Текст книги "Стоя в тени"

Не дав Эрин прийти в чувство, Коннор подхватил ее под мышками и прижал, горячую и потную, к себе. Рука его скользнула к ее лобку и начала теребить клитор и половые губы. Эрин содрогнулась, стиснула бедрами его руку и прохрипела:

– Войди же в меня скорее! Мне хочется ощутить в себе твою плоть.

Не дожидаясь его ответа, она ухватила его рукой за мужское достоинство и вставила головку между половыми губами. Мощным движением он вогнал его в лоно до упора и стал энергично двигаться. Эрин снова кончила – и тотчас же взревел во второй раз Коннор, выплеснув в нее новую порцию семени.

Все завертелось у нее перед глазами, она почувствовала, что сейчас рухнет на пол. Коннор отпрянул, окинул Эрин полубезумным взглядом и, повернув ее спиной к себе, бесцеремонно пригнул ей голову к столу. Чайник и керамическая вазочка с ароматными лепестками упали на пол и разбились. Сахарница перевернулась, и сахарный песок рассыпался по столешнице. Эрин почудилось, что она перенеслась в бордель эпохи королевы Виктории. Краем глаза она с нарастающим изумлением наблюдала, как подрагивает его член, почему-то не выказывая намерения опуститься, и как его руки раздвигают ей ноги. Его намерения не вызывали у Эрин никаких сомнений, он готовился грубо овладеть ее последним бастионом и тем самым завершить этот дикарский ритуал самоутверждения.

Воцарившуюся в комнате тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание. Вот Коннор уперся ей в анал головкой пениса и, вздохнув, одним толчком вогнал его в темный тоннель. Эрин истошно взвизгнула и уперлась в столешницу руками и лбом.

Коннор застыл, испугавшись своей свирепости, и, наклонившись над конвульсирующей Эрин, стал нежно ласкать ее набухший мокрый бутон, покрывая поцелуями ее шею и спину. Подрагивающий в ее пылающем анале член придавал ее ощущениям особую остроту. Она расслабилась и подалась назад, как бы намекая, что готова продолжать это необыкновенное совокупление. Он осторожно возобновил свои движения, сжав ей руками бедра, и хрипло пробормотал:

– Ты дьявольски прекрасна, любимая! Я тебя обожаю.

У нее началась истерика, и она глухо зарыдала от переполнявших ее чувств. Он же стал овладевать ею со всей своей мощью. Слезы Эрин капали на сахарный песок, ком застрял у нее в горле. Она зажмурилась, судорожно вздохнула и начала яростно двигать нижней частью туловища.

Однако Коннор не торопился произвести финальный залп, ему хотелось растянуть удовольствие, заставить Эрин надолго запомнить этот день.

Вид блестящего пениса, наполовину погруженного в ее трепещущую плоть, головокружительный аромат ее нектара, смешавшегося с его семенем, ее раскрасневшееся лицо, прижавшееся щекой к липкой от сахара столешнице, закрытые от сладострастия глаза и темные волосы – все это наполняло Коннора неописуемым восторгом. Ягодицы Эрин стали пунцовыми, складки вульвы набухли и подрагивали. Вся она походила на румяное сочное яблоко, вкушать которое он мог бы бесконечно.

Умиленный этим натюрмортом, Коннор ощутил новый прилив энергии. Глаза его вспыхнули, словно уголья, и, забыв о церемониях, он возобновил штурм ее секретного бастиона, меняя угол атаки и сопровождая свои сотрясающие удары победным рычанием. Стол под Эрин заходил ходуном, крики и вопли обоих участников сексуальной битвы стали громче и бесстыднее, соки хлынули из лона Эрин ручьями, она лихорадочно вздрагивала и извивалась.

Оргазм, внезапно сотрясший ее, был столь чудовищной силы, что Коннор утратил равновесие и рухнул ей на спину. При этом пенис выскользнул из анала, а стол предательски затрещал. Пошатываясь, Коннор дотащил Эрин до кровати, намереваясь поставить ее на четвереньки и довести свое дело до торжественного финала.

