Текст книги "Оставаться людьми (сборник)"

Рыжий кот

Выметнувшись из кабинки лифта, Иван со всех ног ринулся в сторону квартиры. Ошарашенная поведением хозяина, входная дверь едва успела распахнуться перед самым его носом. Пробежав по инерции ещё пару метров, Иван затормозил, едва не рухнув на стеклянный журнальный столик, совмещённый с интерактивным экраном. Выражение лёгкого испуга на лице медленно сменялось на весьма раздражённое. Уперев руки в бока, Иван вперил суровый взгляд на возлежащего на диванных подушках наглеца.

– Василий, и как это понимать?

Огромный рыжий котяра нехотя приоткрыл глаза, протянув низким голосом:

– Муооу.

– Что случилось? Зачем кричишь? – сварливо прогудело в голове. Иван долго и с любовью выбирал голос для переводчика, пока не наткнулся на этот, принадлежавший некогда популярному, но теперь прочно забытому киноактёру.

– Это я тебя хочу спросить, что у тебя такого стряслось, что понадобилось сигнализацию включать!

Василий тяжело вспрыгнул на спинку дивана, помолчал секунду, успокаивая дыхание.

– Жрать хочу. Дай.

Иван от такой наглости чуть не потерял дар речи. А шерстистый шар, этот дар недавно обретший, уточнил:

– Дай. Та штука не даёт.

Стоящий на кухне автоматический кормораздатчик оказался на месте и на первый взгляд даже невредим. Но только на первый: сегодня наглый котяра ухитрился выдернуть провод из розетки. На беду, та была защищена всего лишь от детей, и против внезапно поумневшего голодного двенадцатилетнего разбойника ничего сделать не смогла. Давно пора подключить кормораздатчик через беспроводной интерфейс, а то всё как в начале века живёт.

Иван подобрал с пола штепсель, угрожающе махнул в сторону кота.

– Ух, я тебе! Не даёт! А зачем ты его выключил? А, главное, как… – последнюю фразу произнёс уже себе под нос, склонившись над розеткой.

– Он не давал. Я его за хвост. Хвост отпал. – Василий мешком скатился с дивана. Лапы грузно застучали по полу. – Дай.

– Да что с тобой поделать, держи. – Иван запустил аппарат. Тот, после недолгой загрузки, вывалил в миску порцию корма. – Я же тебе объяснял, аппарат работает по расписанию. Даёт три свистка – за десять, пять минут и сразу перед кормлением. Трудно понять?

Василий не ответил, только ворчал бессвязно, утрамбовывая в себя содержимое миски. Махнув рукой, Иван вышел в зал, мысленно набирая номер Ярофея, начальника отдела. С аватары на него взглянул пытливым, как тому казалось, взором молодой, всего лет на пять старше него, мужчина. Спустя три гудка оригинал принял вызов. Слишком быстро, значит, совещание уже закончилось.

– Да, Иван. Разобрался? – довольный и отвратительно жизнерадостный голос руководителя заставил уголок рта презрительно дёрнуться. За эту его жизнерадостность, да ещё за то, что в столь юном возрасте получил кресло начальника отдела перспективных разработок, Ярофея люто невзлюбили все, кроме вышестоящего начальства. Выскочка.

– Да, Ярофей Николаевич. Тут такое дело, ни за что не поверите… Кот у меня есть, понимаете? Так вот это он сигнализацию включил, потому что автокормушка сломалась…

Иван ждал грома и молний, но, на его удивление, кары не последовало.

– Ого! Покажи! – Ивану показалось, что он на миг увидел лицо с горящими любопытством глазами в обрамлении тонких длинных ресничек. Покопавшись в галерее, переслал пару фото. В ответ почти моментально пришли пиктограммы-«лайки», что значит, шеф оценил, хех.

– Каков пузан! Чипованный?

Иван ответил с запозданием. Не хотелось признаваться. Ещё до операции хирург предупредил, что чип может не прижиться, и теперь не оставляло ощущение нереальности происходящего, что стоит только кому-то ещё узнать о приобретённой разумности Василия, как он без промедления превратится обратно в старого, сварливого и очень обычного, хоть и любимого, кота. А ещё больше боялся, что операция прошла неудачно, а все их диалоги не что иное, как плод его, Ивана, воображения.

