Текст книги "Пучок полыни"

Глава 12

Утро началось с прихода постоянно ворчащей Умат. Айше появилась только после полудня. Умат грозно взглянула на опоздавшую Айше и стеганула по спине полотенцем, что в это время держала в руках.

– Шайтан где носил тебя? Почему я должна прислуживать этой, – Умат кивнула на Марысю, которая съёжившись, подобрав ноги, сидела на медвежьей шкуре.

– Простите Умат – Хатун, меня отец задержал, – извинялась Айше.

Умат махнула рукой, пробурчала что– то себе под нос, посмотрела на Марысю своими раскосыми злыми глазами, и вышла, с силой отдернув полог.

– Айше, – как только старуха вышла, Марыся соскочила и подбежала к служанке, – узнала что– нибудь о Ладомире?

– Никто не слышал о юноше с таким именем, – печально ответила Айше, но тут же поменяла тон, и уже щебетала веселым голосом. – Понравился наш повелитель? Расскажи, о чем говорили?

Марыся отвернулась от девушки. В мыслях было одно, что случилось с Ладомиром и как его найти.

– Марыся – Хатун, – дернула за рукав платья Айше, – расскажи.

– Он поведал мне, как пришёл к власти, – спокойно молвила Марыся, – а ещё сообщил, что на большую луну женится на мне.

– На большую луну, – проговорила Айше, – так уже скоро. И ты будешь женой Хана.

– У него же есть жена? – спросила Марыся Айше.

– Да. Но он отослал ее в дальний улус.

– Значит даже так, – молвила Марыся, – а дети есть?

– Дочь есть.

– Дочь? Она с матерью уехала?

– Нет. Ялтой здесь живет, в соседнем с Ханом шатре. Злая, как собака. Ей лучше на глаза не появляться. Говорят, – Айше посмотрела по сторонам, чтоб никто не смог ее услышать, продолжила, – она общается с духами и колдунами. Хан Тугой очень любит дочь, и ни в чем ей не отказывает.

Марыся отошла от Айше, и села на теплую шкуру медведя. Она думала о Ладомире. Самое страшное – не знать о судьбе любимого. Жив или нет.

Айше по -хозяйски хлопотала в юрте, когда на пороге вновь появилась худая старуха Умат. Она подошла к сидящей на медвежьей шкуре Марыси, толкнула в плечо и сказала:

– Вставай! Тебя повелитель желает видеть.

– А я могу отказаться, – промолвила Марыся.

– Что? – Взорвалась криком Умат.– Да кем ты себя возомнила! Ты обыкновенная рабыня и не смей перечить Хану. Вставай, иначе я позову охрану, и они угостят тебя плетьми.

Марыся послушно поднялась и последовала уже знакомой дорогой в шатёр к Хану.

– Госпожа Умат, – спросила Марыся старуху, – а шатёр принцессы такой же красивый, как шатёр Хана?

Умат, услышав о Ялтой, сразу преобразилась в лице. Она будто расцвела.

– Вон, видишь красный шатёр, – указывая рукой в сторону от площади, где находилась ханская юрта, – там красавица Ялтой-Хатун живет, – но сразу повернувшись к Марысе, с ядовитой улыбкой, спросила.– А тебе зачем? Или пакость задумала? Так знай, если посмеешь подойти к принцессе, тебе голову отрубят.

– Я просто хотела посмотреть на шатер, – объяснила Марыся. Теперь она поняла, почему так грубо разговаривает и ведёт себя Умат по отношению к ней. Она любит и охраняет покой Ялтой.

Марыся вошла в юрту, где ее уже ждал Хан Тугой. Умат, поклонившись повелителю, покинула юрту, оставив Марысю и Хана наедине.

– Здравствуй, Марыся, – первым произнёс Хан, – как спалось?

– Приветствую вас, Хан, – гордо смотрела на Хана Марыся, – плохо спалось. Я не привыкла спать на земле. Я, как нормальный человек, привыкла спать на кровати. Вы знаете, что такое кровать?

Хан сузил глаза, улыбнулся, обнажив белоснежные зубы на своём красивом лице.

– Я знаю, что такое кровать. А ты считаешь нас дикими?

– Я ничего не считаю, – ответила Марыся, – отпустите меня.

– Раздевайся, – вдруг выпалил повелитель.

– Что, – округлила от удивления глаза Марыся, – что вы позволяете себе?

