Текст книги "Меркнущий свет"

Глава 23

Констебль Стив довез его до штаб-квартиры, пытаясь пустой болтовней заполнить неуютное молчание. Логан включил радио, но Стив намека не понял и продолжал трепаться про погоду, про фильм, который недавно посмотрел, и вообще, круто, да, что все женщины понадевали на себя эти откровенные топы? По радио закончилось что-то попсово-банальное, потом что-то сказал диджей Нортсаунд Один, потом еще пара песен, потом пошли новости: Десятки жителей Кингсвеллз ворвались сегодня в зал заседаний муниципалитета, прервав его работу, в знак протеста против принятого решения выдать «Макленнан Хоумз» разрешение на строительство трехсот новых домов…

– Чертов уголовник, да? – сказал констебль Стив. – Расстрелять их там всех нужно, в земельном департаменте. Мой отец попробовал получить разрешение на строительство дома, да? Одного-единственного дома… так они его послали! А тут раз, нарисовалась эта хрень, дома Макленнана, хотим, мол, триста домов построить в зеленой зоне, и все сразу: «Да, сэр, мистер Макленнан, сэр, хотите мы вам шишку отполируем, пока вы ждете?» Тошнит от этого.

Логан не сказал Стиву, что у его папаши было бы значительно больше шансов построить собственный дом, если бы он сфотографировал, как старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города сует свой член в четырнадцатилетнюю девчонку.

Потом прошла информация о том, что какое-то ателье в Инверури завоевало большую награду в модном бизнесе – тут констебль Стив ничего добавить не смог, – и потом выстрелила новость дня: смертоносное пламя унесло жизни четырех человек! А от последнего куска, перед самыми новостями о погоде, сердце Логана самым натуральным образом упало в пятки. Сегодня коллеги и друзья почтили память констебля Тревора Мейтлэнда, офицера полиции, трагически погибшего во время операции по возвращению краденой собственности в начале этого месяца. Голос комментатора сменился голосом плачущей женщины, поведавшей миру о том, каким чудесным мужем и отцом был Тревор. Потом еще кто-то сказал: Тревор был не такой, как другие, не хотел он в детективы идти. Он бы и там справился, нет проблем, но ему нравилось в форме, на улице, ну, типа, людям помогать. А теперь все, конец Треву. И наконец, глас судьбы – по крайней мере, для полиции Грэмпиана, – член городского совета Эндрю Грязный Ублюдок Маршалл: Очень важно сейчас вспомнить о том хорошем, что офицер Мейтлэнд и его коллеги каждый день делают на улицах Абердина. Уверен, что говорю это и от вашего имени: в это тяжелое время мы все думаем о его семье… И все. Никаких обвинений в некомпетентности, никаких антиполицейских тирад. Если бы Логан сидел за рулем, он бы точно куда-нибудь врезался от неожиданности.

– Мать честная, – сказал констебль Стив, ошеломленно уставившись на радио. – Мистер Слизняк сказал именно то, что я услышал? Он что, прямо сейчас упустил шанс повозить нас носом в грязи?..

– Смотри, куда едешь! – заорал Логан, схватившись за приборную панель, а констебль Стив врезал по тормозам и, выкрутив руль, вернулся в свой ряд.

Был час дня с минутами, когда констебль Стив высадил его у здания штаб-квартиры. У него еще оставалось время, чтобы съесть что-нибудь в столовой, перед тем как вечер свалится на него, как тонна кирпичей. Не успел он набрать на табло первые две цифры кода доступа внутрь помещения, как за высокой стеклянной перегородкой стойки дежурного появился сержант Эрик Митчелл и заорал:

– Сержант! Сержант Макрей, вы не можете мне помочь?

