно занервничала. – Просто забудьте.

Ведь она оборотень. В честной драке она меня победит. Конечно, я не собиралась драться честно, если бы дело до этого дошло.

Я наклонилась к ней и прикоснулась кончиком красного ногтя к ее кожаным штанам.

– Носим Кузину Элси? – спросила я.

И тут Олси вдруг захохотал. Я улыбнулась ему, когда он от хохота сложился пополам, а когда обернулась, Дебби уже вышагивала к своей компании, которая замерла на время нашей пикировки.

Я напомнила себе, что одной в дамскую комнату сегодня ходить не стоит.

К тому моменту, как мы повторили заказ, комната заполнилась народом. Пришли какие-то друзья Олси, вервольфы, большая толпа – вервольфы любят ходить все вместе, насколько я их понимаю. Оборотни же объединяются в группы по принципу, в какого животного они чаще всего перевоплощаются.

С теоретической точки зрения, оборотни универсальны, но Сэм мне объяснял, что чаще всего оборотень превращается в одного и того же животного, в того, с которым чувствует некое родство. И называет он себя по этому животному: вер-собака, вер-летучая мышь, вер-тигр. Но никогда не назовет себя просто «вер» – на это имя имеют право только те, кто превращается в волков. Настоящие вервольфы презирают такое многообразие форм, они вообще не очень уважают оборотней. Они, вервольфы, считают себя сливками в обществе тех, кто способен перевоплощаться.

Оборотни же, как объяснил Олси, считают вервольфов бандитами от мира сверхъестественных существ.

– И заметь, многие из нас заняты в строительных работах, – он как будто очень старался быть бесстрастным и честным. – Множество веров механики, или каменщики, или водопроводчики, еще они работают поварами.

– Полезные профессии, – одобрила я.

– Да, – согласился он. – Но это отнюдь не белые воротнички. Так что, хоть все оборотни и сотрудничают друг с другом до некоторой степени, есть некая классовая дискриминация.

В зал вошла небольшая группа вервольфов в мотоциклетной униформе. На них были такие же кожаные жилеты, с вышитой на спине головой волка, как на моем агрессоре в баре Мерлотта. Я подумала – интересно, начали ли они уже искать своего товарища. Интересно, знают ли они теперь более точно, кого им надо выследить, и что бы они сделали, если бы знали, кто я такая. Четверо вошедших заказали несколько кувшинов пива и стали перешептываться, наклонившись друг к другу и придвинув стулья к самому столу.

Ди-джей – им оказался вампир – начал ставить пластинки в проигрыватель, и громкость при этом подобрал отличную; можно было разобрать, что за песня исполняется, но разговаривать звук не мешал.

– Потанцуем? – предложил Олси.

Вот уж чего не ожидала; но во время танца можно приблизиться к вампирам и к людям, пришедшим с ними, так что я согласилась. Олси взял меня за руку, и мы вышли на небольшой пятачок танцевальной площадки. Вампир-ди-джей сменил пластинку с «хэви металл» на песню Сары МакЛаклан «Good Enough», она медленная, но ритмичная.

Я не умею петь, но танцевать умею; оказалось, что Олси тоже.

Что хорошего в танце? Если устала болтать, можно и помолчать. Плохо же в нем то, что приходится максимально ощущать тело партнера. Я уже с огорчением отметила – прошу прощения – животный магнетизм Олси. Сейчас, оказавшись так близко к нему, раскачиваясь в одном ритме, повторяя каждое его движение, я впала в некое подобие транса. Когда музыка смолкла, мы остались на площадке, и я смотрела в пол. Когда зазвучал следующий танец, более быстрый, – хоть убейте меня, не могу вспомнить, что это была за мелодия, – мы снова стали танцевать, и я вертелась, и прыгала, и двигалась в унисон с вервольфом.

И тут я услышала, как мускулистый квадратный мужик, сидевший позади нас на табурете у стойки, сказал своему приятелю-вампиру:

– Он еще не заговорил. А сегодня звонил Гарви. Он сказал, что обыскал дом и ничего не нашел.

– Ты в общественном месте, – резко прервал его компаньон. Вампир был очень малорослый – наверное, стал вампиром, когда люди были мельче.

