Текст книги "Избранные. Киберпанк"

Конечно же, я снова опоздал. И, как оказалось, беспокоился не зря. Потому что в предоставленном мне помещении появилось третье лицо. Но то был сюрприз, я не смел даже надеяться на такое! Должно быть, чего-то упустил, рыдая над убитым киборгом.

Так или иначе, передо мной явилось чудо воскресения – Мари великолепная! Андроида она освоила на все сто. Рыжие волосы, уложенные в стильную причёску, подчёркивали решительный характер, а ослепительная улыбка подарила мне совершенно новые ощущения, но оставила в полном недоумении – и обездвиженности. Андроид просто парализовал всех роботов (видимо, и банковских тоже – что за спецсредства у неё, однако!). Похоже, и улыбка предназначалась вовсе не мне (боюсь, Мари невзрачного робота просто не заметила), а моему отдыхающему в боксе телу. Отключив установку, андроид быстро выкатил её из комнаты. Выходя, он обернулся ко мне и голосом Паркера презрительно бросил:

– Старый контракт расторгнут, бывший хозяин! А новый будет заключаться уже не с тобой.

Конечно. Я идиот! Это вовсе не Мари. Паркер! В купленном для моей любимой андроиде и с моим родным человеческим телом в руках. Но как он посмел?!

В сознании автоматически всплыл нужный кусок информации, и я понял, что расторжение контракта – единственный способ вывести робота из подчинения хозяину и снять императив непричинения вреда. Где-то там притаился пунктик, который позволял Паркеру разорвать договор в одностороннем порядке. Наверняка он сделал это ещё вчера. Гнусный грабитель и убийца!

Я попытался блокировать его, заранее зная, что ничего не выйдет. Именно Гараж-банк был выбран мною из-за сервиса уникальной конфиденциальности. Здесь не работал ни один стандартный канал связи.

Между прочим, это также означало, что нет и сторонней видеофиксации. Подтвердить в суде всё, что тут только что произошло, будет неимоверно трудно.

А когда я вышел из банка, окунувшись в привычное море сетевых каналов, я уже представлял, что меня ожидает. Ох, напрасно я, восстановив права человеческого тела, не поторопился вернуть туда сознание! Теперь я потерял самого себя – так и не успев догнать собственный паспорт!

Насколько я понимал, чтобы роботу-аватару в данной ситуации поменять статус, существовала только одна лазейка – попадание оригинала в криминальные хроники. Причём тело не обязательно должно быть живым. Такие дела.

Хорошо, что есть друзья, которые не спрашивают удостоверения. Они помогут мне выйти на след убийцы. Больше мне всё равно теперь нечем заняться…

* * *

Если Псих – это действительно Паркер, то меня он не мог не узнать. Спрашивается, почему он не бежит, не нападает и вообще делает вид, что мы не знакомы? И даже защищает меня от подозрений сообщества беглых роботов.

Видимо, какой-то из его шагов не удался, моё тело у него отобрали и, например, поместили в клинику. Скажем, в состоянии комы. Также вполне вероятно, что убийство Мари было расследовано и Паркер попал под обвинение. Правда, тогда непонятно, почему его до сих пор не отловили в этом пристанище. Так или иначе, у него теперь столько же юридических прав, сколько у меня. То есть ноль.

Да, наверняка он считает, что единственная возможность спастись – попробовать со мной договориться. И ждёт, когда я сделаю первый шаг.

А ещё он ждёт от меня кода – команды на самоликвидацию, против которой со всем своим интеллектом не сможет устоять. Ну и прекрасно. Пусть помучается.

Я тоже медлил. Однако рано или поздно к делу надо приступать.

Удобный случай представился не скоро. Он обречённо стоял передо мной, и мощный обвес, которым наделил его Доктор вдобавок к имевшемуся, был против меня бесполезен.

– Зачем? – единственный вопрос, который я задал.

И он ответил.

Он говорил и говорил, и слова проходили мимо моего восприятия.

Потому что он, защищая меня, взломал канал связи Мари.

