Текст книги "Ставка на любовь"

Глава 14

Лаки поспешно шла по коридору. Только что она была в своей комнате, чтобы подправить прическу и обновить макияж. Нескольких нажатий на аэрозольный баллончик с лаком для волос оказалось вполне достаточно для придания волосам прежнего аккуратного вида, а для освежения макияжа потребовалось всего лишь нанести на губы новый слой блестящей помады.

Едва она спустилась с лестницы, как раздался звонок в дверь. Лаки невольно остановилась, чтобы посмотреть, кого впустила в дом Шари. В прихожей появился детектив Уил Арнольд из городского полицейского управления Лас-Вегаса, человек, которого Лаки меньше всего ожидала увидеть на вечеринке.

– Добро пожаловать, детектив! Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня, – приветливо сказала она.

Уил кивнул и расплылся в улыбке. На какое-то мгновение он забыл, зачем явился в дом Шено, и старался не пялиться на невероятно элегантно одетую в белый шелк и золотую парчу молодую женщину.

– Мисс Хьюстон, вы выглядите… потрясающе! Извините за неловкий комплимент.

Он хотел сказать «потрясающе сексуально», но не сказал, отлично понимая неуместность такого комплимента.

Лаки дружелюбно улыбнулась.

– Всякой женщине нравится, когда ей говорят комплименты. Хотите чего-нибудь выпить? Пол где-то в парке, среди гостей.

Только теперь детектив вспомнил, зачем пришел.

– Нет, спасибо, пить я не буду. Хотелось бы, но нельзя. Я на службе.

– Очень жаль, – перестала улыбаться Лаки. – Если вы подождете, я пойду позову Ника.

– Не стоит отвлекать его, – торопливо сказал Арнольд. – Просто передайте ему это сообщение, пришедшее по факсу около часа назад. Это описание внешности одного зажиточного американца, живущего сейчас в глухой деревушке где-то в Колумбии. У нас есть все основания полагать, что это Дитер Маркс. Время появления в этой стране, а также возраст и финансовое благополучие вполне соответствуют данным человека, которого мы ищем.

Лаки взяла из рук Арнольда лист бумаги. При этом у нее слегка задрожали пальцы. Тот факт, что она, возможно, держала сейчас в руках ключ к разгадке таинственных угроз и реальной опасности, под гнетом которых они жили так долго, наводил на нее безотчетный страх.

– Можно мне прочитать этот факс? – едва слышно спросила она.

– Конечно, даже нужно. Ведь это касается и вас тоже.

Лаки принялась торопливо читать документ. Дойдя до третьего абзаца, она почувствовала приступ тошноты и головокружения. На лбу выступил холодный пот, и она со стоном опустилась в кресло.

– Мисс Хьюстон! Что с вами? Вам плохо? Вызвать врача?

– Боже мой! Этот человек здесь!

Арнольд бесцеремонно схватил ее за руку.

– Вы в этом уверены? Слишком невероятное совпадение, чтобы быть правдой.

– Шрам! Я видела человека с таким шрамом. Три глубоких борозды через все лицо от виска до подбородка, он разговаривал со мной.

– Великий Боже! Вы хотите сказать, этот человек явился в дом Шено в качестве гостя?

– Нет! Нет! На нем униформа… белая униформа. Он один из обслуживающих гостей официантов!

– Мне нужно позвонить в управление, – сказал Арнольд и рванулся к телефону.

– Подождите! – закричала Лаки. – Тут полно охранников! Телохранители Ника точно знают, где их расставили!

– Тогда следуйте за мной, – приказал Арнольд и схватил ее за руку.

Спустя несколько секунд Лаки вихрем сбежала со ступенек крыльца во внутренний дворик. Детектив Арнольд, крепко держа ее за руку, вместе с ней принялся искать телохранителей Ника.