Но Эрин перевернулась на спину прежде, чем он успел войти в нее, и согнула в коленях ноги. Вид ее блестящих губ и набухшего бюста помутил его рассудок. Охваченный дрожью, Коннор уставился на ее прелести, словно прыщавый подросток, впервые увидевший воочию предмет своих ночных грез. Он судорожно стянул с себя ботинки и штаны, вытащил узкую кровать на середину комнаты и взгромоздился на Эрин, пугая ее своим разбойничьим оскалом.

Она обхватила руками его плечи и подалась лобком ему навстречу, до крови закусив губу и зажмурившись. Внутри у нее все бурлило и кипело от страсти и ярости.

Он пригвоздил ее к матрацу и прохрипел:

– Ты сама вынудила меня так поступить с тобой, Эрин. Сегодня я не смог бы притворяться, даже если бы и захотел.

– Я никогда не просила тебя притворяться, Коннор, – грудным голосом произнесла она. – Я просила лишь верить мне. Ты помнишь, что говорил мне прошлой ночью?

– Прошлой ночью все было иначе, – возразил ей Коннор, поморщившись. – Тогда я еще не чувствовал себя обманутым и не сходил от ревности с ума. Ты понимаешь разницу, или тебе объяснить? Ты сама изменила порядок вещей – так будь готова ответить за это!

В глазах Эрин вспыхнули искры гнева.

– Я готова ответить за свои слова и поступки! Никогда в жизни я не уклонялась от ответственности! – воскликнула она. – Но я не стану отвечать за то, в чем не виновата. – Эрин заколотила кулачками по его спине и заерзала на кровати, пытаясь высвободиться. – Ты меня понял?

Прищурившись, он глянул на нее сверху вниз:

– Не хочешь ли ты сказать, что это я во всем виноват?

– Я не знаю! Я не понимаю, что происходит! Такое впечатление, что кто-то навел на нас порчу. Я знаю только, что люблю тебя! – Она обняла его за плечи и обхватила его бока ногами.

– Прекрати, Эрин! С меня довольно! – воскликнул Коннор.

Но Эрин прилипла к нему, словно пиявка, и вдохновенно исполнила танец вакханки.

Коннор капитулировал, издав болезненный стон: оргазм стал для него скорее завершением тягостной повинности, чем удовольствием. Он распластался на своей мучительнице и с трудом перевел дух. Эрин, продолжая сжимать его в объятиях, попыталась осторожно поцеловать его. Но Коннор упорно уклонялся от ее ласк, отворачивая голову и пряча лицо в подушку.

Эрин коснулась его волос, подбирая подходящие слова. Но не было таких слов, которые смогли бы разрушить выросшую между ними стену отчуждения.

Коннор резко вскочил и тряхнул головой, пытаясь согнать с себя наваждение. Эрин тоже поднялась и лишь тогда поняла, что Коннор овладел ею без резинки. Струйки спермы, стекающие по бедрам, служили тому бесспорным доказательством. Она растерялась.

Коннор повернулся к ней спиной и стал натягивать джинсы.

Эрин ощутила головокружение. Все жуткие события минувших дней вдруг замелькали перед ее мысленным взором: расчетливое ухаживание Мюллера, разговор с Ником, смерть Новака, разорванное на лоскуты золотистое платье, спина разъяренного Коннора и на десерт его сперма, прилипшая к ее бедрам. Эрин понурилась и побрела в ванную.

Одевшись, Коннор слегка успокоился и стал расхаживать по комнате, мысленно подводя итоги их бурного рандеву. Из-под кресла с опаской выглянула кошка, огляделась и пытливо уставилась на гостя. Ее золотистые глаза светились холодным недобрым блеском.

– Хочешь меня сглазить? – раздраженно спросил у нее Коннор.

Ответить ему Эдна не успела: из ванной вышла ее хозяйка в костюме библейской Евы, влажная и благоухающая гелем для душа. Волосы она заплела в тугую косу, косметику с лица тщательно смыла, отчего посвежела и похорошела.

Подойдя к платяному шкафу, стоящему возле кровати, Эрин наклонилась, вынула из ящика хлопковые трусики и, натянув их, надела мешковатые тренировочные штаны, майку, свитер и плотные белые спортивные носки.

Она явно пыталась казаться бесполой. Коннору эта затея не понравилась, но виду он не подал и спокойно сказал:

– Ты помчалась как ошпаренная к Мюллеру после разговора с Ником? Что же он тебе наговорил? Что я сумасшедший? Или что-то похуже?