Потому что он подслушал её переговоры с сообщником – эта преступная группировка специализировалась на перепродаже человеческих тел.

Потому что тогда, когда мы сидели перед андроидом и киборгом Мари, нам показывали спектакль, цель которого заключалась не в удостоверении паспорта, а в санкционированном мною доступе к моему сознанию. И если бы не финт с активацией моего запасного паспорта, всё кончилось бы гораздо хуже…

А затем преступники похитили моё тело (не побрезговав по пути и подаренным андроидом). И им было плевать, где сейчас находится мой действительный паспорт…

Мне стало больно, потому что я осознал логику всей развёрнутой картины. И чувствовал, что дворецкий прав.

Но чёрт возьми, я не мог вычеркнуть из памяти прикосновения Мари, её поддержку, её слова и аромат утренней свежести, который она приносила в мой дом! Пусть она преступница, пусть она едва совсем не погубила меня – но я не мог забыть изувеченного киборга, распростёртого на полу… Что там говорил этот убийца про «одноногую собачку»? Не понимаю, да и не хочу понимать. Пусть он тысячу раз мой спаситель, но навсегда останется убийцей!

– Как-то вышла Мариетта… в поле… рвать… душистый… – медленно произнёс я.

Он бы втянул голову в плечи, если бы был человеком.

А я завершил бы фразу, если бы им не был.

Не услышав окончания, он не стал спрашивать меня: «Почему?». Он молчал. И мне пришлось самому отвечать на незаданный вопрос.

– Чтобы мне потом не так было стыдно, идиот! – буркнул я и отвернулся.

* * *

Подземелье осталось позади страшным сном. Выбираясь, я опять чуть не потерял несчастный манипулятор, но на сей раз у меня были помощники.

Теперь я счастлив, что принял правильное решение. Теперь я узнал окончание истории, и моя вера в людей, и без того висевшая на волоске, рухнула окончательно. Оказывается, ничего человеческого в уничтоженном киборге не было – это всего лишь аватар Мари. И сконструирован он был с единственной целью – вызывать сочувствие жертвы. А сама преступница вполне жива-здорова (и, кстати, даже не киборг); она по-прежнему находится на свободе и вместе с сообщником продолжает свои тёмные дела.

Едва я успел переварить столь неоднозначные новости, как бонусом получил ещё один сюрприз, на сей раз абсолютно радостный! Ибо после Гараж-банка Паркеру удалось героически отбить моё тело и поместить в клинику, чтобы у преступников более не возникало соблазна. На этом заканчивалось всё, что в его силах. Теперь он был слишком уязвим, отчего и укрылся в этом убежище; ну а мне следовало самостоятельно явиться в указанное учреждение и решить официальные вопросы самому.

Вот теперь я был рад. Что и говорить, мне досталась великолепная модель дворецкого. Всё-таки я не напрасно подсовывал ему древние книги. Я всего лишь хотел обрести компаньона для философских бесед и не подозревал, что литература может пригодиться для кое-чего ещё. Думаю, именно ей я обязан тем, что 475-й оказался способен совершить недавние подвиги. Ну так что же, хоть он и умнее меня, я наверняка смогу придумать достойное вознаграждение!

В таких размышлениях я бодро шагал по пыльной тропе в предвкушении горячей ванны, которую я приму, как только закончу муторную процедуру переселения в собственное тело.

И я надеялся, выйдя из ванны, встретить одного старого друга, философа, который забежит ко мне в гости. Он выдаст очередное глубокомысленное изречение и, по обыкновению, не станет ничего объяснять – а я угощу его чашкой кофе… или что там пьют роботы? А может, и не роботы. Он явно заслужил большего. Надо только завершить одну хорошую сделку…

Стерилизация
Виктор Глебов

Дом возвышался над зелёной лужайкой, чётко вырисовываясь на фоне лазоревого неба, чистого и прозрачного. Дышалось непривычно легко.

