Текст книги "Тайный год. Неизвестный дневник священника"

13 августа. [Суд над существами с других планет]

Утро. Лес. Рано я отправляюсь в глубь самого леса и опять предаюсь созерцанию суда Господня. О, Боже великий, что я вижу? Я вижу, как на суд Божий предстало неисчислимое множество разумных существ, живших и на других планетах вселенной. А их так много, что если бы всю землю разложить на атомы, то столько бы увидел я и разумных существ обоего пола, представших на суд Божий. Многие из них по своему виду похожи на людей. А многие и отличаются от нас, отличаются и ростом, и формою, и самою структурою организма. Многие из них по своему религиозному, и нравственному, и умственному развитию подобны ангелам, а многие такие же, как мы. Многих я вижу здесь необыкновенной красоты, а других безобразных. Все они словесны, и никого из них нет бессловесного.

Все они плачут и рыдают. Одни из них вопят; другие, точно пьяные, падают и встают от великой скорби и невыразимой печали, некоторые, точно дети, плачут и в отчаянии падают лицом вниз. Мне жутко смотреть на них. Но вот передо мной развертывается нечто такое, на чем я сосредоточиваю внимание. Я вижу, как все они с необыкновенной быстротою делятся на огромные колонны; этих колонн бесчисленное множество; во многих из них происходит необыкновенный плач и невыразимое страдание. Многие из них делаются светлее других. Правосудие Господне со всею своею силой обрушивается на них.

Многие колонны темнеют, омрачаются. Над некоторыми светлыми колоннами я вижу парящих херувимов и серафимов; слышу, как многие колонны поют сладкий гимн Триипостасному Богу. Но вот я вижу чудесные колонны, которые стоят с крестами в руках. Я недоумеваю: неужели это мученики за Христа из других миров? Некоторые стоят в белом одеянии; они прекрасны собою. Но есть колонны, в руках которых находятся свитки. На свитках огненными буквами написано: «Евангелие Христово». Я плачу и переполняюсь чувством благодарности к Господу за то, что Он по неисповедимым судьбам открыл всем разумным существам, живущим и на других планетах, о Своем вочеловечении на Земле, и о Своей голгофской смерти, и Своем славном Воскресении и Вознесении на небо. Суд Господень над ними продолжается ровно три часа. Он заканчивается и выносит им такой приговор: одних объявляет только нечистыми перед Собою, других же мерзкими грешниками, достойными геенны огненной.

Тут я глубоко задумываюсь над тем, что не только мы, жители земли, представляем собой разумные существа, существуют еще разумные существа и в других бесчисленных мирах, плавающих в космическом пространстве. Кроме сего, я поражаюсь тому, что христианство распространилось неведомыми путями и на все миры вселенной. Как оно распространилось, трудно сказать. Может быть, его среди вселенной проповедовали ангелы, или оно чисто естественным путем посредством световых лучей или вселенских магнитных волн передавалось и распространялось; и, как видно, передавалось и распространялось с необыкновенной быстротой по всей вселенной. Это факт. Так размышляя об этом, я чувствую в себе необыкновенный жар молитвенной любви ко Христу, и вот я никак не могу удержаться, я вопию к Нему: «О, сладчайший мой Христос! Как Ты велик и превелик в делах рук Своих, но еще бесконечно больше Ты велик и превелик в деле спасения всего мира. Аминь».

14 августа. [Суд над животными]

Ночь. Я не сплю. Все время я размышляю о суде Господнем. В три часа утра во мне загорается жажда снова созерцать суд Господень. Для этого я не иду, а бегу босой вглубь леса и там, став под одну сосну, опять зрю суд Господень. Созерцая его, я вижу, как на него собирается со всей вселенной такое множество всякого рода животных, птиц, пресмыкающихся, насекомых, одноклеточных бактерий, всякого рода микробов, бацилл, что им нет числа! Все они бесконечно разнообразны. Наши земные животные и походят на животных других миров, и вовсе не походят. Я вижу здесь таких животных, перед которыми все наши самые большие животные, точно маленькие букашки. Здесь я вижу таких птиц, которые занимают несколько десятков метров в ширину и в высоту: наши страусы пред ними, как бабочка сравнительно с орлом. Формы и оперение их бесконечно разнообразны. И вот теперь все они предстоят перед грозным судилищем Господним.