– Да, пару месяцев тому…

– Ха-ха! Тогда и удивляться нечему. Я свою щуку мохнатую тоже проапгрейдил, умная стала, аж жуть берёт! А разговорчивая – молчать не заставишь!

– Ну, это она в хозяина вся. – Ноги вмиг стали ватными, Иван медленно опустился на диван.

– Что? А, метко подметил. Да, вся в меня. Хочешь, фотку пришлю?

– Давай. – Иван чувствовал, как постепенно уходит напряжение. Два долгих месяца он боялся, что живёт в плену шизофренического бреда. Теперь же пришло успокоение. Кот действительно умён. И умеет говорить.

– А твоему сколько?…

А Василий, устав есть стоя, кряхтя прилёг. За спиной, в зале, бубнил хозяин, но кот не обращал на него никакого внимания. Единственное, что занимало по-настоящему – как заставить эту чёртову конструкцию кормить его тогда, когда этого хочет он. Всё остальное – ерунда.

Великий маг

Впервые мы встретились посреди бескрайних саванн. Такая растерянная и жалкая, Она рассказала мне, что её отца и братьев утащили саблезубые, и теперь они с больной матерью кое-как сводят концы с концами. Сюда Её привели голод и страх. «Кхан, сын вождя, сватается ко мне», – сказала Она, – «но зверя страшнее не найти в мире. Все знают это, но не смеют перечить».

Тогда я взял Её за руку и отвёл домой. Конечно, меня пытались прогнать, но вскоре я стал шаманом. Стада проложили свои тропы через земли племени, а урожай принёс процветание и славу его сынам. Ставшая женой шамана, Она забыла о горе и страданиях, получив всё, чего была достойна. А долгими ночами мы сидели с ней на пороге хижины и разговаривали обо всём.

Одной из ночей Она попросила меня: «Подари мне ту звезду, она будет прекрасно смотреться в моих волосах». Я осторожно потянулся к крохотной точке света, и та, дрогнув, поддалась, начав стремительный полёт сквозь пустоту. Она неслась так быстро, что звёзды, мимо которых она пролетала, сварливо ругались ей вслед, в раздражении швыряя проклятия и протуберанцы. Но всей моей мощи не хватило, чтобы ускорить её ещё больше. Я видел, как Она стареет, несмотря на все мои попытки помочь. Однажды, когда меня не было рядом, она тихо умерла, так и не дождавшись подарка.

Следующая наша встреча произошла много позже. Вернувшись из долгого путешествия, я нашёл Её правительницей огромного древнего города, который вырос за эти века и тысячелетия на том месте, где когда-то дымил наш очаг. Она не сразу узнала меня, но я был очень настойчив. Вскоре память предков вернулась, воскресив Ту самую, что была со мной. Под нашей рукой город разросся в величайшую из империй. Корабли, ведомые Её властью и моей силой, бороздили моря, разнося по миру наших сынов. А в свободное время мы вспоминали былые времена. Однажды Она спросила, что стало с той звездой, что предназначалась Ей. Я показал на горящую в тёмном небе самую яркую из звёзд. «Вот она. Я не обманул тебя». «Тогда почему она ещё не у меня?». Я не знал, как объяснить Ей о безднах пространства и расстояниях. Поэтому просто пообещал, что звезда скоро будет здесь.

Когда Она умирала во второй раз, так и не дождавшись обещанного, в Её глазах и словах не было укора. Она затихла на моих руках, попросив пообещать Ей, что мы встретимся снова.

