Текст книги "Бессонница"
Автор книги: Стивен Кинг
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 47 страниц)
Он псих, и он действительно собирается меня убить; это не просто треп. Он пока еще не совсем готов, он еще недостаточно себя накрутил, но еще немного – и он созреет. И если я попытаюсь бежать – если я хоть на дюйм отодвинусь от этого чертова ножа, которым он тычет мне в бок, – он доведет начатое до конца. Мне кажется, он и надеется, что я попытаюсь сдвинуться с места… тогда он сможет себя убедить, что это я его спровоцировал, что я сам виноват.
– Ты и такие, как ты, Господи Боже, – выдохнул человек с копной седых волос. – Мы все про вас знаем.
Ральф наконец дотянулся до кармана… и что-то нащупал рукой сквозь ткань. Какую-то довольно большую штуковину. Он понятия не имел, что это такое, и не помнил, чтобы он клал это в карман. Впрочем, чему удивляться? Если ты не можешь вспомнить последние цифры телефона кинотеатра, куда звонишь постоянно – 1317 или 1713, – то надо быть готовым ко всему.
– Вы… такие, как вы, Боже мой, – продолжал седой человек. – О Боже, о Боже, о Боже. – И на этот раз ощущения у Ральфа были очень даже четкими: нож снова воткнулся в бок, и боль растеклась ручейками вверх по груди и до самой шеи. Он застонал и прижал к правому боку ту непонятную штуку, которая неожиданно обнаружилась в правом кармане.
– Не кричи, – прошептал человек тихим, но по-прежнему исступленным голосом. – Ворона старая, ты же не сделаешь этого, правда? Ты же не будешь кричать? – Он уставился в лицо Ральфу. Толстые линзы его очков так увеличивали глаза, что хлопья перхоти у него на ресницах смотрелись почти как хрусталь. Ральф видел ауру этого человека даже в его глазах – она скользила по зрачкам, как зеленый дым по черной воде. Змеевидные линии, проходящие сквозь зеленое марево, стали шире и начали сплетаться друг с другом. И Ральф вдруг понял, что, когда нож до конца войдет в его тело, какая-то часть этого человека – та, которую обозначали эти черные полосы – завладеет им целиком. Зеленая – паранойя и смятение; черная – что-то совсем другое. Что-то (извне) более опасное и зловещее.
– Нет, – выдохнул он. – Я не буду кричать.
– Хорошо. Ты знаешь, я чувствую твое сердце, вот прямо сейчас. Его стук передается по рукоятке ножа прямо мне в руку. Знаешь, оно бьется так быстро… – Рот человека расплылся в глупой улыбке. В уголках губ блестела слюна. – А может быть, ты откинешься сам, ну, например, от сердечного приступа, и мне не придется тебя убивать, руки пачкать? – Очередная волна зловонного дыхания накрыла Ральфа. – Ты такой старый, тебе пора бы давно дать дуба.
Теперь кровь стекала по боку двумя или даже тремя струйками. Боль от ножа, упершегося в бок, сводила с ума. Как жало огромной пчелы.
Или иголка, подумал Ральф, и ему вдруг стало смешно, несмотря на напряжение… а может, как раз из-за этого напряжения. Вот уж действительно акупунктурист – Джеймс Рой Хонг отдыхает.
И у меня не было никакой возможности отменить эту встречу, подумалось Ральфу. А потом он подумал, что такие бесноватые ребята, как этот товарищ в свитере с Друппи, не принимают отказов. У них есть свои собственные планы, и они зацикливаются на них и идут до конца, а там – хоть потоп.
Что бы там ни случилось дальше, Ральф знал одно: он больше не в силах терпеть этот чертов нож, впивающийся ему в тело. Он приоткрыл карман пиджака и засунул туда руку. И понял, что там, в ту же секунду, когда дотронулся до этой штуки: газовый баллончик, который оставила ему Гретхен. Маленький подарок от всех благодарных друзей из Женского центра, сказала она.
Ральф понятия не имел, как баллончик попал в карман пиджака, ведь он положил его на кухонный шкаф, но это уже не имело значения. Он сжал баллончик в руке и ногтем снял крышку. Он ни на мгновение не отрывал взгляда от дергающегося, испуганного и возбужденного лица человека с растрепанными волосами.
