Текст книги "Опять в центре"

Глава 5

«Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот [храм] – вы». (1Кор.3:17).

Наступило 1 сентября 1985 года, и Алесей приехал в институт, в институте было собрание по поводу отъезда курса на сельскохозяйственные работы «Картошку», как их называют студенты. Отъезд должен быть состоятся завтра. Однако вечером у Алесей поднялась сильная температура и 2 сентября мать Алексея вызвала врача на дом. Врач приехал и установил диагноз острый бронхит. Алексей лечился от него около месяца, так что на «Картошку» он не поехал совсем, врачи ему написали освобождение от сельскохозяйственных работ. Алексей очень тяжело переживал разрыв отношений с Таней, он пытался примириться с ней, но она не могла ему простить его измены, в конце концов, он оставил эти попытки, понимая, что поезд уже ушел.

На «Картошку» также не поехал Леонид студент, который отслужил в пограничных войсках КГБ СССР. Как то после заданий, которые им давали на кафедре «Технология машиностроения» они договорились попить пивка. Они купили 18 бутылок пива, перелили их в три трехлитровых банки, затем тут же в магазине, который был напротив их института, сдали 18 бутылок пива «Колос», на полученные деньги купили еще 6 бутылок пива и вылили его в четвертую трехлитровую банку. Сдали оставшиеся пустые бутылки и купили на полученные деньги буханку черного хлеба и несколько плавленых сырков «Дружба» и довольные приобретением поехали со всем этим домой к Леониду, который жил недалеко от метро «Бабушкинская». Приехав домой, они долго пили пиво, почти его не закусывая, и в приличном подпитии Леонид сказал:

– Пойдем, я тебя покатаю на крыше лифта…

– Да ладно тебе Леонид это опасно – ответил Алексей, потому что ему это совсем не прельщало.

– Со мной не опасно я до армии техником-лифтером работал – сказал Леонид.

И они пошли Леонид взял металлический крючок у себя дома, вызвал лифт, потом отправил его на 1 этаж и резко завел крючок под дверь и дернул за него, лифт остановился между этажами. Потом продолжая тянуть за крючок, он открыл внешнюю дверь лифта. «Полезай на крышу» – скомандовал Леонид. Алексей запрыгнул на крышу лифта, а за ним впрыгнул Леонид. «Вот смотри эта кнопка вниз» – он нажал кнопку и лифт поехал вниз. «А эта кнопка вверх» – он нажал кнопку и лифт поехал вверх. «Так вот что я тебе хочу сказать: Ты всем рассказываешь политические анекдоты. А мне, например в 1 отделе предложили как демобилизованному из войск КГБ, стать осведомителем в институте, докладывать так, сказать, о чем говорят студенты, кто рассказывает политические анекдоты, кто верит в Бога и ходит в церковь. Я отказался, на что мне офицер в штатском сказал Вы еще об этом, очень пожалеете. Ну, я отказался, а кто-то другой согласился. Алексей в нашей стране с такими вещами не шутят. Вот я сейчас дерну за этот трос и лифт больше никуда не поедет» – и он дернул за один из трех тросов и продолжал: «Нажми кнопки! Вот видишь, лифт никуда не едет и как отсюда выйти, знаю только я. Хочу, выпущу, хочу, нет, я здесь бог. Так вот пойми КГБ это боги в нашей стране. Запомни то, что я тебе сказал». Затем он крючком открыл дверь, и они вылезли на лестничную площадку и они пошли в квартиру допивать пиво, которое пили всю ночь до самого института. Единственный лифт в его подъезде сегодня больше не работал. С утра они поехали в институт. У Алексея в тот день просто раскалывалась голова. Затем были еще выпивки водочки в подъездах на троих с студентами неизменной закуской была буханка хлеба и плавленый сырок «Дружба». Постоянное пьянство привело к тому, что Алексей запустил занятия и на экзаменах скатился до четверок и даже 2-х троек.

