Текст книги "Встречай меня в полночь"

Глава 17

– Лисичка! – С радостной улыбкой Эмма Гренвилл влетела в свою приемную и крепко обняла Викторию. – Ты самый последний человек, кого я ожидала увидеть в Гэмпшире. Что ты тут делаешь?

В ответ Виктория расплакалась – наверное, в шестой или седьмой раз за этот день. Она стала такой плаксой, что потеряла счет слезам.

– Мне нужна твоя помощь, – всхлипывая, проговорила она.

Эмма указала ей на стул, а сама села напротив.

– Я всегда готова тебе помочь, – откликнулась она деловым тоном. – Извини, что тебе пришлось так долго ждать.

– Все хорошо и… спасибо.

– Молли сказала, что ты приехала в компании молодого человека и пожилой леди, но потом они уехали.

– Это родственники Синклера – они продолжили путь в Олторп.

– Без тебя, а твоего лорда Олторпа, очевидно, днем с огнем не сыщешь.

Да уж, проницательности Эмме было не занимать.

– Это очень длинная история, не знаю, сколько у меня уйдет времени, чтобы все рассказать.

– Тогда расскажи ее покороче, и лучше всего за обедом, а то сейчас ты, дорогая, очень бледная. Мои девочки будут рады встретиться с тобой. Знаешь, ты ведь теперь знаменитость.

Виктория нехотя улыбнулась:

– Ты всегда умеешь улучшить мое настроение. – Она вздохнула. Хотя и приятно излить свои беды всепонимающей Эмме, сначала ей необходимо разобраться в их отношениях с Синклером. – Обещаю рассказать тебе все очень скоро, но в данный момент мне нужна карета, лошадь или наемный экипаж.

Эмма заколебалась.

– Все-таки что случилось?

– Мы с Синклером поссорились, и он отослал меня в загородное имение, так как беспокоился обо мне и хотел уберечь от опасности.

– От опасности, – повторила Эмма. – Тогда, возможно, тебе следует делать то, что он говорит.

Виктория покачала головой.

– Я беспокоюсь за безопасность мужа, – ее голос дрогнул, – и не покину его. Не знаю, что для меня лучше, но только не отъезд из Лондона, где он ежеминутно рискует жизнью.

В ярких, словно у газели, глазах Эммы проглядывало сочувствие. Она сжала пальцы подруги.

– Мне бы хотелось как-нибудь встретиться с ним, – сказала она. – Никогда не думала, что увижу Лисичку, потерявшую свое сердечко.

– Ох! Эмма, надеюсь, однажды такое произойдет и с тобой. Если это не самое ужасное на земле, то… самое прекрасное.

Смеясь, Эмма обняла ее.

– Основываясь на твоей характеристике, я думаю, лучше остаться старой девой, так что большое спасибо. И конечно, ты можешь взять Пимпернела, но я не позволю тебе скакать в темноте.

Виктория нахмурилась:

– Ты рассуждаешь как директриса, хотя лишь на три года старше меня.

– Я и есть директриса, и ты должна быть примером для моих учениц. Можешь отправиться завтра утром – у тебя будет достаточно времени, чтобы рассказать мне свою историю.

Несмотря на желание немедленно отправиться в путь, Виктория понимала, что Эмма права – в темноте она, скорее всего, потеряет дорогу или ее схватят разбойники, а ведь теперь ей надо считаться не только с собой или Синклером. Она ужасно скучала по нему. У нее болело сердце – так ей хотелось снова увидеть его; она мечтала, чтобы он обнял ее и между ними больше никогда не было секретов. Может быть, это будет не что иное, как сказка, но она хотела сказать ему: у них будет ребенок, а после услышать от него, как он ее любит.

Виктория вздохнула:

– Все началось однажды ночью в саду леди Фрэнтон.

– Так он не приходил?

– Нет, милорд.

Синклер смотрел на Майло, словно желая, чтобы дворецкий изменил свой ответ. Он пропустил ленч, но Кингсфелд не мог знать, что его не было дома.

– А как насчет записки?

– Нет, милорд. Ни посетителей, ни почты.

– Проклятие! – пробормотал Синклер. Он всегда ненавидел ожидание. – Если кто-нибудь придет, я у себя.