Логан оглянулся посмотреть, что случилось, и его сердце екнуло, когда он увидел, кто сидит на одном из мерзких лиловых стульев, стоявших у самой дальней стены: дорогой костюм, элегантный портфель, пара полукруглых очков на кончике носа и выражение превосходства на лице: Сэнди Муар-Факерсон, он же Сэнди-Гадюка, он же Шипящий Сид. Конечно же именно этого Логану сейчас не хватало – самый лучший способ закончить этот дерьмовый месяц. Черт, целый год. Сэнди Муар-Факерсон, мерзкий маленький засранец, защищавший Ангуса Робертсона, Мейстрикского Монстра. Пытавшийся убедить весь мир в том, что именно Робертсон был настоящей жертвой, а не те пятнадцать женщин, которых он изнасиловал и убил. И что именно полицию Грэмпиана в целом и Логана в частности нужно обвинять во всех смертных грехах. Он почти добился успеха.

Муар-Факерсон уже поднялся со своего стула, когда Эрик указал на еще одного посетителя. Под мемориальным знаком в честь сотрудников полиции, погибших в Первую и Вторую мировые войны, лила слезы весьма привлекательная молодая женщина. Она так терзала в руках носовой платок, как будто хотела его задушить. Сэнди-Гадюка успел произнести только: «Я пришел первым», как Логан впихнул женщину в небольшую комнатку рядом со стойкой дежурного и захлопнул дверь перед носом адвоката. Она была очень симпатичная, несмотря на опухшие глаза: длинные волосы, крашеная блондинка, нос слегка вздернут – на кончике висит капля, – пухлые губы скрывают неправильный прикус, а фигура такая, что констебль Ренни немедленно пустил бы слюни.

– Итак, мисс…

– Миссис. Миссис Крукшенк. Мой муж Гэвин не появлялся дома с утра среды! – Она закусила нижнюю губу, и на зеленые, в красных прожилках, глаза набежали слезы. – Я не знаю… Я не знаю, что мне делать!

– Вы сообщили о его исчезновении?

Она кивнула и, зажав в платок покрасневший нос, судорожно всхлипнула:

– Они… Они сказали, что ничего не могут сделать! – Миссис Крукшенк обхватила голову руками и зарыдала.

Она рыдала и рыдала. Логан дал ей пару минут, чтобы взять себя в руки, потом предложил чашку чая и извинился: ему было как-то не по себе из-за того, что с ней так плохо обошлись. Как только Логан вышел из комнаты и зашел к дежурным, Сэнди-Гадюка вскочил на ноги, и на этот раз ему удалось дойти до: «Детектив-сержант Макрей, я настаиваю на том, чтобы…», однако Логан взмахом руки прервал его и спросил Эрика, не мог бы он по-быстрому раскопать заявление о пропавшем мистере Гэвине Крукшенке. И еще чашку чая для миссис Крукшенк. Он отвернулся от стойки и наткнулся на Шипящего Сида, стоявшего прямо напротив него. С высоты своих ста девяноста сантиметров адвокату было нетрудно смотреть на Логана сверху вниз, поверх кривого носа.

– Я здесь по поводу моего клиента, мистера Джеймса Маккиннона. Сержант, я настаиваю на том, чтобы вы позволили мне войти!

Вот козел надменный. Логан взглянул на него снизу вверх, злость росла в нем с каждой секундой. Что он, черт возьми, о себе возомнил, пришел, понимаешь, сюда, понты кидает!

– Настаивайте на чем хотите, я в настоящий момент занимаюсь крайне расстроенной потерпевшей. Вам нужен доступ к вашему клиенту? Попробуйте больницу, часы для посещения с двух тридцати до пяти. – И, задев мистера Муар-Факерсона плечом, Логан направился в комнату.

Твердая рука схватила его за плечо.

– Я настаиваю, чтобы вы…

Логан не оглянулся, боясь, что все может закончиться тем, что он врежет этому ублюдку:

– Сними с меня свою грязную лапу, пока я тебе пальцы не сломал. – Он говорил тихо и очень четко, цедя слова сквозь стиснутые зубы. Словно ждал повода, чтобы вылить все дерьмо, которое в течение последних шести месяцев наполняло каждый его день, на этого вкрадчивого, заносчивого, склизкого адвокатского ублюдка.

Муар-Факерсон вздрогнул, как от ожога, и отдернул руку. Наступило молчание.