Мы встречались снова и снова, шли через века, взявшись за руки, и расставаясь лишь на краткий миг в ожидании Её новых рождений. В каждую из встреч мы разгорались, подобно лесному пожару, ведя друг друга и наших детей к свету. Потом она тихо сгорала, а я нёс тлеющий огонёк, сберегая его до нашей следующей встречи. И каждый раз она уходила ни с чем. А на чернеющем ночном куполе небосвода всё ярче сияла наша звезда. Она двигалась теперь настолько стремительно, что другие звёзды от зависти сходили с ума. Протягивая ей вслед руки протуберанцев, они стремились ухватить её, задержать, не позволить, не сметь!!! Но звезда лишь смеялась в ответ, оставляя позади длинный хвост из бессильно потрясавших кулаками товарок.

Когда мы встретились в последний раз, звезда уже сияла на небе, как второе, пока ещё слабое, Солнце. Я нашёл Её, восхищённо смотрящую в небо посреди широкого проспекта, набитого спешащей массой людей. В глазах плясали задорные искорки, Она в восхищении смотрела на всё, как в первый раз, но узнала меня в ту же секунду, как я подошёл.

«Привет». «Привет». «Ну, как ты здесь без меня?». «Тяжело и серо». «Теперь я с тобой». «Я очень рад».

Она снова посмотрела в небо.

«Это она?». «Да, прибыла наконец». «И мы все умрём?». «Нет, теперь мы все сможем быть вместе и не расставаться никогда. Мы и весь мир». «Это хорошо».

Она опустила голову мне на плечо, и мы замерли посреди ничего не подозревающей серой массы. А звезда, Её звезда, в последнем безумном рывке влетела в пределы системы, смяв и сокрушив всё на своём пути и бросившись в объятия Солнца. Мы стояли посреди огня и паники, посреди урагана и землетрясений, посреди холода и пустоты. Мы тянулись к упавшему в себя крохотному шару новорождённой нейтронной звезды, молодой чёрной дыры, жадно поглощавшей останки системы. Мы падали на её лишённые неровностей долины, пополняя своей массой её и без того тяжёлое тело, чтобы наконец остановиться, замереть в отсутствии времени.

Чтобы не расставаться уже никогда.

Мы пришли с миром

Человечество долгие годы ждало этого, и вот, наконец, свершилось: первый автоматический межзвёздный аппарат, порождение гения человеческой мысли, достиг окраин чужой звёздной системы.

Люди, наблюдающие за полётом, свободно вздохнули: казалось, неприятности уже позади. Но аппарату ещё предстояло долгое, полное опасностей путешествие сквозь систему, до краёв набитую метеоритами и прочей неприятной мелочью.

Без малого месяц понадобился аппарату для достижения конечной цели путешествия. Месяц осторожных манёвров среди бескрайних астероидных полей, где приходилось ползти со скоростью раненной черепахи. Но это лишь подогревало интерес зрителей, основательно подуставших от однообразия межзвёздного перелёта. Немногие оставшиеся с момента старта проекта «Новая жизнь» зрители ещё позволяли рекламщикам кое-как сводить концы с концами, но, продлись полёт ещё хотя-бы полгода, аппарат пришлось бы отключить из-за отсутствия финансирования.

Дело в том, что, начавшаяся как чисто научный проект, «Новая жизнь» очень быстро обросла долгами, а следом, как гиены на падаль, стянулись и рекламодатели. Наобещав золотые горы, они очень быстро прибрали всё к рукам. Раскрутив великолепное шоу, запустив в продажу огромное количество сопутствующих товаров, они по максимуму сократили финансирование собственно научной части проекта. Приободрившиеся в ожидании притока денег учёные в скором времени обнаружили себя в ещё более бедственном положении, чем до отправки межзвёздного аппарата. Связанные по рукам и ногам жёсткими условиями контракта, все свои деньги они тратили на выплаты немыслимых штрафов. Одного учёного, молодого и довольно ветреного, оштрафовали после того, как во время скучнейшего совещания он схематически изобразил на салфетке двигатель аппарата. Причём безопасники ещё месяц не спускали с него глаз, при случае потрясая перед ним рисунком и грозя страшными карами.

