Текст книги "Колония. Роман-утопия"

–Ещё бы, – согласился Краб, – Среди моих вряд ли кто-нибудь сподобится на такое… А по-другому?

–Есть ещё один вариант, – нехотя ответил Инженер, – Но он ещё хуже…

–Какой именно?

–Оторвать тебя силой.

–Как это?

–Это значит, – наставнически продекламировал Инженер, – Довести твою связь с прошлым и тем телом то критического уровня, разъединяя тебя и их на возможно большее расстояние.

–И чем это грозит? – спросил Краб, подозревая неладное.

–Поимкой, – как само собой разумеющееся выдал Инженер, – Ты же сразу окажешься под их колпаком. Тебя вычислят, и снова запрут. На этот раз уже не в прошлом. Я удивляюсь тому, что Чёрного сослали во второй раз. Как правило, с инцидентами вроде рецидива обращаются более жёстко… Промывают сущность, выхолащивают до предела, а затем поселяют в город. Без права на тело… Мы тут, – вспомнил он, – Недавно вытащили одного горожанина. От его рассказов дрожь пробирает. Представляешь, они создают иллюзию бесконечности…

–В смысле?

–В самом прямом. Будто города не имеют границ. Так что при всём желании до края дойти нереально.

–И что? – Краб непонимающе моргал.

–А то. Если нет черты, то нет и желания уйти, точнее, оно осуществляется в рамках самого города. Все его жители как бы понарошку получают тела, живут также, как они жили здесь, и полагают, что город – и есть сама действительность…

–Но они же сами выбрали эту участь, – возразил Краб.

–Нет. Они выбирали свободу, а получили тюрьму. Вещи далеко разные… Фактически их всех закабалили…

Чёрный в новом обличье сидел на складной табуретке и беседовал с новеньким. От непривычки тот трясся от холода, хотя в сумрачном помещении было тепло, и заикался, не справляясь от долгого отсутствия практики с голосовыми связками. Его руки и ноги не подчинялись ему и некстати производили жесты и двигались независимо от его воли. Это было бы забавным, но Чёрному было не до шуток. Он уже успел войти в курс всех дел, и сейчас озабоченно наблюдал за этим дрыгающимся горожанином. На заднем плане среди цифр и символов сидел Стас, глава технического отдела. Он сосредоточенно перебегал глазами от одного показателя к другому, получаемых от датчиков, закреплённых в ноздрях новичка.

–Как вас зовут?

–Ба-ба-ба-ба-тон.

–А меня Чёрный, – он протянул руку, его визави недоумевающе взглянул на него, – Её надо пожать, – пояснил Чёрный. Батон осторожно проделал ту же операцию. Лёгкое прикосновение ладоней заставило горожанина задёргаться ещё сильнее, – Успокойтесь. Это временно, – Чёрный отстранил свою кисть, – Вы пока не привыкли к настоящему телу до конца.

–Да-да-да-да-да.

–У вас дезориентация. Просто от потери навыки обращения с телом.

–Я-я-я-я та-та-та-так и знал, что-то-то-то что-то-то-то прои-и-и-исходит, – выдохнул он.

–Вы не волнуйтесь.

–Я-я-я-я ста-та-та-тара-юсь.

–Вот и славно, – Чёрный вопрошающе взглянул на Стаса, тот лишь кивнул в ответ, – Мы очень рады тому, что вы с нами. Это большая удача, – он улыбнулся, – Теперь всё позади. А что касается ваших подозрений, то они оказались весьма кстати. Если бы не они, мы бы вас ни за что не нашли. И, – предупредил он новое спотыкание речи Батона, – Я вас уверяю, мы вам всё объясним. Только позже. Пока же со всей откровенностью заявляю вам, что вы были правы. В городе не всё так благополучно, как кажется.

–Да-да-да, – его грудь вздымалась всё реже, контроль постепенно возвращался к нему.

