Текст книги "Теория везения. Практическое пособие по повышению вашей удачливости"

Скотт Адамс
Теория везения. Практическое пособие по повышению вашей удачливости

HOW TO FAIL AT ALMOST EVERYTHING AND STILL WIN BIG: KIND OF THE STORY OF MY LIFE

Scott Adams

Copyright © 2013 by Scott Adams, Inc.

All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.

This edition published by arrangement with Portfolio, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC

© Иллюстрации. Анисина Е., 2018

© Перевод. Кужавская Ю., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Предисловие

Если вы уже достигли личного и профессионального успеха, о котором мечтали, то все, что вы, скорее всего, вынесете из этой книги, – это полуразвлекательный рассказ о парне, от которого отвернулась удача. Тем не менее в моей истории вы сможете подметить знакомые схемы, которые подтвердят (а я буду подводить вас к этому), что вы обязаны своим успехом не только одному везению. Такой вывод невозможно сделать с помощью семьи или друзей.

Это история о человеке, достигнувшем успеха, который казался маловероятным из-за череды неприятных происшествий. Если вы только начинаете свой путь к цели – как бы вы ее ни определяли – или задумываетесь о том, что делали до сих пор не так, то, думаю, найдете здесь пищу для размышлений. Возможно, комбинация того, что вы уже знаете, и того, что я думаю, что знаю, будет достаточной, чтобы уберечь вас от серьезных передряг.

Проистекал ли мой конечный успех изначально из моего таланта, удачи, упорного труда или был случайно установившимся балансом всех этих составляющих? Все, что я знаю наверняка, это то, что я следовал стратегии сознательного управления своими возможностями, чтобы удаче было легче меня найти. Дело ли в моей стратегии или удача всему причиной, а все остальное – попытка объяснить произошедшее? Честно, не знаю. Поэтому я предлагаю вам сравнить мою историю с историями других людей, которые преуспели, и подметить, есть ли здесь похожая схема. Я делал такие наблюдения с детства и считаю, что они помогли мне, или же мне просто повезло. Что это было, я никогда не узнаю. Если вы почерпнете какие-то идеи из этой книги и примените их на пути достижения своей цели, вы тоже потом, став успешным, вряд ли сможете понять причину. Но, возможно, вы будете думать, что знаете ее, и, скорее всего, вы свяжете успех со своим совершенством. Так устроено человеческое мышление. Ну ладно, может, в вашем случае так и есть. В моем случае я предпочитаю принять свое невежество и оставить вопрос открытым.

Эта книга – не сборник советов. Если вы когда-нибудь следовали советам автора комиксов, думаю, это вряд ли хорошо закончилось. Прежде всего предупреждаю – будьте готовы к тому, что он замышляет коварный розыгрыш. Я придумывал шутки, которые были в ходу годами, иногда предметом розыгрыша был не кто иной, как я сам. Некоторые из них еще можно услышать. Я представлялся другим человеком в прямом эфире, иногда даже кем-то конкретным. Однажды я под профессиональной личиной просочился на деловое совещание очень высокого уровня только для того, чтобы получить материал для моего очередного выпуска Dilbert.

В дополнение ко всему мне платят за то, что я пишу эту книгу, а мы все знаем, что деньги преображают правду как бикини бегемота. И давайте не забывать, что я незнакомец для многих из вас. Никогда не стоит доверять незнакомцам.

Но, как ни суди, я могу оказаться одним из последних достойных доверия людей на земле. Я не слишком горжусь тем, что вынужден признать: я поставлен перед выбором либо говорить правду, либо говорить то, что смешно. Я верю в идею великой ценности развлечения.

Еще я также не эксперт в чем бы то ни было, включая свою работу. Рисую я как подвыпивший ревун, а мой писательский стиль болтается где-то между труднодоступным и незрелым. Для меня до сих пор загадка, почему мне еще платят.

Что еще хуже, у меня наследственные проблемы с тем, чтобы давать советы кому бы то ни было в форме книги. У каждого человека свои критерии. Я бы очень удивился, если бы все мысли в этой книге оказались на все времена и подошли бы любому.