Внезапно дверь в дежурное отделение со стуком распахнулась и в комнату, разрядив ситуацию, нетвердой походкой ввалился взлохмаченный мужик. На нем был потрепанный спортивный костюм с эмблемой футбольного клуба «Абердин», какие носили сезона три назад, а борода была похожа скорее на плесень, чем на волосы. Картинно шатаясь, он сделал несколько шагов, грохнул кулаком по деревянной стойке и заорал:

– У меня рецепт сперли!

Бланк заявления о пропавшем человеке был доставлен на подносе, вместе с двумя чашками горячего чая с молоком и запиской от сержанта Эрика Митчелла, в которой Логану предлагалось по-быстрому закончить беседу, убраться из участка к чертовой матери и до конца дня не возвращаться. Скользкий Сэнди подал официальную жалобу.

Стараясь не подавать виду, что торопится, Логан внимательно выслушал всю подноготную дела Гэвина Крукшенка, которую поведала его ужасно взволнованная жена. Как им двоим очень хотелось иметь детей и как они многие месяцы старательно этим вопросом занимались. Как она оставила работу, чтобы меньше нервничать и быть более способной к зачатию. И как все эти дни Гэвин работал допоздна. И о его борьбе с соседкой. Последний раз она видела своего мужа, когда он выходил из двери на улицу в темных очках, чтобы скрыть синяк под глазом – спасибо этой ведьме из соседнего дома, – и он все еще был такой злой… и было это в среду утром. С тех пор от него никаких вестей.

– Я позвонила ему на работу… они сказали, что он ушел с клиентом и вернется поздно. – В глазах у нее было отчаяние. – Он всегда возвращается домой! Всегда!

– А когда вы позвонили в полицию? – спросил Логан, просматривая отчет в поисках даты, когда она сообщила о пропаже мужа: семь тридцать утра, четверг.

Она кивнула, слезы капнули в остывающий чай.

– Иногда он не возвращается до четырех или пяти утра, если идет в казино или в один из этих… – она покраснела, – клубов, и я тогда ложусь спать. Когда в шесть утра он не вернулся, я позвонила ему на мобильный, но можно было только оставить сообщение. Я набрала еще раз, потом еще, и… потом я позвонила в полицию.

Логан кивнул, попытался сосредоточиться на ее рассказе, но у него ничего не вышло. Зачем ему понадобилось угрожать Шипящему Сиду? Как будто расследование по делу о смерти констебля Мейтлэнда само по себе недостаточно болезненно, и не хватало ему еще официальной жалобы… Внезапно Логан понял, что миссис Крукшенк только что закончила какую-то фразу и выжидающе смотрит на него.

– Хммм… – Он сосредоточенно нахмурился, совершенно не представляя, о чем она его спросила. – И каким же образом?

– Послушайте, – сказала она, придвигая стул ближе к столу. – А если она что-нибудь с ним сделала? Она очень опасна!

– Опасна… Понимаю… – Нет, ничего он не понимал, хоть убей. Придется проглотить пилюлю и признаться, что он прослушал.

– Эта женщина из соседнего дома, она была для нас самой настоящей бедой с тех пор, как мы туда въехали! Она его ударила! Поставила ему под глазом синяк! Он сообщил об этом… – Снова полились слезы. – Вы должны его найти!

Логан пообещал сделать все, что в его силах, и проводил ее до выхода. Признаков Сэнди-Гадюки у стойки дежурного он не обнаружил – наверное, жалуется самому старшему констеблю – и, взяв одну из служебных машин криминального отдела, потихоньку смылся. Не особо заботясь, куда поедет, лишь бы убраться подальше от штаб-квартиры, пока не заметили, что его нет. И для большей надежности отключил свой мобильный телефон.

Очень хотелось переключить мозги на что-нибудь другое. Почувствовать себя полезным, хотя бы до того времени, когда нужно будет возвращаться в штаб-квартиру, чтобы ему еще раз надрали уши. И может быть, слегка уволили. Миссис Крукшенк сказала, что ее муж работал в нефтяной сервисной компании, в технопарке в Киркхилл. Компания сдавала в аренду подъемное оборудование для буровых установок и нефтяных платформ. Ладно, пусть это всего лишь работа по заявлению о пропавшем человеке, но, по крайней мере, он чем-то будет занят.