Я поняла, что речь идет о Билле, потому что прочла мысли этого человека, это о нем он сказал: «еще не заговорил». И этот человек оказался прекрасным передатчиком, отчетливо были слышны звуки и видны картинки его мыслей.

Олси попытался увести меня с их орбиты, но я стала сопротивляться. Подняла взгляд и увидела его удивленное лицо. Я указала ему на эту пару. В его глазах засветилось понимание, но особой радости он не выказал.

Я никому бы не посоветовала одновременно пытаться прочитать чьи-то мысли и танцевать. Очень ощущалось умственное напряжение, и у меня сильно забилось сердце – это наступил шок от мелькнувшего образа Билла. К счастью, Олси как раз в этот момент извинился и ушел в мужскую комнату, усадив меня на табурет справа от вампира. Я вертела головой, как бы разглядывая других танцоров, ди-джея, кого угодно, только не того мужика, в чьи мысли я старалась залезть.

Он думал о том, чем занимался сегодня; он старался не давать кому-то уснуть, а этому кому-то очень нужен был сон. Вампиру. Биллу.

Самая худшая пытка для вампира – не давать ему спать днем. Но сделать это очень трудно. Когда восходит солнце, потребность в сне невероятна, и сам сон ощущается вампиром как смерть.

Мне как – то до сих пор не приходило в голову, – наверное, потому что я американка, – что схватившие Билла вампиры наверняка прибегнут к самым злобным мерам, чтобы заставить его заговорить. Если им нужна информация, естественно, они не собираются сидеть и ждать, когда у Билла появится настроение ей поделиться. До чего я глупа – ну просто дура. Даже зная, что Билл меня предал, даже зная, что намерен оставить меня и уйти к той любовнице-вампирше, я изнывала от жалости к нему.

Поглощенная своими горькими мыслями, я не заметила опасности, стоявшей прямо рядом со мной. Пока она не схватила меня за руку.

Один из банды вервольфов, крупный темноволосый парень, очень накачанный и очень вонючий, ухватил меня за руку. Он оставил жирные отпечатки своих лап на моих замечательных красных рукавах, и я попыталась вырваться.

– Пойдем-ка за наш столик и давай-ка познакомимся, сладенькая, – он ухмылялся мне в лицо. В одном ухе у него было два кольца. Я подумала – интересно, куда они деваются при полной луне. Но сразу же поняла, что передо мной проблема посерьезней. Выражение его лица было слишком откровенным; таким взглядом мужчины смотрят на тех женщин, что стоят на углу улицы в кричащих брюках и лифчике; короче, он решил, что я наверняка из таких.

– Спасибо, не надо, – вежливо сказала я, но привычно насторожилась: чувствовала, что этим дело не кончится. Но попытаться-то можно. У меня большой опыт работы в баре Мерлотта, я привыкла иметь дело с бесцеремонными парнями, но там у меня всегда была защита – сам Мерлотт. Сэм ненавидел, когда его сотрудниц лапали или оскорбляли.

– Конечно, киса, ты же хочешь познакомиться с нами, – настаивал он.

Впервые в жизни я пожалела, что нет со мной Буббы.

Я слишком привыкла, что те, кто пристают ко мне, кончают плохо. Я, наверное, слишком привыкла, что некоторые мои проблемы решают за меня.

Я подумала – может, испугать его, прочитав его мысли? Это было бы нетрудно – он весь тут передо мной, что для вервольфа необычно. Но дело не только в том, что его мысли скучные и неинтересные (все как обычно – похоть, агрессия), а в том, что если его банда получила задание найти герлфренд вампира Билла, про которую известно, что она барменша и телепат, а им в руки попадет именно телепат, то…

– Нет, – решительно отказалась я, – я не хочу идти сидеть с вами. Оставьте меня в покое. – Я соскользнула с табурета, чтобы не оказаться загнанной в угол.

– Ты тут без мужика. Настоящие мужики – это мы, милочка. – Свободной рукой он продемонстрировал мне свое хозяйство. Очаровательно. Тут я прямо сразу и испытываю сексуальное возбуждение. – Тебе будет с нами хорошо.

