Текст книги "Французский поцелуй"

Глава 36

Было время ленча. Джонни остановил машину перед офисом Ники. Специально так подгадал. После того как его представили сотрудникам, он сказал:

– Если у тебя есть время, можем сходить в «Ше Панисс».

– Вообще-то я занята, но постараюсь выкроить полчасика, если ты вознаградишь меня за это сегодня ночью, – улыбнулась Ники.

Джонни еще не определился со своими планами на вечер, поэтому солгал:

– Конечно! – потому что очень этого хотел.

И, как нарочно, во время ленча у него зазвонил телефон. Кадзуо выяснил, где Юрий. Джонни постарался сократить разговор, но, несмотря на то что отвечал он весьма расплывчато, к тому времени, как беседа закончилась, Ники смотрела на него с подозрением.

– Это было очень таинственно. За тобой охотится какая-то женщина? Хотя, конечно, это не мое дело, – поспешно добавила она.

– Это не женщина, – быстро ответил Джонни, – а мой друг, с которым мы давно не виделись.

– Друг, который, кажется, летит в Европу? – В разговоре прозвучало слово «Цюрих».

– Да.

– Мне показалось, что он зовет тебя с собой.

Джонни задумался над ответом. Конечно, все равно придется ей сказать, что он уезжает, причем сразу же, как только Кадзуо прогреет самолет. Но что лучше – сообщить об этом сейчас или чуть позже? Проклятие! Чего он, собственно, дожидается?

– В общем-то я могу улететь с ним сегодня днем. Он хочет, чтобы мы вместе посмотрели одну крутую группу.

– Сегодня днем?

– С тобой ничего не случится, Барри и Коул на страже. – Джонни очень хотелось сказать: «Юрий встречается со своим покупателем в Цюрихе, так что ты в полной безопасности», но тогда Ники догадается, зачем он летит в Европу. А чем меньше Ники знает, тем лучше. Джонни не хотел втягивать ее в это. Он не хотел, чтобы она вообще вспоминала про Юрия и Рафа. В общем, он не хотел, чтобы она волновалась.

– Что значит – на страже? – удивилась Ники.

– Слушай, это ненадолго. Скоро все уляжется.

– До тех пор пока я с тобой не встретилась, мне не приходилось беспокоиться о том, чтобы что-то «улеглось», – пробормотала Ники.

– Я знаю и прошу прошения. Поверь, вообще-то в моей жизни тоже нет людей вроде Юрия и Рафа.

– Зато эти кристально честные гангстеры существуют в жизни твоей бывшей жены, не забывай об этом!

Официантка, которая как раз принесла десерт, испуганно уставилась на Джонни.

– Мы обсуждаем сценарий фильма, – улыбнулся он ей.

– Отлично врешь, – пробормотала Ники, когда официантка отошла.

– А ты что, предпочитаешь, чтобы я сказал ей правду?

– Наверное, нет, – вздохнула Ники, понимая, что Джонни хочет иметь дело с приятелями бывшей жены ничуть не больше, чем она сама. – Просто все это настолько отличается от моей жизни, что я не знаю, куда повернуть.

– Съешь шоколадное пирожное и почувствуешь себя лучше.

– А тебе это не нравится? Я не ребенок.

– Извини, я совсем не это имел в виду. Обещаю, что скоро все закончится. Очень скоро. Гарантирую.

– Что ты, черт побери, пытаешься мне сказать? – Голос Ники дрогнул.

– Просто пытаюсь тебя обнадежить. – Ложь во спасение – это ведь не совсем ложь, правда? Это просто социальная необходимость. – Послушай, я вернусь раньше, чем ты успеешь заметить мое отсутствие. Но пока меня нет, хочу попросить тебя об одолжении. Ты не против после работы сходить с Джорди в тот магазин с качелями? Она из меня просто душу вымотала – хочет выбрать качели для своего домика, а это скорее твоя область, чем моя.

Ники недовольно посмотрела на него:

– Меняешь тему разговора?

– Нет, просто вспомнил, вот и все. – Добавим к длинному списку еще одно вранье. – У Верни есть мои кредитные карточки, поэтому можешь покупать все, что тебе приглянется, и для себя, и для Джорди. – Джонни улыбнулся: – Заранее спасибо.

– Не думай, что я попалась на твою удочку, – проворчала Ники. – Но ради Джорди схожу.

Джонни не собирался спорить с ней насчет обходных маневров и уловок.

