Текст книги "Свидание у водопада"

Глава пятая

Они все еще были в этом Богом забытом месте. Карлос не мог себя заставить продолжить путь. Рафаэль расплылся в злорадной ухмылке, тиская груди молодой девушки, сидевшей у него на коленях. Она не отличалась красотой, к тому же от нее воняло, словно она никогда не слышала о воде и мыле. Но женщина есть женщина, и у него все пульсировало между ног.

«Карлос – чертов слабак», – пронеслось у него в голове, когда послышались тяжелые шаги.

– Рафаэль, Ангелито, – прогрохотал где-то рядом голос Карлоса.

– Чего еще? – проворчал младший брат. Он как раз улыбнулся еще одной, более красивой девушке, и та ответила ему тем же. Возможно, намечался неплохой вечерок.

– Рафаэль, послушай!

– Да что такое?

– Женщина жива.

– Женщина жива? – эхом переспросил Рафаэль.

Он резко сбросил проститутку с колен. Она едва не упала и разразилась ругательствами, но потом вновь обвила руками его шею. Рафаэль оттолкнул девушку, что ее очень возмутило. Вероятно, он был ее первым клиентом за сегодня, и она возлагала на него большие надежды. Рафаэль не мог винить ее в этом: совершенно обычная девушка.

– Что ты там сказал, Карлито?

– Ты что, меня не понял? – нахмурился Карлос.

– Напротив.

Рафаэль едва сдерживал закипающую ярость. Он всегда соображал быстрее брата. Карлос был сильнее физически, он, как бык, без разбору мчался к своей цели. Но больше ничего. Рафаэль ненавидел, когда Карлос говорил с ним, как с идиотом.

– Я просто знаю, что женщина жива, – хрипло прошептал Карлос. – Я чувствую это, понимаешь? Я просто чувствую… Mierda[6]6
  Вот дерьмо! (исп.)


[Закрыть]!

Он с такой силой бухнул стакан на стол, что Рафаэль опасался, что тот разлетится от железной хватки брата.

– Но почему? – спросил младший. – Почему ты так уверен, что она выжила? Говори же!

Карлос оскалил зубы. Его пальцы все еще сжимали стакан.

«Он боится, – вдруг подумал Рафаэль, – мой брат – трусливый ублюдок, он боится. Теперь самое главное – сохранять холодную голову».

Карлос выпил водку залпом. Рафаэль увидел, как заходил ходуном его кадык.

– Нет, я знаю, что она жива, – не унимался старший брат. – Ангелито, мне сегодня ночью приснился странный сон.

– Какой еще сон? – закатил глаза Рафаэль.

Проститутка с завидной настойчивостью вновь удобно примостилась у него на коленях и принялась расстегивать его рубашку. Потом она поцеловала его грудь. Рафаэль позволил ей это. Порой его забавляли предрассудки брата, иногда нет, особенно когда нужно было сохранять трезвость ума.

Карлос сделал еще один глоток и отставил стакан.

– Два громадных паука дрались между собой, – прохрипел он. – Паучиха сожрала паука и… – Он запустил пальцы в волосы. – Проклятье, что мы будем делать, если дон Хорхе об этом узнает?

«Брату приснилась пара паучков – несчастный простофиля», – нахмурился Рафаэль. Как он вообще мог допустить, чтобы Карлос стал заводилой, – мускулистый хвастун с мозгами нанду. Больше всего Рафаэлю хотелось рассмеяться, но вместо этого он в задумчивости склонил голову набок. Нет, он не станет вызывать у Карлоса подозрений, пока не сможет нанести удар первым. Тогда с верховенством Карлоса будет покончено, тогда Рафаэль все возьмет в свои руки… Но пока… Он снова улыбнулся:

– Сейчас… нам нужно все обдумать, возможно, ты прав, Карлито. Нам необходим план.

Глава шестая

– Яки передает привет Гуарасиаба, – сказал Роберт, после того как они с отцом несколько раз молча отпили из калебасы. Так они обычно делали, обмениваясь новостями, когда Роберт приезжал на родительское ранчо.

Кларисса сидела с его матерью, та сразу взяла девушку в оборот, обрадовавшись, как она выразилась, еще одной «женской душе» в доме. Роберт рассказал родителям, что встретил Клариссу в пульперии. Там девушка искала возможность продолжить путешествие на юг, после того как у нее украли все вещи. Конечно, от четы Метцлеров не укрылось изнеможение гостьи и тревога сына.

