Текст книги "Диана и Чарльз. Одинокая принцесса любит принца…"

Глава 14. Виндзорский треугольник и снежная лавина бытия

Никто не может описать адюльтер лучше, чем свидетели происходящего.

Те, на чьих глазах развивались отношения принца Чарльза и Камиллы Паркер-Боулз, обязаны были молчать, однако желание поделиться тайной и заработать на этом денег пересилило. Обратимся еще раз к свидетельству Венди Берри:

«Вначале только телохранители знали о ночных визитах Чарльза и как преданные слуги, дорожили доверием наследника престола. Чарльз в воскресенье днем целовал на прощание Диану и детей, а затем начинал готовиться к вечеру. Эти визиты имели долгую историю, и, естественно, ходили слухи об “особой” дружбе принца и его бывшей подружки.

Преданный Пэдди часто доставлял ожидающей дома Камилле свертки и записки, нередко вместе с цветами (которые принц срезал в саду или в поле) или купленными камердинером конфетами. Вряд ли принц когда-либо задумывался о том, что компрометирует других. В силу своего происхождения и воспитания он считал совершенно естественным, что все беспрекословно выполняют каждое его желание.

Тайные посещения Чарльза позже были преданы огласке экономкой Камиллы, которая была близкой подругой грума Хайгроува, Мэрион Кокс, и вела счет количеству приездов принца к своей хозяйке».

Возобновившиеся тайные свидания женатого принца и его любовницы сначала проходили не в Хайгроуве, а в доме Камиллы или у их общих друзей. К примеру, ходили слухи, что замок Бовуд-Хаус, принадлежавший одному из друзей принца, графу Шелборну, служил местом тайных встреч Чарльза и Камиллы.

Чтобы обмануть слуг, которые все равно прекрасно понимали, что происходит, о встрече договаривались по телефону в самую последнюю минуту, нарушая установленный распорядок дня. Несмотря на то, что большинство слуг знали, куда уезжает принц Чарльз, его супруга Диана некоторое время еще оставалась в блаженном неведении относительно отлучек мужа. Но как только она начала что-то подозревать, в семье возникла первая серьезная трещина, ставшая с годами громадной, непреодолимой пропастью. Постепенно леди Ди стало раздражать все, чем занимался муж. Даже его увлечение поло, даже его невинная страсть к садоводству были причиной раздора.

Как-то Диана, увидев Чарльза, склонившегося над своими грядками, крикнула в сердцах:

– Если бы я значила для тебя столько, сколько твой проклятый сад!

На цветочном лугу в усадьбе Хайгроув. 1986 г. Диана долго не подозревала, что здесь в ее отсутствие Чарльз встречался с Камиллой

В другой раз она намеренно саркастическим тоном спрашивала у мужа:

– Кто же сегодня удостоится твоего внимания? Овца или кусты малины?

Можно с уверенностью сказать: патологическая ревность сгубила их союз.

В первые годы супружества принц Чарльз пытался быть с женой ласковым и внимательным, не обращал внимания на регулярные перепады настроения и ее ночные походы к холодильнику. Но он не смог перестать видеться с Камиллой, которую при дворе, благодаря меткому выражению Дианы, стали называть ротвейлером. Ротвейлер имеет одну особенность, которую леди Ди увидела в Камилле: вцепиться мертвой хваткой в жертву.

По сравнению с молодой женой любовница казалась не слишком привлекательной, но именно к ней слабохарактерный Чарльз шел со всем, что было у него на душе. Любовники даже придумали себе специальные имена для конспирации – Фред и Глэдис. Читаем у Венди:

«Камилла с волосами до плеч и низким голосом курильщика казалась неподходящей парой для принца. По сравнению с красотой Дианы ее внешность была особенно невыразительна, но в ней было что-то такое, что привлекало мужчин.

Она обладала некоторой грубоватостью и зрелым юмором, отсутствовавшим у принцессы. Камилла была умна и рассудительна, а Диана, как бы великолепно она ни выглядела на официальных мероприятиях, оставалась просто девчонкой.