– Я вернусь примерно через день, – сказал он. – А если у моего друга Кадзуо будет время, привезу его с собой и познакомлю вас.

Ники не было никакого дела до приятеля Джонни. Она думала, удастся ли ей этой ночью уснуть.

– И я не желаю, чтобы Барри или Коул наступали мне на пятки, понял?

– Они будут держаться на расстоянии. В любом случае это просто временная предосторожность.

– Это ты так говоришь.

– Доверься мне.

– Я тебе доверяю, а твоей бывшей – нет.

– Она тебя больше не побеспокоит, – заверил Джонни.

Глава 37

Кадзуо приставил за Юрием «хвост», поэтому, когда они ехали в свой отель в Цюрихе, он позвонил, чтобы узнать новости. После короткого разговора он отложил телефон и повернулся к Джонни:

– Юрий все еще ждет покупателя. – Он ухмыльнулся. – А тебя не заинтересует кольцо Екатерины Великой, если цена подойдет?

– Нет, спасибо, Кадз. Мой девиз – «безопасная игра».

Ухмылка Кадзуо стала еще шире.

– А что, если Юрий сам захочет отдать его тебе?

Джонни расхохотался:

– С трудом верится, что Дутов-старший порадуется такой сделке, даже если его сын и поднимет ручки.

– Могу гарантировать тебе его полное согласие.

– Как ни благодарен я тебе за такое предложение, но предпочитаю и дальше ходить за покупками в «Костко».

– Да я просто хотел сделать все это еще интереснее. – Кадзуо откровенно веселился.

– А я-то стремлюсь, чтобы все прошло легко и гладко!

Кадзуо слегка склонил голову.

– Ты босс.

– Это вряд ли. Вот твой отец – босс, за что я благодарен судьбе. Но давай не будем усложнять.

– Ну что ж, пусть будет легко и гладко, – пробормотал Кадзуо, хотя было видно, что он бы предпочел слегка развлечься. – Вот что там происходит, судя по последним сообщениям: Юрий должен встретиться с покупателем сегодня вечером в клубе «Синнерс». Когда передача состоится, покупатель, Гурбанли, по моим прикидкам, тут же захочет увезти свою добычу в Баку, где законы… более гибкие. А это дает нам возможность поговорить с Юрием без опасения быть подслушанными Интерполом или любыми другими агентствами, которые следят за достойной сожаления деятельностью Гурбанли. Конечно, за Дутовым-старшим тоже присматривают, – пожал плечами Кадзуо, – но его сын не представляет никакого интереса для правительственных агентов.

– Долбаная Лайза, – пробормотал Джонни. – Если бы не она, нас бы тут не было.

– Вообще я никогда не понимал, почему ты на ней женился.

– Кто, черт возьми, знает, почему мы в те дни делали то или это? – буркнул Джонни.

– Это правда, – проворчал Кадзуо.

– А Джорди – более чем достаточное вознаграждение за крушение моего брака, хотя ее мамаша начинает по-настоящему действовать мне на нервы. Вот что я делаю в Цюрихе? Выслеживаю каких-то подонков? Я сейчас должен быть дома, с Джорди и Ники.

Брови Кадзуо поползли вверх.

– Ты сказал, что Ники живет в твоем доме?

– Ну да, пока все это не уляжется. И нечего так на меня смотреть! Это временно, понял?

– Как скажешь.

– Так и скажу, – проворчал Джонни.

– Да расслабься. Брак – это не так уж плохо.

Джонни, прищурившись, уставился на приятеля:

– Вот только не нужно мне рассказывать про брак.

– Может быть, в следующий раз ты женишься на ком-нибудь, кто не зависит от наркотиков?

– А может, я вообще не женюсь?

– Прекрасно. – Но для себя Кадзуо решил, что пора присматривать свадебный подарок, сколько бы Джонни ни протестовал. – Давай-ка встретимся с моим банкиром, пока ждем открытия клуба? Раз уж мы все равно здесь, мне нужно уладить с ним одно дельце, а заодно он поможет тебе сберечь деньги на налогах.

Джонни ухмыльнулся:

– Ты просто не знаешь моих экономистов. Но почему бы и нет? Послушать не помешает.

Друзья провели неспешный день, встретились с банкиром Кадзуо. И пока пили чай, банкир ознакомил Джонни с несколькими выгодными предложениями. Он пообещал ему чуть ли не луну с неба в виде облагаемых налогом инвестиций и банковских вложений с высокой процентной ставкой.

