Текст книги "Язычник"

Глава 81

В какой-то нелепой пародии на учащегося ходить ребенка Мэнсон делал небольшие шажки, придерживаясь за стену.

Одновременно фигура человека, которого знали как Чарлза «Текса» Уотсона, тоже направилась к женщинам. В руках у обеих восковых фигур были ножи.

Донна – у нее все еще кружилась голова – поискала глазами свой «патфайндер».

Он лежал в десяти – двенадцати футах от нее, под дыбой.

Чтобы поднять его, ей пришлось бы пройти мимо Мэнсона и – Уотсона.

Донна кинулась к револьверу, но Мэнсон преградил ей дорогу. Он двигался с поразительным проворством; Донна почувствовала, как он хватает ее холодными руками.

Нож описал дугу всего в нескольких дюймах от ее лица. Она повернулась и нанесла ответный удар по восковому лицу. Его стеклянные глаза – глаза мертвой рыбы на сковородке – так и буравили ее.

Вопли продолжались.

Мэнсон схватил ее за руку и потянул к себе.

К острию ножа.

Донна ловко вывернулась и ударом ноги в живот откинула его назад. Он врезался в фигуру палача, выжигающего глаза своей жертве.

Донна воспользовалась этим, чтобы схватить револьвер, одновременно она заметила, что Уотсон наступает на Джули.

Ее младшая сестра увернулась от ножа и залезла под стол, на котором жертву пытали по китайскому способу водой.

Под столом было пыльно и грязно, и Джули раскашлялась, пытаясь очистить свое горло и ноздри.

Уотсон повернулся и вновь направился к ней; к счастью, его движения были очень медлительны.

Донна опустилась на одно колено и прицелилась.

Два ее выстрела сопровождались громким эхом.

Первая пуля поразила его в затылок, вторая – в щеку, раздробив голову от виска до подбородка. Куски воска разлетелись по воздуху.

Уотсон продолжал надвигаться на Джули.

Донна отвела курок и дважды выстрелила в Мэнсона – с теми же ничтожными результатами. Она заметила, что его тело дрожит, увидела пороховые ожоги на его рубашке. Она даже услышала, как пули впились в твердый воск. Фигура, однако, не остановилась, только подняла нож и рванулась вперед.

Донна бросилась под стол и вылезла с другой стороны.

Мэнсон сделал внезапное движение, и нож вонзился в дерево, всего в нескольких дюймах от ее руки.

Донна попробовала выхватить нож, но свободная рука Мэнсона успела сжать ее руку. Прикосновение липкого воска напоминало прикосновение мертвеца. Она попыталась вырвать руку. Пользуясь револьвером как дубинкой, она ударила восковую фигуру по лицу с такой силой, что вышибла один стеклянный глаз.

Мэнсон отпустил ее руку, и она отступила в сторону. Но он последовал за ней.

Джули поднялась на ноги, опрокинув другие восковые фигуры в надежде остановить неуклонное продвижение размахивавшего ножом Уотсона.

Крики и вопли все продолжались, этот оглушительный кошачий концерт отзывался в ушах обеих женщин, точно пистолетные выстрелы. Барабанные перепонки нестерпимо болели.

Донна бросилась к экспозиции, изображавшей казнь шотландской королевы Марии. Увидев, что Мэнсон все приближается, она вырвала топор из рук палача. Это было тяжелое, бритвенно острое оружие.

Размахнувшись изо всех сил, она погрузила топор в грудь Мэнсона.

Фигура зашаталась.

Донна ударила еще раз; ее крики, полные вызова и страха, смешались с общей какофонией.

Следующий удар отрубил Мэнсону руку. Но он все еще двигался.

– Чертов ублюдок! – прокричала Донна и срубила ему голову с плеч.

Восковая фигура подпрыгнула, в воздухе безумно закружились накладные волосы отрубленной головы. Фигура упала и лежала неподвижно.

– Донна, – позвала на помощь младшая сестра, и она увидела, что та загнана в угол, Уотсон находится всего в нескольких футах от нее.