В присутствии Камиллы Чарльз подавлял свое отвращение к табаку, и она курила, оставляя окурки в специально расставленных на террасе пепельницах. Позже Чарльз позволял ей ухаживать за собой, как за мужем, когда они приглашали общих знакомых. Иногда нам говорили, чтобы мы не беспокоили их и оставались у себя, пока гости не уйдут.

Подобно Диане, первой открывшей удовольствие принимать друзей в отсутствие Чарльза, принц тоже оценил прелесть Хайгроува и компании близких приятелей. Диана, по-прежнему приезжавшая на выходные с сыновьями, понятия не имела, что здесь происходит».

В 1985 году появились первые сообщения о возможном распаде брака принца и принцессы Уэльских. В 1986 году роман Камиллы и Чарльза возобновился в полной мере.

Наступивший новый 1988 год принес новые перемены, показавшиеся многим из окружающих самыми благостными. Чарльз и Диана меньше раздражали друг друга, их отношения казались вполне миролюбивыми; даже на снимках, мелькавших в прессе, супружеская чета казалась счастливой.

Но привидевшееся всем состояние гармонии разрушил несчастный случай.

В марте Чарльз и Диана отправились в Швейцарию, в Клостерс с несколькими друзьями, среди которых была герцогиня Йоркская. Оба выглядели спокойными и с радостью ожидали предстоящий отдых. В четверг случилось несчастье. В то время, когда Диана и беременная Сара отдыхали в домике, Чарльз, его друзья мистер и миссис Палмер-Томкинсон, Хью Линдсей и инструктор по горным лыжам Бруно Спречер были накрыты лавиной из снега и камней.

Новостные программы сразу же стали показывать репортажи о лавине, под которой едва не погиб принц Чарльз.

К счастью, с высочайшими особами ничего не приключилось, но конюший майор Хью Линдсей погиб, а миссис Палмер-Томкинсон получила серьезные травмы.

Слуги, наблюдавшие за тем, как принц Чарльз переживает случившееся, отмечали: «Казалось, только прикусив губу, Чарльзу удается удержаться от слез»; «Сознание того, как близко подошла к нему смерть, потрясло его больше, чем он мог представить.

Рядом не было никого, кто бы успокоил и поддержал его, за исключением охраны и прислуги, с которыми он обычно не делился личными переживаниями». Наверняка в эту новую минуту испытаний Чарльз осознал, насколько он одинок возле жены.

И это стало еще одной каплей на чаше весов, склонившихся в сторону сочувствующей и все понимающей Паркер-Боулз.

Снежная лавина и ее последствия уничтожили только что возникшее хрупкое взаимопонимание между Дианой и ее мужем. «И принц, и принцесса нуждались в человеке, который помог бы пережить горе и смириться с потерей, но они не потянулись друг к другу. Трагедия по-разному повлияла на дальнейшую жизнь каждого из них, но, похоже, положила конец их совместным усилиям достичь сближения», – считали близкие.

В то время как Чарльз (в который уж раз!) нашел утешение у своей давней подруги, его жена с упоением принялась перевешивать свои личные проблемы на всевозможных «шаманов».

Медиум принцессы Рита Роджерс утверждала:

– Диана часто звонила просто с тем, чтобы рассказать, как провела день, словно ей не с кем было больше поделиться.

Астролог Дебби Франк вспоминает о том периоде:

– Я была потрясена, когда Диана буквально на первой же встрече стала посвящать меня во все свои проблемы, как будто мы были знакомы уже много лет. У меня сложилось ощущение, что ей просто нужно было с кем-то поговорить.