Настало время продвигаться дальше и перейти к предварительному просмотру тем, которые помогут вам извлечь полезное из неудачи и приведут вас к успеху. Я делаю это, потому что предвосхищаю ваше любопытство. Вы не много узнаете из этого сокращенного списка, но он может подстегнуть ваш интерес и стать причиной того, что вы прочитаете книгу до конца.

Завлекалка

1. Цели существуют для неудачников.

2. Магического сознания не существует. Мозг – это склизкий программируемый компьютер.

3. Самая важная составляющая, которую надо отслеживать, – это ваша личная энергия.

4. Любой навык, который вы приобретаете, удваивает вероятность успеха.

5. Счастье – это здоровье плюс свобода.

6. Удачу можно организовать, ну или что-то типа того.

7. Победи застенчивость, став великим обманщиком (в хорошем смысле).

8. Фитнес – это рычаг, управляющий миром.

9. Упрощение превращает обычное в удивительное.

Если мне удалось вас заинтриговать, мне уже не нужно ваше доверие, чтобы все провернуть. В тех главах, в которых я ссылаюсь на упражнения, я дам указания на их первоисточники. Я буду похож на гонщика, на которого поставили люди, верящие в его победу. (Хорошая работа – люди, заслуживающие доверия!) Но большую часть времени я посвящу описанию своего личного опыта и обещаю, что тут без обмана. Я люблю хороший розыгрыш, но обещание есть обещание. Все, что вы прочтете в этой книге, я пережил сам.

Когда мне было двадцать, я не встречал никого, кто мог бы мне рассказать, как стать автором комиксов, как писать книги или как в целом преуспеть. Это было серьезным препятствием для карьеры. Казалось, что другие люди пользовались советами своих мудрых родственников и друзей. Такой вид неравенства подавлял меня, но и мотивировал в то же время. В результате мне понадобились десятилетия, чтобы понять, что работает, а что нет в деле достижения успеха. Если вы хотите стать успешным в любой области, я стану вашим отправным пунктом. На протяжении всего повествования я буду рассказывать о схеме, которая может служить стартовой площадкой. У меня нет, конечно, формулы с вашими данными, но я могу помочь сузить выбор.

Прежде чем вы решите, пригодится ли вам то, о чем я пишу в этой книге, вам нужно освоить систему распознания истины, отделения ее от разной шелухи. Многие считают, что они хорошо отслеживают всякую ерунду. Но если бы это было так, суды присяжных голосовали бы единодушно, а у нас у всех были бы одни и те же религиозные убеждения. Если посмотреть правде в глаза, у большинства нет нормально работающих механизмов для различения реальности и домысла и нет способа понять, насколько хорошо они с этим справляются. Посмотрите на людей, которые не соглашаются с вами. Посмотрите, как уверенно они выглядят, в то время когда беспросветно заблуждаются. Точно так же вы выглядите в их глазах.

Когда дело доходит до глобальных, сложных вопросов – смирение оказывается единственно правильной точкой зрения. Нам, смертным, необходимо управляться с миром так, будто мы все понимаем. Иначе придется действовать наобум, а это – абсурд. Чтобы свести чувство абсурда к минимуму в своей жизни, я рекомендую применять систему распознавания истины и домысла. Система может пригодиться при чтении этой книги и может даже стать довольно важным инструментом в вашей жизни. Существует как минимум шесть известных способов выявления истины, но на деле каждый из них – это катастрофа.

Шесть фильтров истинности

1. Личный опыт (человеческое восприятие ненадежно).

2. Опыт людей, которых ты знаешь (на них еще меньше стоит полагаться).

3. Эксперты (им платят, они не заинтересованы в правде).

4. Научные исследования (взаимосвязь – это еще не причина).

5. Здравый смысл (отличный способ, чтобы ошибаться, будучи убежденным в своей правоте).

6. Поиск закономерностей (закономерности, совпадения и влияние личности трудно различимы).

В наших запутаных, неидеальных жизнях ближе всего к истине мы можем подобраться, опираясь на логику. Ученые пытаются подступиться к правде, проводя опыты, контролируя процесс, а затем стараясь осмыслить результаты. В вашей ненаучной жизни вы делаете то же самое, но это не так эффектно и надежно. Например, если каждый раз, когда вы едите попкорн, часом позднее пукаете так, что надуваются носки, вы можете предположить, что со всей вероятностью газы образовались из-за попкорна. Это не наука, но это удобная схема. Логика – лучший из имеющихся у нас показателей истины, однако и он может быть несовершенным, конечно.