Уотсон взмахнул ножом и, ударив, порвал блузку Джули и поранил ее руку. Она смотрела в незрячие стеклянные глаза, не в силах пошевелиться, чтобы увернуться от нового удара ножом.

Донна, подбежав, ударила Уотсона с поистине маниакальной силой. Топор разрубил восковую голову пополам и даже вклинился в туловище между плечами.

Закачавшись, Уотсон рухнул навзничь с топором, погруженным в его туловище.

Донна глубоко втянула в себя затхлый воздух; вся ее тенниска была в поту, мокрыми были и волосы на затылке.

По щекам Джули катились слезы. Донна опустилась на колени, и обе женщины обнялись. Кровь, струившаяся из раны Джули, обагряла одежду Донны, но они не размыкали объятий.

А вопли и стоны все еще продолжали отдаваться вокруг них громким эхом.

Глава 82

Джули, вздрогнув, проснулась, испуганно огляделась вокруг, плохо ориентируясь, где она. Ее сердце безумно колотилось, страх обволакивал ее, как большая холодная перчатка.

Джули Крэг села на диване и протерла глаза, все еще пытаясь стряхнуть с себя состояние полусна-полуяви.

– Ну и бред, – прошептала она с глубоким выдохом.

Сознание медленно возвращалось к ней. Она встряхнула головой, как будто это простое действие должно было просветлить ее мысли. И тут же, почувствовав тупую боль в правой руке, увидела, что она вся – от кисти до локтя – забинтована.

– С тобой все в порядке? – спокойно спросила Донна.

– Извини, я отключилась, – сказала Джули, растирая обеими руками лицо, закрывая лоб темными волосами. – Который час?

– Начало второго, – ответила Донна. – Я тоже сразу вырубилась, когда мы вернулись.

Они вернулись в коттедж около двух часов назад, усталые, на исходе сил и напуганные. Обе они безумно хотели спать, но пытались бороться со сном, который, однако, постепенно овладел ими. Во сне им виделись события прошедшей ночи. Поездка в музей восковых фигур, его медленный осмотр, встреча с Дэшвудом и Парсонсом и ее кошмарные последствия. Все это прокручивалось у них в голове, как видеопленка. В конце концов им все же удалось выбраться через маленькое окошко на боковую улочку, и после долгой поездки они вернулись в коттедж.

Донна все еще сомневалась, проснулась ли она и не были ли кошмарным сном все странные события предыдущей ночи.

Если бы так.

Ей достаточно было лишь посмотреть на свои синяки и порезы и на забинтованную руку Джули, чтобы понять, что события были совершенно реальные.

– Сегодня вечером мы должны уехать, – сказала Донна.

– Нам надо отдохнуть, – запротестовала Джули.

– Отдохнем в Лондоне. Я не знаю, явятся ли они сюда, но если они все же явятся…

Джули на миг закрыла глаза.

– Ну, полиция-то явится, – сказала она.

– Ото еще одна причина, -почему мы должны уехать отсюда.

– Почему? Если они приедут, ты можешь рассказать им все, что случилось. Расскажи им все. Как тебе следовало сделать с самого начала. – В голосе Джули проскользнули нотки гнева. – Пусть этим делом займутся теперь они, Донна.

– Нет. Это не их дело. К тому же если они узнают, что произошло, у нас могут быть неприятности. Как мы объясним, что случилось в музее восковых фигур? Они упрячут нас обеих в кутузку. Чего доброго, решат, что у нас с тобой поехала крыша. Это меня ничуть не удивило бы. – Она долго смотрела на сестру, затем продолжила: – У нас есть теперь преимущество. Дэшвуд и его сподручные думают, что мы мертвы. Они не ждут от нас нападения. Они уверены, что избавились от нас. Мы можем захватить их врасплох.

– Что за чушь ты несешь? – недоверчиво воскликнула Джули. – Мы можем захватить их врасплох?

– Но они же думают, что мы мертвы. И не ожидают нашего нападения, – с некоторым возбуждением сказала Донна.

– Ты. и впрямь не в своем уме, – возразила Джули. – Донна, они уже Бог знает сколько раз пытались убить тебя, но тебе этого мало. Ты решила умереть?