Экстрасенс и целительница Симона Симмонс говорит:

– Диана… едва входила ко мне в кабинет, как начинала говорить без умолку. Обычно первые десять минут у меня уходили только на то, чтобы ее успокоить. Затем принцесса начинала задавать бесчисленные вопросы. Когда же я тактично предлагала ей немного помолчать, она тут же говорила: «Сейчас, сейчас, только сначала я должна тебе сказать то-то и то-то, а иначе я не смогу успокоиться». После того как я давала ей возможность выговориться, у нее тут же появлялась другая тема, которую ей срочно требовалось обсудить.

В лето 1988 года в семье принца и принцессы Уэльских установилось наконец перемирие, основанное на безразличии.

Больше не было ссор и взаимных обвинений, как, впрочем, прекратились и всяческие попытки наладить отношения. Ни один из супругов не выказывал ни малейшего интереса к занятиям другого.

С середины 80-х камеры все чаще ловили моменты, когда становилось очевидно, что с отношениями звездной четы что-то не так

Глава 15. Джеймс Хьюит и месть обманутой принцессы

Изматывающая ревность, попытки найти путь к себе и преодолеть хроническую неуверенность в собственных силах привели Диану к тому, что она стала обращать внимание на других мужчин, попадающих в ее поле зрения. Понятное дело: молодая женщина во цвете лет, обделенная вниманием со стороны своего мужа, жаждущая ощущать трепет в крепких объятиях.

Физиология, наложенная на психологию, – все слишком просто.

Пожалуй, первым, кто удостоился пристального и искреннего внимания со стороны леди Ди, был новый инструктор верховой езды, красивый рыжеволосый кавалерийский офицер по имени Джеймс Хьюит. Он был идеальным учителем для маленьких принцев. А тут и принцесса, никогда раньше не садившаяся на лошадь, вдруг изменила старым привычкам и начала кататься со своим новым приятелем. А после и лично привечать во время уикендов Диана игнорировала удивление, которое вызывала ее глубокая симпатия к инструктору верховой езды. Тогда как у окружающих дружеские отношения между Дианой и Джеймсом вызывали тревогу. Было очевидно, что взаимная симпатия толкает их на опасный путь.

«У Дианы появился друг. А чем она хуже принца: ему можно, а ей нет?» – шепталась и злорадствовала прислуга.

«После трудностей предыдущих лет Диана, казалось, смирилась с разницей их с Чарльзом характеров и научилась контролировать свои эмоции. Она выглядела более выдержанной и уверенной в себе, чем когда-либо раньше, и твердо знала, что ей нужно от жизни. Они не спали вместе, по крайней мере в Хайгроуве, но похоже, смирились с судьбой. Мы знали, что Чарльз по-прежнему посещает Камиллу, хотя в то время сама она нечасто приезжала в Хайгроув, а Диана проводит много времени со своим другом Джеймсом Хьюитом. Но страсти и эмоции остыли, в браке наступило равновесие, а следовательно, в доме воцарилось спокойствие», – свидетельствовала Венди.

Она же припомнила, как леди Ди регулярно переписывалась с майором Хьюитом, когда тот оказался по делам службы в районе Персидского залива, «и не раз ставила прислугу в неловкое положение, прося отправить письмо с чьего-нибудь домашнего адреса».

По мнению биографов леди Ди, ее роман с инструктором по верховой езде длился с 1987 по 1992 год, когда принцесса Уэльская сама прекратила отношения с любовником. В 1999 году тот опубликовал книгу об этом романе и о своем участии в операции «Буря в пустыне». После внезапной гибели любимицы Великобритании Джеймс всячески старался извлечь выгоду из прошлых отношений, чем навлек на себя монарший гнев правящей королевы-матери. Сначала он обнародовал часть писем из тех, что ему писала Диана в бурный период страсти, а потом пытался их продать. Причем за баснословную сумму: 60 писем были оценены офицером кавалерии в 16 миллионов долларов. И как только была озвучена эта информация, в британском обществе Хьюита назвали предателем и негодяем.