– Раздевайся, – Хан грубо проговорил и отошёл подальше, чтоб хорошо разглядеть обнаженное тело девушки.

– Я панна, а не какая– нибудь простолюдинка. Вы не смеете такое приказывать мне! – Возмущалась Марыся.

Хан хлопнул в ладоши. В шатер вошли два воина, которые ввели светловолосого мужчину.

– Если ты не выполнишь мой приказ, ему отрубят руку, – спокойно, без единой эмоции сказал Хан.

Воины держали русина за руки, чтоб он не смог вырваться. Марыся сразу узнала в русине Захара, который ночью передал ей кинжал.

Кинжал! Какая я дура, что оставила его, а не взяла с собой. Вот сейчас бы он мне пригодился. Я б убила этого варвара!

– Так, что? Ты приняла решение? – Спросил Хан Тугой.

– Не верь ему, – выкрикнул Захар, – пусть рубят мне руку, но ты не подчиняйся!

Воин, за то, что раб имел смелость говорить в присутствии повелителя, ударил Захара ногайкой по затылку, из которой сразу начала сочиться кровь.

Хан молчал и наблюдал за Марысей. Девушка, видя, что причиняют боль Захару, который ни в чем не виноват, ответила:

– Хорошо. Я разденусь.

Хан, явно ожидавший такого завершения, заулыбался, чем больше и больше вызывал у Марыси отвращение.

– Не надо, – прошептал губами Захар.

Марыся, посмотрела на раненого мужчину, и сердце сжалось от боли.

А может ее Ладомир сейчас лежит раненый и умирает. Как ему помочь?

И тут, как яркая вспышка, промелькнула мысль в голове:

Бежать! Если Ладомира здесь нет, то и ей не зачем оставаться в Степи. Только бежать и искать Ладомира.

Марыся только хотела снять платье, как в юрту, словно фурия, влетела молодая и красивая кочевница. Длинные чёрные косы спадали до талии. На лбу красовалась шёлковая лента с множеством золотых монеток. Чёрные, словно уголь глаза, сверкали и метали молнии.

– Отец, – крикнула девушка, – до меня дошли слухи, что ты собираешь брать себе вторую жену?

– Ялтой, – ответил отец, подойдя к дочке, – не кричи.

Хан велел воинам выйти и увести русина. В шатре остались две девушки и Хан.

– Так ее ты пожелал взять в жены? – Обойдя Марысю и осматрев ее, говорила Ялтой, – а как же мама? Ты специально отослал ее в дальний улус, а теперь и меня хочешь туда отправить?

– Ялтой! – Грозно сказал Хан Тугой.

– Это она? – Показывая рукой на Марысю, нервно говорила Ялтой.– Она свела с ума моего отца? Интересно, чем она хороша?

– Я, княгиня Марыся Бочинская, урожденная княгиня Косульская, мой отец князь Северной Пании, а муж князь Западной Пании, так, что я требую почтение и уважение в беседе со мной, – вздёрнув гордо голову, отчеканила Марыся.

– Так она княгиня Пании? И ты решил замарать наш род свадьбой с паннийкой? Моя мать из старейшего рода Черкении, дочь короля, а ты отец, желаешь в жены простую княгиню?

– Ялтой! – Взрываясь от негодования, закричал Хан Тугой.– Умерь свой пыл! Она просто станет моей женой и все. Твоя мать всегда будет первой женой, а ты моей любимой дочерью.

– Интересно, что ты скажешь, когда эта панна родит тебе сына?

Марыся стояла и слушала перепалку между дочерью и отцом.

– Ты уезжаешь к матери на время, Ялтой, – взяв себя в руки, ответил Хан Тугой, – через три месяца ты выходишь замуж. Все решено.

– Замуж, – глаза девушки стали чернее тучи, – за кого ты хочешь отдать меня?

– За князя Южной Пании Сигизмунда. Теперь наш с ним союз будет не только на словах. Мы его скрепом родственным союзом.

– Отец! Он же старый!

– Ялтой, ему столько же лет, сколько и мне. По-твоему я старик?

– Я не выйду за него! – Резко отрезала Ялтой. – У меня есть жених.

– Кто? – Крикнул Хан Тугой.

– Не бойся, он не простой кочевник, а князь.

– Интересно?

– Князь Ладомир Спалесский, князь Спалессии, – проговорила Ялтой.

– Что!? – Кипя от злости, лицо Хана стало багровым и покрылось испариной.– Чтоб моя дочь вышла замуж за русина? Никогда! Будь он хоть князь всей Русии, моя дочь не выйдет замуж!