– Я кое-что знаю, – сказал Ральф. – И если ты обещаешь не убивать меня, я и тебе скажу.
– Что? – спросил человек с растрепанными волосами. – Бля, да что ты вообще можешь знать, скунс вонючий?
Что может знать старый вонючий скунс типа меня? – спросил себя Ральф, и ответ пришел сразу, появился в сознании, как три выигрышные семерки в окошке игрового автомата. Он заставил себя наклониться к кошмарной зеленой массе, окунулся в облако отвратительной вони, исходившей изо рта этого человека, и одновременно достал из кармана баллончик, сжал его в руке и положил указательный палец на кнопку.
– Я знаю, кто такой Кровавый Царь, – сказал он.
Взгляд за грязными толстыми стеклами очков в роговой оправе был не просто удивленным, он был совершенно ошеломленным – и человек с растрепанными волосами слегка отшатнулся. Ральф подобрался. Это был его шанс – скорее всего единственный шанс, – и он им воспользовался: наклонился вправо и соскользнул со стула на пол. Он ударился затылком о плитку, которой был выложен пол, но боль показалась ему очень далекой, и он предпочел ее не замечать, к тому же по сравнению с болью от ударов ножом она была просто ничтожной.
Человек с растрепанными волосами пронзительно закричал – в его крике явственно слышалась смесь ярости и смирения, как будто такие повороты судьбы стали для него уже привычными. Он перегнулся через стул, на котором минутой раньше сидел Ральф; его перекошенное лицо нависло над Ральфом, глаза были похожи на двух странных мерцающих рыбин, живущих в самых глубинах моря. Ральф поднял баллончик, и только тогда до него дошло, что о не проверил, в какую сторону тот направлен – вполне могло получиться, что сейчас он залепит себе в лицо неслабую порцию «Телохранителя».
Но у него уже не было времени об этом думать, да и что-то менять было уже поздно.
Он нажал на кнопку в тот момент, когда человек с растрепанными волосами занес над ним нож. Его лицо покрылось мелкими прозрачными капельками, очень похожими на капли из аэрозоля с освежителем воздуха – сосновый аромат, который стоял у Ральфа в туалете. Стекла очков запотели.
Результат был мгновенным, и Ральф не мог желать большего. Человек с растрепанными волосами закричал от боли, выронил нож (он упал Ральфу на правое колено) и схватился за лицо, сбивая очки. Они упали на стол. В то же время его полупрозрачная и какая-то маслянистая аура на миг осветилась ярко-красной вспышкой и исчезла – во всяком случае, Ральф ее больше не видел.
– Я ослеп, – закричал человек тонким пронзительным голосом. – Я ослеп, я ослеп.
– Нет, – сказал Ральф, с трудом поднимаясь на ноги. – Ты просто…
Человек с растрепанными волосами опять закричал и упал на пол. Он катался по полу, закрыв лицо руками, как маленький ребенок, которому защемило руку дверью. Сквозь растопыренные пальцы Ральф видел его щеки; они стали ярко-красными.
Ральф сказал себе, что надо бы выбираться отсюда, пока этот парень не пришел в себя, он ненормальный и опасный, как взбешенная кобра, но он был слишком испуган и смущен тем, что сделал, для того чтобы воспользоваться этим воистину мудрым советом. Мысль о том, что это был единственный способ спасти свою жизнь, казалась какой-то далекой и нереальной. Он наклонился и тронул мужчину за локоть. Но псих откатился в сторону и принялся стучать ногами по полу, как капризный ребенок.
– Ах ты сукин сын! – выкрикнул он. – Ты в меня чем-то выстрелил! – А потом совсем невероятную вещь: – Я тебя по судам затаскаю!
– Но для начала тебе придется объяснить, откуда у тебя нож и зачем ты им тыкал в меня, – сказал Ральф. Он потянулся было за ножом, который лежал на полу, но потом передумал. Лучше не оставлять на ноже своих отпечатков пальцев. Когда он выпрямился, у него вдруг закружилась голова, и стук дождя за окном стал каким-то глухим и далеким. Ральф оттолкнул нож подальше, потом поднялся на ноги – ему пришлось вцепиться обеими руками в спинку стула, чтобы не упасть. В голове прояснилось. Он слышал чьи-то приближающиеся шаги и бормочущие голоса.