Эрин кивнула, подошла к двери кладовой, достала мешок для мусора, вернулась к столу и принялась сметать с него в мешок сахарный песок вместе с сухими лепестками роз.

– Отвечай же, Эрин! Что тебе наплел Ник? – повторил свой вопрос Коннор, начиная нервничать.

Она тяжело вздохнула, опустилась на колени и стала собирать с пола осколки чайника и вазочки.

– Он сказал, что Новак погиб в результате взрыва в загородном доме. Эксперты сравнили зубы и покалеченную кисть трупа с записями в медицинском досье Новака и подтвердили, что погибший действительно он. Все кончено. Опасности для меня больше нет, – произнесла она севшим голосом.

– Нет, – покачал головой Коннор. – Это инсценировка. Но меня-то им обмануть не удастся!

– Ник предупреждал меня, что именно такты и скажешь, узнав эту новость, – холодно заметила Эрин.

– А то, что я убийца, он тебе не говорил?

– Он сказал, что пока ты только подозреваемый.

– Ты веришь, что я мог кого-то убить?

– Разумеется, нет! Ты ведь и мухи не обидишь! Ты просто пай-мальчик, ангел во плоти!

Она бросила черепки в мешок и наклонилась, чтобы достать из-под раковины совок для сора и веник.

Наведение порядка в доме всегда ее успокаивало. Но сегодня главным источником беспорядка был Коннор.

– Что еще он тебе поведал? – спросил он.

Эрин засунула в мешок остатки шикарного платья.

– Он порекомендовал мне держаться от тебя подальше во избежание нежелательных травм. Ноя, к сожалению, не прислушалась к его мудрому совету, и последствия моего легкомыслия не заставили себя ждать. У меня все саднит внутри, шикарное платье разорвано в клочья, сахарный песок рассыпан, чайник и керамическая вазочка разбиты. Я не говорю уже о том, что ты наплевал мне в душу, обвинив меня в измене и распутстве.

Эрин поставила мешок на пол и стала швырять в него сломанные туфли и порванные чулки. Деловито стянув горловину мешка шнуром и завязав его узлом, она твердо заявила:

– Короче говоря, твоя трогательная опека мне осточертела. Я сыта ею по горло. Возможно, ты действуешь из лучших побуждений, но взгляни на это моими глазами!

– Я не хотел тебя обидеть! – прервал ее Коннор. – И не надо меня жалеть!

– Прекрасно! Тогда поговорим без обиняков! – Эрин едва сдерживала слезы. – Завтра я вновь отправлюсь к Мюллеру, чтобы определить подлинность его новых приобретений. Я решила сообщить это тебе, поскольку мое терпение истощилось.

Коннор схватил ее за плечи и заорал:

– Нет, Эрин! Тебе нельзя туда возвращаться! Это ловушка!

– Очередной бред! – усмехнулась Эрин. – Что дурного в том, что ему нравятся древние кельтские безделушки? И что особенного в том, что я ему симпатична? Он далеко не первый мужчина, проявляющий ко мне живой интерес. В конце концов, я не дурнушка. И не тряси так меня!

Охваченный беспричинным скверным предчувствием, Коннор взволнованно вскричал:

– Пойми, Эрин, чутье никогда меня не подводило! Кто-то строит козни против твоей семьи. Успокойся и напряги мозги! Сопоставь странные происшествия в доме твоей мамы и…

– Нет! – взвизгнула Эрин. – Хватит! Я ничего не желаю больше анализировать и сопоставлять. Спасибо тебе за все, что ты сделал для моей мамы и Синди, но впредь прошу меня больше не опекать. Если ты не воспримешь всерьез мою просьбу, я действительно сойду с ума. Хорошенькая же тогда из нас получится парочка! Двое безумцев!

– Значит, ты считаешь меня сумасшедшим! – с горечью промолвил Коннор. – В таком случае мне больше нечего тебе сказать.

– Прости меня, Коннор! Я не хотела тебя обидеть! Боже, ну почему все вдруг стало таким ужасным! – Она прикрыла руками мокрое от слез лицо.

Коннор схватил куртку, намереваясь уйти, но его ноги словно бы налились свинцом.

– Могу я попросить тебя об одолжении? – тихо промолвил он.

