Текст книги "Колония. Роман-утопия"

2.

-Сканирование мыслей завершено. Возмущение в пределах нормы, – доложили инспектору.

–Какие-нибудь отклонения?

–Есть пара незначительных. Ничего особенного.

–Что именно?

–Кто-то пытается скрыться. Обычное дело.

–Кто?

–Сейчас посмотрим, – прошло несколько мгновений, – Тут некоторые хотят остаться в одиночестве. Пытаются блокировать сканер. Не нарочно.

–Ещё кто-нибудь.

–Да. Постойте. Это брат Х.

–Того самого?

–Так точно.

–Где он?

–Уже определяю координаты.

–Разве вы не должны всегда знать его месторасположение?

–Он смог обмануть нас.

–И вы только сейчас это заметили?

–Да. Простите.

–Быстрее найдите его!

–Вот он!

–Хорошо. Посылайте отряд. И постарайтесь увеличить ему срок.

–Будет сделано…

Игорь проснулся в холодном поту. Ему приснился странный сон. Будто он находится на гигантском, поросшем густой травой поле, края которого уходили за горизонт и дальше. Он чувствовал, что поле это бесконечно. Сверху было чистое небо – и никакой живности. Ни птиц, ни насекомых. Полное беззвучие и безветрие. Воздух настолько туг, что казалось можно цепляться за него и лезть вверх. И что-то держало его. Не атмосфера, не путы (он был полностью свободен), не какие-либо другие препятствия. Но он не в силах был покинуть это место. Что-то надёжно и крепко вцепилось в него и не желало отпускать. А ему очень этого хотелось. Потому что где-то внутри него, в самом сердце всего его существа сконцентрировалось необъяснимое страдание, разрывавшее его на мелкие частицы, дематериализовавшее его. Он пытался убежать от этих ощущений, но каждый раз возвращался обратно. В самом центре поля стоял стул и кровать. И куда бы Игорь ни шёл, он неизбежно и неотвратимо находил их снова и снова. Под конец он устал и лёг в постель. Но от этого страдания только усилились. Они пропитали его с ног до головы, впрыскивая свой яд ему под кожу, в жилы, в вены, переливаясь волнами по всему его организму. И вокруг не было ничего, что могло бы их причинить…

–Как вы спали? – участливо спросила медсестра. На вид ей было лет сорок, не больше. Она была худа и стройна.

–Что? – очнулся Игорь, – Ах, – успокоился он и шумно выдохнул, – Это вы.

–Вам приснился кошмар?

–Да. Наверное. А вы…, – он сощурил глаза и перевёл разговор на более приемлемую тему, – Любовь Егоровна?

–Да. Откуда вы знаете? – удивилась медсестра.

–Мне вчера Ирина Андреевна сказала, что бы придёте ей на смену.

–Аааа, – протянула Любовь Егоровна, – Ну да. Что ж, приятно познакомиться, – она улыбнулась, – Хотя я вас уже видела.

–Я знаю, – Игорь улыбнулся в ответ, – Но я был немного не в форме для любезностей.

–Это точно, – медсестра замолчала, – Так как вы спали?

–Нууу, – Игорь почесал бровь, – Сносно. Хотя могло быть и лучше.

–Что вам снилось?

–Аааа. Забудьте. Ерунда какая-то.

–Ладно. Я смотрю, вы идёте на поправку, – льстиво заметила Любовь Егоровна.

–Вы меня обманываете.

–Да нет же. У вас вон, – она взглянула на аппарат за спиной Игоря, – И сердце уже нормально работает, а то до этого скакало, как бешенное. Как дыхание? – Игорь показно усиленно стал втягивать и выпускать воздух, – Ну, вижу-вижу.

–Спасибо, вроде хорошо.

–Замечательно. Сегодня к вам заглянет лечащий вас врач. Осмотрит вас.

–А почему он раньше не приходил?

–Почему? Сразу после операции он навестил вас. Убедился, что всё в порядке, и ушёл. У нас в больнице есть и более тяжёлые пациенты. А вы не позволяете сомневаться в вашем самочувствии.

–Как бальзам на душу, – медсестра кивнула, – Скажите, Любовь Егоровна, сколько мне здесь лежать?

–В общем недолго. Как только заживут ваши раны, мы снимем швы, и вы будете свободны…

–А как же гипс?

–Ну, с гипсом вы и так ходить сможете. Не обязательно же при этом в койке валяться.

