Текст книги "Тайны мёртвых"

Глава 7. Спиритический сеанс

– Ну, что-то ты расстроился? – ласково сказала Яну Сапфира.

Ян пожал плечами. Красота девушки завораживала его, но мучительные мысли о несостоявшемся блаженстве удручали.

– Все мы неправильно сделали свой выбор в земной жизни, – продолжала Сапфира. Её слова, её голос отвлекли Яна от печальных мыслей, и он осознал, что внимательно слушает девушку, глядя в бездонные зеленые глаза. – Но теперь учись здесь и намеревайся в следующей жизни не упустить свой шанс духовной эволюции.

Ян послушно кивнул, ему было приятно, что такая красавица внимательна к нему. Разочарование уступило место любопытству, особенно после того, как Сапфира предложила:

– Давай-ка слетаем сейчас на Землю, отвлечемся, там мои родственники проводят спиритический сеанс. Посмотрим, что это такое глазами человека, живущего в тонком плане.

Ян вспомнил, как в детстве они вызывали дух Пушкина, и ему стало интересно и весело. В детстве у них тряслись руки, и они нервно смеялись. А когда тарелка поехала, одна девчонка так завизжала, что отпугнула не только Пушкина, но и всех остальных. После этого случая никакого спиритизма в жизни Яна не было. Ему всегда было некогда. При мысли о своих неотложных земных делах, которые в итоге оказались полной чепухой, Ян усмехнулся. Потом повернулся к Сапфире, осторожно взял ее за руку и ответил:

– А давай.

– Настройся на меня, – приказала Сапфира.

Ян представил ее лицо, и вот они уже оказались в комнате какого-то старого дома, где несколько человек сидели вокруг стола и держали пальцы на блюдце, которое ездило по большому листу ватмана. На ватмане по кругу были написаны буквы и цифры.

– Дух Тутанхамона, я вызываю тебя, – призывал длинноволосый парень с узким длинным носом. Он полуприкрыл глаза, настраиваясь.

Остальные, сидящие вокруг парня, молчали. Ян смотрел в их напряженные лица, и ему становилось все интереснее. Рядом с парнем сидела маленькая женщина в странном расписном балахоне, она раскачивалась на стуле и морщила свой лоб так, что на нем проступили морщины. Другая дама в вечернем платье с декольте сидела рядом, полузакрыв глаза, и перебирала изящные четки. Был тут и мальчик, по виду совсем еще ребенок, который, казалось, едва сдерживает смех.

Яну тоже стало смешно, он посмотрел на Сапфиру, но лицо той оказалось на удивление серьезным.

– Это мой правнук, – сказала она, показав на длинноволосого парня.

– Ответь нам на вопрос: как нам достичь богатства? – почему-то шепотом сказал он.

И в этот момент блюдце закрутилось по ватману.

Ян с любопытством оглянулся. Он увидел, что вокруг людей, сидящих за столом, летает множество разных духов, каждый из которых пытался передать свой ответ людям. Находилась здесь и какая-то как бы статуя, похожая на то, как изображают Тутанхамона.

Но вот ведущий получил контакт с каким-то похожим на мохнатую жабу с крыльями летучей мыши – одним из низших духов. Между ними как бы возник спиральный вихрь, и эта жаба неприятным скрежещущим голосом стала отвечать на его вопросы.

– Да, – разочарованно произнесла Сапфира, – он не смог нормально настроиться, и вместо Тутанхамона ему отвечает низменный дух.

– А почему Тутанхамон такой странный? – спросил Ян, разглядывая безжизненную золотую маску.

Спиритический сеанс

– Это не сам Тутанхамон, – ответила Сапфира, глядя на безжизненную статую. – Он сам давно уже воплотился на Земле. Это его память. Так как человек, воплощаясь, оставляет свою память в тонком плане, поэтому она ничего не помнит о своей прошлой жизни.

– А как бы они поняли Тутанхамона? Ведь он говорил на другом языке, – спросил Ян.

– На тонком плане нет языков, все говорят на одном языке и легко, даже без слов понимают, чувствуют друг друга. Вот смотри: то, что отвечает дух, они не слышат, но мозг преобразует это в движение рук, и блюдце подходит к нужным буквам. Даже растения, насекомые и звери говорят на этом едином языке. И ты теперь будешь понимать их так же, как и те люди, которые обладают телепатией и у которых мозг не блокировал эту способность. Можно разговаривать с камнями, инопланетянами – у тела эта способность не заблокирована. Поэтому человеку легче получить информацию с помощью блюдца, лозы, рамки, да и просто прислушиваясь к голосу организма. Он может узнать то, что недоступно уму, – учила Сапфира.