Она кивнула, и он сказал:

– Не ходи к Мюллеру одна, возьми с собой хотя бы подругу. Пожалуйста, сделай это ради меня, я больше не буду тебя ни о чем просить.

– Хорошо, – прошептала Эрин. – Я выполню твою просьбу.

Она взяла телефонную трубку и позвонила Тонии.

– Привет, подружка! Это я, Эрин. Спасибо, у меня все прекрасно. Почему такой странный голос? Я немного устала. Какая просьба? Скажи пожалуйста, у тебя завтра выходной? Чудесно! Не могла бы ты сопроводить меня к одному клиенту? Да, ты угадала, к Мюллеру. Это долгая история… Ты согласна! Замечательно! Это не займет у нас много времени. А потом я угощу тебя ужином, если ты не возражаешь. Хорошо, тогда до завтра! Ты просто ангел, Тония!

Положив трубку, она поджала губы и понурилась. Коннор угрюмо молчал. Говорить им было не о чем. А вдруг она права, подумалось ему, и он действительно параноик? Впрочем, какая разница? Пусть ему мерещатся чудовища и привидения, в их компании все-таки веселее, чем в одиночестве. А здесь, в доме Эрин, ему больше нечего делать, поэтому лучше побыстрее убраться отсюда и дать волю чувствам в каком-нибудь укромном месте.

– О'кей, – сказал он. – Раз тебе так угодно, я не стану путаться у тебя под ногами. Прощай!

Глава 23

– Я не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность! Я отправлюсь туда с утра в понедельник! Это именно то, что мне надо! – растроганно проговорила в телефонную трубку Барбара.

– К сожалению, эта должность временная, миссис Риггз, – защебетала Энн Мэри. – Только на период декретного отпуска нашей постоянной сотрудницы. Но мы непременно что-нибудь для вас придумаем, когда она вернется. Ведь вы столько лет сотрудничали с нами добровольно. Все будут рады вас видеть! Нам вас страшно не хватало.

– Я тоже по вас соскучилась. Увидимся на будущей неделе. Пока!

Барбара положила трубку и с облегчением вздохнула. Дела ее пошли в гору. Девочкам уже ничто не угрожало, поскольку мерзавец Новак и негодяй Билли Вега отправились к праотцам. Туда им и дорога! Личная жизнь Эрин тоже складывалась удачно. И в доме перестали твориться чудеса, слава Богу.

Кто-то позвонил в дверь. Барбара посмотрела в глазок и увидела миловидную подругу дочери, Тонию. Что привело ее сюда в выходной? Странно. Барбара отперла дверь.

– Здравствуй, Тония!

– Здравствуйте, миссис Риггз. Надеюсь, я вас не побеспокоила? Я на минутку!

– Входи, Тония! Выпьем чаю и поболтаем. У меня радость, я нашла работу.

– Поздравляю! И что это за работа?

– В образовательном центре, где я долго работала на общественных началах. Место освободилось только на время, но меня это вполне устраивает. Их заведующая сектором ушла в декретный отпуск, я заменю ее. Правда, я давно не работала с компьютером, но это не страшно, я быстро наверстаю упущенное, буду практиковаться в свободное время.

– Что ж, это замечательно. – Тония прошла на кухню. – Послушайте, миссис Риггз, нам надо поговорить. После полудня я встречаюсь с Эрин…

– В самом деле? – обрадованно воскликнула Барбара, ставя чайник на плиту. – В связи с чем?

– Коннор взял с Эрин слово не встречаться без сопровождающего с Мюллером. – Тония сделала большие глаза. – По-моему, это глупо! Но мне все равно, это ее дело, она уже взрослая девочка.

– Коннор заботится о ней, он жутко ревнив! – Барбара рассмеялась. – Но мне это нравится, Эрин нуждается в опеке, она такая неопытная и доверчивая!

– Именно об этом я и хочу с вами поговорить, миссис Риггз. О его патологической ревности и подозрительности.

Слова Тонии заставили Барбару насторожиться. Она обернулась и спросила:

– Ты так считаешь? У тебя есть для этого веские основания?

– В последнее время Коннор внушает мне тревогу. Он стал подозревать в чем-то даже меня.

– Неужели? – Барбара вскинула брови.

