Текст книги "Другая сторона озера"

– Саша, помоги подвинуть столик к бадье.

Я залпом допил содержимое бокала и решительно повернулся к Нюше.

Та, как ни в чем не бывало, оставшись в одних трусиках, стояла возле столика. Ее, похоже, ничуть не смущало мое присутствие или то, что кто-то может войти. «Боже, какое у нее все-таки фантастическое тело», – невольно подумал я и тут же ощутил, как сердце забилось быстрее. Я бы на ее месте тоже не стеснялся. «Будь я такой красоткой, демонстрировал бы это при каждом удобном случае», – думал я, стараясь не пялиться. Нюша тем временем подошла к барной стойке, где стоял ее бокал, взяла его и, опершись на стойку спиной ко мне, стала потягивать розовую жидкость. Я молча подошел к столику и начал аккуратно двигать его к бадье. Пользуясь тем, что Нюша стоит ко мне спиной, я жадно разглядывал ее поджарое, крепкое тело. Стало немного неудобно за то, что мне ничем таким похвастаться было нельзя. Успокоив себя тем, что я хотя бы не толстый, я предложил Нюше идти в бадью.

– Иди-ка, выпьем сначала.

Не спеша подойдя к бару, все еще изображая непринужденность, я подлил себе немного настойки и встал рядом.

– Тебе не холодно?

– Нет, я уже совсем согрелась.

– Я, пока не залез в горячую воду, тоже так думал.

– Мое тело привыкло и не к таким испытаниям, поверь.

Нюша улыбнулась и посмотрела на меня. Я неловко улыбнулся и посмотрел ей в глаза, стараясь не скользнуть взглядом вниз, на упругую грудь.

– Да, это заметно. Твое тело пышет силой.

Нюша посерьезнела и сказала:

– Да, во мне есть сила. Я ее давно коплю.

– Спортом занимаешься? – небрежно сказал я.

– Если ты про физические упражнения, то да, их я тоже делаю. Но если выполнять те задания, что дает нам Дух, то очень часто никаких дополнительных упражнений не требуется. Я делаю что-то вроде гимнастики, но это только потому, что мое тело этого хочет, а не потому, что я стараюсь не допустить целлюлита на своем заде.

– Что это за пафос насчет Духа? Второй раз уже это слышу от тебя. Это какая-то полюбившаяся тебе метафора? И Димычу, видимо, тоже.

Нюша рассмеялась:

– Я не сильна в метафорах, к сожалению. Наверное, потому что для меня метафоры – это не просто слова, как для тебя. В какой-то момент то, что считаешь метафорой, обретает силу. Тогда метафора становится силой настройки. А те метафоры, что не имеют силы, бессмысленны.

– То есть ты хочешь сказать, что для тебя в метафоре главное – настроение? Я, честно сказать, не очень хорошо тебя понимаю.

– Вот видишь. Поэтому ты и считаешь, что для меня метафора, сила и Дух – это просто абстракция. Но для меня метафора может быть инструментом в достижении силы, а сила приводит меня к настройке на Дух. То есть за сильной метафорой стоит Дух. Если ты это усвоишь, то из тебя и вправду сможет получиться отличный писатель, а не бумагомаратель.

Нюша захохотала. А я почувствовал уязвленность и подлил себе еще настойки.

– Как ни странно, я, кажется, понял то, что ты сказала.

– Это очень просто уловить, но на то, чтобы осознать, могут уйти годы.

– Что ты имеешь в виду под словом осознать?

– Ну, как что. Когда осознаешь что-либо, то это становится частью тебя. Осознание становится интегрированным. Но все это глупо объяснять, пока нет примеров, а у тебя их очень мало. Да и тот, кто учил меня, не был склонен к словам, наверное, поэтому и я путаюсь, когда пытаюсь перевести свои знания в слова.

– Так, подожди. Вот теперь самое интересное. И ты мне обещала рассказать. Про те болота. Там тебя учили? И кто это был? И чему учили?

Я выпалил вопросы, уже позабыв, что еще минуту назад вообще не мог о чем-либо думать, кроме как о голом теле Нюши.