–Хорошо, – Чёрный с удовольствием заметил перемены в Батоне, – А сейчас я попрошу вас расслабиться, закрыть глаза и довериться нам. Мы хотим изучить вашу память… Если вы не возражаете, – вежливо конкретизировал он. Батон наклонил голову, – Стас, давай! – скомандовал Чёрный. Значки и числа перед лицом Стаса растаяли, и вместо них появились размытые и частью разорванные картинки. Чёрный встал, прошёл к голографическим мониторам и уставился на изображения, задумчиво подперев подбородок.

–При переходе многое оказалось потеряно, – прокомментировал Стас, – Это момент заселения, – показался яркий свет и нечто похожее на дверь, – А дальше обыденность, – потянулись вереницы повседневных дел, – Нам интересно другое, – он забегал пальцами в воздухе, – Ага, – просмотр остановился, – Видите?

–Что? Ничего такого…

–Это как сказать, – возразил Стас, – Приглядитесь внимательнее, – он проскользнул пальцем вверх, – Вот.

–И что это? – на мониторе трепетала какая-то чёрная дыра.

–Огрехи в программе, – Стас зачарованно уставился в её жерло.

–Что это нам даёт?

–Понимание процесса. Если расшифровать этот фрагмент, то мы… не обязательно, конечно, но с большой долей вероятности выясним слабые места оболочки…

–И сможем вытаскивать больше людей? – перебил его Чёрный.

–Нуууу, – протянул Стас, – Не совсем. То есть, – поправил он сам себя, – В общем, да. Но главное, что позволяет нам эта ошибка – узнать принцип действия города, – он обернулся к Чёрному и начал читать лекцию, – Программа – это некая целостность. У неё есть определённая структура, включающая в себя и организующая свои элементы. Зная принцип взаимодействия её элементов, можно вскрыть механизм функционирования всей системы. Пока мы, увы, находимся в полном неведении. Но эта частица испорчена, точнее, она была изначально неверно закодирована, а, значит, сам код поставлен под удар. Это как рак. Одна клетка заболела, другие – в опасности. Тут то же самое. Есть слабое звено, следовательно, весь город лишился своей защиты. Мы пробьём брешь, где оборона наиболее слаба. И возьмём крепость, – он победоносно хлопнул в ладони. Батон очнулся.

–Замечательно, – подытожил Чёрный, – Тогда действуй.

–На это уйдёт время.

–А мы никуда не торопимся – урезонил его Чёрный, – Как вы?

–Но-но-нормально, – Батон почти справился со своим организмом.

–Вы нам очень подсобили, – поблагодарил его Чёрный, – Спасибо.

–Не-не за что.

–А пока отдыхайте. Вам ещё многое предстоит научиться делать заново, – Чёрный похлопал Батона по плечу и вышел из комнаты…

Павлу Семёновичу позвонили уже во время фейерверка. Он сильно побледнел, зажал рукою рот, но сдержался – не закричал. Аркадий Викторович заметил перемены в своём друге и подошёл выведать, что случилось.

–Миша разбился на машине, – с трудом проговорил Павел Семёнович и уставился на зачарованного разноцветными вспышками света внука.

–А…, – Аркадий Викторович замолчал, отдавая дань уважения такому моменту.

–Он уже в морге, – Павел Семёнович еле ворочал языком.

–Ты, – Аркадий Викторович положил ему руку на плечо и легонько сжал его, его друг встрепенулся, – Крепись.

–Я… больше… не могу, – Павел Семёнович сгорбился и осунулся, – Сколько ещё это терпеть? Сначала Славик, потом Марина с Настей, а теперь… и Миша. Неужто надо забрать всех? – он вопросительно взглянул на хозяина вечеринки.

–Я… я не знаю, что тебе ответить, – признался Аркадий Викторович, – Единственное, что тебе остаётся – это… жить, – он остановился, решая про себя, предлагать или нет, – Если хочешь, – всё-таки начал он, – Я могу тебя отвезти.

–Наверное, – согласился Павел Семёнович, – А как…?