Посему неудивительно, что часть команды, не отвечающая непосредственно за техническую часть проекта, быстро скрылась в неизвестном направлении. Оставшиеся со скрипом тащили на себе всё, а телевизионно-рекламная часть неуклонно теряла зрителей. Рекламщики хмурили лбы, подсчитывали убытки, хмурили лбы сильнее, но поделать ничего не могли. В связи с отсутствием на борту межзвёздного аппарата разнополых нервных особ, которые концентрировали бы на себе внимание аудитории десятилетиями, интерес зрителя удержать становилось всё сложнее. В порыве отчаяния провоцировались мелкие и не очень неисправности и внештатные ситуации, которые аппарат доблестно превозмогал. Но и тут было не совсем гладко: увитый шикарными усами ведущий путался и не мог выговорить длинных заумных объяснений. Из-за этого он страшно расстраивался, чем вызвал недолгий всплеск интереса к передаче.

Как бы то ни было, жить аппарату оставалось полгода, так что учёные, по какому-то недоразумению ещё остававшиеся в проекте, одним им известным способом умудрились разогнать «Новую жизнь» сверх всяких возможностей. И вот теперь, преодолев миллиарды километров и соизмеримое количество опасностей, она победно приближалась к конечной точке путешествия.

Голубой шарик с двумя крошечными спутниками, слегка припорошённый космическим мусором, был очень похож на Землю. Зрители взволнованно приникли к экранам, когда из раскрывшихся недр аппарата один за другим выпорхнули с десяток металлических сфер. Когда пламя торможения угасло, они зависли, распахнув голографические мониторы с изображением, увидев которое, даже самые непатриотичные вряд ли смогли удержаться от гордости.

По вспыхнувшим небесам поползли витиеватые белые буквы, с детства знакомые любому землянину:

«Свёкла-кола: путь к победе».

Не нужо́н

Изображение тряслось, резкость не наводилась.

– Да не помню я уже, какого числа!

– Подождите немного… – Картинка перестала скакать, сфокусировавшись на сидящем за столом. – Хорошо, можете начинать. – Чернявый молодой старлей, закончив с установкой, махнул рукой.

– Оперативная запись номер четыре дробь семнадцать – ноль шесть – пятьдесят семь. – Старшой бросил на стол планшет и пригладил рыжие усы. – Господин Сергеев, ответьте на такой вопрос. Какого числа вы впервые отправились с бригадой в микрорайон Молодёжный?

– Капитан, ну не помню я! Почему бы вам не узнать в центральном справочном? – Крупный молодящийся мужчина поднял взгляд на представителя власти.

– Вы не хуже меня знаете, что в то время в вашей конторе, да и не только вашей, все записи о заказах велись вручную. Мы не будем сейчас выяснять, с какой целью это делалось. Поймите, нам очень важно точно установить день, когда всё началось, а точнее, впервые было зафиксировано.

Мужчина откинулся на спинку стула, пальцы с громким стуком пробежались по краю стола.

– Дня за три до того, как мы ту запись сделали. Как раз в тот же двор вызов был, ну, мы и подумали, что опять эти тётки неуравновешенные появятся.

– Хорошо. Лейтенант Певцов, зафиксируйте. Туда же ссылку на видео. – Капитан пробежался взглядом по экрану планшета. – Сколько всего вызовов поступило из тех дворов?

– Не менее трёх сотен. Но мы после пятой попытки не поехали больше. Решили не связываться.

– А вот ваш напарник, Никишин, утверждает, что бригада выезжала несколько раз уже после указанного вами числа в тот район.

– А, ну, это было. Понимаете, мы хотели закончить, ведь народ ждал. Там работы-то было по паре часов на подъезд!

– И пока одни отвлекали, остальные с инструментом проникли в дом. Что было дальше?

– Да ничего, собственно, и не было дальше. Появились тётки эти, с ними мужики какие-то. Ребят наших с собой притащили, побитых. Накидали они нам, больше мы туда ни ногой.

– Понятно. Хорошо. Можете идти, мы с вами свяжемся.

Мужчина вышел. Дверь закрылась, а капитан сидел, изучая страницы. Полистав дело, он запустил видео. Из крохотных динамиков донеслись приглушенные голоса:

– Интернет? Он нам на *%й не нужо́н, ваш интернет!

