Текст книги "Рассказы"

– Ей так и надо, чтобы не отнимала чужих мужей.

– Если и отец её придёт, то можно и его напоить этим чаем.

– Спасибо! – сказала Рая и направилась к выходу.

– Подожди! – остановил он её, – если что такое, то сразу не вызывай скорую, подожди часок, другой, потом вызовешь.

– Хорошо! – не вникая в суть его мысли, она побежала к выходу.

Когда Рая вернулась домой, время уже было около семи часов вечера. Она только успела переодеться, как пришли гости.

– Проходите, гости мои, дорогие! – встретила она их и провела в зал.

– А где дети? – спросил Владимир.

– У мамки, – ответила Рая.

– Хорошо они себя чувствуют, не болеют?

– Хорошо! Здоровые!

– Оленька, а как ваш отец? —спросила Рая.

– Спасибо, хорошо.

– Вы скоро собираетесь уехать?

– Да, наверное, на днях.

Рая посадила гостей в кресла, включила тихую музыку и вышла в кухню.

Не прошло и пяти минут, как зазвенел звонок. Это пришла её мать. Вопреки предупреждению Акимова, она привела её к гостям и представила Ольге.

Вслед за матерью, в гости к ней пожаловали две подруги, а потом пришла и соседка.

– Как хорошо, что вы пришли! Столько гостей у меня давно не было! – сказала Рая, обращаясь к Ольге и Владимиру.

– Счастливая у них нога! – подхватила мать.

Рая давно была оторвана от друзей и подруг, но сегодня, как сговорившись, пришло много гостей. Она была рада им и не разрешила, чтобы кто—либо помог ей. Она остановилась в кухне и задумалась. От радости ей не хотелось поить Ольгу тем, что дал ей Акимов, но эгоизм брал верх. Она первым делом поставила чашку с блюдцем для Ольги и начала вытряхивать в неё содержимое пакетика от Акимова. Но случайно, часть порошка рассыпала на блюдце. Рая тут же поменяла его на чистое, а в то налила молочка и поднесла кошке, которая тёрлась у её ног. Когда всё было приготовлено, Рая посадила гостей за стол и подала им чай, а сама села рядом с матерью.

– Раечка, у меня ложечки не хватает, – сказала соседка.

– Извините, пожалуйста! Сейчас принесу, – Рая поднялась. Как только открыла дверь в кухню, сразу же увидела кошку, которая с растянутыми лапами, мёртвой, лежала возле блюдца с молоком.

– Что с тобой, кисочка? – она подняла кошку, но та бездыханной повисла у неё на руках. Она посмотрела на блюдце с молоком и вспомнила слова Акимова: «если что такое, то не сразу вызывай скорую, подожди часок, другой», – говорил он, передавая пакетик ей. Она только сейчас поняла смысл его слов и со страхом крикнув, выскочила из кухни. Войдя в комнату, она остановилась у двери, странным взглядом посмотрела на Ольгу, которая в тот момент поднесла чашку с чаем к губам, и диким, нечеловеческим голосом крикнула:

– Не пей! Там яд!

– Какой яд? Кто его тебе дал? Зачем? – первым спросил строго Владимир.

– Никто! Я сама, случайно! – заревела Рая и выскочила на улицу. Она забежала за угол дома и горько заплакала. Она рыдала истерично, дёргая себя за волосы. Вслед за Раей на улицу выскочил Владимир, а потом и все остальные, но найти её не смогли. Она скрылась от них и растворилась в ночной темноте. Владимир с матерью и Ольгой долго искали её, но не нашли. Они ждали Раю всю ночь, но она не пришла и утром. Не было её и следующие день и ночь. Раю разыскивали повсюду, прозвонили по всем знакомым, друзьям, подругам. На третий день Владимир сообщил в органы милиции. Совершенно безразлично к исчезновению Раи отнёсся её муж. Он не беспокоился и не искал её. Однако, столь загадочное исчезновение Раи не давало покоя Владимиру. Отец Ольги узнал об исчезновении Раи, но от него скрыли попытку отравления Ольги.

Выбежав из дома, Рая села в автобус и прямо поехала к Акимову. Она зашла к нему без стука, почти бегом, не останавливаясь в дверях. Акимов увидел её и испугался.