–Это точно. А что со второй ногой?

–А вы пошевелите ей, – Игорь попытался, но тщетно, – Значит, ещё не отошла. Но к выписке всё уладится.

–Дай-то Бог, – с надеждой произнёс Игорь.

–Вот увидите. Так, я сейчас поставлю вам градусник и пойду за завтраком, а вы лежите спокойно.

–Хорошо, – медсестра сунула ему под мышку термометр и вышла из палаты…

Михаил с тестем попили кофе и поехали обратно в город. В похоронном бюро несказанно обрадовались изменению заказа, тем более что в итоге сумма оказалась, как минимум, вчетверо больше, чем предполагалось вначале. Молодой человек при них позвонил на кладбище и забронировал удобное место. Также тесть оплатил пару скамеек и стол, чтобы можно было навещать и поминать Славу. Церемонию решили сделать недолгой. Всё назначили на следующий день. В конце всей процедуры Павел Семёнович выложил перед кассиром пачку наличных и поблагодарил менеджера за хорошую работу. Михаил слабо улыбнулся, и они покинули это заведение.

Михаил выразил желание заглянуть на свою квартиру. Они доехали до нужного дома, и он быстро сбегал наверх взять кое-какую одежду для себя, Марины и Серёжи, любимую игрушку последнего и туалетные принадлежности. Затем они посетили отделение милиции, известив следователя о том, куда в случае необходимости надо звонить. И только после этого прибыли в морг. Вскрытие уже было произведено, причина смерти выяснена, так что тело можно было спокойно забирать. Они оставили его до завтра, сказав, когда за ним приедет похоронная бригада.

–Не знаю, как тебе, а мне, если тяжело, помогает баня, – произнёс уже по пути на дачу Павел Семёнович.

–Вообще-то можно, – согласился Михаил, не отрывая взгляда от дороги.

–Правильно. Попариться. Веничком себя похлестать. Сейчас приедем, затопим, как следует. Возьмём пива с раками… Кстати, а ты раков любишь?

–Варёных – люблю, – пошутил Михаил.

–Тогда решено: заезжаем в магазин, есть там один, купим раков ведро, пиво у меня в загашнике имеется, ну, а девчонкам – вина…

–Может быть, без спиртного обойдёмся?

–Нет, Миша. Нам всем надо расслабиться. Мы сейчас слишком скованны. И потом я много не предлагаю. Только сонную дозу. Организм поддержать. Ты как?

–Надо узнать у Анастасии Львовны.

–Давай, – тесть достал из внутреннего кармана пиджака сотовый, нашёл номер жены и позвонил, – Алло… Да, дорогая… Всё сделали… Как договаривались… Что?.. Аааа. Нет… Конечно… Слушай… Нет… Погоди… Ладно… Хорошо… У меня предложения есть: в баню сходить и пива попить… Да, нет, разумеется, сам затоплю… Вам вина взять?.. Ладно… Понял, – он закончил разговор, – Ну, – снова обратившись к Михаилу, сказал он, – Значит, решено.

–Анастасия Львовна согласна?

–Всё улажено.

–Давайте возьмём.

–А ты в бильярд играешь? – неожиданно спросил Павел Семёнович.

–Ну… Пару раз играл. И всё.

–Я тут недавно себе стол поставил. Ты ещё не видел. Мне напарник нужен. Сразимся?

–Можно.

–Вот и хорошо. А то взял себе всю эту дребедень, а играть – не с кем. Анастасия Львовна-то не играет. Говорит, вообще зря я это всё затеял. А по мне так лучше уж в бильярд дома играть, чем по кабакам шариться. У меня и кии профессиональные, и шары новенькие. Я даже специальную натирку приобрёл. Правда, ты учти, что это русская версия игры. Там лузы узкие, попасть трудно. Я несколько раз пробовал – так почти ничего не забил. Гонял шары туда-сюда. И всё, – он улыбнулся, – Плохой из меня игрок. А ты как?

–Я с друзьями пробовал. На заводе. У нас старый стол стоит, и половины шаров нет. Так… Вроде бы я выиграл, но все остальные уже пьяными были. Больше выделывались, чем играли.

–Значит, партия будет интересной. Хорошо, что ты у нас остаёшься. Опробуем всё как следует.