Ага, вот теперь вы пришли, устало подумал Ральф. Очень вовремя. А где вы были три минуты назад, когда этот парень собирался проткнуть мне легкое, как воздушный шарик.
В дверях читального зала появился Майк Хэнлон – стройный моложавый мужчина, который выглядел лет на тридцать, несмотря на седые волосы. У него за спиной совсем молоденький паренек, наверное, помощник Майка, а у него за спиной маячили еще четверо-пятеро зевак, очевидно, посетители из других залов.
– Мистер Робертс! – воскликнул Майк – Господи, вы ранены?
– Я в порядке, а вот ему действительно нехорошо, – сказал Ральф, указав глазами на человека, все еще катавшегося по полу. А потом он взглянул на себя и понял, что с ним все совсем не в порядке. Пиджак распахнулся, и стало видно, что на рубашке слева расплылось большое красное пятно, по форме напоминающее слезу. Оно начиналось под мышкой и кончалось у самого пояса. – Вот дерьмо, – тихо проговорил он и сел на стул. При этом он случайно толкнул локтем очки в роговой оправе, и они отлетели на дальний край стола. Капельки, осевшие на стеклах, были похожи на бельма, затянутые катарактой.
– Он выстрелил в меня кислотой! – завопил человек на полу. – Я ничего не вижу, у меня слезает кожа! Я чувствую, как она слезает!
Майк мельком взглянул на человека на полу, потом сел на стул рядом с Ральфом.
– Что случилось?
– Это была никакая не кислота. – Ральф показал Майку баллончик с «Телохранителем» и поставил его на стол рядом книгой. – Женщина, которая мне его дала, сказала, что это не очень сильный газ. От него просто щиплет глаза и тошнит…
– Да мне плевать, что там с ним, – нетерпеливо перебил его Майк. – Если у него хватает сил так орать, то скорее всего в ближайшие три минуты он не умрет. Я за вас беспокоюсь, мистер Робертс. Он глубоко вас пырнул?
– Ну, если честно, он меня даже не ранил, – сказал Ральф. – Просто кольнул пару раз. Вот этим ножом. – Он показал на нож, так и лежащий на полу. При взгляде на окровавленное лезвие ему снова стало нехорошо. Как будто по нему проехался поезд из мягких подушек. Конечно, сравнение дурацкое, но Ральф сейчас не был предрасположен к красивым метафорам.
Помощник библиотекаря опасливо покосился на человека на полу.
– Ого, – сказал он. – Да мы его знаем, Майк… это Чарли Пикеринг.
– Тудыть твою налево, – сказал Майк – Но почему-то я не удивлен, вот с чего бы это? – Он посмотрел на паренька и вздохнул. – Позвони-ка в полицию, Джастин. Похоже, у нас тут ЧП.
5
– У меня будут какие-то неприятности за применение этой штуки? – спросил Ральф, указав глазами на один из закрытых пластиковых пакетов на захламленном столе в кабинете Майка Хэнлона, на котором была наклеена желтая карточка: ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО Баллончик с газом, ДАТА 10.03.93 и МЕСТО Публичная библиотека Дерри.
– Ну, далеко не такие крупные, как у старины Чарли за применение вот этого, – сказал Джон Лейдекер и показал на другой пакет. Там лежал охотничий нож; кровь на лезвии уже запеклась и стала темно-бордового цвета. Сегодня на Лейдекере был широкий футбольный свитер с надписью «Университет Мэна», и из-за этого он казался вообще огромным амбалом. – В больших городах, может быть, по-другому, но мы в провинции держимся мнения, что каждый имеет право на допустимую самооборону. Но вслух мы об этом не говорим – это все равно как публично признаться, что ты веришь в то, что земля плоская.
Майк Хэнлон, который стоял в дверях, рассмеялся.
Ральф очень надеялся, что облегчение, которое он испытал, не очень сильно отразилось у него на лице. Все время, пока ребята из «скорой помощи» (кажется, те самые парни, которые в августе отвозили Элен Дипно в больницу) обрабатывали его рану – сначала сфотографировали, потом продезинфицировали и, наконец, перевязали, – он сидел, стиснув зубы, и думал о том, что суд наверняка приговорит его к шести месяцам тюрьмы за нападение на человека с применением почти что смертельного оружия. Надеемся, мистер Робертс, это послужит хорошим уроком и предупреждением всем старым пердунам в нашем округе, которые думают, будто бы им позволено безнаказанно таскать с собой баллончики с нервно-паралитическим газом.