«СкотиаЛифт» располагалась в двухэтажном маловыразительном параллелепипеде с небольшой стоянкой перед входом и площадкой, огороженной забором с воротами, на задах здания. Площадка была забита ярко раскрашенным подъемным оборудованием. Стоянка могла похвастаться «порше», BMW, этакой громадной полноприводной хренью, и «ауди» с откидным верхом – по внешнему виду, машинам было не больше двух месяцев от роду, на каждой висели красивые регистрационные номера, купленные на аукционах. На стоянке был установлен двухметровый указатель с логотипом компании, сияющим всеми цветами радуги. Логан поставил помятый разъездной драндулет криминального отдела рядом с «порше», жестоко нарушив пафосную атомосферу места, и отправился к стойке администратора.

В Абердине поддерживалась древняя благородная традиция – нанимать на работу красивых молодых девушек и усаживать их за стойку администратора. «СкотиаЛифт» не была исключением. Одна из этих красоток широко улыбнулась Логану, когда он вошел.

– Чем могу вам помочь?

Улыбка пропала, когда Логан показал удостоверение и сказал, что хотел бы задать несколько вопросов по поводу исчезновения мистера Гэвина Крукшенка. Девушка взглянула на карточку, потом на Логана, потом снова на карточку, и от волнения в уголках ее глаз появились маленькие морщинки.

– Я знаю, – сказал Логан, – там ужасная фотография. Мне бы хотелось поговорить с коллегами мистера Крукшенка и с кем-нибудь, кто мог видеть его в среду.

– Но он не приходил в среду!

Логан нахмурился:

– Вы уверены?

Женщина кивнула и постучала по столу накрашенным ногтем:

– Я бы его увидела.

Логан повернулся и быстро оглядел прихожую. Места здесь было немного, и входная дверь находилась как раз напротив того места, где сидела женщина. Она была права: если бы он вошел с главного входа, она бы его увидела.

– Здесь есть задний ход?

Она кивнула и указала на открытую дверь слева от стола:

– Нужно пройти вдоль здания, там дверь на задний двор, но ворота там всегда закрыты. Правда, если только не грузят оборудование. Обычно все ставят свои машины напротив здания – я бы увидела его машину.

– В таком случае, – сказал Логан, – как же так получается, что миссис Крукшенк звонила сюда в среду днем и ей сказали, что ее муж ушел с покупателем?

Она слегка покраснела:

– Я не знаю.

Логан подождал с минуту, в надежде, что она вдруг не выдержит и расскажет еще что-нибудь. Но больше секретарь ничего не сказала. Она вдруг проявила повышенный интерес к телефонным аппаратам, как будто ей страшно захотелось, чтобы они все внезапно зазвонили и избавили ее от необходимости отвечать на его вопросы. Ее щеки с каждой минутой становились все краснее и краснее.

– О’кей, – сказал он наконец, прерывая неловкое молчание, – тогда мне хотелось бы поговорить со всеми, кто с ним вместе работал.

Она нашла для него пустой кабинет на первом этаже, кабинет Гэвина: неряшливая комната, на двери календарь с полуголыми красотками, еще один на стене, два компьютера и рабочий стол, который выглядел так, будто его не убирали со времен ледникового периода. Но зато отсюда открывался идеальный вид на парковку. Одного за другим сотрудников фирмы вызывали в кабинет к Логану, начиная с дворника и заканчивая управляющим, они все садились по другую сторону неопрятного стола и рассказывали, каким замечательным парнем был Гэвин Крукшенк и как это на него не похоже – так вот просто взять и исчезнуть. Никто из них не признался, что общался с женой Гэвина по телефону и сказал ей, что ее муж только что вышел на встречу с клиентом. Логан уже собрался уходить, когда у входа остановилась крутая двухместная спортивная тачка. Он посмотрел, как из нее вышел загорелый парень лет двадцати с небольшим, пикнув брелком, поставил машину на сигнализацию, неторопливо пошел к зданию и пропал из виду. Секунд через тридцать тот же самый загорелый парень заглянул в кабинет Логана и широко ему улыбнулся:

– Добрый вечер, сэр, кажется, вы меня искали? – Колючие светлые волосы, полотняный костюм без галстука, очки от Армани, легкий акцент уроженца Восточной Шотландии.