– Я хочу, чтобы умерли они, – с хрипотцой ответила Донна.

– Забудь об этом, все кончено. Они получили свою проклятую книгу. Этого-то они и хотели. Ну и пусть она будет у них. Мы живы, это самое важное. – Только что такой сильный гнев сменился полным отчаянием.

– Дело не в книге, Джули. Совсем в другом.

– Нет. Дело, если хочешь знать, в твоем желании отомстить. Тебя снедает жажда мести, Донна. Ты стала как одержимая, хотя и не замечаешь этого. Сначала ты расследовала измену Криса, затем искала книгу, но всего этого для тебя недостаточно. Ты не успокоишься, пока они не убьют нас обеих.

– Ты не знаешь, что я чувствую, – гневно возразила Донна. – Я была достаточно расстроена изменой мужа, затем я оказалась замешанной в историю, которая вполне могла закончиться нашей с тобой смертью, но теперь я узнала еще, что мой муж, возможно, был убийцей. Ты слышала, что сказал вчера ночью Дэшвуд. Крис был одним из них.

– И ты этому поверила?

– Я узнаю, так это или нет, и сотру этих негодяев с лица земли.

– Ты даже не замечаешь, как ты изменилась. Да тебя просто не узнать. Единственное, что для тебя имеет значение, – это твоя смехотворная жажда мести. Ты не могла отомстить Крису или Сьюзан Риган и поэтому устроила поиски книги. А теперь, когда книга вернулась к своим владельцам, ты ищешь другой повод для продолжения этой смертельно опасной игры.

– Возможно, это все, что у меня осталось, Джули.

– Но я отказываюсь тебе помогать. Извини, я не могу больше выдерживать всего этого. И не хочу присутствовать при твоем убийстве. Я не хочу видеть, как ты умрешь, Донна.

– Я уже частично умерла, когда узнала о Крисе и Сьюзан Риган, – сказала Донна. – Возможно, ты и права. Все, мною сделанное, преследовало лишь одну цель – излить свой гнев. Кто-то должен был заплатить за все это. И кто-то непременно заплатит. Если ты откажешься мне помогать, я буду действовать одна. Я уже не могу остановиться. Пока все не будет кончено.

– Все уже кончено, – прокричала Джули, обливаясь слезами. – Господи Иисусе, сколько еще испытаний ты можешь выдержать? Сколько боли можешь еще вытерпеть? Ты хотела выяснить правду, но так ее и не выяснила. – И, вся в слезах, она добавила: – У него не было романа со Сьюзан Риган. У него был роман со мной.

Глава 83

Молчание.

Старшая сестра Джули встретила ее слова гробовым молчанием. Она вдруг вспомнила, как на крыльце ее дома появился полицейский, принесший известие о смерти ее мужа. Как давно это было? Месяц назад? Или с тех пор прошли долгие годы? Страдание искажает временную перспективу.

Она незрячим взглядом посмотрела на свою сестру: уж не ослышалась ли она? Лишь постепенно слова доходили до ее сознания. И обретали свое полное значение.

– Я не верю тебе, – заявила она наконец хриплым шепотом. Джули устало вздохнула.

– Это верно. Ты хочешь, чтобы я назвала тебе даты, время и место наших свиданий? Как мне убедить тебя? – Она опустилась на диван, прикрыв глаза рукой.

Она ждала взрыва ярости, гневных обвинений. Но взрыва так и не произошло.

Донна сидела на другом конце дивана, обняв руками одно колено.

– И долго это продолжалось? – спросила она.

– Девять-десять месяцев,

У Донны было такое ощущение, точно ее ударили железным прутом; голова сильно кружилась.

– О Боже! – пробормотала она, пытаясь прийти в себя. – Но почему?

– Не знаю. Так уж случилось. Я… Мы никогда даже не предполагали, что так может произойти. – Она посмотрела на сестру, стесняясь своей покаянной исповеди. – Я очень сожалею.

– Я тоже, – сказала Донна. И повысив голос: – Любила ли ты его, по крайней мере?

– Не знаю.

– Не думаю, что на этот вопрос есть много ответов. Или ты его любила, или нет, третьего не дано.