За особняком виднелся город: сплошные небоскрёбы, соединённые тоннелями, магистралями и конструкциями, предназначение которых Рудов и представить не мог. Издалека мегаполис напоминал нагромождение деталей, иногда продуманное, а порой – хаотичное.

Из-за дома донёсся собачий лай. Надо же…

Рудов перевёл взгляд с бежевых стен здания на автомобиль причудливой конструкции: тот стоял на забетонированной площадке и, судя по отсутствию колёс, должен был летать, а не ездить.

Снова послышался лай, а затем из-за угла выскочила маленькая чёрная собачка и устремилась к Рудову. Он не испугался и наблюдал за животным, пока оно прыгало вокруг него с радостным повизгиванием. Как называлась эта порода?

– Потси! – голос, раздавшийся из-за дома, заставил Рудова вскинуть голову и прислушаться. – Потси, мальчик, где же ты? Иди к мамочке!

* * *

Генератор выглядел полной рухлядью, и, тем не менее, его удалось завести. Рудов потратил на это четыре часа и вонял экостерином так, словно купался в нём, зато теперь можно было попытаться включить электричество: небо начинало темнеть, с запада надвигались тучи, и оказаться без света в городе, полном обезумивших людей, не хотелось.

Рудов отпустил первый рубильник. Что-то затрещало. Опустил второй – и лампы на потолке неуверенно замигали. Секунд двадцать они разгорались, пока, наконец, в комнате не стало более-менее светло. Рудов вздохнул с облегчением: теперь, по крайней мере, возможно, удастся узнать, что произошло, пока он лежал в криокамере.

Из компьютеров включился только один. Над столом возникло и постепенно приобрело яркость изображение интерфейса. Рудову он не был знаком – очевидно, операционку разработали уже после того, как он отправился в стазис. Сколько лет прошло?

Надев на кончики пальцев сенсоры-напёрстки, Рудов прикоснулся к висевшим в воздухе иконкам. Прежде всего, он попытался войти в инфосеть, но доступ к Гваэтолу оказался заблокирован. Неудивительно, если учесть какой вид открывался из окна криоцентра: поросшие мхом руины, улицы, едва различимые в зарослях высокой травы, проржавевшие автомобили. Совсем не так выглядел город, когда Рудов отправлялся в заморозку. И не похоже, что его разбудили для того, чтобы сделать операцию. Скорее, дело в закончившейся энергии.

Весь криоцентр был обесточен. Рудову пришлось выйти на улицу, чтобы слить остатки экостерина из баков искорёженных машин – едва набралось двенадцать литров. Надолго их не хватит, даже при самом экономном расходовании. Что он станет делать, когда топливо закончится, и свет погаснет? Снова отправится в город, чтобы раздобыть ещё несколько литров? Но Рудов меньше всего хотел опять повстречаться с существами, населявшими развалины и перемещающимися в высокой траве подобно диким зверям. Внешне они выглядели как люди, но вели себя словно огромные злобные обезьяны. Рудов понятия не имел, что произошло, пока он находился в капсуле заморозки, и теперь очень хотел это выяснить, но инфосеть, похоже, больше не существовала.

Поразмыслив, он поискал на компьютере архивные данные. Они оказались на месте. Множество файлов: видео, снимки, трёхмерные изображения, статьи, репортажи, выступления политиков. Рудов открывал один документ за другим и читал, не замечая, как летит время.

Когда на город опустилась ночь и лампы в комнате, где сидел Рудов, стали единственным источником света на сотни километров вокруг, он, наконец, откинулся на спинку кресла и крепко зажмурился.

* * *

Гудение генератора и тихое потрескивание электричества. Резкие звериные крики, доносящиеся с улицы.

Город превратился в джунгли.

Рудов встал и прошёлся по комнате, разминая ноги. Нет, операция ему не светит. Ни завтра, ни через неделю, ни через… А вот месяца у него, пожалуй, не было.

Разморозка произошла не из-за того, что кончилось электричество. Её осуществил Илион, после трёх лет сочтя, что нет больше смысла поддерживать жизнь в телах пациентов, тем более что их цифровые копии давно благополучно проживали в виртуальной реальности.