Нюша обреченно вздохнула и отпила из бокала:

– Ладно, тогда слушай. Не буду ходить вокруг да около, я не лучший рассказчик, поэтому передам суть в сжатой форме.

Не делая никаких драматических пауз и не присев, Нюша стала рассказывать:

– Я жила на Севере, когда познакомилась с одним мужчиной. Он работал в Сибири недалеко от нашего городка. Я тогда только окончила институт в другом городе и вернулась в свой городок, чтобы передохнуть и определиться со своей дальнейшей судьбой, но тут повстречалась с этим мужчиной– он приехал из тайги с места добычи на неделю, по рабочим делам. Мы встретились в ресторане на дне рождения моей подруги. Он там был со своими сослуживцами, они тоже что-то праздновали. Не буду вдаваться в детали, но у нас был очень бурный роман. Он стал часто приезжать к нам в городок, и мы проводили каждую минуту, пока он не уезжал назад в тайгу, вместе. Я позабыла о своих планах на жизнь и собралась провести остаток своих дней с этим мужчиной. Он был сильный и жесткий со всеми людьми, но при этом был необычайно галантен и нежен со мной, что безумно привлекало. Однажды он позвал меня с собой в их поселение на месте добычи. К тому моменту я была уже по уши влюблена в него. Мы строили планы о том, как зимой переберемся в Москву, где ему обещали должность. Две недели я прожила с ним в домике на его участке. В свободное время мы катались на лодке и ловили рыбу. Жгли костер на берегу северной реки и предавались любви. Но в один день вся эта история превратилась для меня в кошмар всей моей жизни. В тот день у моего суженого был выходной, и мы отправились на лодке вверх по течению на ловлю хариуса. Притока, которую мы выбрали, находилось километрах в тридцати от поселения. Мы всегда старались уйти вверх по течению, чтобы, если что-то случится с мотором, можно было сплавиться по течению реки. По притоке мы поднялись к предгорьям, где и сделали стоянку. Весь день мы рыбачили, и у нас был неплохой улов. К вечеру мы развели костер и стали готовить уху. Мы выпивали и слушали магнитофон с какой-то попсой. Потом занимались любовью и еще выпивали. Светлые северные ночи к тому моменту уже закончились, установилась холодная погода, и нам нужно было вернуться до темноты. Когда мы собрали вещи в лодку, и мой любимый сел на место рулевого, он неожиданно вспомнил, что у костровища остался воткнутым в бревно его охотничий нож. Он попросил меня принести его, пока он развернет лодку. Я сбегала за ножом, а когда вернулась и начала забираться в лодку и встала на борт, он дал газу так, что я слетела в ледяную воду. Тогда я весила несколько больше, чем сейчас, да и вообще была очень неуклюжей. Даже толком не умела плавать, поэтому, оказавшись в потоке быстрой реки, я только чудом не утонула. Меня уносило от берега, а он сидел в лодке и смотрел, как я борюсь за жизнь. Мои руки и ноги сводило от ледяной воды. Я звала на помощь, а он безразлично смотрел в мою сторону, ища в карманах теплой куртки сигареты. Это продолжалось несколько минут, пока я не ощутила под ногами дно противоположного берега. Я была так обессилена после сражения с течением быстрой реки, что с трудом смогла выбраться на берег. Не было сил даже кричать, и я молча лежала и смотрела, как, прикурив сигарету, он глянул на меня в последний раз и направил лодку в сторону своего дома.

– Подожди, – прервал я Нюшу, ошарашенный ее историей, – то есть он бросил тебя в тайге? Он что, хотел тебя за что-то проучить?

– Не думаю. Так он решил со мной расстаться. Наверное, не хотел выяснения отношений и проблем со своей семьей, которая ждала его в другом городе и с которой он собирался переезжать в Москву.

– У него была семья?

– Да, была, позже я случайно узнала об этом от одного его знакомого. Но это было спустя два года, когда я уже вернулась из тайги.

Я чуть не уронил бутылку с настойкой, из которой собирался налить себе в стакан.

– Ты что, два года прожила в тайге одна?

