Текст книги "Школа Добра и Зла. Кристалл времени"

8
Хорт
Настанет день, и мой корабль придет…

Когда Хорт был ребенком, один мальчишка-пират по имени Дабо постоянно издевался над ним. Привязывал Хорта к дереву, а затем бросал ему в штаны тараканов, пиявок, муравьев, кошачьи какашки, пауков, политый собачьей мочой желтый снег, а однажды сунул туда украденное из гнезда ястребиное яйцо, за которым явилась разъяренная мать-ястреб и оставила на память Хорту десяток шрамов на бедре.

И все же выходки Дабо были сущей безделицей по сравнению с муками, которые причинял один-единственный приставленный к Хорту ским-охранник. Эта скользкая липкая тварь огромным червем ползала под рубашкой Хорта, ощупывая каждый сантиметр его тела.

Сам Хорт неподвижно стоял в это время в углу спальни Софи, одетый в мешковатую белую рубаху и шаровары, такие огромные, что их пояс пришлось завязать двойным узлом, чтобы они не спадали. Чтобы отвлечься от передвижений по его телу мерзкой твари, Хорт сосредоточился на звуках льющейся в ванной воды и голосе Софи, напевавшей себе под нос что-то веселенькое.

«Главное сейчас – не сорваться и не закричать», – думал Хорт.

Что ж, за свое освобождение из тюрьмы ему приходилось платить – ским, этот лоскут змеиного тела, – прилип к нему, как клещ, и следил за каждым движением.

– Эй, ты! – зарычал Хорт, когда скользкая тварь полезла ему в шаровары, и схватил скима. Тот злобно зашипел в ответ и цапнул Хорта за большой палец. Показалась капелька крови, а ским проворно забрался по животу и шее Хорта и свернулся у него за ухом.

– Гадина, – пробормотал Хорт, посасывая укушенный палец.

Ему ужасно хотелось схватить эту мразь и раздавить, стереть в порошок. Только не было смысла делать это – раздавишь одного скима, ему на смену придет другой. И это еще если повезет. А то так обратно в тюрьму отправят или вообще на месте убьют.

В окно светило яркое утреннее солнце, и Хорт протер заслезившиеся от его лучей глаза. Прошлой ночью Змей освободил Хорта из тюрьмы, именно он вызвался сделать это, причем с единственной целью – поиздеваться при этом над Тедросом. Вволю наигравшись со свергнутым королем, который вначале был уверен, что для освобождения Софи выбрала именно его, а потом резко обломался, Змей вытащил Хорта из камеры и погнал наверх, в замок, немедленно приставив к нему своего скима-надзирателя. Там Хорта затолкали в комнату для слуг – темную, размером чуть больше платяного шкафа – и заперли до утра. На рассвете его разбудили, выдали эту уродливую униформу, в которой Хорт стал похож на уцененного потрепанного джинна, и привели в покои Софи, где он сейчас и стоял, невыспавшийся, голодный и грязный, ожидая, пока его новая «госпожа» вылезет из ванны.

«Почему Софи выбрала именно меня? – размышлял Хорт. – Она ведь кого угодно могла выбрать. Тедроса, конечно же, или Эстер, например. А могла и декана Доуви из тюряги вытащить. Или она выбрала меня потому, что только я могу сделать то, что ей нужно? Надеюсь, она не для того вытащила меня из подземелья, чтобы принести в жертву и спасти за мой счет остальных? – от этой мысли у Хорта тревожно забилось сердце. – Или… я ей все-таки небезразличен?»

От этой мысли сердце у него забилось еще сильней.

За его ухом шевельнулся ским, заставив Хорта отвлечься от своих мыслей и вспомнить о том, где он. Да, забыть о скользком скиме-надзирателе ему могли помочь только мысли о Софи.

Хорт еще сильнее смутился и осторожно понюхал свои подмышки. Разит ужасно. Может, попросить у Софи разрешения принять после нее ванну или хоть под душем немного постоять, когда она закончит? Пожалуй, лучше бы под душ – времени мало, поторапливаться нужно, благословение в церкви начнется меньше чем через час, а ему, новому «камердинеру» Софи, следовало подготовить ее для выхода.

Что значит подготовить, и что такое камердинер, Хорт, честно говоря, представлял себе весьма смутно.