– Мне доводилось и раньше встречать мнительных мужчин. Если они начинают ревновать своих возлюбленных к их подругам, то добра не жди! – отчаянно жестикулируя, выпалила Тония. – Так ведут себя только законченные деспоты и эгоисты.

Барбара открыла рот, но промолчала.

– Эрин опомниться не успеет, как окажется в полной изоляции, наедине со своим ревнивым мужем. И он будет из нее веревки вить. А со временем она уверует, что без него уже ни на что не способна.

– По-моему, ты все преувеличиваешь, Тония. Коннор не такой.

– Загвоздка в том, что Эрин по уши в него влюблена. Надо признать, он действительно импозантен. Плохо то, что он считает Эрин своей собственностью, не позволяет ей и шагу без него ступить и хочет превратить ее в робкую овечку.

– Тогда он заблуждается, – сказала Барбара, выпрямляя спину. – Просто он не понял, что моя девочка с норовом.

– Мне страшно даже представить себе, как он зол на вашего супруга, – добавила Тония. – Извините, что я затронула эту болезненную тему, но ведь вам бы не хотелось, чтобы Эрин поплатилась за это.

– Нет, Коннор не станет вымещать на ней свою обиду на Эда! – воскликнула Барбара. – Он ее обожает, во всяком случае, мне так показалось.

Вода в чайнике вскипела, Тония проскользнула мимо Барбары и сняла чайник с плиты.

– Позвольте мне помочь вам, миссис Риггз! Безусловно, он к ней неравнодушен. Скажу вам больше, он от нее без ума! Вам известно, что он практически похитил ее в аэропорту?

– Когда? – спросила Барбара, опустившись на стул.

– В минувшие выходные!

Барбара наморщила лоб.

– Эрин говорила, что он сопровождал ее в деловой поездке, но о похищении не обмолвилась ни словом…

– А что в этом удивительного? Коннор появился в аэропорту Портленда за минуту до ее предполагаемой встречи с водителем лимузина, присланного за ней Мюллером. Коннор буквально затащил ее к свою машину, отвез в гостиницу и… Результаты вы знаете не хуже меня, миссис Риггз. Он добился своего, не так ли?

Барбара вытаращила испуганные глаза.

– У Эрин добрая душа! Она просто не способна кого-то огорчить! Мне страшно даже представить ее изолированной от общества, затравленной каким-то ревнивым самодуром!

– Как метко вы его охарактеризовали! – злорадно воскликнула Тония. – Я рада, что мы нашли общий язык. По-моему, нужно срочно обзвонить всех родственников и сослуживцев Коннора и предупредить их о его опасном состоянии. Вам известно, что его отец страдал психическим расстройством? Он жил отшельником, чурался соседей, в общем, был неизлечимым параноиком. Своих сыновей он воспитывал в безлюдных горах. Чем именно болела их мать и при каких обстоятельствах она умерла, для всех так и осталось загадкой…

– Какой кошмар! – Барбара прижала ладонь ко рту.

– Одному небу известно, как измывался этот безумец над своими мальчиками, – добавила Тония. – Пожалуй, нам лучше этого не знать!

– Меня всегда тревожило прошлое Коннора и род его занятий, – сказала Барбара. – Но такое мне и в голову не приходило! Надо обязательно поговорить обо всем с Эрин. Пожалуй, я сейчас же позвоню ей!

– Выпейте сначала чаю, миссис Риггз! – Тония протянула ей наполненную чашку. – Эрин сейчас во власти его чар, с ней надо быть поосторожнее. Если будете слишком прямолинейны, она и слушать вас не станет. Лучше не торопиться, исподволь подготовить почву для разговора с ней.

– Вы совершенно правы, – сказала Барбара. – Я этим немедленно займусь. Спасибо, что открыли мне глаза.

Барбара так разволновалась, что не удержала свою чашку в дрожащих руках и расплескала чай на скатерть.

– Эрин повезло, что у нее такая заботливая мать, – сказала Тония, желая ее успокоить. – Вы все принимаете так близко к сердцу!

Барбара вспомнила, как убого она провела последние полгода, и процедила сквозь зубы:

– Не всегда. Но отныне я постараюсь делать для нее все, что в моих силах.

Их доверительный разговор прервал резкий звонок в дверь. Барбара вздрогнула и выплеснула на стол новую порцию чая.

– Кого это еще черти принесли?