Ноги у Марыси подкосились и она начала медленно опускаться на шелковый ковёр. Хан, ругаясь с дочерью, не заметил, как Марыся упала в обморок.

– Убирайся к себе, – кричал Хан, – я не желаю тебя видеть. Завтра же ты уедешь к матери, а через несколько месяцев выйдешь замуж за Сигизмунда.

Ялтой, сверкая чёрными глазами, выбежала из отцовского шатра. Хан, тяжело дыша, повернулся в сторону Марыси и только лишь теперь увидел, что девушка лежит на ковре безсознания. Хан одним прыжком подбежал к девушке, поднял голову и слегка побил ладонью по бледным щекам. Марыся приоткрыла глаза и увидела перед собой обеспокоенное лицо Хана.

– Что с тобой? – Спросил Хан.– Как ты себя чувствуешь?

Марыся молчала, но в голове жужжали мысли.

Ладомир жив! Он здесь! Но почему Ладомир женится на Ялтой? Он забыл обо мне? Мне нужно его увидеть? Но как?!

– Мне душно, – придумывая на ходу отговорку, молвила Марыся, – я целый день сижу в запрети в шатре. Там воздух спертый и тяжелый. Разрешите мне выходить на воздух? Куда мне бежать? Некуда!

– Хорошо, – ласково и нежно убирая выбившийся локон со лба девушки, отвечал Хан, – я разрешу тебе выходить, но только с моими воинами. Они будут охранять тебя.

– Спасибо, – промолвила Марыся, строя в голове план побега.

– Умат, – позвал Хан старуху, которая стояла возле входа в юрту, – отведи Марысю и с сегодняшнего дня я разрешаю ей покидать юрту, но только в сопровождении охраны. Поняла?

– Да повелитель, – кланяясь Хану, говорила Умат.

Через несколько минут, Марыся уже крепко стояла на ногах. Она выходила из ханского шатра и уже знала, как ей увидеть Ладомира.

Проходя мимо стойла, где было несколько десятков лошадей, Марыся увидела Захара, который подавал знаки.

– Госпожа Умат, можно немножко передохнуть, а то ноги не несут, боюсь упасть, – попросила Марыся старуху.

– Хорошо, а то не хватало мне тебя на руках нести, если опять в обморок упадёшь. Стой здесь и никуда не отходи. Я сейчас стражников позову, чтоб тебе помогли до юрты дойти, – негодовала старуха.

Марыся опёрлась о перекладину возле стойла, и услышала голос Захара, который пробрался к девушке никем не замеченный.

– Прости меня, Марыся, – начал говорить русин, – я стал виновником твоего позора. Прости.

– Ты не виноват, Захар. На твоём месте мог оказаться любой.

– Через пять дней у кочевников будет большой праздник, – шептал Захар, – именно тогда я помогу тебе бежать.

– Как?

– Кинжал ты спрятала? – Продолжал говорить свой план Захар.

– Да.

– Сделай разрез в войлочной стене, – объяснял Захар, – только сделай его понизу, чтоб не видно было.

– Я смогу каждый день выходить из шатра, – прошептала девушка.

– Отлично! Только сейчас разрез не делай. Нельзя чтоб его заметили. Я дам сигнал.

– Я поняла. Захар, здесь где– то должен находиться Ладомир. Я точно знаю, что он здесь. Ялтой о нем говорила.

– Ялтой ведьма! Берегись ее. Если кто попался в ее руки, то только смерть вырвет его из них. Она очень коварна и опасна.

Только успел договорить Захар, как Марыся увидела приближающуюся старуху. За ней шёл воин Хана Тугоя.

– Мне не нужна помощь, я сама дойду, – Ответила Марыся старухе и воину.

В юрте Марысю ждала Айше. Старуха дошла до шатра и, втолкнув внутрь Марысю, оставила девушку и служанку наедине.

Айше подбежала к Марысе и с любопытством поинтересовалась:

– Видела Хана! А я думала, что ты ночь с ним проведёшь.

– Я не наложница и не рабыня, чтоб по его прихоти ночь с ним проводить.

– Я бы все отдала, чтоб быть на твоём месте, Марыся– Х атун. Хан Тугой красивый, статный мужчина. Любая женщина посчитала честью быть с ним.