Он еще раз окинул взглядом залитую солнечным светом комнату. Все здесь выглядело новеньким, с иголочки – голубые, с эмблемами Льва, мраморные плитки на полу; тисненые золотыми львами синие обои; зеркала в инкрустированных драгоценными камнями рамах; белоснежный диван с вышитой золотом львиной головой на спинке.

«А ведь сколько времени он притворялся, изображая из себя верного рыцаря Тедроса», – неприязненно подумал Хорт, имея в виду мерзавца Райена.

Самого Тедроса Хорт совершенно не переваривал, однако сейчас испытал к нему нечто вроде сочувствия.

Ну или почти испытал.

Ским снова пополз вниз по шее Хорта.

Из-за двери донесся звук сливаемой из ванны воды, и мысли Хорта вновь – совершенно непроизвольно, разумеется, – вернулись к Софи. Да, теперь у Хорта была другая девушка – красивая, умная, веселая, верная, так что не стоило бы ему, конечно, думать о другой девушке, особенно если это девушка, о которой он мечтал три года, и она сейчас вылезает из ванны. Хорт попытался отвлечься от мыслей о Софи, но куда бы он ни бросил взгляд, все только еще сильнее разжигало его воображение. Кровать Софи и шелковые смятые простыни на ней, вазочка с орешками на ночном столике, еще одна вазочка, с медом, и недопитая чашка чая рядом с ней, а на краешке чашки мазок алой помады…

За спиной Хорта открылась дверь, и в спальню вошли две служанки в такой же белой, как у него, униформе. Они внесли целую груду коробок с одеждой, и Хорт бросился помогать им. На каждой коробке стояло фирменное клеймо – «Мадам ван Зарахин». Уложив все на диван, Хорт повернулся к горничным, но те уже двигались назад к двери – молча, опустив головы, спрятав свои лица под чепцами.

– Это мои платья от мадам Клотильды? Слава богу! – послышался голос Софи. Она только что вышла из ванной комнаты в розовом махровом халате, с завязанным как тюрбан на мокрых волосах полотенцем, и продолжила, лишь мельком скользнув взглядом в сторону Хорта. – Ах, мадам Клотильда ван Зарахин, Клотильда ван Зарахин! Настоящая императрица мод во всех Бескрайних лесах! Все уважающие себя принцессы носят платья от мадам Зарахин! Между прочим, именно она сшила платье для Эвелин Садер – ну, помнишь, то самое, сделанное из синих бабочек-шпионов? Они, конечно, едва не убили нас, те бабочки, но платье-то все равно было роскошным, правда? Вчера вечером я в панике написала мадам Зарахин, умоляя ее прислать мне что-нибудь такое, что можно смело надеть на церемонию Благословения. Учитывая мое новое положение, она, естественно, пошла навстречу, хотя и предупредила, что все это будет безумно дорого. А мне наплевать, что дорого, Райен заплатит, чего бы это ни стоило. Со вчерашнего дня они с братом потеряли право самим выбирать, что мне надеть, и не только потому, что платье, которое они мне дали, было ужасным. Я его, конечно, сделала более или менее приличным, но оно было сшито из такой грубой ткани, что у меня все тело чесалось в нем как от крапивницы, представляешь, Хорт? То платье жгло меня так, словно было сделано из огненных муравьев. Или из крапивы. Впрочем, ты сам знаешь, что у меня аллергия на любую дешевку. Короче, сняла я то платье и решила сжечь его, пока оно мне еще больше вреда не причинило, – она посмотрела на дотлевающие в камине обрывки белого платья. – Нет, больше я никогда ничего не надену из того, что осталось от их матери, пусть даже не заикаются, ясно? Эй, Хорт!

И тут она впервые за все время взглянула прямо на него.

– Да? – моргнул Хорт.

Только сейчас он понял, что Софи смотрит не на него самого, а на притаившегося у него на шее скима, и догадался, что весь этот длинный монолог она именно для скима и произнесла, пусть передает его своим хозяевам.

– Ну-с, – порхнула Софи к дивану, – теперь поищем что-нибудь подходящее для похода в церковь.

– Погоди, Софи, – преградил ей путь Хорт. – Скажи, что я здесь делаю?