– Чего ты пришла ко мне? Ты сделала то, что тебе говорили? Ты напоила её тем, что тебе дали? – задавал он вопросы один за другим, а Рая молчала. Она, стоя перед ним, с ужасным взглядом смотрела в его глаза. Акимовым овладел страх.

– Что ты молчишь? Словно набрав в рот воды, – крикнул он на неё

– Не ори! Ты хотел меня сделать убийцей? Чем она тебе не угодила? Что она тебе сделала?

– Да ты что, девка? Зачем мне её смерть? Может старушка что перепутала?

– Так? Ты не знаешь? А почему ты мне сказал, чтобы я не сразу вызывала скорую, если что? Значит ты знал? Ты хотел, чтобы она умерла? Для чего всё это понадобилось тебе? —истерично кричала Рая.

– Да ты тише, люди услышат! Зачем мне Ольга, я же для тебя старался.

– Ах для меня говоришь? Сейчас мне всё понятно. Ты мне сказал, что я могу и её отца угостить твоим ядом. Вот оно что! Ты хотел избавиться от её отца!

– Да ты молчи! С ума сходишь, что ли, девка? – рукой он старался закрыть ей рот, но Рая вырвалась из его рук и ещё сильнее прежнего стала кричать.

– Ты хотел убить Ольгу, а не став её, уехал бы и её отец. Ты боишься её отца, а сделать с ним ничего не можешь и хотел моими руками избавиться от них. Я поняла! Ты что —то страшное натворил, а он, её отец, об этом знает и ты хочешь избавиться от него, чтобы избежать суда. – заорала она во весь голос и побежала к двери. Акимов побежал вслед за ней.

– Я! Я, сейчас пойду в милицию и всё расскажу.

– Ты не дури, девка!

– Нет, нет! Я обязательно пойду, тебя нельзя оставлять здесь.

Около двери Акимов поймал её и двумя руками перехватил её горло. Но Рая всё кричала, что сейчас пойдёт в милицию. Выбиваясь из сил, Акимов давил ей горло всё сильнее и сильнее. Рая уже испустила последний дух, но он всё давил и давил ей горло, боясь, что она может ожить и разоблачить его. Убедившись, что она не дышит, он бросил её тело на пол, накрыл одеялом и вышел на улицу, тщательно заперев за сбой дверь. Под кустами в огороде он выкопал яму, перенёс тело Раи туда и закопал. Сверху хорошо утрамбовал землю и набросал веток.

Прошло несколько дней. Поиски Раи не давали результатов. Владимир решил забрать детей от матери Раи. С Ольгой вместе, на автобусе, они поехали за ними, но автобус по дороге поломался и им пришлось идти пешком. Через несколько минут они случайно оказались у дома отца Владимира.

– Давай зайдём! Ты увидишь дом моего детства, где я родился и вырос, – сказал Владимир Ольге.

Акимова в доме не было, видимо он вышел в магазин. Но у Владимира постоянно находился свой ключ. Он часто приходил сюда и помогал отцу. Они прошли по двору, потом Владимир пригласил её в дом.

– Садитесь, сейчас я покажу семейный альбом. – сказал Владимир и из старого сундука достал альбом с фотографиями. Ольга начала листать альбом, а Владимир, сидя рядом с ней, рассказывал о фотокарточках. На первой странице молодой Акимов, а потом какая – то женщина, по словам Владимира, это его мать, хотя он её никогда не видел. На четвёртой странице Владимир посмотрел на фотокарточку незнакомой женщины и сказал:

– Ольга, ты смотри, как она похожа на тебя!

– Правда! —подтвердила Ольга, – интересно, кто она?

– Я не знаю. Я задавал этот вопрос отцу, говорит знакомая.

– А, на обороте ничего не написано?

– Давай посмотрим! – сказал Владимир и сорвал фотографию со страницы альбома.

На обратной стороне они прочитали: – «Наде от Анны» далее следовала подпись.

– А, кто эта Анна, вдруг это моя мать? Ведь мою мать звали тоже Анна. А здесь Анна Т. И выходит Анна Трофимова.

– А, что? Интересно! Может быть они были знакомыми с вашей матерью, – сказал Владимир.

– Давай спросим у твоего отца, – сказала Ольга

– Нет, он не скажет, да ещё хорошо обругает нас, что без спроса взяли альбом. Он меня предупредил об этом давно и мне за это часто доставалось. Давай лучше спросим у твоего отца, может он знает?