– Как сказать. Это вы в среду разговаривали по телефону с женой Гэвина Крукшенка?

– С прекрасной Эльзой? – Улыбка стала еще шире, мужчина стянул пиджак и повесил на крючок рядом с дверью. – Виновен по всем пунктам обвинения. Когда-нибудь она станет умнее и свалит от этого задрота, ее мужа. – Он подмигнул Логану: – Вы с ней встречались? Сиськи – как арбузы, и сексуальная как черт. Никогда не поверю, что она только домом занимается… Уж очень она на шлюху смахивает… – Он вздохнул, довольный своими фантазиями.

– Так почему в среду вечером вы сказали ей, что Гэвин вышел куда-то с клиентом?

– Хм-м… Конечно, он выходил.

– Забавно. Все остальные сказали, что в тот день его не было на работе.

Пауза. Парень заерзал. Потом снова заулыбался:

– Всё, вы меня поймали. Прямо на месте преступления. В среду утром он не пришел.

– Тогда зачем вы ей солгали?

– Ну, вы понимаете, тут вот какое дело… иногда он приходит позже. Иногда он вообще не приходит в офис. Гэвин приводит к нам столько клиентов, что ему все прощают.

– Тогда как вы узнали, что он с клиентом? Он разговаривал с вами?

– Ну, не то чтобы разговаривал… Он прислал мне сообщение.

– Во сколько это было?

– Не знаю, утром, кажется. Сказал, что его не будет до вечера, а когда вернется, не сказал.

– Поэтому вы предположили, что он с клиентом?

– А-а… – Улыбка снова появилась и пропала, парень уселся поудобнее за грязный стол и включил компьютер. – Нет, на самом деле не предположил. Понимаете, Гэвин… он, как бы это сказать, такой человек, которого обычно называют «проклятый изменщик». Вот, смотрите…

Он порылся в лежавшей на столе пачке бумаг и вытащил глянцевую фотографию Гэвина Крукшенка с голой грудью, в окружении гогочущих блондинок и брюнеток, одетых в плотно облегающие футболки с надписью: «СИСЬКИ». Одна из них положила руку на загорелую грудь Гэвина, почти закрыв черную татуировку. Всего одно слово – «ЭЛЬЗА».

– Это снято, когда он был в Хьюстоне, на конференции по новейшим офшорным технологиям. За четыре дня он троих трахнул. А бедная его жена даже не знала об этом. Она все еще думает, что он Мистер Совершенство. Невероятно, черт возьми, правда? В смысле, если ты можешь прийти домой и трахнуть кого-то вроде Эльзы, на фиг тебе еще кто-то нужен? Вот так вот. Он полный придурок.

– Значит, когда он послал вам сообщение, в котором написал, что вернется поздно, вы подумали…

– Что он свалил и его член сосет какая-то милая молоденькая штучка? Да. Можно подумать, это в первый раз.

– Есть какая-то идея, кто это может быть?

– Ну, вы видели Жанет, администратора? Одно время он ее потрахивал. Кажется, он даже на жену кого-то из ваших ребят заглядывался. Детектив-сержант какой-то, не помню, как звать. Он с этой стриптизершей встречался в «Сикрет Сервис», знаете, небольшой стрип-бар на Виндмил-брей? – Парень завистливо ухмыльнулся. – Рассказывал, что она с морковкой такие грязные штуки вытворяет, каких ему в жизни видеть не доводилось! Слушайте, а может быть, у нее сутенер есть или что-нибудь вроде того, и он с Гэвом взял и разобрался? Или они сбежали вдвоем? Этот придурок частенько об этом говорил… – Ухмылка превратилась в злобную усмешку. – Я бы смог утешить его бедную горячую брошенную женушку! Подставил бы ей плечо для слез и член, чтобы на нем попрыгать. Господи, вот это было бы здорово!

Логан снова вернулся на парковку, под солнышко, стоял и смотрел на здание, из которого мистер Гэвин Крукшенк управлял своими внебрачными половыми связями. Четыре женщины – откуда только у него силы брались! Логану и с одной проблем хватало.