Маркиз направился в кабинет, однако, перешагнув порог, сразу понял, что совершил ошибку. Письменный стол Виктории, аккуратный и пустой, стоял под окном в лучах бледного полуденного солнца.

Повернуться и уйти, но это вряд ли поможет. Все в Графтон-Хаусе напоминало о Виктории: каждый цветок в вазе, каждое украшение на стенах, каждое пятно солнечного света – все, казалось, было окрашено мыслями о ней.

После двух лет поисков почти точно определилось, кто убил Томаса. Синклеру следовало быть довольным и испытывать чувство облегчения, но вместо этого он шагал по кабинету, скучая по жене и думая о том, как жестко с ней обошелся и сможет ли когда-нибудь заслужить прощение, не говоря уже о ее любви.

Около часа маркиз ходил взад и вперед по ковру, пока не подумал, что скоро сойдет с ума от нетерпения. Заседание парламента могло затянуться надолго. Оставалось надеяться, что любопытство приведет Кингсфелда домой пораньше – там он найдет все перевернутым, и Синклер окажется самым вероятным виновником случившегося.

Входная дверь наконец открылась, и послышался женский голос. Когда маркиз подошел ко входу, то, к своему удивлению, увидел в холле леди Килкерн, разговаривавшую с Майло.

– Миледи? – Он обошел дворецкого. – Что…

Она ударила его по лицу, и он покачнулся.

– В чем дело?

– Как вы могли позволить ей уехать? – отрывисто спросила Александра, сжимая кулачок и явно намереваясь стукнуть еще раз.

– Вас это не касается, – ответил он, потирая скулу. Черт побери, у него вовсе не было намерения раскрываться перед ее друзьями.

– Вы нас не оставите на минуту? – сказала графиня, глядя на Майло.

Синклер взял ее под руку и повел вниз по ступеням к посыпанной гравием дорожке.

– Извините, если я оскорбил вас, – сказал он, направляя Александру к поджидающей ее карете, – но лучше мы поговорим об этом потом. Во всяком случае, не сегодня.

– Отлично, я уезжаю. Но прежде мне надо сообщить вам одну новость, хотя она совершенно меня не касается.

Он снова потер скулу.

– О чем вы?

– Ваша жена носит под сердцем ребенка, – заявила она, сверкнув глазами.

Синклер побледнел; земля закачалась под его ногами, и он вынужден был присесть на нижнюю ступеньку лестницы.

– Что?

Она кивнула:

– Принимая во внимание то, как вы кричали на нее, Виктория вряд ли успела вам это сообщить, но она заслуживает счастья, а это в ваших руках, лорд Олторп. Не хочу, чтобы вы разочаровали ее.

Подобрав юбку, графиня села в экипаж и дала знак кучеру отправляться. Карета тронулась с места и вскоре скрылась из виду, а Синклер долго сидел около дороги, глядя в землю. Его ребенок. Так вот почему она была так огорчена. А он показал себя неуклюжим невежей и полным идиотом, хотя определенно поступил правильно, отправив ее подальше от Лондона. В имении Олторпов она будет в безопасности, пока он сможет приехать, извиниться перед ней и признаться в любви.

Маркиз медленно поднялся и пошел в дом, не замечая стоявшего в дверях Майло. Он скоро станет отцом. Боже правый!

Уже наступили сумерки, когда Синклер наконец услышал, как открылась входная дверь. Потом до него донеслись глухие мужские голоса. Он опустился в кресло, держа в руке пистолет и жалея, что вынес из кабинета массивный стол Томаса: пустить пулю в Кингсфелда с того же места, на котором сидел его брат, было бы актом справедливости.

Дверь кабинета открылась, однако дверной проем оставался пустым.

– Это Криспин. Смотри не прострели мне голову.

Синклер выругался.

– Входи же, черт побери!

Шотландец не спеша вошел в комнату; за ним шествовал Уолли. Когда следом появился Бейтс, хозяин кабинета вскочил так поспешно, что чуть не опрокинул кресло.

– Что случилось? – отрывисто спросил он.

– Пока не ясно. Мы опорожнили ящики стола Кингсфелда и вытащили половину книг с его полок, чтобы было убедительнее. – Выражение лица Криспина стало еще более мрачным. – Это моя вина. Я направился сюда на случай, если понадобится моя помощь, а Уолли остался наблюдать за Ховарт-Хаусом.

– И что же?

Уолли откашлялся.