Прошло немного времени после этого разговора, когда неожиданно в середине пары Алексея вызвали с лекции в 1-й отдел. В кабинете сидел офицер в штатском, о котором рассказывал Леонид. Офицер спросил:

– Ну и почему мы не в армии? – ехидно спросил человек в штатском.

– У меня отсрочка по состоянию здоровья – ответил Алексей.

Здесь читатель надо дать некоторое пояснение. Алексея должны были призвать, когда ему исполнилось 18 лет, он только что переболел своим психическим расстройством и его мать, понимая, что ему сразу нельзя идти в армию, пошла к комиссару Брежневского военкомата на прием. На приме она сказала, что у нее муж инвалид 1 группы, дочь живет хоть и в Москве, но очень далеко и чтобы ухаживать за отцом, например, помыть его, его надо положить в ванну, для этого нужна мужская сила. Только Бог знает, о чем еще говорила Нина Ивановна с комиссаром, и в результате дело призывника Селезнева Алексея Петровича было отправлена в папку умерших и погибших. Комиссар, правда, взял честное слово с Нины Ивановны, что если отец Алексея умрет, он достанет дело из папки и Алексей пойдет служить в армию. Так что отсрочка от армии у него было не по состоянию здоровья, до смерти отца и обо всем этом Алексей знал.

– Вот вам повестка в москворецкий военкомат, там и проверят ваше здоровье, распишитесь – приказал офицер.

Алексей расписался и вышел, затем пошел в вестибюль института, где стоял телефон автомат, позвонил домой и рассказал маме о разговоре в 1-м отделе. На следующий день он был уже в Брежневском военкомате на приеме у комиссара. Комиссар вызвал к себе майора и сказал ему:

– Вот дело Селезнева Алексея Петровича, дайте ему отсрочку до завершения учебы на 2-м курсе института, а потом мы призовем его в армию. Вы поняли приказ.

– Так точно товарищ генерал – отрапортовал майор.

Через несколько минут майор принес бланк официальной отсрочки.

– Этот документ сдадите в первый отдел вашего института – сказал комиссар.

Алексей вышел из кабинета и поехал в институт сдал отсрочку в первый отдел. Человек в штатском остался доволен.

Перед Ниной Ивановной встал тяжелый выбор, что делать и она позвонила Анне Ильиничне:

– Здравствуйте Анна Ильинична, тут такая история, в общем, в начале лета этого года Алешу признают в армию, что вы посоветуете делать.

– А какие лекарства он сейчас пьет? – спросила врач

– Он не пьет никаких лекарств уже полтора года – ответила Нина.

– А как Вы оцениваете его состояние? – спросила врач.

– Да можно бы лучше, да дальше некуда – ответила мать.

– Ну что же я, конечно, могу его положить в очень хорошую клинику, там ему поставят пустяковый диагноз, с которым можно даже водить машину, единственным ограничением будет разрешение на оружие и работа в силовых структурах – посоветовала Анна Ильинична.

– А если он пойдет в армию? – спросила мать.

– Если попадет в нормальную часть, он не заболеет, для подстраховки дайте ему в армию лекарство «семап» пусть он его пьет по одной таблетке раз в неделю, все же наша армия не легкое испытание для психики даже для абсолютно здорового человека. А сам-то Алексей что хочет? – спросила врач.

– Он считает себя здоровым человеком и хочет идти в армию – ответила мать.

– Ну, раз считает пусть идет – сказала Анна Ильинична.

– Спасибо Вам Анна Ильинична, до свидания сказала Нина.

– До свидания – попрощалась врач.