В свое время с бывшим любовником принцессы встретился известный американский журналист Ларри Кинг. Во время интервью, прозвучавшем в телеэфире вечернего шоу, Хьюит рассказал много подробностей, которые потом были напечатаны в российской газете «Факты»[9]9
  http://fakty.ua/78909-dzhejms-hyuit-ya-gotov-prodat-lyubovnye-pisma-diany-za-15-millionov-dollarov-no-ne-hochu-chtoby-novyj-vladelec-obnarodoval-ih-soderzhanie


[Закрыть].

– У нас в гостях Джеймс Хьюит. Он – бывший любовник принцессы Дианы, бывший британский офицер, соавтор книги «Влюбленная принцесса» (1994 год). В 1999 году он написал автобиографию «Любовь и война», в которой поведал о своем романе с Дианой и службе в армии во время войны в Персидском заливе. Что вы делали во время той войны?

– Командовал танковым подразделением в британской армии. Мы были в авангарде британского наступления на Ирак, а затем вернулись в Кувейт.

– Как долго вы служили в танковых войсках?

– Я служил в армии 17 лет.

– Когда и где вы познакомились с принцессой Дианой?

– Впервые я увидел Диану на матче по игре в поло в Тидуорте, незадолго до ее замужества.

– А когда была следующая встреча?

– В Букингемском дворце.

– Она была уже замужем?

– Да, я служил в Лондоне, в штабе, имел звание капитана, занимался организацией торжественных церемоний…

– Значит, вы тогда еще состояли на воинской службе?

– Да, еще служил. Кажется, это был 1985 год.

– И когда же, позвольте подобрать оптимальное слово, начался ваш роман?

– Думаю, спустя шесть или семь месяцев после той встречи. Точнее не припомню.

– Как все началось?

– Ну, я был ее инструктором по верховой езде. Мы снова встретились на одном из устроенных ею коктейлей. И она проявила интерес к конным прогулкам. Сказала, что утратила любовь к этому в детстве. Но узнав, что я даю уроки верховой езды, решила попробовать снова. Она спросила, не хочу ли я взять ее за руку и вернуть ей уверенность в собственных силах.

– Вы были женаты, Джеймс?

– Нет, холост.

– В тот момент, когда между вами возникла эта искра, как это было – у нее сначала, или вы это почувствовали первым?

– Думаю, это было общее ощущение.

– Не говорили себе: эй, это же принцесса. Она замужем за будущим королем. У меня будут большие неприятности. Ведь в былые времена в Англии за такое казнили…

– Конечно, думал. Но эти сомнения тут же вытеснялись мыслями: она одинокая женщина, которую не любит муж. Она нуждается в общении, в дружбе, в любви. Правильно это или нет, но я нахожусь здесь, чтобы дать ей все это.

– Вы любили ее?

– Да, очень.

– Если бы она ушла от Чарльза, вы бы женились на ней? Эта была такая любовь? Такой глубины?

– Это было глубокое и осознанное чувство, значимое для меня. Потом так много всего произошло. Но, полагаю, на некоторых этапах развития наших отношений я не исключал возможность нашего с ней брака.

– Сколько продолжался ваш роман?

– Пять лет.

– Что стало причиной конца?

– Думаю, интерес массмедиа и те трудности, с которыми его продолжение было связано.

– Вас раскрыли?

– В конце концов, нас раскрыли.

– Она тогда еще была замужем, или уже развелась?

– Еще была замужем, когда все выплыло наружу.

– Что вы больше всего в ней любили?

– Она была красива, очаровательна, с чувством юмора, очень добра, честна.

– И очень чувственна, сексуальна?

– Я не собираюсь углубляться в такие подробности. И все же, она была полна любви.

