Текст книги "Конституционное право России"

В научной литературе существуют две основные позиции по вопросу определения решений указанных выше судов в качестве источников права.

Первая заключается в том, что решения Конституционного Суда РФ являются источниками конституционного права. Прежде всего это относится к решениям:

• по вопросам толкования норм Конституции РФ;

• о соответствии федерального и регионального законодательства Конституции РФ.

Такие решения Конституционного Суда РФ вносят уточнения, корректируют право с позиции конституционного эталона, тем самым порождают новые общеобязательные правила поведения. Решения и правовые позиции Конституционного Суда РФ являются новым источником российского права[40]40
  См.: Витрук Н. В. Верность Конституции. С. 68–70.


[Закрыть].

Вторая позиция состоит в том, что Конституционный Суд РФ новые правила не создает. Он уточняет содержание конституционной нормы и применяет ее. По одним делам результатом судебного решения является исключение из законодательства норм, не соответствующих Конституции РФ, по другим (при толковании норм) появляется правило надлежащего понимания данной нормы, а не новая норма. В случаях признания нормы неконституционной эта норма утрачивает свою силу. Сувереном в принятии или изменении закона является законодатель, но не Конституционный Суд РФ. Законодатель корректирует закон с учетом уточненного содержания конституционных норм. При толковании конституционной нормы раскрывается надлежащее содержание существующей нормы, а не создается новая норма.

Вместе с тем решения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ нельзя недооценивать и выводить их полностью за рамки источников конституционного права. Тем более что в Конституции РФ устанавливаются жесткие рамки восприятия (толкования) правоприменителями решений Конституционного Суда РФ. Согласно ч. 6 ст. 125 Конституции РФ:

«акты или их отдельные положения, признанные конституционными в истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат применению в ином истолковании».

Решения КС РФ все в большей мере приобретают значение источников права для российской правовой системы, для законодателя и правоприменителей всех уровней. Они используются при выработке правовых позиций и вынесении решений. Более того, появились предложения о признании в качестве источника российского права, в т. ч. конституционного, судебного прецедента.

Точка зрения

По мнению В. В. Лазарева, прецедент должен получить нормативное закрепление. Конституция РФ, вопреки распространенному мнению, не отвергает данный источник права. Да, судьи «независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону», но ни у кого не вызывают сомнения их решения, в основе которых лежат законы субъектов РФ, указы Президента РФ и другие соответствующие Конституции РФ и федеральным законам акты. К последним резонно отнести прецедентные решения высших судебных инстанций. Косвенно обязанность судов следовать прецеденту вытекает из ст. 19 Конституции РФ: «Все равны перед законом и судом»[41]41
  См.: Лазарев В. В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права, 2012. № 4. Журнал российского права. 2012. № 4. С. 93–97.


[Закрыть].

Отдельной проблемной темой является признание в качестве источника конституционного права России решений Европейского Суда по правам человека. Следует отметить расширение их воздействия на законодательство и правоприменительную практику в области прав и свобод человека и гражданина в России (положение актуально до выхода Российской Федерации из Совета Европы в 2022 г.).

Точка зрения

Решения Европейского Суда по правам человека развивают изначальные положения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, выступают ориентиром для национального законодателя. Следовательно, правовые позиции, содержащиеся в решениях Европейского Суда, которые выносятся по существу рассматриваемых дел, входят в число источников конституционного права России, считает А. М. Николаев[42]42
  Николаев А. М. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: Конституционно-правовой механизм реализации в Российской Федерации. С. 56.


[Закрыть].