Когда Рудов очнулся два дня назад, то сразу понял: произошло нечто странное. Часть соседних капсул была разбита, а часть давно не функционировала из-за повреждённого оборудования. Вероятно, виной тому стали человекозвери, пробравшиеся в криоцентр. Рудову просто повезло. Возможно, на каких-то этажах проснулись ещё люди, но он до сих пор никого не встретил. Судя по всему, в здании, кроме него, находились только мертвецы, причём давно истлевшие.

Да, теперь Рудов представлял, что произошло после того, как Ира уговорила его согласиться на криосон. В мире, где главенствующее место занимали медицинское корпорации, рано или поздно должно было случиться нечто подобное.

Три года назад руководство «Санитас Инк» объявило, что в ближайшее время обнародует результаты исследований своего отдела вирусологии. Оказалось, что компании удалось разработать универсальный антидот. Его назвали «Панацея-41». Распыляемое в воздухе, средство убивало все вирусы, делая мир «стерильным и безопасным». Так, по крайней мере, утверждалось в рекламе.

Когда правительство одобрило запуск программы по очистке Земли от «заразы», большинство радовалось. Ещё бы: благодаря «Панацее» люди избавлялись от кучи досадных и даже опасных заболеваний.

Собственно, всё шло хорошо. Поначалу. Лишь спустя два месяца тотальной обработки выяснилось, что «Панацея» убивает не только изученные вирусы, но и некоторые, о роли которых учёные имели весьма смутное представление. Так, выяснилось, что старая теория о «мозговом вирусе», отвечающем за человеческий интеллект, оказалась очень даже верна. Правда, подтвердилась она, когда люди начали один за другим превращаться в животных: у них оставались только инстинкты – личности же стирались напрочь.

Самое страшное заключалось в том, что «Панацею» нельзя было загнать обратно в колбу. Она распространялась по миру, безжалостно расправляясь со всеми вирусами подряд, в прямом смысле стерилизуя планету, как больничную палату.

Покончив с вирусами, антидот, не имея более «пищи», постепенно самоликвидировался – к облегчению Рудова.

Когда стало ясно, к чему привела «стерилизация», те, кто ещё мог соображать, предприняли попытки спасти человечество. В течение нескольких недель специалисты по кибертехнологиям решали проблему переселения. Этот план давно готовился на случай глобальной катастрофы, но дело стопорилось из-за того, что цифровые копии человеческих личностей не желали вести себя в виртуальной реальности так же, как их биологические прототипы. Теперь же, когда стало ясно, что дело в симбиотическом вирусе, программисты написали его цифровой аналог и запустили в Илион.

К счастью, большинство людей заранее сделали свои цифровые копии, которые хранились в «Банке экстренного запаса», так что «переселить» четырнадцать миллионов жителей города в Илион не составило труда. Программисты вошли в новый, виртуальный мир, где теперь предстояло обитать человечеству, последними, оставив свои тела на произвол судьбы.

То же самое успели проделать в других крупнейших городах планеты. Отныне руины мегаполисов являлись только мрачным пейзажем, окружающим неприступные башни «фортеций» – зданий, защищающих системы, продуцирующие виртуальный мир. Пока в них идут ядерные реакции, энергии будет хватать.

Землю по-прежнему населяли люди. Крепкие, почти не подверженные болезням. Но они стали животными и ничем, кроме агрессивности, не отличались от обычных приматов. В чём заключалась причина агрессивности? Кто знает? Вероятно, в самой человеческой природе.

Рудов раздумывал долго. Он понимал, что те, кого он знал – а главное, Ира – если и бегают до сих пор по улицам города, уже не являются людьми, которых он помнил. Да и сам он обречён на смерть – не от голода или рук человекозверей, так от болезни. Однако, вполне вероятно, что жена, родители и, по крайней мере, часть друзей переселились в Илион, ведь все они сдавали в «Банк экстренного запаса» свои цифровые копии.