– Сидите, миссис Риггз! – воскликнула Тония. – Я все выясню.

– Нет, я сама открою! – Барбара встала и устремилась в коридор.

Тония засеменила следом, сгорая от любопытства. Барбара посмотрела в глазок: на пороге стояли Шон и Майлс, держа в руках пакеты с подарками. Барбара улыбнулась и отворила дверь.

– Здравствуйте, миссис Риггз! Мы с Майлсом решили вас проведать. Как здоровье Синди? – выпалил Шон.

– Ей стало намного лучше. Она в своей комнате, проходите, я сейчас ее позову.

Он смущения Майлс покрылся красными пятнами. Но румянец не мог скрыть синяки на его физиономии. На переносице у него был наклеен пластырь. Из пакета, который он сжимал в руке, выглядывали видеокассеты, футляр саксофона и букет свежесорванных цветов.

– Это все для Синди, – промямлил он. – Вот, возьмите цветы, миссис Риггз. А инструмент я захватил на случай, если ей захочется немного порепетировать.

– Вы чрезвычайно любезны! – сказала Барбара. – Синди! Ты слышишь меня, деточка? Спускайся, к тебе пришли гости!

Она обернулась и представила Тонию молодым людям.

– Тония Васкес. – Она протянула Шону руку. – Очень приятно познакомиться.

– Постойте-ка! Я вас уже где-то видел! – пристально взглянув на нее, сказал он. – Точно! Вы работали медсестрой в больнице, в которой лечился Коннор!

– В больнице? – переспросила Барбара, заметив, что Тония смутилась. – В какой?

– Ну я же сказал, в той, где Коннор два месяца лежал в коме. Верно? – Он взглянул на вконец растерявшуюся Тонию.

Тония продолжала моргать, раскрыв рот.

К счастью, на лестнице появилась Синди. Одетая в мешковатый свитер и тренировочные штаны, с красными заплаканными глазами, она стала спускаться по ступенькам, робея, словно маленькая девочка.

– Взгляни, какие чудные цветы принес тебе Майлс! – сказала Барбара.

– Спасибо! – Синди вяло улыбнулась. – Они очаровательны!

– Я принес тебе еще кое-что, – застенчиво произнес Майлс. – Несколько клевых кассет и твой саксофон.

– Здорово! – обрадованно воскликнула Синди. – Поднимешься ко мне?

– Да, конечно. – Майлс растерянно посмотрел на остальных. – Извините! Я вас ненадолго покину.

Когда Синди и Майлс удалились, Шон вновь обернулся к Тонии:

– Я видел вас в больнице несколько раз. Вам идет униформа. Она подчеркивает ваши природные достоинства.

Тония деланно хихикнула:

– Спасибо. К сожалению, я вас не запомнила. Это было так давно!

– Год и два месяца назад, – уточнил Шон.

– Эрин говорила, что ты работаешь в Хай-Пойнте, – сказала Барбара.

– Это так, – подтвердила Тония. – Я часто меняю место работы. Что ж, пожалуй, мне пора и честь знать. Надеюсь, миссис Риггз, что вы безотлагательно займетесь той проблемой, о которой мы говорили.

– Разумеется! Спасибо, что навестила меня!

– Я тоже была рада повидаться с вами, – сказала на ходу Тония. – До свидания! – Она поспешно выскользнула за дверь.

В доме воцарилась тишина. Барбара припала спиной к стене, уставившись на Шона. Его лучистые зеленые глаза были так похожи на глаза Коннора! Они сверлили и завораживали. Барбару охватила паника, она едва не упала.

– Вам плохо, миссис Риггз? Принести вам воды?

– Нет, спасибо. Просто закружилась голова.

– Вы уверены? Чем я могу вам помочь?

Искренняя забота, написанная на его лице, заставила Барбару устыдиться своих необоснованных страхов и улыбнуться.

– Спасибо за внимание. Вы настоящий джентльмен, – сказала она.

– Если так, то я, пожалуй, пойду. Меня ждут дела. Рад, что Синди стало лучше. Берегите себя. Пока!

– До свидания!

Шон покинул дом и сел в свой забрызганный дорожной грязью джип. Барбара включила сигнализацию, вернулась на кухню, схватила телефон и задумчиво уставилась на него.

