Текст книги "Печать судьбы"

11
Доминик

– Я понимаю, что ты мизантроп и зануда, но можешь хотя бы попытаться скрыть это? Если не ради меня, то ради веселья и наслаждения других, которые по глупости надеются на тебя как на лидера.

Эдмунд, Наследный Принц Королевства Вампиров, обернулся и бросил на меня уничтожающий взгляд.

Я поудобнее устроился на кресле рядом с ним и коротко кивнул.

– Понял, Ваше Высочество, – сказал я насмешливо.

Эдмунд нахмурился, морщинка омрачила его гладкий лоб и тут же исчезла.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что меня волнует, наслаждаешься ты или нет, Доминик. Я просто хочу убедиться, что здешние дамы не напуганы твоим несчастным лицом. Отец хочет, чтобы они были счастливы, наслаждались этим соревнованием. Игры гораздо более увлекательны, если участницы не дрожат все время от страха. По крайней мере, до тех пор, пока я этого не захочу, – он сделал паузу, чтобы откусить кусочек нежной перепелки. Закончив жевать, принц продолжил: – Говоря об этом, Энтони на днях упомянул, что ты проявил интерес к одной из девушек на аукционе. Это что-то новенькое.

Проклятый Энтони.

Я едва удержался от желания подойти и придушить его на месте – он сидел за столом напротив нас, смеясь над чем-то, сказанным одной из его любовниц. Я постарался сохранить выражение своего лица таким же скучающим и незаинтересованным, каким был мой тон.

– Я думаю, что ты несколько дезинформирован. На аукционе был неряшливый щенок, и она ударила охранника по лицу. Рэйвен решил поспорить, и, к сожалению, я проиграл пари. Вчера мы с ней готовились к соревнованиям по стрельбе из лука. Оказывается, она хороший стрелок. Жаль, у нее также острый язычок и пахнет слишком человечески, на мой вкус, – сказал я неправду.

Несмотря на то что сильно напился, я думал об этом языке и теле всю ночь. И мое настроение было еще мрачнее, чем накануне.

Эдмунд склонил голову набок и пристально посмотрел на меня, его серо-голубые глаза внимательно оценивали меня.

– Значит, эта женщина тебя не интересует? – спросил он обманчиво низким голосом.

Я пожал плечами и качнул головой.

– Ни капли.

– Какая из них она, скажите на милость? Должен признаться, я не обратил особого внимания на соревнования по стрельбе из лука. Такая скука, когда мы могли бы делать с нашими пленницами гораздо больше… – сказал мой брат, поднимая голову, чтобы оглядеть бальный зал, изучая лица женщин за столиками, разбросанными по периметру.

Я подавил внезапное желание сомкнуть пальцы на его трахее, почувствовав мгновенное притяжение к Сиенне. Хоть и не мог ее видеть, я почти чувствовал ее руки на своей коже…

– Это она? – спросил он, нахмурившись и косясь на женщину в лимонно-желтом платье с пружинистыми черными волосами.

Часть напряжения во мне спала, когда пришло облегчение. Сиенна определенно была на радаре Энтони, но мой старший брат всегда считал людей ниже себя. Он даже не обратил внимания на цвет ее волос, не говоря уже о том, чтобы сфокусироваться на ней, что было хорошо. Иметь дело с Графом – это одно. Иметь дело с Наследным Принцем – совсем другое. Если собью его со следа Сиенны, уверен, я смогу обезопасить ее.

А что насчет Уилла? Пока ты беспокоишься о безопасности незнакомки, твой брат уязвим.

Я прочистил горло и пожал плечами.

– Я не видел ее сегодня вечером.

Это было правдой. Но я видел ее прошлой ночью. Или, по крайней мере, мне это снилось. Снились ее прикосновения, когда я приказал ей взять меня. Ее запах и звук ее хриплых вздохов звенел у меня в ушах. Я проснулся с неистовой эрекцией, которая все еще не полностью утихла. Это казалось таким реальным…

– Вы двое снова ссоритесь?

Я обернулся на знакомый голос и, оглянувшись через плечо, увидел Уилла, стоящего с широкой улыбкой.

– Конечно, нет. Я не ссорюсь с теми, кто ниже меня, – ответил Эдмунд, глядя на Уилла с улыбкой, которая и близко не касалась его глаз. Но наш младший брат не обращал внимания на его презрение.