Вместе с тем, не отрицая значимость решений ЕСПЧ для нашей правовой системы и конституционного права, Конституционный Суд РФ уточнил соотношение своих решений и решений Европейского Суда: во-первых, установил, что суды и государственные органы, которые в силу своих полномочий должны исполнять решения Европейского Суда, при наличии расхождений с действующей Конституцией РФ соответственно обязаны (или вправе) обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке соответствующих решений Европейского Суда на предмет соответствия их Конституции РФ либо в целях устранения неопределенности в их понимании; во-вторых, признал свое приоритетное право разрешать вопрос о возможности или невозможности с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции Российской Федерации исполнить вынесенное против России постановление Европейского Суда по правам человека[43]43
  Решение КС РФ «По делу о проверке конституционности положений ст. 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пп. 1 и 2 ст. 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», чч. 1 и 4 ст. 11, п. 4 чч. 54 ст. 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, чч. 1 и 4 ст. 13, п. 4 ч. 3 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, чч. 1 и 4 ст. 15, п. 4 ч. 1 ст. 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и п. 2 ч. 4 ст. 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // Собрание законодательства РФ, 27.07.2015, № 30. Ст. 4658.


[Закрыть].

Данная позиция вошла в п. (б) ч. 5.1 ст. 125 Конституции РФ, в которой закреплены новые полномочия КС РФ по разрешению вопроса о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции РФ.

В перечень основных источников конституционного права можно включать и иные источники, например конституционно-правовой обычай, акты Центральной избирательной комиссии РФ, акты других избирательных комиссий.

Конституционно-правовые обычаи появляются нечасто, но используются в системе источников конституционного права. Например, в Регламенте Государственной Думы ФС РФ закрепляется порядок формирования руководящего состава палаты (председателя, его заместителей, председателей и заместителей председателей комитетов и комиссий). Сложилась политическая практика «пакетного голосования», когда партийные фракции предварительно выдвигают и согласуют всех кандидатов на искомые посты в одном списке (пакете) для голосования. На первом пленарном заседании Государственной Думы нового созыва эти кандидаты голосуются в едином списке (пакете). Этот подход можно расценивать как сложившийся конституционно-правовой обычай.

Нормативные правовые акты Центральной избирательной комиссии РФ также обладают признаками источников конституционного права. Согласно п. 13 ст. 21 Федерального закона от 12.06.2002 № 67ФЗ (ред. от 7.05.2013) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» Центральная избирательная комиссия Российской Федерации в пределах своей компетенции вправе издавать инструкции по вопросам единообразного применения настоящего Федерального закона, обязательные для исполнения.

2.4. Иерархия источников конституционного права

Список источников конституционного права отличается множественностью и разнообразием. В связи с этим главным здесь является правовая соподчиненность этих источников права. Иерархия источников права является залогом надлежащего непротиворечивого выполнения воли законодателя, прочности правовой системы в целом.

Для лучшего представления о соподчиненности источников конституционного права в них следует выделить три уровня: федеральный, региональный и местный. Эти уровни источников соответствуют трем уровням публичной власти, которые установила Конституция РФ: государственная власть на федеральном и региональном (власть субъектов РФ) уровнях и власть местного самоуправления.

Все уровни источников конституционного права составляют единую систему источников конституционного права. В этой системе приоритет имеют конституция и закон. Международные договоры, имеющие иные правила, нежели правила, установленные в российском праве, реализуются через закон. Договоры между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов РФ утверждаются также законом. Тем самым законодатель четко закрепляет приоритет закона в иерархии источников конституционного права.

В Конституции РФ закрепляется иерархия законов и конституционных норм. Собственно говоря, в самой Конституции РФ выделяется иерархия конституционных норм. Нормы гл. 1 Конституции РФ имеют верховенство над всеми другими положениями Конституции РФ (ч. 2 ст. 16); нормы гл. 1, 2 и 9 Конституции РФ являются приоритетными по отношению к нормам других глав Конституции РФ.

Как отмечалось ранее, Конституция РФ обладает высшей юридической силой. Федеральные законы не должны противоречить Конституции РФ, законам о поправках к Конституции РФ, федеральным конституционным законам. Иерархию законов можно представить следующим образом:

1) Закон РФ о поправке к Конституции РФ;

2) федеральный конституционный закон;

3) федеральный закон;

4) закон субъекта Российской Федерации.