Младшая сестра покачала головой.

– Любил ли он тебя? – допытывалась Донна.

– Нет.

– Ты говоришь очень уверенно. Десять месяцев – достаточно долгий срок. Уж не хочешь ли ты мне сказать, что никто из вас ничего не чувствовал?

Джуди молчала.

– Это был просто секс, – процедила Донна. – Никакой любви, вы только трахались – и все. Так ли это?

– Он любил тебя, Донна. Я знала, что он никогда тебя не оставит, он всегда подчеркивал это.

– А ты хотела, чтобы он меня оставил? Пыталась увести его от меня?

– Нет, я никогда бы этого не сделала. Это было его решение. Как я уже говорила, он любил тебя.

– Но ты все же продолжала путаться с ним, надеясь, что он передумает?

– Нет.

– Так что же все-таки было между вами?

– Мы были больше чем друзьями.

– Друзья не трахаются.

– Секс не имел большого значения.

– Но заниматься им было все же приятно. Тебе ведь нравилось? Как ты его оценивала? Делал ли он что-нибудь, чего не делают другие мужчины? Часто ли он тебя звал? Был ли он к тебе внимателен и ласков? Скажи мне, Джули.

Ни на один из этих вопросов у младшей сестры не было ответа.

– Что привлекло его к тебе, с чего началось его ухаживание?

– У меня была фотовыставка в Найтбриджской галерее. Туда зашел Крис. Мы поболтали. Он пригласил меня на чашку кофе.

– Тогда-то все и решилось? Ты подумала, что было бы неплохо потрахаться с мужем твоей сестры? Продолжай, я женщина любопытная, хочу все знать. Предложил ли он поехать к тебе домой или ты пригласила его зайти, когда у него будет время?

Джули еще не успела ответить, когда лицо Донны вдруг потемнело.

– Ты никогда не трахалась с ним в нашем доме? – спросила она, желая знать, не осквернен ли изменой ее собственный дом.

Джули покачала головой.

– Иногда мы встречались у меня на квартире, иногда в студии, – сказала она. – Это бывало не так уж часто.

– Какая разница, один раз или сто, важно, что это происходило между вами.

– Он был привлекательный мужчина, – раздраженно сказала Джули, как будто это было веское оправдание для случившегося. – Сопротивляться ему было трудно. Мы всегда были с ним в хороших отношениях, ты знаешь. Меня восхищала его жизненная позиция, вероятно, это и привлекало меня к нему. Он плевал на все и на всех. Брал все, что хотел. Я никогда не встречала такого честолюбивого, такого решительного человека.

– Да, Крис всегда получал, что хотел. Включая тебя?

– Я знаю, что поступала плохо, и, если бы я могла хоть что-нибудь исправить, я сделала бы это, Донна.

– В самом деле? Уж не хочешь ли ты сказать, что сожалеешь о вашем романе? Или ты сожалеешь, что Крис мертв и ты, так же как и я, потеряла его? Ты сожалеешь?

– Я сожалею, что причинила тебе боль.

– Тогда зачем ты рассказала мне об этом? Чтобы облегчить свою совесть? Не поздно ли – через десять месяцев? Я думаю, ты уже успела сжиться с чувством вины. Запрятала его куда-нибудь поглубже. Думала ли ты когда-нибудь обо мне, когда была с ним? Раскаивалась ли ты хоть раз в том, что делаешь?

– Нет, – не колеблясь ответила Джули.

– Со дня смерти Криса моя жизнь превратилась в сплошной клубок подозрений, недоверия и обмана. А теперь я узнаю, что все то же самое и в моей собственной семье. Моя собственная сестра крутила роман с моим мужем. – Она посмотрела на Джули со смешанным чувством гнева и недоумения. – И как долго это продолжалось бы, Джули, если бы он не умер? Год? Три года? До конца наших жизней? Или до тех пор, пока я не разоблачила бы вас?

– Это закончилось бы само собой. Я же тебе говорила, что мы не любили друг друга.

– Но что-то же было, если вы встречались десять месяцев. Только не объясняй это тем, что Крис был очень хорош в постели.