Жаба продолжала отвечать людям, ее пытался оттолкнуть какой-то другой дух, похожий на крота с крыльями мухи, чтоб отвечать вместо нее.

Ян вспомнил, как матерился их «Пушкин», когда они его вызывали, и рассмеялся. Теперь он понял, как важна правильная настройка и как трудно ее достичь без специальной практики.

– А как надо настраиваться? – спросил Ян.

– Настрой происходит от слов «нас трое», – выразительно начала рассказывать Сапфира. – То есть он должен осуществляться на трех центрах: ум, чувства и тело. Ум должен ярко представлять образ, сердце – переживать его эмоционально, а тело – физически чувствовать присутствие. Начать лучше с близких друзей, родственников, знакомых мест, своих вещей. Ты представляешь человека, чувствуешь эмоциональное отношение к нему и ощущаешь его рядом, как будто трогаешь, соприкасаешься телом. Это переживание надо запомнить и затем пробовать с незнакомыми людьми и местами, воспроизвести его полностью.

– Понятно, – задумчиво ответил Ян.

Тут Ян заметил, что к ним приближается группа неприятных личностей. Они были покрыты какими-то волдырями и язвами по всему телу. Они скверно ругались и толкали друг друга. Заметив Яна с Сапфирой, они переглянулись и, гадко усмехнувшись, направились к ним.

Сапфира схватила Яна за руку и скомандовала всем:

– Срочно отправляемся к Каджуру! Представляйте его лицо!

И тут же они опять очутились у него в пирамиде.

– Что это было? Почему мы сбежали? – спросил Ян.

– Это мерзкие создания, подобные демонам, – сказала Сапфира. – И от них можно ожидать всего чего угодно. Это сборище убийц, маньяков, бандитов и разных других преступников. Грехи им не дают попасть в наш мир, и они находятся близко к Земле вместе с духами. Ты видел их язвы? Это так отражаются сильные негативные эмоции на тонком теле, они уродуют его.

– А сколько они будут в мире духов? Почему они не исправляются? – спросил Ян.

– Если человек оправдывает себя, держится за негатив, считает нормой свои пороки, то он приковывает себя к ним и к низшему миру, оставаясь моральным уродом. Только покаявшись, человек отбрасывает эти душевные болезни и может подняться в лучший мир. А так он может до самого воплощения быть там: среди себе подобных и демонов, пока не решит избавиться от своего зла. Вот почему еще при жизни надо чаще каяться и просить прощения у людей, не оправдывать свои пороки, а обличать их. И стремиться избавиться, прежде всего, от плохого отношения к людям, от всего, что противоречит любви, доброте, состраданию.

Глава 8. Лаборатория творцов

С того дня, как Сапфира взяла Яна с собой наблюдать за спиритическим сеансом, они очень сблизились. Им было интересно друг с другом: Сапфире было приятно явное восхищение Яна, а сам Ян чувствовал, как его сердце открывается навстречу чему-то большему. Он не знал, как назвать это чувство, но мысли об Инне почти перестали мучать его. Он смирился с собственной участью, перестал винить себя в тех поступках, которые уже нельзя было исправить, и с интересом наблюдал за жизнью того мира, в котором оказался.

Как-то раз Сапфира отвела Яна в лабораторию творцов. Там собрались бывшие ученые, художники, музыканты и показывали друг другу свои открытия и творения.

То, что она называла лабораторией, оказалось чудесной долиной, полной цветов, ароматов и солнца. В этой долине недалеко друг от друга сидели люди и сосредоточенно смотрели перед собой. Некоторые из них показались Яну смутно знакомыми, и он пожалел, что так мало занимался собственным образованием на Земле.

Вначале Яну показалось, что вся лаборатория заполнена какими-то странными людьми. Все они были разных возрастов, от молодых юношей, до седовласых старцев. Разных национальностей, и происхождения. От их лиц исходил какой-то неземной свет. Было похоже, что это свет вдохновения.