Алексей успешно сдал весеннюю сессию и по повестке с вещами был вызван в Брежневский военкомат. Откуда его, и других призывников, отвезли на автобусе, в центральный сборный пункт, на Угрешке. Там он повторно прошел медкомиссию, Алексей по своим физическим данным был приписан в морскую пехоту, но не прошел в нее по причине неправильного прикуса. И был направлен в войска московского округа войск ПВО, он попал в образцово показательную часть, третьего оборонительного кольца, последнего перед Москвой. Часть находилась в постоянной боевой готовности. Первые недели службы шли хорошо, не смотря на то, что Алесей не пил «семап», он потерял эти лекарства, где то по дороге в часть. Все было хорошо, пока Алексей был на карантине перед присягой, в это время молодых солдат учат служить в армии, но они изолированы от старослужащих. Когда Алексей принял присягу и после этого попал в часть к старослужащим, он увидел, что ад есть и он негде-то на небесах, а здесь в твоем мире. Алексея поставили служить в хозчасть на кочегарку. Так как Алексей пришел из высшего учебного заведения ему сразу дали должность Старшего кочегара. Командиром взвода был младший сержант, литовец по национальности, строгий, но справедливый. Алексею было жутко смотреть на «духов» их чморили все в течение дня, а по ночам они подшивали подворотнички всему взводу. Смотреть без жалости на «духов» было просто невозможно, но их никто не жалел, постоянные пинки и фингалы под глазами. Как то сидя в каптерке кочегаров, двое старослужащих сказали: «Постирай нам форму, да смотри комсомольские значки не потеряй. А если откажешься, сделаем «духом, да смотри, стирай до белого мыла!». Алексею сильно задело его самолюбие, но у него не хватило смелости возразить и он, молча, пошел стирать. Он стирал в душевой форму и повторял себе: «Я трус, я трус!» он с остервенением стирал эту форму, он ненавидел себя, что дал слабину, ненавидел эту форму и комсомольские значки говорили о лицемерии этих комсомольцев. Он стирал, стирал, стирал. Наконец вошли старослужащие, и один из них сказал:

– Что-то ты больно долго стираешь! – недоуменно сказал старослужащий

– Так мыло еще не белое! – громко ответил Алексей.

– Что ты говоришь давно уже белое – сказал подошедший старослужащий

– Какое же оно белое, когда оно желтое – гневно возразил Алексей.

Старослужащий вышел и вошел, другой старослужащий огромного роста и атлетического телосложения таджик Шадмун, которого боялись все в части, приказы ему не давал даже младший сержант командир взвода. Шадмун посмотрел в глаза Алексея полные отчаянья и подошел к форме, и снял комсомольские значки и сказал, обратившись к Алексею: «Хватит стирать Алексей, чистая форма уже и больше никому ни стирай, если кто тебя обидит, скажи мне, я с ним разберусь, ты мне сразу понравился, настоящий ты солдат. И никого не бойся, кто бы тебе, не угрожал, даже офицеров не бойся, меня здесь все боятся, а ты с этой минуты мой друг.

У кочегаров была ночная смена и Алексей, вместе с другими молодыми солдатами, загружал тачки с углем и возили их в котельную, а старослужащие подбрасывали лопатой уголь в печь. Незаметно прошла ночь. Алексей пришел в казарму, лег в постель и провалился в сон. Через два часа объявили подъем, старослужащие продолжали спать после ночной смены, а молодых включая Алексея, повели бегом, на спортивные снаряды, до завтрака. Затем была строевая подготовка на плацу до обеда. Алексей очень устал, но ни кому не пожаловался на усталость. После обеда Алексей проходил мимо казармы, около нее стояли два старослужащих, которые окрикнули Алексея:

– Эй, дух быстро к ноге!

– Я не дух я человек – гордо ответил Алексей

– Что совсем обозрел дух! Ночью мы устроим тебе воспитание! – закричал старослужащий.

– Да, мне и моему другу Шадмуну, я думаю, вдвоем мы сможем объяснить кто из нас дух, а кто человек – спокойно ответил Алексей старослужащим, которым нечего было на это ответить.

После ужина взвод кочегаров и всю хозчасть перевели в четыре больших брезентовые палатки, перед палаткой Алексея остановил старослужащий Алексей Селезнев (двойной тезка Алексея). Он сказал Алексею: «Мы посовещались с ребятами и решили посвятить тебя в «дедушки» – и он расстегнул крючок на шее и сильно ослабил ремень. «Будешь ходить так» и если кто нибудь из старослужащих тебе что-нибудь по этому поводу скажет или оскорбит, дело будет иметь с нами, а что ты никого не боишься, мы это поняли. Служи солдат!