Лейдекер еще раз взглянул на шесть полароидных фотографий, разложенных на столе вдоль клавиатуры компьютера Хэнлона. Румяный медик из «скорой» взял себе второй экземпляр первых трех фотографий, прежде чем приступить к «штопке» Ральфа. На снимках было изображено маленькое темное пятнышко – похоже на большую точку, нарисованную ребенком – на боку у Ральфа. Второй набор фотографий врачи тоже забрали с собой, и Ральфу еще пришлось ставить подпись в какой-то бумаге, где было написано, что ему, Ральфу Робертсу, предложили медицинскую помощь, а он от нее отказался. На этой группе снимков был зафиксирован небольшой синяк, который, вне всяких сомнений, в ближайшее время превратится в огромный внушительный кровоподтек.
– Господи благослови Эдвина Лэнда и Ричарда Полароида, – сказал Лейдекер и сложил фотографии в очередной пластиковый пакет для вещественных доказательств.
– Не думаю, что Ричард Полароид вообще существовал в природе, – сказал Майк Хэнлон со своего места у двери.
– Может быть, но все-таки благослови его Боже на всякий случай. Любой суд присяжных, увидев эти фотографии, выдаст вам медаль за храбрость, Ральф, и никто, даже Клэренс Дарроу, не сможет этому помешать. – Он повернулся к Майку: – Значит, Чарли Пикеринг.
Майк кивнул:
– Чарли Пикеринг.
– На голову ебанутый.
Майк снова кивнул:
– Причем на всю.
Они торжественно переглянулись, а потом одновременно согнулись от смеха. Ральф понимал, что они сейчас чувствуют – это было смешно, потому что было ужасно, и ужасно, потому что смешно, – и ему пришлось чуть ли не до крови закусить губу, чтобы тоже не рассмеяться. Смеяться было нельзя – это будет чертовски больно.
Лейдекер извлек из кармана носовой платок, вытер глаза и заставил себя успокоиться.
– Пикеринг – он из «борцов за жизнь», да? – спросил Ральф. Он вспомнил, как выглядел этот Пикеринг, когда помощник Майка помог ему сесть. Без очков и ножа он выглядел примерно таким же опасным и злобным, как кролик в витрине зоомагазина.
– Да, – сухо проговорил Майк. – В прошлом году его задержали в гараже, который обслуживает больницу и Женский центр. У него была канистра с бензином и рюкзак с пустыми бутылками.
– И полоски ткани, не забудь, – сказал Лейдекер. – Он собирался состряпать метательные снаряды. Но тогда Чарли еще официально не состоял в «Друзьях жизни», он был в «Хлебе насущном», тоже то еще сборище.
– И что, у него были реальные шансы поджечь здание? – полюбопытствовал Ральф.
Лейдекер пожал плечами.
– Да нет, если честно. Кто-то из их же группы в последний момент решил, что закидывать бомбами женскую клинику – это больше похоже на терроризм, чем на политическое выступление, и позвонил в полицию.
– Правильное решение, – фыркнул Майк и прижал руки к груди, видимо, чтобы удержать рвущийся наружу смех.
– Ага, – серьезно кивнул Лейдекер. Он переплел пальцы, вытянул руки вперед и громко хрустнул суставами. – И вместо того чтобы засадить Чарли в тюрьму, наш гуманный и заботливый суд отправил его на полгода в психушку, чтобы его там подлечили, а тамошние спецы, видимо, решили, что с ним все в порядке, потому что уже в июле он снова шлялся по городу, вольный, как птица.
– Угу, – согласился Майк. – Он тут у нас ошивается чуть ли не каждый день. Вроде как местная достопримечательность. И каждый идиот, который приходит в библиотеку, считает своим долгом побеседовать с ним о том, что каждая женщина, сделавшая аборт, погибнет в кипящей сере, а злостные преступники типа Сьюзан Дей будут вечно гореть в аду. Одного не могу понять, почему он к вам привязался, мистер Робертс.
– Наверное, мне просто повезло.
– С вами все в порядке, Ральф? Вы какой-то бледный.