–С Серёжей посидит Ира. Не волнуйся, – Аркадий Викторович взял своего приятеля под руку и повёл его в дом, – Но для разрядки я налью тебе коньяка. И лучше не возражай. Я всё устрою, – они медленно поплелись в направлении огромного трёхэтажного особняка…

После спиртного, пары скупых слёз и таблетки валерьянки они сели в Мерседес Аркадия Викторовича и покатили в город. Машин на дороге было удивительно мало. Редкие встречные ослепляли их, всякий раз напоминая Павлу Семёновичу о тех рассказах, которыми делились побывавшие в коме – о ярком тоннеле, ведущим в иной мир. Аркадий Викторович соблюдал тишину, изредка посматривая на друга, но тут же возвращаясь к вождению. Доехали они быстро. Тесть Михаила успел немного прийти в себя – сказался алкоголь и однообразие пути…

На столе в прохладном помещении, выхваченным из темноты мерцающими лампами, укрытый каким-то неясного происхождения покрывалом лежал Михаил. Патологоанатом предупредил их о нелицеприятном виде зятя, но даже это не спасло Павла Семёновича от головокружения и слабости в ногах, когда он увидел, что сталось с телом Михаила. Оно было просто искорёжено. Руки и ноги переломаны, повсюду кровоподтёки и ссадины, лицо будто овощ, прошедший через тёрку. Рабочий морга с грустью накрыл тело саваном:

–Простите меня, но так надо, – тихо произнёс он, – Это Михаил Андреевич?

–Да, – вместо Павла Семёновича вытянул из себя Аркадий Викторович. Патологоанатом кивнул, – Это всё?

–Да, можете идти, – выдохнул тот.

–Спасибо, – Аркадий Викторович, придерживая друга за талию, двинулся к выходу…

-А как-нибудь узнать о том, что там происходит?

–Ты имеешь в виду прошлое?

–Ну да.

–Опять же есть два варианта. Первый – послать тебя. Но тогда Инспекция тебя обратно уже не пустит. И второй – попросить, например, меня. Но и тут есть свои нюансы. Сейчас Инспекция следит за всем твоим тамошним окружением. Так что незамеченным прорваться вряд ли удастся, – Инженер замолчал, – А тебе это так важно?

–Не знаю, – растерянно ответил Краб, – Что-то свербит внутри так, что мочи нет, – он сжал губы.

–Попытаться, конечно…, – Инженер не закончил, задумавшись, – Слушай, – радостно выпалил он, – Есть ещё одно предложение, – он загадочно воздел палец вверх.

–Какое?

–Подключиться к…, – он встал и, добравшись до подсобного помещения, спешно стал рыскать в нём.

–Ты чего ищешь? – Краб зашёл к нему за спину.

–Компьютер, – бросил Инженер из-за плеча и продолжил свои поиски.

–Так он на мне.

–Да? – Инженер обернулся и поднялся с корточек, – Давай сюда, – он протянул руку вверх ладонью. Краб послушно отдал компьютер, – Хорошо, – Инженер закрепил его на запястье, запустил его и забегал в воздухе пальцами, – Вот так, – он подошёл к коробке транспортации, – Надо кое-что тут сломать, – он оторвал насадку под нос от одного из шнуров, – Последний штрих, – и закрепил оголённый провод в разъёме компьютера, – Иди сюда, – Краб повиновался, – К кому подсоединиться?

–Я… без понятия.

–Подсказываю. Надо найти такого человека, который бы не был тебе близок.

–Вроде медсестры?

–Ну да, – Инженер опустил глаза, – Есть только небольшая загвоздка, – он озабоченно прижал кулаки к губам.

–Какая? – подозрительно спросил Краб.

–Связь будет однозначно плохой и короткой. Я тебя сразу предупреждаю. И… возможны помехи. Искажения изображения и звука… Короче, если вообще получится.

–Но мы же ничем не рискуем? – с надеждой произнёс Краб.

–Скорее всего, нет, – утешил его Инженер, – Но у нас есть всего один шанс. Больше не выйдет. Тем более что нам необходимо найти кого-то, кто был бы, как и ты, заключённым. Это конструкция, – он продемонстрировал созданное им устройство, – Способна на разовый контакт. Не более того. Обычно мы используем для подобных задач станции помощнее. Это, – он указал на коробку, – Даже предназначено для иных целей. И учти, что после этого мы почти наверняка лишимся компьютера. Ты готов пойти на такие жертвы?

–Ммм, – промычал Краб.