Нет, не презрение.

Ненависть.

Я часто удивлялся тому, как Уилл ее не замечает. Жестокости, таившейся в Эдмунде, с его холодными серо-голубыми глазами, так похожими на глаза акулы. Глаза, которые видели все, но ничего не чувствовали. Как Уилл мог быть слеп к тому, что Эдмунд лишен важнейшей части того, что отличает нас, вампиров, от настоящих монстров?

Души.

Эдмунду было все равно на всех, кроме него самого.

Не обращая на него внимания, Уилл уселся рядом со мной, взял кружку, полную эля с примесью крови, и высоко поднял ее.

– Что ж, ваше здоровье, братья. Пусть это будут лучшие Игрища Жатвы, которые мы когда-либо проводили. Я нутром это чувствую, они будут незабываемы!

Я поднес свою кружку к его, наблюдая, как Эдмунд следует его примеру, хоть и неохотно. Уиллу никогда не приходило в голову, что он по-прежнему пользуется благосклонностью Эдмунда только потому, что Уилл обладает тем, чего у Эдмунда никогда не будет. Любовью, уважением и обожанием остального королевства. Если бы Эдмунд открыто плохо обращался с Уиллом, последовал бы мгновенный ответный удар, в этом я был уверен. Может, у Уилла и не было короны, но у него было нечто не менее ценное.

Сердца людей.

В том числе и мое. Но, несмотря на нашу связь, я так и не смог убедить его быть осторожнее с нашим старшим братом. Если Эдмунд был акулой, то Уилл был лабрадором, плещущимся в воде в поисках своей палки, в блаженном неведении о том, что под поверхностью притаился хищник, ожидающий своего часа.

– Ваше здоровье, – тихо сказал Эдмунд, затем поднес кружку к губам и сделал большой глоток. – Как твоя рука?

– Все зажило, – ответил Уилл, печально покачав головой. – Но Энтони импульсивен. Думаю, я все же поговорю с ним об этом.

Эдмунд небрежно повел плечом.

– По-моему, это ты повел себя импульсивно, младший брат. Есть десятки других девушек. В конце концов, принцев всего два. Я и один запасной. Не нужно быть слишком осторожным.

Он смерил меня холодным взглядом, и я кивнул в знак согласия.

– Мы придерживаемся одного мнения, Эдмунд. Для всех участников будет лучше, если в следующий раз ты позволишь природе идти своим чередом, Уилл.

Уилл вздохнул, а затем кивнул.

– Да, что ж, надеюсь, такое время не наступит. Что скажете, если мы перелистнем страницу и насладимся празднеством?

Эдмунд кивнул и с шумом опустил свою кружку, прежде чем подняться. Он поднял руку, не говоря ни слова, и болтовня в комнате начала стихать. Даже женщины из мира людей быстро сообразили, и довольно скоро в огромном бальном зале воцарилась мертвая тишина.

– От моего – имени Наследного Принца – и имени моего отца, который не смог присутствовать здесь этим вечером, вашего сеньора, Короля Стирлинга, мы еще раз приветствуем вас на Играх Жатвы. Для вас большая честь быть их частью.

У меня возникло внезапное острое ощущение, что кто-то смотрит на меня, и я повернулся, чтобы осмотреть комнату. Мгновение спустя я заметил девушку, забившуюся в самый дальний угол зала. Вызывающие глаза медового цвета уставились на меня в ответ.

Кровь забурлила в моих венах при одном ее виде, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы отвести взгляд. Но даже так то, что я увидел, запечатлелось в моем мозгу, словно было вырезано скальпелем. Темно-рыжие кудри, буйно рассыпавшиеся по округлым кремовым плечам, дерзкий носик и полный рот, что заставил мои клыки прорваться сквозь десны от желания вонзиться в ее губы, прижаться к ее шее. Костюм для верховой езды, в котором она была, когда я видел ее накануне, прекрасно на ней сидел, цвет идеально оттенял ее кремовую кожу, но этот… этот затмевал даже его. Полированное золото, из-за которого она, казалось, светилась изнутри, оттеняло ее волосы, создавая впечатление, что она само пламя.

На расстоянии десятков ярдов я почти чувствовал вкус ее жизненной силы, и яркий сон прошлой ночи нахлынул на меня.