– Вон они! – воскликнула Лаки, показывая на стоявших возле буфета Мартина и Дэвиса. Теперь она была рада этим дюжим парням, которых всего несколько минут назад с трудом терпела. Сейчас они представлялись ей чуть ли не героями. – Они смогут нам помочь ― им известно, где Ник расставил три десятка дополнительных охранников.

– Отлично! – кивнул Арнольд. – Идемте со мной! – Он снова крепко ухватил ее за руку. – Хотя бы вас я могу уберечь от опасности…

Он не успел договорить начатую фразу, как Лаки внезапно осознала, в какой страшной опасности оказались Ник и его отец.

– О Боже! Ник и Пол еще ничего не знают! Мы должны предупредить их,

Не думая о себе, она вырвалась из цепких рук детектива и помчалась искать Ника, пока еще не поздно.

Громко выругавшись, Уил Арнольд бросился к телохранителям. Спустя несколько секунд ожили все портативные рации – охранники передавали друг другу неожиданное сообщение: «Убийца здесь. Необходимо найти его, прежде чем он приблизится к своей жертве».

Они были рядом – красивый молодой мужчина и его постаревший, но все еще сохранявший достоинство отец. Двое Шено! Это было на руку Дитеру, незаметно всыпавшему смертельный яд в два бокала. Его верхняя губа подрагивала от злорадного ожидания. Теперь Дитеру уже было мало смерти одного отца. Это было все равно что давить скорпионов. Их нужно убивать всех, иначе они все время будут возвращаться. Мало убить одного Пола Шено. Нужно уничтожить все его племя! Только такая месть могла удовлетворить Дитера.

Горячие лучи солнца немилосердно жгли его голый череп, но он не обращал на это никакого внимания. Он привык к жаре. Там, откуда он прибыл в США, почти всегда было жарко и влажно. И одиноко. Очень одиноко.

Твердой рукой Дитер поставил два бокала с ядом в самую середину подноса, чтобы кто-нибудь из гостей по неосторожности не взял их, тем самым лишив мстителя его оружия. Взяв поднос, Дитер направился через всю-лужайку к стоявшему поодаль Нику Шено и его отцу.

Двигаясь в толпе гостей, он почувствовал все нараставшее из-за выброса адреналина в кровь возбуждение в предвкушении свершения давно задуманной мести. Скоро все будет кончено. Свершится справедливая месть! И никто не поймет, как это произошло. Пока оба Шено будут корчиться на земле в предсмертных судорогах, а гости будут бегать вокруг них в бестолковой панике, Дитер незаметно ускользнет. Кому придет в голову останавливать какого-то официанта, улепетывающего от неприятностей? План мести был идеальным, как и все, что делал Дитер.

– Нет, я вовсе не рассчитываю жить вечно, – сказал со смехом Пол, имея в виду поздравления друзей. – Но хотелось бы дотянуть до того момента, когда смогу взять на руки первого внука.

Ник улыбнулся. Эта идея пришлась ему по вкусу. При мысли о детях он тотчас же вспомнил о Лаки. Вытянув шею, он принялся искать ее в толпе гостей, раздумывая, куда она могла деться. Кажется, она хотела на минутку уйти в дом, чтобы попудрить свой хорошенький носик.

– Ты только посмотри на Флаффи! – воскликнул Пол, показывая на толкавшуюся среди гостей Люсиль Ламон. – Она просто очаровательна, несмотря на свои восемьдесят четыре года. Готов поклясться, в молодости она была грозой мужчин.

– Была? – со смехом переспросил Ник. – Почему ты думаешь, что с тех пор она изменилась?

– Не хотите ли выпить, господа?

Ник обернулся на голос подошедшего к ним официанта с подносом в руке. Вино соблазнительно поблескивало в красивых высоких бокалах.

– Папа, хочешь бокал вина?

Пол повернул голову в сторону официанта, но все, что ему удалось разглядеть, было его обтянутое белой униформой плечо. Припомнив, сколько уже бокалов вина было им выпито за весь день. Пол решил, что можно позволить себе еще один. Ему неожиданно захотелось немного освежиться прохладным белым вином.