Жители тех домов не один год жаловались на неадекватных соседей, но всё как-то по мелочи. В отделе никто не хотел связываться с бесперспективным делом, поэтому заявления складировались в стол, а позже – мёртвым грузом переполняли архив, пока очередной сбой в системе не унёс его в небытие. Весь личный состав вздохнул с облегчением, в момент сбросив сотни неподъёмных глухарей, но заявления продолжали идти непрерывным потоком.

Жалобы поступали от людей, к которым не пропускали ремонтников, установщиков кабельного и IPTV. Жаловались владельцы новых авто, которым не позволяли парковаться на стоянке у дома. Огромное количество заявлений поступало от разъярённых родителей, у чьих детей местный управдом с командой горластых бабок отнимали и уничтожали телефоны, современные игрушки, отбирали у молодёжи сумки с ноутбуками и планшеты. Дела начали возбуждаться снова, но теперь спускались на тормозах: сынок управдома не зря сидел в канцелярии отдела.

Шли годы. Управдом ушла с поста, но к этому времени подросла достойная смена: семьи, не желавшие мириться с произволом и бездействием властей, съехали, а на их место поселились пожилые люди и маргиналы.

При новом управдоме был окончательно закрыт проезд и проход через двор. Постепенно несколько соседних дворов также были оккупированы. Необъявленная республика перестала платить за коммунальные услуги. Несколько лет шла безрезультатная война с должниками, но те, чувствуя свою безнаказанность, открыто посылали всех. В конечном итоге все коммуникации были отрезаны. К тому времени республика уже занимала весь небольшой микрорайон, который за одно лето оброс забором из спиленных деревьев и разобранных гаражей. Дважды в сутки в нём открывались ворота, выпускавшие и впускавшие жителей, идущих на работу. Те, кто имел машину, ездили за водой, топливом и продуктами.

Руководство силовых структур и администрация собирались снести укрепления, но, подвергнувшись нападкам правозащитников и «мировой общественности», сдались и оставили всё как есть.

Не менее трёх десятков лет никто не знал, что происходит за высокой стеной. За это время город вокруг вырос и стал современным мегаполисом из стекла и металла, на теле которого безобразной язвой чернел район-отщепенец. Жители его всё реже шли на контакт. Наконец, однажды утром патрулирующие периметр беспилотники доложили, что ворота не открылись. Несколько дней за ними напряжённо наблюдали из Центра. Движения и признаков жизни не было обнаружено.

Несколько беспилотников осторожно приблизились к стене. Один из них перелетел за ограждение, остальные, чуть помедлив, отправились за ним. Неожиданно для всех головной аппарат был сбит и рухнул. За ним последовал второй. Последнему досталось меньше: камера уцелела. Падая, дрон ещё передавал увиденное: высокая трава, остовы разобранных машин, провалы окон, из которых с любопытством и страхом смотрели перепачканные лица.

Последние кадры в Центре впоследствии крутили особенно часто: огромный волосатый человек в набедренной повязке заносит над головой камень.

О перемещении в пространстве-времени

Ранний звонок – это всегда очень неприятно. Особенно если это звонок с работы. В твой законный выходной. Грег с головой накрылся одеялом, но это не помогло, умная электроника дома зафиксировала движение и увеличила громкость.

– Ну, и кто там такой настойчивый!? – Грег наконец сдался. Рывком сдёрнув одеяло, сморщился от не успевшего снизить громкость сигнала.

– Это Певцов. Судя по всему, что-то важное. – Приятный женский голос донёсся со всех сторон одновременно: умники в Службе психологического комфорта посчитали, что человеку легче воспринимать голос машины, если он не ищет непроизвольно источник звука. – Вызову присвоена красная степень. Принять?

Грег шумно выдохнул. Надо же – красная степень. Видимо, что-то на самом деле необычное. Даже экстраординарное, учитывая, что у Службы расследования неклассифицируемых преступлений не бывает обычных дел вовсе, но выше оранжевой степени вызовов ещё не наблюдалось.

– Давай. Что там у тебя стряслось? – последнее уже было обращено к возбуждённо сопящему в микрофон Певцову. – Ты смотри, я оружие дома держу, мало ли что мне от недосыпа в голову стукнет, приду к тебе – и привет.