–Выбор за тобой. Я ничего не гарантирую.

–И всё же… давай, – Краб махнул рукой, и Инженер принялся за дело. На экранах, возникших словно из небытия, появились смутные картинки. Вереницы людей проскакивали с гигантской скоростью, сменяя друг друга. Одни были в повязках, гипсе и на больничных койках, другие в халатах, со стетоскопами и шариковыми ручками в нагрудных карманах. Кто-то просто лежал, кто-то пил кофе, другие писали, курили, несли что-то тяжёлое… Обстановка тоже была различной. Это были и палаты, и приёмные, вахты и подсобки, склад и столовая, и множество прочих помещений. Всё это сопровождалось гвалтом звуков, различить среди которых что-либо внятное было Крабу не под силу. Виды часто повторялись – Инженер пролистывал зрение и слух всех находившихся в поликлинике.

–Вот, – остановился он. Неожиданно всё смазалось и поплыло, но он не растерялся, – Нам повезло. Уборщица. Мотает срок за тёмные мысли. Это даже лучше, – он кликнул по виртуальной кнопке, – Она моет пол в твоей палате. Твоя Вера тоже там.

–Откуда ты всё это знаешь? – на мониторах плыли пятна, и раздавалось шипение.

–Посмотри на это, – Инженер ткнул пальцем на очертания, – Их контуры различны. По интенсивности цвета и характеру звука можно определить, кто перед тобой. В частности, – он воодушевлённо обвёл линии какого-то существа, – Это ты, – Краб недоверчиво осмотрел себя, – Вот. Ты мигаешь, потому что ты в коме. А это – судя по всему, твоя Вера. У неё оттенок души частично совпадает с твоим. Ну, а остальная информация внизу, – добавил он как само собой разумеющееся.

–А нельзя ли повысить чёткость? – прервал его Краб.

–Постараюсь, – Инженер занялся исправлениями. Постепенно изображение стало проясняться.

–Спасибо, – Краб смог уже различать происходившее.

–Да не за что. Но с таким качеством, сеанс будет ещё короче.

–И ладно, – Краб любя глядел на подрагивавший портрет Веры. Его сердце защемило и заныло.

–Шли бы вы спать, – проворчала уборщица, – И так не спите которые сутки.

–Но, – возразила Вера.

–Нечего, деточка, ждать. Такие…, – в кадре промелькнула рука, – Если и очнётся, то очень нескоро.

–Всё равно.

–Как хочешь, – грязная тряпка над ведром заслонила собой весь обзор – уборщица выжимала её, – Тебе передохнуть надо. Поесть, – она разогнулась и уставилась на Веру, -Ты совсем бледная, – вдруг на запястье у Инженера заискрило, картинка расширилась, растянув всё, что было в поле зрения, и мгновенно сжалась в точку.

–Конец фильма, – констатировал Инженер.

–И всё? – разочарованно выдохнул Краб.

–Ага, – Инженер засучил пальцами в воздухе, – Но есть и хорошая новость: компьютер цел.

–Как я рад, – горестно ответил Краб.

–Зря мы всё это делали, – сокрушённо признался Инженер, – Тебя и так там мучают, а ты и здесь себе страдания выискал. К чему тебе это?