–Я тоже рад, что я остаюсь, – некоторое время они катили по заснеженному асфальту молча. Тишину нарушил тесть:

–Вот здесь сверни налево, – Павел Семёнович указал рукой, – Тут недалеко, – Михаил послушно прокрутил руль в нужном направлении, и скоро они остановились у небольшого павильона, – Я быстро, – тесть вышел из машины и скрылся за дверью магазина. Через несколько минут он вышел с большим пакетом, держа его в обеих руках, – Уф, – отдышался он, залезая в машину, – Теперь у нас всё есть. Пора и домой, – Михаил тронулся с места, и они – тесть, зять и около полусотни членистоногих – заспешили на дачу…

Ближе к обеду появился врач. Он спросил Игоря о его самочувствии, удовлетворённо кивал головой, осмотрел все его швы, потрогал вторую ногу, ту, что была не в гипсе.

–Не хочу вас огорчать, – серьёзным тоном сказал он, – Но здесь у нас налицо проблема.

–Какая? – испугался Игорь.

–Ваша нога. Вы ею пошевелить в состоянии?

–Я пробовал, но…

–У вас не получилось, – закончил за него доктор.

–Да.

–Хм, – врач задумался, – Видите ли, она у вас была странным образом зажата. Согнута в колене. Без видимых причин. Без чего-либо, что могло бы стеснить её движения. Другая нога, – он постучал ручкой по гипсу, – Была сломана. Мы её собрали, закрепили, и остаётся всего лишь подождать, пока все кости срастутся. Это, хоть и не неспешно, но произойдёт. А вот эта, – он взглянул на предмет своей озабоченности, – Она целая. То есть ничего не сломано, не порвано, даже ран нет. Но нервные окончания, похоже, повреждены.

–Что это значит?

–Это значит, что она в порядке. С медицинской точки зрения у меня к ней никаких претензий нет. Мы не выявили нарушений. Но мы проверяли реакцию, и она никак не соответствовала тому, что должно было бы быть при таком состоянии.

–Как это?

–Мы легонько кололи её, а ответа не было.

–А наркоз?

–Нет. Вы были без сознания, так что мы всё делали под местным, а не под общим. Причём эту ногу мы не трогали, а, следовательно, она обязана работать.

–Но, – Игорь напрягся, однако тщетно.

–Вот. Я сам удивлён. Я, конечно, проконсультируюсь со своими коллегами, но вряд ли из этого что-то выйдет. Я такое наблюдаю впервые.

–Ладно, – Игорь перевёл дух, – А если она так и не…

–В этом случае… Всегда так. Когда говоришь молодому и здоровому, пусть и побитому, молодому человеку о…

–О чём?

–Без обиняков, – врач собрался, – Её придётся ампутировать.

–Ам…, – Игорь замолчал на полуслове.

–Отрезать, – доктор крутил в руках свой пишущий инструмент, словно это был скальпель, – Иначе кровь в ней застоится, а потом всё начнёт гнить. Но пока ничего другого не остаётся, как надеяться на лучшее… Вполне возможно, что это фантомная боль из прошлого. И благодаря аварии она снова заявила о себе. Вы эту ногу никогда не били? Не увечили? – Игорь начал вспоминать:

–Нет. С ногами у меня всегда был полный порядок.

–Это плохо, – сокрушённо подытожил врач, – Я имею в виду для нынешней ситуации, а не то, что у вас всё было замечательно в прошлом.

–Я понял, Пётр Ильич.

–Жаль. Но не отчаивайтесь. Наш организм, знаете ли, как неизведанный и неисследованный остров. Повсюду сюрпризы. Не знаешь, на что наткнёшься…

–А вы как сами думаете?

–Я предпочитаю не загадывать на будущее. Если сегодня у вас нога не работает, то это вовсе не означает, что и завтра будет то же самое. Вы лучше отдыхайте, набирайтесь сил, спите побольше. И ваше тело само решит эту проблему.

–Спасибо за оптимизм, Пётр Ильич.

–Не за что, – доктор уже собрался уходить, но остановился в дверях, – По поводу всего остального. Мы вас сможем выписать уже через пару недель. Вы, дорогой мой, на удивление быстро восстанавливаетесь. До свидания.

–До свидания, Пётр Ильич.