– Пожалуй, можно, – сказал он сыну.

– Сэр… – учтиво протянул свой поднос официант.

Ник протянул руку, намереваясь взять два стоявших с края бокала, но официант опередил его.

– Позвольте мне… – любезно предложил он, и через секунду Ник держал в руках два бокала, а официант уже растворился в толпе гостей.

Пожав плечами. Ник наклонился к отцу:

– Вот твой бокал, папа.

– Как раз то, что мне сейчас нужно, – улыбнулся Пол.

– На здоровье, папа! Сегодня твой день рождения, и я хочу выпить за то, чтобы мы еще много-много раз праздновали твои дни рождения!

Отец и сын чокнулись бокалами, раздался тонкий звон стекла. Пол поднял свой бокал. Золотистое вино заиграло в лучах солнца. Приоткрыв губы в ожидании удовольствия, он поднес бокал ко рту.

Лаки с лихорадочной поспешностью протискивалась сквозь толпу гостей, то и дело оглядываясь в поисках совершенно лысого официанта в белой униформе. Дважды ей казалось, что она нашла его, но оба раза она ошибалась. Торопливо извинившись перед удивленными официантами, она продолжала свои пока что безрезультатные поиски.

Ее подстегивал страх, помноженный на необходимость срочных действий. Каждая потерянная минута приближала неотвратимую смерть Ника и его отца. В висках стучала кровь, легкие горели от недостатка воздуха.

Когда она уже совсем отчаялась, толпа жующих и смеющихся гостей на мгновение расступилась, и этого оказалось достаточно, чтобы Лаки отчётливо разглядела далеко впереди одетого в белую униформу официанта с голым черепом и характерным шрамом на лице.

– Слава Богу! – пробормотала Лаки. Значит, он еще не успел сделать свое черное дело, иначе его давно бы уже след простыл.

Лаки решительно направилась к нему, понимая, что идет на огромный риск и втайне надеясь, что к тому моменту, когда она подойдет к нему, на помощь ей подоспеют охранники.

С трудом протискиваясь сквозь толпу, Лаки не спускала с официанта глаз. Вот он остановился, воровато огляделся по сторонам и достал что-то из своего кармана. Лаки была слишком далеко, чтобы разглядеть то, что было у него в руке, но это что-то он, несомненно, опустил в два бокала с вином.

– О нет! – застонала она. – Ник! Черт возьми, где же ты?!

В следующую секунду официант взял в руки поднос и растворился в толпе. Лаки поняла, что настал решительный момент.

Раздумывать было поздно. Сбросив мешавшие туфли на высоких каблуках. Лаки бросилась вслед за официантом, бесцеремонно расталкивая гостей. За ее спиной стали раздаваться снисходительные смешки, удивленный шепот и осуждающие замечания, но все это сейчас было для нее совершенно безразлично. У нее не было времени на объяснения. Драгоценные секунды уходили! Если Ник погибнет, она не сможет этого пережить!

И тут, словно Бог услышал ее мольбу, она увидела его в десятке метров от себя. Его темные кудри сдувал со лба теплый ветерок. Подняв вверх руку, он приветливо помахал кому-то в толпе гостей, и она отчетливо увидела его светлый блейзер. К нему подошел официант с подносом, и сердце Лаки на мгновение остановилось. Она поняла, что ей не успеть!

Официант любезно подал ему два бокала с белым вином и повернулся, чтобы уйти. В это мгновение Лаки ясно разглядела его лицо, на котором от виска до подбородка змеился тройной шрам. Официант улыбнулся! Ее охватил леденящий сердце ужас. Ей показалось, что все вокруг нее вдруг стали двигаться словно в замедленной съемке. Вскинув вверх руку, она бросилась вперед, из последних сил крича:

– Нет, Ник! Нет!

Ее внезапно раздавшийся отчаянный вопль испугал всех собравшихся, заставив их разом замолчать.