Закон РФ о поправке к Конституции РФ по своей юридической природе обладает особым статусом, отличающим его от федерального конституционного закона (он может изменять положения Конституции РФ, его содержание входит в нее составной частью). Таким образом, этот вид законов вправе стоять вторым после Конституции РФ по своей юридической силе. Следует отметить, что понятие «федеральный закон» используется и как обобщающая категория, включающая все виды законов федерального уровня (Закон о поправке к Конституции РФ, федеральный конституционный закон и федеральный закон).

2.5. Соотношение федерального закона и законодательства субъекта РФ

В соответствии со ст. 76 Конституции РФ закреплены основные положения соотношения различных уровней законодательного регулирования общественных отношений. Важнейшим критерием в разграничении этих уровней является предмет регулирования. Так, по предметам ведения Российской Федерации (ст. 71 Конституции РФ) принимаются только федеральные законы (ч. 1 ст. 76); по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (ст. 72 Конституции РФ) принимаются федеральные законы и законы субъектов, которые должны соответствовать федеральным законам (ч. 2 ст. 76).

Законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации или по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ (ч. 5 ст. 76 Конституции РФ). Вместе с тем субъекты могут принимать законы по предметам совместного ведения, если федеральный законодатель не урегулировал эти отношения (опережающее регулирование). Но в случае принятия федерального закона по этому вопросу закон субъекта Федерации должен быть приведен в соответствие с федеральным законом.

Вне предметов ведения Российской Федерации и предметов совместного ведения субъекты РФ принимают собственное законодательство, которое имеет приоритет над федеральным (ч. 6 ст. 76 Конституции РФ).

Литература

1) Авакьян С. А. Конституционное право России: учеб. курс: в 2 т. Т. 1. 5-е изд., перераб. и доп. М.: 2014.

2) Витрук Н. В. Верность Конституции. 2-е изд. М.: РГУП, 2016.

3) Жеребцова Е. Е. К дискуссии о месте и роли решений Конституционного Суда Российской Федерации в системе источников российского конституционного права / Е. Е. Жеребцова // Право и политика. – 2010. – № 11.

4) Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция / В. Д. Зорькин. – М.: Норма, 2010.

5) Колесников Е. В. Источники российского конституционного права / Е. В. Колесников. – Саратов, 1998.

6) Кутафин О. Е. Источники конституционного права Российской Федерации. М.: Юристъ, 2002.

7) Лазарев В. В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права, 2012, № 4. – 2012. – № 4.

8) Николаев А. М. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод: конституционно-правовой механизм реализации в Российской Федерации / А. М. Николаев. – М.: 2011.

9) Сафина С. Б. Конституции республик в составе Российской Федерации в системе источников конституционного права // Закон и право. – М.: ЮНИТИ-ДАНА. – 2013. – № 3.

Глава 3. Конституционно-правовая ответственность

3.1. Конституционно-правовая ответственность как вид юридической ответственности, ее место в системе институтов конституционного права

3.2. Основания конституционно-правовой ответственности

3.3. Субъекты конституционно-правовой ответственности

3.4. Конституционно-правовые санкции

3.5. Процедуры осуществления конституционно-правовой ответственности. Конституционно-правовые иммунитеты

3.1. Конституционно-правовая ответственность как вид юридической ответственности, ее место в системе институтов конституционного права

Конституционное право в Российской Федерации характеризуется наличием собственного потенциала обеспечения действенности своих норм, т. е. отраслевого института юридической ответственности. Благодаря наличию конституционно-правовой ответственности конституционное право приобретает убедительное свидетельство своей полноты и внутренней завершенности. Других видов юридической ответственности недостаточно для регулирования общественных отношений, составляющих предмет конституционного права.

Точка зрения

Конституция должна полагаться в своем действии не только на арсенал всех отраслей права, но и на собственные средства обеспечения реализации своих норм, а если надо, то и на меры ответственности, отмечает С. А. Авакьян[44]44
  См.: Авакьян С. А. Актуальные проблемы конституционно-правовой ответственности // Конституционно-правовая ответственность: Проблемы России, опыт зарубежных стран. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 11.


[Закрыть].

С точки зрения О. Е. Кутафина, в некоторых случаях применение конституционно-правовой ответственности исключает необходимость использования какой-либо иной ответственности[45]45
  См.: Кутафин О. Е. Предмет конституционного права. М.: 2001. С. 394.