– Прожила, да. Но не одна. Под утро меня нашла отшельница, живущая на болоте неподалеку от реки. Меня нашла ее собака и привела хозяйку. Та помогла мне добраться до своей хижины на заболоченном озере. К ночи у меня случился жар, и две недели старуха выхаживала меня своими травами и процедурами. Я думала, что умру в той темной, затерянной на северных болотах избушке. И я хотела этого. Я не видела смысла жить после того, как со мной так поступили. Я была полностью раздавлена и лишена мотива жить дальше. Но к третьей неделе я начала идти на поправку, и тогда во мне стали появляться силы. Я все еще не хотела жить, но я хотела отомстить. Старуха подкинула мне эту идею после того, как я рассказала ей о произошедшем. Она сказала, что научит меня некоторым вещам, которые практикует в уединении. Она сказала, что является знахаркой и знает некоторые магические приемы. Им научила ее мать, с которой они жили на этих болотах, пока та не умерла, и что она научит меня им тоже. Колдовство поможет мне свести в могилу того монстра, которого я полюбила.

Я жестом прервал рассказ:

– Так, стой, у меня есть пара вопросов, но сначала давай залезем в теплую воду, а то ты, смотрю, в мурашках вся.

Я взял наши напитки и отнес на столик между купелями. Нюша подошла к бадье, из которой я недавно вылез, что было заметно по луже, стекшей с моего тела, пока я вытирался. Лужица тоненькой струйкой уползала по еле заметному наклону к медной решетке в полу, находящейся между двумя бадьями. Определив, в которой из купелей я сидел, Нюша залезла именно в нее.

– Ну, вообще-то, это моя, – неуверенно сказал я.

– Ну и что? В той, может, захочет посидеть Димыч. Мы с тобой спокойно поместимся в одной. Они достаточно большие.

Я подошел к Нюше и передал ей ее бокал, сказав, что, в принципе, уже согрелся. В ответ на это она встала и стащила с себя промокшие трусики. Я, как вкопанный, стоял на месте, протягивая руку с бокалом. Нюша скомандовала поставить наши бокалы на толстый край бадьи. Я повиновался и сделал так, как она сказала. Нюша изловчилась и, ухватив меня за плечо, придвинула к себе, потом ловко перевесила руку через край и, прошмыгнув рукой в полы моего халата, неожиданно ухватила меня за пенис. Я хотел было отстраниться, но хватка была крепкой. Нюшина рука подтащила меня к самому краю купели. И тут прозвучал ее металлический голос:

– Смотри мне в глаза. Смотри на блеск в моих глазах. Смотри!

Я и вправду был не в силах оторваться от словно застывшего взгляда. То ли от неожиданности, то ли от какого-то воздействия голова моя закружилась, и все поплыло. Туман окутал все пространство передо мной. Я попробовал сфокусироваться, и туман постепенно отступил. Вместо оранжереи я увидел темный густой лес, в котором я был совсем один. Под ногами хлюпала какая-то холодная жижа. Источников света не было совсем. Вокруг сложно было что-либо разглядеть. Меня шатало и трясло. Я попробовал кричать, но не смог. Покачиваясь, я прошел вперед, но ноги были будто одеревеневшие. Я напряг зрение и смог разглядеть где-то вдали чуть заметный огонек. Понял, что нужно двигаться к нему. Но на меня нахлынули отчаяние и бессилие, так как тело не слушалось совсем. Ноги начали подкашиваться, и я понял, что падаю. И тут из темноты прорезался все тот же металлический голос:

– Все, хватит, возвращайся ко мне.

Опять непроглядный туман окутал меня. Я ощутил свое тело и то, как оно повисает на чем-то жестком. Туман рассеялся, и я увидел Нюшу, держащую меня за руки. Грудью я висел на краю купели.

– Что это было? – проорал я неожиданно для себя и отпрыгнул в стоящее рядом кресло.

– Это тот мир, в который меня научила заходить старуха для того, чтобы я смогла затащить туда своего обидчика и оставить его там навсегда! – торжественно произнесла Нюша.

– Как это произошло? Тут же нет врат, – пытаясь прийти в себя, простонал я.