Игорю было не по себе. Он всегда терпеть не мог калек, но стать им самому – это верх мерзости, самая худшая кара из всех возможных. Он живо представил себя в инвалидном кресле, вращающим колёса и просящим милостынь. Почему-то такие люди у него ассоциировались исключительно с нищими. Он и так лгал всем подряд, что чувствует себя хорошо. На самом деле он ощущал такое глубокое и неподдельное отвращение к себе, что еле сдерживался, чтобы не сблевать. В настоящее время он был прикован к кровати. За ним убирали его фекалии и мочу, а сам он был не в состоянии даже увидеть их. Не говоря уже о собственном участии в этом деле. Его тяготило такое положение беспомощности и беззащитности, которое напоминало ему давно минувшие и хорошо забытые времена. Его отец бил его и мать в детстве, и он решил, что отомстит, как только вырастет. Он забивался в глухой угол и мечтал. К сожалению, наказание настигло отца позже, чем Игорь рассчитывал. Но месть была сладка. Его упекли за решётку за плохое обращение с женой. Мать свою он спас, но она умерла через полгода после суда – слишком сильно приложился к ней отец напоследок. И вот теперь то же самое чувство овладело им. Ему было и стыдно, и больно. А если он ещё лишится и ноги… Ходить с тросточкой? На протезе? Лучше уж сразу в петлю…

Проснулся Серёжа. Михаил был несказанно рад его увидеть и пообщаться с ним, пока тесть ходил затапливать баню и готовить парную. Марина молча сварила раков, достала из холодильника пиво, и ушла. Затем заглянула тёща, шепнула Михаилу версию гибели Славы, и покинула их.

–А что тебе бабушка сказала? – спросил Серёжа чуть погодя.

–Она мне посоветовала есть раков горячими. Так они вкуснее.

–А я ни разу раков не пробовал, – огорчился сын.

–Это не беда, – Михаил улыбнулся, – Давай исправим это досадное недоразумение, – он прошёл к кастрюле, в которой плавали покрасневшие раки, осторожно вынул одного за усики и над раковиной оторвал ему голову с туловищем, – Видишь, – подошёл Серёжа, – Под панцирем у него нет ничего съедобного. Так… баловство. А вот здесь, – он разломил хвост пополам и достал белое мясо, – Самое лакомство. Держи, но спокойно – горячо, – сын подставил свои ладошки, и Михаил положил ему кусочек в руки, – Подуй, пусть немного остынет, – Серёжа выполнил его просьбу, – Можешь есть.

–Вкусно, – с набитым ртом поделился впечатлениями сын.

–Это точно. Жаль, что мало.

–А что это вы тут делаете? – поинтересовался вошедший с холода тесть.

–Раков едим, – отрапортовал Серёжа.

–Ну и как?

–Супер!

–Это здорово, – Павел Семёнович незаметно подмигнул зятю, – Тебя в баню-то отпускают?

–Не знаю, – честно признался Серёжа.

–Ну, ты иди, у бабушки спроси, – посоветовал ему Михаил, сын помчался со всех ног узнавать, – Вы думаете, разрешат?

–Вряд ли. Да и я затопил прилично. Только если в предбанник сводить, но он там был.

–Вы о заграничных родственниках ему ничего не рассказывали?

–Нет. Некогда было. Может быть, Мариша говорила. А что?

–Не хочу, чтобы наши трактовки расходились.

–И не надо, – тесть нахмурился, – Чем меньше мы будем болтать, тем лучше. Обойдёмся без деталей. Он в курсе главного – и этого хватит, – сверху послышалось: «Ба! Я хочу в баню!», прозвучал неслышный ответ, «Ну, ба!», видимо Серёже отказывали, «А какое?», на этот раз он удовлетворился и затопотал обратно, – Не разрешила.

–Ага, – они вдруг осознали, что внимательно вслушивались в происходившее на втором этаже.

–Мне нельзя, – ещё издалека заголосил Серёжа, – Я лучше мороженое съем, – он прибежал весь запыхавшийся.

–Бабушка права, – ласково ответил Павел Семёнович, – Там у нас взрослые беседы пойдут. Тебе будет неинтересно.

–Дед, а дед! А где клубничное?

–Ну ты и вопросы задаёшь, – удивился тесть, – Открой морозилку и посмотри, – Серёжа прошёл к холодильнику, – Постой, я тебе помогу, – тесть присоединился к нему, раскрыл настежь дверцу и стал внимательно изучать содержимое.

–Ну? – нетерпеливо спросил Серёжа.

–Погоди. Ах! Точно. Вот оно, – он извлёк прозрачное ведёрко, с инеем на крышке и с красно-белой начинкой, – Бери, – Серёжа схватил его и рванул к бабушке, по пути будто сирена завывая:

–Спа-а-а-си-и-и-бо-о-о-о!