Обернувшись на ее голос. Ник увидел, как она бежит, к нему с поднятой вверх рукой. В ее широко распахнутых глазах застыл смертельный ужас. Испуганные гости расступались перед ней.

– Не пей! Не пей вина! – кричала Лаки.

У Ника замерло сердце. Не теряя времени на расспросы, он повернулся к отцу и резким движением руки выбил из его пальцев бокал с отравленным вином. Потом бросил на землю и свой бокал. Отец с изумлением взглянул на сына.

– Что такое, черт возьми?

Услышав крики, Дитер Маркс замер на месте. Кто-то из гостей второпях толкнул его под локоть, и все бокалы с вином повалились с подноса на землю с нежным хрустальным звоном.

Он оглянулся, не веря, что его план снова провалился. Какая-то женщина отчаянно кричала, чтобы Шено не притрагивался к своему бокалу. Должно быть, она видела, как он всыпал яд. Только это могло послужить объяснением очередному невероятному фиаско.

Его охватила неописуемая ярость, когда он увидел, как Ник Шено бросил бокалы на землю, насыщая ее отравленной жидкостью. В немом рыке приоткрылся рот Дитера, и перед глазами поплыли красные пятна. Он затрясся всем телом, и из угла рта показалась тоненькая струйка пенистой слюны. Она! Опять эта женщина встала на его пути! Это она предупредила Шено об опасности! Теперь она за все заплатит сполна!

В руке Дитера появился неизвестно откуда взявшийся пистолет. Времени на то, чтобы скрыться, у него уже не оставалось. Отступать было некуда. Но теперь Дитера мало волновало спасение собственной шкуры. Он хотел заставить обоих Шено до конца своих дней мучиться угрызениями совести за то, что за их грехи погибла молодая женщина. Злорадно ухмыльнувшись, он поднял пистолет и тщательно прицелился в грудь Лаки.

Готовый к выстрелу пистолет заметили сразу несколько людей. Со всех сторон раздались крики предостережения.

– На землю! Все ложитесь на землю! – крикнул какой-то мужчина.

Ник бросился на землю, в падении увлекая за собой отца и закрывая его своим телом. Все гости словно по команде попадали на землю, продолжая издавать испуганные вопли.

Лаки замерла на месте. Неожиданно она оказалась единственной, стоявшей в полный рост среди упавших на землю людей. Она не видела ничего, кроме человека с пистолетом, нацеленным ей в грудь. На лице уродливого мужчины играла зловещая ухмылка.

Инстинкт самосохранения толкал ее спасаться бегством. Бежать? Но куда? Если только к создателю… Она вспомнила своих сестер, потом поискала взглядом Ника, чтобы в последний раз увидеть лицо любимого. В самый последний раз…

Приподнявшись, Ник увидел помертвевшую от ужаса Лаки. Меньше чем в двадцати футах от нее стоял человек с пистолетом, дуло которого было нацелено ей в сердце. На мгновение его парализовал страх, потом он вскочил на ноги, и тут раздался оглушительный грохот выстрела!

Лаки сильно вздрогнула и перестала дышать в ожидании страшной боли. Но никакой боли не было. Спустя долгую минуту ее обняли сильные руки Ника. Прижавшись к его груди, она снова услышала биение его сердца. Ника сотрясала нервная дрожь.

– Лаки! Лаки, девочка моя… Лаки, Боже мой… Я уж думал, что не успею…

Она обернулась, оставаясь в кольце его рук. Человек, целившийся в нее из пистолета, стоял на коленях, изумленно глядя на чудом избежавшую смерти женщину. Из раны в его груди обильно текла алая кровь. Опять его план не удался! Женщина осталась в живых!

К нему подбежали двое телохранителей. Один выбил пистолет из окровавленных ослабевших рук Дитера, другой принялся искать возможных сообщников. Гости продолжали лежать на земле. К Нику и Лаки через всю лужайку бежал детектив Уил Арнольд.