– Кингсфелд приехал домой словно по расписанию, но не прошло и пяти минут, как он выскочил из дома, словно за ним черти гнались, забрал у конюха свою лошадь и ускакал. Я решил, что он направился сюда, поэтому заехал посмотреть, вернулся ли Бейтс – думал послать его за нужными тебе бумагами.

Синклер медленно сел на край стола.

– Так куда уехал Кингсфелд? – отрывисто спросил он. – Здесь этот мерзавец не появлялся.

– Не имеем представления, Син, он пропадает уже больше часа.

– Есть еще клубы. – Синклер поднялся на ноги и шагнул к двери. – Нам следует разделиться.

– Мы уже проверили клубы, – сообщил Криспин. – А также «Джентльменов Джексона» и каждый магазин на Бонд-стрит.

У Синклера от охватившего его гнева кровь закипела в жилах.

– Проверьте все эти места еще раз. Я поеду в Ховарт-Хаус и выколочу из Джеффри, куда отправился его хозяин.

– И куда, по-твоему?

– Лучше найдите его, – мрачно сказал маркиз, чувствуя, как в груди у него все сжимается, – потому что я даже не хочу думать, где он может быть.

В глубине души он уже знал. Если бы Кингсфелд был глуп, ему не удалось бы целых два года избегать подозрений. Виктория могла отправиться куда угодно, но то, что одновременно с ней уехали Августа и Кит, значительно сужало возможные конечные пункты. В своем горячем желании защитить близких он собственными руками сделал всех троих уязвимыми перед лицом убийцы. Если только с ними что-нибудь случится…

– Син?

– Встречаемся здесь через час. Как только увидите Кингсфелда, хватайте его не церемонясь.

Когда они уходили, в холле стоял Майло с выражением изумления на лице. Синклер решил, что пришло время перестать прятаться в тени.

– Майло, нужно, чтобы ты понаблюдал за лордом Кингсфелдом. Выбери троих слуг, и все вооружитесь.

– Милорд?

– Я уверен, что Томаса убил Кингсфелд, и не хочу, чтобы он бродил там, где может нанести вред еще кому-то.

Дворецкий расправил плечи.

– Если он появится здесь, то отсюда ему уже не уйти.

Маркиз кивнул.

– Ты можешь доверять им, – сказал он, указывая на своих товарищей, – как и лорду Килкерну.

– Хорошо, милорд.

Почти все огни в Ховарт-Хаусе были погашены, что казалось плохим знаком. Кингсфелд не возвращался, и слуги не ожидали его в ближайшее время.

Синклер постучал в дверь.

Не прошло и минуты, как Джеффри распахнул ее.

– Лорд Олторп? Боюсь, что лорда Кингсфелда нет дома.

– Где же он?

– Не могу знать.

– К вам сегодня проникли взломщики, не правда ли?

Дворецкий немедленно насторожился.

– Да, милорд. Откуда вам известно?

– Потому что я сам сделал это. – Синклер шагнул внутрь и захлопнул дверь. – Где Кингсфелд?

– Милорд, пожалуйста, отпустите.

– Джеффри, не доводи меня до крайности, иначе я пересчитаю тебе зубы. – Он оттолкнул дворецкого к стоящему в холле столу.

– Это в высшей степени незаконно.

– Лучше отвечай на мой вопрос, немедленно.

– Не могу. Артур! Марвин!

Синклер нахмурился:

– Это очень глупо с твоей стороны.

Двое дюжих слуг ворвались в холл.

– Вам лучше отпустить его, милорд! – прорычал тот, что был повыше, и сделал шаг вперед.

Синклер выхватил из кармана пистолет и приставил его ко лбу дворецкого.

– Твой хозяин убил моего брата, Джеффри; не думай, что я не отплачу тем же. Спрашиваю в последний раз: где этот проклятый граф Кингсфелд?

Дворецкий охнул.

– Я не… – Глаза Джеффри закатились, и он грузно осел на пол.

– Черт, – проворчал Синклер, и тут же один из слуг ударил его.

С трудом удержавшись на ногах, Синклер нанес ответный удар рукояткой пистолета в лоб нападавшему. Сжав оружие в руке, он направил его на второго слугу.

– Ты кто? – резко спросил он.

– Мар… Марвин.