– Так же, как Димыч умеет закидывать в пустыню. Некоторое время после врат человек находится в таком состоянии, когда его можно затащить в тот мир, который ты хорошо знаешь. У Димыча это пустыня, а у меня ужасный, темный, давящий мир. Я могу оказаться там в любой момент.

– Так что, врата необязательны вообще? Я не успел расспросить об этом Димыча, – растерянно выдавил я.

– Для такого маневра – нет. Я так хорошо знаю эту настройку, что сама фактически являюсь вратами в тот мир. Та старуха с болот была тоже вратами в тот мир, и она передала свое умение мне. Миров бесконечно много, и разыскать их самому крайне сложно, но про это пусть тебе рассказывает Димыч.

– А зачем было хватать меня за… Ты поняла. И это и был тот сюрприз, что ты обещала? – начав приходить в себя, пробормотал я.

– Мне нужно было зафиксировать твое внимание, чтобы пропихнуть на ту сторону.

Меня все еще потряхивало от только что пережитого. Я скинул халат, залез в бадью к Нюше, взял бокал и сделал большой глоток.

– Вот видишь, на фоне важных вещей твоя стеснительность – ничто, – она засмеялась и взяла свой бокал. – Чин-чин, Сашенька.

Мы выпили. И я хмуро пробормотал, что жду продолжения истории, если это все не вранье.

– Не дуйся. История – абсолютная правда, иначе где бы я этому научилась? Там, в тайге, выздоровев, я остервенело начала делать практики, которым учила меня старуха.

– Погоди, а почему ты не попробовала выбраться к людям?

– К тому моменту, когда я окончательно поправилась, стало уже совсем холодно. Но лед еще не встал. Лодки у старухи не было, а берега были заболочены и поросли такими чащобами, что пройти было невозможно. Я бы могла попробовать добраться по реке после того, как встанет крепкий лед, но в то время я была не способна пройти десятки километров по занесенной снегом реке в мороз. Поэтому я решила дождаться весны и построить плот, на котором я бы сплавилась до людей.

Но впереди была долгая северная зима. Мне повезло, что у старухи были хорошие запасы, которые ей подкидывали в конце лета геологи. Кроме того, у нее было много заготовок из даров леса. Также возле дома была запруда, где она разводила рыбу. На зиму она наморозила хороший запас. Мы много общались и занимались различными практиками. Так, неожиданно быстро пролетела зима, и я начала строить плот. Это тоже вышло не сразу по многим причинам. И к своему плаванию я оказалась готовой только к середине лета. Но за день до моего отбытия старуха отвела меня в лес и показала врата. В ту ночь я первый раз отправилась на другую сторону. Это изменило все. Я решила остаться.

Я опять замахал руками:

– Стой. То есть ты уже была знакома с вратами до того, как увидела их тут, на болотах?

Нюша утвердительно кивнула:

– Да, но то ли старуха не хотела часто меня водить на ту сторону, то ли она говорила правду, и те врата работали так редко, что я всего дважды прошла на ту сторону за последующий год. И опыт этот был далек от того, что удается сделать за вратами тут. Там я просто видела один из миров. Старуха собиралась уйти в тот мир до того, как врата заснут окончательно. Думаю, она так и поступила в конце концов.

Нюша сделала паузу, потом добавила:

– Мне было сложно с той женщиной. Она не была похожа на кого-либо из тех, кого я знала прежде. Ее интересы лежали за пределами этого мира, и в то время мне было сложно это понять. Но сейчас хватит о ней.

– Но как же твои родные? Ты не переживала за них? И, кстати, почему тебя не стали искать?

– Искали. Но мой любимый продумал все заранее. За день до того как отвезти меня в тайгу, он сказал своим ребятам, что подбросит меня до пристани в соседнем поселке, куда раз в неделю приходил корабль, поскольку мы решили расстаться. Я своих близких и друзей с избранником не знакомила по его просьбе. Когда я отправилась в тайгу, сказала, что еду в Москву хлопотать насчет работы. Позже я узнала, что меня записали в пропавшие без вести. Родители переживали, но у них было еще двое детей, так что через два года, когда я вернулась в город, их жизнь уже наладилась и без меня. Поэтому мне было проще оставить город и семью. Я не стала говорить, что жива.