В глазах у Дитера потемнело. Он никак не мог сфокусировать зрение на лице стоявшей рядом, с Шено женщиной.

– Сука!!! – прошептал он захлебываясь собственной кровью.

Лаки еще теснее прижалась к Нику. Даже умирая, убийца проклинал ее.

– Вы все предали меня, – тяжело стонал Дитер. – Вы… мои лучшие друзья…

Он горестно засмеялся, потом закашлялся кровью, выступившей на губах.

– Пол всегда был обманщиком… Джей-Джей знал обо всем, но не остановил его… А ты… – Он поднял взгляд на лицо перепуганной до смерти Лаки. – Ты… мерзкое отродье этого ублюдка Хьюстона… Джонни Хьюстон не был другом ни мне, ни Полу. Он всех обвел вокруг пальца, будь он проклят… Будьте вы все прокляты!

Покачнувшись, он повалился на землю. Тоненькие травинки защекотали ему нос. Дитер стонал и задыхался в предсмертных судорогах, жалея только о том, что уже не может наброситься на своих врагов…

Если бы не твердые объятия Ника, Лаки сама бы давно уже упала без чувств. Как только она услышала проклятия Дитера в адрес Пола и своего отца, Джонни Хьюстона, у нее подкосились ноги и с губ сорвался мучительный стон.

– Нет, – прошептала она, закрывая лицо руками и покачиваясь из стороны в сторону. Смысл сказанных Дитером слов показался ей чудовищным, невыносимым!

– Все кончилось, любимая, – тихо сказал ей Ник, поворачивая к себе лицом, чтобы она не видела агоний Дитера. – Ты в полной безопасности, я с тобой и всегда буду рядом.

– Нет… нет… нет… – Оттолкнув его от себя, Лаки неверными шагами направилась к Полу Шено, все еще лежавшему на земле.

Остановившись рядом со стариком, безуспешно пытавшимся сесть, она прошептала:

– Так это были вы!

Ошарашенные произошедшим, гости стали один за другим подниматься на ноги и поспешно покидать место трагических событий, опасаясь их продолжения.

Подскочивший к отцу Ник решительно встал между ним и непонятно с чего взъярившейся Лаки. Оба мужчины были поражены ее неожиданной воинственностью.

– Лаки, дорогая, в чем дело? – мягко спросил Ник, пытаясь взять ее за руку.

– Не прикасайся ко мне! – ответила она, делая шаг в сторону. В ее глазах пылал огонь холодной ярости. – Вы! Вы тот самый Пол, который разбил жизнь моего отца!

Услышав это обвинение. Ник вздрогнул, словно от удара током. После всего пережитого он никак не ожидал такого поворота событий.

– Лаки, детка, ты ошибаешься! Папа даже не был знаком с твоим…

– Боже милосердный! – дрожащим голосом произнес Пол Шено, которого уже усадили в инвалидное кресло. – Так вот в чем дело! Вот кого ты мне напоминала все это время! Значит, Джей-Джей был твоим отцом?

Лаки отпрянула от протянутой к ней руки, словно это была ядовитая змея. Она с трудом подавила в себе желание немедленно убежать отсюда без оглядки и уже никогда не возвращаться в этот дом, к этим людям.

– Что я наделала? Боже мой, что я наделала?! – застонала она. Несколько месяцев она прожила в доме злейшего врага своего отца! Она ела его пищу, спала с его сыном! Влюбилась в его сына! Ее начало трясти.

– Лаки, прекрати, – укоризненно сказал Ник, пытаясь привлечь ее в свои объятия. – Расскажи мне, что случилось. Все можно уладить, если…

– Уже ничего нельзя уладить! – выкрикнула Лаки и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться. Она знала, что если разрыдается сейчас, то не сможет сказать то, что совершенно необходимо было сказать.

Ник замер на месте. Он чувствовал неотвратимо надвигавшуюся катастрофу, куда более страшную, чем та, инициатором которой был Дитер Маркс.