– Марвин, я задам тебе один вопрос; если ты не ответишь, я пущу тебе пулю в лоб, а затем спрошу о том же Артура, когда он придет в себя. Ты понял?

– Да, милорд.

– Отлично. Так где же Кингсфелд? Достаточно будет разумного намека. – Синклер не был вполне уверен, что слуга ответит ему, поэтому он достаточно сильно постучал по его лбу дулом пистолета. – Я не шучу!

– Но… он убьет меня!

– Я сделаю то же самое, только раньше, так что решай.

– Хозяин поехал в Олторп.

Сердце Синклера замерло.

– Один?

Марвин покачал головой:

– Уилкинс и двое других парней встретятся с ним по дороге.

– Еще что-нибудь?

– Мы должны отвечать, что граф отправился по неотложному делу в свое имение Кингсфелд и скоро вернется. Джеффри может все подтвердить.

– Тогда я рад, что не придется расправиться с ним. Тебе и твоему приятелю советую находиться здесь, когда я вернусь, – предупредил Синклер. – Будьте готовы повторить все, что ты только что сказал, столько раз, сколько потребуется; если сбежишь, я все равно найду тебя, ясно?

– Да, милорд.

– Впрочем, я передумал. Ты пойдешь со мной.

– Но…

– Шевелись, черт побери!

Марвин неохотно проследовал за Синклером на улицу.

– Найми карету, – приказал маркиз.

Отчаянно ругаясь вполголоса, Марвин все же сделал то, что от него требовалось. Синклер отвязал Дьявола и вскочил в седло. Обычно спокойный, черный жеребец, почувствовав настроение хозяина, переступил с ноги на ногу и заржал.

– Ну же, успокойся. – Синклер подъехал к наемному экипажу. – Как тебя зовут? – спросил он кучера.

– Гиббен. Почему вы спрашиваете?

– Пожалуйста, Гиббен, – он вытащил из кармана стофунтовую бумажку и поднял ее так, чтобы кучеру было лучше видно, – если ты довезешь этого человека до Графтон-Хауса и передашь его в целости и сохранности дворецкому, ты получишь еще две такие же бумажки. Как это тебе?

– Словно пение ангелов, милорд, – усмехаясь, ответил кучер.

Синклер протянул деньги.

– Дворецкого зовут Майло. Скажи ему, что я отправился в Олторп. Он найдет причитающиеся тебе деньги в нижнем левом ящике моего стола.

– Слушаюсь, милорд.

– Если ты приедешь туда без этого человека, я узнаю об этом, Гиббен.

Кучер мрачно улыбнулся и, наклонившись, спрятал деньги в ботинок.

– Не беспокойтесь, милорд, он доедет. Хотя, может быть, и слегка побитым.

– Главное, чтобы был жив.

Гиббен поднес руку к шапке и стегнул лошадей; экипаж помчался по улице с пугающей для такой ветхой коляски скоростью, и Син почти пожалел сидящего внутри слугу.

Глубоко вздохнув, он повернул Дьявола на юго-запад и пришпорил. Криспин и другие его товарищи последуют за ним, но он не хотел ждать. Сегодня ночью ему надо проехать большое расстояние, и он не остановится, пока не достигнет Олторпа. После этого, если Виктория простит его, он больше никогда и никуда ее не отпустит.

– Мне не нравится, что ты поедешь одна. До Лондона не близко, а на дорогах полно разбойников.

Виктория поцеловала Эмму в щеку.

– Я привыкла к самостоятельности, кроме того, со мной просто некому ехать.

– Я могла бы направить с тобой Джона, садовника, или одного из кучеров лорда Хаверли – его имение здесь, рядом…

– Не стоит. Через несколько дней я пошлю за Дженни.

Эмма нахмурилась.

– Что ты собираешься делать, если доберешься до Лондона живой? Полагаю, лорд Олторп и сам хорошо знает, что делает.

– Синклер отличный тайный агент, – возразила Виктория, садясь в седло, – но пока еще не очень хороший муж. Я собираюсь просветить его.

На самом деле она почти не спала прошлой ночью, опасаясь, что Синклер рассердится на нее и не поверит в виновность Кингсфелда.

– Ладно, мой рыцарь Круглого стола, – сказала Эмма, все еще сохраняя озабоченное выражение лица. – Знаю, что мне не остановить тебя. Но, пожалуйста, Лисичка, будь осторожна, не позволяй своему сердцу совершать глупые поступки.