– Да будь вы хоть Санта Клаусом, вы меня не осчастливите. – И я изо всех сил наступила ему на подъем ноги. Эффекта я не достигла – он был в мотоциклетных ботинках. Я только чуть не сломала каблук. Мысленно я проклинала свои накладные ногти, потому что теперь руку в кулак не сожмешь. Я хотела врезать ему в переносицу свободной рукой; это очень болезненный удар. Ему придется меня отпустить.

Он зарычал на меня, по-настоящему зарычал, когда мой каблук ударил его по подъему ноги, но меня не выпустил. Свободной рукой схватил меня за голое плечо и вонзил ногти.

Я старалась сохранять спокойствие, надеясь разрешить ситуацию без шума, но теперь уже сил не осталось. – Ну-ка, отпусти ! – завизжала я и сделала героическую попытку коленом врезать ему по яйцам. У него были массивные бедра, он стоял в закрытой стойке, так что мне было не попасть. Но я заставила его отступить, и хотя его ногти еще впивались мне в плечо, он меня выпустил.

Отчасти потому, что Олси схватил его за загривок. И тут возник мистер Хоб, как раз в тот момент, когда вся остальная банда окружила нас – явились на помощь дружку. Тогда гоблин, который ввел нас в клуб, согнулся, как это делают вышибалы. И хотя Хоб показался мне очень хрупким, он обхватил байкера руками за талию и с легкостью поднял над землей. Байкер заорал, и по комнате поплыл запах паленой кожи. Тонкая, как рельс, барменша включила вентилятор, который пришелся очень кстати, но крики байкера звучали еще долго, пока его уносили по узкому темному коридору, не замеченному мной раньше. Видно, там находился черный ход из здания. Потом вдруг раздался громкий звон, вопль, и снова звон. Ясно, открылась дверь черного хода, и агрессора выперли.

Олси развернулся лицом к друзьям байкера, а я за его спиной не могла унять дрожь – нервную реакцию. На плече у меня оказались кровоточащие ранки от ногтей байкера. Мне нужен был неоспорин. Бабушка прикладывала его ко всякой моей царапине, потому что я возражала против применения кампо-феника. Но любая скорая помощь подождет – вроде бы намечалась еще одна драка. Я поискала взглядом что-нибудь типа оружия и увидела бейсбольную биту, ее вытащила и положила на стойку барменша. Сама она настороженно поглядывала, как развернется ситуация. Я схватила биту и встала рядом с Олси. Размахнулась битой – ждала следующего движения противника. Как меня учил брат Джейсон – боюсь, у него большой личный опыт драк в барах, – я выбрала одного противника, вообразила себе, как я замахиваюсь битой и опускаю ее с силой на его колено, оно ко мне ближе, чем голова. Так он с гарантией рухнет.

Но тут некто внедрился на ничейную территорию между мной и Олси с одной стороны и вервольфами – с другой. Это был мелкий вампир, тот, который разговаривал с человеком, чьи мысли оказались для меня источником неприятных сведений.

Он был хрупкого сложения, ростом не выше пяти футов. Я поняла, что умер он рано, лет в двадцать. Чисто выбритый и очень бледный, с глазами цвета горького шоколада, что противоречило его рыжим волосам.

– Мисс, позвольте извиниться за причиненное вам неудобство, – сказал он мягким голосом с сильным южным акцентом. Я не слышала такого сильного акцента с тех пор, как двадцать лет назад умерла моя прабабушка.

– Мне жаль, что нарушена мирная обстановка в баре, – ответила я, стараясь говорить с достоинством, но продолжая держать в руках бейсбольную биту. Инстинктивно я скинула туфли, чтобы не помешали при драке. Я выпрямилась и слегка наклонила голову, признавая авторитет вампира.

– Вам, ребята, придется уйти прямо сейчас, – коротышка обращался к группе вервольфов, – но прежде извинитесь перед этой леди и ее спутником.

Они неуклюже затоптались вокруг нас, но никто не хотел отступать первым. Один из них, явно моложе и тупее остальных, блондин с густой бородой и повязкой на голове, пылал жаждой битвы; глаза его выдавали. Гордость не позволяла ему разрешить ситуацию мирным путем. Я прочла его мысль – он намеревался сделать движение вперед, и с быстротой молнии я протянула биту вампиру, он выхватил ее у меня так быстро и мгновенно сломал байкеру ногу.