[Закрыть].

Конституционно-правовая ответственность, являясь видом юридической ответственности, необходима для обеспечения конституционного строя, повышения действенности конституционно-правовых норм и эффективности функционирования государственных институтов.

С учетом общесистемных признаков юридической ответственности конституционно-правовую ответственность можно определить следующим образом. Конституционно-правовая ответственность – закрепленная конституционно-правовыми нормами обязанность субъекта конституционно-правовых отношений отвечать за свое юридически значимое поведение, не соответствующее тому, которое предписано указанному субъекту диспозициями этих норм, обеспечиваемая возможностью применения уполномоченной инстанцией мер государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия.

Точка зрения

Конституционной ответственностью, по мнению Н. В. Витрука, можно считать лишь ту, которая предусмотрена Конституцией РФ, конституциями (уставами) субъектов РФ в интерпретации судебных органов конституционного контроля на федеральном и региональном уровнях в контексте действия общепризнанных принципов и норм международного права[46]46
  См.: Витрук Н. В. Верность Конституции. М.: 2008. С. 195, 196.


[Закрыть].

По мнению, А. А. Кондрашева конституционно-правовая ответственность – это особый вид юридической ответственности, которая используется отнюдь не всегда, когда речь идет о нарушениях конституционно-правовых отношений. Ее основное назначение – защита Конституции РФ соответствующими правовыми средствами, присущими именно этой отрасли права. Конституционно-правовая ответственность постепенно получает общее признание как существующий в российском праве феномен. Несмотря на отсутствие ее определения в законодательстве, в целом ряде актов Конституционного и Верховного Судов говорится о наличии конституционной ответственности различных субъектов права[47]47
  Кондрашев А. А. Институт конституционно-правовой ответственности в предмете конституционного права: грани соотношения // Актуальные проблемы российского права. 2018, № 10.


[Закрыть].

В Конституции РФ и российском законодательстве, несмотря на установление в отдельных случаях конституционно-правовой ответственности, соответствующий термин напрямую не используется. Показательно и то, что слово «ответственность» употребляется в преамбуле и лишь в четырех статьях (ст. 41, 54, 113 и 122) Конституции РФ. Причем в ст. 122 речь идет исключительно об уголовной ответственности.

Точка зрения

Профессор С. А. Авакьян разработал свой проект закона РФ о поправках к гл. 4 Конституции РФ «О конституционно-правовой ответственности Президента Российской Федерации» где предлагает установить, что Президент РФ несет конституционно-правовую ответственность за нарушение Конституции РФ, данной им присяги. С принятием предлагаемой нормы, по мнению ее автора, уйдет в историю ситуация неответственности главы государства. Иные меры («отраслевые») юридической ответственности (уголовная, гражданская, административная и др.) по отношению к Президенту не применяются. Если по совершенным деяниям является очевидным, что возможно наступление какой-то «отраслевой» ответственности, то сначала надлежит добиться, чтобы Президент оставил свой пост, далее применять соответствующие санкции «отраслевой» ответственности к нему уже как к частному лицу[48]48
  Авакьян С. А. Проекты законов о поправках к Конституции Российской Федерации: грядет раунд четвертый? // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1.


[Закрыть].

В связи с отсутствием в российском законодательстве прямого закрепления понятия конституционно-правовой ответственности исключительную важность в ее развитии приобретают правовые позиции Конституционного Суда РФ, который в отличие от законодателя использует термин «конституционно-правовая ответственность» и признает наличие ее мер в федеральных законах.

Из судебной практики

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 04.04.2002. № 8-П выразил позицию о том, что необходимость адекватных мер воздействия на субъектов конституционно-правовых отношений в целях защиты Конституции РФ вытекает непосредственно из закрепленных ею основ конституционного строя Российской Федерации как демократического правового государства, обязанного обеспечивать признание, соблюдение и защиту целого комплекса конституционных ценностей: прав и свобод личности, суверенитета, государственной целостности, единства системы государственной власти, единства экономического пространства и т. д. Поэтому законодатель должен установить контрольный механизм, который обеспечивал бы эффективное исполнение всеми субъектами конституционно-правовых отношений их конституционной обязанности – соблюдение Конституции и федеральных законов и недопущение не соответствующего им поведения. Такой контрольный механизм в случае невыполнения субъектами конституционно-правовых отношений указанной обязанности не может не предполагать наступления для них негативных последствий. Такой механизм, безусловно, включает и меры конституционно-правовой ответственности.