Перед тем как свести счеты с Юрием, друзья выпили по коктейлю в своем гостиничном люксе и пообедали.

Они пешком прогулялись до большого, средневекового на вид здания, ярко освещенного стробоскопами, стоявшего на берегу озера. Здание, выстроенное в готическом стиле, походило на старую церковь, хотя архитектурные детали были настолько четкими и аккуратными, что, вероятно, это была просто стилизация под XIX век.

Джонни и Кадзуо прошли сквозь монументальные, украшенные бронзой двери, и оказались в большом нефе. Высокую арку готического потолка поддерживали вздымающиеся колонны с затейливой резьбой, а на стенах мерцали факелы.

Там, где мог бы стоять алтарь, играла панк-группа. Музыканты высоко подвесили свои усилители, и от их грохота сотрясались флаги и вымпелы, свисавшие с потолка. Толпа заполняла танцпол от стены до стены, в баре было втрое больше народу, а шум просто оглушал.

Джонни и Кадзуо стояли на самом верху широкой каменной лестницы, ведущей вниз, в главный зал, где под громкую, энергичную, бьющую по мозгам музыку танцевали люди с волосами, выкрашенными во все цвета радуги, очень сильно накрашенные, с пирсингом и татуажем, в цепях и коже.

– Видишь кого-нибудь знакомого? – спросил Кадзуо, перекрикивая музыку.

Джонни помотал головой.

Кадзуо жестом показал, что не прочь выпить, и ткнул пальцем в сторону бара.

Спускаясь по лестнице вниз, Кадзуо коснулся руки Джонни.

– VIP-зал, первый столик налево, у ограждения, – шепнул он ему на ухо и указал на троих мужчин.

Джонни прокричал в ответ:

– Тот лысый и есть покупатель?

– Он самый.

Еще трое, стоявшие у стены, были наверняка телохранителями: мускулистые, огромного роста, одетые якобы небрежно, у каждого оружие под мышкой.

– Давай выпьем, – предложил Джонни, чувствуя прилив адреналина, – и подождем.

Они выпили по две порции коктейля, прежде чем лысый встал и ушел. Один из телохранителей направился следом за ним.

– Пора, – сказал Джонни и встал с табурета. Кадзуо шел за ним через толпу. Взлетев в VIP-зал через три ступеньки, Джонни сунул вышибале крупную купюру и перешагнул через бархатный канат, ограждавший полуэтаж. Здесь музыка звучала приглушенно, словно деньги могли оградить от потери слуха.

Джонни подошел к столику Юрия, отодвинул стул и сел. Кадзуо сел рядом.

– Это не тот ли парень, что не мог удовлетворить Лайзу? – осклабившись, спросил Юрий развязным тоном и вызывающе развалился на стуле.

– Ну, не всем же быть вечными поставщиками, – вкрадчиво отозвался Джонни.

– Забавный ты тип. Эй, Раф, смотри, кто к нам пришел. Бывший муж-неудачник.

Джонни едва заметно улыбнулся:

– Не думаю, что ты заинтересовал ее своим блестящим интеллектом или умением поддерживать разговор. Впрочем, мы пришли сюда не для того, чтобы обмениваться комплиментами. – Он немного наклонился вперед. – Я пришел, чтобы сказать тебе – держись подальше от моей девушки. Не желаю, чтобы возле нее ошивались подонки вроде тебя. И раз уж мы заговорили об этом, держись подальше и от Лайзы тоже – не хочу, чтобы ты приближался к моей дочери. – Он выпрямился и посмотрел на Юрия ледяным взглядом. – Я решил сообщить тебе об этом лично, чтобы ты меня понял. Чтобы все было кристально ясно. Держись подальше от них от всех. Дошло?

– Ну ты и храбрец, – фыркнул Юрий. – Надо отдать тебе должное. Похоже, ты понятия не имеешь, кто я такой.

– Я знаю, кто ты такой. – Джонни грубо выругался. Оба телохранителя оторвались от стены, но Юрий, уверенный в могуществе своей семьи, остановил их, подняв руку:

– Загадывай последнее желание, красавчик. Или ты извиняешься, или ты труп. – Он натянуто улыбнулся. – А может быть, ты в любом случае труп.