Ночь Алексей провел в палатке на двух ярусной кровати, он сильно замерз и его колотил озноб. Алексей понял, что он сильно простудился и заболел. Еще до завтрака он пошел в медсанчасть. При входе сидел врач-майор и двое солдат, подойдя к ним, Алексей сказал:

– Я очень плохо себя чувствую – сказал, обращаясь к майору Алексей

– Иди служить солдат – ответил майор.

– А я вот сейчас возьму эти часы с кукушкой со стены майор, запущу в тебя и пойду служить – в гневе сказал Алексей. Солдаты даже вскочили от таких слов Алексея.

– Ты что себе позволяешь – гневно ответил майор.

– Да вы бы хоть температуру у меня померили, я с ног валюсь, прежде чем отправлять служить – взмолился Алексей.

– Померим, но если окажется меньше 38 градусов, пойдешь на гауптвахту за свои слова и симуляцию – грозно сказал майор и протянул Алексею градусник.

Алексей положил градусник под мышку и через десять минут отдал майору. Майор взял градусник, температура была 39,8. Майор резко поменял свой тон и быстро проводил Алексея в палату, посмотрел горло, послушал грудь и спину и приказал выдать Алексею домашние тапочки и пижаму. Только постельный режим солдат не курить и не вставать похоже на воспаление легких завтра повезем тебя в госпиталь.

На следующее утро в палату вошел старший лейтенант командир роты, в которой служил Алексей. Вставай солдат, машина ждет, и он проводил Алексея до военной машины, которую в народе называют «буханка». Алексей лег на носилки в машине, а лейтенант и водитель сели в кабину машина поехала по дорогам Подмосковья в «Красногорский центральный госпиталь войск ПВО». Часа через два машина приехала, и Алексея проводили в кабинет к Полковнику медицинской службы, который задал Алексею только один вопрос:

– С чем Вы боролись Алексей?

– С дедовщиной – ответил он.

– Ждите, вас проводят – закончил диалог полковник и вышел из кабинета. Через минут пять вошел солдат и произнес: «Рядовой Селезнев, на выход следуйте за мной». Он повел его по аллее госпиталя пока они не пришли к небольшому кирпичному зданию, перед дверью которого висела табличка: «Психиатрическое отделение». Солдат позвонил в дверь и сказал открывшему человеку вот больной, а вот его дело. Алексей вошел, и дверь за ним закрыли на замок. Алексея проводили в палату. Алексей лег на кровать и сразу уснул. Его разбудил врач терапевт, который послушал легкие, затем измерил давление и температуру. «Назначим вам антибиотики в уколах, через месяц вернетесь в часть. Пришел медбрат и сделал первый укол антибиотиков. С Алексеем больше никто не разговаривал в этот день. Наступала ночь и Алексей уснул. Утром начался обход майора врача-психиатра, он поочередно подходил к больным, затем он подошел к Алексею и спросил его:

– Как спалось на новом месте?

– Солдат спит, служба идет – ответил Алексей.

Этому 10 кубиков «галопиридола» три раза в день после завтрака, обеда и ужина – сказал он медбрату, и он сделал пометку в амбулаторной карте. После завтрака Алексею сделали укол, дальнейшее пребывание в госпитале он помнил смутно, он помнил только яблочный сок в 250 граммовых консервных банках, которые давали на обед, то, что он гулял с двумя офицерами по парку и подметал аллею метлой. Еще он запомнил, как собралась комиссия из врачей и его пригласили, где он разрыдался, прося не отправлять его в «Кащенко», потому что больные говорили, что это страшная больница. После этого его быстро комиссовали, отправив сначала в часть, где он служил, а затем с сопровождением старшего лейтенанта отправили своим ходом домой. Дома его встретила мать и сказала: «Ну, вот и отслужил сынок» и тут же расплакалась. Лейтенант передал листок и сказал, что его надо передать в психоневрологический диспансер.