Конституционным Судом РФ на основе Конституции РФ сформулирован ряд принципов, которыми должен руководствоваться законодатель при регулировании конституционно-правовой ответственности: определенность основания ответственности; соответствие мер конституционно-правовой ответственности требованиям справедливости и соразмерности.

Анализируя российские нормативные правовые акты, можно сделать вывод о том, что конституционно-правовая ответственность имеет собственную законодательную основу. Так, вопросы конституционно-правовой ответственности затронуты в федеральных конституционных законах, например «О Конституционном Суде Российской Федерации»[49]49
  СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447 (в редакции от 07.06.2004 // Там же. 2004. № 24. Ст. 2334).


[Закрыть] (ст. 17, 18, 80), «О Правительстве Российской Федерации»[50]50
  Там же. 1997. № 51. Ст. 5712 (в редакции от 19.06.2004 // Там же. 2004. № 25. Ст. 2478).


[Закрыть] (п. 9 ст. 5, п. 6 ст. 13, п. 2 ст. 27), а также в федеральных законах, таких, например, как «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[51]51
  Там же. 1995. № 35. Ст. 3506 (в редакции от 08.12.2003 // Там же. 2003. № 40. Ст. 3822).


[Закрыть] (ст. 47, 48, 49), «О политических партиях» (ст. 9, 20, 37–43), «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»[52]52
  Там же. 2002. № 24. Ст. 2253 (в редакции от 12.08.2004 // Там же. 2004. № 33. Ст. 3368).


[Закрыть] (ст. 31, 38, 77), «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (ст. 99, 100).

Ярким примером конституционно-правовой ответственности являются меры воздействия федеральных органов государственной власти в отношении органов государственной власти субъектов РФ, установленные в Федеральном законе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (ст. 3.1, 9, 19, 29, 29.1).

Своеобразие и однородность конституционно-правовых отношений по поводу конституционно-правовой ответственности позволяет рассматривать ее как институт конституционного права. Этот институт является универсальным, поскольку выступает одним из важнейших элементов конституционно-правового статуса почти всех субъектов конституционного права, приобретая различные правовые формы.

Точка зрения

Н. А. Богданова полагает, что ответственность – один из элементов, которые служат своего рода целью установления конституционно-правового статуса любого субъекта конституционного права и занимают в нем центральное место[53]53
  Богданова Н. А. Система науки конституционного права. М.: 2001. С. 68.


[Закрыть].

Институт конституционно-правовой ответственности отличается от многих других институтов конституционного права богатством правового содержания. Это связано с тем, что меры, основания, субъекты и механизмы реализации конституционно-правовой ответственности по форме и содержанию крайне разнообразны.

Если говорить о соотношении конституционно-правовой ответственности с другими видами юридической ответственности, то следует подчеркнуть, что конституционно-правовая ответственность наступает на основе норм Конституции РФ и федеральных конституционных законов, федеральных законов, законов субъектов РФ и подзаконных актов. В то же время, например, уголовная ответственность устанавливается только федеральным законом, административная – федеральным законом и принимаемыми в соответствии с ним законами субъектов РФ.

Субъектами конституционно-правовой ответственности выступают как физические лица, так и коллективные образования; уголовной – только физические; административной – физические и юридические лица. Физические лица как субъекты конституционно-правовой ответственности представлены гражданами, иностранными гражданами, лицами без гражданства, различными должностными лицами и др. В качестве коллективных образований выступают государственные органы, негосударственные органы и объединения и др.

Основанием конституционно-правовой ответственности может являться не только правонарушение, т. е. не соответствующее нормам конституционного права поведение. Конституционно-правовая ответственность может возлагаться за деяния других субъектов конституционного права.