– Пошли! Интересно узнать, она же так на меня похожа, – сказала Ольга.

И они, забрав карточку незнакомой женщины, вышли из дома Акимова.

Возмездие

Ольга и Владимир тщательно скрывали от Трофимова случай в доме у Раи. Но после её исчезновения, слух разнёсся по всему городу и Трофимов узнал, какое большое огорчение могло постигнуть его.

«Ту большую радость, которую я приобрёл, найдя свою дочь, так же случайно я мог потерять её. Но мне сдаётся, что это не просто так. Тут кроется что—то другое. Но что? Как узнать? Страшнее то, что в этом маленьком и незнакомом мне городке, где я абсолютно не знаком ни с кем, нашлись для меня враги, да такие, которые способны убивать. Кто они? Кому я мог помешать?» – думал Трофимов и не находил ответа.

Он не мог спать ночью, стараясь угадать ту причину, которая могла отнять у него единственную радость, его будущее, его настоящее. Он не успел, ещё осознать полноту, своего счастья, и вдруг мог снова всё потерять. Он анализировал свои мысли, свои встречи и новые знакомства, и приходил к выводу, что кроме Владимира, его отца и хозяйки Ольги – тёти Шуры, других знакомств не было. Тётю Шуру он исключил – она злая сплетница, но не способна на такое. – думал Трофимов. Он исключил Владимира:

– Владимир преданный, добрый и искренний человек. Отец Владимира– Акимов кто он? Что за человек? Почему ни разу не пришёл к нам? А первая наша встреча с ним? Он был каким—то, странным, тогда.

Он не находил места, в плену своих мыслей, когда к нему принесли, ему столь знакомую фотографию. Взяв фотокарточку в руки, Трофимов еле удержался на месте, он чуть не потерял сознание и несколько минут, молча, неотрывно смотрел на неё.

– Откуда она у вас? – дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы, спросил он.

– У нас в семейном альбоме! – ответил Владимир.

– А, вы, Владимир, не смогли бы принести альбом сюда на несколько минут?

– Трудновато, отец запретил мне брать альбом, но придётся украсть. Попробую! – ответил Владимир и встал

– Я очень прошу вас, принесите пожалуйста, сейчас, если можно? – попросил снова Трофимов.

– Вы её знаете, папа? Кто она, не моя мама? – задавала вопросы Ольга, когда вышел Владимир. Трофимов не отвечал Ольге. Он, молча, углубился в свои думы. Один лишь раз он сказал:

– Не спеши, дочка, всё узнаешь скоро.

Вскоре вернулся Владимир с альбомом.

– А, сейчас, прошу вас, оставьте меня одного на несколько минут, – попросил Трофимов, взяв из рук Владимира альбом.

Ольга и Владимир вышли. Через полчаса, Трофимов вызвал по телефону такси и поехал в милицию, прихватив с собой альбом. Вернувшись из милиции, он сказал Ольге, что ей больше не придётся встречаться с Владимиром. На все её вопросы, он обходился молчанием. «потом, доченька, потом», – говорил он. В тот же день, в огороде Акимова выкопали тело Раи, а его арестовали.

Кроме Трофимова никто не мог сказать, что произошло. В отце Владимира, Акимова Виктора Нестеровича, он узнал своего бывшего сослуживца Петра. На фотокарточке, которую ему передал Владимир, была его жена Анна. Когда—то Анна подарила фотографию своей подруге Надежде. А после того, как Владимир принёс альбом, у Трофимова не осталось никаких сомнений. Альбом тоже принадлежал Надежде. События в нём отображены с момента, когда Пётр незаслуженно получил отпуск за случай на границе с Турцией. Он тогда собирался жениться на Наде, но перед тем, как переходить границу, он украл альбом у Нади и увёз с собой. Раскрывая лицо Акимова, бывшего старшего сержанта, дезертира и предателя Родины, Трофимов нисколько не сомневался в том, что, не удачно выполнившая задание Акимова, Рая могла оказаться его жертвой. Поэтому он тут же сообщил в милицию о своих подозрениях относительно исчезновения Раи. Выпущенная около дома Акимова овчарка, очень быстро обнаружила тело Раи, закопанное в огороде Акимова.