Посидев немного с сыном, она поняла, что сын чудовищно болен. И пошла, звонить Анне Ильиничне. Она набрала номер и спросила:

– Он совсем больной, что делать Анна Ильинична – в отчаянии спросила мать.

– Какой ему поставили диагноз? – спросила врач.

– Шубная шизофрения – ответила Нина

– Диагноз они поставили неправильный – категорично сказала Анна Ильинична.

– Как его лечили, в листке для диспансера должно быть все написано – пояснила врач.

– 10 кубиков «галопиридола» 3 раза в день – прочитала Нина.

– На какой он сейчас дозировке – спросила врач.

– 5-ть таблеток «галоперидола» и две таблетки «циклодола» по три раза в день – прочитала Нина.

– Я ничего не смогу сделать его залечили, на языке психиатров это называется карательное лечение, так лечат только маньяков и государственных преступников – сурово ответила Анна Ильинична.

– И что ничего нельзя сделать? – заплакала мать.

– Можно, но для этого ему надо еще раз заболеть и только в условиях хорошей клиники большими дозировками правильных лекарств, можно его вытащить. Все что я могу сейчас это постепенно снять «галоперидол» и заменить его «липонексом» от этого он не будет здоров, но это облегчит его состояние. Наберитесь терпения еще не все потеряно – заключила врач.

Глава 6

«Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни». (Пс.22:6)

Алексей много гулял по лесопарку, свежий лесной воздух, хоть как то облегчал тяжесть от лекарств, еще ему помогал крепкий чай и он стал его пить в больших количествах, легче так же становилось от сигарет, и он выкуривал по 5 пачек в день. В это время Алексей задавался вопросом почему Бог, допускает так много зла, всего того что он увидел в армии. Впрочем, долго ему мучиться не пришлось, выйдя на лестничную клетку покурить, он увидел, как струйка мочи льется с этажа выше, между лестничных пролетов. Он немедленно поднялся выше, где стояли два крепко сложенных мужика лет 25-ти.

– Свиньи! – сказал им в лицо Алексей.

– Да мы сейчас тебя похороним, крикнул один из парней и град ударов посыпался на Алексея, его били руками, а когда завалили стали добивать ногами.

– Свиньи! – сквозь боль кричал Алексей

Парни скоро устали и престали бить Алексея и быстро побежали вниз по лестнице на улицу. Алексей вернулся в свою квартиру весь избитый.

– Что с тобой случилось? – спросила мать.

– Я подрался – громко ответил сын.

Нина Ивановна, посоветовавшись с Анной Ильиничной, что можно вызывать перевозку, и его заберут, скорее всего, в «Кащенко», откуда она его быстро переведет в ведущую психиатрическую клинику советского союза «ВЦПЗ». Нина вызвала скорую психиатрическую помощь и уже через 15 минут приехали два санитара, они быстро веревкой связали руки Алексею и открыли парадную дверь, в комнате на софе сидел отец, а рядом стояла мать. «Мама они меня увозят в сумасшедший дом! – заплакал Алексей, глядя на мать. Мать сразу посидела на его глазах.

Отделение «1-й психиатрической больницы имени Кащенко», в которое привезли Алексея, оказалось не таким страшным. В нем была одна огромная палата, с огромным расписанным арочным потолком, больные особого беспокойства не представляли, кроме тех, кого привозили с белой горячкой. Их привязывали к кроватям, делали укол и ставили им капельницы, они долго кричали, не давая уснуть. Днем Алексей играл в холле в шахматы, была курилка и в столовой хорошо кормили. Через неделю Алексея пригласил лечащий врач на консилиум интернов. После чего на следующий день его отвезла скорая помощь в «ВЦПЗ» на Каширке. Когда Алексей попал в эту клинику, он подумал, что попал в рай. Мягкие диваны, огромные живые цветы и карликовые деревья в холлах, телевизор, бильярд, кинотеатр, жемчужные ванны, массаж, спортзал, трехместные палаты с умывальником, палаты люкс – одноместные и двухместные с отдельным душем и туалетом. А еще можно было гулять во дворе больницы, а когда дали свободный выход Алексей любил гулять по усадьбе Коломенское, кроме того на субботу и воскресенье отпускали в домашний отпуск. Лечение прошло быстро и незаметно. Когда Алексея на минимуме лекарств выписали, он чувствовал себя очень хорошо. Лечил его врач-психиатр, который позже иммигрировал в Израиль и стал работать в клинике, где лечили Филиппа Киркорова и Бориса Березовского. Мама не могла нарадоваться на сына она видела того Алешу которого привыкла видеть, вежливым, обходительным, а главное здоровым.