–Не простудится? – произнёс Михаил.

–Да нет, – Павел Семёнович захлопнул дверцу, – Анастасия Львовна даёт ему буквально капельку, да и то после того, как всё почти растает.

–Хорошо.

–Не волнуйся. Я так думаю, что она следит за ним во все глаза…, – он осёкся, – Извини. Ты – хороший отец. Просто, – он покрутил руками, – Слово вырвалось…

–Да ничего. Анастасия Львовна правильно заметила, что надо жить дальше. Пойдём уже?

–Да, конечно. Всё готово. Раки?

–Подоспели, – Михаил забрал кастрюлю, тесть – пиво, и они, пройдя через белый двор, прошли в баню…

Дни пролетали незаметно, но крайне скучно. Игорю уже порядком надоело лежать в постели. Каждый день, как и обещали, к нему наведывались Сева, Толстый и Витёк, пару раз заскакивал Лёха. Как и следовало ожидать, Света выиграла по суду Димку и теперь держала его непонятно где и, главное, неясно на что. Лёха уверил Игоря, что найдёт их. В его отсутствие в городе ничего интересного не случилось. Всё шло по накатанной колее, без изменений и передряг. Обычная ровная жизнь. Вадика, как сообщил Сева, похоронили на Ваганьковском кладбище. Памятник отгрохали просто изумительный. В тот вечер, сразу после ухода Севы, Игорь впервые за последние пять лет заплакал.

Через неделю ему разрешили вставать. Раны его зарубцевались, кое-где даже сняли швы. Он, наконец-то, смог самостоятельно ходить в туалет и в общую столовую, где наблюдал за другими постояльцами этого лечебного учреждения. Ему выдали костыли, потому что загипсованная нога была непригодна для ходьбы, а вторая по-прежнему шалила, но опираться на неё всё-таки было возможно. Потихоньку он ковылял из одного конца коридора в другой, с трудом взбирался по лестнице и спускался вниз, но отказался от всякой помощи со стороны персонала.

Пётр Ильич был обеспокоен его ногой. По-видимому, консультации с коллегами не дали никакого результата. По его словам, никто не мог припомнить ничего подобного. Он навещал его три раза, постоянно с иголочкой, чтобы проверить нервные окончания, но без толку. Однако он призвал Игоря к терпению, тем более что об ампутации речи уже и быть не могло.

–Хотя бы останусь полноценным человеком, пусть и с неработающей конечностью, – подумал Игорь.

Каждый день ему ставили уколы в самые различные места, совали таблетки и стаканчик воды, чтобы их запить. Игорь безропотно следовал всем указаниям, уповая на скорейшее выздоровление, а, значит, и на поимку бывшей жены-беглянки. Ровно под конец второй недели его пребывания в Склифе пришёл Лёха.

–Нашёл, – заявил он с порога.

–Кого? – не понял Игорь, но тут же сообразил, – Где они?

–Малая Турецкая, дом восемь, квартира десять, – отчеканил Лёха наизусть.

–Малая Турецкая восемь, квартира десять, – повторил Игорь, – А где это?

–Ой, – Лёха закатил глаза, – У чёрта на куличиках. Я проехал туда. Спальный район, бетонные коробки. Честно, – он приложил руку к области сердца, – Еле нашёл. Если соберёшься, то вместе со мной. Да и потом охрану не помешает взять с собой. Мало ли что…

–Спасибо, Лёха, – Игорь заулыбался, – Классно.

–Не то слово. Уже сколько ищу.

–А… Ты не знаешь, откуда у них деньги?

–Ты не поверишь, – Лёха таинственно подмигнул, – Света устроилась на работу.

–Кем? – ошалело выпалил Игорь.

–Спокойствие. Я в курсе, что она тунеядка, но сейчас – это занятой человек. Менеджер по рекламе.

–Чего?

–Я так понял, что фамилия сыграла определённую роль. Она звонила секретарше нашей, предлагала рекламу дать в их еженедельник. Совсем обнаглела. Ну, вот так я её и вычислил. Сегодня звякнул им, пригрозил, пообещал – завтрашний день она встретит безработной. И надо будет подавать иск в суд. Тебя скоро выпишут?

–Как видишь, – Игорь покачался на кровати, – Ожидаю со дня на день.