Пример. Примером может служить ответственность политических партий, зарегистрировавших федеральный список кандидатов, за действия их доверенных лиц, уполномоченных представителей в соответствии с ч. 10 ст. 99 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Так, регистрация федерального списка кандидатов, выдвинутого политической партией, может быть отменена Верховным Судом РФ по заявлению Центральной избирательной комиссии РФ, иной политической партии, федеральный список кандидатов которой зарегистрирован, в случае установления факта подкупа избирателей доверенным лицом политической партии, ее уполномоченным представителем, в т. ч. по финансовым вопросам, а также действующими по их поручению иным лицом или организацией.

Меры конституционно-правовой ответственности (конституционно-правовые санкции) в общем случае не совпадают с наказаниями за преступления и административными наказаниями, установленными за административные правонарушения. В частности, лишение прав допускают как уголовное и административное, так и конституционное право. Однако в ряде случаев применение уголовных или административных санкций невозможно в силу различных конституционно-правовых иммунитетов (которыми обладают, например, глава государства или парламентарии).

Круг субъектов, уполномоченных применять меры конституционно-правовой ответственности (инстанций ответственности), достаточно широк: органы законодательной, исполнительной, судебной власти и местного самоуправления, должностные лица, граждане и др.

Принудительный характер юридической ответственности применительно к конституционно-правовой ответственности проявляется не только в государственном принуждении, но и в ином приравненном к нему публичном (общественном) принуждении, например в случае отзыва избирателями должностного лица. Конечно, такое публичное (общественное) принуждение так же, как и государственное, осуществляется на основе конституционно-правовых норм (или при их санкционировании) и, как правило, под государственным контролем.

Особенностью конституционно-правовой ответственности является ее ярко выраженный политический характер. Одним из главных критериев разграничения политической и конституционно-правовой ответственности служит основание наступления ответственности.

Важно разграничивать конституционно-правовую и дисциплинарную ответственность, поскольку некоторые меры этих двух видов юридической ответственности в ряде случаев могут иметь схожее объективное выражение, как, например, увольнение (ст. 192 Трудового кодекса РФ) и отрешение от должности (ст. 19 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»). Различия этих видов ответственности заключаются в основаниях и процедуре их применения. Во-первых, основания конституционно-правовой ответственности лежат в сфере конституционно-правовых отношений, а дисциплинарная ответственность применяется работодателем в отношении работника за совершение последним дисциплинарного проступка или невыполнение (ненадлежащее выполнение) трудовых обязанностей. Во-вторых, меры конституционно-правовой ответственности обычно вписаны в систему разделения властей или сдержек и противовесов. Во всяком случае, конституционно-правовые санкции применяются инстанциями ответственности в отношении неподчиненных и неподотчетных им напрямую субъектов, тем самым отличаясь от дисциплинарных взысканий.

Зарубежный опыт

В разных странах конституционно-правовая ответственность рассматривается по-разному. Так, например, в Китайской Народной Республике конституционно-правовой ответственности стали уделять много внимания относительно недавно, о ее самостоятельности говорят многие видные китайские теоретики права. В основном вопросам ее обособления посвящены работы китайских именно теоретиков права, а не конституционалистов, которые существенно реже обращаются к этой теме[54]54
  Трощинский П. В. Правовая система Китайской Народной Республики: становление, развитие и характерные особенности // Вестник Университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). 2015. № 5.


[Закрыть]. Важно отметить, что в КНР под конституционной ответственностью понимается ответственность за нарушение Конституции.

В странах Латинской Америки, например в Чили, Перу, Мексике, выделяются административная, гражданская, уголовная и политическая ответственность. Именно последняя по сути своей является конституционно-правовой ответственностью, просто носит иное название[55]55
  Claudia Gamboa Montejano, Sandra Valdés Robledo. «RESPONSABILIDAD DE LOS SERVIDORES PÚBLICOS». 2007.


[Закрыть].