– Вам, мужчинам, наверняка есть что обсудить, – сказала Эльсбета и положила руку на плечо Клариссе, – ступайте. Мы сами как-нибудь разберемся. После ужина у нас будет достаточно времени, чтобы побеседовать.

Роберт мельком взглянул на Клариссу, но так и не понял, какие чувства пробудили в ней слова матери. Чуть позже Эльсбета вместе с девушкой отправились к очагу во дворе, а Роберт с отцом удобно устроились на веранде.

Роберт вновь приложился к бомбилье. Он наслаждался своеобразным вкусом мате.

– Это последний урожай?

– Да, – кивнул отец, – то, что мы оставили для себя. Иногда я опасаюсь, что нам его не хватит. – Карл Метцлер рассмеялся: – Никогда бы не подумал, что мне когда-нибудь придется по вкусу это пойло. Возможно, это все из-за ритуала…

– Мате действительно хорош, – подтвердил Роберт, – такого я уже давно не пил.

На лице отца промелькнуло выражение гордости, но тут же Карл стал серьезным.

– А что у тебя, сын? Ты как-то неожиданно быстро вернулся, и потом эта женщина… Где, ты говоришь, вы с ней встретились?

– Неожиданно быстро? – рассмеялся Роберт. – Я едва уехал, как пришлось возвращаться.

– Да, так оно и есть. Ты едва отправился в путь. – Карл наклонился вперед и понизил голос: – Так ты говоришь, что встретил ее в пульперии? И она была одна? Удивительно… Ты видел ее одежду? Она не та женщина, которую можно встретить в пульперии без сопровождения. – Отец покачал головой.

Роберт немного помедлил. Стоит ли рассказывать правду?

– Хм… – неуверенно ответил он. – В наше время случаются разные странные вещи, да?

Но отца не так просто было провести.

– Хотел бы я знать, как она могла очутиться в той пульперии, но если ты этого не знаешь…

Роберт отрицательно покачал головой.

– Ну, возможно, нас это и не касается, – продолжал отец, – откуда она и куда направляется.

– Может, и так, – согласился сын.

Он откашлялся, потому что голос его осип. Роберту не нравилось, что приходилось врать отцу, но он дал слово Клариссе. Он очень надеялся, что ему не придется сожалеть об обещании сохранить тайну.

Позже вечером Роберт встретил мать возле спальни, которую она обустроила для гостьи, сами родители приютились на матрацах в маленькой гостиной.

– Она милая девушка, – произнесла Эльсбета.

Роберт улыбнулся:

– Мама, все не так, как ты думаешь.

– А что я думаю? – усмехнулась она в ответ.

– В общем, мы ведь встретились почти случайно, – возразил Роберт.

Он ощущал себя подростком, которого застали на полдороге на первый танцевальный вечер. Конечно, Роберт знал, что мать давно мечтала, чтобы сын нашел себе жену и был с ней счастлив. Он знал, что родителям хотелось внуков, которым они могли бы дарить любовь, – наследников, которые когда-нибудь получили бы их хозяйство. А еще Роберт знал, как тяжело в этих местах найти хорошую жену. Эльсбета Метцлер заботилась о его будущем.

«Ты врач, – как-то сказала она, – и, возможно, никогда сюда больше не вернешься, но твои дети могли бы здесь жить и сохранить все, что мы построили».

– Кларисса очень устала, – после недолгого молчания сменил тему Роберт.

– Женщине очень непросто путешествовать одной, – согласилась с ним мать. – А потом еще эта ужасная история с багажом…

– Может, она рассказала тебе больше, чем мне? – поспешил задать вопрос Роберт.

– Нет, – Эльсбета покачала головой. – Совсем ничего не рассказала. Да и что ей мне рассказывать? У меня сложилось впечатление, что девушку что-то гнетет, но что именно… – она воздела руки к небу, – я этого не знаю. – На миг мать замолчала, потом продолжила: – Как бы там ни было, очень странно, что Кларисса путешествовала одна.

– Да, но в наше время возможно все, – повторил Роберт то, о чем думал и так часто говорил с момента прибытия на ранчо.