При воцарившемся молчании друзья утащили вопящего камикадзе. Хором крича: «Простите, простите», вервольфы подняли блондина и на руках выволокли его из бара.

И снова заиграла музыка, маленький вампир вернул биту барменше, Олси стал обследовать, какие мне нанесены раны, а меня затрясло.

– Да все у меня в порядке, – я очень не хотела, чтобы все смотрели на меня.

– Но, моя дорогая, вы истекаете кровью, – сказал вампир.

И он был прав: с плеча у меня катились капли крови – подарочек от байкера. Я этикету обучена. Я прислонилась к вампиру и предложила ему кровь.

– Спасибо, – и он немедленно языком слизнул с меня капли. Я знаю, что слюна заживляет быстрее и лучше любого снадобья, так что я держалась вполне спокойно, хотя, по правде говоря, это смахивало на то, будто меня щупают при народе. Но я улыбалась, хоть мне и было неудобно, и знаю, что улыбка моя вышла несколько натянутой. Олси держал меня за руку, и это очень успокаивало.

– Прости, что не пришел быстрее, – извинялся он.

– Не все можно предусмотреть. Ой, да хватит. Кровотечение уже наверняка само прекратилось.

Вампир выпрямился, облизал губы и улыбнулся мне:

– Ничего себе приключение. Позвольте представиться? Я Рассел Эджингтон.

Рассел Эджингтон, король Миссисипи! По реакции байкеров я что-то в этом роде и подозревала. – Рада познакомиться, – вежливо сказала я, размышляя, не сделать ли книксен. Но он не назвал своего титула. – Я Сьюки Стэкхаус, а это мой друг Олси Герво.

– Семью Герво я давно знаю, – сказал король Миссисипи. – Рад встретиться, Олси. Как папа? – Было похоже, что мы встретились солнечным воскресеньем возле Первой Пресвитерианской церкви, а не в полночь в баре вампиров.

– Спасибо, хорошо, – немного сдержанно ответил Олси. – Просим извинить, что оказались причиной неприятностей в баре.

– Да вы тут не виноваты, – любезно сказал вампир. – Иногда приходится оставлять даму одну, а дамы не отвечают за дурные манеры дураков. – Эджингтон мне даже по-настоящему поклонился. Я не знала, чем мне отвечать, но решила, что не помешает отвесить еще более низкий поклон. – Вы, моя дорогая, похожи на розу, расцветшую в запущенном саду.

– А ты – сплошную чушь несешь.

– Спасибо вам, мистер Эджингтон, – я опустила глаза, чтобы он не заметил моего скептического взгляда. Может, его надо называть «Ваше Величество»? – Олси, боюсь, с нас хватит на сегодня. – Я постаралась произвести впечатление девушки мягкой, нежной и потрясенной. Это было проще простого.

– Конечно, дорогая, – немедленно отозвался он, – сейчас принесу твою накидку и сумочку. – И тут же начал проталкиваться к нашему столику. Господь благослови его.

– Мисс Стэкхаус, мы хотели бы видеть вас тут завтра, – пригласил мистер Эджингтон. Его друг-человек стоял позади него, оперевшись ладонями о плечи Эджингтона. Маленький вампир поднял руку и похлопал по лежащей на своем плече ладони. – Нам не хочется, чтобы вы испугались из-за дурных манер одного человека.

– Спасибо, я передам Олси, – я не позволила себе никакого энтузиазма в голосе. И надеялась, что показала себя полностью подчиненной Олси, но не безвольной. Среди вампиров такие люди не выживают. Рассел Эджингтон считал, что ловко изображает южного джентльмена старой школы, и если таков его имидж, почему бы мне ему не подыграть.

Вернулся Олси, угрюмый.

– Боюсь, твоя накидка приказала долго жить, – и я увидела, что он вне себя от гнева. – Думаю, это дело рук Дебби.

В моей прекрасной шелковой шали была прожжена большая дыра. Я старалась сохранить равнодушное лицо, но не уверена, что у меня получилось. На самом деле у меня на глаза навернулись слезы, видно, сказывалось нервное напряжение после стычки с байкером.