Лаборатория творцов

Их ауры вспыхивали яркими всполохами нежного золотистого, синего и пурпурного оттенка. Золотистый цвет говорил о наличии у этих людей тонкой саттвичной энергии, синий – тяге к изучению, а пурпурный – желании активно действовать. Дабы приносить пользу окружающему миру.

Они были одеты в самые разные костюмы совершенно различных эпох. От древних туник, сандалий и накидок, до современной одежды. Ян поначалу даже не понял, куда он попал. Но присмотревшись к этим людям по внимательнее, он почувствовал такое состояние, как будто каждый из них ему отдаленно знаком. Он стал напряженно вспоминать, где он мог их раньше видеть, но на ум ничего не приходило.

Ян удивился, что картины у художников были объемные, и рисовали они их просто своим воображением, а композиторы в одиночку воспроизводили музыку целого оркестра, тоже просто представляя ее. Даже новые открытия ученых они могли так наглядно показать сразу в действии, что Ян, особо не смыслящий во всем этом, понимал, о чем идет речь.

Его внимание привлек человек, выглядевший безмятежно и в то же время одухотворенно. Он был почти наг, легкая накидка не прикрывала даже половины тела. Своим обликом человек даже чем-то напоминал бродягу. Он был бос, и непринужденно лежал в какой-то старой бочке.

– Так это же Диоген! – осенила Яна радостная догадка.

– Ты верно понял, дорогой, – ответила Сапфира, внимательно посмотрев на Яна. Девушка была приятно удивлена его сообразительностью.

Диоген лежал на песке. Перед ним стоял какой-то воин в блистающих доспехах и дорогом облачении. Но Диоген, беседуя с ним, даже не удостоил своего «гостя» вставанием. Ян вдруг понял, что этот воин – тот самый знаменитый Александр Македонский, о котором он читал в учебниках по истории. Однако нищий философ, ведя себя так не почтительно по отношении к своему гостю, чувствовал себя прекрасно. Он объяснял царю, что не нужно гнаться за властью над всем миром для того, чтобы почувствовать себя счастливым. Достаточно и того, что есть у Диогена. Ведь счастье находится внутри нас! Македонский стоял и с удивлением слушал проповедь мудрого философа.

Ян пригляделся повнимательнее и увидел, что здесь были люди, которые прямо на ходу сочиняли стихи. Они просто разговаривали стихами. Им не нужно было ждать вдохновения, затем судорожно хвататься за перо и бумагу, дабы увековечить «свое» творение. Они просто постоянно были в таком состоянии и не нуждались в том, чтобы что-то записывать. Зачем? Ведь вдохновение здесь их никогда не покидало. Здесь были и Пушкин, и Байрон, и Есенин, и Лермонтов, и Шекспир, и Омар Хайям, и Руми, и Рабиндранат Тагор, и многие другие. Они все общались на одном, понятном всем языке и говорили на языке поэзии, которая просто лилась из них потоком.

– Ой, а это кто там плавает нагишом в ванной? – С удивлением спросил Ян.

Сапфира загадочно молчала. Ян напряг свою память, а затем радостно закричал:

– Эврика! Ведь это же старина Ньютон! Как же я забыл о нем? Приветствую Вас, великий исследователь!

Крепкий, ладный седовласый муж с вытянутыми чертами лица, слегка приподнялся из ванны, расплескивая ее содержимое, и сделал галантный кивок головой. А затем снова погрузился в воду и продолжил свои размышления. Как ни странно, ванна снова была наполнена до краев.

Вот он увидел дерзновенного юношу, что-то сосредоточенно вычисляющего в своем уме. И вдруг он понял, что это Дмитрий Менделеев. Рядом с ним стояла целая группа людей. Все они сосредоточенно думали о своих великих открытиях. Точнее, они находились в таком пространстве, где все открытия были для них доступны и понятны. Среди них он увидел и Леонардо да Винчи. Молодой, красивый, статный человек с благородными чертами лица, в старинном одеянии, с длинными волосами стоял и думал о чем-то. И как бы невзначай Ян прочел его мысли. «Да, при жизни меня не понимали до конца. Ценили только мою живопись. Но я ведь был еще и ученым, первооткрывателем. – думал Леонардо. – И мои открытия прижились на земле только через 300 лет, когда их заново открыли другие ученые. А здесь я знаю то, что придет к людям только через сотни, а то и тысячи лет. Да, все-таки как инертна жизнь и мышление на земле!»