Когда мы ищем истину, лучше, чтобы под этот критерий попадали два перечисленных мною аспекта. Например, если ваше исследование показывает, что вы питались исключительно шоколадным тортом и похудели, а ваш друг, который придерживался этой же диеты, потолстел, у вас есть два противоречащих друг другу утверждения. (Три, если учитывать здравый смысл.) Это и есть отсутствие логической последовательности.

Если ваш фильтр работает и вы умеете выделять ненужное, можно приступить к выполнению более сложной задачи. Первым делом вы захотите обратиться к своему смышленому другу, если такая возможность имеется, и спросить, как бы он или она решили эту задачу. Такой друг может сэкономить уйму времени и усилий. У многих из вас есть парочка умных друзей, и в этом вам повезло. Но мои наблюдения показывают, что поразительный процент взрослого населения просто не имеет такого друга, который помог бы добиться успеха и счастья.

Настоящим я беру на себя полномочия стать вашим умным другом в виде данной книги. Если у вас уже есть несколько прозорливых друзей – замечательно. Таких друзей не бывает слишком много. Но у меня для вас подарок – я готов обсуждать широкий спектр вопросов, часть из которых вам может быть неловко рассказывать другу в личной беседе.

Я не эксперт ни в одной из тем, которые буду обсуждать здесь. Однако я – профессиональный упроститель. Несколько десятилетий моей основной работой было создание комикса «Dilbert». Процесс создания комикса – это устранение из ситуации ненужных шумов до тех пор, пока не останется абсурдное, но тем не менее правдивое ядро. Автор комиксов должен достигнуть совершенства в этом и сконструировать ситуацию из нескольких, примерно четырех, предложений. Я проделал это примерно девять тысяч раз, иногда получалось.

Лучший пример силы упрощения – это капитализм. Главный гений капитализма в том, что при всей сложности, при всем разнообразии компаний, решений, при всех трудностях, взлетах и падениях, все концентрируется на одном – выгоде. Эта простота понимания задачи позволяет капитализму работать. Вышеперечисленные сложности существуют, конечно, в бизнесе, однако капитализм живет благодаря ясной и простой системе измерения достижений. Ни один грамотный инвестор не купит акции компании, не имея информации о ее прибыли в прошлом и прогнозируемых доходах. Анализируя доходы, управляющие компаний могут понять, принимают ли они правильное решение или нужно что-то изменить. Одна простая идея – идея выгоды – находится у руля машины капитализма и управляет ею, может быть, иногда и неразумно. Можно спорить о нравственности такого подхода, когда во главу идеи предпринимательства ставится выгода, но нельзя опровергнуть тот факт, что она работает. В целом, можно признать, что некоторые компании заходят слишком далеко. Но в каждом предприятии заложены риски. Молоток нужен, чтобы загнать гвоздь в доску, но если продолжать стучать по гвоздю, можно испортить ее поверхность.

Далее в книге я опишу, как применять упрощение в деле достижения вами успеха, и дам пошаговую инструкцию. Успех – это человеческий эквивалент выгоды. Это та простая вещь, которую можно увидеть, благодаря которой можно разрешить все самые запутанные ситуации в жизни. Но об этом позже.

Я хотел бы дать вам универсальную формулу успеха, но в жизни все сложнее. Все, что я могу, – описать модель, которую вы можете сравнить с вашим текущим положением вещей, тем, как вы управляетесь в вашей ситуации. Может быть, вы найдете ответ, сопоставив то, что вы уже поняли, с тем, что вы прочтете здесь. Вы – самый лучший судья для себя, вы лучше других поймете, что вам подходит, потому что извлекаете знание из личного анализа, наблюдений и сопоставлений.

Подытоживая сказанное, позволю себе потребовать у вас для себя право иногда нести чушь. Вы не ошиблись, это случается. Ведь у меня нет цели быть на сто процентов правым. Я просто предлагаю вам несколько новый взгляд на пути достижения успеха и обретения счастья. Сравните его с тем, что вам знакомо, и с тем, что предлагают другие. Каждый получит свою собственную формулу.