Эльсбета вопросительно взглянула на него:

– Так куда, ты говоришь, она направлялась?

– На юг, – пробормотал сын.

Мать положила ему руку на плечо:

– Думаю, будет хорошо, если ты поможешь девушке, даже если она чего-то и не договаривает.

Роберт задавался вопросом, откуда мать всегда знала, что его беспокоит. Ей словно все было известно.

Кларисса в тот первый вечер на ранчо у Метцлеров никак не могла прийти в себя и успокоиться. Девушка устала, мысли в ее голове бесконечно роились, вызывая из памяти призраков, и снова исчезали. Снова и снова перед глазами Кларисса вставали сцены, которые она изо всех сил старалась вытеснить из памяти в последние дни: нападение и смерть Ксавьера… Иногда она даже видела, как пули впиваются в грудь Ксавьера, разрывая рубашку и плоть, хотя в реальности девушка не могла этого видеть, потому что стояла позади него.

«Он хотел меня защитить и заплатил за это жизнью».

Кларисса вспомнила, как Ксавьер упал на нее. Ей чудилось, словно она помнит, как обхватила руками смертельно раненного, как упала и кричала что есть мочи. Вдруг подскочила и бросилась бежать, совершенно инстинктивно, как зверь, который хочет укрыться от охотника в безопасном месте.

Кларисса не собиралась бежать, хотела держать на руках умирающего Ксавьера и ожидать своей смерти от рук незнакомцев. Она хотела умереть вместе с ним…

Но она испугалась, бросила его и прыгнула в реку… Она оставила его одного…

Глава седьмая

– Нет, нет, только не Ксавьер! Мой сын, мой единственный, мой любимый сын. Нет, нет! – Дон Хорхе никак не мог остановиться, пока из его горла не вырвался жалобный вой.

Наступила тишина.

Краем глаза Рафаэль заметил, что брату не по себе. Карлос заложил большие пальцы за серебряную пряжку ремня (его гордость), усы его беспокойно подрагивали. Он кратко сообщил о смерти Ксавьера, как они целились в Клариссу, а женщина толкнула Ксавьера на линию огня. Рот Карлоса еще дрожал, но больше он ничего не произносил.

«Какой трус», – подумал Рафаэль и незаметно вздохнул.

Он смотрел мимо старшего брата. Только теперь он заметил донью Бруну – жену дона Хорхе и мать Ксавьера. Она сидела в кресле за мужем, держа спину совершенно ровно, – даже в такой ситуации вела себя как настоящая сеньора. Женщина была бледна как смерть. Рафаэль слышал, что уже много лет донья Бруна страдает от какой-то болезни, которая поставила ее на грань жизни и смерти, однако женщина сохраняла абсолютное спокойствие. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И это было удивительно.

Рафаэль чуть заметно кивнул ей в знак приветствия. Та не шевельнулась. Каменное лицо доньи Бруны впечатлило его больше, чем крики мужа.

– Донья Бруна, – кивнул он ей. – Дон Хорхе. – Он облизнул губы. – Меня зовут Рафаэль Видела, я сопровождал брата. Я бы тоже хотел выразить свои глубокие соболезнования.

Гнетущее молчание нарушало лишь тиканье часов, стоявших где-то в дальнем углу громадной комнаты. Снаружи доносились звуки повседневной жизни эстансии[7]7
  Эстансия – поместье в Аргентине.


[Закрыть]. Рафаэль заметил, что донья Бруна сразу обратила на него внимание. Ее острый взгляд, казалось, проникал до глубины души. Рафаэль был убежден, что от нее не укроется никакая мелочь.

– Как, вы говорите, все это произошло? – отчетливо послышался ее низкий голос.

– Я… – Мысли у Рафаэля спутались. – Мой брат ведь…

Рафаэль злился, что не мог быстро подобрать слова. Он твердо решил с кем-нибудь за это поквитаться.

– Да, но я хотела бы услышать это еще раз от вас, чтобы лучше понять, как все случилось, – настаивала донья Бруна.

– Эта женщина, эта ведьма, убила нашего сына. Что здесь еще обсуждать? – вскричал дон Хорхе.