Эджингтон, конечно, все это впитывал.

– Ладно, – я попыталась небрежно пожать плечами, – лучше шаль пострадала, чем я. – И улыбнулась уголками губ. Хоть кошелек цел, хотя в нем всего-то пудра и губная помада, да еще деньги – заплатить за ужин. К моему огромному изумлению, Олси снял пиджак и набросил его мне на плечи. Я запротестовала, но у него лицо было такое, что стало понятно – отказа он не примет.

– Доброй ночи, мисс Стэкхаус, – сказал вампир. – Герво, будете завтра вечером? Вы можете еще задержаться в Джексоне?

– Да, могу, – приятно улыбнулся Олси. – Рад был встретиться с вами, Рассел.

Когда мы вышли на улицу, пикап стоял перед клубом. Тротуар так же источал злобу, как при нашем прибытии. Я подумала – любопытно, как они это делают, но была слишком подавлена, и не стала спрашивать у своего спутника.

– Нечего было отдавать мне пиджак, замерзаешь ведь – сказала я, когда мы проехали два-три квартала.

– На мне больше надето, – ответил Олси.

Он совсем не дрожал, хоть и был без верхней одежды. Я закуталась в его пиджак, наслаждаясь гладкостью шелковой подкладки, и теплом, и запахом Олси.

– Не следовало оставлять тебя одну, когда в зале были эти подонки, – сокрушался вервольф.

– Но ведь каждому может понадобиться зайти в туалет, – мягко успокаивала я.

– Надо было попросить кого-нибудь присмотреть за тобой.

– Я большая девочка. Мне не нужен постоянный охранник. Я у себя в баре в такие ситуации влипаю постоянно, – устало сказала я, впрочем, я и была усталой. Просто когда работаешь в баре, уже не ждешь ничего хорошего от мужиков; даже в таком месте, как бар Мерлотта, где владелец присматривает, чтобы его служащих не обижали, да и клиенты почти все местные.

– Тогда тебе не надо там работать, – категорично заявил Олси.

– Согласна, женись на мне и забери меня оттуда, – сказала я кисло, ответом мне был испуганный взгляд. Я усмехнулась. – Мне надо зарабатывать себе на жизнь, Олси. И вообще я люблю свою работу.

Боюсь, я его не убедила. Он задумался. Пора было менять тему.

– Билл у них, – сказала я.

– Точно знаешь?

– Угу.

– Откуда? Что он такого особенного знает, раз Эджингтон решил пойти на такой риск? Ведь он может нарваться на войну.

– Не могу тебе сказать.

– Но сама-то ты знаешь?

Сказать ему – значило признаться, что я ему доверяю. Мне грозила бы такая же опасность, что и Биллу, если бы стало известно, что я знаю то же, что и он. А меня сломать намного проще.

– Да, – призналась я. – Знаю.

Глава 6

В лифте мы ехали молча. Когда Олси отпер дверь и мы вошли в квартиру, я прислонилась к стене. Состояние мое было ужасно: усталость, душевное смятение, возбуждение после скандала с байкером и вандализма Дебби.

Я чувствовала, что должна извиниться, только не знала, за что.

– Спокойной ночи, – сказала я уже от дверей своей комнаты. – Да, возьми пиджак. Спасибо тебе, – стащила с себя пиджак и вручила Олси. Он аккуратно повесил одежду на спинку стула.

– С молнией сама справишься?

– Расстегни в начале, может, дальше пойдет, – и повернулась к нему спиной. Когда я одевалась, он помог застегнуть последние дюймы этой молнии, и я оценила его внимание – надо же, вспомнил, пока еще не ушел к себе.

Я почувствовала у себя на спине его толстые пальцы. Молния тихонько зашипела. И тут произошло нечто неожиданное: он снова дотронулся до меня.

Когда его пальцы забегали по моей коже, я задрожала всем телом.

Что делать?

Я и сама не знала, чего хочу.

Я заставила себя повернуться к Олси. На его лице было такое же неопределенное выражение, как и на моем.