В середине сорок второго года Пётр сбежал из Турции и вступил в карательный отряд немецкой армии. За два года проживания в Турции, Пётр на собственной шкуре прочувствовал тяжесть эмигрантской жизни, их горькую участь на чужой земле среди чужого народа и поэтому, почувствовав крах фашистских захватчиков и не желая снова оставаться вдали от родины, в 1944 году сбежал от немцев, переодевшись в красноармейца, сумел перейти на позиции нашей армии. Одежду и документы Пётр добыл, убив двух советских солдат, подкараулив их в лесу в зарослях кустов, когда те возвращались из разведки.

Вера чуть задержалась на работе, а после работы зашла в садик за сыном. Домой она вернулась поздно. Когда поднялась на второй этаж, то на лестничной площадке, около двери её квартиры, она увидела солдата, который, сидя на шинели, дремал. Под козырьком фуражки его лица не было видно, и Вере показалось, что это её муж, вернувшийся с фронта. Она медленно опустилась, присев на ступеньках.

– Мама! – крикнул сын и разбудил солдата.

– Простите! – вскочил тот на ноги.

– Вы к кому? – спросила Вера.

– Здесь живёт Вера Юрьевна?

– Это я!

– Я к вам!

– Ко мне? —почему—то испугалась она.

– Ах, да! Извините, пожалуйста, проходите! – сказала Вера, пропуская его в дом.

Войдя вслед за ним в комнату, она остановилась у двери, держа за руку сына.

Тревожно посмотрела в глаза незнакомого солдата. Он в ответ печально произнёс:

– Мне тяжело говорить…

– Что с Виктором? —тревожно спросила она.

– Да, Виктора больше нет! – бесцеремонно выпалил он.

Вера опустилась на пол, прижимая к груди сына и горько заплакала. Долго она плакала, сидя на полу, наконец немного успокоилась, солдат помог ей подняться и посадил на кровать.

– Мы с Виктором возвращались из разведки. До наших оставалось уже недалеко, когда мы попали в засаду немцев. Меня ударили по голове, я упал без сознания, а когда пришёл в себя, увидел рядом Виктора, но он был мёртв. Некоторое время я не мог двигаться, затем с большим трудом, забрав у него документы, я пополз в сторону леса. Но вскоре снова потерял сознание. Поздним вечером меня подобрали наши и отправили в госпиталь. В госпитале я провёл около трёх месяцев. По состоянию здоровья меня списали из армии и из госпиталя я прямо приехал к вам. Виктор был моим большим другом, поэтому я не мог не приехать. А вот его документы. Здесь осталось и его письмо, которое он не успел отправить.

Закончив свой рассказ, солдат выложил на стол документы и письмо.

– А, сейчас я ухожу, нужно где—то устроиться, уже поздно, – хитро сказал он и направился к двери.

– Куда вы? Где будете ночевать, есть у вас кто из знакомых? – сквозь слёзы спросила Вера.

– Нет у меня никого, ни дома, ни близких, ни знакомых! Попрошусь у кого-нибудь, мир не без добрых людей!

– Оставайтесь у нас! Куда вы пойдёте в ночь?

– Вы одинокая женщина, пойдут слухи нехорошие.

– Оставайтесь! У нас есть, где спать.

– Если не возражаете? – он вернулся от двери.

Вера нагрела воды, полила ему умыться, накормила наспех состряпанными блинами.

Постелила ему постель в соседней комнате, а сама, прижав к груди сына, в глубоком горе, тихо плакала всю ночь.

Незнакомый фронтовик, который назвал себя Гусевым Борисом, жил в квартире у Веры два дня. На третий день, когда он находился на прогулке, около восьми вечера, вернувшись с работы, Вера снова взяла письмо мужа и в спокойной обстановке начала перечитывать его, потом долго смотрела на него, отложила в сторону, откинулась на спинку стула, задумалась и снова взяла письмо в руки, внимательно рассматривая его, держа письмо в правой руке.

– Письмо написано, примерно, месяц тому назад, а он говорил, что это произошло около трёх месяцев назад. Как понять?.. Не успела закончить она свои мысли, с прогулки вернулся её постоялец.

– Так, когда, вы говорите, случилось это? – осторожно спросила Вера.