Это был статный мужчина лет шестидесяти, с седыми волосами и роскошными усами. Дон Хорхе хорошо одевался, его все уважали, но, как он любил говорить, не боялись. Теперь же его лицо угрожающе изменилось. Он схватил вазу и швырнул ее о стену с такой силой, что осколки разлетелись по всей комнате. Дон Хорхе вскочил и заходил взад-вперед.

Рафаэль продолжал наблюдать за доньей Бруной. Дон Хорхе скорбел по-своему, но что с этой женщиной? Выкажет ли она хоть какой-то признак боли? Нет, лицо доньи Бруны оставалось бесстрастным.

– Я не хочу сейчас ничего больше слушать! – кричал дон Хорхе. – Madre de Dios! Я всегда подозревал, что эта женщина окрутила нашего сына из-за денег и социального положения. Смерть нашего Ксавьера на совести бессердечной змеи.

Рафаэль радовался, что не придется сразу исполнять просьбу доньи Бруны.

Донья Бруна отослала служанку и теперь сидела в комнате одна, разглядывая себя в зеркало. Ей стоило неимоверных усилий сохранять выдержку весь день. За время, прожитое вместе с доном Хорхе, она усвоила главное правило: никогда нельзя выказывать своих чувств, никто не должен видеть, что происходит у тебя в душе, никому нельзя демонстрировать свою слабость.

Она знала, каким жестоким мог быть этот человек. Первые годы все шло хорошо, но потом, очевидно, он разлюбил ее. Наверное, из-за ее болезни, которая проявлялась все больше. Бруна кончиками пальцев провела по темным кругам под глазами. От былой красоты не осталось и следа. Теперь Бруна, вечно уставшая, бледная как смерть, страдала от постоянных приступов лихорадки.

«Ах, Ксавьер, что же с тобой сделали?»

Донна Бруна запрещала себе думать о любимом сыне, но боль была невыносима, и она просто не знала, как ее скрыть. Женщина была совершенно уверена, что Кларисса не виновата в смерти Ксавьера. Она была хорошей девочкой. Ксавьер и Кларисса искренне любили друг друга.

«Но знаю ли я это наверняка? Что, если я ошибаюсь?»

Донья Бруна закрыла глаза и закусила губу так, что почувствовала привкус крови. Потом она взглянула в зеркало: ее лицо было залито слезами.

Дон Хорхе проснулся среди ночи, и страшная картина вновь всплыла перед глазами. Он издал ужасный вопль. О его боли можно было услышать в каждом уголке: крик разносился над двором, слышался в хлеву, где мычали коровы и хрюкали свиньи. Дон Хорхе упал на колени, словно все силы покинули его разом.

Его сына убила Кларисса. Он никогда не доверял невестке: ее любовь к Ксавьеру основывалась на деньгах. К сожалению, Ксавьера так и не удалось убедить в этом. За это сын поплатился жизнью.

«Она должна была погибнуть, а не он».

Дон Хорхе хотел крикнуть еще. Но на этот раз из горла вырвался лишь хрип. Он оперся о подлокотник кресла и поднялся.

– Приведите ко мне людей, сейчас же! – приказал он слугам.

Немедленно позвали Карлоса и Рафаэля.

– Она должна умереть! – вскричал он. – Я хочу видеть эту женщину на виселице, даже если мне для этого придется потратить все деньги.

Несколько секунд он смотрел в окно. Ему больно было вспоминать то, что рассказали мужчины о смерти Ксавьера. Эта ужасная женщина спряталась за сыном, подставила его под пули. Она хладнокровно пожертвовала им, чтобы спастись самой. Дон Хорхе ненадолго задумался над тем, не наказать ли этих ничтожных разбойников. Но потом решил дать им шанс исправиться. Хорошо, если об этом происшествии будет знать как можно меньше народу. Да и, в конце концов, на переправе коней не меняют.

Он взглянул на Карлоса и Рафаэля черными как смоль глазами.

– Вы найдете Клариссу и доставите ее ко мне, – произнес дон Хорхе. – Я хочу, чтобы эту женщину повесили за убийство. Но если вы и на этот раз дадите маху, молитесь Богу.

Глава восьмая

На следующий день после приезда на маленькое ранчо Метцлеров на Клариссу навалилась парализующая усталость. Что подумают о ней Метцлеры? Конечно, ей нужно было бы все объяснить, но как это сделать? Пока девушка дремала в гамаке, к ней снова и снова подходил молодой сеньор Метцлер. Мысленно она давно уже звала его просто Робертом.