Глава 7

«3 если будешь призывать знание и взывать к разуму; 4 если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, 5 то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге». (Прит.2:3—5)

1 сентября 1988 года Алексей поступил на третий курс института, вместе с ним пришли другие ребята из армии, с которыми он учился на первом и втором курсе, а вот все девушки студентки были новые. Алексею было очень приятно оказаться в родном альма-матер, вновь влиться в интересную студенческую жизнь. Алеша твердо решил больше никаких выпивок даже исключил пиво. «Буду учиться только на 5-ть» – поставил себе цель Алексей и очень скоро достиг её, он стал лучшим студентом на потоке. Получал наивысшею стипендию, какая могла только быть. Алексею нравилось учиться и его отец Петр, удивлялся, с какой легкостью Алексею даются все предметы. Он не был зубрилой. Каждый предмет он пытался понять. И поняв его, с легкостью мог вывести любой закон, даже если он его не помнил. Он полностью отказался от шпаргалок честно и заслуженно получая свои 5-ть, и по курсовым работам и по экзаменам.

У Алексея хватало время на все и на учебу, и на спорт, и на футбол, и на увлечения и развлечения. Он снова подружился с его школьным другом Володей, который прекрасно учился в «МЭИ» они стали часто встречаться и Алексей по-дружески его называл: «Игнатьев», а Володя Алексея: «Петрович». Володя женился, и у него была своя однокомнатная квартира. Володе из Японии привезли новый музыкальный центр «SHARP 998», который он продал Алексею за 2500 руб., кроме того Володя доставал из подпольной студии звукозаписи очень высокого качества фирменные японские аудиокассеты с записями зарубежных и исполнителей и продавал Алексею по 15 рублей. Вскоре у Алексея было уже около 300-т аудиокассет, в результате чего он хорошо разбирался в зарубежных и отечественных исполнителях. У него были на записях все известные тогда рок-группы, поп музыканты, шансон, эстрада и классическая музыка.

Однажды Володя позвонил Алеше:

– Привет Петрович, давай приезжай сегодня ко мне, развлечемся, две женщины будут, ну мы водочку попьем, ну а ты соку попьешь, стол будет хороший, мне батя разных дефицитов привез – услышал в трубке Алексей.

– Хорошо приеду, к каким часам подъезжать? – спросил Алексей.

– К 21-му часу, цветы купить не забудь, женщинам это нравится – ответил Володя.

Алексей выехал из дома, купил у метро цветы, красные гладиолусы, и поехал на троллейбусе к Володе. Войдя в дом к Володе, он увидел, что на кухне, уже стоял прекрасно собранный стол. С дефицитными продуктами, водкой и шампанским. Так же в графин был налит сок, Володя знал, что Алексей не пьет алкоголя совсем и купил этот сок специально для него. Скоро в дверь позвонили, и в квартиру вошла Оля.

– А где же твоя подруга? – спросил Олю Володя.

– А она не смогла, занята сегодня – ответила Ольга

Ольга была любовницей Владимира, тут читатель надо пояснить, Володя на тот момент поругался со своей женой Викой и Вика жила у своей мамы, Володя жил один в этой квартире, в которую с его слов он чуть ли не каждый день водил баб. «Понимаешь, я не изменял Вике, но она начала изменять первой, а почему мне нельзя» – как то оправдывался перед Алексеем Владимир.

– Ну, раздевайся, пойдем к столу – обратился Володя к Ольге.

Они сели за стол, они ели и Алексей развлекал всех, потому что у него было очень хорошее чувство юмора. После его шуток и анекдотов все долго смеялись.