– Это было в средних числах апреля, где—то числа двенадцатого. Да, да! Это точно двенадцатого апреля, —неопределённо ответил он.

– Как я поняла, это произошло три с лишним месяца назад? Не так ли? – спросила она, как можно спокойнее.

– Да, вы совершенно точно поняли! Больше, чем три месяца! Я…

– Хватит врать! Где мой муж? Вы его убили? – в гневе спросила она.

– Что вы говорите, Вера? Я вполне искренне…

– Искренне, говорите? Вот оно письмо! Вы просчитались, забыли посмотреть дату. Вы убили моего мужа. С какой целью? Чего вы хотели добиться? – Вера постепенно теряла самообладание. Она громко кричала, размахивая кулаками перед его носом. В стороне испугано плакал сын. Гусев понял, что никакие уговоры не успокоят её, а что бы сохранить свою шкуру, остаётся одно– избавиться от неё.

– Да, я убил твоего мужа, чтобы сохранить свою жизнь! – безжалостно крикнул он ей и заткнул ей рот первой, попавшейся под руку, тряпкой. То же самое он сделал с сыном Веры и привязал его к кровати. В полночь он вывел Веру за город и пристрелил. Вернувшись в квартиру, он забрал ребёнка и в ту же ночь, на товарном поезде, уехал на Урал. Там ему удалось заменить паспорт на имя Акимова Виктора Нестеровича, мужа Веры и отца Владимира. После войны он переехал на юг, купил небольшой домик и жил до последних событий. Это был Пётр – палач и предатель Родины.

На суд над изменником Родины были приглашены многие свидетели. На суде, к концу процесса, Владимир попросил слово и ему разрешили выступить. Он встал. Акимов умоляюще посмотрел на него, в надежде поддержки с его стороны. Но Владимир, всем своим существом, уже ненавидел его:

– Несмотря на то, что этот человек усыновил, вырастил, кормил, одевал и ухаживал за мной, я больше всех пострадал от него. Он разрушил, уничтожил, всю мою семью, убил и уничтожил всех, близких мне, людей. Он убил моего отца, мою мать и мою жену. Я требую от суда, чтобы этот палач, это предатель и изменник Родины понёс самое суровое наказание. Я прошу, чтобы суд приговорил его к смертной казни.

Зал одобрил выступление Владимира аплодисментами. После Владимира к Петру подошёл Трофимов.

– Ну. Здравствуй, Пётр. Как видишь, после долгих лет, судьба снова нас свела. Но только сейчас мы стоим на разных берегах. Как говорится: – «Гора с горой не сходятся, а человек с человеком встретится». Ты копал яму другим, а сам же оказался в ней. Прощай.

Трофимов отправился на своё место, в зале суда. После, с разрешения судьи к Акимову подошли две женщины: одна из них, чуть по моложе Ольги, а другая пожилая, почти ровесница Трофимова.

– Пётр! – обратилась к нему та, которая была старше. Он посмотрел на неё, и тихо заговорил:

– О, боже мой, моя Наденька! – слёзы потекли из его глаз.

– Пётр! Эта твоя дочь! – сказала Надежда, показав на молодую женщину, стоящую рядом.

– У меня была дочь… – заплакал он.

Суд закончился. Акимова увели. Владимир подошёл к Трофимову и Ольге, они ещё сидели в первом ряду и о чём—то говорили. С того дня, как Акимов был арестован, они не встречались.

– Спасибо вам, Николай Терентьевич! Извините, если сможете! – подойдя, сказал Владимир.

– Вы ни при чём, Владимир. Живите с богом и будьте счастливы, – ответил ему Трофимов.

– Огромное спасибо, Вам за всё! – сказал Владимир, взял Ольгу под руку, и они растворились в потоке выходящих людей.

Трофимов подошёл к Надежде и её дочери. Он вернул ей её альбом с фотокарточками, и они вместе ушли из зала суда.

СВАДЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Самолёт плавно опустился на твёрдое покрытие площади, пробежал несколько сот метров, остановился, потом развернулся назад и медленно двинулся к зданию аэропорта. Заглохли двигатели к самолёту подогнали трап. Открылись дверцы, пассажиры медленно стали выходить из самолёта.

– Вот и мы прилетели. Сейчас мы оденемся и будем выходить, а там нас встретит наша бабушка, – сказала молодая мама, поочерёдно одевая двух близнецов.