В Бразилии также речь идет именно о политической ответственности, причем политическая ответственность является понятием не просто конституционным, но прежде всего культурным[56]56
  Cheibub, José Antônio, & Przeworski, Adam. (1997). Democracia, Eleições e Responsabilidade Política. Revista Brasileira de Ciências Sociais, 12(35). https://dx.doi.org/10.1590/S0102–69091997000300004


[Закрыть]. Это своего рода конституционная ответственность для политических субъектов[57]57
  Rodrigo Tostes de Alencar Mascarenhas (2021), A Responsabilidade Constitucional Dos Agentes Políticos, Fórum. https://www.livrariadavila.com.br/a-responsabilidade-constitucional-dos-agentes-politicos-754027/p


[Закрыть].

В Испании тоже говорят не о конституционной, а о политической ответственности, но используют этот термин применительно к солидарной политической ответственности Правительства перед Кортесами. В последнее время теоретики права также говорят о существовании в Конституции Испании указания на индивидуальную политическую ответственность министров перед Конгрессом депутатов, однако этот вопрос продолжает оставаться дискуссионным[58]58
  PILAR MELLADO PRADO. LA RESPONSABILIDAD POLÍTICA DEL GOBIERNO. Revista de Derecho Político, núm. 37, 1992, pp. 139–147.


[Закрыть].

В Италии предложен особый вид юридической ответственности – политико-конституционный[59]59
  Francesco Sacco (2012), La Responsabilità Politico-Costituzionale Del Presidente Della Repubblica, Aracne.


[Закрыть]. Данный вид предлагается ввиду того, что Президент Республики не несет ответственности за действия, совершенные при исполнении президентских обязанностей, за исключением случаев государственной измены или нарушения Конституции.

В Канаде говорят о конституционной ответственности (constitutional responsibility), однако ей не посвящены масштабные теоретические исследования, и она рассматривается скорее с прикладной точки зрения в контексте коллективной или индивидуальной ответственности Правительства и министров перед Парламентом и Короной. В этом смысле Канада полностью следует «британской модели» политической ответственности, т. е. ответственности Правительства перед Парламентом[60]60
  Sanz Encinar, Abraham. «El concepto Jurídico de la Responsabilidad en la Teoría General del Derecho.» AFDUAM, Universidad Autónoma de Madrid 2000, p. 33.


[Закрыть].

В США конституционная ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности не выделяется, речь идет об ответственности в конституционном праве, когда под конституционной ответственностью подразумевается любая ответственность – уголовная, административная, гражданская, – которая наступает вследствие нарушения норм Конституции. Однако можно говорить о существовании ответственности политической, когда должностные лица исполнительной власти и судьи отрешаются Конгрессом от должности в порядке импичмента.

В Молдавии и Румынии современные исследователи обособляют ответственность, которая носит политический характер, и называют ее конституционной ответственностью[61]61
  MIRON, A. (2017). LEGAL LIABILITY IN CONSTITUTIONAL LAW. Union of Jurists of Romania. Law Review, Ii Retrieved from https://www-proquest-com.proxylibrary.hse.ru/scholarly-journals/legal-liability-constitutional-law/docview/2249942651/se-2?accountid=45451/


[Закрыть]. При этом единой концепции понятия и сущности конституционной ответственности еще не выработано, но эта тема является актуальной для исследования в этих странах.

В Польше конституционная ответственность прямо предусмотрена в Конституции: ст. 198 Конституции Республики Польша содержит перечень лиц, которые за нарушение Конституции или закона «в связи с занимаемой должностью или в сфере исполнения своих служебных обязанностей несут конституционную ответственность». В Конституции Австрии также напрямую устанавливается «предусмотренная Конституцией ответственность» верховных органов Федерации и земель, их должностных лиц за допущенные правонарушения (ст. 142).

В Беларуси в силу исторической близости и общей советской теоретико-правовой исследовательской базы развитие конституционной ответственности и ее обособление идет по тому же пути, что и в России[62]62
  Пугачев А. Н. Конституционно-правовая ответственность в механизме охраны Основного закона. Экономические и юридические науки. Конституционное и административное право. № 4. 2009. С.105–111.


[Закрыть].