– Я в порядке, – быстро сказал Ральф, хотя на самом деле он был далеко не в порядке. Его нешуточно мутило.
– Не знаю насчет «все в порядке», но вам действительно повезло. Повезло, что вам подарили баллончик с перцовым газом, повезло, что вы взяли его с собой, и больше всего повезло, что Чарли Пикеринг не воткнул этот нож вам в шею сразу, как только увидел вас. Вы сможете сейчас поехать в участок и дать показания?
Ральф вдруг выскочил из старого кресла Майка Хэнлона, зажал рот рукой, быстро пересек комнату и влетел в дверь, которая находилась справа, молясь про себя, чтобы это был не шкаф. Потому что если это шкаф, Майку придется долго отмывать свои калоши от наполовину переваренного сандвича с курицей и почти свежего томатного супа.
Но это оказалась нужная комната. Ральф упал на колени перед унитазом, и его стошнило. Пикеринг постарался на славу: мышцы сначала свело, а потом они начали ныть, и эта боль была просто непереносимой.
– Я так понимаю, ответ отрицательный, – сказал Майк Хэнлон за спиной у Ральфа и положил руку ему на плечо. – Ты как? Рана не открылась?
– Кажется, нет, – сказал Ральф. Он начал было расстегивать рубашку, а потом резко прижал руку к боку, потому что его желудок снова вывернулся наизнанку. Когда все закончилось, Ральф убрал руку и посмотрел на повязку. Крови не было. – Вроде бы все в порядке.
– Хорошо, – сказал Лейдекер. Он стоял за спиной библиотекаря. – Вы как? Уже все?
– Думаю, да. – Ральф смущенно взглянул на Майка. – Прошу прощения.
– Не говорите глупостей. – Майк помог Ральфу подняться на ноги.
– Пойдемте, – сказал Лейдкер. – Я подвезу вас домой. Показания вполне подождут до завтра. А сегодня вам нужно как следует отдохнуть и выспаться.
– Выспаться нужно, – согласился Ральф. Они дошли до двери кабинета. – Может быть, вы отпустите мою руку, детектив Лейдекер? Мы же вроде не собираемся обручиться?
Лейдекер удивленно взглянул на него и отпустил его руку. Майк снова расхохотался.
– Не собираемся обручиться… Хорошо сказано, мистер Робертс.
Лейдекер улыбнулся.
– Да, вроде как не собираемся, но вы можете называть меня Джеком, если хотите. Или Джоном. Но только не Джонни. С тех пор как умерла моя мама, меня так называет только старый проф Макговерн.
Старый проф Макговерн, подумал Ральф. Странно звучит.
– Хорошо, Джон так Джон. А вы, ребята, называйте меня просто Ральф. А то «Мистер Робертс» звучит как название бродвейской пьесы с Генри Фонда в главной роли.
– Не вопрос, – сказал Майк Хэнлон. – Берегите себя.
– Я постараюсь. – Ральф вдруг резко остановился. – Слушай, Майк, я должен тебя поблагодарить – и не только за то, что ты сделал для меня сегодня.
Майк удивленно приподнял брови:
– Э?
– Да. Ты взял на работу Элен Дипно. Она мне очень дорога, и ей очень нужна работа. Поэтому большое тебе спасибо.
Майк улыбнулся и кивнул.
– Я бы принял цветы, шампанское и прочие знаки благодарности, но, если честно, это она сделала мне одолжение. У нее слишком высокая квалификация для такой работы, но, насколько я понимаю, она просто очень хотела остаться в городе.
– Да, я тоже так понимаю, и ты ей в этом помог, так что спасибо тебе еще раз.
Майк улыбнулся:
– Не за что.
6
Когда Ральф с Лейдекером уже шли к выходу, Лейдекер вдруг спросил:
– Видимо, пчелиные соты все-таки сделали свое дело, да?
Ральф сначала не понял, о чем говорит детектив – с таким же успехом тот мог бы задать вопрос на эсперанто.
– Ваша бессонница, – терпеливо пояснил Лейдекер, видя его замешательство. – Вы ее успешно преодолели, да? Да, похоже на то. Вы выглядите в миллион раз лучше, чем в тот день, когда мы с вами познакомились.