Глава 1
Время, когда я был сумасшедшим

Весной 2005 года мой лечащий врач диагностировал у меня некую форму душевной болезни. Он не выразился именно этими словами и не говорил ничего похожего, но направил меня к психологу клиники Kaiser – организации, обслуживающей меня по медицинской страховке. Я понял намек.

Психолог выслушала меня и пришла к тому же заключению: сумасшедший. Но, как и мой лечащий врач, она не произнесла этого слова. Психолог посоветовала принимать «Валиум» и сделала предположение о том, что уровень стресса неоходимо уменьшить – это поможет мне вернуться к нормальной жизни.

Я не стал принимать «Валиум», потому что не чувствовал себя сумасшедшим. Я даже не чувствовал, что подвергаюсь какому-то серьезному стрессу, по крайней мере до тех пор, пока лечащий врач и психолог не сошлись во мнении, что, возможно, я теряю рассудок. Я, безусловно, понимал, почему эти два специалиста были склонны к такому диагнозу. С какой стороны ни посмотреть, мое собственное поведение оказывалось безумным даже для меня самого.

Мои симптомы состояли в том, что я вдруг утратил способность говорить с людьми, хотя при этом я мог нормально разговаривать сам с собой, когда никого не было поблизости, и со своим котом. Мой лечащий врач и специалисты из клиники Kaiser последовательно исключали возможные причины моих проблем с речью. Аллергия? – Нет. Просто проблемы дыхательных путей? – Нет. Рефлюкс? – Нет. Опухоль или полипы в горле? – Нет. Инсульт? – Нет. Нейрологические проблемы? – Нет. Я был в видимо прекрасной форме, за исключением того, что я потерял способность общаться с другими людьми. Я мог нормально разговаривать со своим котом. Я мог нормально разговаривать наедине с собой. Я мог читать наизусть стихотворение. Но по телефону я едва мог составить вразумительную фразу. Я получил какой-то непонятный вид социального ларингита. Главная версия – сумасшествие.

Диагноз «безумие» всегда оправдан в случае с писателями и художниками. Ведь часто разница между сумасшедшим человеком и художником лишь в том, что художники фиксируют то, что рисует их воображение. Почти каждую неделю на протяжении нескольких десятилетий читатели моего блога спрашивают меня о моем душевном здоровье. Я понимаю, почему так происходит, я тоже перечитываю мои записи. Рациональная часть меня знает, что если внушительное количество людей предполагают, что я сошел с ума, не стоит исключать такую возможность.

К тому же у меня есть немного безумия в крови. У отца моей матери был «белый билет», кажется, так это называли тогда. Насколько я знаю, его подвергали электрошоковой терапии. Сейчас говорят, что она не приносит результата, видимо, это так, потому что через какое-то время моей маме с бабушкой пришлось убегать от него, прихватив только свою одежду, а он мчался за ними по дороге с каким-то тупым предметом в руках и, как говорят, с намерением убить. Я не могу исключить возможность того, что унаследовал нечто, омрачившее ум дедушки.

Жизнь человека, которого почти признали сумасшедшим, оказалась тяжелым испытанием. Когда я пытался заговорить с людьми, мои голосовые связки непроизвольно сжимались на определенных гласных, и казалось, что звук идет из очень плохого мобильного, когда не слышен каждый третий слог. Когда я просил диетическую колу в ресторане, получалось «кая ла». Обычно все заканчивалось сочувственным взглядом и обычной колой. Или, что хуже, официант принимал мой заказ за вопрос типа «как дела» и благодарил за участие. В этом случае я оставался вообще без напитка.

Такое состояние заводило в тупик, сводило с ума. Я мог свободно петь, хотя и втихаря. Для меня это было в порядке вещей. Я мог повторить наизусть кусок текста почти без запинки. Но я не мог произвести на свет нормальное вразумительное предложение, если говорил с собеседником.

Как заика, я научился избегать слогов, которые могли бы поставить меня в неловкое положение. Если я хотел купить жвачку, то знал, что выйдет «ачка», тогда я старался пойти в обход и говорил: «Дайте то, что у вас во рту». Но такой подход в целом не работал. Люди не склонны решать подобные ребусы в обычной беседе, поэтому, как бы я ни старался дать наводки, в ответ получал озадаченный вид и «Эм…».