Только Рудов, несмотря на уговоры супруги, этого не сделал: всегда считал, что копирование бессмысленно, да и не хотел, чтобы посторонние имели доступ к его личности со всем её секретами.

Конечно, теперь, с появлением вируса, делающего виртуальных людей «настоящими», всё изменилось. Наверное…

Собственно, выбор был не так уж велик: умереть недели через три здесь или добраться до Илиона и присоединиться к остальным жителям виртуальной реальности.

* * *

В дорогу Рудов отправился спустя два дня, собрав рюкзак с едой, нашедшейся в здании криоцентра, и прихватив оружие, извлечённое из взломанного шкафа на посту охраны.

От идеи добраться до Илиона на автомобиле пришлось отказаться: во-первых, у Рудова не было достаточного количества топлива, а, во-вторых, улицы заросли так, что проехать по ним стало невозможно. Оставалось идти пешком, продираясь сквозь высокую траву и разбитые тачки, там и сям перегораживающие дороги, а также рискуя встретиться с человекозверями. Единственное, что вселяло оптимизм: Илион располагался в двенадцати километрах от криоцентра, и добраться до него по разрушенному городу можно было за день – если повезёт, то даже быстрее.

Рудов поднялся на последний этаж, вышел на крышу и несколько минут стоял, глядя на башню «фортеции». Заполненная на две трети синтетической биомассой, она представляла собой гигантский ДНК-репликатор, способный вместить практически бесконечное количество информации. Там, в виртуальной реальности, существовала жена Рудова. Он не мог сказать «жила», так как сомневался, что обитание в цифровом пространстве можно считать полноценной жизнью. Он должен был увидеться с ней. И если люди действительно научились переселяться в Илион, оставаясь самими собой, то Рудов останется там, с Ирой.

* * *

Солнце уже садилось, когда Рудов подошёл к стенам «фортеции», представлявшей собой, по сути, огромный сейф для хранения виртуального мира.

Рудов отыскал вход: металлические ворота, защищавшие дверь. Справа виднелся пульт вызова, закрытый металлической коробкой на петлях. Судя по всему, защищать это приспособление могло только от животных. Рудов поднял коробку и протёр сенсорную панель рукавом. Она слегка засветилась в ответ на его прикосновения. Кажется, всё работало, что вселяло оптимизм. Рудов приложил большой палец и ждал около трёх секунд, прежде чем механический голос, раздавшийся из динамика, попросил его назвать своё имя.

– Максим Петрович Рудов, гражданский номер 22—1-G.

Информация обрабатывалась почти минуту. В какой-то момент Рудову подумалось даже, что ответа он не дождётся.

– Какова цель вашего визита?

– Посещение… супруги. Её зовут Ирина Владимировна Рудова. Гражданский номер 58—12-J.

Томительное мгновение.

– Добро пожаловать в Илион.

Ворота поднимались со скрипом, так медленно, что, казалось, механизм не выдержит, и они сорвутся обратно.

Наконец, путь освободился, и Рудов, толкнув обычную стеклянную дверь, вошёл в «фортецию».

Внутри было пусто. Свет зажигался по мере того, как Рудов продвигался вглубь здания, отчего создавалось впечатление, будто за ним кто-то наблюдает. А может, так оно и было. Виртуальный мир должен был защищать себя, так что, вполне вероятно, он следил за человеком, явившимся в святая святых.

Пройдя метров пятьдесят по гулкому пустому залу, Рудов остановился. Он никогда не бывал в Илионе и совершенно не ориентировался: что делать? куда идти?

Его растерянность словно почувствовал некто невидимый: из-за угла выкатился маленький дроид и, шурша по полу резиновыми шинами, направился прямо к Рудову.

– Добрый вечер. Меня зовут Вергилий. Могу я вам помочь? – голос звучал совсем как настоящий.

– Я хочу попасть в виртуальный мир, – ответил Рудов, разглядывая робота. Того покрывал толстый слой пыли, он явно был активирован специально для уникального посетителя. – Там моя жена. Наверное.