– Ай-яй-яй, шеф, что ж ты такое говоришь? Я же теперь бояться буду, работать не смогу. Всё, кладу трубку, мне надо жалобу написать куда следует.

– Ладно, шучу. Докладывай. – Грег легко соскочил с постели и, разминая на ходу затёкшие за ночь суставы, пошлёпал в ванную.

– Тёмное дело шеф. Звонят мне только что безопасники и рассказывают странное. В закрытом на ночь банке, до отказа набитом охраной и сигнализацией, где даже пыль летает строго по пропускам, срабатывает детектор объёма и прочая автоматика. И где бы, ты подумал?

Увлечённый операциями с зубной щёткой, Грег промолчал. Певцов, не дождавшись ответа, продолжил:

– В центральном хранилище.

Ответом ему послужил захлёбывающийся кашель. Вполне довольный эффектом, Певцов ждал, пока шеф успокоился. Тот, прочистив горло, поинтересовался:

– Через пол?

– Нет. В том то и дело, сейсмодатчики обнаружили бы его в два счета ещё на дальних подступах.

– Вентиляция? Ну не возник же он там, в самом деле! – Грег вытер лицо, бросив полотенце на край ванны. – Что сами охранники говорят?

– Вот тут и начинается странное, шеф! Оператор камер наблюдения сообщил, что за секунду до того, как сработала сигнализация, в хранилище никого не было. На записи чётко видно, что злоумышленник материализовался в центре зала.

Грег недоверчиво хмыкнул. Судя по всему, имела место попытка ограбления, предпринятая кем-то из охраны. А может, и всей сменой. Операция сорвалась, и теперь они собираются всё свалить на попавшегося. Он открыл шкаф, на кровать полетели рубашка и костюм.

– Выезжаю через десять минут. Проверь пока записи на предмет подделки. По-моему, дело ясное.

– Уже проверили, до нас. Или ты думаешь, нам бы передали простое дело? Видео не содержит никаких следов обработки. Разобрали покадрово. Самое интересное, грабитель не появляется неожиданно на каком-то определённом моменте, как можно ожидать в случае с подделкой. Он присутствует на десятке кадров, постепенно проявляясь.

– Ладно, заинтриговал, сдаюсь. – Грег сунул в ухо шарик гарнитуры, переведя разговор на неё. – Он у нас?

– Да, в комнате для допросов.

– Хорошо, выхожу. С тебя кофе!

Грег остановился у монитора, пристально вглядываясь в изображение. Тот, кого ему сейчас показывали камеры, не похож на тех, кто способен пойти на ограбление банка. Худощавый, острые плечи, на которых любая одежда висит, как на пугале. Длинные руки, прикованные наручниками к скобе на столе, в любой момент готовы освободиться от оков. Рыжеватые, давно нестриженые волосы, торчащие в разные стороны, очки в тонкой оправе. Правда, очки всё больше носят не для коррекции зрения. В современных моделях скрыта довольно мощная начинка, превращающая их в лёгкий компактный компьютер. Догадка оказалась верна. Приглядевшись, он заметил, что парень, внешне совершенно неподвижный, активно двигает глазами, следя за чем-то, для остальных невидимым.

– Это у него что? Почему не конфисковали? – Грег подозвал Певцова, указав на экран. Тот виновато потупился:

– Сейчас мигом сделаем, шеф! Не извольте беспокоиться…

– Да теперь уже поздно. Ладно, я пошёл.

Прихватив с собой пару кружек кофе, Грег вышел из аппаратной. Комната для допросов находилась через пару дверей. Дежурный пропустил его внутрь, плотно притворив за ним дверь.

– Приветствую. Я – Грегори Олсен, капитан полиции. – Подозреваемый, не двигаясь, сидел в той же позе. Грег поставил перед ним одну из кружек, сел напротив, притянув к себе планшет с делом. – А ты у нас…

Мужчина с другой стороны стола молчал. Грег быстро просмотрел дело. О! Вот это интересно!