– Ну, для начала «госпожа Софи», раз уж ты теперь мой камердинер, – посмотрела на него она. – А во-вторых, я не знаю, что ты здесь делаешь. Пока что вижу только, что ты стоишь здесь, как столб, в своей дурацкой пижаме и воняешь, как горилла. Но если говорить о том, что ты должен делать, так это помогать мне готовиться к первому событию в череде моих свадебных торжеств.

– Софи, послушай, здесь никого нет, мы с тобой одни… Сними с меня эту гадость, – попросил Хорт, указывая на своего скима.

Словно не слыша его, Софи надула губки и деловито заговорила:

– Иди сюда, помоги мне открыть эти коробки, я опаздываю.

– Да мне плевать на то, что ты опаздываешь! – сорвался Хорт. – Софи, ты должна…

Софи выстрелила из кончика своего пальца розовой искрой, которая промчалась рядом с ухом Хорта. Ским на его шее на пару секунд отвлекся, повернулся, следя за искрой, и этого времени оказалось достаточно, чтобы Софи успела беззвучно, одними губами, шепнуть Хорту.

– Тихо! Нас подслушивают!

Хорт молча кивнул.

– Что скажешь насчет этого? – весело защебетала Софи, держа в руках ярко-синее, расшитое павлиньими перьями, сари. – Это сделает церемонию Благословения менее чопорной, а?

Восемь золотистых скимов сверкнули в воздухе, стрелами вонзились в синее сари и моментально разодрали его на лоскуты.

Софи и Хорт обернулись. В дверях в своем традиционном, знакомом еще по коронации золотисто-синем одеянии стоял Яфет. Уничтожив творение мадам ван Зарахин, скимы вернулись к своему хозяину и снова слились с его костюмом. Выглядел близнец Райена, мягко говоря, неважно – синяк под глазом, порезы на лбу и щеках, пятна засохшей крови на коже, выглядывающей в прорехи разодранной рубашки.

– На Благословение ты наденешь вот это, – сурово сказал Яфет, обращаясь к Софи.

Она проследила за его взглядом.

На остывших углях в камине лежало строгое белое платье со сборчатой юбкой.

Софи в ужасе отшатнулась от платья.

– Это платье ты будешь носить каждый день, – ровным голосом объявил Яфет. – Отныне это твоя униформа. И если ты еще раз оскорбишь память моей матери, я тебя так накажу, что мало не покажется.

– Но… я же сожгла его! – растерянно произнесла Софи, не сводя глаз с платья. – Дотла. Один пепел от него остался… Как же оно назад вернуться могло?

Хорт тем временем прищурившись внимательно изучал взглядом Яфета, который, как уже сказано, выглядел так, словно побывал в когтях у тигра. Сейчас брат Райена вернул вместо золотисто-синего наряда свой обычный черный «червячный» костюмчик, и стало заметно, как поредели на нем ряды скимов, как много стало прорех, сквозь которые проглядывала бледная кожа Змея.

Яфет перехватил взгляд Хорта и со слабой ухмылкой пояснил:

– Устроили протесты в поддержку Тедроса, предатели. Пришлось утихомирить. Конечно, можно было бы позвать на помощь короля, но… – тут он мрачно покосился в сторону Софи. – Но король был слишком занят, сделку заключал, чтобы выпустить одного пленника из подземелья. Впрочем… – он потрогал свою разбитую губу. – Впрочем, это все не так уж важно. С теми негодяями покончено. Полностью и со всеми.

Яфет снова посмотрел на Софи, которая все еще не могла прийти в себя от удивления, продолжая смотреть в камин, и зловеще сверкнул глазами.

– Как и не было ничего… – сказал он, делая резкое движение в сторону Софи.

Она это движение заметила, вздрогнула, а Хорт закричал, бросаясь к Змею.

– Не смей трогать ее!

Но Яфет уже схватил Софи за руку и полоснул по ее ладони острым как бритва скимом. Показалась кровь, и Змей быстро провел ладонью Софи по своей груди и лицу.

Хорт побледнел от ужаса.

Змей задрожал, стиснул от боли челюсти, запрокинул голову, когда кровь Софи растеклась по его ранам, волшебным образом моментально залечивая их, восстанавливая утраченных скимов.

Хорт корчился, давясь рвущимся наружу криком.