Ян стал внимательно изучать всех, кто находился в этой удивительной лаборатории. Здесь были так же и художники и скульпторы. Их не трудно было различить по особому выражению лица, тонким пальцам. Некоторые были в старинных беретах на головах, с усами и бородкой. Они на все смотрели каким-то особенным взглядом, как бы стараясь «схватить момент». Среди них ярко выделялся один с точеным, красивым лицом, высоким лбом и лихо закрученными в крендельки кончиками усов. Он стоял под ручку с какой-то очень красивой женщиной.

– Сальвадор Дали! Вы тоже здесь? – радостно произнес Ян.

– Да, здесь совсем не плохое общество, – приветливо улыбнулся тот.

– Вы не один? – Ян деликатно посмотрел на его спутницу.

– Да. При жизни нас разлучила кончина Галы. Теперь мы можем находиться здесь вместе, целую вечность. И я счастлив!

– А как же Ваши картины?

– Зачем они здесь? Они остались на Земле. В этом пространстве, в котором я нахожусь, не нужно что-то пытаться увековечить. Здесь я могу создавать все, что захочу одним лишь пожеланием, движением своей мысли.

Рядом с Яном снова оказалась Сапфира.

– Пойдем, я хочу кое с кем тебя познакомить, – сказала она.

Одно мгновение – и Ян с Сапфирой попали на выступление профессора Бэда. Ян с любопытством слушал представительного профессора, который объяснял коллегам суть своего открытия.

Когда профессор Бэд закончил свое выступление о возможности изменения кода ДНК, Ян подошел и спросил его:

– Но зачем здесь нам все эти открытия? Ведь у нас нет физического тела, чтобы применять вашу теорию.

– Да, конечно, здесь это неприменимо, – ответил профессор. – Но я сейчас работаю для тех, кто остался на Земле, чтоб помочь им. Тут мне гораздо проще делать мои открытия: не нужно финансирования, дорогие приборы, лаборанты и т. д. Достаточно одного моего мозга. Я могу создать все, что мне надо, в воображении. Да и получить здесь любую информацию намного проще.

– Я с вами согласен, профессор, – сказал Ян. – Но как на Земле узнают о вашем открытии?

– Очень просто, – стал объяснять Бэд. – Я помню, мы делали такой фокус, еще учась в школе: о передаче мыслей на расстояние. Я загадывал заранее цифру от одного до девяти, а затем подходил к кому-нибудь и говорил: «Я – великий телепат. Вот загадай одно однозначное число, и я скажу тебе, что ты загадал», а в мозгу при этом я держал свою цифру. Человек задумывался и в большинстве случаев загадывал мою цифру, так как его мозг был в этот момент в поиске «что бы загадать». А я как раз мысленно повторял эту цифру. Затем я просто называл свою цифру, и многие удивлялись, думая, что я – телепат. Такой же фокус происходит и с учеными, и музыкантами, и с художниками. Поэтому они думают на какую-то тему, и если это мое открытие ДНК – я нахожу такого человека и передаю ему свои мысли, когда он бьется над открытием. Главное, чтоб он думал, искал ответ и был готов по уровню своего развития и информированности принять ответ. Тогда ему как Менделееву во сне может присниться таблица элементов. Понимаете?

– Да, очень интересно, – задумчиво произнес Ян. – Теперь я понимаю, откуда все приходит на нашу Землю.

– Но, конечно же, не все и не только отсюда, – уточнил Бэд. – Но то, что приходит все из высших сфер и тонких планов – это верно. Вообще, влияние мира мертвых на мир живых огромно. Я раньше, пока не попал сюда, не осознавал этого. Но практически всё идет на Землю из тонкого плана. Конечно, кроме нас тут орудуют и демоны, потому ситуация на Земле такая сложная. Сперва, когда я попал сюда, то был потерянным, сильно тосковал, что не могу, как раньше общаться с родственниками, не знал, чем заняться. А теперь я нашел себя, оказывается, здесь столько возможностей, в том числе и помогать людям. Раньше мир мертвых, когда я жил на Земле, мне казался чем-то сумрачным, неживым, а теперь я вижу, что тут мы по-настоящему живы, а на Земле и есть загробный мир с его тусклостью, ограниченностью, старостью и тленом.