–Тебе не понять…

Чёрный весь день провёл в штабе. Его внимания требовал чуть ли не каждый участник сопротивления, поэтому он был вынужден заниматься всем и вся, стараясь уделить время всякой мелочи и пустяку. Пока он отсутствовал, мало что изменилось. Города росли, их население – тоже. Инспекция всё также сканировала мысли всех до единого, отслеживая негативные эмоции и чувства. А люди охотно отдавали свою свободу за возможность жить без страданий и мук. И вновь, как и после первой своей отсидки в прошлом, Чёрный задавался вопросом о том, стоило ли вообще организовывать недовольных на борьбу с властью. Он прекрасно знал историю. После четвёртой мировой войны человечество ничему не научилось. Те же пороки овладели им снова сразу после того, как были восстановлены города и отстроены заводы. Новые преступники, виновные (на взгляд победителей) в разжигании конфликта, были посажены в тюрьмы, казнены или высланы прочь. Остальные предались тому же, чему они посвящали себя и прежде. Потому грянула пятая мировая война. И лишь ощутив на себе всю невероятную хрупкость и уязвимость жизни, люди пересмотрели свои позиции. Была назначена верховная Инспекция, в обязанности которой вменялась слежка за всеми отрицательными проявлениями человеческой природы, а также бремя долга по обеспечению людей нерушимым и здоровым телом. Инспекторы никому не подчинялись и ни от кого не зависели. Они были самыми самоотверженными членами общества, не щадя своих сил для выполнения стоявших перед ними вопросов. И они решили проблему с телесным несовершенством, просто избавив человека от необходимости заботиться о своём теле, дав всем такие организмы, которые не болели, не чахли от старости, не ломались и не взывали к состраданию. К тому же их всегда можно было поменять на новые. С этим никаких трудностей не возникало. Но оказалось, что душевная боль значительно превосходит свои физические аналоги. И её вылечить было далеко не так просто. Для этого нужно было терпение, которое, прямо сказать, не у всех было развито в необходимой мере. Конечно, с устранением материальной основы недовольства жизнью в виде смерти, хвори, увечья или уродства исчезли и многие духовные недуги. Но этого было мало. Зависть, лицемерие, вражда, клевета, донос, жадность, лесть и прочие мерзости лезли из душ подопечных Инспекции, и тогда её главы постановили, что необходим контроль за мыслями. Они создали Сканер. Он работал круглосуточно, вычисляя весь негатив, который скапливался в людях, даже несмотря на их биологическое благополучие. Но куда было девать нарушителей? В настоящем не было действенного способа хорошей порки. И тогда вышел указ о ссылке преступников в прошлое – в любое время, в котором были все муки и страдания и не было методов борьбы с ними, в любую страну, лишь бы подобрать судьбу позлосчастней. Так и повелось. Души прикрепляли к тем, давно умершим мужчинам и женщинам, заставляя чувствовать то же, что и их предки. При этом нельзя было уйти, терялось знание о будущем, одним словом, всё как бы начиналось с чистого листа. Естественно, Инспекция выбирала самые тяжёлые и несчастные судьбы. Затем, после смерти, заключённый возвращался с памятью о пережитом и больше не отваживался на дурное. Но выяснилось, что виновных было слишком много, и потому в последнее время Инспекция стала строить города. И всё было бы ничего – люди действительно были счастливы там, если бы не сегодняшнее свидетельство Батона и не рассказы коллег Чёрного по сопротивлению, поведавших ему об иллюзии бесконечности…

Наступила ночь, без снов или, наоборот, с грёзами, которые ничем не отличались от реальности…

-Да, Чёрный, – принял вызов Инженер.

–Как у вас дела? – поинтересовался тот.

–Нормально, – Инженер повернулся к Крабу, – Побеседуй с братом.

–Привет, Чёрный.

–Доброе утро. Как спалось?

–У меня такое ощущение, что я вовсе не спал.

–Это пройдёт, – успокоил Чёрный брата, – Тут так всё и обстоит. Ничего особенного. Я сейчас к вам телепортируюсь. Инженер, подготовь тело, – он оборвал связь, а Инженер выполнил его указания. Скоро вчерашнее тело Чёрного зашевелилось, и он оказался вместе с ними…

На самом деле ночью Краб не сомкнул глаз. Он живо представлял себе взволнованную Веру, игравшего и ни о чём не подозревавшего Димку и молчаливых Севу, Толстого и Витька, изредка впадал в невесомость своего свежего и невредимого организма и заново вплывал в прошлое. И оно было милее его сердцу, чем всё это безвредное и какое-то безвкусное настоящее. Всё здесь было как-то не по-людски. Без мук и страданий жизнь казалась пресной и неинтересной. Пусть там, в прошлом, его тело было искалечено, душа изранена, а впереди оставались лишь туманные и не всегда безоблачные перспективы, быть Игорем всё же было лучше, чем быть Крабом. Без любви и привязанностей мир становился невыносимым, не было никакой точки опоры, ничего такого, за что можно было бы ухватиться, встать на ноги и вдохнуть полной грудью. И это удивляло больше всего. В настоящем со всеми его сверхточными приборами, с его колоссальными возможностями, с его утратой всякой боли было тяжко. Хотелось взбунтоваться против всех достижений человечества, переставшего им быть, и вновь возвратиться в то состояние, которое он покинул в прошлом. Краб опять жаждал стать настоящим человеком.