– Ну, вот и все, – сказал пришедший в себя и восстановивший свой нормальный вид Змей и с улыбкой добавил, обращаясь к Софи: – Как насчет чая? Я заварил для брата свеженького, к чаю у нас с ним отношение особое. Пойдем выпьем.

Софи молча, с ненавистью смотрела на него.

– Чай успокоит твои нервы, – еще шире улыбнулся Яфет, на котором вновь появился его золотисто-синий костюм. – Хотя что, собственно, волноваться-то? Подумаешь, Благословение! Маленькое мероприятие в преддверии свадьбы, вот и все.

– Нет, спасибо, не хочу я твоего чая, – прохрипела Софи.

– Ну, как знаешь, – равнодушно пожал плечами Яфет. – Встретимся тогда в Тронном зале, оттуда в церковь поедем, – он повернул голову и добавил, глядя на Хорта: – И ты тоже поедешь с нами… камердинер.

Яфет пошел к выходу из спальни, и тут с его костюма сорвался ским, на мгновение повис в воздухе, а затем яростно набросился на коробки с одеждой от мадам Клотильды ван Зарахин. Гарпуном прошил их сверху вниз, справа налево, и наискосок тоже, и не успокоился, пока не превратил все, что там лежало, в груду рваных тряпок. Закончив свою работу, ским успел догнать своего хозяина и вновь прилепиться к нему как раз в тот момент, когда за Змеем закрывалась дверь.

После ухода Яфета в покоях королевы повисла тишина.

Сидевший на шее Хорта ским сорвался, подлетел к тому, что еще совсем недавно было дорогущими модными платьями, и принялся еще больше мельчить лоскуты, ворча и булькая себе под нос.

Хорт медленно повернулся к стоявшей посреди спальни Софи. На ее розовый халат из порезанной ладони капала темная кровь. Подойдя ближе, Хорт увидел, что это не первый порез на ладони Софи – рядом с ним белела ниточка шрама от другого пореза, предыдущего.

Выходит, Яфет уже проделывал с Софи этот трюк.

При мысли об этом Хорта замутило.

«Что за чертовщина? – думал он. – Каким образом кровь Софи могла исцелить Змея? И что вообще я только что наблюдал своими глазами?»

Софи растерянно и испуганно смотрела на Хорта.

Если и был у нее какой-то план, как сбежать отсюда, она в него, похоже, больше не верила.

«Помоги!» – кричал ее взгляд.

Вот только Хорт ничем не мог ей помочь до тех пор, пока не поймет, почему, зачем она из всех пленников выбрала именно его.

Видя, что его ским увлекся, круша платья от мадам Клотильды, и не обращает на него внимания, Хорт осторожно поднял свой палец и написал в воздухе крошечными буковками, которые моментально рассеивались словно дым:

Софи осторожно оглянулась на скима и быстро написала ответ:

Сначала Хорт не понял.

Потом до него дошло.

Софи всю свою жизнь ждала любовь.

«Когда-нибудь настанет день и придет мой принц», – вот о чем она мечтала.

Сколько лягушек перецеловала, ища своего заколдованного принца.

Кое-кто пытался жениться на ней. Кое-кто пытался убить ее. Всякое бывало.

Но ни один из них не любил Софи. Искренне не любил.

Кроме него, Хорта.

И Софи знала это.

Знала, что Хорт любил ее. И всегда будет любить, несмотря на множество ужасных вещей, которые она с ним творила, несмотря на то что целовалась с множеством других парней. Знала, что Хорт любит его независимо от того, есть у него самого замечательная девушка или нет. Знала, что, даже отдав свое сердце Николь, Хорт никогда не откажется помочь. Знала, что, после того как она вытащит его из тюрьмы, Хорт не позволит, чтобы с ней самой что-то случилось.

И вот Хорт здесь, он вышел из темницы и готов помочь Софи в ее схватке с мерзавцем-королем и его чудовищным братом-вампиром.

Вот почему и зачем Софи из всех выбрала именно его, вот почему.

Чтобы он встал с ней рядом, как Змей рядом с Райеном.

Хорт подобрался, напряг мышцы.

На этот раз рядом не было Агаты, чтобы поставить его на место.

Не было Тедроса, чтобы унизить его.

Их было только двое – он и Софи.