– Я сообщил родителям, что вы страдаете от гриппа и должны поберечься, – как-то сказал ей Роберт и ушел, прежде чем Кларисса успела поблагодарить его.

«Но он-то знает, что это неправда, – подумала девушка, – зачем же так поступает? Его устраивает, что я ничего больше не рассказываю о себе? Ради меня он даже врет родителям. Почему он не сказал им, где меня нашел? Потому что пообещал мне? Но кто так поступает?»

Однако у Клариссы не было сил думать об этом. Она хотела лишь спать, просто спать и никогда больше не просыпаться. Ее глаза закрывались сами собой, едва она успевала их открыть, словно на веках были подвешены гирьки. Девушка ничего не могла с этим поделать. Она выпила немного воды, но не прикоснулась к еде, которую принесли в ее комнату на подносе. Голода Кларисса не чувствовала.

Кларисса знала, что это не болезнь, она просто сильно устала. Подобное состояние должно было когда-то пройти, но девушка боялась именно этого. Она опасалась того дня, когда ей предстояло вновь вернуться к полноценной жизни. Жить дальше означало чувствовать свою утрату каждую минуту.

«Ксавьер мертв».

Эта мысль парализовывала ее, заставляла задыхаться. Ксавьер больше никогда не обнимет ее, никогда не поцелует нежно и не скажет, что все будет хорошо.

Кларисса не могла сдержать слез. Она всхлипывала как можно тише, но деревянные стены были слишком тонкими. Вскоре девушка услышала легкий шорох – приближались чьи-то шаги. В этот раз ей не удалось скрыть свою печаль. Спустя мгновенье рядом с ней стоял Роберт.

«Мой рыцарь с каштановыми волосами и теплым взглядом…»

От этой мысли ей почему-то стало очень грустно. Говорило ли о чем-то такое его поведение? Нет, она не хотела думать о Роберте ничего дурного, он этого не заслужил. Кларисса просто не могла ничего противопоставить голосу в голове, который уговаривал быть осторожной.

Картины пережитого все время вставали перед глазами. Девушка не могла от этого избавиться. Она была просто бессильна. Дон Хорхе натравил на нее вероломных убийц. Но кто ей поверит? Кларисса даже не была уверена, что эти люди, Метцлеры, услышав подобную историю, не отправят ее тут же к нему. У дона Хорхе, конечно, больше денег, чем у бедных фермеров, выращивающих табак и собирающих мате всю свою жизнь. Они, естественно, не смогут устоять против его денег. Никому это не под силу. Дон Хорхе – очень влиятельный человек. Что сделают эти люди, когда Хорхе Монада предложит им денег?

Кларисса была уверена, что Метцлеры поступят так же, как и все остальные, кому платит дон Хорхе. Они ни секунды не станут сопротивляться. Они предадут ее, Клариссу.

– Я просто хочу немного отдохнуть, – тут же сказала она Роберту.

Какой-то миг на его лице читалось разочарование. Потом он кивнул:

– Отдыхайте, сеньорита Крамер, я загляну к вам позже еще раз.

На пятый день пребывания на ранчо Метцлеров Кларисса наконец присоединилась к хозяевам. Девушка выглядела бледной и невыспавшейся, хотя дремала почти все время. Красивые волосы поблекли. Девушка застенчиво улыбалась семье, которая собралась на веранде после тяжелого рабочего дня. Когда Кларисса вышла на веранду под теплые лучи заходящего солнца, деревянные половицы тихо скрипнули. Роберт вскочил, чтобы предложить гостье место в кресле-качалке. Кларисса покраснела. Девушке было стыдно, оттого что она не доверяла Роберту и его семье.

– Спасибо, – наконец прошептала она, – за все.

Роберт и его родители улыбнулись ей. Эльсбета протянула девушке чашку вкусного лимонада. Кларисса видела лимонные деревья в саду еще до того, как ее одолела сильная усталость. Это был красивый сад, ухоженный, но все же он казался диким, как и местность вокруг. На какой-то момент все замолчали, прислушиваясь к шуму леса: вечернему стрекоту сверчков, кваканью лягушек и прочим звукам…

«Как на ранчо моих родителей», – вдруг подумала Кларисса.