Я уставился на Нюшу.

– Так что, твои так и не знают, что ты жива?

Нюша пожала плечами и очень спокойно ответила:

– Да, в то время еще было несложно сделать все необходимые документы. И к тому моменту у меня уже был нужный характер, чтобы найти и деньги, и способ сделать себе новую жизнь. Но это уже другая история.

Нюша допила свой напиток, поставила бокал на место и разогнула согнутые до того ноги. Я сидел в той же позе. Ее ноги обвились вокруг моих.

– Ну так ты больше не видела ту старуху, что обучала тебя?

– Видела. Спустя год я вернулась на то место, чтобы продолжить обучение, но старуха сказала, что у нее уже нет времени заниматься мной, что мне тут больше делать нечего, и что ей тоже пора покинуть эти места. Она отправила меня к своей названой сестре – той женщине, которую мы называем моей матерью. Уладив свои дела, я направилась на эти болота. И вот я здесь, если очень кратко. Я думаю, что рассказала и так очень много, поэтому не хочу больше вопросов. По крайней мере, сегодня.

Нюша откинулась на стенку и закрыла глаза.

– Да, вопросов полно. Но спасибо за то, что рассказала. Хоть что-то становится понятно. А остальные тут тоже неспроста, так ведь, да?

– Никаких вопросов! Но, думаю, это и так уже можно было понять.

Я пообещал больше не задавать вопросов, поскольку и сам устал, а новая информация не помогала расслабиться. Несколько минут мы лежали молча, после чего я снова заговорил:

– Что-то тихо. Никто не заходит даже.

– Думаю, все разошлись спать. И это хорошо, настроение общаться у меня что-то пропало. Но ты не переживай, с тобой мне спокойно. Ты сегодня позаботился о нас, и я это не забуду.

– Да хватит об этом. И ты меня извини, что заставил вспомнить эту ужасную историю.

– И что тебе в ней кажется самым ужасным?

– Как что? Этот ублюдок, что бросил тебя. Я, слава Богу, с такой дикостью не встречался. Не могу поверить, что он таким образом просто хотел избежать житейских проблем.

– Есть такие люди, поверь. Не так много тех, кто умеет так замаскироваться. Ноя благодарна ему.

– Что? – просипел я, поднимаясь на руках.

– Он вырвал меня из лап моего тихого и спокойного мирка. Благодаря ему я была вынуждена понять, что моя жизнь ничего не стоит без вызова. И благодарна старухе за то, что она стала проводником в моем поиске.

– Это какая-то чушь. Я бы этого сукиного сына нашел и воздал ему по заслугам.

– А я не говорю, что не воздала по заслугам. Но мы не будем говорить об этом сегодня.

Я удивленно усмехнулся:

– Ты опасная женщина.

Нюша приподнялась и развернулась ко мне спиной. Потом она подвинулась назад, облокотившись на меня.

– Мне немного одиноко. Ты не против?

– Не против.

Когда мы вышли из оранжереи, в доме была тишина. Я нашел в холодильнике, чем перекусить. Нюша есть отказалась, но составила мне компанию. После мы попили чаю, и Нюша отправилась домой спать. Я, уставший, но довольный, что мой вечер закончился вот так, а не на дне промерзшего каменного склепа, тоже отправился спать.

24.12.

«Над пропастью во ржи»

Утро началось с неприятного известия. Оказалось, что Димыч, Нюша, Наташа и Вадик с Витей уезжают на пару дней. Их вызвал Олег Алексеевич к себе на дачу на Волге, где планировал отметить день рождения жены и наступающий Новый год. Поскольку празднование планировалось масштабное, нужны были лишние руки. Своих работников не хватало, и Олег Алексеевич позвонил Димычу на болота. Само собой, отказаться было невозможно. О неприятных известиях меня проинформировала Наташа, хлопочущая по дому, чтобы оставить мне тут полный порядок, как она выразилась. В печальных мыслях о том, что приближающийся Новый год опять подкидывает скверные сюрприз, я уселся завтракать. Когда ко мне подсела Наташа, я уже перешел к кофе:

– Не расстраивайся. Сам понимаешь, мы обязаны Олегу Алексеевичу и рады, что есть возможность ему хоть как-то отплатить.