– Самый неудачный момент, – нашлась я. – Ты – только что после любовного разочарования. Я – в поисках своего бойфренда; конечно, тот еще бойфренд, можно сказать, неверный, но все же…

– Да, время выбрано не лучшее, – согласился он и положил руки мне на плечи. Потом наклонился и поцеловал меня. Не прошло и полсекунды, как я руками обвила его талию, а его язык был уже у меня во рту. Он целовался нежно. Я хотела запустить руки в его волосы и ощутить, какая у него широкая грудь, и действительно ли его ягодицы так накачаны и округлы, как кажется, когда он в брюках… о-о-о! Я деликатно отпрянула.

– Не лучший момент, – и я покраснела, осознав, что платье на мне полурасстегнуто, и Олси прекрасно видны лифчик и верхние половинки грудей. Ну, слава Богу, лифчик у меня красивый.

– О, Господи, – проговорил он, явно уже запустив взгляд в вырез моего платья. С огромным усилием он зажмурил свои зеленые глаза. И снова согласился: – Да, не тот момент. Хотя я буду надеяться, что более подходящий момент наступит скорее раньше, чем позже.

– Кто знает? – улыбнулась я и отступила за дверь своей комнаты, пока еще хватало сил двигаться в том направлении. Тихонько затворив дверь, я повесила на вешалку красное платье, обрадовалась, что оно все еще смотрится прекрасно и на нем нет ни единого пятна. От рукавов, конечно, осталось одно воспоминание, по всей поверхности жирные отпечатки пальцев и пятна крови. Я с сожалением вздохнула.

Чтобы добраться до ванной, надо было пройти через две двери. Не хотелось дразнить мужика, но на мне был слишком короткий нейлоновый халат розового цвета. Ну, я и рванула, в чем была, тем более, что, судя по доносившимся звукам, Олси возился в кухне. То, се, и я проторчала в маленькой ванной долгое время. Когда вышла, свет в квартире был полностью погашен, кроме светильника в моей спальне. Я закрыла жалюзи, чувствуя себя ужасной дурой – в этом квартале не было ни одного здания, кроме нашего, высотой в пять этажей. Я надела розовую ночную рубашку и заползла под одеяло, собираясь прочитать главу из романа, чтобы успокоиться. Там героиня в итоге затаскивает героя в постель, так что на данный момент этот роман был неуместен, но я, по крайней мере, перестала вспоминать, как загорелась кожа на байкере от прикосновения гоблина, и выбросила из головы злобное узкое лицо Дебби. И то, что Билла подвергают пыткам.

Любовная сцена в романе (в сущности, это была сцена секса) вызвала в памяти теплые губы Олси.

Я выключила бра над кроватью и положила в книгу закладку. Свернулась клубочком в постели, укрылась всеми одеялами, и, наконец, мне стало тепло. Я почувствовала себя в безопасности.

Раздался стук в окно.

Я тихонько вскрикнула. Раздумывая, кто бы это мог быть, я набросила халат, туго затянула пояс и открыла жалюзи.

Ну и, конечно, за окном парил не кто иной, как Эрик. Я снова зажгла светильник и стала разбираться с незнакомой мне системой оконных задвижек.

– Тебе какого черта тут надо? – уже говорила я, когда в комнату ворвался Олси.

Я не удостоила его и мимолетного взгляда через плечо:

– Ты, Эрик, лучше оставил бы меня в покое и дал мне поспать, – и плевать мне, что я вела как старая карга, – и прекратил бы ты возникать черт знает где среди ночи и требовать, чтобы тебя впустили!

– Сьюки, впусти, – просил Эрик.

– Нет! Это вообще-то дом Олси. Олси, что ты думаешь?

Тут я в первый раз повернулась к Олси и с трудом удержалась, чтобы не разинуть рот. Олси, оказывается, спал в этих, ну, знаете, таких длинных штанах с завязочками, просто финиш. Вау! Если бы тридцать минут назад он был без рубахи, момент оказался бы как раз тот, что надо.

– Тебе чего надо, Эрик? – Олси говорил гораздо более спокойным тоном, чем я.

– Надо поговорить, – нетерпеливо заявил Эрик.

– Если я его сейчас впущу, могу я аннулировать потом разрешение? – спросил меня Олси.

– Конечно, – ухмылялась я, глядя на Эрика. – Аннулировать его ты можешь в любую минуту.