Господь Бог судит и их так же, как и всех разумных существ, но суд по отношению к ним бесконечно снисходительнее и легче, чем к разумным существам. Это потому, что они не имеют в себе свободной воли, хотя различение добра от зла, глубоко заложенное в инстинкт, есть и у них. Но закон этот – различение добра от зла – в них сильно извращен космическим злом. Теперь происходит суд и над ними, чтобы отсортировать друг от друга, отсортировать менее испорченных злом от более испорченных, и первых отделить от вторых, чтобы последних предать особому чистилищу, откуда бы они потом вышли чистыми, свободными от всякого зла как сущей порчи, чтобы быть и им достойными преобразования и пресуществления в качестве материала для Царства Божия.

Совершающееся правосудие Господне над вселенским миром животных, всех живых существ, великих и малых, приводит все мое существо в необыкновенный радостный восторг. О, Боже мой, думаю я, как же Ты бесконечно любвеобилен ко всей Своей твари, великой и малой! Ты один все создал, Ты и все спасаешь, Ты обо всем и промышляешь, Ты Своим дыханием все очищаешь, и освящаешь, и живишь, и возвышаешь, и прославляешь, и возвеличиваешь, и все святишь, и все претворяешь и пресуществляешь в абсолютное Царство Божие. О, всемогущий и вселюбящий Бог! Хвала Тебе, слава Тебе и поклонение ныне, и присно, и во веки веков, аминь.

Сказав это, я вдруг вижу, что суд Господень, подобно раскатившейся волне, ударяется прямо об органический мир вселенной, и останавливается на нем. Он строго судит и его. Суд Господень нашел и этот мир нечистым пред Собою и даже проникнутым злом. Господь Бог и его осуждает в особое для этого мира чистилище, чтобы он целиком прошел через него, как через огненное горнило, чтобы и в нем не [осталось] ничего подверженного злу. При виде сего я не могу удержаться от слез и не сказать: «О, Христос! Ты наше новое бытие, Ты – новая жизнь». О, чудо! Здесь я вижу перед судом Господа всю космическую жизнь. И ее Господь Бог подвергает строгому суду. Он неоднократно взвешивает ее на весах правды Своей, зорко как Богочеловек рассматривает ее и находит, что и она нечиста перед Ним и исполнена всякого зла, и ее Господь Бог осуждает также на переплавку в горниле Своего божественного очищения. Я, при виде совершающегося божественного суда над вселенной, переполняюсь необыкновенной любовью ко Господу и от избытка благодарности восклицаю: «О, Царь мой Христос! Ты Бог всего сущего, Ты Владыка всей твари, Ты бессмертная сладость для всей мировой действительности. Аминь».

15 августа. [Суд над космическими телами]

Сегодня день Успения Пречистой Девы Марии. Сегодня божественное небо, живой престол второй Ипостаси Святой Троицы, неувядаемая божеская лилия, райская живоносная роза, словесная Христова мирта, божественная царственная всех веселящая виноградная лоза, голубица Отца Небесного, Мать единородного Сына Божия, избранница Святого Духа Дева Мария переселяется с земли на небо! О, херувимы и серафимы, с великой поспешностью встречайте честнейшую и славнейшую горних небесных сил дочь человеческую! О, вы, архангелы и ангелы, берите ваши небесные музыкальные инструменты, слетайтесь с небес, стройтесь в ряды, окружите гроб Пречистой и с пением и священным божественным оркестром сопровождайте Ее к вашему Царю царствующему и Господу господствующему Иисусу Христу, огласите всю вселенную, трубите в трубы, благовестите Царству Божию, скажите всему сущему: «Мир, мир! Вот грядет Царица неба и земли к Сыну Своему и Богу нашему! Мир, мир! Вот шествует преблагословенная Дева и Мать Спасителя всего сущего! Открывайтесь, небеса, пространство и время, повергайтесь перед Царицею Царства Божия, выстилайте собою путь Ее, ибо Она величественно восходит к Сыну Своему и вступает под сень славы Его». Престолы, господства, начала, власти и силы! Поспешайте скорее оставить небеса и спуститься ко гробу Пречистой Матери вашего Владыки Христа и своими эфирными крыльями прикрывайте и осеняйте живоносное тело Царицы неба и земли, Девы Марии. И вы, все земнородные сыны и дочери человеческие, наклоните головы ваши и воспойте Пречистую Деву Марию, восклицая так: «Величаем Тебя, Пречистая Дева Мария, восходящую от земли на небо, и почитаем Твое преславное Успение!»