Хорт крепко сжал кулаки.

У него появилась возможность стать героем.

Его единственный шанс стать им.

И терять этот шанс Хорт был не намерен.

* * *

Проходя вместе с Софи по залу Голубой башни, Хорт сунул руку в карман своих безразмерных шаровар и нащупал в нем липкие, склеившиеся друг с другом орехи.

Два густо смазанных медом лесных ореха. Он украл их, пока Софи ушла в ванную комнату переодеваться, а приставленный следить за ним червяк увлеченно крушил дизайнерские творения мадам Клотильды.

В свое время Хорт отомстил гаденышу Дабо с помощью намазанного сосновой смолой камешка. Сегодня он постарается сделать то же самое с помощью фундука и меда. Ничего. Если все получится, Райен отправится на тот свет раньше, чем получит благословение.

Хорт взглянул на Софи, но она не смотрела на него, стояла, сложив руки на груди, в старомодном чопорном белом платье, которое заставил ее надеть Яфет. Ладонь Софи была перевязана, бинты все сильнее с каждой секундой пропитывались кровью. Хорт был уверен в том, что Софи до сих пор потрясена тем, что сделал с ней Змей, причем не из-за ее нетвердой походки был уверен, не из-за ее пустого отсутствующего взгляда или небрежной повязки на руке, нет. По ее туфлям. Только в состоянии сильного шока Софи могла надеть такие неуклюжие, тяжелые туфли, похожие на те ужасные башмаки, в которых чаще всего ходила Агата.

Хорт прикоснулся к руке Софи – она была холодна, как камень.

Конечно, Хорту хотелось утешить ее, сказать о том, что у него есть план, и все такое, но ским, ским… Эта тварь снова свернулась у Хорта за ухом и наблюдала, шпионила за ними.

Нужно заметить, что чем сильнее вновь тянуло Хорта к Софи, тем сильнее грызла его совесть. Ведь он, по сути, в мыслях изменял Николь, не так ли?

«Не будь идиотом, – пытался уговорить себя Хорт. – Николь, вне всякого сомнения, только одобрит все, что я делаю для того, чтобы освободить своих друзей. Я же для них стараюсь. И Софи больше не моя девушка, прошли те дни, в прошлом остались. Теперь у меня есть Ник, которая любит меня таким, какой я есть, в отличие от Софи. Она-то всегда считала, что я недостаточно хорош для нее, видите ли…»

Навстречу им приближалась горничная, она была старше тех девушек, которые заходили в спальню Софи с коробками от мадам Клотильды.

Хорт присмотрелся и вздрогнул.

Гиневра…

Ее губы были запечатаны таким же скимом, как тот, что свернулся за ухом Хорта. Это означало, что она тоже находится под постоянным присмотром короля.

Но было что-то еще, что-то еще… Ага! Хорт догадался, что это крошечный пурпурный цветок, спрятанный в седых волосах Гиневры.

Цветок…

Но мать Тедроса никогда не носила украшений, не пользовалась косметикой, а тут вдруг цветок в волосах! Цветок у пленницы, которую насильно держит в своем замке самозванец, собирающийся убить ее сына…

Пока Хорт успел подумать об этом, Гиневра уже прошла мимо, бросив лишь беглый взгляд на него и Софи.

Потом Хорту стало не до цветков в волосах матери Тедроса. Они уже приблизились к лестничной площадке в конце коридора, и Хорт слегка, незаметно подтолкнул Софи локтем в бок.

«Близится твой час, Райен», – подумал он, трогая спрятанные в кармане шаровар склеенные медом орехи.

Только бы ему представился удобный случай! Хотя бы только один счастливый шанс выпал!

Выйдя на верхнюю площадку, Софи остановилась и принялась смотреть вниз, опираясь на перила.

Хорт подошел, встал рядом и тоже заглянул вниз.