– Конечно, понимаю, Наташа.

– Нам с Нюшей будет нужно помогать на самом мероприятии. Димыч будет следить за порядком вместе с охраной. К нему у Олега Алексеевича доверие. Знает, что Димыч разбирается в людях. Мы поможем с едой и обслуживанием стола. А ребята на подхвате – таскать вещи и всякая мелочь. Ну а кроме того, я уверена, что тут не будет скучно. Без нас старики тебя развлекут, поверь. Да и мы вернемся до календарного Нового года. Завезем еды и отметим еще разок, – Наташа засмеялась.

– А Димыч где? Надо, чтобы он мне объяснил, что где в доме и за чем присматривать.

– Я сама тебе все покажу, и если что, одна из дам знает, что тут к чему. Она поживет с тобой в доме. А Димыч увез ребят, через час вернется за нами. Слава Богу, снегоход удалось легко починить. Вечером к дому Димыча пришлю микроавтобус с дачи Олега Алексеевича.

– Надеюсь, не та злобная дама? – пробубнил я.

– Она не злобная. Но я не про нее, а про ту, что к тебе благоволила, – Наташа опять засмеялась, а я печально вздохнул.

– Смотрю, у тебя хорошее настроение.

– Да, хорошее. Я хоть и буду в роли прислуги, но побываю на балу. В роли прислуги на балу, мне кажется, тоже весело. На предыдущем было именно так.

– Хм. Мне казалось, на балу весело гостям, а не прислуге.

– Это в твоем понимании. А мне такая роль кажется интересней.

До момента отправки из «Искры» Димыча с девушками я провел время за столом в своей комнате, перебирая страницы рукописи своего романа и пытаясь разобраться в пометках и сносках на полях. Почему-то во мне все равно присутствовало чувство обиды на ребят. И когда в комнату вошел Димыч, чтобы попрощаться, я даже не встал ему навстречу, а остался сидеть, просто кивнув головой на его приветствие.

– Смотрю, сел за работу, – спокойно произнес Димыч, подойдя к столу.

– Ну вроде как. Вариантов-то не остается.

– Да ладно тебе. Старики тебя знают, заскучаешь – составят компанию. Сторож, зови его, кстати, без отчества, он этого не любит, может тебя на рыбалку зимнюю сводить. И с тобой будет самая веселая из местных обитательниц, Валерия. Вы поладите.

– Так, Валерия… Надо запомнить. А как зовут сторожа, я тоже забыл.

– А я его, наверное, и не представил. Что-то суматошные выдались дни. Все как-то впопыхах. Его Николай зовут. А дам – Дарья, Валерия и Марфа. Они тоже предпочитают, чтобы их звали по имени. Так что с отчеством не заморачивайся. Кто из них кто, думаю, помнишь.

– Вроде запомнил. Ну хорошо, я почитаю и писанину свою поразгребаю тогда. Отосплюсь, опять же, – постарался бодро ответить я, поскольку мне самому становилось неудобно за свое настроение.

– Ну и отлично. В кухне на столе я оставил спутниковый телефон. Там же зарядка и список телефонов. Главное – это мой и ребят из МЧС, если вдруг что. Ну и если там по делам будет нужно кому-то позвонить.

Я встал и пожал Димычу руку. Тот подтянул меня за руку к себе и, обняв, похлопал по плечу.

– Давай, пободрей тут, ага? Когда вернусь, будем разбираться со вторыми вратами. Есть интересные догадки.

Я кивнул:

– Хорошо. Димыч, ты там попрощайся с девчонками за меня. Скажи, что я моюсь или что-нибудь в этом духе.

– Ну, дело твое. Они уже оделись и собрались, так что мы стартуем.

Димыч кивнул в окно, за которым уже начинались сумерки:

– Эх, опять прокопались до темноты. Ладно, мы погнали. Если что, мобила у меня включена.