Глава 24

Мобильный телефон Логана зазвонил в тот самый момент, как он снова включил его – отвратительная какофония из дребезжания, визга и свистков, от которой его желудок просто сжимался. Это был всего лишь Колин Миллер; репортер умудрился узнать адрес, по которому проживал Брендан – Тычок – Сазерленд. По словам миллеровского источника, выходило, что Тычок и его длинноволосый и длинноусый приятель остановились в каком-то эксклюзивном районе новой застройки, где-то на западной окраине Мэннофилд. Логану показалось, что Миллер чего-то недоговаривает, но тот не поддавался ни на какие просьбы, умасливания или вопросы и не выдал больше ничего. В конце концов Логан поблагодарил его за информацию. Как бы то ни было, выяснил он все довольно быстро. Ну так что, Лаз… у тебя есть что-нибудь для меня? Как говорится, quid pro quo, услуга за услугу, так вроде? Логан задумался. Детектив-инспектор Стил хотела отмазать советника Маршалла от обвинения в совращении четырнадцатилетней девочки? Ведь ей хотелось, чтобы все посмотрели на это другими глазами? Разве не она сама сказала Логану в очень недвусмысленных выражениях, чтобы он не совал нос в это дело? Нет проблем, пусть вместо него это сделает «Пресс энд джорнал». И Логан рассказал Миллеру и о Маршалле, и о старшем архитекторе-планировщике по развитию зеленой зоны города, и о четырнадцатилетней литовской проститутке. Миллер чуть не лопнул от удовольствия. Да это просто фантастика! Прямо со спущенными штанами попался! Пауза. Ты уверен, что это можно использовать? Логан сказал, чтобы он не сомневался и делал все, как надо. Потом отключил трубку. Первый раз за сто тысяч лет он по-настоящему почувствовал какое-то удовлетворение от проделанной работы.

Логан повернул машину в сторону штаб-квартиры – он не был в офисе целых четыре часа с четвертью, но, нравилось ему это или нет, нужно вернуться и что-то делать с Тычком и его скользким приятелем.

Когда Логан ставил машину на стоянке, там как раз украдкой курил сержант Митчелл.

– Какого черта ты вернулся? – заорал он, не вынув сигарету изо рта. – Кажется, я сказал тебе, чтобы ты смылся потихоньку?

– Полагаю, Напье уже меня ищет.

– К твоему удивлению, нет. – Митчелл выпустил дым из носа, и он запутался в его усах. – Наш милый Граф Носферату со старшим констеблем свалили на целый день, скажем вежливо, «повеселиться». – Логан мрачно кивнул. Это означало, что головомойка откладывается до следующего дня. – Заходил парень из отдела по жестокому обращению с животными, говорил что-то про твоего пса в чемодане.

– Да? – Логан уже забыл об этом за всеми делами с пожарами и мертвыми проститутками. – Ну и как, удачно?

– Откуда мне знать, черт возьми?

– Чудесно, спасибо, Эрик.

– Всегда пожалуйста. – Сержант Митчелл глубоко затянулся и попробовал выпустить кольцо, но эта затея провалилась. – Между прочим, тут социальный работник приходила, той твоей маленькой шлюшке на самом деле всего тринадцать. – Он картинным жестом вскинул вверх сигарету. – Этим, твою мать, должен гордиться каждый абердинец… – Вдруг стало видно, что выглядит он на все свои сорок два года. – Да, еще детектив-инспектор Стил хотела тебя видеть. И пока ты не спросил: не знаю. Спроси ее сам.

Координационный центр инспектора Стил медленно и нехотя возвращался в свое прежнее состояние хаоса: время и природная склонность инспектора к беспорядочному расходованию энергии делали свое дело. Вечерняя смена сидела на телефонах и моталась туда-сюда с бумагами; правда, в этот момент особого движения не наблюдалось. Психологический профиль, составленный доктором Бушелом для убийцы проституток – или, как его назвали в прессе, Охотника из Шор-лейн, – в средствах массовой информации не распространили, и он висел на стене, рядом с фотографиями из морга. Инспектора Стил нигде не было.