Он казался таким реальным, что я мог поклясться, что она была со мной в комнате. Ее прикосновение к моей спине было горячим, как клеймо. И, проснувшись, я был весь в поту, изнывающий от желания.

Не скрою, я был в очень плохом состоянии.

Еще больше причин держаться на расстоянии. Если Эдмунд почувствует мой интерес, он только огорчит ее. И кроме того, несмотря на ее попытки быть очаровательной, у нее не очень хорошо получалось скрывать правду. Жуткий романтизм Игр Жатвы и пьянящая чувственность пребывания в окружении вампиров, которые так часто приводили в восторг участниц женского пола, явно не произвели на нее никакого эффекта. Она не хотела быть здесь, и в ту же секунду, как у нее появится шанс сбежать, она сорвется с места как подстреленная. Как Генералу армии Наследного Принца мне приходилось присутствовать на этих Игрищах Жатвы, но принимать в них участие не было моим долгом. Я выжду столько, сколько нужно, а затем ускользну как можно быстрее, найду такую же изголодавшуюся, как я, и избавлюсь от того, что меня беспокоит.

Решив это, я снова обратил свое внимание на старшего брата: он заканчивал свою приветственную речь.

– Я еще раз благодарю вас всех за то, что пришли, и желаю вам удачи.

Когда Эдмунд занял свое место, лишь усилием воли я не стер улыбку с его лица. Любой, кто посмотрел бы на него со стороны, счел бы его красивым и покладистым и в то же время комфортно чувствующим себя на своем месте – настоящий лидер. Именно эта способность притворяться, наряду с привлекательной внешностью и силой, заставляла подлетать ближе дам, совершенно не подозревающих о том, что именно это пламя поглотит их и превратит в пепел.

За прошедшее столетие у моего брата было шестнадцать жен, но у меня не было ни одной живой свояченицы. Бесчисленные любовницы, которых он заводил на протяжении многих лет, каждая из них так или иначе плохо кончила. Быть любовницей Эдмунда означало верную смерть. Отказать ему означало то же. И мой клятвенный долг был защищать его ценой своей жизни. Если он был монстром, то кем это делало меня?

Я бросил взгляд на Уилла, который осушил остаток своей кружки, а затем подмигнул.

– Ты готов встряхнуться, брат? Вижу, тебе не терпится поскорее выйти на танец.

Я уже собирался отказаться, когда за моим плечом раздался низкий голос.

– Даже не думай говорить нет, Ники.

Я испустил тихий вздох.

– Добрый вечер, Ваша Светлость. Выглядите, как всегда, прекрасно.

Герцогиня наклонилась и легонько похлопала меня по плечу малиновым веером.

– Конечно, дитя. Я потратила три часа на то, чтобы одеться, вот почему опоздала. А теперь скажи мне, что я пропустила? Кто-нибудь уже выбрал девушку? – спросила она, когда Уилл подвинулся, чтобы освободить место рядом со мной для нашей тети. – Эдди уже произнес свою речь?

На лице Эдмунда мелькнуло раздражение, но он не поправил ее. Мало кто был невосприимчив к гневу Эдмунда, но Герцогиня входила в их число. До тех пор, пока Король не скончается, она остается неприкосновенной. Это хорошо, я обожаю эту женщину, несмотря на то что она назойлива и всегда копается в людях.

– Да, я приветствовал их, – решительно сказал Эдмунд, – и тебе не мешало бы приходить вовремя, чтобы слышать это.

Он не стал дожидаться ее ответа, вместо этого повернулся, чтобы поговорить с человеком справа, и теперь полностью игнорируя нас. Меня это устраивало.

Герцогиня закатила глаза и одарила меня заговорщической улыбкой.

– Сегодня кто-то проснулся не с той стороны гроба, – сказала она со смешком.

Уилл откинул голову назад и рассмеялся, затем обнял тетю за плечи.

– Видите, Ваша Светлость, вот почему я не могу жениться. Никто не сравнится с вами ни в красоте, ни в остроумии. Вы погубили меня. Никогда не будет другой такой, как вы!

Она похлопала его по руке и одарила нежной улыбкой.

– Не трать на меня все свое обаяние, мальчишка, выйди туда, потанцуй, и посмотрим, сможет ли кто-нибудь из этих хорошеньких леди привлечь твое внимание. Наконец-то.