–Вот и хорошо. Значит, давай я всё оформлю, завтра забегу, ты подпишешь. И в день освобождения я тебя заберу.

–Годится.

–Тогда договорились, – спустя двое суток были готовы все документы, и Игорь с нетерпением начал считать часы до решающей даты…

Баня была великолепна. Павел Семёнович знал толк в том, как надо топить, как поддавать и какие веники использовать. Они вместе попили пива, поели раков и побеседовали на отвлечённые темы. А после парилки, окунания в снег и выпитого на них навалилась такая усталость, что они по возвращении в дом почти тут же легли спать и мгновенно уснули. Марина тоже уложила Серёжку спать, а потом долго и обстоятельно разговаривала с матерью, которая старательно промывала ей мозги, пользуясь её слабой психологической защитой и отсутствием мужа. Но и в таких условиях ей пришлось нелегко. Выяснилось, что Марина по-настоящему любит мужа, а убеждения вроде маленькой зарплаты и сомнительной внешности не играли никакой роли. Но Анастасия Львовна не сдавалась. Она знала, что если будет достаточно настойчива, то неизбежно сломает Маринино сопротивление. Тем более у неё впереди было ещё столько времени. А в союзниках – тёплое море и мягкий песок, шёпот волн и шум прибоя, яркие звёзды и тихие ужины с радостным внуком.

Храп Михаила на минуту затих, когда к нему под одеяло легла Марина, а затем возобновился с той же силой. И так – до утра.

Проснулись все чуть ли не одновременно. Хмурые лица взрослых наполнили кухню, сосредоточенно приняли пищу, накормили сына-внука и разошлись одеваться. Анастасия Львовна позвонила своему батюшке и соседке – понянчиться с Серёжей. Его отвели к ней, захватили батюшку, и все вместе направились на кладбище.

День был ясный, земля мёрзлая, а рабочие – уставшие. До этого, в зале прощания, Михаил уронил скупую слезу, сдержав свои эмоции железной волей; Марина разрыдалась так, что её пришлось отрывать от покойного, но плач её был беззвучным, а оттого более душераздирающим; а бабушка с дедушкой Славы натянуто и сухо, чтобы окончательно не расклеиться, поцеловали того в лоб, после чего крышку гроба закрыли, застегнули автоматические замки, и нанятая бригада торжественно отнесла ящик на место захоронения. Марина бросила первую горсть, Михаил – вторую, а затем за дело взялись рабочие. И комья земли глухо стукались о деревянные стенки, отдавая прах праху, а поп читал нараспев молитвы, которые уже никто не слушал… Работников щедро одарили водкой и закуской, сунули каждому в руку по зелёной купюре и выпили с ними по стопке беленькой за упокой души. И только потом, не оглядываясь, малочисленная процессия покинула бренность на пути к живым.

Возвращение было тягостным, особенно тяжело было натягивать улыбки на окаменевшие от горя лица перед Серёжей. Ради него специально заскочили в город купить новую игрушку, сладости и последний диснеевский мультфильм. Но даже со всем этим скарбом соседку попросили приглядеть за ним до завтра.

Стол накрыли большой – в холле – но звать никого не стали. Анастасия Львовна поставила пустой бокал в центр стола, налила в него водки и накрыла его маленьким кусочком бородинского хлеба. Все сели, положили себе еды в тарелки, чокнулись и стали поминать… Марину после третьей Михаил отнёс в спальню – она просто не выдержала алкоголя поверх утраты. Анастасия Львовна покинула мужчин чуть позже, сказав, чтобы они не прекращали и сидели столько, сколько захотят. Её глаза заволокло пеленой неиспользованных слёз. И Михаил с Павлом Семёновичем остались одни. Тесть рассказывал зятю истории из своей жизни, они молча пили, ели, но ни словом не обмолвились о Славе…

Лёха не заехал за Игорем в день его выписки. Его забирал Сева, помог ему сесть в машину, закинул костыли на заднее сиденье и завёл мотор.

–Всё?

–Да, – довольно подтвердил Игорь.

–Ладно. Тогда слушай. И не перебивай меня, – тон его стал стальным, – Я не хотел говорить тебе этого сам. Мы даже тянули жребий, ну… Витёк, я и Толстый. А выпало мне. Короче, Лёха тебя кинул. И с бизнесом, и, как выяснилось, с твоей бывшей женой. Твой детектив работал и на него. Так что тебе он гнал полную липу. Светка трахалась с Лёхой. И ещё. Теперь у вашей фирмы только один хозяин. И ты сам знаешь кто. Это всё, – воцарилось гробовое молчание.