– Ну, вот мне и пора, уже поздно, поеду домой – сказал Алексей.

– Да ладно останься, пожалуйста, с тобой так весело – попросила Ольга Алексея.

– Оставайся Петрович, только учти Ольга моя – уточнил Володя.

– Ладно, останусь, действительно поздно уже – сказал Алексей и стал продолжать развлекать гостей.

Веселая компания вышла из-за стола, и мужчины пошли устилать постели, а Ольга пошла в душ. Володя с Ольгой легли на большой двуспальной кровати, а Алексей лег, напротив на диване. Выключили свет, Алексей пытался заснуть, но не мог, Володя с Олей мило мурлыкали на своей кровати. Затем они занялись сексом, и уснуть было уже невозможно, потому что со скрипом их кровати еще и периодически раздавались сладострастные стоны обоих партнеров. На какое-то время они затихали, а потом вновь начинали. Алексей захотел пить и вышел на кухню. Включил свет и увидел, что вся кухня была усыпана тараканами. Они были везде на полках, на столе, на плите и холодильнике, в мойке, а на полу их было столько, что нельзя было вступить, не раздавив десяток тараканов, Алексею стало противно, и он не захотел пить из графина, по которому ползали тараканы. Он зашел в ванну, здесь их было значительно меньше, и попил холодную воду из под крана, а затем пошел спать. Алексей уснул только в 3-ри часа ночи, когда они немного угомонились.

Наутро, когда Алексей и Володя вышли на кухню, тараканов не было, Алексей сказал:

– Я тебе на день рождения ящик «дихлофоса» подарю, что бы ты потравил этих тварей самому-то не противно жить с таким соседством – сказал Алексей.

– Да я что только не пробовал и китайский карандаш, и порошок, ничего не помигает – ответил Володя.

– «Дихлофос» поможет, поверь мне, у меня дома тараканов нет, как только появляются, я протравливаю всю кухню, ванну и туалет, не жалея «дихлофоса» – посоветовал Алексей.

– Да попробую – ответил Володя

– А вообще ты сволочь Игнатьев, не думал я что ты будешь трахаться один, в то время когда у меня не было женщины, тем более в одной комнате – возмутился Алексей.

– А ты сам виноват, мог бы и присоединится к нам, тем более что Оля была не против, она знаешь какая – ненасытная – возразил Владимир.

Тут проснулась Ольга, и они сели завтракать яичницей по-монгольски.

– Проводи меня домой – обращаясь к Алексею, сказала Оля.

– Хорошо провожу – ответил Алексей.

Через два часа Ольга и Алексей уже гуляли по лесопарку с её собакой терьером. Алексей что-то рассказывал Оле, а она удивлялась глубине знания, эрудиции и начитанности Алексея. Она пригласила Алексея к себе домой пообедать. Алексей вошел, это была прекрасно обставленная трехкомнатная квартира, в большом коридоре у стены стояло старинное пианино со свечами. Алексею сразу очень захотелось сыграть на нем, он сел за фортепьяно и сыграл первую часть «Лунной сонаты» Людовика Ван Бетховена.

– Ты еще и на фортепьяно умеешь играть! – удивилась Ольга

– Да так играю не много – ответил Алексей.

– А ты в музыкальную школу ходил, хорошо играешь – восхитилась Ольга.

– Я самоучка, просто слух есть, вот и разучиваю по нотам, то, что нравится – ответил Алексей.

– Ну, пойдем обедать – сказала Ольга и они пошли в большую кухню и сели за стол, который стоял посередине кухни и стали есть.

– А ты хорошо готовишь – похвалил Ольгу Алексей.

– Да стараюсь, мне приятно, что тебе нравится – ответила Ольга.

Они поели, Алексей попрощался с Ольгой, поцеловав ей руку. Ольга попросила номер домашнего телефона Алексея, он продиктовал и пошел домой. Вечером в квартире Селезневых раздался телефонный звонок, подошел Алексей.

– Вас слушают – сказал в трубку Алексей.