Потеря способности говорить стала настоящим социальным кошмаром для меня. Почувствовать себя призраком в комнате, полной людей, – сюрреалистический опыт. Я имею в виду буквально: ощутить себя настоящим призраком или хотя бы представить, что может чувствовать призрак. Чувство одиночества изнуряло. Исследования показали, что одиночество имеет такую же природу развития, как и старение. Оно так же проживается. Каждый следующий день – это проигрыш.

Я понял, что одиночество остается, если ты слушаешь, как разговаривают другие люди. Одиночество отступает, только когда ты говоришь сам и, что самое важное, тебя слушают. В последующие три с половиной года я испытал полный разрыв с нормальной жизнью и глубоко прочувствовал свою обособленность, даже несмотря на любовь и поддержку семьи и друзей. Качество жизни упало ниже того уровня, при котором стоит пытаться что-то менять.

В первые месяцы, когда появились проблемы с голосом, у меня были более насущные проблемы, чем одиночество. Помимо того, что я был карикатуристом и автором комикса с популярным героем Дилбертом для журналов по маркетингу, я еще был высокооплачиваемым профессиональным оратором. А когда я впервые обнаружил, что потерял способность говорить, мой ежедневник был расписан на несколько недель вперед. Я не мог предугадать, будет ли голос слушаться меня во время этого подготовленного заранее выступления так же, как дома, когда я мог петь или читать стихи. Я не знал, произойдет ли так, что мои голосовые связки сожмутся на сцене и больше не будут работать, или буду ли я стоять перед тысячей слушателей и мычать что-то невнятное.

Я поставил в известность клиента о возникшей ситуации по электронной почте, дав, таким образом, его организации возможность все отменить. Они решили не менять программу и рискнуть. Я тоже был согласен еще раз воспользоваться случаем. К счастью, мне не свойственно смущение, которое обычно испытывают люди и о котором я напишу в последующей главе. Меня не останавливала, как можно было бы подумать, перспектива опозориться перед тысячами незнакомых людей, многие из которых наверняка будут записывать выступление на камеру. Стоило рискнуть хотя бы потому, что мне надо было знать, что будет с моим голосом в этой ситуации. Я должен был понять схему. Появится ли голос, если я буду произносить хорошо заученный текст перед большим количеством людей? Был лишь один способ узнать это.

Глава 2
День выступления

У меня было около ста выступлений. В каком-то смысле все они сводились к одной схеме. Подписать контракт. Забронировать билет. Выехать на работу. Провести небольшую встречу с организаторами. Зажечь на сцене. Заставить людей смеяться. Раздать несколько автографов. Попозировать для фото. Добежать до машины. Добраться до аэропорта. Улететь домой.

В этот раз небольшой встречи не вышло. За кулисами, за минуту до моего выступления в битком набитом зале, организаторы пытались вовлечь меня в беседу. Я старался как мог, но они не смогли расшифровать того, что я пытался сказать. Я шептал и жестикулировал, использовал обходные предложения, старался убедить их, что на сцене все образуется. Но, честно говоря, я сам в это не верил. И видел панику в их глазах. Шансы того, что я выйду на сцену и связки начнут сжиматься на каждом третьем слоге, были высоки.

Эксперты говорят, что выступления на публике для человека – одна из самых пугающих вещей на свете. Для меня это было не совсем так. Я был натренирован, опытен, по натуре актеришко, а моя аудитория состояла из поклонников Дилберта. Но никогда раньше я не стоял за кулисами и не ожидал выхода, сомневаясь, умею ли я говорить.

Это было в новинку.

Ведущий начал представлять меня. Я поднялся по металическим ступеням на сцену. Звукооператоры регулировали звук и были готовы поддать жару в мой микрофон. Организаторы растворились в темноте за кулисами. Зрители томились в ожидании. Меня представляли целую вечность.

Я выглянул, чтобы оглядеть аудиторию, чтобы почувствовать пространство. Это были мои люди: технари и офисные работники. Я сделал несколько глубоких вдохов. Ведущий произнес шутку, которую я заготовил для представления себя аудитории, и зал засмеялся. Они были проинструктированы и ждали.