Виктория улыбнулась:

– Наивное создание! Сердца для этого и существуют.

Она пустила Пимпернела рысью, направляясь к воротам академии мисс Гренвилл. Носы маленьких девочек были прижаты к верхним окнам преобразованного монастыря, и Виктория подумала о том, кто же из них будет новой Лисичкой. А еще интересно, будет ли ее дочь в будущем посещать эту академию.

Ее мысли снова вернулись к Синклеру. Он с таким же успехом мог посадить ее для безопасности в ящик, но тогда там уже не будет места для них двоих.

Проехав около двух миль, Виктория остановилась. Извилистая дорога впереди, насколько можно было видеть, выглядела пустой и безопасной, и она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Если ехать достаточно быстро и погода не переменится, к ночи она сможет добраться до Лондона.

– Что ж, вперед, Пимпер…

Вдалеке на холме показались четыре всадника, и ее сердце замерло. Конечно, раньше времени паниковать не стоило – школа находилась на землях лорда Хаверли, и всадники могли быть его людьми, гостями, путешественниками и еще бог знает кем. Они находились достаточно далеко от нее, но первый всадник показался ей очень знакомым.

Вдруг Виктория поняла, кто это. На одном рисунке Томаса Графтона был изображен лорд Кингсфелд на лошади. Лошадь и то, как он сидел на ней, выглядели очень похоже. Невольный страх охватил ее. Если Кингсфелд здесь, значит, что-то случилось с Синклером.

– О нет, только не это, – прошептала она, и кровь отлила от ее лица. Виктория испытывала одновременно холод и дурноту. Всадники не остановились у дальней развилки и продолжили свой путь на северо-запад по изрытой колеями дороге. То, что еще могло в ней логически мыслить, подсказывало ей, что они направлялись в Олторп.

Виктория развернула Пимпернела и поскакала вниз по холму в противоположном направлении. Ее не было в Олторпе, но туда поехали Августа и Кит, не имевшие представления о том, кем Кингсфелд являлся на самом деле.

Синклер потерял брата; он не выдержит, если потеряет кого-нибудь еще. Значит, она не должна допустить, чтобы это случилось.

Судя по всему, они с Пимпернелом оторвались от всадников на три-четыре мили. Если ей повезет, она приедет в Олторп раньше их. И Виктория пришпорила лошадь, начиная смертельную скачку. Она должна была это сделать, чтобы не подвести ни Синклера, ни себя.

Глава 18

Только благодаря рисункам Томаса Виктория определила, что наконец добралась до Олторпа. Озеро, березы, сосны и волнистые поля казались такими знакомыми; она почти поверила, что бывала здесь раньше. Главное здание – белокаменное, широко раскинувшееся и прекрасное – оказалось даже больше, чем дом ее отца в Стиветоне; однако у нее не было времени полюбоваться им, когда она по широкой подъездной дороге галопом подъехала к дому.

– Эй! – крикнула Виктория, несколько запоздало вспоминая, что они только вчера открыли дом и, возможно, там не было достаточно слуг. – Эй!

Передняя дверь распахнулась, и на ступеньки вышел Роман.

– Леди Олторп! Что, во имя всего святого…

– Кингсфелд едет прямо за мной, – задыхаясь, выговорила она.

– Вот негодяй. – Камердинер подбежал, чтобы помочь ей слезть с лошади. – Он один?

– Нет, с ним еще три всадника. Где Августа и Кит?

– В доме, завтракают. Они видели вас, миледи?

– Не думаю, хотя не могу быть до конца уверенной – на дороге встречаются длинные плоские участки.

– Хорошо. Пойдемте скорее в дом.

Она оперлась на его руку.

– Сколько в доме слуг?

– Человек шесть, считая кухарку и горничную с верхнего этажа. Вряд ли их хватит, чтобы сдержать четверых вооруженных мужчин.

Кит встретил ее в дверях столовой: он был удивлен еще больше, чем Роман.

– Лисичка! Я думал…

– Пожалуйста, выслушайте меня, – сказала она, входя в комнату. – Лорд Кингсфелд едет сюда с тремя людьми.

– Остин? Но зачем?

– Боже, – прошептала Августа, побледнев.