– Значит я не такая, как все, – отвечала Марыся на восхищения повелителем Айше, – он красивый, но я люблю Ладомира, – смахнув с глаз слезинку, добавила, – я жизнь готова за любимого отдать.

– Счастливая, – взяв кисть Марыси, Айше нежно погладила ее.

– Я с Принцессой Ялтой познакомилась, – осторожно сказала Марыся, следя за реакцией служанки, – она очень сердилась на отца.

– Конечно! Умат ей все докладывает! И о тебе, наверняка, все уши прожужжала.

– Умат? – Удивилась Марыся.

– Конечно, – ответила Айше, – Умат самая верная прислуга Ялтой. Поэтому будь осторожна со старухой.

– Ялтой кричала на Хана. Заявила, что жениха сама себе нашла. Какой– то княжич из Русии.

– Ой, Марыся– Хатун, я не слышала об этом. Если хочешь, я разузнаю.

– Да, Айше, узнай, пожалуйста, – сказала Марыся.

Ночью в юрте кроме Марыси никого не было. Девушка достала кинжал и сделала разрез в стене. Войлочная шкура, из которой и состояла стенка юрты, поддавалась тяжело, но Марыся, приложив немало усилий, все– таки сделала разрез почти у самого пола возле шкуры медведя. Накрыв волчьем одеялом шкуру медведя, изобразив, что под шкурой кто– то спит, Марыся, оттянув разрез вверх, прошмыгнула наружу. Оглядевшись, пани осторожно ступая, побежала, прижимаясь к юртам, чтоб ее фигуру в ночи никто не увидел, в сторону шатра Ялтой. Скрываясь от всех, Марыся добежала до заветной юрты. Возле входа стояли вооруженные воины. Девушка спряталась в тени соседней юрты и начала наблюдать. Через несколько минут из юрты вышла старуха Умат и Ялтой. О чем– то поговорив с воинами, Ялтой скрылась в темноте в сопровождении Умат.

Воспользовавшись тем, что Ялтой с верной служанкой, покинули шатёр, Марыся подбежала к красной войлочной стене юрты и, хоть и с большим трудом, но сделала прорезь. Юрко прошмыгнула внутрь юрты. Убранство шатра принцессы мало чем отличалось от ханского. Повсюду настелены ковры ручной работы, на стенах красовались шкуры оленей и леопардов. Но самым интересным предметом были висевшие повсюду обереги. На западной стороне юрты, находился высокий стол, на котором в хаотичном порядке стояли различные цветные баночки и склянки. Тут же висели пучки различных сушеных и свежих трав. Марыся, как только очутилась в юрте, почувствовала странный запах. Обежав все взглядом, девушка заметила, что в противоположной стороне от стола находится ложе, на котором кто– то лежал. Марыся осторожно подошла и увидела, что на шкурах, закрыв глаза, лежит Ладомир.

– Ладомир, – обрадовалась Марыся и кинулась к мужчине.

Ладомир ничего не ответил. Он был безсознания. Повязка на груди, говорила о ране от стрелы кочевника. Прикоснувшись рукой ко лбу, Марыся почувствовала страшный холод, который исходил от любимого. Испугавшись, она начала тормошить безжизненное тело.

– Ладомир, это я, Марыся, – шептала девушка, покрывая лицо поцелуями, – очнись. Я нашла тебя.

В эту минуту, девушка услышала женские голоса, приближающиеся к пологу– двери. Голоса принадлежали Ялтой и Умат. Марыся стремглав бросилась к еле заметному разрезу в войлочной стене, но заметив огромный сундук, спряталась за ним. Теперь она сидела между стеной и сундуком, и внимательно слушала, о чем говорят женщины.

Глава 13

В юрте стоял сумрак, Ялтой подошла к столу с различными склянками. Принцесса сняла с шеи серебряную цепочку с огромным лунным камнем и, повернувшись к Умат, сказала:

– Ты уверена, что мы все делаем правильно?

– Да, Ялтой – Хатун, все делаем правильно. Вчера днём я ещё раз ходила в кривой лес к отшельнице, и она мне все подтвердила. Ещё две ночи и русин забудет всех и все. Как только он очнётся, увидит тебя, то больше никогда не забудет. Он даже имя этой панны не вспомнит.

– А о ней ты говорила отшельнице? – Строго спросила Ялтой, сверкнув черными глазами.

– Да. Завтра же с утра я дам ей специального чая.

– Нужно сделать так, чтоб отец не догадался. Я не могу понять, у него сотни наложниц, а он пожелал ее сделать женой. Не бывать этому, поняла Умат.