– Просто тогда был тяжелый день, – сказал Ральф. Ему почему-то вспомнились старые шуточки Билли Кристалла насчет Фернандо, что-то типа: «Съ’ушай, да’агой, не будь ду’аком, дело не в том, как ты себя чувствуешь, главное – как ты выгь’ядишь. А выг’ьядишь ты ПОТЪ’ЯСАЮЩЕ!»
– А сегодня, что ли, не тяжелый? Да ладно, Ральф, это же я, Джон Лейдекер, ваш старый приятель. Мне вы можете сказать всю правду – это сотовый мед помог?
Ральф сделал вид, что задумался, а потом кивнул:
– Да, наверное, все-таки мед.
– Грандиозно! Я же вам говорил! – просиял Лейдекер, и они вышли на улицу под серый осенний дождь.
7
Когда они остановились на светофоре на вершине холма, Ральф спросил у Лейдекера, какова вероятность того, что Эда задержат как соучастника Чарли Пикеринга.
– Потому что это Эд его подговорил. Я в этом уверен. На сто процентов.
– Наверное, вы правы, – сказал Лейдекер, – но не обольщайтесь: его вряд ли задержат за соучастие. Даже если окружной прокурор будет таким же спецом, как Дэйл Кокс.
– А почему?
– Во-первых, я сомневаюсь, что нам удастся доказать, что между Эдом Дипно и Чарли Пикерингом существует какая-то связь. Во-вторых, такие ребята, как Чарли, всегда беззаветно верны своим так называемым друзьям, потому что, как правило, друзей у них очень и очень немного – их мир почти целиком состоит из врагов. И вряд ли на официальном допросе Чарли повторит хоть что-нибудь из того, что он говорил вам в библиотеке, пока пересчитывал вам ребра своим ножом. В-третьих, Эд Дипно далеко не дурак. Псих, может быть. Если подумать, то даже еще больший псих, чем Пикеринг. Но далеко не дурак. Он будет все отрицать.
Ральф кивнул. Сказанное Лейдекером совпадало с его собственным мнением об Эде Дипно.
– Если даже Чарли и скажет, что это Дипно приказал ему выследить вас и убить – на основании того, что вы – злостный Центурион-детоубийца, – Эд лишь улыбнется и скажет, что, разумеется, бедный Чарли что-то такое сказал, и, может быть, бедный Чарли даже сам в это верит, но это еще не значит, что это правда.
Загорелся зеленый. Лейдекер выехал на перекресток и свернул на Харрис-авеню. Дворники скребли по стеклу. Строуфорд-парк выглядел как размытый мираж, сквозь мутные потоки дождя, стекающие по стеклу.
– И что мы сможем на это ответить? – продолжал Лейдекер. – Дело в том, что у Чарли Пикеринга уже достаточно большой «послужной список», свидетельствующий о его психической нестабильности. Полный набор психбольниц: Джунипер-Хилл, Больница Акадии, Институт изучения психических заболеваний Бангора… если где-то в округе есть место, где применяют шокотерапию и завязывают рукава на спине, скорее всего Чарли там уже побывал. Сейчас он зациклился на абортах… В шестидесятых он рвал задницу из-за Маргарет Чесс Смит. Он писал письма буквально всем: в полицейский участок Дерри, в Государственную полицию, в ФБР, – и утверждал, что она – русская шпионка. Говорил, у него есть улики.
– Господи Боже, невероятно.
– Да нет, это просто наш Чарли Пикеринг, и я думаю, что в любом маленьком городе типа нашего наберется с десяток таких вот Чарли Пикерингов. И не только у нас в Америке, а вообще везде.
Ральф опустил руку вниз и пощупал повязку. Ему вспомнились удивительные темные глаза Чарли Пикеринга: они были одновременно испуганными и восторженными. Сейчас ему уже почти не верилось, что человек с такими вот глазами чуть не убил его, и он очень боялся, что завтра все это покажется ему просто сном наяву, сновидением, прорвавшимся в реальность, как в книге А. Холла.
– А самое большое паскудство в том, что такие бесноватые психи, как Чарли Пикеринг, становятся идеальным орудием в руках таких психов, как Эд Дипно. И у этого мерзавца уже сейчас подобралась целая армия вот таких вот добровольцев.