– Очень сомневаюсь. Для начала я мог бы отстрелить тебе яйца прямо сейчас, если бы захотел. Можешь туда не заглядывать, они пока на месте. Но тебе следует научиться быть вежливым, если не хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда на носилках. Моя «беретта» направлена прямо тебе в пах.

В Европе относились к оружию не так, как в Америке, здесь его было сложнее купить, и с ним расхаживал не каждый желающий. Поэтому и Джонни, и Кадзуо были вооружены.

– Нас здесь четверо, а вас только двое, – с вызовом заявил Раф, на всякий случай оглянувшись на телохранителей.

– Вы оба расстанетесь с яйцами раньше, чем ваши тупицы успеют сюда подскочить, – пожал плечами Джонни. – Кадзуо держит на мушке твои. Решайте сами.

– Есть еще одна причина, по которой вам не помешает внимательно подумать над словами Джонни, – пробормотал Кадзуо и вытащил из-под воротника рубашки кулон. Печать из нефрита в свете факелов казалась полупрозрачной. – Мы с Джонни дружим очень давно. – Он обернулся к Джонни: – Сколько лет?

– Лет пятнадцать, плюс-минус.

Лицо Юрия стало серым, Раф от удивления открыл рот. Даже телохранители поняли, что лучше не шевелиться при виде знака Фукуда, мерцавшего на груди у Кадзуо. Репутация и размах клана Фукуда были чудовищны. В пирамидальной схеме организованной преступности они находились на самом верху.

– Мы ждем ответа, – многозначительно произнес Кадзуо. – Ты обидел девушку Джонни. Этого делать не стоило. Мы не хотим, чтобы подобное повторилось. Я уверен, что мой отец тоже будет рад узнать, что ей больше не угрожают твои визиты. Ты ведь понимаешь, как это работает? Мои друзья – это друзья моего отца.

На короткий зловещий миг слово «отец» повисло в воздухе.

– Я… я… – Юрий с трудом сглотнул. – Я… я… мы ошиблись, – запинаясь, выдавил он.

– И?.. – негромко подтолкнул его Кадзуо.

– Я прошу прощения за то, что побеспокоил ее, – быстро выпалил Юрий. Его глаза метались из стороны в сторону, словно он искал возможность сбежать.

– Ты тоже, Раф, дорогой, – приказал Кадзуо, обращаясь к приятелю Юрия.

– Прошу прощения, – быстро ответил Раф. – Мы… нет, правда – прошу прощения.

– И больше это не повторится? – ласково осведомился Кадзуо.

– Нет… нет… конечно, нет! – Раф закивал, глядя на Кадзуо. – Мы не знали… в смысле, что она… он… ваш друг.

– А как насчет тебя? – Кадзуо ткнул изящным пальцем в грудь Юрию.

Юрий отшатнулся, словно испугался, что его сейчас изобьют, и, обильно потея, прошептал:

– Мы… не знали… мы больше… не подойдем близко…

– Ни к кому из них, – подсказал Кадзуо.

– Да, да… никогда в жизни! – Юрий обрел голос.

– А теперь, голубчики, ковыляйте отсюда. Мы с вами разобрались. Да, последнее предупреждение! Держитесь подальше от Калифорнии. Понятно?

– Да, да… – Оба закивали головами, как болванчики.

– А теперь валите, – резко приказал Кадзуо.

Они повернулись и, наступая друг другу на ноги, пошли прочь, вскоре исчезнув из виду. Телохранители скрылись следом.

Подняв руку, Кадзуо поманил к себе официанта и заказал бутылку шампанского «Крюг». Потом откинулся на спинку стула, заправил кулон назад под рубашку и лениво улыбнулся:

– По-моему, все прошло неплохо.

Джонни ухмыльнулся:

– Ты знаешь, что делать.

– С такими людьми… – Кадзуо сделал пренебрежительный жест. – Они понимают только грубую силу. Так что будешь в Риме… – Он ухмыльнулся. – Не хочешь расслабиться после выпивки? – Кадзуо подождал, пока официант нальет им шампанского и поставит бутылку в ведерко со льдом. – Я знаю тут неподалеку очень славный бордель, – заговорил он снова, когда официант ушел. – Уединенный, тихий, отличный выбор вин.

– Я пас, а ты можешь сходить.

Кадзуо вскинул брови.

– Я не ослышался? Джонни Патрик отказывается от секса?

– Я не в настроении.

Кадзуо ухмыльнулся:

– Еще удивительнее. Что, голубка Ники выхолостила тебя?