– Да, госпожа. Не беспокойтесь, она умрет, но не сразу. Никто даже не заподозрит вас в ее кончине.

– Я надеюсь на тебя, Умат, – Ялтой взяла чашу из яшмы, и ступой начала толочь в ней какую– то траву. После налила горячей воды и опустила в отвар лунный камень, что– то при этом приговаривая.

Марыся сидела и слушала. Она боялась пошевелиться, чтоб не привлекать внимание. Страх за Ладомира, за свою жизнь, заставил девушку собрать воедино всю внутреннюю силу и сконцентрироваться на спасении любимого и себя.

Марыся беспокоилась, что ее отсутствие может открыться, и она ничего не сможет сделать для Ладомира.

Ялтой, перелив отвар в глиняную чашу, подошла к русину и, наклонившись, начала поить его. Он делал глотки, а Ялтой приговаривала: «Как луна растёт, так и любовь твоя ко мне безмерной становится. Как луна убывает, так и ты свою жизнь забываешь!»

Напоив Ладомира заговоренным отваром, Ялтой поменяла повязку на груди.

– Рана почти затянулась, – промолвила Ялтой, обращаясь к верной служанке, – помогли травы отшельницы.

– Не тревожься, моя Хатун, и эти травы помогут. Забудет все. В забвении жить будет.

И только сейчас Марыся вспомнила слова цыганки. Как молния пронеслась фраза, которую говорила старая цыганка, когда прощалась с Марысей:

Берегись Степи, она поглотит тебя. Пучок полыни вернёт того, кто будет в забвении.

Теперь Марыся поняла, что означали эти слова.

Вдруг, снаружи послышалось ржание коней и мужские голоса.

– Что там такое? – Испуганно произнесла Ялтой. – Пойдем, посмотрим, может отец идёт? Нельзя, чтоб он увидел русина.

Ялтой с Умат вышли из юрты. Марыся воспользовалась отсутствием принцессы и ее служанки, подбежала к Ладомиру. Возле него стояла чаша с недопитым отваром. Марыся схватила чашу, выплеснула в сторону заговоренный отвар и быстро налила из кувшина горячей воды. Поставив чашу на прежнее место, Марыся наклонилась над Ладомиром.

– Я освобожу тебя, любимый, – прошептала Марыся на ухо мужчине и поцеловала.

– Марыся, – промолвил в бреду Ладомир.

Марыся улыбнулась и маленькими шажками добежала до незаметного разреза в стене шатра. Юркнув в прорез в войлочной стене, Марыся оказалась наружи. Но тут ее ждала неожиданность. Чья– то мужская рука закрыла рот, а вторая крепко обхватила талию.

– Тише, – прозвучал в темноте голос, – иди за мной, иначе тебя увидят.

Марыся повиновалась и шла за высокой мужской фигурой в рваной рубахе. Спрятавшись среди коней, Захар смотрел на Марысю.

– Ты с ума сошла! В шатёр Ялтой проникла?

– Откуда ты знал, что я там? – Поинтересовалась Марыся.

– Я видел, как ты, воспользовавшись кинжалом, покинула свою юрту и украдкой пробралась в шатёр принцессы. Что ты там искала? А если б они тебя заметили?

– А зачем ты за мной следил? – Вопросом на вопрос спросила Марыся.

Захар погладил по гриве коня, возле которого они стояли и ответил:

– Я беспокоился о тебе.

– Это ты сделал так, чтобы Умат с Ялтой покинули юрту?

– Да. Я понял, что ты не сможешь вылезти в прорезь, пока они будут внутри. Вот мне и пришлось отвлечь их внимание.

– Спасибо, Захар.

– Так, что ты там искала?

– Я уже нашла, – улыбнувшись, ответила Марыся, – Ладомира. Он пленник Ялтой, но я вытащу его из ее лап.

Марыся внимательно посмотрела в глаза мужчины, которые не сводили взгляда с неё.

– Ты поможешь нам бежать? – Выпалила девушка.

Захар, как заколдованный смотрел на Марысю. Он, как только увидел ее, сразу влюбился. Она снилась ему каждую ночь. Только о ней были его мысли.

– Если я не убегу, то Хан сделает меня своей женой, а Ладомир под действием колдовских чар Ялтой, забудет обо всем. Помоги мне.

– Помогу, Марыся. Жизнь отдам, но помогу.