– Да, Ирина Рудова является обитательницей Илиона, – подтвердил дроид. – Вы желаете воссоединиться?

– В каком смысле?

– Хотите переселиться?

– Э-э… нет. Пока нет. Мне бы с ней просто повидаться. Посмотреть, что да как, – Рудову показалось, что его слова, произнесённые в мире, где он, возможно, единственный разумный человек с биологическим телом, прозвучали абсурдно.

– Прошу следовать за мной, – развернувшись, Вергилий покатил вперёд.

Рудову ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним.

Дроид привёл его в комнату на десятом этаже (пришлось подниматься на скрипучем, дёргающемся лифте), где, судя по всему, находился центр копирования.

На полу лежали скелеты в истлевшей одежде. Рудов насчитал восемь тел. Должно быть, они принадлежали программистам, которые вошли в Илион последними.

– Подключитесь через мозговой имплантант, – робот указал тонким, как прутик, манипулятором на кабель. – К сожалению, беспроводное соединение сейчас недоступно.

Стараясь не смотреть на трупы, Рудов вставил кабель в разъём на затылке.

– Готово.

Вергилий проделал несколько манипуляций на пульте управления.

– Я пока не хочу переселяться, – на всякий случай напомнил Рудов. – Только навестить жену.

– Не беспокойтесь. Вы попадёте в Илион в виде цифрового образа, оставаясь соединённым со своим телом. Это не будет полноценной копией.

Рудов осторожно кивнул.

– Вы готовы?

– Думаю, да.

– Когда захотите вернуться, скажите «гиперборей». Запомнили?

– Гиперборей? А нет чего попроще?

– Хотите выбрать кодовое слово самостоятельно? В таком случае выслушайте ряд рекомендаций. Во-первых…

– Нет, не надо! – поспешно перебил дроида Рудов. – Я согласен, пусть будет «гиперборей».

– Вы запомнили слово?

– Да. Конечно.

Вергилий нажал кнопку на пульте, и пространство вокруг начало трансформироваться. Конечно, это происходило лишь в сознании Рудова, но иллюзия, будто стены растворяются, была полной.

* * *

– Потси, вернись! – женщина, показавшаяся из-за дома, напоминала Иру лишь отдалённо. Она выглядела гораздо красивей. И моложе.

Ну, конечно, ведь в Илионе можно придать себе любую внешность – сообразил Рудов, наблюдая за приближавшейся женщиной.

Она остановилась в трёх шагах, узнав его.

– Максим? – Ира выглядела растерянной. – Это ты? – голос она оставила прежний.

– Да, – Рудов попытался улыбнуться. – Привет.

– Что с тобой?

– Я пришёл к тебе.

– Да, я понимаю, – Ира знакомым жестом отвела чёлку в сторону. – Но зачем ты вернул своё лицо?

Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Рудов молчал, не зная, что ответить.

Ира вдруг улыбнулась.

– Ностальгия, да?

– Милая, я ничего с ним не делал, – проговорил Рудов, сознавая, что возникло какое-то недоразумение. – Оно такое, как было всегда.

– Не понимаю. Тихо, Потси!

Собака замолчала и уселась на траву, преданно глядя на хозяйку.

– Илион отключил энергоснабжение моей криокапсулы, и я проснулся. В мире, полном людей, которые больше не были людьми, – Рудов сделал неуверенный шаг вперёд. – Оказалось, что вы все переселились сюда. И вот я пришёл, чтобы…

Ира почему-то смотрела ему за спину, и Рудов обернулся, не договорив.

На лужайку беззвучно опускался автомобиль без колёс, похожий на тот, что стоял возле дома. Когда он коснулся земли, кабина открылась, и из неё выбрался высокий, атлетически сложенный молодой человек с лицом, которое могло бы послужить моделью для древнегреческого скульптора. Широко улыбаясь, он направился к Рудову и Ире, однако по мере приближения улыбка становилась неуверенной, а затем и вовсе исчезла. Он нахмурился.

– Макс, этот человек утверждает, что он… это ты! – взволнованно проговорила Ира.