Уилла не нужно было просить дважды, он встал и неторопливо направился к группе женщин, которые встали из-за стола и начали кружить по краю зала в поисках партнера.

Все, кроме одной. Моя челюсть сжалась, в голове засела мысль о ее призрачном прикосновении прошлой ночью. Я проснулся и был уверен, что чувствую ее запах.

Проклятье, я схожу с ума.

– Знаю, ты не хочешь это слышать, Ники, но у нашего вида долгая жизнь, и тебе не мешало бы поискать в ней немного радости, – она склонила голову ближе. – Кроме того, твое появление там может помочь девочкам в долгосрочной перспективе. Помоги им выглядеть желанными для Генерала, и другие мужчины примут это к сведению. Они равняются на тебя.

Я знал, что это правда. Чем менее напуганными и более вовлеченными были самки, тем выше их шансы на выживание. Но, несмотря ни на что, я не питал иллюзий относительно большинства из них. Колода сложена против них. Мы хищники, а они – добыча. Это не мои правила, а закон природы. Даже мне было нелегко поддерживать самодисциплину, когда дело касалось более слабых видов, – и никто не знал этого лучше, чем я. Человеческая кровь и ее обещание творили с вампиром то, что человеку, возможно, не понять. Биологически… психологически. То, что может сорвать даже самый продуманный план.

Достаточно повзрослев, чтобы управлять жаждой крови, я стал избегать присутствия людей, когда нуждался в ней. Еженедельно пил из чашки или из вены более чем согласной вампирши, вместо того чтобы ждать месяц между кормлениями. Конечно, это не одно и то же. Это все равно что есть черствый хлеб, когда на расстоянии вытянутой руки от тебя подают утку с хрустящей корочкой, апельсиновым соусом, пюре из пастернака и луком. Но это работает. За последние пятьдесят лет я пил как можно меньше непосредственно из людей и не осушал ни одной бутылки досуха больше чем за десять лет. Учитывая, что большинство моих собратьев рассматривали людей в лучшем случае как развлечение, а в худшем – как урожай для потребления во всех смыслах этого слова, я полагал, что это уже что-то.

Некоторые по-прежнему верят, что чем больше человеческой крови они выпьют, тем могущественнее станут. Еще один миф, слава богам.

Тем не менее, наблюдая за девушками, которые нервно оглядывали комнату, пытаясь сдержать дрожь, когда вошли мужчины, я остро осознал, что черствого хлеба в такие дни недостаточно.

– Ну же, вперед, – пробормотала тетя, отрывая меня от мрачных мыслей. – И, если ты пообещаешь, что станцуешь хотя бы с тремя из них, я сама извинюсь за тебя перед Эдмундом, и ты сможешь удалиться в свои покои.

– С радостью приму эту сделку, – ответил я, поднимаясь. Чем скорее уберусь из этого ненавистного места, тем лучше.

Я бегло окинул взглядом огромную комнату, снова выискивая рыжие волосы. Сиенна забилась в противоположный угол, опустив голову. Я наблюдал за ней не больше минуты или двух, и она подняла взгляд. На этот раз я удержал его. Она рефлекторно облизнула губы, и мои десны заныли – клыки снова попытались прорваться.

Я стиснул зубы и быстро подсчитал в уме. Прошло четыре дня с тех пор, как я в последний раз пил кровь. Обычно у меня было в запасе еще несколько дней, прежде чем желание становилось таким острым. С другой стороны, сейчас иные обстоятельства. Мы окружены человеческими девушками, и их запах пересиливал все. Даже аромат сочного жареного мяса, экзотических тепличных цветов или дорогих духов не мог соперничать с ними.

Запах живой крови заставлял меркнуть все остальные.

И желание попробовать ее на вкус было слишком сильным. Оно разливалось по всему телу, преследуя во сне и наяву… Это уже слишком.

Три круга, и я свободен.

– Сэр… н-не хотите потанцевать?

Я обернулся и увидел симпатичную молодую женщину с золотистыми волосами и неуверенной улыбкой, пристально смотрящую на меня. Она была хрупким созданием… Прекрасная фигура и острые ключицы с заметными впадинами, которые ценило большинство вампиров. Какой бы привлекательной она ни была, я обнаружил, что она меня, к счастью, не тронула, и давление в моих деснах ослабло, когда я взял ее за руку.

– С удовольствием, – сказал я, кивнув.