Обе ее дочки и так уже натерпелись от мужчин. Эрин пострадала от происков Новака и Лукаша, Синди хлебнула лиха, спутавшись с Билли Вегой. И вот теперь, когда все у них в доме стало налаживаться, беднягу Эрин задумал отнять у нее ревнивец с плохой наследственностью. Нет, этого нельзя было допустить, ее девочка заслуживала лучшей участи, чем стать женой параноика.

Собравшись с духом, Барбара набрала номер, по которому когда-то зареклась звонить.

– Срочно соедините меня с Ником Уордом! – сказала она оператору. – У меня для него важное сообщение.

Звук захлопнувшейся автомобильной дверцы вывел Коннора из оцепенения. Он вскочил и отдернул занавеску на кухонном окне, чтобы убедиться, что к нему пожаловал кто-то из братьев. Мало кому было известно, как добраться до уединенной избушки в горах, оставленной диким Эймоном своим сыновьям в наследство. Здесь братья Маклауд чувствовали себя в полной безопасности. Их неказистая хижина служила им надежным убежищем от внешнего мира. Лишь самые близкие их друзья знали, как туда попасть.

Как он и ожидал, это был Шон. Коннор тяжело вздохнул и покосился на стоявшую на столе бутылку виски, в котором он безуспешно пытался утопить свою тоску. Алкоголь не оправдал его надежд и не только не поднял ему настроение, но и вызвал головную боль, от которой ему стало совсем скверно.

Не хватало только выслушивать наставления младшего братца! На душе у Коннора и без того было муторно. дверь кухни распахнулась, но он даже не обернулся.

Помещение наполнилось характерным запахом Шона – смеси аромата дорогого лосьона с цитрусовой отдушкой и ухоженного мужского тела. Брат был тщеславен и порой становился невыносимым, но Коннор все равно обожал его. Шон с упреком воскликнул:

– Я разыскивал тебя все утро!

– Ты меня уже нашел, – угрюмо отозвался Коннор. Выдержав необычно долгую паузу, Шон сказал:

– Я был у тебя дома. Ты знаешь, что не запер за собой входную дверь? Ты забыл, что всего несколько месяцев назад тебя обокрали?

Коннор махнул рукой:

– Если кому-то нужно мое барахло, добро пожаловать!

– Ты снова за свое? Какая муха укусила тебя на этот раз?

– Оставь меня в покое!

– Я помчался к Эрин, однако не застал ее дома. До тебя мне тоже не удалось дозвониться. Что произошло?

– Я отдал ей свой мобильник! – Коннор пожал плечами.

Шон издал тоскливый стон.

– Что за странная привычка – избавляться от сотовых телефонов, едва купив их? Мы с Дэви подарим тебе новый.

– А где же твой верный помощник? – спросил Коннор.

– Майлс? Он остался в городе, поклониться усыпальнице великомученицы Синди. Бедняга совершенно помешался, мне больно на него смотреть. Вообще-то Майлс отличный парень. Я хочу взять его на работу, пусть занимается наладкой электронной аппаратуры. Что ты об этом думаешь?

– Неплохая идея, – сказал Коннор.

– Да, но мне придется обучать его приемам рукопашного боя, а с его неразвитой мускулатурой это будет нелегко.

Шон сел на стул и уставился на брата.

– Говорят, что Новак мертв. – Коннор постучал пальцами по столу. – Якобы его виллу под Марселем вчера взорвали.

– Если так, тогда почему ты здесь глушишь в одиночку виски? Разве не о смерти Новака мы все так долго молились?

– Его смерть может обрадовать Эрин и весь остальной мир, но только не меня, – мрачно сказал Коннор.

– Почему? – спросил Шон.

Коннор ощутил тягостную боль в затылке и поморщился.

– Потому что в последнее время я чувствую себя так, будто очутился на стремнине в ялике без весел. Рассуди сам: сперва я вижу в подозрительной машине на магистрали Габора, потом слышу в телефонной трубке голос Новака, затем зверски убивают Билли Бегу и в то же самое время из багажника моего автомобиля пропадает трость. У меня скверное предчувствие, что вскоре она найдется, перепачканная кровью этого мерзавца и с отпечатками моих пальцев.

– Убийство Билли Беги им повесить на тебя не удастся! – сказал Шон, нахмурившись. – Я в этом уверен.