Пол Шено молчал. Даже стоявшая довольно далеко от них Флаффи почувствовала приближение грозы.

– Мы звали его Джонни, – сказала Лаки, не двигаясь с места. Лишь ее огромные глаза метали зеленые молнии.

– Как же я раньше не догадался? Одно твое имя должно было стать подсказкой. Это все из-за проклятого инсульта, – пробормотал Пол, в отчаянии ударяя себя рукой по лбу. – Из-за него я слишком много забыл… слишком много…

– Вы забыли, что обманули его?! – хрипло спросила Лаки.

Ник инстинктивно встал между отцом и разгневанной молодой женщиной. Это был жест защиты, но кого он собирался защищать и от кого? Отца от гнева Лаки? Или себя самого от невыносимой боли?

– Прочь! – воскликнула Лаки, отталкивая Ника в Сторону. – Я должна знать! Всю сознательную жизнь я то и дело слышала, как Джонни жаловался: «Поли украл мое счастье. Если бы я не проиграл ему семейный талисман, был бы сейчас богатым человеком». Это правда, Пол? Правда, что вы мошеннически выиграли в покер семейный талисман вашего лучшего друга?

Флаффи даже издали заметила, как отчаянно Лаки боролась с подступившими слезами. Ей нестерпимо хотелось утешить эту молодую женщину, которую она полюбила словно родную дочь, но она не сдвинулась с места. Долгая жизнь научила ее тому, что правду нельзя утаить и что только правда может сделать человека полностью свободным. Она знала, что горькая правда всегда лучше сладкой лжи.

Побледнев, Пол прикрыл глаза, не в силах взглянуть на Ника и признать свою вину. Похоже, ошибки его давней молодости и вправду становились причиной краха его семьи.

– Папа! Боже мой! Скажи ей! Скажи, что это неправда! – хотел закричать Ник, но голос предательски сорвался на свистящий шепот.

Он испытывал острую боль от каждого сказанного слова правды. Пол тоже мучился угрызениями совести, но болезненнее всего было для него видеть отчаяние в глазах сына и слышать его срывающийся от горя голос.

– Он не может ответить, не признав свою вину, – ответила за старика Лаки. Едва не плача, она повернулась к Полу: – Ведь так, Поли? Вы припрятали в рукаве туз и забрали себе те часы, а Джонни убежал прочь и никогда больше не вернулся к вам…

Старик бессильно наклонился вперед, словно разглядывая что-то на земле, но на самом деле перед его мысленным взором сейчас снова мелькали события, о которых ему так хотелось забыть навсегда. Наконец он заговорил:

– Его никак нельзя было остановить. Он проиграл в карты все, что мог, даже собственный бизнес. Если ты помнишь, он когда-то занимался ремонтом автомобилей. Ведь он был отличным механиком…

На плечо старика легла большая рука Кьюби.

– Сэр, мне кажется, вам не надо…

Пол оттолкнул слугу, понимая необходимость высказаться до конца.

– Всякий раз, садясь за карты, он словно терял разум. Он даже терял ощущение времени. Ему было все равно, день стоял на дворе или ночь, зима или лето, он жил только для счастливого момента выигрыша.

– Папа… – нерешительно перебил его встревоженный Ник.

– Дай ему высказаться, – выпалила Лаки, не обращая внимания на его сердитый взгляд.

– Не раз я выручал его из тюрьмы, внося залог. Я платил крутым ребятам, чтобы те не трогали его. Я сидел с ним днем и ночью, словно с маленьким ребенком, чтобы удержать его от губительной страсти, но он все равно находил способ удовлетворить ее… Впрочем, наигравшись, он всегда приходил ко мне с просьбой в который уже раз одолжить ему денег.

Лаки повела плечами. Она слишком хорошо помнила свое нищее голодное детство и все же не хотела признать правоту Пола.