Марыся вернулась в свой шатёр незамеченной, как и покинула его. Оставшиеся полночи, девушка искала своё платье, в котором ее доставили к Хану. Ничего не найдя, Марыся, измаявшись, уснула. Рано утром в юрту пришла Умат.

– Вставай, – крикнула старуха, – пей чай.

Она протянула горячую чашку с напитком. Марыся сразу вспомнила, что в чашке не простой чай, а яд, которым старуха и принцесса решили свести с белого света Марысю.

– Он горячий, можно он немного остынет, – Марыся, взяв чашку, поставила ее на один из сундуков.

Старуха внимательно наблюдала за действиями девушки.

– Пей! – Приказала Умат, – чай должен быть горячим. Холодным только вода и шубат может быть.

Марысе ничего не оставалось, как взять чашку в руки и поднести ко рту.

– Ой, – воскликнула девушка, – горячо. Сейчас подую и выпью.

На счастье в этот момент в юрту вошла Айше с подносом еды. Все внимание Умат переключалось на минуту на Айше. Именно в это момент, когда Умат повернулась к молоденькой служанке и встала спиной к Марысе, пани выплеснула за сундук напиток. Пустую чашку она поднесла к губам, делая вид, что пьёт чай.

Недовольная всем Умат, сделала замечание Айше и повернулась к Марысе. Увидев, что Марыся допивает чай, улыбнулась.

– Вечером ещё принесу чай. Выпьешь его. Он силу и красоту придаст тебе.

Марыся кивнула и подала чашку старухе. Посмотрев на пустую чашку Умат, довольная, тем, что отрава выпита, вышла из юрты.

Наверняка побежала к Ялтой, говорить, что я яд выпила.

– Айше, – спросила Марыся служанку, когда закрылся полог за старухой Умат, – ты не знаешь, где мое платье, в котором меня сюда привезли?

– Так оно грязное и рваное было, – удивилась вопросом Айше, – у вас Марыся – Хатун целые сундуки платьев.

– Мне нужно именно то платье, – начала волноваться Марыся.

– Так его Умат – Хатун велела сжечь.

– Что? – Разочарование наполнило душу Марыси.

– Я в огонь бросила, – ничего не понимая, молвила Айше.

– Нет, – безнадежность звучала в голосе Марыси.

Айше подошла к Марысе и шепнула на ушко:

– Я сохранила бархатный мешочек и деревянную игрушку.

Слова Айше прозвучали для Марыси, как глоток свежей воды. Они подарили надежду на спасение.

– Где мешочек?

– Сейчас принесу, – молвила удивлённая Айше, – я их спрятала у себя. Подожди, я сейчас сбегаю до юрты и принесу.

– Спасибо, – обняла Марыся Айше. Счастьем осветилось лицо девушки.

Айше побежала к себе в юрту, чтоб принести мешочек и деревянного медведя. Через несколько минут, служанка уже отдавала Марысино сокровище.

– Какой интересный зверь, а зачем ты его хранишь? – Заинтересованно спросила служанка Айше, когда отдавала игрушку Марысе.

– Это подарок, – бережно взяв деревянную фигурку, Марыся поднесла её к губам и поцеловала, – мне Ладомир подарил, – призналась девушка.

Айше улыбалась и с любопытством поглядывала на мешочек.

– А это что? – Молоденькая служанка показала на бархатный мешочек.

– Ничего, – пряча мешочек, ответила Маруся, – всякая девичья ерунда.

Айше с хитринкой в глазах взглянула на Марысю, но ничего не сказала.

Марыся еле дождалась, когда останется одна в юрте. Развязав мешочек, Марыся достала пучок сухой полыни, что дала ей цыганка и бросила в чашу с кипятком. Затем она спрятала отвар и села на шкуру ждать ночи, чтоб выбраться из юрты.

День был в самом разгаре, когда полог юрты открылся и внутрь вошел Хан Тугой. Маруся не ожидала его увидеть у себя в шатре.

– Ты пожелала выходить на свежий воздух, – начал говорить Хан, – я предоставлю тебе эту возможность. Пойдём, – Хан протянул ей руку.

Марыся доверилась Хану и последовала за ним. На улице их ждали два чистопородных жеребца.

– Это для тебя, – показывая на одного из коней, промолвил Хан, – садись.

Марыся послушно подошла к гнедому жеребцу и ласково погладила по шелковистой гриве. Конь, почувствовав прикосновения, встрепенулся и искоса поглядел на девушку.