В сей день в два часа дня я снова на крыльях своего созерцания возношусь на ту же самую высоту, с которой мне снова раскрывается страшное зрелище суда Господня над всем сущим. И вот я вижу в сей день при помощи Царицы небесной, Пречистой Девы Марии, суд Господень, распростертый над космическими солнцами, планетами, кометами и метеорами. О, как же их много! Страх и ужас с необыкновенной силой, с какой они распространились на все разумное и живое в день суда Господня, – теперь распространяются и над ними, и над всеми мирами вселенной. Вижу, как они трепещут и боятся правосудия Господа! Суд Господень бесконечно суров и к ним. Христос обозревает даже их атомы.

И вот я слышу их речи, обращенные к Судье. Передать их нет возможности. Сам Господь внемлет их речам и отвечает им: «Я пришел не погубить мир, но спасти его» [См., напр., Лк. 9, 56]. – Сказав это, Иисус громко восклицает: «Отче праведный, да уверует и да познает мир, что Ты послал меня!» [См.: Ин. 17, 21, 23]. Эти слова Господа наполняют все миры космической действительности сладостным утешением и ободрением их космического естества. И вот я вижу, как суд Господень с необыкновенной энергией и силой обнимает и пронизывает собою миры вселенной, отчего сильно колеблются и дрожат и все солнца, и все метеоры, но больше других колеблется, дрожит и трепещет наша Земля. Суд Господень и их находит скверными и проникнутыми злом и обрекает и их на огненное чистилище, приготовленное только для них.

16 августа. [Суд над временем, пространством и мрачными духами]

Утро. Я снова созерцаю суд Господень, суд Бога моего над всей Его тварью. Я вижу, как Господь Бог распростер Свой суд и над временем и пространством. Незримы для меня эти два объекта, над коими Христос производит Свой праведный суд, но зато очень они для меня чувствительны: я чувствую их реальность как форму космического бытия. Правосудие Господне и к ним безгранично строго и грозно. И их Он тщательно взвешивает на весах Своей божеской правды; Он их всесторонне рассматривает и находит, что и они нечисты, мерзки перед Творцом и проникнуты злом. И их также осуждает на очищение и переплавку в горниле огненной любви Господней.

За сими объектами суда Господня вдруг я вижу, как суд Его с необыкновенной быстротой распластывается и на бесчисленнейшее множество мрачных духов. Все они по форме и осанке величественны! Среди них на целую голову выделяется херувим, могучий дух злобы, точно сотканный из одной силы зла. На всем его существе лежит необыкновенная безобразность, чело его изборождено глубокими хаотическими складками от тяжелых стихийных дум и сильных мыслей. Страх и ужас настолько в них велики, что они, как древесные листья во время сильной бури, отчаянно колеблются и смертельно дрожат. Все они невообразимо страшно рыдают, плачут, скрежещут зубами, цепенеют от ужаса, поднимают руки к небу, ломают крылья и нервно потрясают ими. У них испуганные лица, печальные испуганные движения, дикий взор; часто одни вскрикивают, точно лишенные ума, другие молят правосудие Христово о смягчении осуждения; некоторые из них от великого горя даже не могут стоять и часто падают, кривляются; другие проклинают себя самих, вытягивают шеи и кладут на хребет свой головы. Иные, точно убитые, лежат вниз лицом и невообразимо стонут. Сам же сатана бесконечно больше своих друзей переживает горе, печаль и скорбь. Он часто так сильно вздыхает и безотрадно рыдает, что вся тварь содрогается от его вздохов и сильнейшего плача; он беспрестанно умоляюще вскидывает взоры на Христа и, как никто, просит и умоляет его о помиловании.

Вдруг я слышу страшный, все потрясающий, подобный самым сильным раскатам грома, голос, но слов не могу понять. Только от сего страшнейшего голоса сатана и все его полчище сделались настолько испуганными, что мне казалось – все они превратились в один невообразимый ужас и страх! После сего таинственного голоса тотчас вся тварь покрылась какой-то таинственной завесой. В это безвременное время начался суд Христов над диаволом и всеми его соратниками. Суд Божий длился над ними ровно три часа. Рыдание, плач, рев и завывание диавола и его единомышленников – мрачных духов – так велики и отчаянны, что из-за них ничего другого не слышно! В их рыдании и плаче выявлялись такое горе и такое жгучее отчаяние, что ежели бы вся наша солнечная система вдруг превратилась в один хаотический грохот, то и тогда, сравнительно с ревом и завыванием злых духов, он был бы ничтожен, как ничтожен шепот по сравнению с выстрелом артиллерийской батареи!