Она задумчиво покачивалась в кресле. Это успокаивало ее, как младенца убаюкивает укачивание. Но мысль о родителях была болезненной, ведь девушка подозревала, что дон Хорхе не преминет наказать их.

– Мы тут вспоминаем старые истории, сказки, которые рассказывали наши старые друзья гуарани, – наконец прервал молчание Роберт.

Отец кивнул:

– Да, я как раз вспомнил еще одну историю от своих друзей гуарани.

Кларисса тут же заметила, как все внимательно стали слушать отца. И очень скоро она поняла почему. Карл Метцлер был отличным рассказчиком. Его голос словно вдыхал жизнь в каждое слово и завораживал слушателей.

– Многие интересуются, – многозначительно начал Карл, – как возникли водопады Игуасу, которые располагаются отсюда к северу.

Кларисса взглянула на Роберта. Тот оперся ладонями о колени. Кларисса неожиданно заметила, что у молодого Метцлера очень красивые руки. Он был очень похож на отца. Немного неправильную форму лица, энергичный подбородок, выдающиеся скулы Роберт, очевидно, унаследовал от него, а прямой нос – от матери. Морщинки вокруг рта указывали на то, что Роберт охотно и часто смеялся. Но тут же голос старшего Метцлера вернул Клариссу к действительности.

– По преданиям индейцев-кайнгвов, их сотворил во время бешеной ревности злой и мстительный бог Мбои – гигантский змей.

Роберт наклонился к Клариссе.

– Мбои – это бог воды. Легенда гласит, что он живет в реке Парана, – прошептал он. – Его, в облике змеи с головой попугая с большим клювом, послал верховный бог Тупа.

Кларисса кивнула. Карл подождал, пока сын закончит объяснять, и продолжил:

– Раз в год Мбои требует принести себе в жертву деву, и, конечно, никто не решается перечить богу. Но однажды все вышло иначе. В этот раз Игоби – вождь кайнгвов – пообещал принести в жертву Мбои красавицу дочь Наипи. Мбои сразу влюбился в прекрасную девушку, но она была без ума от Тароба, воина племени, и не хотела повиноваться богу. И все же свадьба Мбои и Наипи должна была состояться. В день свадьбы Тароба выкрал девушку. Их любовь была так сильна, что, несмотря на весь страх перед Мбои, они решили бежать вверх по реке. К сожалению, всплески весла разбудили бога…

Карл снова умолк. Кларисса заметила, как Роберт искоса смотрит на нее. Она изо всех сил старалась, чтобы лицо не выдавало никаких эмоций. Голос отца вновь вернул ее из раздумий.

– Мбои рассердился, что его обманули, и изо всей силы ударил хвостом поперек русла реки. Образовалась трещина, в которой исчезло каноэ с несчастной парой влюбленных.

Кларисса услышала, как мать Роберта тихо вздохнула. Роберт вновь наклонился к девушке:

– Это событие мама особенно близко принимает к сердцу.

Карл продолжил, понизив голос:

– Душа девушки Наипи осталась под утесом, с которого теперь летят вниз бушующие воды реки. А ее возлюбленный Тароба превратился в пальму на берегу того водопада, который сегодня называется Глотка Дьявола. Оттуда он видит Наипи, но не может до нее добраться. А под пальмой находится пещера, в которой скрывается Мбои. И по сей день он строит козни влюбленным. Его злорадный смех заглушает рев водопадов. Кто хоть раз в жизни видел Глотку Дьявола, тот знает, что Наипи оттуда не спастись.

Кларисса на мгновенье закрыла глаза, и воспоминания снова накатили на нее. Перед глазами промелькнуло путешествие по джунглям, водопад, который издалека заявлял о себе могучим ревом. Порывы ветра далеко уносили капельки воды. Радуга… руки Ксавьера, которые крепко ее обнимали. Они стояли совсем рядом у водопада Garganta del Diablo – Глотка Дьявола. С невероятной мощью вода обрушивалась в пучину, с ужасным грохотом разбиваясь о камни, вздымая вверх облака брызг, от которых влюбленные были совсем мокрыми.

– Какая печальная история! – Голос Эльсбеты отвлек Клариссу от мыслей. – Ты не мог придумать сегодня историю повеселее, Карл? Что теперь о нас подумает наша гостья?