Мимо суетились люди-официанты, убирая посуду и остатки еды, в то время как оркестр из десяти человек в углу зала становился все громче.

Я повел ее на танцплощадку и заключил в свои объятия. К ее чести, она не казалась такой уж нервной. Напротив, когда я повел ее в оживленном танце, она начала хихикать.

– Вы потрясающе танцуете! – прокричала она сквозь музыку. Ее щеки приобрели приятный оттенок розового, когда она крепче сжала мое плечо.

– Спасибо, – ответил я, стараясь не выдать своего раздражения. – Моя мать была инструктором по танцам. У меня не было особого выбора в этом вопросе.

Она прижалась ко мне всем телом, пока наши бедра не соприкоснулись.

– Что ж, она проделала отличную работу, обучая вас. Кстати, меня зовут Марта. А вас?

Я хотел сказать «Генерал», но осекся.

– Можете называть меня Доминик.

Она все еще смотрела на меня, когда песня закончилась, и я отстранился с натянутой улыбкой.

– Я не буду присваивать ваше время. Здесь много мужчин, которым, я уверен, понравится танец.

Драгоценный камень, примостившийся между ее скромных грудей, светился розовым, придавая достоверность моим словам.

– О! – воскликнула она, проследив за моим взглядом. – Он был хорош, не правда ли? – спросила она, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

– Несомненно, – подтвердил я, коротко кивнув. Она придвинулась, чтобы прислониться ко мне, и я сделал шаг назад. – На твоем месте я бы направился прямиком к джентльмену у фонтана в синем пиджаке, который не сводит с тебя глаз.

Питер Василли не королевской крови, но у него хорошие связи, его уважают, и он такой же хороший человек, как и любой другой во дворце. Если Марте удастся завоевать его сейчас и удерживать его внимание на протяжении следующих семи недель, у нее появится хороший шанс довести дело до конца и завоевать себе место при дамском дворе. Если ей повезет, Питер, возможно, даже влюбится и возьмет ее в качестве постоянной любовницы или даже жены.

Марта проследила за моим взглядом и прикусила губу.

– А если я предпочту остаться здесь с вами? – мягко спросила она.

– Боюсь, что это не вариант. Я не ищу… того, что тебе нужно от меня.

Ее щеки снова вспыхнули, но на этот раз от смущения.

– Поняла. Что ж, спасибо за танец. И совет.

С этими словами она поспешила в направлении фонтана, оставив меня вздыхать с облегчением.

Одна есть, осталось еще две.

Я почти чувствовал вкус своей свободы. Может, пойду во внутренний двор и позову одного из своих людей сразиться со мной. Этот избыток энергии накапливался на протяжении нескольких дней и нуждался в выходе.

– Не могу перестать думать об этом. Почему ты помог мне?

Я поднял взгляд, раздраженный тем, что менее чем за десять минут дважды потерял бдительность, и обнаружил, что смотрю в глаза медового оттенка.

– Прошу прощения? – протянул я.

Она придвинулась ближе и пристально посмотрела на меня.

– Никакого больше обмана о том, что нужно было заполнить квоту, чтобы уйти. Ты купил меня. Конкретно меня. Затем помог мне с соревнованием по стрельбе из лука. Лишь сейчас ты ведешь себя так, будто не знаешь меня и ждешь не дождешься, когда сможешь уйти. Так почему же ты сделал это?

Я подавил желание отступить назад, стараясь не дышать через нос.

Проклятье. Слишком поздно.

Ее сущность поразила меня, как удар молотком. Жасмин и сладкий жар ее тела обвились вокруг меня, посылая горячую волну крови, зажегшую меня, когда клыки вырвались из десен.

Я призвал на помощь всю свою самодисциплину, чтобы убрать их, прежде чем ответить.

– Я заключил пари со старым другом, – мои слова были отрывистыми. Тяжелыми. – И проиграл, что значит – у меня не было иного выбора, кроме как купить тебя. И вообще, проигрыш моего протеже в соревнованиях по стрельбе из лука вряд ли хорошо отразился бы на мне. А теперь, если ты меня извинишь, – я решил отойти от нее. Сбежать.

Я заметил герцогиню, наблюдавшую за нами с ледяным взглядом и замешательством. Если уйду сейчас, это вызовет большую сцену, чем если я сыграю роль джентльмена.