Ларри Кинг берет интервью у Джеймса Хьюита

После выхода в свет книги Д. Хьюита «Любовь и война» отдуваться за роман пришлось уже принцессе Диане, которая чувствовала себя преданной. Чтобы попытаться сгладить ситуацию, Диана появилась в студии Би-би-си, чтобы в телепрограмме «Панорама» сказать следующее:

– Хьюит звонил мне в течение 10 дней до того, как книга должна была появиться в продаже. Издатели тоже заверяли меня, что нет причин для беспокойства. И я, глупая, поверила ему. А когда книга вышла, первое, что я сделала, спустилась к детям. Уильям открыл коробку шоколадных конфет и протянул мне. Он сказал: «Мама, угощайся, тебе должно быть сейчас больно». Его детская забота и понимание заставили меня снова улыбнуться… Я любила Джеймса. Я изменила мужу. Но я обожала Джеймса. Была в него влюблена. И меня предали…

Можно, конечно, укорять Диану за то, что она не противилась соблазну, но ведь ее измена была местью или всего лишь защитной реакцией на нелюбовь и холодность мужа, проводившего все свободное время в объятиях любовницы.

Чарльз постоянно поддерживал отношения с Камиллой и старался проводить с ней все воскресные ночи. Он по-прежнему появлялся с Дианой вместе на публике, но в частной жизни их брак был лишь видимостью. А поздней весной 1989 года принц уехал в Турцию, прихватив с собой Камиллу и ее мужа.

Глава 16. Благотворительность и оккультизм. Как Диана боролась со СПИДом

Среди членов королевской семьи не было никого, кому бы принцесса Уэльская могла довериться, на кого опереться и кто бы понял и искренне принял к сердцу ее переживания. К счастью, перед измотанной личными проблемами женщиной замаячили новые перспективы, давшие Диане возможность применить свои скромные познания, внутренние силы и темперамент.

Однажды вечером леди Диана вернулась с лекции, посвященной СПИДу, и принялась обсуждать эту проблему с прислугой.

– Интересно, что будет твориться во дворце, если кто-нибудь окажется инфицирован. Насколько я знаю, если один заболеет, то все остальные начнут умирать, как мухи. Какой ужас!

Тогда, в 80-е годы ХХ века об этой болезни знали еще предельно мало, и перспектива столкнуться с болезнью приводила людей в ужас. Считалось, что болезнь поражает только сексуально распутных; ей даже дали соответствующее название – «чума геев». А тут еще оказалось, что среди ВИЧ-инфицированных много друзей принцессы из мира шоу-бизнеса, моды и искусства. Первым другом Дианы, скончавшимся от СПИДа, стал искусствовед Адриан Уорд-Джексон.

Весной 1987 года в Миддлсексской больнице состоялось открытие первого в Великобритании отделения для больных СПИДом. Букингемский дворец получил официальное письмо с предложением пригласить кого-нибудь из членов королевской семьи выступить на церемонии открытия. Диана, узнав о приглашении и отказе Чарльза иметь дело с «голубыми», решила выступить в защиту больных. Как потом писала пресса, все были восхищены мужеством принцессы, которая без тени сомнения сняла перчатки, чтобы пожать руки двенадцати пациентам отделения, даже нахождение рядом с которыми для большинства было запредельны поступком.

Фотограф Артур Эдвардс, видевший этот момент своими глазами, сказал:

– На следующий день газеты вышли с сенсационными снимками принцессы Уэльской. Весь мир увидел, как она разговаривает с больными, шутит, старается облегчить их состояние. Это была ее магия, ее очарование. Люди смотрели на фотографии и понимали, что мы совершенно неправильно воспринимаем ВИЧ. Диана смогла пойти против «старой гвардии» Букингемского дворца и одна, своими руками, снять бесчестье и позор с больных СПИДом.

В феврале 1989 года принцесса Уэльская посетила Медицинский центр в Гарлеме, Нью-Йорк. На этот раз женщина взяла на руки ВИЧ-инфицированного ребенка.

Впоследствии многие специалисты отмечали благотворное влияние принцессы в деле по борьбе с чумой ХХ века.

Иногда Диана посещала своих друзей, попавших в больницу, и чтобы скрыть посещение, переодевалась – да так, что принцессу никто не узнавал.