– Какой красивый, – изумилась Марыся, – а как его зовут?

– Как хочешь, – добродушно ответил Хан, – он твой, тебе и имя давать.

– Тогда я назову его Гнедок, – гладя коня, промолвила Марыся.

– Ну, что, прокатимся? – Лукаво поглядывая на девушку, проговорил Хан и одним прыжком вскочил на своего коня.

– Согласна! – Держась за седло, чтоб сесть на коня верхом, поддержала Хана Марыся.

Мужчина и девушка ехали верхом между юрт. Позади них следовали воины Хана. Выехав в степь, Хан поднял руку и приказал воинам остаться. Сам же, подмигнув девушке, пришпорил коня и помчался навстречу горизонту. Марыся, с детства любила скакать на лошади по полям, чтоб ветер в лицо и свобода. Именно этого сейчас не хватало Марысе.

Она скакала по степи, ветер хлестал по щекам, словно говоря, что нет никого быстрее ветра и ты не можешь соревноваться со мной. Мимолетное чувство свободы, которое ощутила девушка, придало ей силы и уверенности.

Остановившись через несколько миль, Хан спрыгнул с седла и подал руку, чтоб помочь спешиться девушке.

– Давай прогуляемся, – предложил Хан.

Марыся ступала по жухлой сухой траве, которая не успела превратиться в сочную траву под палящим солнцем.

– Это моя родина, – молвил Хан, любуясь степью, – я здесь родился, и здесь меня похоронят. Мне нравится мчаться на коне по бескрайней степи, чтоб ветер в лицо и шум в ушах. Для меня это счастье и свобода.

Марыся посмотрела на мужчину, который шёл с ней рядом и что– то близкое и родное екнуло в сердечке. На секунду она даже испугалась.

Нет! Марыся! Что ты! Он не нравится тебе! Тебя притягивает в нем то, что он говорит то, что ты чувствуешь. У меня с ним нет ничего общего. Я люблю Ладомира. Да, Хан Тугой красивый и сильный мужчина, но у меня есть Ладомир. А мысли у меня такие только из– за того, что я долго сидела в этой проклятой юрте.

Марыся шла и своими думами прогоняла странное состояние, которое поселилось у неё в душе.

– Мне не нравится степь, – вдруг сказала девушка, – она сухая и безжизненная.

– Ты ошибаешься, – Хан остановился, – степь живая. Всмотрись вдаль и ты увидишь пасущихся сайгаков. А вот прямо пред тобой нора суслика.

Марыся наклонила голову и увидела небольшую нору, спрятанную в невысоких кустарниках. Взглянув вдаль, она увидела несколько десятков сайгаков, мирно жующих траву.

– Днём жизнь в степи замирает и становится размеренной, – продолжал рассказывать Хан Тугой, – а ночью она просыпается и вот тогда начинается самая настоящая жизнь: с любовью и радостью; с горем и смертью.

– Я не знала, что степь полна жизни.

– Я как степь, впитал в себя и свободу, и радость, и боль потерь, и смерть близких, – философствовал Хан.

Марыся посмотрела на повелителя Степи и поняла, что все то, что она знала о Хане, это неправда. Марыся всегда представляла Хана грубым и жестоким. Отец не раз говорил ей о нем, но рассказывал только плохое. А мать? Пани Агния предпочитала не говорить о Тугое, она всегда уходила от ответа и лишь благодарила небо, что отвело от замужества с ним.

– Ты считаешь меня диким варваром? – Словно прочитав мысли Марыси, молвил Хан. – Я должен быть сильным, порой жестоким. Моя мать всегда говорила, чтобы я не судил людей по поступкам, а судил их по обстоятельствам, из – за которых они совершают эти поступки.

– Я заметила, что тебя уважают и любят подданные, – заметила Марыся.

– В своей жизни я совершил много поступков, за которые мне стыдно, – откровенно говорил Хан, – но я не мог поступить иначе.

– Зачем ты войной пошёл на Панию? – Вдруг спросила Марыся.

– Все войны на земле совершаются из– за земли или из– за любви. Земли у меня предостаточно. А вот любовь, она ускользнула от меня.

– Поэтому ты убивал ни в чем не повинных людей?

– Это война и на ней всегда случаются жертвы. Если б только одно слово «да», то ничего бы не случилось.

– Моя мать всегда любила отца.

Хан Тугой посмотрел на Марусю взглядом, в котором читалась боль утраты.