Кларисса почувствовала, что Эльсбета протягивает ей руку, и тут же открыла глаза. На какой-то миг она даже затаила дыхание. Изо всех сил сдерживалась, чтобы не вскрикнуть или застонать. Но Роберт все же что-то услышал, потому что сразу повернулся к ней.

– Вы себя плохо чувствуете, сеньора Крамер?

– Нет-нет. Все хорошо, – едва смогла вымолвить она.

«Мстительный бог Мбои…»

Неужели они знают, что произошло? Может, я проговорилась во сне?

Кларисса в одну секунду стала такой несчастной. Девушка резко вскочила. Она зажала рукой рот, споткнулась о ступеньку на веранде и бросилась за дом, где ее охватила истерика. Низ живота до боли схватывали судороги. Она оперлась о стену, потом ее рвало, пока из желудка не пошла желчь. И вдруг девушка поняла, что сзади кто-то стоит, и ощутила руку на своем плече. Кларисса была слишком слаба, чтобы испугаться.

– Кларисса…

Эльсбета. Где-то вдалеке слышались мужские голоса. Когда она отерла губы тыльной стороной ладони, Эльсбета протянула ей полотенце.

– Вас, наверное, интересует, что же со мной все-таки случилось, – Кларисса болезненно улыбнулась.

– О да! – Эльсбета нежно обняла ее. – Но сначала нужно вымыть лицо, руки и чего-нибудь выпить.

– Я… я хочу…

– Не нужно ничего говорить, если не хотите. У вас столько времени, сколько потребуется. Вы наша гостья. Мы к этому очень щепетильно относимся.

– Спасибо, я…

Кларисса заметила пристальный взгляд Эльбеты, но мать Роберта больше ничего не сказала.

Перед тем как отправиться спать, Кларисса заметила, что начались месячные. Как всегда, вовремя, но более обильные, чем обычно. Надежда, что она могла родить от Ксавьера ребенка, развеялась. Слезы катились у девушки по щекам, пока лицо не стало красным и горячим.

А ночью, в состоянии, пограничном между сном и бодрствованием, Кларисса вновь очутилась с Ксавьером там, у водопадов Игуасу. И весь ужас снова разыгрался у нее перед глазами…

* * *

Когда Кларисса и Ксавьер заметили мужчин, было уже слишком поздно. Два парня – один большой и неотесанный, другой красивый, как ангел в церкви. Кларисса сразу поняла, что стоит опасаться именно второго. Девушка невольно прижалась к Ксавьеру. От того исходили тепло и сила, и на душе у Клариссы стало спокойнее. Ксавьер обернулся, когда парни его окликнули, и нахмурился. Несколько секунд никто ничего не произносил, потом Ксавьер фыркнул:

– Я же вас знаю, вы подсобные рабочие моего отца. – Лицо Ксавьера помрачнело, и он заговорил с парнем, у которого было ангельское лицо: – Ты ведь Рафаэль, тебя еще зовут Ангелито-сорвиголова, правда? А твой брат, Карлос, занимается грязными делишками, верно? Что вы здесь делаете?

Слова Ксавьера обеспокоили Клариссу. И не только потому, что хотя бы здесь, на знаменитых водопадах Игуасу, она ничего не хотела слышать о своем свекре. Дон Хорхе был против свадьбы сына с девушкой из простой семьи, но потом сделал вид, что примирился с этим.

– Ну, ладно, рассказывайте, зачем сюда приехали. Это он вас послал, да? Он никак не может смириться. Кларисса – моя жена. – Ксавьер обнял ее за плечи. – Передайте ему это и еще скажите, что он никогда не сможет заставить меня разлюбить ее.

На какой-то миг воцарилось молчание, потом Карлос направился к ним. Вблизи вид у него был еще более устрашающий. От него исходил запах мяса, лука, алкоголя и грязного тела.

– Ваш отец очень хочет с вами поговорить, сеньор Монада.

– Он тоже здесь? – Ксавьер отрицательно покачал головой. – Нет, его наверняка здесь нет. Уважаемый дон Хорхе путешествовать не любит. Природа, люди, любовь – все ему безразлично. Но все, кто живут рядом с ним, непременно должны придерживаться его мнения. Передайте ему, что мне больше не о чем с ним разговаривать. Я принял решение. – Он нежно развернул Клариссу лицом к себе и влюбленно посмотрел ей в глаза. – Скажите ему, что я счастлив, и даже больше, чем он может себе представить. Я проживу с этой женщиной всю жизнь. Все угрозы моего отца мне безразличны. Это же касается и его денег. Мне они не нужны. – Ксавьер сделал особый акцент на последней фразе, словно хотел вразумить головорезов. – Правда, Кларисса?