В центре ее рабочего стола были прилеплены три желтых бумажных квадратика. Первая записка была от Стил, она писала, что лаборатория наконец-то вытащила палец из одного места и разродилась результатами анализа вещества, которое извлекли из задницы Джейми Маккиннона: крэк – искусственный кокаин. Конечно, в этом не было ничего удивительного, но он должен ей позвонить. Записка номер два была от сотрудника отдела по жестокому обращению с животными: он проверил все отчеты по пропавшим черным лабрадорам, но ни один из них не подходил. И записка номер три была от инспектора, имени которого Логан не распознал. В ней говорилось, что он должен позвонить, как только придет. Но только не позже пяти. Ну, тут уже ничего поделать было нельзя. Поэтому Логан отправился искать Стил. Она была в столовой, уплетала сэндвич с ветчиной и сыром.

– Вы хотели меня видеть? – настороженно сказал Логан, садясь напротив.

– Ммммффф… – Она долго жевала с набитым ртом, потом протолкнула остатки сэндвича за щеку и пробормотала что-то о том, что она оставляла ему записку.

– Думаю, у меня есть адрес наших эдинбургских торговцев.

На лице инспектора Стил появилась хищная улыбка.

– Самое время, черт возьми, – сказала она, запивая остатки сэндвича глотком «Айрн-Брю». – Отлично, нужно получить ордер на обыск и задержание. Хочу взять этих ублюдков сегодня вечером, пока они еще чего-нибудь не натворили.

– А как насчет Инща?

Стил нахмурилась:

– А что с ним такое?

– Ну, мы полагаем, что, может быть, эти парни имеют какое-то отношение к Карлу Пирсону. Помните, человек, которого жестоко пытали, а потом перерезали горло.

– И?..

– Вам не кажется, что нам следует сказать ему об этом…

– К черту, это наша добыча. Очередь Инща наступит, когда мы закончим с ними все наши дела по наркотикам. – Стил откинулась на спинку стула и стала ковырять пальцем в зубах. – Это наш шанс подняться, Лаз. Скажем об этом Инщу – и он заберет дело себе. Если на этом можно заработать положительную репутацию, я хочу это сделать. А Инщу это не нужно. – И все, конец дискуссии. Она не позволит сообщить даже отделу по борьбе с наркотиками.

Почти час ушел на то, чтобы подготовить ордера и собрать группу, чтобы провести обязательную подготовку. Девять офицеров-силовиков, натренированных в обращении с оружием, и несколько констеблей в форме – для поддержки. Получилась неплохая команда из офицеров мужского и женского пола, лица у всех хмурые и чрезвычайно серьезные; они очень внимательно слушали Стил, которая делилась с ними яркими фактами биографии Тычка – Сазерленда. К большому удивлению Логана, оказалось, что в число силовиков входил детектив-констебль Ренни, закончивший специальные курсы: лично он не доверил бы ему и водяного пистолета, но, согласно информации из базы данных, курсы он закончил «с отличием». Ренни сидел в первом ряду, в комбинезоне черного цвета, как и остальные члены группы захвата. Как только инспектор закончила инструктаж, Ренни поднял руку вверх:

– Вы уверены, что они будут вооружены, мэм?

Стил покачала головой:

– Понятия не имею, может оказаться всё что угодно. Чтобы все, кто будет входить в дом, были с оружием и в пуленепробиваемых жилетах. Понятно? Я хочу, чтобы все, кто окажется по этому адресу, были обысканы и лежали вниз лицом на полу в гостиной, с руками за спиной, в наручниках, прежде чем туда зайдет кто-либо невооруженный. О’кей? Здесь все ясно? – Она вздохнула. – Ну что еще, Ренни?

– Нам известно, сколько их может быть?

– Предположительно, там будут двое. Может быть, больше. Возможно, они будут вооружены. Именно поэтому я хочу, чтобы там все перевернули вверх дном. Я не хочу, чтобы из бельевого шкафа выскочил какой-нибудь засранец с мачете, пока мы будем пить чай и чесать свои задницы! – Она встала, сунула руки в карманы. – Нам нужно, чтобы… Что?

Это Ренни снова вскинул руку:

– А не известно, есть ли у них собака?