Обратившись к мнению писателя Д. Медведева, мы узнаем, что «Активная деятельность Дианы в борьбе со СПИДом оказывала огромное воздействие и на саму принцессу. Сострадая людям, которые в этом нуждались, она научилась преодолевать собственные страдания. Стараясь помочь чужой боли, принцесса чувствовала, как ее собственная отходит на второй план, вытесненная более сильными и благородными эмоциями. Очевидцы никак не могли понять этого, но после общения с умирающими и тяжелобольными людьми – жизненный опыт, после которого обычно испытывают угнетенное состояние и упадок сил, – принцесса, наоборот, оживлялась. Диана сама однажды призналась после посещения хосписа, что до того, как войти в помещение, “чувствовала себя отвратительно”, а после – “Я ухожу и ощущаю себя на вершине”. Это удивительно, но между Дианой и теми людьми, которым она сопереживала, устанавливался уникальный в своем роде энергетический контакт. От общения Дианы с больными лучше становилось всем – и больным, и самой принцессе. Не зря в конце своей жизни она была уверена в том, что обладает целительной силой».

Последнее замечание писателя – истинная правда. Диана, увлекшись различными методиками восстановления здоровья и обретения душевного спокойствия, в какой-то момент уверовала, что сама обладает уникальными талантами. К примеру, принцесса искренне верила, что обладает способностями производить диагностику по фотографии. Во время своего визита в Южную Африку в 1997 году она сказала Нельсону Манделе, что у него проблемы с селезенкой и почками. А премьер-министру Джону Мейджору порекомендовала больше внимания обращать на свое сердце, но тот лишь рассмеялся в ответ, восприняв это как милую шутку.

Возможно, подобные таланты проявились после необычных увлечений принцессы Дианы гипнозом и спиритизмом. Известно, что во время гипнотических сеансов Диана пыталась представить свою злость как нечто сущее, а затем направляла ее в камин, где та сгорала в языках пламени.

Что касается спиритизма, то, как всерьез утверждала Диана, ей удалось вступить в контакт с духом любимой бабушки графини Цинтии Спенсер, а также духом своего дяди Эдмунда, пятого барона Фермоя, покончившего жизнь самоубийством в августе 1984 года после продолжительной и безуспешной борьбы с депрессией. В роду Спенсеров были меланхолики и параноики, так что Диана – барышня с отягченной наследственностью.

Интересен еще и такой факт. Диана верила, что она и прежде рождалась на этой планете. Принцесса верила, что в прошлой жизни была мученицей времен Иисуса Христа. Своему астрологу Пэнни Торнтон она признавалась, что слышит голоса, указывающие ей на определенные действия или подающие ей некие сигналы.

«Улыбка Дианы дает надежду ВИЧ-инфицированным». Публикация в прессе

В начале 1990 года Диана вновь впала в глубокую депрессию. Пока Уильям и Гарри были в школе, а ее супруг разъезжал по Европе, Диана находила утешение в друзьях и их детях. Прислуга не раз слышала ее жалобы и стенания, как ужасно она скучает по своим мальчикам. Как-то она призналась:

– Я так люблю, когда вокруг меня дети. Они наполняют дом жизнью, а жизнь – смыслом.

Но оказалось, что есть еще нечто, что может ее жизнь наполнить смыслом глобального масштаба.

В феврале 1992 года Диана совершила поездку, которая окажет огромное влияние на духовную жизнь принцессы. Тогда она посетила хоспис матери Терезы в Калькутте.

По возвращении в Кенсингтонский дворец леди Ди своей рукой написала: «Наконец, после стольких лет поиска, я нашла свой путь. Когда я приехала в хоспис матери Терезы, сестры милосердия специально для меня спели торжественный гимн. Это было незабываемое духовное переживание. Я буквально воспарила духом. Эмоции были настолько сильны, что они не смогли не оказать на меня огромного воздействия. Я только теперь поняла, что всем своим сердцем, всей своей душой хочу заниматься этим делом в глобальном масштабе».