– Не говори ерунды! Все в полном порядке.

Кадзуо услышал в его голосе предостережение и, будучи человеком воспитанным и вежливым, сказал:

– Совсем забыл – послезавтра моя жена устраивает прием для каких-то выдающихся ученых. Что-то связанное с арктическими льдами. Наверное, мне стоит там показаться.

– Я тоже должен возвращаться. И помни, я твой должник, Кадз, – произнес Джонни, понимая, что друг пришел к нему на помощь, наплевав на собственные дела. – В следующий раз будет моя очередь.

– Рад, что смог помочь. Давненько не виделись, правда? Забавно, как жизнь встает на пути дружбы.

– Теперь у нас куда больше забот, чем тогда, когда мы, двадцатилетние, болтались без дела. Дети, – Джонни усмехнулся, – или будущие дети, работа, – он пожал плечами, – и все больше и больше работы.

– Если ты наконец остепенишься с новой подружкой, может, возьмешь отпуск и вы приедете нас навестить?

Джонни нравилось, как Кадзуо говорит о своей жене. Может быть, он прав насчет того, что лучшую женщину узнаешь сразу. Может быть, нужно привлечь на помощь здравый смысл и тоже увидеть свет?

– Вы с женой тоже приезжайте к нам в гости, – сказал Джонни.

– К нам? – протянул Кадзуо.

Джонни скорчил гримасу.

– Да пошел ты!

Кадзуо ухмыльнулся:

– Это случается даже с лучшими из нас, братишка.

– Отвали. Я даже подумать на эту тему не могу.

– Ну, поделись со мной.

– Ни черта это не помогает, – пробурчал Джонни.

– Неужели я вижу по-настоящему романтическое настроение? – улыбнулся Кадзуо. – Ну конечно же нет!

Джонни с силой выдохнул.

– Да будь я проклят, если знаю. Хотя одно я знаю – если я вновь решу жениться, это будет сделано только из разумных соображений. И если потребуется разобраться во всей этой ерунде вроде любви и романтики, – он усмехнулся, – что ж, я в этом разберусь.

– Для того чтобы решить твою дилемму, рекомендую бриллианты, – посоветовал Кадзуо. – Предлагаю привезти Ники один такой большой бриллиант. Я тут как раз знаю очень толкового ювелира.

– Забудь.

– Но посмотреть-то можно? Густав откроет для нас свой магазинчик. Я хороший покупатель. – И, улыбнувшись, Кадзуо поднял фужер с шампанским: – За счастливое супружество.

Джонни поднял свой бокал и ухмыльнулся:

– Ни под каким видом.

Глава 38

На следующий день после работы Ники вышла из офиса и увидела Джонни, прислонившегося к машине, а рядом с ним привлекательного японца с длинными черными волосами. Она тотчас же поняла, что это и есть Кадзуо.

Оба улыбались.

Пока Джонни отсутствовал, Ники очень волновалась. Этот странный телефонный звонок во время ленча в «Ше Панисс», толком никаких объяснений и его внезапный отъезд… А еще плохо было то, что она не могла позвонить ни родственникам, ни друзьям, чтобы поплакаться и пожаловаться на свои страхи. Если б она только упомянула слово «гангстеры», семья тут же села бы на первый же самолет, примчалась сюда и увезла бы ее домой. Для Блэк-Дака «гангстеры» было словом исключительно киношным. Что до друзей… нет, Ники не была готова сообщить им, что полюбила мужчину, с которым знакома всего неделю.

Поэтому ей пришлось нервничать и сходить с ума в одиночку.

И похоже, все зря, весело подумала Ники, подходя к мужчинам. Оба были одеты очень просто – в брюки и темные футболки. Джонни, как всегда, выглядел великолепно, а его друг был настолько красив, что вполне мог сойти за японского Брюса Ли.

В общем, понятно, что все ее тревоги оказались пустой тратой времени.

– Ты быстро вернулся, – с улыбкой сказала Ники.

– Я спешил домой.

«Если на свете и существует согревающая сердце улыбка, – подумала Ники, – то именно ее я сейчас и видела». И от этой улыбки все ее мрачные предчувствия моментально исчезли.

– Ники, познакомься с Кадзуо Фукуда. Кадз, это Ники. Если быть точным – Николь Ледо, – добавил Джонни, обняв ее за плечи и притянув к себе.