А ещё он во всех деталях рисовал себе жизнь Чёрного, когда тот был Михаилом. (Вечером Инженер нашёл для него соответствующий файл). Самоубийство сына, гибель любимой жены и не очень ласковой тёщи. Смерть родителей, а чуть ли не в самом детстве – нелепая трагедия с братом. Посещения призрака Валеры… На Чёрного свалили самое худшее – душевную боль и растерянность. Он и не подозревал, что его брат выдержал такое… Именно поэтому Игорь хотел бы вернуться и помочь сироте Серёже, совсем сдавшему Павлу Семёновичу, и, разумеется, всем своим. Но Чёрный, скорее всего, было против подобного решения…

–Чего-то ты невесёлый какой-то, – оглядев Краба, сказал Чёрный.

–Он же привязан, – ответил за того Инженер, – Кома.

–Это ерунда, – отрезал Чёрный, – Мы придумаем, как тебя вытащить. А? – он обнял Краба, – Как я рад, что мы вместе!

–Я тоже, – вяло произнёс Краб.

–Что с тобой такое? – отстранился Чёрный, – Что-то не так?

–Даааа, – протянул Краб, собираясь с мыслями, – Ты…, – он вздохнул, – Ты извини меня, но я… я хочу обратно.

–Чего?! – выпалил Чёрный. Инженер ошалело уставился на Краба и застыл на месте.

–В прошлое, – пояснил Краб.

–Нет. Это я понимаю. Но, – он не находил слов и беспомощно вертел кистями, – Почему?

–У меня там Вера. И сын. И… жизнь, – Краб опустил голову, словно признавая свою вину.

–Там? Жизнь? Ты сбрендил?

–Нет… И потом… вам всё равно не удастся отключить меня от того тела.

–Вообще-то он прав, – вмешался Инженер, но тут же пожалел об этом: Чёрный люто смерил его глазами.

–Вот видишь.

–Нет, – отрезал Чёрный, – Что же это получается? Столько сил затрачено на то, чтобы вытянуть нас сюда, и всё впустую?

–Почему? Ты-то здесь. Не так уж и зря. Тем более это ты – руководитель сопротивления, а я…

–Значит, так? Ты жаждешь присоединиться к тем трупам?

–Они живы, – возмутился Краб.

–Чёрта с два! Ты, похоже, забываешь, какой на дворе год. Тебе напомнить?

–Мы сами не знаем, – вновь влез Инженер.

–Спасибо за помощь, – саркастически отблагодарил его Чёрный, – Да и наплевать. В любом случае, то время – прошлое. Давнее, – он особо подчеркнул последнее слово.

–И пусть. Там я хотя бы живу.

–Страдая? С одной сломанной ногой, а второй – не двигающейся? С только что залеченной рукой? Я просмотрел твоё досье. Или ты стремишься к побоям отца? К гибели матери? К обману Лёхи? К измене Светки?

–Вот она-то мне точно безразлична, – вставил Краб.

–К банкротству? К инвалидности? – Чёрный не унимался, – К медсестре в гробу?

–А вот этого не надо, – предупредил его Краб.

–Чего не надо? Может быть, ты всё-таки оглянёшься по сторонам? Чего ты не видел там? Этой жалкой разлагающейся плоти? Душевных переживаний? Отравы на каждом шагу?

–А что у тебя? – перешёл в наступление Краб, – Что ты оставил там, а?

–Я? – удивился напору Чёрный, – Так… ничего особенного.

–Значит, это не у меня память отшибло, а у тебя! Там, – звонко выделил он, – У тебя сын-сирота. И тесть на последнем издыхании.

–Переживут, – махнул рукой Чёрный, но что-то защемило в его не знающем перебоев теле.

–Уже пережили, – радуясь удачной шутке, заметил Инженер, но никто не обратил на него внимания.