– Годится. Входи, Эрик, – Олси снял решетку с окна, и Эрик влетел ногами вперед. Я тут же закрыла за ним окно, щелкнув задвижкой. Теперь мне снова стало холодно. Вся грудь Олси покрылась гусиной кожей, а его соски… Я поскорее перевела взгляд на Эрика.

Эрик проницательно посмотрел на каждого из нас, в свете ночника его синие глаза блестели, как сапфиры. – Ну, Сьюки, что выяснила?

– Он тут, у вампиров.

Глаза Эрика раскрылись чуть шире, но это была его единственная реакция. Казалось, он крепко задумался.

– Не опасно ли тебе находиться здесь, на территории Эджингтона, инкогнито? – спросил Олси. Он снова прислонился к стене. Оба они с Эриком были крупными мужчинами, и комната вдруг стала тесной. Может, их величества поглотили весь кислород из воздуха?

– Еще бы не опасно, – ответил Эрик. – Даже очень, – и лучезарно улыбнулся.

Я подумала – а вдруг они не заметят, если я опять улягусь в постель. Я зевала. На меня уставились две пары глаз. – Чего тебе еще надо, Эрик? – спросила я.

– Что еще можешь доложить?

– Ах да, они его пытают.

– Тогда его так просто не отпустят.

Естественно, не отпустят. Вампиров, которых пытали, никогда не отпускают за здорово живешь. Чтобы всю оставшуюся жизнь не пришлось оглядываться через плечо. Я об этом специально не задумывалась, но чувствовала, что такое решение наиболее правильно.

– Собираешься напасть? – когда это произойдет, мне хочется оказаться где угодно, только подальше от Джексона.

– Надо подумать. Завтра вечером снова пойдете в бар?

– Да, Рассел нас персонально пригласил.

– Сегодня он обратил внимание на Сьюки, – пояснил Олси.

– Отлично! – обрадовался Эрик. – Завтра вечером ты, Сьюки, сядь с ребятами Эджингтона и послушай их мысли.

– Вот уж что никогда не приходило мне в голову, Эрик, – озадаченно сказала я. – Знаешь, я просто рада, что ты меня сегодня разбудил и подсказал идею.

– Нет проблем, – ответил Эрик. – Если тебе, Сьюки, когда-нибудь потребуется, чтобы я тебя разбудил, только скажи.

– Убирайся, Эрик, – вздохнула я. – Еще раз спокойной тебе ночи, Олси.

Олси выпрямился в ожидании, пока Эрик выберется через окно. Эрик ждал, пока Олси уберется к себе.

– Аннулирую твое разрешение приходить в мою квартиру, – сказал Олси, и Эрик, круто повернувшись, прошел к окну, снова открыл его и, ворча, вылетел наружу. Оказавшись на улице, он снова обрел прежнее достоинство, улыбнулся нам, помахал и исчез – как сквозь землю провалился.

Олси рывком опустил окно и закрыл жалюзи.

– Нет, меня как раз очень многие совсем не любят, – сказала я в ответ на его мысли, которые в данный момент было нетрудно прочесть.

– Правда? – он как-то странно на меня взглянул.

– Да.

– Ну, раз ты так говоришь…

– Большинство, обычные люди, то есть… они считают, что я ненормальная.

– А это так?

– Ну да! И очень нервничают, когда я их обслуживаю.

Он засмеялся, и я настолько не ждала такой реакции, что просто не знала, что говорить дальше.

Он вышел из комнаты, посмеиваясь.

Надо же, как таинственно. Я выключила свет и сняла халат, швырнув его в ноги кровати. Снова свернулась клубком среди простыней и натянула до подбородка одеяло. Снаружи было холодно и промозгло, но мне наконец стало тепло и безопасно, и я была одна.

По-настоящему одна.

Когда я встала на следующее утро, Олси уже ушел. Строители и геодезисты встают рано, что вполне естественно, а я привыкла спать допоздна, из-за работы в баре и потому что я встречаюсь с вампиром. Само собой разумеется, раз я хотела быть с Биллом, я должна была быть с ним по ночам.