– Мы с твоим братом считаем, что, возможно, он убил Томаса, – спокойно сказала Виктория, сожалея, что у нее нет времени сообщить им это в более мягкой форме.

– Нет! Этого не может быть!

– Кристофер, – сказала Августа, – сейчас мы должны принять все, что говорит Виктория, за реальность. Что мы должны делать?

– Можно ли найти помощь в соседних имениях?

Кит покачал головой:

– Только не в это время. Они все закрыты на лето.

– Я сейчас запрягу лошадей, и мы уедем, – мрачно сообщил Роман, поворачиваясь к двери.

– Нет, – возразила Виктория, кладя руку на его рукав. – Они догонят нас, даже если их лошади устали. На открытом пространстве у нас не будет шанса спастись.

– Вы действительно думаете, что Кингсфелд хочет расправиться с нами? – В голосе Кристофера смешались гнев и смятение.

– Не могу представить, зачем еще им ехать сюда.

Леди Друсбери медленно покачала головой:

– И я не могу. – Она встала. – Это очень большой дом. Давайте попробуем спрятаться.

– Прятаться от человека, который убил моего брата? Ни за что.

– Леди Друсбери права, – вмешался Роман. – Если они разделятся, чтобы найти вас, у меня будет больше шансов справиться с ними.

– Да кто вы такой, черт побери? – требовательно спросил Кит.

– Он бывший тайный агент военного министерства, как и Синклер.

– Бывший… Боже, я теряю рассудок.

– Потеряешь его позже, Кристофер, – решительно заявила Августа. – Теперь давайте посмотрим, сможем ли мы найти какое-нибудь оружие.

Через полуоткрытое окно донесся стук подков по усыпанной гравием дороге.

– Они здесь, – произнесла Виктория. – Все наверх. Немедленно.

Роман извлек из кармана пистолет.

– Я пойду поздороваться с ними, – мрачно заявил он.

– Ничего подобного. Ты должен защищать Августу и Кристофера. Тебе ясно?

– А кто же будет защищать вас, миледи?

Она взглянула на него, понимая, что камердинер может возразить.

– Я буду защищать себя сама.

Однако Роман, выругавшись, схватил ее за руку и подтолкнул к выходу в холл.

– Я отвечаю за всех вас! – прорычал он. – Быстро наверх!

Олторп казался тихим и заброшенным, когда Остин Ховарт въехал во двор. Возле дома стояла гнедая кобыла с покрытой потом грудью. Кто бы ни прибыл сюда раньше их, ему повезет не больше, чем всей остальной семье Синклера – особенно если это его паршивая жена, из-за которой началась заваруха вокруг него.

– Не убивайте никого, пока мы не соберем их вместе, – приказал он, спрыгивая со своего гнедого жеребца. – Если, конечно, в этом не будет необходимости.

– Да, милорд.

Входная дверь оказалась приоткрытой, и Остин, нагнувшись, распахнул ее пошире. В холле никого не было. Остин жестом подозвал своих троих спутников, вошел и закрыл за собой дверь. Теперь никто не сможет улизнуть.

Поняв, что Августа, Кит и та проклятая дамочка направились в Олторп, он знал, что ему делать. У Синклера все еще не было неоспоримых улик, иначе его давно бы арестовали. Трагический пожар в доме позаботится о свидетелях и настолько отвлечет Сина, что даст Остину возможность свалить все на Марли, а обделав это дельце достаточно ловко, он сможет обвинить в пожаре самого Сина, которого свет считал неуравновешенной особой. Остин позволил себе легкую улыбку. Да, это будет славный способ закончить дело.

– В передних комнатах никого, милорд, – сказал Уилкинс, подходя к нему.

– Похоже, они узнали о нашем визите заранее. Это осложняет положение, но ненамного. Найдите их. Мы соберем всех в кухне.

– В кухне, милорд?

– Ведь именно там чаще всего начинается пожар, не так ли?

Виктория никогда в жизни не была так напугана. В то же время ее гнев все возрастал. Люди, находившиеся внизу, не имели права присутствовать здесь. Те, кто спрятался вместе с ней в смежных спальнях, были ее родственниками, слугами, и ответственность за них лежала на ней и на Синклере. Но его здесь не было, и ее сердце холодело при мысли, что с ним могло что-то случиться; но сейчас она не должна думать об этом.

– Роман, – прошептала Виктория.

Камердинер осторожно подполз к ней.