Глава 9. Атлантида

– Ну что, осваиваешься тут, юноша? – спросил Каджур, доставая из-под своего длинного жреческого одеяния посох.

– Да, начинаю привыкать. Непонятно только, – ответил Ян, – зачем был создан тяжелый земной мир? Не лучше ли было бы, чтоб Бог сразу нас сделал ангелами?

– Ангелы в отличие от людей ограничены в своем опыте, – величественно произнес жрец. – Они не постигли зло, ложь, желание, печаль, тоску и надежду земной жизни, холод, голод и пресыщенность, гнев и обиду, страсть, привязанность и множество других негативных и позитивных сторон земной жизни, а этот опыт тоже важен для зрелости души, для развития в ней понимания и мудрости. Только получив весь спектр всевозможных переживаний, душа достигает своего совершенства. Пройдя долгий путь от минерала до Будды, она обретает индивидуальность, непохожесть на другие души. Хотя в самом начале отделения своего от Бога все души были похожи как две капли воды, а в конце они становятся все разные, каждая со своим опытом и памятью всех предыдущих жизней. И хотя они достигают Бога, но все же, какая разница, какая неповторимость у Христа, Будды, Махавиры, Кришны, Магомета, Лао Цзы, – завершил свою речь Каджур.

– И все-таки, – произнес рядом сидящий мужчина в белой тунике, – как несправедлив мир. Меня убили бандиты, и я оказался здесь. Я счастлив, я безмерно счастлив. Но за что их наказали и посадили в тюрьму на долгие годы?

– Да, брат Богумил, – обратился к нему жрец. – Драма земной жизни основана на невежестве, непонимании, полной слепоте людей. Ведь обладай они всеведеньем, эта драма стала бы невозможной. Вся игра земной жизни зиждется на том, что человек ничего не знает: ни прошлого, ни будущего. Чужая душа для него – потемки. Но самое главное – он не знает себя. На этом основана его слепота, все его страдания. А ведь он вполне может познать себя, и начинается это с самонаблюдения, самосозерцания, беспристрастного и отрешенного взгляда на все приходящие к нему мысли, чувства, ощущения. Тогда он пробуждается и трансформируется в Будду. Человек является актером и зрителем драмы жизни. Но он не понимает, что он актер – в этом его беда. Но драма жизни не проходит зря – всё, что было сыграно, остается навечно. И мы сегодня с вами можем посмотреть одну из самых интересных частей этой драмы, сохраненной в Акаша-хронике, а именно – зарождение земной цивилизации. Сядьте в круг, – попросил он присутствующих, – возьмемся за руки и настроимся на начало цивилизации Атлантиды.

И тут же они оказались рядом с громадными пирамидами, которые еще продолжали строиться. По воздуху летели огромные каменные блоки и складывались в пирамиды, как в большом конструкторе. Руководили этим процессом маленькие зеленые человечки с большими вытянутыми глазами, стоящие рядом с большой белой летающей тарелкой.

– Так вот кто строил пирамиды, – удивленно произнес Ян.

– Да, – ответил Каджур. – Все мегалиты, такие как Стоунхендж, Сфинкс, Мачу-Пикчу были построены ими для того, чтоб низвести на Землю духовную энергию. А в определенном месте этих сооружений поток был особенно сильный. Там получали посвящение и преображение новые жрецы человечества. Они до сих пор действуют и не дают Земле задохнуться в бездуховности и невежестве.

Тут Ян повернул голову и увидел группу жрецов, которые сидели на возвышении перед большой группой древних людей. Один из них в черном хитоне с уже знакомым ему знаком S учил их заповедям Бога.

– Учитель Калки! Это учитель Калки! – закричал Ян, указывая на этого жреца.

– Я знаю, – с чарующей улыбкой ответила Сапфира. – Эта великая душа снова воплотилась, чтобы вести заблудших людей к свету. Сейчас они воплощаются по одному, и им трудно. На заре цивилизации великие души воплощались большими группами во главе с манифестацией Бога и давали зарождение великим религиям, отголоски которых доходили до нас через христианство, буддизм, индуизм, зороастризм и другие, – объяснила Сапфира Яну, удивленному и взволнованному встречей с учителем.

Они подлетели и прислушались к тому, что говорил Калки Аватар. Ян поразился тому, что он давал десять заповедей Моисея, известные из Библии. Но разъяснения их даже для не очень-то просвещенного Яна явно отличались от того, что о них говорили служители культа.