– Давайте я Вам помогу, – отозвалась молодая женщина, подойдя к ней.

– Если можно, – ответила мама и передала на руки незнакомки одного из близнецов.

– Я Ира, – отозвалась незнакомка.

– А, я Вера, – ответила мама детей. Они вышли из самолёта и долго ожидали бабушку, но её, почему—то не было.

– Вы не отчаивайтесь! Возможно они не получили Вашу телеграмму. Возьмите такси и в течение часа будете дома, – сказала девушка.

– Зачем такси? Ей одной, опасно, – вмешалась старушка, – мимо Воробьёвки ходят автобусы, а там недалеко, можно доехать на попутных, или пройти пешком.

– Да нет! Вы не слушайте их! Как можно с двумя детьми? —разгорячилась девушка,

– В автобусе люди, они помогут тебе, – настаивала старушка. Вера согласилась ехать в автобусе.

– Зря, Вы! С двумя детьми, а уже поздно, – озабочено сказала девушка и проводила её до автобуса.

– Меня Ира, Сидорова Ира зовут. Вот мой адрес. Будете у нас, заходите! Я живу здесь недалеко, а то поедем сейчас, заночуете, а завтра я Вас провожу до дома. Поедем, а? – искренне предложила она. – Спасибо тебе Ирочка! Буду у Вас, приеду обязательно! – поблагодарила Вера.

В автобусе согласились держать одного ребёнка. Автобус тронулся и они, прощаясь, долго махали друг другу руками. Дорога была долгой и изнурительной. Автобус шёл медленно, как будто нехотя, задумываясь. Вера держалась бодро. Иногда она шутила, иногда и смеялась. Но как бы не было долго и как бы не медленно шёл автобус, после двух часов езды, вдруг остановился и послышался безразличный голос водителя: «Карьер. Пересадка на Воробьёвку». Вера посмотрела через окошко автобуса и ужаснулась – на улице темно, безлюдно, дико. Нехотя, с дрожащим сердцем, она поднялась и вышла из автобуса.

– Здесь Вы подождёте попутных машин! – бросил ей вслед один из пассажиров, передавая ей на руки второго ребёнка.

Автобус тронулся, оставляя позади молодую, совершенно неопытную женщину с двумя грудными детьми на руках. Как только они оказались на темной улице, дети дружно начали плакать. В один голос, в дуэте. Они пели детскую, всем знакомую песенку.

– Успокойтесь, деточки мои, не плачьте! Скоро, скоро будем дома, и я вас покормлю, – умоляла она их, но её голос, казалось, не доходил до них, и они продолжали плакать и вовсе не думали остановиться.

«Я ошиблась, послушав старушку. Не хотела делать лишние расходы на такси. Не хотела распылять деньги мужа, который ещё является единственным кормильцем семьи – благородство. Но что я намерена делать сейчас, с двумя детьми в этой глуши? Вернуться назад? Там детская комната, врачи, люди, которые помогут, дадут место, накормят детей… Твёрдость характера неплохое качество, но разумная твёрдость, твёрдость на прочной основе. А если их нет? Послушать голос разума? А он подсказывает: сейчас уходить, вернуться…

Нет! Нет! Я не вернусь! По дороге шесть километров, а через горы час ходьбы. Надо искать тропинку через горы… Темно, хоть глаз выколи, поди узнай, где эта тропинка. Эх! Толя, Толя! Как ты мог отпустить меня одну с двумя детьми? … «Езжай, приеду следом, просят на работе…» А, не подумал, что не так-то легко добраться к твоей матери?» – подумала она с огорчением. Положила детей на весеннюю, сочную траву, взяла сумочку с документами и растворилась в темноте, в надежде отыскать тропинку, ведущую в село Воробьёвка.

Спотыкаясь о камни на скале, цепляясь за кусты и неровности, прошла она около трёхсот метров и вышла к обрывистым берегам небольшой горной реки. Вера остановилась. Низко нагнулась вперёд, хотела разглядеть речку, но глухая темень помешала ей. Глубоко вздохнула и прошла вверх, вдоль реки, и вскоре зацепившись ногой за что—то твёрдое, упала. Ощупью она определила, что это два небольших бревна, переброшенных через речку. Вера обрадовалась. Это было начало тропинки, по которой она могла добраться до села Воробьёвка. Речка протекала по ущелью и другой её берег был крутым и скалистым. По брёвнам она перешла речку, но тут же, в темноте, потеряла тропинку. С целью отыскать её вновь, она прошла вдоль реки, около самого её берега.