Я теребил рубашку, проверил, хорошо ли она заправлена. Проверил микрофонный провод, чтобы убедиться, тщательно ли он спрятан под ремнем. Ведущий повысил голос, чтобы последующие слова казались внушительнее: «Пожалуйста, поприветствуйте создателя Дилберта – Скотта Адамса!» Сердце застучало так, что, казалось, отдавало в ботинки. Я проследовал к резким ослепляющим огням сцены. Зрители неистовствали. Они любили Дилберта, видели во мне его продолжение и были счастливы приветствовать меня. Я пересек сцену, и мы обменялись рукопожатиями с ведущим. Посмотрели друг другу в глаза и кивнули. Казалось, что все происходит очень медленно. Я подошел к ELMO – цифровому видеоприбору, который должен был проецировать мои комиксы на большой экран. Я оставил свои материалы на столе и сделал два шага в сторону. Я положил руки перед собой, соединив кончики пальцев, как делают ораторы, и стал принимать аплодисменты, внутренне переводя их в положительную энергию. Энергитически я чувствовал себя хорошо. Так или иначе, я был предоставлен публике.

В одно мгновение, как по расписанию, мое сердцебиение вернулось в норму, как это было множество раз до этого перед множественными аудиториями. Сработал накопленный опыт, и уверенность моя вернулась. В своем сознании я владел залом, и по-другому быть не могло. В каком-то смысле они пришли, чтобы сдаться мне. Все, что я должен был сделать, – показать, что я это знаю. Для этого я должен был заговорить.

Я сделал два глубоких вдоха и оглядел публику. Я улыбнулся. Я был счастлив находиться на сцене – счастлив искренне. Я был рожден для сцены. Здесь я ощущал себя как дома.

Я подождал, когда закончатся аплодисменты. Когда это произошло, я еще немного подождал, как обычно. Когда ты стоишь перед публикой, ощущение времени исчезает. Из-за этого неопытные докладчики говорят слишком быстро. Мысленно я включил внутренние часы так, чтобы они совпадали с ощущением времени аудитории. А еще я хотел, чтобы они побыли немного в тишине – это возбуждало интерес. Из опыта я знал, что тем, кто пришел, часто любопытно услышать голос создателя Дилберта. В тот день я тоже этого ждал.

На этом этапе у вас может возникнуть вопрос: каким нужно быть идиотом, чтобы поставить себя в такое унизительное положение перед огромным количеством людей?

Это справедливый вопрос. Ответ будет длинным. Он займет всю книгу. Короткий вариант ответа звучит так: я годами взращивал в себе особые отношения к неудаче. Я призывал ее. Я переживал ее. Я ценил ее. А потом я брал из нее все, что мог.

Неудача всегда несет с собой что-нибудь ценное. Я не отпускаю ее, пока не извлеку эту ценность. У меня длинная история получения выгоды из неудач. Моя карьера автора комиксов, например, прямой результат неудачи, приведший к успеху в корпоративной среде.

В тот день выступления я искал закономерность. Мне нужно было понять, почему я мог говорить при некоторых обстоятельствах нормально и не мог при других? Имели ли значение обстоятельства? Связано ли это с уровнем адреналина, тональностью моего голоса или с отделом мозга, отвечающим за память? Я думал, что, если я найду закономерность, я смогу найти ключ к решению моих проблем с голосом. Будет ли голос работать перед аудиторией как обычно, лучше или хуже? Я был близок к тому, чтобы узнать это.

Я открыл рот и начал говорить. Я звучал не как обычно, но мог говорить, правда, скрипучим голосом. Многие, наверное, подумали, что я простудился. Я говорил сорок пять минут, показывал комиксы, которые меня очень выручали, и развлекал анекдотами. Публика все это съела.

Как только я сошел со сцены, я сразу же утратил способность разговаривать. Как только изменились обстоятельства и я произносил уже не заученную речь, а должен был вести обычную беседу, связки заблокировались.

Черт, проблема была определенно в моей голове.

Последующие три года я искал схему, которая показала бы мне, в чем решение моих проблем с голосом, и тогда бы я, наконец, перестал вести жизнь призрака в обществе. В течение всей книги я буду рассказывать, как проходили мои поиски. Расставить опорные точки в этой истории просто необходимо. Я знаю, что такое поймать неудачу и сжимать ее горло до тех пор, пока она не изрыгнет комок с удачей.