–Однако, – выдохнул Игорь, – Что касается Светки – это всё понятно. Я ничего хорошего и не ждал от неё. А вот Лёха… Вот жук!

–Я тоже в шоке. И все остальные. Мы уже работаем над этим. Но ты подписал, – он закрыл лицо руками, – Все документы. Отдал фирму. Ладно хоть… квартиры и сбережений не лишился.

–Ха! – громко воскликнул Игорь, – Постой-ка. А он всё на себя переписал?

–Ну да, – недоумённо ответил Сева.

–И долги?

–Какие?

–Мы кредит взяли три месяца назад. Под фирму…

–Серьёзно?

–А, что, я шутить буду?

–Вообще-то всё. Он слишком педантичен, чтобы хоть что-то упустить.

–Ну и пусть. Там кредит бешенный. Я, честно говоря, пожалел потом. У нас бы вряд ли получилось его вернуть. Но теперь! – Игорь улыбнулся, – Это проблема Лёхи!

–Как, впрочем, и Света, – добавил Сева.

–Вот именно! Давай поехали, – Сева тронулся с места, некоторое время они ехали молча, – А давно Светка с Лёхой? – поинтересовался Игорь.

–Как тебе сказать… прилично, – Сева включил поворотник, – Может, год.

–Да уж.

–Ты не в обиде, что мы тебе раньше не сказали?

–А вы сами-то давно узнали?

–Аккурат в тот день, когда ты разбился, – Сева прибавил газу, – Считай больше двух недель.

–Да нет. Правильно сделали, что не стали ставить меня в известность.

–Вот и мы так подумали – зачем тебя тревожить напрасно? – Сева облегчённо вздохнул, – Прости нас.

–Да ладно уж.

–В этом свете появляется другая проблема…, – начал Сева.

–Какая?

–Димка. Теперь у Светки есть деньги на его содержание.

–Точно. Вот чёрт! – Игорь хлопнул ладонью по бардачку, – И как теперь быть? – обернулся он к Севе.

–Не знаю. Честно. Суд ты уже не выиграешь. Разве что попробуешь вернуть бизнес…

–Нет уж, – Игорь отмахнулся, – Лучше возьмите меня к себе.

–Это пожалуйста, но тогда Димка останется с матерью…

–Погоди-ка чуть-чуть, – Игорь нахмурился, – Вы те бумаги с моей подписью сами видели?

–Ну… Мы заплатили одному пройдохе, чтобы он их сфотографировал. Так что снимки есть. Они, кстати, – Сева стал шарить рукой возле Игоря.

–Где?

–В коробке для дисков.

–Тогда я сам, – Игорь поднял крышку и вынул фотографии, – Ну-ка, ну-ка, – он внимательно проглядел их, – Вот гад! – заключил он.

–А что такое?

–Вы это хорошенько просматривали?

–Да так… мельком. Главное ведь…

–Нет, – перебил его Игорь, – Долги на нас обоих висят. Так что… попал я, Сева.

–С этим мы тебе поможем. И мы уже проконсультировались с психиатром. Ты можешь заявить, что подписывал в невменяемом состоянии. Ну… больница, шок, головные боли, растерянность. Короче, тут ты выкрутишься. Лёха не всё рассчитал.

–Ладно. А как мне выкурить из фирмы Лёху?

–Это посложнее будет, – согласился Сева, – Но мы всё обмозгуем и…, – он не закончил, резко затормозив, – Лезут под колёса! – возмутился он и просигналил пешеходу, – Иди! Иди! Дебилы, – сообщил он Игорю.

–Хорошо, – заключил Игорь, – Сегодня отметим, – он щёлкнул пальцем по горлу, – А завтра всё решим.

–Молодец! Люблю в тебе этот оптимизм!..