– Что ж, может, потанцуем? – резко предложил я, не в силах обуздать свирепый тон. Сиенна на мгновение нахмурилась, выглядя так, словно собиралась отказать, но затем кивнула.

– Могу я спросить еще кое о чем? – уточнила она, когда я повел ее по залу.

Я стиснул челюсти.

– Учитывая, что я сомневаюсь, что смогу остановить тебя, вперед.

– Как бы ты себя чувствовал на моем месте?

Моя концентрация, что была полностью сосредоточена на том, чтобы блокировать ее запах и ощущение пышного тела, соприкасающегося с моим, ослабла, и я поморщился.

– Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя похитили и заставили расхаживать вокруг, как выставочного пуделя, в надежде привлечь внимание существа, которое скорее выпьет твою кровь, чем займется любовью?

Ее слов было достаточно, чтобы смягчить остроту моей потребности, но я отказался извиняться перед ней за своих родственников и их обычаи. В лучшем случае она была просто домашним животным. На худой конец, едой.

– Я бы понял, что побег бесполезен, и смирился со своей участью.

Она изучала меня прищуренным взглядом.

– Почему-то я сомневаюсь в этом, Доминик. Значит, у тебя нет для меня никакого совета?

Услышав свое имя из ее уст, я почувствовал, как кровь прилила к паху, и проглотил рычание, отвечая ей:

– Тебе нужен совет? Отлично. Вся власть здесь принадлежит Наследному Принцу, – я понимал, что мне следует прикусить язык, но не мог остановиться. – Ради своей же безопасности тебе лучше держаться подальше от него и не попадаться ему на глаза.

Мне самому не мешало бы заниматься своими делами, но вот мы здесь. Беседуем.

Она медленно кивнула.

– Хорошо. Учитывая, что я не могу здесь никому доверять, а ты однажды уже помог мне, приму это к сведению. Что возвращает меня к моему первоначальному вопросу… почему я? – В ее вопросе сквозила такая напряженность, что я подумал… не считает ли она, что была какая-то другая причина?

– Я уже говорил тебе. Все дело в проигранном пари. Я знал, что ты не осилишь кулачный бой и пойдешь на корм. Грязная, несчастная и жалкая. Мне стало жаль тебя, – сказал я, выдавая ложь сквозь свои все еще слегка выступающие клыки. Я так сильно не хотел говорить ей, что она заставила мое сердце биться быстрее.

Ее горло сжалось, когда она с трудом сглотнула, прежде чем гордо вскинуть подбородок.

– А мне жаль тебя. Тебе приходится похищать женщин и заставлять их заниматься каким-то безумием наподобие Голодных Игр, чтобы убедить их возлечь с тобой.

Туше, котенок.

Вероятно, я должен был разозлиться на ее дерзость, но будь я проклят, если это не заставило меня желать ее еще больше.

Я притянул ее ближе, и у нее перехватило дыхание, глаза расширились, а по телу пробежала дрожь.

– Могу заверить тебя, что, если бы я хотел взять тебя – или любую из присутствующих здесь женщин, не потребовалось бы никакого принуждения.

Лучше замолчи.

Я закружил Сиенну, а затем резко потянул назад, из-за чего ее каблук зацепился, и девушка споткнулась. Я крепче обнял ее, чтобы поддержать, и в итоге ее мягкая грудь прижалась к моей.

Я замер. Все попытки танцевать прекратились, когда по мне прокатилась волна вожделения, такая сильная, что мышцы начали дрожать.

Сиенна уставилась на меня, широко раскрыв глаза, приоткрыв губы; ее камень из темно-розового превратился в стойкий фиолетовый. Мне потребовались все мои силы, чтобы не прижаться своими губами к ее. Не обхватить эти полные бедра руками и не прижать ее к изнывающей плоти. Не сомкнуть зубы на нежной коже груди и не вонзить клыки в…

– Я ухожу, – прохрипел я. – Устал от этой вечеринки. И от тебя.

Я развернулся на пятках и направился прямо к выходу.

Будь проклята Герцогиня. Я станцевал с двумя, и ей лучше довольствоваться этим. Я потратил на эту бессмыслицу более чем достаточно времени. Я – Генерал армии Наследного Принца и Защитник Империи. У меня есть и более важные дела.

Не связанные с рыжеволосой златоглазой ведьмой, которая, казалось, намеревалась унизить меня.