– Сейчас мы не знаем, есть ли у них эта чертова собака! Если бы я знала, что у них есть собака, мать ее, я что, не сказала бы тебе? – Ренни покраснел и извинился. – Хорошо, – сказала инспектор, вынув из кармана брюк мятую пачку сигарет. – Всем быть готовыми к выходу через пятнадцать минут.

Через двадцать минут бравая команда Стил сидела в кузове микроавтобуса без опознавательных знаков и двигалась в сторону Маннофилд. Операция «Полдень», как тактично назвала ее инспектор, началась. Пара патрульных машин направилась к цели окольным путем, стараясь продвигаться как можно незаметнее, чтобы не привлекать внимания. Потом выехали Логан и Стил в инспекторском авто-кризис-среднего-возраста-мобиле, объезжая «Этол Хаус» на Гилд-стрит, чтобы Логан смог выпрыгнуть и забрать ордера, пока Стил будет ждать его на двойной желтой полосе, которая вообще-то запрещает остановку автотранспорта. Офис прокурора находился на шестом этаже, но заместитель прокурора ждала его у стойки дежурного, с папкой из буйволовой кожи в одной руке и с кружкой кофе – в другой. Ее вьющиеся волосы были собраны на затылке в хвост, который спускался почти до лопаток, темно-зеленый костюм был слегка помят после целого дня сидения в офисе. Под гла зами лиловые круги. Она протянула ему папку, кофе оставила себе.

– Спасибо, – сказал Логан, – просматривая бумаги, чтобы быть уверенным, что везде, где нужно, есть подписи.

– Э-э… сержант Макрей, – начала она, – я правильно поняла, что, возможно, ваши гости из Эдинбурга могли быть причастны к пыткам Карла Пирсона? Это правда?

– Хм-м… Ох! Возможно, но у нас пока нет ничего, что бы связывало их с этим делом. Пока это только предположение. Спасибо, что так быстро все подготовили, мисс Туллок, я очень вам благодарен.

Она улыбнулась:

– Нет проблем. И не надо этого «мисс Туллок». Называйте меня просто Рейчел.

Логан улыбнулся в ответ.

– В таком случае я Логан. – Протянул руку: – Рад с вами познакомиться, Рейчел. – Снаружи кто-то изо всей силы нажал на гудок – даже внутри здания был отчетливо слышен громкий пронзительный биииииииип. – Должно быть, это инспектор. Помчался. Еще раз спасибо.

И вот он опять на улице, выскочил прямо в густое облако выхлопа от проходившего мимо автобуса.

Стил, высунувшись из окна машины, зажав в зубах сигарету, дымила во всю мощь легких.

– Давай быстрее! У нас нет целого дня в запасе.

Стил пробиралась через город, минуя Юнион-стрит с ее оживленным движением, по переулкам жилых кварталов, мимо бледных гранитных зданий, подкрашенных оранжево-золотым солнцем, которое уже медленно соскальзывало в сумерки.

– Знаете, – сказал Логан, когда инспектор наконец остановила машину на противоположной стороне дороги, за три дома от того, где должны были находиться Тычок и его приятель, – что у нас, в Абердине, убивают людей больше, если считать на миллион населения, чем во всей Англии и Уэльсе, вместе взятых?

Стил поставила машину на ручной тормоз и посмотрела на него так, будто у него на лбу несмываемым маркером было написано: «МУДАК».

– Не будь идиотом: в одном только чертовом Манчестере за месяц убивают людей больше, чем у нас за целый год! Кто тебе сказал эту чепуху?

– Рейчел, и это совсем не такая чепуха, как вам кажется, в среднем получается…

– Что еще за «Рейчел»? – Она открыла окно и начала рыться в карманах в поисках непременной пачки мятых сигарет.

– Новый заместитель прокурора, она…

– Я думала, ты констебля Ватсон трахаешь в свободное от проституток время. – Она фыркнула и прикурила, выпустив дым тонкой струйкой. – Смотри, осторожнее, а то она тебе яйца отрежет и будет носить вместо сережек. Ватсон может быть очень мстительной, если о чем-нибудь хорошо задумается.

– Что? – Логан в ужасе уставился на инспектора. – Да не было ничего такого! С чего вы взяли?