Девушка кивнула. Когда она вновь взглянула на нежданных спутников, на лице парня с ангельской внешностью она увидела «милую», неискреннюю улыбку.

– Вы в этом уверены? – заговорил теперь Ангелито и кивнул Клариссе.

Девушка вздрогнула, по спине побежали мурашки, хотя она слышала не один раз, что вышла за Ксавьера только из-за денег. Кларисса чувствовала, что Ксавьер сдерживается с трудом. Он уже неоднократно спорил по этому поводу с отцом. Правда, свекровь при этих ссорах вставала на их сторону. Хотя от доньи Бруны Кларисса ждала поддержки меньше всего: в конце концов, говорят, что от свекрови и доброго слова не услышишь.

– Нам хорошо известно, что такое жить без денег, голодать, сосать лапу, – продолжал Ангелито.

– У моей жены и у вас, псов, нет ничего общего, – оборвал его Ксавьер.

– Неужели? – ехидно ухмыльнулся Ангелито.

Ситуация внезапно взволновала Клариссу, но она не могла сказать, что именно ее так беспокоит. Так что же? Она лихорадочно думала, переводя взгляд с Ксавьера на головорезов. Потом вдруг осознала: они пытались оттеснить ее. Сама того не замечая, Кларисса опасно близко подошла к краю обрыва.

– Ксавьер, – резко вскрикнула девушка и протянула ему руку.

Он тут же понял, что происходит.

В тот же миг Ангелито выхватил из-за пояса пистолет и направил его на Клариссу. Щелкнул курок – и события стали разворачиваться молниеносно. Ксавьер выскочил вперед. Прогремел выстрел. Тело Ксавьера отбросило на Клариссу, и они оба упали. В следующую секунду девушка заметила кровь – большое расползающееся красное пятно с левой стороны на светлой рубашке мужа. Ксавьер пытался что-то сказать, но не хватило сил. Он в ужасе взглянул на Клариссу, а потом его глаза закрылись. Девушка хотела броситься на грудь мужу и обнять его, но неведомая сила удержала ее от этого. Качаясь, она поднялась. Они хотели убить ее, но вместо нее погиб Ксавьер, ее любимый муж. Короткий миг замешательства – пока убийцы не осознали свою ошибку – стал спасением для девушки. У нее не было иного пути к бегству, кроме реки.

Разве не все равно, где найдешь смерть? Только бы не в лапах этих убийц…

Карлос и Ангелито вновь переключили внимание на нее. Мужчины переглянулись, а затем стали приближаться к Клариссе, шаг за шагом. Спотыкаясь, она пятилась назад. С лица Ангелито не сходила коварная улыбка. Кларисса открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Да и кто бы услышал ее здесь, в реве водопада? Потом девушка потеряла равновесие и свалилась с обрыва. Река поглотила ее и безжалостно понесла с собой, а по воде вокруг Клариссы били пистолетные пули.

* * *

Кларисса влюбилась в Ксавьера с первого взгляда. Она отчетливо помнила тот день, когда она вместе с родителями приехала из Бразилии. Они очутились в Санта-Ане – эстансии семьи Монада в провинции Энтре Риос. Кларисса помнила, как они подошли к главному дому, не уверенные, примут ли их вообще. Двери распахнулись, прежде чем они успели постучать, и перед ними предстал Ксавьер Монада. Единственный сын Хорхе и Бруны Монада – самых богатых эстансьеро в округе, владельцев бесчисленных полей и стад, властителей, обвинителей и судей – все в одном. Но тогда никто из прибывших об этом не догадывался.

В то утро, как позже рассказывал Ксавьер, он собрался на конную прогулку. Первое, на что Кларисса обратила внимание, – его голубые глаза. Их необычайно яркий цвет волшебно контрастировал с блестящими черными волосами. А его приветливая улыбка заставила забыть обо всем остальном. Кларисса еще никогда не встречала таких обаятельных незнакомцев.