За все время продолжения над ними суда вся тварь колебалась и болезненно вздрагивала. Колебалась и вздрагивала она только потому, как я думаю, что являлась причастной сатанизму; когда вулканической лавой из груди сатаны вырвалось покаяние, тогда таинственная завеса сдернулась со всей твари. И осудило их правосудие Господа в самую бездну тартара.

17 августа. [Спасительный приговор для праведников]

Я всю ночь плакал и теперь никак не могу утешиться: такая радость чувствуется на душе, что ни изречь, ни описать ее не могу. Сегодня утром я опять удаляюсь в глубь леса и там предаюсь созерцанию суда Господня. И вот я вижу, как суд Господень развертывается над мировой действительностью, над всею космической сущностью. Развертываясь над нею, он с необыкновенной силой и быстротой весь входит в нее и, находясь в ней, зорко обозревает ее, осматривает даже ее атомы. Он всю ее взвешивает, чтобы всё, находящееся в ней, подверженное злу, совершенно отделить, подвергнуть очищению и переплавлению в горниле вечных мук для того, чтобы и эта испорченная часть мировой действительности сделалась достойной Царства Божия. К моему удивлению, я вижу, как Вседержитель Христос в мгновение ока разделяет весь мир, исследованный уже судом Божиим, на две части. Одна часть, оказавшаяся перед Христом нечистой, является самой большой и вся стоит по правую сторону праведного Судьи Господа; другая же, последняя, часть мира, по количеству меньшая первой, стоит по левую Его сторону.

И вот раздаются подобные бесконечно приятному раскату небесного грома слова Христа: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня, был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» [Мф. 25, 34–36].

Для всех стоящих по правую сторону Господа, святых и праведных всей вселенной, эти слова Христа являются уже окончательным, решающим приговором суда над ними. Эти слова Господа, сказанные святым людям, сказаны и всем святым других бесконечных миров (…).

Когда праведники и все святые услышали эти слова Господа, они ответили Ему: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим и накормили, или жаждущим и напоили? Когда мы видели Тебя странником и приняли? Нагим и одели? Когда мы видели Тебя больным или в темнице и пришли к Тебе?» [Мф. 25, 37–39]

И Царь Христос говорит им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному их сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» [Мф. 25, 40]. И эти слова Господа являются ответом и святым других миров. После сих слов Он, обратившись к стоящим на левой стороне грешникам, в том числе и к диаволу с его полчищем, говорит: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня, был странником, и не приняли Меня; болен и в темнице и не посетили меня» [Мф. 25, 41–43].

Тогда и они говорят Ему в ответ: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?» [Мф. 25, 44]. И вдруг раздался голос Христа, такой печальный, полный скорби и невыразимой тоски: «Истинно говорю вам, так как вы не сделали это одному из сих меньших, то не сделали Мне» [Мф. 25, 45]. После этих слов Господа праведники, стоящие одесную Его, вдруг засияли, засветились, заблистали сладостным, точно солнечным, светом. И все они вместе со Христом скрылись с великим радостным пением и славословием из моих очей в неприступном свете Царства Отца, Сына и Святого Духа. А грешники же все, прогнившие от грехов и проникнутые злом, тотчас задернулись как бы серым туманом, и скрылись от меня, и предались невыразимому горю, великой скорби, нестерпимым адским мукам.

В сей момент все животные, птицы, насекомые, и все одноклеточные живые существа, и самая жизнь со всем своим органическим миром, и самое время, и самое пространство, и самая сущность всей мировой действительности подверглись особому чистилищу, особой переплавке в горниле божественной любви, чтобы вся тварь, путем огненного покаяния, совершенно очистилась от всякого зла, через это горнило уничтожила в себе навсегда возможность грешить и делать зло. Чтобы она вся впоследствии была достойной принятия Христом в Царство Божие, чтобы после своего пребывания в горниле очищения впоследствии могла стать второй природой Триипостасного Бога; чтобы, наконец, могла стать боговселенской личностью всего богосущего, в которой Бог будет все во всем. Аминь.