– Не бойтесь, миледи, я и близко не подпущу к вам этих ублюдков.

– Мы должны взять их живыми.

Он поднял густые брови.

– Живыми?

– Вдруг у Синклера нет всех доказательств вины Кингсфелда?

– Прошу извинить, но он приказал мне охранять вас, чего бы это ни стоило.

– Он приказал? – «Боже, как она любила его!» – Я тоже намерена заботиться о нем, чего бы это ни стоило. Он хочет не мести, а справедливости.

– Он хочет, чтобы вы были в безопасности.

Она нахмурилась:

– Не спорь со мной, Роман.

Камердинер вздохнул:

– Надеюсь, у Сина будет шанс убить меня за это. Каков ваш план?

– Я уже сказала – мы должны захватить их живыми.

Крякнув, Роман покачал головой:

– Тогда нам нужно нечто большее.

– Что ты предлагаешь?

Соединяющая две спальни дверь скрипнула. Виктория охнула и прижала руки к груди. Когда же она заметила в щели белый платок, то готова была упасть в обморок от облегчения. За платком последовала голова Кита.

– Я тоже хочу принять участие, – прошептал он, добираясь до них ползком.

– Ты нас слышал?

– Нет, но вы наверняка что-то задумали. Я должник Кингсфелда в той же мере, что и Син, даже больше. Сразу после похорон он сказал, что хочет хотя бы отчасти заменить мне брата, и я поверил ему. Он даже написал мне рекомендательное письмо в Оксфорд.

– Тогда, – прошептала Виктория, беря его за руку, – ты можешь нам пригодиться. Только будь осторожен.

Кит мрачно улыбнулся:

– Само собой.

– Подождите, черт побери! – запротестовал Роман. – Я не позволю…

– Выбирай одно из двух. Мы можем или помешать тебе, или помочь, – резко сказала Виктория.

– Проклятие! – воскликнул камердинер. – Если мы хотим взять этих людей живыми, нужно захватывать их по одному.

– Живыми? – повторил Кит, хмурясь.

– Улики, – прошептала Виктория.

Брат Синклера кивнул:

– Да, правильно.

Вскоре к ним присоединилась Августа. Они объяснили ей свой план, и тут же ступеньки лестницы заскрипели под ногами непрошеных гостей. Виктории не очень нравилось, что Августа и Кит тоже втянуты в опасную затею, но она не могла помешать им.

Спальню, в которой они укрылись, отделяло от лестницы несколько дверей. Когда Виктория услышала, как тихо открылась очередная дверь и чьи-то сапоги застучали по холлу, она пожалела, что не находится в первой комнате.

– Готовы? – одними губами спросил Роман из-за двери.

Она кивнула, испытывая небывалую сухость во рту. Это было ради Синклера и одновременно ради нее и их ребенка. Второго шанса не будет.

Дверная ручка начала медленно поворачиваться. Виктория затаила дыхание. Она сидела на кровати, и если бы Роман быстро не отошел, ей было бы некуда бежать.

Дверь немного приоткрылась, крупный коренастый мужчина появился в комнате с пистолетом в руке.

– Привет, – сказала она тихо и улыбнулась. – Я ждала вас.

Он сделал шаг вперед и направил на нее пистолет. Еще один шаг, и они захватят его.

– Вы Лисичка, не так ли?

– Да, это я. Вы хотели бы узнать, почему мне дали такое прозвище?

– Черт…

Внушительное полено опустилось ему на голову, и, пробормотав что-то, негодяй тяжело рухнул на пол.

– Они прозвали ее так потому, что она хитра как лисица, – пробормотал Роман, беря поверженного врага за руку. Кит, появившись из-за кровати, схватил его за другую руку, чтобы оттащить от двери, а Августа выскользнула из шкафа и тихо закрыла за собой дверцу.

– Одним меньше, – мрачно пошутил Кит, используя веревки от штор, чтобы связать руки мужчины за спиной.

Роман обследовал пистолет нападавшего и протянул его Киту.

– Вы знаете, как им пользоваться, мастер Кит?

– Конечно. – Молодой человек положил оружие в карман. – Теперь мы должны ждать, когда появится следующий, но на это может уйти уйма времени…

Дверь распахнулась.