–Ой ли? Я, по крайней мере, не убегаю от ответственности. Это вы меня сюда притащили. Так что давайте, отсоединяйте!

–И ты вот так, сдашься без боя?

–Какого? Тебе Инженер же сказал – ничего не получится…

–Ты даже попытаться не хочешь, – упрекнул его Чёрный.

–Не хочу. И потом, вы сами себя обнаружите. Инспекция только рада будет вас схватить. Зачем, – Краб расширил глаза, – Подставлять из-за меня всё сопротивление.

–Мы…, – Чёрный замолчал – его брат был во всём прав: кома была приговором, – Ладно, пусть, – он кивнул Инженеру.

–Да вы с ума посходили, что ли? – ужаснулся тот, – Вы себя-то слышите? – оба брата злобно ощерились на Инженера, – Да ну вас, – обиделся он и достал компьютер, – Если мы вернём его, то Инспекция задаст ему жару в прошлом. Мало точно не покажется. И потом, неужели есть такая настоятельная потребность ещё немного пострадать? Ну, подожди ты, – обратился он к Крабу, – Что-нибудь сообразим. Как вам моё предложение? – Наступила гнетущая тишина, разрезаемая как масло ножом шорохом защитной сетки. Братья громко дышали и недружелюбно смотрели друг на друга из-за насупленных бровей, – И чёрт с вами, – закончил своё выступление Инженер, – Хочешь как лучше, а они…

–А, – прервал молчание Чёрный. Оба брата словно и не заметили, что в их диалог кто-то вмешивался.

–Ладно, – успокоился Краб, – Извини меня.

–И ты, – сокрушённо согласился Чёрный.

–Но…

–Тебе нужно назад, – закончил за него брат.

–Да.

–Тогда, – Чёрный подошёл к Крабу, от всей души обнял его и посадил на стул, – Счастливо тебе.

–Мы ещё встретимся, – заверил его Краб.

–Я знаю.

–Подожди, – остановил Краб Инженера, – Если можно, то мне нужно напоминание о, – он кивнул в сторону брата, – Его сыне, – Инженер закатил глаза, а затем вопросительно уставился на своего начальника, Чёрный подтвердил своё согласие кивком:

–Позаботься о нём.

–Я постараюсь, – Инженер нажал на виртуальную кнопку…

-Он очнулся, – послышалось издалека. Кто-то тихонько сжал его руку.

–Игорь, – нежно произнесла Вера, – Я так рада, что ты вернулся…

Игорь пошёл на поправку. Рана в виске оказалась не слишком глубокой и не вызвала серьёзных повреждений, поэтому всё можно было залечить. Вера каждый день навещала его, приводя с собой то Димку, то его друзей. Больше никаких увечий Игорь не получил. Но не действовавшая нога так, увы, и осталась неподвижной. Выписали его через три недели.

Сева, Витёк и Толстый помогли Игорю с кредитом и с Лёхой. Сотворить чуда не удалось, но, в принципе, все остались довольны исходом борьбы, кроме, пожалуй, бывшего Игорева партнёра. Светка устроилась на работу (вроде бы продавцом-консультантом косметики) и изредка навещала Димку. Игорь не стал забирать у неё тёщину квартиру. Сама Ольга Ильинична заарканила Лёху окончательно, и внуком больше не интересовалась. Вера переехала к Игорю. Они поженились, и у них даже появился сын – Славик. А Игорь всё-таки нашёл Павла Семёновича и Серёжу. Тесть Михаила долго не мог понять, что нужно этому хромому молодому человеку от него и от его внука, но потом смирился, узнав к тому же, что они все пострадали в результате одной аварии. Они организовали собственную фирму…

Нельзя сказать, что дальнейшая жизнь была у всех гладкой. Павел Семёнович скончался через пять лет после всех этих трагических событий. Серёжа очень переживал, но был рад переезду к своему лучшему другу – Димке. Славик часто болел, но всегда выходил победителем в состязании с вирусами. Случались и обычные, бытовые неприятности. В общем, судьба была такой же, как и у миллионов других людей. Судьба, в которой при желании можно найти всё, что угодно.

Конец