Лейдекер свернул на подъездную дорожку к дому Ральфа и припарковался за большим «олдсмобилем» с пятнами ржавчины на багажнике и очень старой наклейкой – «ДУКАКИС-88» – на бампере.
– А это чей бронтозавтр? Профа?
– Нет, – сказал Ральф. – Это мой бронтозавтр.
Лейдекер недоверчиво поглядел на него и заглушил двигатель своего «шевроле».
– Если у вас есть машина, то зачем вы мокли под дождем на автобусной остановке? Она у вас на ходу?
– Ага, на ходу, – слегка натянуто сказал Ральф, не решившись добавить, что точно не знает, потому что он не садился за руль уже почти два месяца. – И я не мок под дождем. У нашей остановки есть крыша. И даже скамейка внутри. Кабельного телевидения, правда, нету, но обещали провести на будущий год.
– И все же… – сказал Лейдекер, с сомнением глядя на автомобиль.
– Я пятнадцать лет проработал на одном месте, но до этого был коммивояжером. В течение двадцати пяти лет я накатывал по восемьсот миль в неделю. Со временем я осел в типографии. И меня не особо тянуло садиться за руль. То есть мне было все равно… А с тех пор, как умерла моя жена, вроде и повода нету. Если мне надо куда-то ехать, меня вполне устраивает автобус.
Все бы звучало вполне правдиво, да и было истинной правдой. Только Ральф не счел нужным добавить, что он, помимо всего прочего, перестал доверять своим рефлексам и зрению. Год назад мальчик лет семи зафутболил свой мячик на проезжую часть Харрис-авеню. Ральф возвращался из кино, и хотя ехал на скорости не больше двадцати миль в час, на какой-то ужасный миг ему показалось, что он задавил ребенка. Разумеется, он никого не задавил – парнишка вообще был достаточно далеко, – но с тех пор Ральф почти не садился за руль: чтобы посчитать все разы, когда он выезжал на машине, хватило бы пальцев на двух руках.
Но об этом он тоже не стал говорить.
– Ну, как вам будет угодно, – сказал Лейдекер, отсалютовав старенькому «олдсмобилю». – Вас устроит завтра в час дня? Я имею в виду, приехать в участок и дать показания? Я прихожу в двенадцать, так что успею все приготовить к вашему визиту. Например, кофе сварить, если вам вдруг захочется.
– Да, в час будет нормально. И спасибо, что подбросили.
– Без проблем. Да, и еще кое-что…
Ральф начал было открывать дверцу, чтобы выйти, но после этих слов снова захлопнул ее и повернулся к Лейдекеру, вопросительно приподняв брови.
Лейдекер как-то неуверенно взглянул на свои руки на руле, прочистил горло и повернулся к Ральфу.
– Я просто хотел сказать, что… Ну, в общем, вы повели себя просто отлично, – сказал он. – Многие ребята, моложе вас лет на сорок, вполне могли бы закончить сегодняшний день в больнице. Если не в морге.
– Должно быть, мой ангел-хранитель постарался. – Ральф вспомнил о том, как он был удивлен, когда нащупал баллончик в кармане пиджака.
– Ну может, и так, но все-таки вы проверьте сегодня вечером, что заперли дверь на ночь. Вы меня слышите?
Ральф улыбнулся и кивнул. Были на то основания или нет, но почему-то от заботы Лейдекера у него полегчало на душе.
– Я так и сделаю, а если мне удастся скооперироваться с Макговерном, то все точно будет в ажуре.
И вообще, подумал он, мне ничто не мешает спуститься и проверить все замки, когда я проснусь. Судя по всему, это будет примерно через два с половиной часа после того, как я усну.
– Все будет в ажуре, – повторил Лейдекер с нажимом. – Никому у нас в отделении не понравилось, что Эд Дипно сошелся с «Друзьями жизни», но это никого особо не удивило – он привлекательный и обаятельный человек и очень располагает к себе. Если, конечно, не застать его в тот момент, когда он использует свою жену вместо боксерской груши.
Ральф кивнул.
– С другой стороны, мы повидали немало таких ребят, как этот Дипно. И все они, как правило, стремятся к саморазрушению. И у Эда Дипно этот процесс уже почти начался. Он потерял жену, потерял работу… вы знали об этом?
– Да, Элен говорила.