На кофейнике меня ждала записка. У меня побаливала голова, ведь я не привыкла к спиртному, а вчера вечером выпила дважды; головная боль – это не похмелье, конечно, но я потеряла свою обычную веселость. Я скосила глаза на бумажку.

«Пошел по делам. Чувствуй себя как дома. Приду днем».

Целую минуту я ощущала разочарование и пустоту. Потом взяла себя в руки. Ведь нельзя сказать, что он вызвонил меня сюда и пообещал романтические выходные, мы даже не очень хорошо знакомы. Олси навязали мое общество. Пожав плечами, я налила себе кофе, сделала тост и включила телевизор – узнать новости. Просмотрев передачу «Центральные новости», я решила принять душ. Я не спешила. Какие тут у меня дела?

Мне грозило испытать почти незнакомое состояние – скуку.

Дома всегда находятся дела, хотя я далеко не всеми люблю заниматься. Если владеешь домом, надо обязательно не упустить каких-то мелочей. А у нас в Бон Темпс всегда можно пойти в библиотеку, на распродажу, в бакалею. С тех пор, как я вместе с Биллом, я бегала еще и по его поручениям, которые можно было выполнить только днем, когда все учреждения открыты.

Вспомнив про Билла, я начала выщипывать торчащие волоски и выпрямлять линию бровей, наклонившись над мойкой, чтобы увидеть себя в зеркале. Пришлось положить пинцет и сесть на край ванны. Мои чувства к Биллу были запутанными и противоречивыми, я не надеялась в них разобраться в ближайшее время. Но знать, что ему больно, что у него беда, что я не знаю, как его найти, – было слишком тяжело. Я никогда и не надеялась, что наши взаимоотношения будут развиваться гладко. В конце концов, мы с ним из разных категорий. Причем Билл намного старше меня. Но только сейчас, когда его нет рядом, я почувствовала это болезненное противоречие – а ведь я даже не представляла, что оно есть.

Я натянула джинсы и свитер и застелила постель. Привела в порядок свою косметику в ванной и повесила на место полотенце. Я могла бы прибрать комнату Олси, если бы не считала это вторжением в его мир. Так что я села читать, прочла несколько глав и вдруг ощутила, что просто не могу дольше оставаться в квартире.

Оставив Олси записку, что ушла погулять, я села в идущий вниз лифт, в котором был один человек в неказистой одежде с мешком клюшек для гольфа. Я не стала спрашивать «Идете играть в гольф?», ограничилась сообщением, что погода просто зовет на прогулку. Было ясно и солнечно. Наверное, градусов 50. Удачный день, на солнце ярко сверкали рождественские украшения, на улицах толпились покупателей.

Интересно, подумала я, будет ли Билл дома к Рождеству. Сможет ли пойти со мной в церковь в канун Рождества, да и захочет ли? Я вспомнила, какую я купила новую пилу модели «Скил» в подарок Джейсону; я ее отложила в магазине Сирс в городе Монро и выплачивала стоимость несколько месяцев, а неделю назад уже забрала. Я приготовила подарки для каждого из детей Арлены, а для самой Арлены – свитер. Конечно, больше мне не для кого покупать подарки. Жалкое существование. Я решила, что Сэму в этом году я подарю CD-Rom. Эта идея меня развеселила. Я люблю делать подарки. В этом году я впервые собиралась провести Рождество с бойфрендом…

Проклятье, опять все вернулось на круги своя, совсем как в передаче «Центральные Новости».

– Сьюки! – услышала я.

Оторванная от своих унылых мыслей, я подняла голову и увидела, что из дверей парикмахерской, с противоположной стороны улицы мне машет рукой Дженис. Бессознательно я выбрала тот же маршрут, который освоила вчера. Я помахала ей в ответ.

– Заходи! – крикнула она.

Я перешла улицу. В парикмахерской было полно народу, Джервис и Коринна работали не покладая рук.

– Сегодня Рождественские вечеринки, – объяснила Дженис, одновременно деловито накручивая на бигуди черные, длиной до плеч волосы молодой дамы. – Обычно по субботам мы работаем до обеда. – Дама, с пальцами, унизанными впечатляющим набором бриллиантовых колец, листала журнал «Southern Living», пока Дженис трудилась над ее прической.