Прочитав его мысли и согласно покачав головой, Сапфира разъяснила ему:

– Да, Ян. Бог дает всем народам практически одни и те же заповеди, чтоб люди имели ориентиры для своего развития и гармоничной жизни. Но со времен Атлантиды смысл их давно потерян и извращен. И теперь только учителя, подобные Калки, могут восстановить их смысл.

– Одной из важных заповедей является завет: «Чти календарь», – вещал мудрец. – Согласно учению, календарь – это колесо времени. Время есть движение Земли относительно Солнца, и любое другое движение есть время. Но время неоднородно, так как в него включено еще и движение планет, а также место нахождения звезд относительно Земли. Есть время созиданию и разрушению, действию и бездействию, текущее быстро и медленно тянущееся – время для каждого дела. И каждый из вас должен знать, когда какое время придет как лично для вас, так и для всех нас на Земле. И пусть дети ваши с малолетства изучают астрологию, объясняющую это. Наши братья, прилетевшие из глубин галактики, уже строят обсерватории, чтоб точно вычислять и знать все тайны времени и его влияние на всё на Земле.

Ян вспомнил Стоунхендж и другие древние сооружения, которые служили обсерваториями. Тогда он не понимал, зачем они невежественным дикарям. Но теперь он увидел, что древние были духовнее и во многих важных вещах осведомленнее современных людей.

– Да, – подтвердив его мысли, ответила ему Сапфира, – тогда боги были на Земле. Сейчас же цивилизация все больше деградирует духовно. Несмотря на развитие техники, люди готовятся к великому суициду. Все труднее найти настоящие школы среди толпы лжепророков и попов, давно променявших Бога на чечевичную похлебку.

Долго еще слушали они наставления Калки и в конце, подивившись еще раз тому, как происходило строительство пирамид и других мегалитов из огромных глыб, летящих по воздуху, отправились в свой мир.

После посещения Акаша-хроники, долго ещё расспрашивали Ян с Сапфирой Каджура о рождении, выборе, смысле жизни, и Каджур им сказал:

– Выбирать рождение могут только достигшие полной осознанности, да и то они больше сами ориентируются на волю Бога, то, что Он хочет, так что хотя и могут, но все равно действуют по желанию Бога. А если бы обычный человек мог выбирать, то, наверно бы, выбрал либо богатую жизнь, интересную, хотя бы как у путешественника, скажем, либо духовную, чтоб развиваться, чтоб больше не попасть в чистилище, не воплотиться в плохих условиях, где он бессмысленно живет. Но, как мы видим, большинство людей проживает абсолютно пустую, бессмысленную жизнь, даже без какой-либо цели, смысла, что вряд ли кто-то такое бы выбрал, зная, что и как получается, что они не делали выбора, также как и не делают его и в этой жизни. Такой выбор мог быть либо у животных, которые ничего не знают о жизни людей, либо у полных невежд, которые выбрали воплотиться только потому, что там где-то будут их родственники и т. п. причины, невзирая на бесполезность этого. Но тогда такой выбор и жизнь не имели бы смысла. А если за нас его делает Бог, тогда он дает именно тот урок, который нужен для развития, даже если это жизнь олигофрена. Значит, такой опыт ему был нужен, так как негативный опыт тоже опыт, и быть может даже более важный, чем положительный. Если же объяснить воплощение только законом кармы, а не волей Бога, тогда для большинства людей жизнь была бы бессмысленна. Они бы либо мучились, либо наслаждались, но в этом не было бы цели, урока или необходимого для дальнейшего продвижения опыта, так как закон кармы слеп, и человек просто вращался бы по кругу одного и того же. Не было бы ни эволюции, ни развития, просто бесконечное повторение. Но мы видим, что мир устроен очень разумно, что присутствует Божественная Высшая мудрая Сила, и она вряд ли бы допустила бестолковое повторение одних и тех же ситуаций. Но Она дает не наказание или награду, а то, что продвигает вперед – это нужный опыт, недостающий для того, чтоб хотя бы после смерти возникало нужное понимание и закрепилось в эмоциональном центре, и за счет этого перешло бы в следующую жизнь, так как опыт эмоционального центра не стирается подобно умственной памяти. Однако находясь там, человек знает, как он воплотится, ему это показывают, и там он может понять, почему именно так нужно.