Райен сидел на троне короля Артура, держа в одной руке кружку с чаем, а в другой руке держал лупу, сквозь которую рассматривал зеленые мраморные шарики, лежавшие в большой коробке у него на коленях. С высоты Хорт видел медный блеск коротко остриженных волос Райена и неровный шрам, идущий поперек верхней части черепа. Из кружки, которую держал Райен, поднимался пар. Трон, на котором сидел Райен, был позолоченным, с вырезанным на высокой спинке гербом Камелота и подлокотниками в виде львиных лап. Стоял трон на помосте, с которого в зал спускались пологие ступени. Стена позади трона была почти сплошь застекленной, сквозь нее просматривалось синее небо с написанной прямо на нем золотыми буквами историей о мальчике Христо, мечтавшем стать рыцарем Райена. Лживая сказочка, написанная лживым пером лживого короля. Ногами Райен опирался на огромный синий с золотым узором ковер, спускавшийся по ступеням в зал и расстилавшийся там по полу. Больше всего этот ковер походил на гобелен с вытканной на нем сценой…

Ну да, на ковре была изображена сцена коронации Райена, в этом Хорт убедился, сильнее перегнувшись через перила и присмотревшись. И когда только успели соткать этот ковер?

На ковре был изображен сам Райен, с торжествующим видом поднимающий над своей головой вытащенный из камня Экскалибур, и Тедрос, поставленный охранниками на колени перед новым королем. Тедрос был изображен с каким-то уродливым телом и перекошенным лицом людоеда. Перед сценой стояла ликующая толпа, а на самой сцене Хорт увидел и Софи тоже. Она стояла, молитвенно сложив на груди руки, и с любовью смотрела на своего будущего мужа. Картина на ковре была изображена так прекрасно, так реально, что Хорту пришлось напомнить самому себе о том, что на деле не так все было, совсем не так.

Он перевел взгляд на Софи. Она безучастно смотрела на ковер, словно уже махнула рукой на то, что здесь, в замке Райена, ложь постоянно подменяет правду, чтобы занять ее место.

Хорт поискал взглядом Змея.

Брата-близнеца Райена в Тронном зале не обнаружилось, но тем не менее король был не один.

У ступеней трона сновали странные сестры, которых при Хорте освободили из темницы, – три босоногие ведьмы в низко надвинутых на лицо капюшонах. А еще рядом с троном дежурили два пирата в полных доспехах и блестящих шлемах.

Сестры отчего-то нервничали, держались напряженно, то и дело вздрагивали.

Райен тем временем рассматривал один за другим зеленые мраморные шарики в коробке.

– Это ответы от тех, кого я пригласил на свою свадьбу, – заговорил Райен. – Вот как много правителей королевств со всех Бескрайних лесов сочли за честь принять мое приглашение.

Он взял из коробки горсть шариков, поднял их на раскрытой ладони. От шариков поплыл дымок, из которого одна за другой соткались в воздухе зеленоватые картинки. Волшебные ковры-самолеты, отправляющиеся из Шазабаха с платформы с надписью: «Туры на свадьбу короля Райена», и километровые очереди желающих попасть на них. Огромная толпа на набережной в Ути, где собрались тысячи желающих прочитать новую сказку, написанную пером Львиная Грива на фоне здешнего северного сияния. Конкурсный отбор на сцене в Девичьей долине, куда съехались сотни желающих пробиться со своим номером на свадебное Шоу талантов. Картинка с Малабарских холмов – одноклассники Христо с плакатом: «Общество друзей Христо, будущего рыцаря короля Райена».

– Во всех королевствах Бескрайних лесов с благодарностью приняли мое приглашение, – продолжил Райен. – Во всех, кроме одного, вот этого, – он вытащил из коробки красный шарик и пояснил ведьмам. – Этот правитель не нарушил этикет, и на мое приглашение ответил, но…

Из красного шарика поднялся дымок и соткался в портрет тучного бородатого мужчины, который заговорил, свирепо глядя на короля. Этого мужчину Хорт и Софи узнали с первого взгляда.

– Простите, но я отклоняю ваше приглашение, ваше… хм… величество, – начал Шериф из Ноттингема (а это именно он и был). – До тех пор, пока моя дочь остается у вас в тюрьме, Камелот будет считаться врагом Ноттингема. Кстати, у меня вопрос о капитане вашей гвардии. Скажите, это не тот ли самый человек, который совершил нападение на мою тюрьму и освободил из нее Змея? Его имя Кей, не так ли? Тогда еще вопрос: зачем ему понадобилось освобождать Змея и кто его заставил сделать это, а? Вы, Райен, обокрали меня. Знайте, что вскоре я отплачу вам той же монетой.