Пронзительно вскрикнув, Виктория попыталась соскочить с кровати, но Кингсфелд мгновенно набросился на нее. Его руки, словно щипцы, сомкнулись у нее на лодыжке, и она стала яростно отбиваться.

Он швырнул ее на кровать, так что юбки задрались выше колен.

– Довольно, Лисичка! – Размахнувшись, Остин ударил ее по лицу.

На мгновение оглушенная ужасным ударом, она упала на кровать. Когда Кингсфелд посадил ее, сквозь падающие на лицо растрепавшиеся волосы она увидела в дверях второго человека с пистолетом, направленным на Кита и Романа.

– Мы сдаемся! – закричала Виктория.

– Вы слышали, что сказала леди, – прорычал Кингсфелд, – бросьте оружие!

– Остин! Что все это значит? – Августа стояла у окна, сжимая в руках тяжелую вазу. Увидев нескончаемый гнев в глазах пожилой женщины, Виктория поняла, откуда черпал силы Синклер.

– Это значит, дорогая Августа, что ваш внук превратился в буйнопомешанного и мне не остается ничего другого, кроме как привести все в порядок. Немедленно опустите вазу.

С большой неохотой Августа бросила вазу на кровать.

– И как же, по-вашему, исправить положение, вы, убийца?

– Избавиться от того беспорядка, который я нечаянно создал. – Он мрачно улыбнулся, а затем, схватив Викторию за волосы, поставил ее на ноги. – Все вон отсюда!

Виктория вышла из спальни в холл. Она споткнулась, когда граф толкнул ее к лестнице, и затем вдруг застыла. Внизу стоял Синклер с потемневшим от ярости лицом. На какой-то момент она подумала, что у нее галлюцинации, но тут он произнес одно тихое слово:

– Пригнись.

Виктория присела, и пуля от первого выстрела попала Кингсфелду в скулу. Граф отшатнулся в сторону и выпустил свою жертву. Виктория тут же побежала обратно в спальню и бросилась на второго налетчика, прежде чем тот успел открыть рот. Кит ударил его по ногам, и он упал, увлекая за собой тех, кто пытался бороться с ним, но Августа тут же опустила вазу ему на голову.

– Отличный маневр, бабушка, – сделал комплимент Кит, поднимаясь с пола и пошатываясь.

– Спасибо, дорогой.

Прогремел выстрел. Пуля, просвистев мимо них, попала в дальнюю стену комнаты. Виктория охнула, а Синклер тем временем выбил пистолет из руки Кингсфелда.

– Теперь ты больше никогда не навредишь моей семье, – сквозь зубы произнес он.

Однако Кингсфелд не был окончательно повержен. Сцепившись, оба противника упали на пол; Кингсфелд ударил Синклера в лицо, и кровь струйкой потекла из его разбитой губы. Однако маркиз, казалось, не почувствовал удара и продолжал колотить более крепкого противника.

Неожиданно граф вытащил из сапога нож.

– Синклер! – пронзительно вскрикнула Виктория.

– Надеюсь, ты знаешь, как этим пользоваться! – прорычал Син, увертываясь от выпада Кингсфелда.

– Достаточно хорошо, чтобы добить тебя и всю твою семью. – Граф снова сделал выпад.

В последнюю секунду Синклер пригнулся, а затем, резко выпрямившись, перебросил противника через плечо. С коротким криком Кингсфелд упал с верхней ступени лестницы головой вниз и распластался на площадке перед ней.

Одним прыжком маркиз оказался возле и выбил нож из его пальцев.

Голова Кингсфелда была вывернута под невероятным углом. Заметив это, Синклер отступил назад, затем сел на пол. Невыразимое облегчение наполнило его. Слава богу, он появился вовремя!

– Кингсфелд умер? – неуверенно спросил Кит, прислонившись к перилам и потирая огромную шишку на лбу.

– Да.

– Значит, остался еще один.

– Нет. Я встретил его в гостиной; какое-то время он не сможет двигаться. – Маркиз медленно поднялся на ноги, чувствуя невероятную легкость во всем теле, и тут увидел Викторию, стоявшую на верхней площадке лестницы.

В глубине души он думал, что на его долю никогда уже не выпадет такое счастье, которое дарила ему Виктория. Даже сейчас он не был до конца уверен в этом, так как слишком часто лгал ей, оскорблял ее и манипулировал ею. Невозможно было представить, что она простит его.