– А вот я – нет. Меня могут объявить сумасшедшим, как когда-то нашего отца, обвинить в том, что я в припадке ярости прикончил тростью своего врага. Либо в лучшем случае потребовать проведения дополнительного медицинского обследования, в результате которого у меня обнаружится скрытая черепно-мозговая травма.

– Типун тебе на язык! Ты вполне здоровый человек! – сказал севшим голосом Шон.

– А вдруг я действительно забил до смерти Билли и забыл об этом? Ничего нельзя исключить, – хмуро заявил Коннор. – Ведь наш папаша страдал провалами памяти. Я мог унаследовать эту болезнь.

– Ты ведь не знал, где живет Бега, идиот! – заорал Шон. – Мы же не сообщали тебе его адрес. Ты во время убийства успокаивал мамочку своей подружки. У тебя железное алиби!

– Если мне очень повезет, – сказал Коннор, – то меня пожизненно упекут в камеру для умалишенных. В противном случае меня поджарят на электрическом стуле.

Шон схватил его за грудки, рывком поднял на ноги и приложил спиной об стену. Висевшая на ней фотография Кевина упала на пол, стекло треснуло.

– Этому не бывать! – рявкнул Шон. Коннор поморгал и растерянно пробормотал:

– Остынь, брат! Пока еще ничего не произошло.

– Как ты смеешь пороть такую чушь после того, как два месяца мы с Дэви молились за твое выздоровление! Я не переживу, если потеряю еще одного брата.

– О'кей, отпусти меня и расслабься.

– Никакой ты не сумасшедший! Ты просто впавший в ипохондрию паникер! – Шон сгоряча ткнул Коннора кулаком в грудь.

– Довольно! Так ты сам меня прибьешь! Ладно, пусть я паникер, но зачем же меня душить? Я ведь могу и сдачи дать!

– Послушай, Коннор! Взгляни на ситуацию хладнокровно, не преувеличивай опасность. Никто тебя не арестует и не упрячет в психушку. Пусть только кто-то посмеет это сделать, я сотру его в порошок!

Коннор потрепал брата по волосам, убежденный, что он именно так и поступит.

– Не нужно никого убивать, Шон! Успокойся. Ты не мальчик и не должен позволять себе срываться. Пора наконец вести себя, как подобает джентльмену, – сказал он, парализуя брата взглядом, как частенько делал это, урезонивая его во времена их буйной юности.

Шон отпустил Коннора и пробурчал:

– Извиняться я не стану.

– Это скверно, – сказал Коннор. – Однако я все равно тебя прощаю.

– Учти, что за тебя готов перерезать любому глотку не только я, но и Дэви. Сет, кстати, тоже.

– Ты начинаешь меня пугать, – с тревогой сказал Коннор.

– Просто я хочу втолковать тебе, что ты не одинок, идиот. Если кто-то тебя обидит, мы за тебя отомстим. Усвоил, рыцарь на белом коне?

– Пожалуй, глоток виски тебе не повредит, – сказал Коннор, плюхнувшись на стул. – Это лучшее успокоительное.

– Сейчас не время расслабляться, – озабоченно произнес Шон. – Ситуация действительно слишком подозрительная. Надо взбодриться, освежить мозги. Приготовь-ка мне лучше кофе! Да и себе тоже. А потом прими холодный душ и смени сорочку и носки. Теперь, когда у тебя появилась девушка, тебе всегда надо быть в форме.

Коннор помрачнел при упоминании Эрин, и Шон, заметив это, настороженно спросил:

– С ней что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – пряча глаза, сказал Коннор.

– Ты в этом уверен?

Коннор помолчал, вспоминая события прошлого вечера.

– Да, случилось нечто ужасное, – наконец промолвил он. – Ник сказал ей, что я тронулся умом и в порыве ярости убил Билли Вегу. Она далеко не в восторге от этой новости и не хочет впутываться в очередную дикую историю, которую считает плодом моей фантазии. Я ее понимаю, ей хватает и собственных забот.

Шон решил сам сварить кофе и стал насыпать его в кофеварку. Коннор продолжал:

– Она послала меня ко всем чертям! Она уверена, что я безнадежно болен.

– И ты решил отступиться от нее без боя? – изумился Шон. Коннор развел руками и принялся расхаживать по комнате, пытаясь унять охватившее его волнение.