Не успела Вера пройти и полсотни метров, как в лицо ударил густой, холодный ветер, и ущелье заполнил глухой и страшный гул. От испуга Вера проскочила на скалу и намертво вцепилась в куст, случайно оказавшийся под её руками. Мгновение, и с грохотом смывая берега, мимо неё пронеслась густая лавина. Кровь ударила ей в виски, и от страха сильно билось сердце в груди. Вот—вот оно готово было покинуть её и долететь туда, где беспомощно лежали две её частицы. Но время было упущено. Проливные дожди в горах, оживили сотни, тысячи ручейков, которые объединившись в этой маленькой речушке, неслись теперь с огромной силой и с бешеной скоростью, неся с собой всё то, что попадалось на их пути. Вода унесла те два бревна, по которым Вера перешла речку. Теперь её чуть не покинула надежда вернуться к детям. Она оказалась в плену реки и гор.

– Что я наделала! – выкрикнула она и заплакала. В отчаянии она не заметила, как из-под ног скатилась скала, и она оказалась по пояс в воде. Если бы не куст, то разбушевавшаяся речка унесла б её, поглощая в пучину своих грязных вод. Зацепившись за куст, собрав последние силы, она вытянула своё тело из пасти реки. Карабкаясь по скалам, ей удалось выдвинуться из воды более чем на метр и втолкнуть ногу в небольшую щель. От боли и страха она стала на четвереньки и замерла в позе убегающего кота. Кровь сочилась из её пальцев, в которые впивались иголки колючего куста, и её мокрое тело тряслось от холода. Постепенно уходили её силы, и она едва держалась, чтобы не уснуть и не оказаться жертвой реки. Она оказалась на грани гибели, между жизнью и смертью.

Уходило время. Постепенно уходили её боль и страх.

На своём теле теперь она не чувствовала ни усталости и ни холода.

Одно лишь желание одолело ею – как дойти к детям и спасти их жизнь.

– Эх речка, реченька бессердечная!

Зачем разлучила с моими детьми?

Смыла тропинки, дороги, мосты…

Куда теперь могу податься, уйти?

Сквозь слёзы пела она, не ведая о том, что в трёх метрах выше неё проходит та заветная тропинка, по которой она могла добраться до села, а пройдя чуть ниже по ней, она дошла бы до моста, по которому могла вернуться к детям. Она шла навстречу к спасению по неведомой, слепой дорожке. Проходили минуты, часы. Первоначальная сила реки чуть спала, вода опустилась ниже берегов. В полночь мрак рассеялся, облака очистили небо и на улице заметно посветлело. На небольшом расстоянии уже можно было различить контуры кустов и скал. Спал и пыл отчаяния Веры, ушли переживания, высохли слёзы. Она теперь не плакала, не думала и, с полным безразличием, продрогшая до костей, висела на кусте. Её пальцы не разгибались, и она не могла оторвать руки от колючки-спасительницы. Изнемогая от боли, она пыталась освободить руки, дёргая колючее растение. Кровь заливала руки, слёзы – глаза. Было ближе к рассвету, когда она услышала над собой мужские голоса. Она подняла голову и увидела трёх мужчин. Они стояли на некотором расстоянии выше неё.

– Ты кто такой и что там делаешь? – грубо спросил один из них, который был ростом выше других.

– Помогите выбраться отсюда! – едва слышным голосом попросила она.

– Ты сначала нам скажешь кое о ком в селе.

– Я не здешняя и ничего не знаю. Умоляю Вас помогите, у меня там дети погибают! Помогите, прошу Вас!

– Ты дурочкой не прикидывайся! – огрызнулся всё тот же верзила.

– Я ненавижу вас! – с презрением крикнула она.

По рассказам мужа, она знала и мысленно представляла всё, о чём её спрашивали незнакомцы. Это была иностранная шпионская группа. Но Вера и не думала о чём—либо им рассказывать.

– Кончай с ней. У нас мало времени! – крикнули ему сверху.