18 августа [Смысл наказания грешников]

Утро. День ненастный. На душе думы, думы и думы о страшном суде Христовом. Всю эту ночь я не спал. Я думал о том же, о чем думал еще девятого числа сего месяца. Я думал: зачем же вся тварь, осужденная на муки, так невообразимо трепещет, ужасается, плачет и рыдает и так безмерно отчаивается, если суд Господень и муки Его являются для осужденных грешников делом Христовой любви и очищения от всякого греха и зла в целях их же собственного спасения?

Много времени я думал и наконец пришел к следующему заключению: в основе всего этого лежат две причины. Первая причина та, что тварная сущность под судом Христовым и муками чувствует себя богоотчужденной; быть же богоотчужденной – значит превращать себя в одни беспрестанно прогрессирующие страдания! Отсюда богоотчужденность как таковая для всякой твари равняется бесконечному прогрессу внутреннего страдания, заключенному в сущности твари вне времени и пространства, хотя бы такое страдание продолжалось в ней самое малое время. Вот почему муки ада и называются вечными муками.

Вторая причина этого заключается в том, что богоотчужденность твари будет ею переживаться не как наказание или возмездие за грехи; она будет переживаться как абсолютная полнота сознания беспричинного оскорбления и попрания собою отеческой божеской Христовой любви. И вот эти-то две причины и порождают собою страх, и ужас, и трепет, и плач, и рыдание, и самое отчаяние, и даже самое мучение грешников, осужденных Господом. Но если это так, а оно действительно так, то зачем же Господь Бог собственную тварь осуждает на такое для нее страшное мучительное состояние? Он ее осуждает на это не по причине Своего гнева на нее, как принято понимать, а только по бесконечной любви к ней!

Дело в том, что тварь, состоя в промыслительных кровнородственных отношениях с Триипостасным Богом, имела все средства, чтобы раз и навсегда быть со своим Творцом и Спасителем. Но она, подобно капризному ребенку, всячески стремилась освободиться от непосредственной близости к ней Бога и также от Его всеспасительного Промысла о ней, а также и от Его отеческой любви к ней. Но Господь Бог, как всеведущий Творец, знает, что малейшее удаление твари от Него равняется ее внутренней погибели; и поэтому Он, по Своей благости, все еще держит ее в объятиях Своей любви и жалости к ней. Тварь же, чувствуя себя все еще находящейся в тисках божественной любви, во имя своей свободы, быстро прогрессирующей полнотою грехов, объявляет своего Творца насильником и тираном и объявляет войну против Него. Тогда Господь Бог дает ей все, что она хочет иметь для себя: она стремится совершенно быть без Бога; поэтому Господь Бог исполняет ее же собственное желание, Он отвергает ее от Себя и низводит ее в богоотчужденность.

Но что особенно поразительно – Господь Бог и богоотчужденность превращает для твари в великое дело Своей бесконечной любви. Ибо отныне и богоотчужденность как таковая научит всю тварь, как для нее же самой пагубно и мучительно жить без Бога. Она заставит тварь горько раскаяться в том зле, что та некогда делала, чтобы добиться жизни без Творца, что ей казалось верхом блаженства. Теперь же она, осужденная на эту богоотчужденность, поймет свое прежнее заблуждение, поймет и покается, поймет, и собственными слезами смоет с себя все грехи, и своими страданиями очистится от всех своих преступлений, и переплавится в этом страшном горниле адских мук, в своих невыносимых внутренних страданиях, муках и скорбях.

О, Господи Боже мой, как же Ты бесконечно благостен и любвеобилен! Всюду Ты изливаешь неизреченную любовь, всюду Ты проникаешь Своею благостью. А поэтому слава, Господи, суду Твоему святому, слава, Господи, правосудию Твоему божественному, слава, Христе Боже, бесконечной любви Твоей к осужденным Тобою грешникам. Слава, Господи, самой цели Твоего осуждения их на муки вечные! Слава, Христе Боже, великому Твоему промышлению и о само́й грешной твари! Хвала Тебе, Вседержитель мой Христос, за самые муки грешников! Ибо через них они все снова придут к Тебе, и поклонятся Тебе, и будут Твоими возлюбленными чадами. Аминь.