– Почему вы так смотрите? Разве это не так? Пани Агния отказала вам, и вы решили завоевать её силой.

– Никогда я не действовал силой по отношению к женщине, – ответил на обвинения Хан Тугой.

– Но вы хотите сделать меня своей женой без моего согласия, – парировала Марыся.

– Я хочу чтоб ты стала моей женой, но взять тебя силой – никогда. Ты сама придёшь и пожелаешь меня, – спокойно отвечал Хан.

– Я не люблю вас! И никогда не полюблю. Поймите, что в моем сердце есть место лишь одному мужчине.

– Расскажи мне о нем.

Марыся никак не ожидала, что Хан попросит рассказать о Ладомире.

– Ладомир князь из Русии. Князь без княжества. Его дядя убил своего брата отца Ладомира, мать продал в рабство, а Ладомиру пришлось скрываться с самого детства.

– И как это панне удалось влюбиться в князя без княжества? – Усмехнулся Хан Тугой.

– Это прозвучит странно, но он украл меня по приказу князя Сигизмунда, а затем отпустил. Скажи, Хан Тугой, ты считаешь, что для любви есть ограничения? – Обиженно произнесла Марыся.

– А как ты считаешь? – Тут же спросил Марысю Хан.

– Мне не нужны земли и богатства. Ради любви и счастья любимого я могу пойти на многое. Ты не знаешь меня, Хан Тугой, я всегда буду бороться за свое счастье и право любить.

– Разве ты не хочешь стать Великой Хатун. Вся Степь будет преклоняться пред тобой. Ты сейчас княгиня маленького княжества, а станешь повелительницей Степи. Твоё княжество, как одинокая травинка посреди бескрайней степи, – горделиво говорил Хан.

– Но иногда от одинокой травинки бывает пожар, в котором горит вся степь, – ответила Марыся.

– Да, – протяжно и задумчиво молвил Хан, – ещё раз убеждаюсь, что ты не похожа на мать. Для тебя мирское благополучие ничто.

Хан взял ручку Марыси и поднёс к губам, приговаривая и восхищаясь:

– Вы поразили меня, пани Марыся.

Такой разный: нежный и жестокий, сильный в бою и раненный в любви. Хан Тугой все сильнее поражал Марысю.

– Нам пора, – сухо молвил Хан Тугой.

Марыся обрадовалась этому предложению, ведь там, в юрте её ждал отвар, который должен спасти Ладомира.

Вернувшись, Марыся застала в шатре старуху Умат, которая ждала ее. Лишь перешагнув порог юрты, старуха набросилась на Марысю с криками и угрозами. Девушка стояла и не могла понять, почему и за что на неё кричат.

– Госпожа Умат, что я сделала? Хан сам пригласил меня покататься верхом по степи, – оправдывалась девушка, но старуха не слышала, что говорила Марыся.

Подойдя поближе к пани, Умат швырнула под ноги девушке маленькую деревянную лошадку. Увидев подарок любимого на ковре, Марыся наклонилась, чтоб поднять, но тут же получила пинок от старой старухи.

– Шайтан! И твоя фигурка это вещь шайтана! Где ты взяла её! – Орала во все горло старуха.

– Вы не имеете право на меня кричать, – огрызнулась Марыся, – кто вам дал право трогать мои вещи?

Айше стояла в сторонке, опустив голову, она боялась шевельнуться.

– Дрянь, – старуха подошла к молоденькой кочевнице и со всего размаху ударила по лицу. Получив пощечину, Айше закрыла лицо и заплакала, – я тебе, что велела? Сжечь все вещи этой пани. Где мешочек? Признавайся!

Айше стояла и не издавала ни звука кроме плача. Старуха, так и не добившись ни слова от служанки, отвернулась от неё и вновь подошла к Марысе.

– Отдавай мне мешочек, – приказала Умат.

– У меня ничего нет, кроме этой игрушки.

Тяжело дыша, красная от злости, старуха поджала губы, которые превратились в тонюсенькие нити на морщинистом лице.

– Если ты мне врешь, я уничтожу тебя, – взяв с сундука чашку с ядовитым отваром, старуха сунула её в руки Марысе, – пей, чтоб я видела.

Если я откажусь, то она поймёт, что я все знаю. Она будет охранять Ладомира и мне не удасться его спасти. Нельзя, чтоб она догадалась о моих планах. Будь, что будет. Я все равно спасу Ладомира, пусть даже ценой своей жизни.