Тот спустился ближе к ней и ударом ноги по животу толкнул её в воду. Утром её нашли рабочие карьера, на небольшом островке, который оставила после себя разбушевавшаяся речка. Первым Веру обнаружил в реке, а затем доставил в больницу, молодой рабочий карьера– Игорь. После больницы, Игорь привёз Веру к себе домой и вместе с матерью ухаживал за больной женщиной до полного её выздоровления.

Игорь – старший сын работницы карьера– Светланы Михайловны Голубевой. Голубева жила без мужа и воспитывала двух сыновей. Кроме Игоря у неё был и младший сын – Артур.

После выздоровления Вера осталась жить в доме Светланы и вскоре устроилась на работу в карьер– управление.

Мужу Вера отправила письмо, в котором писала:

«Дорогой мой Толя! Я потеряла детей, и сама едва не погибла. Теперь, пока я не отыщу их, к тебе, домой, не вернусь. А если не суждено снова повидаться мне с ними, то я останусь несчастной и одинокой до конца моих дней. Но надежда никогда не покинет меня, и мои слёзы никогда не высохнут в моих глазах. Я буду ждать и жить с надеждой, что найду своих детей. Не суди меня, я не виновата. Радость моя прошла мимо меня, а счастье моё погасло. Дерево распускает свои корни в землю, чтобы оно прочно стояло на ней. Но если оно не сумело этого сделать, то оно гибнет, не прожив свой век. Я похожа на то дерево, которое не сумело сохранить свои корни и неминуемо обречено на гибель. Но я радуюсь тому, что я жива, что могу ещё надеяться, ещё мечтать. А жизнь человека – сплошные огорчения, находки, потери, надежды и мечты. Нужно уметь удержать мгновение, от которого складываются минуты, часы, дни и годы. Ибо упустил мгновение, в следующий миг, уже будет поздно – он не повторится, упустил минуту, в следующей минуте, уже опоздал, она больше не вернётся, упустил час – в следующем уже потерял, его больше не заменишь ничем. А наша жизнь состоит из одних лишь мгновений. Удержи ты их, не упусти. Радуйся, пока радуется. Прости и прощай, мой милый друг. Ты был, есть и останешься моим мужем и вечной моей любовью. За тобой оставляю я право выбора: останешься мне верным и разделишь моё горе до конца или выберешь другой путь и оставишь меня. Но учти, до тех пор, пока не найдутся дети, мы друг друга лишены. Не отыскивай меня! В час радости сама отыщу тебя… Твоя несчастная Вера.

Она взяла фамилию Голубевой, чтобы остаться неизвестной. Чем дальше уходило время, тем острее ощущала она своё горе. Бессчётное количество раз, она возвращалась туда, где безвозвратно оставила детей и каждый раз возвращалась обратно с одними лишь слезами.

Однажды возвращаясь с работы, Вера наняла такси и по дороге поведала водителю о своём горе, а тот, на всякий случай, записал её телефон. И вот первые надежды– звонок от таксиста. «Вера я отыскал таксиста, который два года назад возил в аэропорт двух старушек с грудными детьми. В шутку, тогда, дразнил он старушек, а они наговорили ему кучу оскорблений в ответ. Поэтому он их и вспоминает до сих пор. По его словам, старушки должны были лететь в Запорожье.»

Многие годы подряд Вера ездила в Запорожье и всякий раз возвращалась ни с чем.

Прошло много лет, но Вера постоянно находилась в поисках своих детей. Однажды, когда по случайной подсказке незнакомых людей, проходила она по окраине города Запорожье, ей навстречу, на большой скорости мчался грузовик. Вера шла по кромке, вдоль дороги, и вдруг, играющие на тротуаре, дети толкнули одного из них на дорогу. Доли секунд отделяли жизнь мальчика от смерти. Не задумываясь, Вера бросилась спасать его. Она сумела отбросить мальчика от машины, но сама оказалась сбитой ею. Около двух месяцев пролежала Вера в больнице. Постоянно её навещали, спасённый мальчик Юра и его сестричка Наташенька. Юре было пятнадцать лет, а девочке – четырнадцать. Юра рассказывал Вере, что отец их оставил, мать умерла, когда родила Наташеньку, что они живут втроём со старой бабушкой Дарьей Петровной.