– Мы не любили друг друга. Сколько раз можно это повторять?

– Теперь-то, когда все кончено, можно говорить все что угодно. Но ведь, не умри Крис, все это могло продолжаться. И ты могла даже попробовать отбить его у меня. Но этого мы никогда не узнаем.

Обе женщины обменялись долгими взглядами.

– Кто-нибудь еще знал, что происходит? – спросила Донна, приходя в ярость от одной мысли, что кто-то мог разделять эту тайну.

– Мартин Коннелли знал, – призналась Джули. – Однажды вечером Крис ужинал со мной и в том же ресторане был Коннелли. Он ничего не сказал. Не знаю, что сказал ему Крис.

– Как я хотела бы, чтобы ты чувствовала то же самое, что и я, – страстно сказала Донна. – Гнев, боль, и к тому же я ощущаю себя дурой. И как будто ты смеешься надо мной. Как будто все смеются надо мной. Уж не потому ли ты поступила так, что твой брак оказался неудачным, Джули? После этого зрелище чужого счастья было невыносимо для тебя. Я права?

– Я уже объяснила тебе причину и могу только выразить тебе запоздалое сожаление, Донна. – Она поднялась на ноги. – Я уезжаю. И обещаю тебе, что ты больше никогда меня не увидишь.

– Нет, так просто ты не уйдешь, Джули, – проговорила Донна. – Ты же говоришь, что сожалеешь.

– Да. Хотя и знаю, что ты мне не веришь. И никогда не поверишь.

– Тогда заставь меня поверить.

– Каким образом?

– Останься и помоги мне уничтожить Сыновей Полуночи.

– Я не могу.

– Ты хочешь сказать, не желаю. – Донна сверкнула глазами на сестру. – Уйти очень легко. Но если ты хочешь показать, что раскаиваешься, останься и помоги мне.

– Это эмоциональный шантаж.

– Если хочешь, да, черт побери. И если ты уйдешь, ты уже не сможешь искупить свою вину. Останься и помоги мне.

– Нас обеих убьют.

– Считай, что мы только заплатим по своим долгам, – сузив глаза, сказала Донна. – Это твой долг передо мной.

Глава 84

Тяжелый «магнум» дрогнул в ее руке, когда она спустила курок.

Отдача была очень сильная. Хотя Донна и заткнула уши, она слышала монотонный звон, когда большая пуля, несущаяся со скоростью 1450 футов в секунду, вонзилась в заднюю стену. Когда вторая пуля вылетела из ствола, ее руку осыпали мелкие осколки, отлетевшие от деревянной стены тира. Дым рассеялся. Она нажала на красную кнопку на контрольной панели, чтобы вернуть мишень. Увидя, что мишень приближается, она положила «магнум» и присмотрелась, стараясь определить кучность ее попаданий. В мишень, сделанную в виде человеческой фигуры, она всадила три пули – в самый центр, две – во внешнее кольцо и одну – пониже, в самый пах.

Донна покачала головой, взяла рулон клейкой ленты и, заклеив все дыры, вновь нажала на красную кнопку, чтобы вернуть мишень в ее первоначальное положение.

Она заложила еще шесть патронов в цилиндр и выпрямилась, стараясь поймать мушку в прицел.

Эти шесть выстрелов она сделала быстро и возвратила мишень к себе; при каждом выстреле «магнум» бил в ее ладонь, и основание ее большого пальца онемело.

Все шесть пуль попали в центр.

Донна кивнула и, сняв мишень, приколола к черному резиновому коврику другую.

Она была одна во всем тире, в свое обычное дневное время: часы за двойными пуленепробиваемыми стеклами показывали 11. 15.

В это утро она поднялась рано, хотя вернулась домой почти в четыре. Ей удалось соснуть всего пару часов. Невзирая на это, она чувствовала себя свежей и бодрой. Она обернулась на Джули и увидела в стекле свое собственное отражение. Под ее глазами были темные круги, кожа была очень бледна. Хотя она и не чувствовала себя усталой, вид у нее был такой, точно она не спала много суток.

Джули.

Донна даже не давала себе труда скрывать своей обиды на сестру. В это утро они перебрасывались лишь короткими, не слишком приятными фразами.