Михаил пробыл у тёщи с тестем два дня. Марина почти не разговаривала с ним, а если и беседовала, то через Серёжу. Их отношения стремительно ухудшались, и Михаил был не в состоянии хоть что-нибудь изменить. Осознание своей беспомощности рвало его на мелкие части. Он любил свою жену, и не мог смотреть на то, как она удалялась от него. Порой Михаилу казалось, что всё ещё возможно исправить, вернуть то прежнее расположение к себе, ту доверительную связь, которую они выстраивали на протяжении всей совместной жизни. Но факты были упрямы и не позволяли надеяться на прояснение в глазах Марины. Они потеряли сына, безвозвратно и окончательно. И образовавшуюся пустоту в своих сердцах они были не в силах закрыть. Да и нечем было её заполнять. Тёща тем временем подобрела, стала чаще с ним заговаривать, и это был верный признак надвигавшегося одиночества. И во всём доме только Серёжка и Павел Семёнович не замечали грядущего, уже затаившегося в глазах и в душах. То ли не желая, то ли избегая продолжения этой пытки, Михаил собрал на третий день свои вещи, несмотря на отговоры Марины и Анастасии Львовны, и отправился домой. Привыкать жить со страданием внутри. Жена с сыном остались у тёщи с тестем.

В их квартире было пусто. Не то чтобы куда-то делась мебель или что-то украли и вынесли. Ничего подобного не стряслось. Всё было гораздо паршивее: закрытая дверь в комнату мальчиков светилась пожелтевшей от времени белизной, словно укоряя Михаила в содеянном не им самим. Ему чудился запах мертвечины, разложившейся плоти. Он отдраил всё до блеска, оставив лишь то, куда войти у него не хватало храбрости.

Сидя на кухне и разглаживая потёртую клеёнку на столе, он вспоминал последние счастливые часы своей жизни.

–Привет, Миша, – произнёс кто-то у него за спиной.

–Что? – испуганно обернулся он.

–Ну, здравствуй, – позади него стоял Валера, целый и невредимый.

–Но… как? – еле выдавил Михаил.

–Не знаю, – Валера и сам будто был удивлён.

–Нет, – Михаил замахал руками, – Ты умер. Тебя нет. Ты сгнил. Ты…, – он закрыл лицо руками и опустил голову. Валера прикусил губу:

–Я умер.

–Что тебе надо? – устало спросил Михаил сквозь ладони.

–Я устал, – сообщил ему Валера, – Меня…

–Что? – но ответа не последовало. Михаил оглянулся – никого кроме него на кухне не было. Он повертел головой по всем сторонам – пусто, – Фу, – облегчённо выдохнул он, – Показалось…

Следующие дни прошли как в тумане. Михаил вышел на работу, но она не приносила никакого удовлетворения. Его утешали, наговорили кучу любезностей и всячески старались его не травмировать, не произносить определённых слов, которые, как им казалось, могли напомнить ему о случившемся. Семён Павлович поблагодарил его за успешно пройденную проверку и даже повысил Михаил зарплату, но всё это не радовало. Марина изредка звонила домой, рассказывала о Серёже, но с каждым разом беседы становились короче, а новости всё более куцыми. Однажды заехал тесть, они попили пива, Павел Семёнович посокрушался над фактически оформившемся разводе, призвал крепиться и пригласил на партию в бильярд. Михаил сказал, что подумает. Но, естественно, ни во что играть он не собирался. Жизнь для него потеряла всякий смысл…

–Алло, Миша, – это была Марина, на заднем плане стоял не прерывавшийся гул.

–Привет, Марин, – Михаил забеспокоился, – Ты где?

–В аэропорту. Мы летим в Таиланд. Через час – наш рейс.

–Здорово, – произнёс он сокрушённо.

–Да. Мы с мамой и Серёжей едем. На две недели.

–Понятно.

–Ты как там? – по её голосу становилось ясно, что она оклемалась и более-менее пришла в норму.

–Так себе, – честно признался Михаил, – Скучаю по вам.

–Серёжка тоже тоскует, – в трубке что-то зашуршало и послышалось, – Иди, поговори с папой.

–Аллё! – воскликнул Серёжа.

–Здравствуй, сыночек, – Михаил чуть не заплакал, – Как у тебя дела?

–Хорошо! – Серёжа явно улыбался, – Мы в Талиланд летим! На самолёте!

–Здорово.

–Ага! С мамой и бабушкой! А ты почему не с нами?

–Я занят. У меня работа, – Михаилу сразу пришло в голову, что он тоже мог бы… Но было нельзя. Или так не хотела тёща, или Марина, или вообще такого никто не желал.

–Жалко.

–Ничего страшного. Я вам звонить буду.

–Ладно, – опять сотовый перешёл из рук в руки.

–Мы тебе звякнем, как только доберёмся, – Марина замолчала на секунду, – У тебя мой номер есть?