Димыч вышел из комнаты, и я вернулся к столу возле окна. Внизу послышались возня и хлопанье дверей. Я включил настольную лампу и взялся за бумаги, но уже понимал, что написать что-то толком у меня вряд ли получится. Возле дома затарахтел мотор снегохода. Я не вытерпел и подошел к окну. Увидел, как в сумерках девушки усаживались на снегоход. В прицепе под брезентом лежали какие-то вещи. Снегоход, тронувшись с небольшого рывка, пополз в сторону озера. Мое настроение ухудшалось по мере удаления огней набирающего скорость снегохода. Волевым усилием я отошел от окна и сел за стол. Потом встал, походил по комнате взад и вперед, пытаясь сосредоточиться на работе. Вместо этого в голову лезли картины минувших дней. И тут меня осенило, что нужно все записать. Эта мысль сразу привела меня в бодрое расположение духа. Я сбегал вниз к холодильнику, прихватил графин и немного закусок. Вернувшись в спальню, устроился за стол и, пригубив, взялся за работу. Она пошла на удивление хорошо. За пару часов я исписал около двадцати страниц и наполовину уговорил графинчик. Записи получились достаточно схематичные, но некоторые моменты я описал практически в художественном стиле. Я не имел представления, понадобятся мне эти записи или нет, но сам процесс их написания пошел мне на пользу. Все встало на свои места. И возникли вопросы, которые мне нужно было прояснить у Димыча в первую очередь. Их я выписал на отдельный лист.

За окном все давно уже поглотила мгла, завывал ветер, стремительно раскидывая снежинки куда ему угодно. Звуки метели действовали успокаивающе, и было даже ощущение, что вот-вот начнет клонить в сон. Но неплохо было бы еще поужинать и помыться, как минимум. Настойка с закусками – конечно, хорошо, но обедом назвать это сложно, посему нужно хотя бы хорошо поужинать. А потом уже и помыться, возможно, даже и в бочке.

Открыв дверь и выйдя на лестницу, я услышал, что внизу кто-то ходит. Вспомнил, что со мной в качестве сиделки оставили кокетливую даму. Эх, лучше бы это была Нюша, и в доме не было бы никого, кроме нас. Вот это был бы вечер. Пройдя через кухню, в которой никого не обнаружил, я вышел в зал, где застал интересную картину. В свете горящих в камине поленьев в необычной позе стояла молодая женщина в обтягивающем костюме, вроде тех, что надевают для аэробики, только сейчас она, видимо, занималась йогой. Костюм закрывал тело женщины от ступней до шеи, в то время как плечи и руки оставались голыми. Ткань облегала девушку настолько плотно, что, казалось, будто само ее гибкое тело покрасили в темно-изумрудный цвет. Девушка стояла на мостике ногами в мою сторону. Ее голова ритмично покачивалась. В свете, падающем из ламп дневного света из кухни, я прекрасно видел все ее прелести, обтянутые эластичной тканью. Несколько секунд я простоял молча, пока не почувствовал себя непристойным подглядывальщиком. Очень осторожно, стараясь ничего не задеть, я попятился в кухню. Но, видимо, незнакомка увидела мою тень и, не меняя позы, обратилась ко мне сипловатым и томным голосом:

– Присядь в кресло. Посмотри на мои упражнения.

«Как глупо начинается наше знакомство», – промелькнуло в голове.

– Добрый вечер. Извините, что я так вот вломился. Просто меня не предупредили, что приехали гости, – неуклюже пробормотал я и уселся в кресло в углу зала, стоявшее рядом со мной.

– Тихо, – прошептала женщина и ловко сменила позу, не поворачиваясь ко мне лицом.