Донна повернула лицо к стойке, где были разложены «магнум», «смит-и-вессон», «беретта» и «патфайндер». Она выбрала «смит-и-вессон» и стала начинять барабан патронами из коробки.

Она все еще не могла опомниться от того, что узнала прошлой ночью.

У ее собственной сестры был роман с Крисом.

Донна покачала головой.

Может, было бы легче всего позволить уйти Джули. Уйти навсегда из ее жизни. Но тогда она останется совершенно одинокой А уж лучше общество женщины, которую она ненавидит, чем полное одиночество.

Донна поставила цилиндр на место.

Но в самом ли деле она ненавидит Джули? Ненависть – очень сильное чувство. Может, даже более сильное, как она начинала подозревать, чем любовь. Но в самом ли деле она ненавидит свою младшую сестру?

Она подняла «смит-и-вессон», прицелилась и ровно, один за другим, выстрелила шесть раз.

Никому не следует доверять

Боже, какими пророческими оказались эти слова из письма Криса!

Она осмотрела мишень. Две в центре, две – в голове, две – в паху. Она заклеила отверстия, отправила мишень обратно и стала набивать девятимиллиметровыми пулями магазин «беретты».

Сколько раз она занималась этим делом, когда Крис был еще жив.

Она едва не улыбнулась.

Они ходили в стрелковый клуб на Друим-стрит почти три года Вспомнив о муже, она почувствовала знакомый наплыв печали, которая, однако, тут же сменилась гневом.

Она ненавидела Джули за все, что та сделала. Ненавидела Криса за его участие в обмане. Ненавидела Сыновей Полуночи за то, что те сделали.

Она должна была обрушить на кого-то свой гнев, должна была заставить кого-то заплатить за все, ею пережитое. И по справедливости это должна быть организация, которая называет себя Сыновьями Полуночи Те самые люди, которые убеждали, что ее муж не только лжец и прелюбодей, но что он еще способен и на убийство.

Прелюбодей.

Это слово казалось довольно архаичным.

Но не слово «убийца».

Из того, что ее тревожило, это было едва ли не самое важное Она не могла отмести это обвинение с такой легкостью, с какой ей хотелось бы. Зачем было Дэшвуду лгать? Неужели это была какая-то психологическая уловка? Зачем было ее мучить утверждением, которое она не могла ни подтвердить, ни опровергнуть?

Зачем?

Подобных вопросов была тьма, и она знала, что на большинство из них никогда не получит ответы.

Она продолжала набивать патроны в магазин

Почему Крис завел роман с Джули?

В магазине было уже десять патронов

Неужели его так сильно не устраивал их брак, что он искал развлечений на стороне?

Одиннадцать. Двенадцать.

Правду ли сказал Дэшвуд? В самом ли деле намерения ее мужа не исчерпывались желанием разоблачить Сыновей Полуночи? В самом ли деле он вступил в их организацию?

Тринадцать.

Неужели человек, которого она любила, и впрямь способен был на убийство?

Четырнадцать.

И по-прежнему оставалась тайна, связанная со Сьюзан Риган. Если у Криса был роман с Джули, тогда почему Сьюзан Риган была с ним, когда он погиб?

Тайнам, казалось, не было конца. Как и нестерпимой боли.

Она вставила последний патрон и взвела курок. Затем подняла пистолет и прицелилась в самый центр мишени.

Если на ее вопросы есть ответы, она их узнает.

И что тогда?

Какой смысл жить после всего этого?

Стиснув зубы, Донна попыталась не думать об этом. Ибо у нее появилась наконец цель. Отомстить. И она не успокоится, пока не осуществит эту цель. Кому-то придется ответить за ее муки, и ей было все равно, кто это будет.

Она выстрелила пятнадцать раз с удивительной быстротой и точностью. Пули разнесли самый центр мишени. Пока она стреляла, пистолет прыгал в ее руке, наружу вылетали пустые гильзы, пока магазин не опустел. Тяжело дыша, Донна опустила пистолет, ноздри ей щекотал запах кордита.

Вокруг нее вилось темное облако дыма.