– Соболев Андрей Валентинович, место работы – МИФИ, аспирант. Учёный, значит. Что же ты делал в закрытом хранилище, аспирант?

Названный аспирантом не отреагировал, и это начинало напрягать. Грег поднял руку, сказал в пространство:

– Включите глушилку. Очки забирать не будем, но доступ в Сеть ему перекройте.

Внешне ничего не изменилось, но подозреваемый неожиданно заморгал. Руки, прикованные наручниками к кольцу на столе, дёрнулись, раздалось негромкое лязганье. Он недовольно поморщился, наклоняясь к рукам. Сняв очки, несколько секунд удивлённо изучал их, затем поднял глаза на Грега:

– Капитан, зачем вы интернет отключили?

– Ах, так ты меня, значит, слышал, вот так новость! Не переживай, поговорим с тобой, а потом вернём тебе интернет. Может быть. А пока мне нужны ответы.

– Попасть туда было очень легко. Для меня, конечно.

– С чего ты решил, что я тебя именно об этом спрошу? – Грег был слегка удивлён.

– А о чём ещё? Или я здесь по какой-то не связанной с проникновением причине?

В глазах мужчины появилась плохо скрываемая усмешка. Да и всё лицо потеряло былую отрешённость. Капитан нахмурился. С первых минут допроса так глупо сесть в лужу! Теперь, как бы он себя ни повёл, тот будет считать его недотёпой. Хотя, и это можно повернуть на пользу делу.

– Ладно, поумничали – и будет. А теперь, может быть, поделишься, как ты оказался в хранилище? И почему это легко именно для тебя?

Соболев сделал непроизвольное движение поправить очки, цепь наручников тихо звякнула, натянувшись. Он поморщился, опустив руки на стол. Ненадолго задумался.

– Вы знакомы с парадоксом путешествия во времени, капитан?

Грег удивлённо вскинул брови:

– Да, что-то про убийство собственного дедушки.

Подозреваемый мотнул головой. Руки снова дёрнулись к очкам.

– Нет, я имею в виду другое. Дело в том, что я создал машину для путешествий во времени. Не нужно смотреть на меня, как на психа. Её создание было делом времени. Ещё пятнадцать лет назад отец разработал её, правда, только в виде черновиков. В учёном совете над ним посмеялись, посоветовав заняться полезным делом. Сам он не мог её собрать из-за отсутствия необходимых технологий. Я, можно сказать, и в физики-то подался, чтобы попытаться самому создать требующиеся приборы.

– И как, получилось?

– Как Вы могли увидеть на записи, да. Единственное, мой отец был приверженцем классической модели путешествий во времени. Считал, что сможет отправиться в прошлое, посмотреть на Древний Рим, и прочие глупости в этом роде.

– А что не так с Древним Римом?

– Не так со всей моделью. Она рассматривает Землю, как статичный объект, в то время как та постоянно движется. Причём движение происходит не только внутри системы, что легко просчитать. Вся система движется вокруг ядра галактики, а сами галактики разлетаются в разных направлениях.

– Ну, об этом я, допустим, знаю.

– Да? Странно.

– И что же в этом странного?

– Простите, я не хотел обидеть, это общая тенденция – возвращение к геоцентрической картине мира. Так вот. Представьте теперь, какие нужно произвести вычисления, чтобы узнать, где в пространстве находилась Земля в интересующий нас момент времени? Можно смело отбрасывать все парадоксы времени, так как они так и останутся играми разума даже при рабочем прототипе машины.

– Но почему, если появится возможность путешествовать, а значит, и проверить?

– Потому что наша планета – слишком массивный объект, чтобы с достаточной точностью рассчитать её положение хотя бы на сутки вперёд и назад во времени. Существует практически стопроцентная вероятность, что отправляемый объект «промахнётся в Землю». Причём либо окажется в толще земли, либо высоко над ней, что одинаково смертельно. Так что не будет никаких Древних Римов и иже с ними.

– Хм, никогда не задумывался об этом.

– Охотно верю. Не обижайтесь.