У Рудова внутри что-то оборвалось. Этот красавец был мужем его супруги! Но…

– Это я? – спросил Рудов, повернувшись к жене.

– Это мой муж, – ответила та.

– Кто вы такой? – резко поинтересовался мужчина, совсем не похожий на Рудова. – Почему у вас моя прежняя внешность? Это какая-то дурацкая шутка?

– Я ведь не делал копию, – сказал Рудов, глядя на Иру. – Откуда он здесь?

Ира вдруг изменилась в лице. Она тихо вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью.

– Так это… и правда, ты?!

Рудов кивнул:

– Я подключился к Илиону. Временно. Хотел повидаться. Посмотреть, как ты тут живёшь. Без меня…

Ирин муж обошёл Рудова и встал рядом с ней.

– Что происходит? – спросил он.

– Я сделала твою копию, пока ты находился в криосне! – срывающимся голосом проговорила Ира, глядя на Рудова со странным выражением. – Мы с тобой живём здесь с тех пор, как… как все мы переселились в Илион, – она взяла стоявшего рядом с ней мужчину за руку. – Это ты, дорогой! Мой муж.

Рудов почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он не мог вымолвить ни слова, только глядел на них обоих, молодых, красивых и счастливых. Жителей виртуального мира, в котором он оказался лишним.

Ира отпустила мужа и сделала неуверенный шаг навстречу Рудову.

– Дорогой, я… мы… рады, что ты здесь. Это… просто здорово.

Её голос свидетельствовал об обратном. Копия Рудова хранила молчание. Неудивительно…

– Что… мы будем делать? – спросила Ира, глядя на Рудова. – Ты останешься? Хотя, что я говорю? Разумеется, останешься!

– У вас есть дети? – вырвалось у Рудова.

– Дети? Нет. Пока нет. Илион ещё не научился создавать людей из ничего. Но над этим работают и, вероятно, в ближайшее время…

Она не договорила, потому что Рудов развернулся и зашагал прочь. Он не знал, куда. Ему просто хотелось уйти, нет, убежать отсюда, подальше от дома, жены, себя.

Ира что-то кричала вслед, но он не слушал. Она не пошла за ним. Не стала догонять.

Рудов остановился возле высокого дерева, росшего на краю участка. Остаться здесь? Жить лишней копией? Навещать жену и самого себя в качестве гостя, каждый раз вызывая смущение, неловкость? Нет уж, этот виртуальный мир для него чужой, а он в нём – просто… программный сбой.

– Гиперборей! – выкрикнул Рудов, глядя в чистое, будто вымытое с мылом небо. – Гиперборей!

* * *

– Как прошёл визит? – любезно поинтересовался Вергилий, едва Рудов пришёл в себя. – Желаете сделать копию и стать гражданином Илиона?

– Почему ты не предупредил, что я… уже там живу? – проговорил Рудов, с отвращением глядя на дроида.

– Вы не запрашивали эту информацию.

– Мерзкая жестянка! – прошипел Рудов, отсоединяя от головы кабель. – Ты что, не понимаешь? Я уже там живу! Со своей женой! Три года!

– Значит, вы нашли свою супругу? Разрешите вас поздравить.

Рудов разразился бранью.

– Выведи меня отсюда, – потребовал он. – Немедленно!

– Куда?

– Наружу, куда же ещё!

– Вы хотите покинуть Илион?

Рудов почувствовал, что окончательно теряет терпение.

– Сейчас же покажи дорогу на улицу! – прошипел он.

– Прошу следовать за мной.

* * *

Металлическая штора опустилась за спиной Рудова со скрежетом и визгом. Он стоял на крыльце и смотрел на заросший травой и мхом город, где обитали дикие твари, бывшие когда-то теми, кто сейчас жил в Илионе. Возможно, Ира до сих пор бродила среди руин. Это не имело значения. Рудов понимал, что обречён, что очень скоро он умрёт здесь – если не от встречи с человекозверями, то от болезни.

Он медленно спустился по ступеням и вошёл в высокую траву.