– Наконец дело дошло до того, что он забыл даже о еде, – вздохнул старик. – Когда он в очередной раз пришел просить, у меня денег, мы чуть не подрались. Я говорил ему, что он ломает себе жизнь, что он болен и нуждается в помощи. Я просил его уехать из Лас-Вегаса, пока этот город не проглотил его с потрохами. В ответ он только смеялся и размахивал перед моим носом золотыми карманными часами. Это была единственная вещь, которую он никогда не ставил на кон и поэтому не проиграл, чему я был очень рад, потому что знал, какое горе причинит ему потеря семейной реликвии…

– Ну-ну, я слушаю, – едко вставила Лаки. Пол скривился от досады. По ее тону он понял: она не слишком верит ему и продолжает ненавидеть.

– Тогда слушай хорошенько, – сказал он, поднимая голову и глядя прямо в глаза дочери своего старого друга. – В тот день он был сильно пьян и осмелился предложить мне сыграть с ним в карты. Сказал, что обязательно выиграет, потому что с ним был его талисман, семейная реликвия Хьюстонов. Я не стал возражать ему, напоминая, что он уже и так проиграл всё, что имел, хотя каждый раз с ним был его талисман, который, как видно, не помог ему сохранить здоровье, бизнес и хорошую репутацию. Когда он напивался и входил в раж, разговаривать с ним было совершенно бесполезно. Тогда я согласился играть с ним в покер. Да, я обманул его, но только для того, чтобы он не пошел в таком состоянии еще куда-нибудь и не проиграл там то единственное, что еще сумел сохранить – золотые карманные часы, свой талисман, семейную реликвию Хьюстонов. Я собирался отдать их ему на следующий же день, но он спешно покинул город, и больше я его никогда не видел. – Плечи старика поникли.

Сделав глубокий вдох. Лаки заговорила, и в ее словах прозвучала боль:

– О Боже… значит, это все правда. Значит, все это время я жила с врагом. – У нее задрожал подбородок, когда она встретилась взглядом с Ником. – Даже спала с врагом…

От нестерпимого горя и стыда у нее готово было разорваться сердце.

Ник не мог вымолвить ни слова. Он даже боялся сдвинуться с места. Куда ни посмотри, всюду, словно птица Феникс из пепла, восставало прошлое отца, грозя сокрушить все, чем его сын дорожил в этой жизни. Только что на его глазах умер человек, пытавшийся отомстить за то, что считал гнусным предательством. А теперь женщина, которую он полюбил всем сердцем, смотрела на него с ненавистью в глазах. Ему захотелось громко крикнуть, что это не его вина! Но по глазам Лаки он понял, что раз он принадлежит к семье Шено, то должен расплачиваться за грехи своего отца.

– Не обвиняй Ника в том, в чем он не виноват, – осторожно вмешалась Флаффи. – Все это случилось еще до его рождения, да и до твоего тоже! Не позволяй прошлому ваших отцов сломать жизнь вам обоим, молодым и любящим…

Лаки резко отвернулась. Ее слова, прозвучали хлестко, словно удар плеткой:

– Нас ничто не связывает. Я не чувствую ничего, кроме желания искупаться, чтобы смыть с себя все это…

– О Боже, – застонал Ник. – Не поступай с нами так жестоко, крошка…

– Пожалуй, это и впрямь слишком, – вставила Флаффи, надеясь отрезвить разгневанную Лаки.

– Знаешь, Флаффи, – повернулась к ней молодая женщина, – у Джонни была одна любимая присказка. Он говорил: «Если ты спишь вместе со змеями, то рано или поздно какая-нибудь из них тебя укусит». Так вот, меня уже укусила, и теперь я умираю по собственной вине. Я захотела денег, хорошей одежды, престижа, и вот… О Боже, – она посмотрела сквозь слезы на Ника. – Я даже позволила смазливому мужчине делать со мной все, что ему хотелось…

– Не надо. Лаки, не отталкивай меня, оставь мне шанс… – взмолился Ник, но она не стала его слушать.