– А теперь он теряет своих наиболее здравомыслящих последователей. Они отваливаются по пути, как истребители, которые спешно возвращаются на базу, потому что у них заканчивается горючее. Они, но не Эд: он-то пойдет на все. Некоторые из его соратников, может быть, и останутся с ним до приезда Сьюзан Дей, а вот что будет потом – неизвестно. Скорее всего он останется один, мне так кажется.
– Вы думаете, он попытается что-нибудь сделать в пятницу? Что он попытается причинить вред Сьюзан Дей?
– Да, – сказал Лейдекер. – Мы так думаем. И скорее всего так оно и будет.
8
Ральф был безмерно счастлив, когда увидел, что на этот раз входная дверь заперта. Он протиснулся в дверь, приоткрыв ее ровно настолько, чтобы можно было пройти, а потом поднялся вверх по лестнице, которая сегодня вечером казалась какой-то особенно длинной и мрачной.
И квартира казалась какой-то уж слишком тихой, несмотря на стук дождя по стеклу; самый воздух как будто пропитался запахом бессонных ночей. Многих бессонных ночей. Ральф прошел на кухню и встал на стул, чтобы заглянуть на шкафчик. Мысленно он был готов к тому, что он там увидит второй баллончик с «Телохранителем» – вернее, первый; так сказать, оригинал, – тот, который он положил сюда после визита Элен и Гретхен. И в глубине души он чуть ли не ждал, что так будет. Но на шкафчике не было ничего; лишь одинокая зубочистка, старый предохранитель и куча пыли.
Ральф осторожно слез со стула, увидел, что на сиденье остался грязный след от ботинок, и вытер его бумажными полотенцами. Потом он поставил стул на место и пошел в гостиную. Постоял на пороге, переводя взгляд с дивана, накрытого выцветшим покрывалом в цветочек, на кресло-качалку и старый телевизор на дубовом столе между двумя окнами, выходящими на Харрис-авеню. Потом посмотрел в дальний угол. Когда он вернулся домой вчера днем, все еще немножко на взводе из-за того, что Макговерн опять не запер входную дверь, Ральф чуть не принял пиджак, висевший на вешалке, за человека. Ну, если совсем уже честно, он решил, что это не просто какой-нибудь человек, а Эд Дипно.
Но я никогда не вешаю пиджак на вешалку. Такое вот у меня свойство, одна из тех мелочей – одна из немногих, я думаю, – которые всегда раздражали Каролину. А если я так и не научился вешать этот чертов пиджак, когда она была жива, с какого бы хрена я начал вешать его теперь, когда она умерла. Нет, его повесил совсем не я.
Ральф прошел через комнату, вывернул карманы своего серого пиджака и выложил весь найденный хлам на телевизор. В левом кармане не было ничего, кроме старой брошюры «Спасителей жизни», зато правый оказался настоящей сокровищницей, даже после того, как там не стало баллончика. Там обнаружились: лимонная конфета на палочке, все еще в обертке, скомканная рекламка из «Пиццы Дерри», две пальчиковые батарейки, маленькая картонная упаковка, в которой когда-то был яблочный пирожок из «Макдоналдса», дисконтная карточка из видеопроката Дейва (Ральф искал ее две недели и был совершенно уверен, что она потерялась), коробок спичек, какие-то неопознанные обрывки бумаги, кусочки ткани… и сложенный вчетверо листок разлинованной голубой бумаги.
Ральф развернул его и прочел одно-единственное предложение, которое было написано небрежным, слегка нетвердым почерком старого человека: Я делаю все, что я делаю, в спешке, чтобы успеть сделать что-то еще.
Всего одно предложение. Но и этого хватило, чтобы разум Ральфа принял то, что давно уже поняло его сердце: когда Ральф вернулся из книжного магазина, Дорранс Марстеллар ждал его на крыльце, но не просто сидел – дожидался. Не застав Ральфа дома, он поднялся к нему в квартиру, взял со шкафчика баллончик с газом и положил его в правый карман серого пиджака. Он даже оставил визитку, что-то вроде визитки, строчку из стихотворения, нацарапанную на клочке бумаги, вполне вероятно, выдранного из старенького блокнота, где он иногда записывал даты своих прогулок к аэропорту. А потом, вместо того чтобы вернуть пиджак на место, Дор зачем-то повесил его на вешалку и вернулся на крыльцо,
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.