– Всё в порядке. Давайте ближе к делу. Как это связано с Вашим появлением в банке?

– О, дело в том, что я таки собрал машину времени.

– Даже так? И где же она, в таком случае?

– Вы что-нибудь слышали о нанороботах?

– Конечно. Как и все, я смотрю новости. Но они ещё на стадии тестирования, или я чего-то не знаю?

– В МИФИ я как раз участвовал в разработке. В них вложено довольно много моих оригинальных идей. Собственно, проблема, с которой столкнулся отец, это интеграция машины в нервную систему человека.

– Вы хотите сказать, она настолько мала?

– А насколько мал компьютер в моих очках? Машина была рассчитана на пересылку относительно небольшой массы. Например, человек вырабатывает достаточно энергии для переноса себя плюс десять килограммов. Но для отправки, например, автомобиля, требуется сила молнии, тот старый фильм не соврал. К тому же, большая масса даёт большие погрешности в расчётах.

– Значит, нанороботы были нужны вам…

– Да, для сборки машины внутри тела. Мне достаточно было собрать первого нанита, а затем уничтожить наработки. Таким образом, я единственный носитель рабочего прототипа и информации о нём.

– Хорошо, давайте на секунду представим, что я вам поверил. Насчёт нанороботов, машины времени… Я правильно понял, что передо мной сейчас сидит первый эээ… киборг?

– Ну, если хотите, можете считать так.

– А сканирование?…

– Покажет, что во мне полно металла.

– Хорошо… Но мы снова ушли от основной темы. Так каким же образом Вы осуществляете свои… путешествия во времени?

– Как вам объяснить… Собственно, путешествия, как такового, не происходит. Если, конечно, не считать времени, затраченного на перемещение. В действительности, путешествие – это прыжок через пространство-время. Я выбираю место, в которое необходимо попасть. Затем вычисляю ближайший радиус прыжка. После нужно узнать точное место старта и вперёд или назад во времени двигаться. Например, чтобы попасть в хранилище, я высчитывал, где оно находилось в ближайшем прошлом и отправился туда.

– Уж не хотите ли Вы заявить, что прибыли из будущего?

– Странно звучит, правда? До последнего прыжка я жил на полторы секунды в будущем. А где моё исходное время, я не знаю. Запутался ещё на стадии испытаний. Но уверен, что не более чем в половине минуты в одну из сторон.

– Всё это очень похоже на плод нездорового воображения.

– Даже не собираюсь переубеждать.

– А почему вы попались? Как я понял, это далеко не первый прыжок. С чем связана такая досадная для вас оплошность?

Подозреваемый сдержанно рассмеялся:

– Глупо получилось. Я просто не ожидал, что системы безопасности окажутся и внутри сейфа. Неверно оценил ситуацию. А потом просто не успел ничего сделать – меня уже схватили и куда-то потащили… Капитан, могу я попросить о крохотном одолжении? Я вижу, вам не по себе. Когда отправитесь передохнуть, можете на обратном пути прихватить мне воды? Три часа не пил, не смертельно, конечно, но приятного мало.

– Хорошо, я распоряжусь. – Грег, у которого уже начинала гудеть голова, поднялся из-за стола, направившись к выходу. Когда дверь распахнулась, подозреваемый остановил его.

– Капитан, ещё одна просьба: пока вас не будет, включите интернет.

Грег отрывисто кивнул и вышел. Дверь за ним захлопнулась, подозреваемый остался один.

Капитан почти вбежал в аппаратную. Сидевший у монитора Певцов вскочил при его появлении, в глазах читалось глубочайшее удивление.

– Что думаешь по этому поводу, шеф? По-моему, псих полный!

Грег залпом влил в себя стакан кофе, наполнил снова.

– Псих – не псих, но странного в нём – хоть отбавляй.

Он уселся в кресло, расслабленно вытянув ноги. Разговор не занял и получаса, но оставалось ощущение, что длился он целый день.

– Сеть вернули ему?

– Да, опять глазами мельтешит. Что он там делает?

– Не знаю, может, ищет чего. Слушай, а как туда сигнал проходит? Там же стены метровые.