Теперь она стояла ко мне спиной, ноги были на ширине плеч, и всполохи пламени вычерчивали контуры ее тела. Каждая мышца напряглась, и девушка стала делать круговые взмахи руками. Потом были движения как руками, так и ногами, и всем корпусом. Отточенные движения рассекали воздух, издавая приятный шелестящий звук. А силуэт будто лишенного костей тела приковывал внимание. От этого зрелища я погрузился в какое-то странное состояние. Я не шевелился и даже не моргал, боясь спугнуть те волны тепла, что распространялись по моему телу с каждым новым ее движением. Через некоторое время девушка остановилась и встряхнулась, будто собака, стряхивающая с себя воду. Потом подняла руки к голове и расплела связанные на затылке волосы. Подкинула их одним движением так, что волосы упали ей на плечи темными струями. Сделав несколько шагов вперед, она встала за выступ камина так, что оказалась за пределами освещаемой огнем зоны, и свет из кухни туда, где она стояла, уже не доставал. Девушка оказалась стоящей в тени, где я ее практически не видел. Можно было разобрать только общий контур тела.

– Тихо, – повторила она.

Но я и так не издавал ни звука. Я просто сидел и всматривался в темноту, по-прежнему пребывая в каком-то странном состоянии. Мне даже не хотелось спрашивать, кто эта незнакомка, поразившая меня своими движениями. Неожиданно мне показалось, что моего колена что-то коснулось. Я аккуратно перевел взгляд на то место, где ощутил давление, но там ничего не было. Давление усилилось и продвинулось вверх. Было странное ощущение, будто по моей ноге продвигалась чья-то рука, но ничего не было видно. Потом давление на мгновение отступило и тут же вернулось, но уже в области шеи. Шея будто надулась. Потом рука дотронулась до груди, сдавив что-то внутри, и еще ниже к животу, в котором тут же что-то отозвалось и зашевелилось. Не понимая, что происходит, я продолжал всматриваться в темноту. Появилось сильное чувство тревоги, рука будто ощутила это и соскользнула с меня. На мгновение мне показалось, что я увидел, как от меня удаляется что-то наподобие щупальца. Практически полностью прозрачное, поблескивающее, оно напоминало струю воды. Потом ощущение вернулось уже в области лобка и скользнуло ниже. В теле разлилось тепло, и я ощутил сильное возбуждение. Меня буквально начало распирать от похоти. На фоне животной потребности волнение отступило. Мне казалось, что эта женщина в темном углу так сильно возбуждает меня. Я ощутил, что готов вскочить и накинуться на нее. Даже не видя ее лица, я хотел ее, как никогда никого не хотел прежде.

– Тихо, – опять прошептала странная гостья.

– Что ты со мной делаешь? – не своим голосом простонал я.

– Ты ощущаешь меня в себе?

– Да, что-то вроде щупальца. Это сводит меня с ума. Что это?

– У тебя есть такое же. Там, ниже пупка.

Я резко глянул вниз, но ничего не увидел. В углу послышался смех.

– Ты просто знай, что оно там есть. Глаза тебя пока подводят. Знай, что оно там, под пупком – почти такое же, как мое. Просто представь, что оно выходит из тебя и прикасается к моей руке – из тени высунулась выставленная вперед ладонь. – И не болтай, просто делай.

В тот момент я был готов делать все что угодно, только бы женщина благоволила ко мне. Я каким-то непостижимым образом сначала просто ощутил ее мягкую, сухую и теплую ладонь, а потом будто начал погружаться во что-то, ощущать ее запах и тело, его холодные и теплые части. Рука резко убралась обратно в тень.

– Хватит пока, – прошептала она, – отведи щупальце на что-нибудь неживое. Потрогай предметы так, как трогал сейчас меня.

Мое внимание переключилось на стол в стороне от камина. Я ощутил, как что-то и впрямь перепрыгнуло, что-то, исходящее из центра меня. Оно скользнуло по поверхности стола, и я ощутил структуру дерева. Ощутил, как напряжены волокна и как тепло бегает по ножке у камина. Потом в голове пронеслись какие-то картинки и ощущения. Я откуда-то знал, что этот стол помнит тех, кто испытывал эмоции, сидя за ним. Стол будто нес в себе частицы живого.

– Теперь потрогай что-нибудь еще, – скрипучим голосом произнесла девушка.

Я переместил щупальце на штору и провел по ней. Ощутил сухость и пыль. Потом скользнул глубже, пронеслись образы чьих-то рук и какой-то шум.