Послание втянулось назад в красный шарик, который скатился с ладони Райена назад в коробку.

– У вас было всего одно задание, – сказал король сестрам. – До моей свадьбы привлечь на мою сторону королевства Бескрайних лесов. Все королевства, без исключения. Но вы даже этого сделать не сумели.

– А вы отпусти́те Дот, ваше величество, – хриплым голосом ответила одна из сестер. – Отпустите девчонку, и проблема моментально исчезнет. Как только его дочь окажется на свободе, Шериф из Ноттингема больше не причинит вам никаких хлопот.

– Я согласна с Альпой, – тоненьким голосом присоединилась вторая сестра. – Вам девчонка совершенно не нужна и не опасна. Она тупа как пробка. Именно благодаря ее тупости нам и удалось в прошлый раз Яфета из ноттингемской тюрьмы вытащить.

– Все верно говоришь, Берта, – прошипела третья ведьма. – Любую проблему лучше всего решать в зародыше. Дот для вас совершенно бесполезна, ваше величество. Отпустите ее.

Высказавшись, ведьмы замолчали и стояли на месте, переминаясь, как цапли, с ноги на ногу.

– Не согласен, – покачал головой Райен и отпил глоток чая из своей кружки. – Стоило Шерифу пригрозить мне, как я тут же сдался и отпустил его дочь – так это будет выглядеть? Нет. Передай своему командиру мой приказ, – продолжил король, повернувшись к одному из охранников. – Пусть немедленно пошлет своих людей убить Шерифа. Это должно выглядеть так, будто с ним расправились сторонники Тедроса. А что касается вас, – вновь перевел он свой взгляд на сестер, – то я на вашем месте задумался бы над тем, что случается с советниками, когда королю больше не нужны их советы. Пошли прочь.

Три ведьмы, понурив головы, побрели к выходу из тронного зала.

В дверях они едва не столкнулись с Кеем. Капитан гвардейцев буквально ворвался внутрь и бегом направился к королю.

– Сир, – сказал он. – Сегодняшний «Камелотский курьер». Взгляните.

Даже со своего места на верхней площадке лестницы Хорт легко прочитал огромный заголовок на первой странице:

АГАТА В БЕЗОПАСНОСТИ

И НАХОДИТСЯ В ШКОЛЕ ДОБРА И ЗЛА!

Она готовится возглавить повстанческую армию против «короля» Райена

– Настоящий капитан должен был привести мне саму Агату в наручниках, а не устаревшие сплетни о ней, – сказал король, презрительно кривя губы. – Карта Яфета давно уже рассказала, что Агата добралась до Школы. К счастью для тебя и твоих гвардейцев, никто за пределами Камелота не узнает и не поверит в это, а ты должен посадить ее в подземелье моего замка достаточно быстро, чтобы… – он не договорил, увидев выражение на лице Кея. – Ну, что там еще?

Кей протянул ему еще две газеты.

НОТТИНГЕМ НЬЮС

АГАТА В БЕЗОПАСНОСТИ!

ОНА НАХОДИТСЯ В ШКОЛЕ ДОБРА И ЗЛА И СОБИРАЕТ АРМИЮ МЯТЕЖНИКОВ

ВЕСТНИК ШЕРВУДСКОГО ЛЕСА

АГАТА ЖИВА! НАСТОЯЩАЯ КОРОЛЕВА ВОЗГЛАВЛЯЕТ АРМИЮ ПРОТИВ САМОЗВАНЦА РАЙЕНА!

Позади трона раздался громкий стук. Райен обернулся и увидел стучащего клювом по стеклу ястреба, державшего в своих когтях перевязанный лентой пергаментный свиток. За спиной ястреба показалась почтовая ворона в ошейнике и со своим посланием, за ней фейри, потом колибри, крылатая обезьяна, и все они стучали в стекло, спешили передать почту.

– Сообщения от ваших союзников, сир, – сказал принимавший возле окна эти послания охранник. – Они хотят знать, будет ли достаточно безопасно для них присутствовать на церемонии Благословения, учитывая слухи о создании повстанческой армии.

– Поймай эту ведьму! – оскалив зубы, прорычал король Кею. – Немедленно!