– Привет, ты не хочешь погулять со мной и с моей собакой по лесу, а то я одна мне страшно – сказала Ольга.

– Хорошо я приду – ответил Алексей и стал собираться. Затем вышел на улицу, пошел к дому Ольги. Когда он подошел, Ольга стояла уже у подъезда на поводке у нее была собака – терьер. Потом они гуляли по лесопарку, Алексей много шутил, а Ольга смеялась. Незаметно они вновь вернулись вновь к подъезду.

– А не хочешь зайти ко мне на чашечку кофе? – томно посмотрев на Алексея, спросила она.

– Пожалуй, зайду – бодро ответил Алексей, и они вместе вошли в подъезд.

Войдя в квартиру, Ольга проводила Алексея в свою спальню, посадила на софу устеленную пледом с краю софы лежали две шелковые подушки, и включила телевизор. Посмотри пока я скоро, вышла Ольга и пошла в душ. Вскоре она привезла каталку поднос, где стояло красное вино, мясная нарезка, две чашечки свежее сваренного кофе и фрукты. Ольга села рядом с Алексеем, в черном коротком платье и с большим декольте из которого виднелась её прекрасная грудь. У Алексея сразу произошла эрекция, а Ольга томно смотрела на него. Какое-то время продолжалось молчание, а потом, преодолев возникшее желание, Алексей сказал:

– Ну что по чашечке кофе?

– Ну, по чашечки, так по чашечке – разочарованно ответила Ольга.

Затем Алексей начал рассказывать Ольге как замечательно, что сейчас перестройка. Что в институте можно говорить, что ты думаешь, что в журнале «Новый мир» печатаются такие авторы, как Рой Медведев, Геннадий Шмелев, Владимир Солженицын, что стало интересней жить, появилось хорошее кино и может быть, мы скоро будем жить в совсем другой стране, стране свободы и демократии и новых прогрессивных экономических отношений. Работал телевизор с выключенным звуком, а Ольга с недоуменным видом смотрела на Алексея.

– Все я хочу спать – сказала Ольга.

– Ну, спокойной ночи, я пошел домой – встал Алексей

– А ты что разве ты не останешься со мной – с надеждой спросила Ольга

– Нет мне завтра рано, вставать, на первую пару – возразил Алексей. И попрощавшись, вышел из квартиры Ольги и пошел домой. На следующее утро в квартире Селезневых раздался телефонный звонок:

– Вас слушают – ответил на телефонный звонок Алексей.

– Петрович, привет! Скажи, ты со всеми женщинами ночью про политику говоришь? – со смехом в голосе сказал Володя.

– Ну не могу я спать с женщиной без любви, понимаешь Игнатьев! – поняв кого он имеет ввиду, ответил Алексей.

– Да странный ты, я бы такого шанса не упускал, знаешь как она трахаеться, пальчики оближешь – удивился Володя.

Олег Бестужев зять Алексея, работал в «Государственном Комитете по Науке и Технике», где без отрыва от производства окончил «Московский государственный институт международных отношений» по специальности экономист – международник. Вскоре после того как он получил диплом, он был отправлен в длительную международную командировку в США, а вслед за ним поехала к мужу его жена, сестра Алексея, Елена Бестужева и их сын Максим. Алексей радовался этому событию, по тому, что у него появилась блат-хата, квартира, в которую он, наконец, сможет приводить любимых женщин. Эта квартира, была его домом, в котором он проел свое детство. Сейчас она была современно обставлена, в квартире было все: кресло и диван со стоящим рядом квадратным журнальным столом, софа в другой комнате, фортепьяно, телевизор, музыкальный центр, современная посуда. Алесей постоянно носил с собой ключи от этой квартиры. Как то в старой квартире Селезневых, теперь Бестужевых, в которой теперь жил Алексей раздался телефонный звонок:

– Вас слушают – подошел к телефону Алексей и ответил.

– Привет, Петрович, со мной две женщины мы едем к тебе, рад? – спросил Володя.

– Да, Игнатьев, рад, приезжайте – ответил Алексей