– В конце концов, я дочь своего отца, – сказала она и повернулась к Полу, лицо которого с каждым новым обвинением становилось все бледнее. – Не могу объяснить почему, но я твердо убеждена в том, что вы, мошенническим образом лишив моего отца его талисмана, тем самым разрушили его веру в себя, в свои силы и возможности. И я не могу оставаться с человеком, который совершил этот жестокий поступок и считает себя правым.

– Ты должна попытаться понять меня, – слабым голосом проговорил старик.

– Не могу! Это выше моего понимания!

– Прошу тебя! Ведь ты его дочь, возьми его часы, – взмолился Пол. – Они в сейфе в библиотеке. Ники, сынок, пойди принеси их. Отдай талисман Лаки. Я с самого начала собирался вернуть его ее отцу…

– Не мне они были нужны, эти часы, – неожиданно расплакалась Лаки. – Они принадлежали Джонни. Это он всю жизнь страдал от их потери!

Сдерживая слезы, она оттолкнула Ника, пытавшегося помешать ей уйти.

– Прочь! – воскликнула она, давясь слезами. – Отстаньте от меня все! Мне не место в этом доме!

Слабо застонав, Пол откинулся на спинку своего кресла. Встревоженно подскочив к отцу. Ник закричал:

– Кьюби! Вызывай «скорую помощь»! Быстрее!

Голова старика безжизненно повисла. Судя по всему, он потерял сознание. Ситуация все больше выходила из-под контроля Ника.

– «Скорая» уже едет, – сказал появившийся словно из-под земли детектив Уил Арнольд. Взглянув на валявшегося в луже собственной крови убийцу, он добавил: – Дитер Маркс может подождать. Ваш отец сейчас больше нуждается в медицинской помощи.

Странно, но Лаки нисколько не сочувствовала Нику. Ее отец уже мертв. Несмотря на очень теплую погоду, ей вдруг стало холодно, ее стало трясти. Тут Флаффи не выдержала и крепко обняла Лаки за плечи. Ей самой вдруг нестерпимо захотелось плакать. Пожилую даму останавливало только то, что от слез испортится ее макияж.

– Не надо, милая, – прошептала Флаффи, нежно похлопывая Лаки по плечу.

– Чего не надо, Флаффи? Не надо умирать? Увы, слишком поздно, я уже умерла…

Губы Лаки скривились в безуспешной попытке сдержать рыдания, и она поспешила отвернуться. По щекам градом покатились жгучие слезы. Ее жизнь была кончена. Яркий блеск Лас-Вегаса ослепил ее, на время лишив способности отличать хорошее от плохого. Ей не следовало отдаваться всей душой и телом этому мужчине, который к тому же был игроком. Так ей и надо! Она сама во всем виновата!

Обнимая потерявшего сознание отца. Ник опустился на колени. Он знал: ему необходимо как можно скорее достучаться до сердца Лаки, чтобы заставить ее понять, что нельзя просто так разорвать все нити, теперь уже крепко связывавшие их друг с другом. Но для этого ему пришлось бы оставить отца, который мог умереть в любую минуту.

– Лаки! Ради Бога, подожди! – закричал он, поднимаясь с колен, но она продолжала шагать к дому, не оглядываясь на его крик.

– Не уходи! Не покидай меня так, словно между нами ничего не было! – закричал Ник. На этот раз Лаки замедлила шаг, но так и не остановилась. Ему показалось, что она даже побежала.

Застонав, Ник взглянул на отца сквозь завесу непролитых слез. Перед ним стоял мучительный выбор – бросить отца и бежать вслед за Лаки или забыть о любви и остаться рядом с отцом. Мгновения тянулись, словно вечность. Слабо застонав, Пол внезапно открыл глаза, в которых отражались испуг и смущение. Сердце Ника готово было разорваться. Чтобы удержать любимую, ему надо было бросить отца.

Бережно обхватив голову отца обеими руками. Ник услышал отдаленный вой сирены машины «скорой помощи». Выбор был сделан.