– Магический барьер вокруг Школы оказался мощнее, чем я думал, – попытался оправдаться Кей. – Мы призвали на помощь лучших волшебников. Спецслужбы дружественных королевств тоже ищут тех, кто мог бы прорваться…

Дальше Хорт уже не слушал, все его внимание сосредоточилось на кружке с чаем, которую король оставил на троне прямо под тем местом, где стояли Хорт и Софи.

Вот он, тот самый шанс, единственный, быть может!

Чувствуя свернувшегося за своим правым ухом скима, Хорт медленно опустил руку в левый карман шаровар. Стоявшая слева от него Софи уловила это движение, увидела, как он осторожно вытащил из кармана два склеенных медом ореха. Чувствуя взгляд Софи, но при этом не глядя на нее сам, Хорт небрежно перегнулся через перила, опираясь на правый локоть. Затем так же небрежно свесил вниз свою левую руку, плавно выпустил орехи, и они точно, почти беззвучно и без брызг упали в оставленную Райеном кружку.

Софи напряглась, пристально следя за Хортом. Сидевший за его ухом ским зашевелился – может, почувствовал или заподозрил что-то, кто его знает! – и Софи поспешно притворилась, что поправляет съехавший в сторону воротничок Хорта.

– Знаешь что, – сказала она, бросив многозначительный взгляд на своего камердинера. – По-моему, король сейчас очень занят. Давай вернемся пока в нашу комнату и не будем ему мешать. Пусть он хоть чаю спокойно выпьет, что ли.

– Слушаюсь, госпожа, – ответил Хорт, с трудом пряча усмешку.

Они двинулись в обратном направлении, туда, откуда ушли, и, уходя, Хорт успел заметить, что там, внизу, Райен все еще продолжает отчитывать Кея.

– Ты сумел вытащить моего брата из ноттингемской тюрьмы, из заколдованного мешка Шерифа, а теперь не можешь в какую-то школу вломиться? – кипятился король. – Мы с тобой одна команда. С самого начала одна команда. Но если ты собираешься стать в ней слабым звеном, особенно после того как я вернул тебя…

– Но я же стараюсь, Райен, – покраснел как рак Кей. – Очень стараюсь…

Король поднял палец, из его кармана выпорхнуло перо Львиная Грива и повисло в воздухе, нацелившись своим острым жалом прямо в карий глаз капитана гвардейцев.

– Старайся, капитан. Лучше старайся. – Кончик пера еще немного приблизился к глазу Кея.

– Да, сир, – сдавленно прохрипел капитан.

– Стража! – крикнул Райен, легким движением пальца отсылая перо назад к себе в карман. – Приведите ко мне Софи.

Софи испуганно ускорила шаг, но ским Хорта моментально сорвался со своего места, издав пронзительный визг. Райен поднял голову. Ским нацелился в голову Софи и погнал принцессу вместе с ее камердинером вниз, в Тронный зал.

* * *

Спустя короткое время Софи уже стояла на помосте рядом с троном, глядя на свой текст, уже написанный прямо в воздухе светящимися розовыми буквами.

Вместе с Софи и Хортом на помосте стоял пират-охранник. Он не спускал с них глаз, напряженно держа все время свою руку на рукояти своего меча.

Задумчиво постукивая кончиком своего розового пальчика по губам, Софи еще раз перечитала:

Агата поймана! Еще один предатель Камелота повержен Львом. Не верьте другим сообщениям!

– Нет, не то, не то, – пробормотала она.

Хорт наблюдал за Софи, стоя у подножия ведущих к трону ступеней, Райен тоже следил за ней – прямо с помоста.

– Ты уверен, что это правильно? – повернулась Софи к Райену. – Сам же говорил, что перо Львиная Грива должно соперничать со Сторианом, «вдохновлять и дарить надежду», а не заниматься голой пропагандой.

– Я выбираю истории, ты их только записываешь, – коротко бросил в ответ Райен.

– Сториан сообщает людям факты, – продолжала гнуть свое Софи. – Истории Львиной Гривы до сих пор тоже походили на правду, хотя и искажали ее. Но вот это… – она указала рукой на светящиеся буквы. – Это ложь, которую можно проверить и опровергнуть…

– Мы сможем закончить этот разговор, когда твою любимую подругу Агату будут пытать в подземелье нашего замка, – оборвал ее король.