Кадзуо усмехнулся:

– Джонни только о вас и говорит, больше ни о ком.

– Должно быть, вы оба ходили в одну и ту же школу, где учат очаровывать, – беззаботно сказала Ники. – Но все равно спасибо. Я очень люблю лесть.

– Кадз задержался только для того, чтобы познакомиться с тобой. Он тоже спешит домой.

Джонни поднял руку, и Ники увидела черный «мерседес» и водителя в нем.

– Моя жена устраивает обед, к которому я должен вернуться, – объяснил Кадзуо. – Но я пытаюсь уговорить Джонни привезти вас к нам в Токио.

Пульс Ники бешено заколотился. Значит ли это, что ее отношения с Джонни не просто недельная связь, а нечто большее? Или же Кадзуо просто проявляет любезность?

– Я обещал Кадзу, что мы что-нибудь придумаем, – сказал Джонни.

Ники едва не лишилась чувств. «Что-нибудь придумаем…» Ого! Ладно, ладно, спокойнее. Джонни говорит о простой поездке в Токио, вроде поездки в Париж. Может быть, он постоянно ездит со своими женщинами в путешествия.

– Это было бы здорово, – произнесла Ники более чем небрежно – так она могла бы отозваться на замечание о страховке машины или о диснеевском мультфильме.

– В общем, созвонимся. – Кадзуо посмотрел на часы. – Долг зовет, – с усмешкой добавил он.

Друзья пожали друг другу руки, потом Кадзуо пожал руку Ники:

– Я рад, что познакомился с вами. Теперь понятно, почему Джонни так рвался домой. – Кадзуо помахал им и пошел к машине.

– Как все прошло?

Молчание.

Ну и ладно. Она вовсе не собиралась требовать от Джонни отчета о Кадзуо или о самой поездке.

– Не знаю даже, что тебе рассказать. – Он ронял каждое слово в тишину с огромным нежеланием.

– Не хочешь сказать правду? Ты ездил на поиски новой группы?

– Не совсем. Всего я тебе рассказать не могу. – Ни под каким видом нельзя говорить о том, чем занимается отец Кадзуо, это даже не обсуждается.

– Ты шутишь? А как же «правда сделает тебя свободным»?

– «Иногда правда диковиннее вымысла». К данному случаю это подходит больше. Знаешь, поездка закончилась. Вся эта история тоже. Я бы предпочел обо всем забыть.

– Ты заставляешь меня нервничать. Что это было за странное путешествие?

– А если я тебе расскажу, мы не поссоримся?

– Зависит от того, что ты мне расскажешь, – пожала плечами Ники.

Джонни непроизвольно выругался. Было понятно, что все равно придется что-то объяснять.

– Не было никакой группы. Мы ездили, чтобы разобраться с Юрием. Я не хотел, чтобы он снова тебя напугал. Вот и все.

– Так почему ты сразу этого не сказал?

Джонни пожал плечами.

– Просто не хотел вдаваться в подробности после… – он поколебался, – твоего неприятного столкновения с Юрием.

– Потому что я бы попыталась остановить тебя?

– Я так подумал.

– И не ошибся. Они вооружены. О Боже, только не говори, что вы тоже были вооружены!

– Да мы в основном разговаривали.

У Ники хватило ума не спросить его, что означает «в основном». Она всегда была подвержена ночным кошмарам. Но справляться с ночными кошмарами будет очень сложно, если Джонни не расскажет, чего он добился от Юрия.

– Так он от меня отстанет? – В смысле – сможет ли она снова ночевать в своем доме?

– Да. Его больше не будет в твоей жизни.

– Ого! Это отличная новость! А Кадз, видимо, тебе помогал?

– Да.

– И Юрий просто сказал – «ну и ладушки», и вы поехали домой?

– Примерно так.

В это верилось с трудом, особенно когда речь шла о таком человеке, как Юрий. Чтобы убедиться, Ники спросила:

– И ни с кем ничего не случилось?

– Ничего.

– Врешь ты все, – заявила Ники, боясь, что Юрий может опять нарисоваться на ее горизонте. – Ты действительно думаешь, что я поверю, будто Юрий вот так запросто сдался?

– Мы смогли на него надавить, так что обошлось без насилия.

– Но вы были готовы прибегнуть к насилию, – процедила Ники сквозь зубы, думая, не попадали она в ситуацию, которая может кончиться кровопролитием.

– Ничего подобного, – солгал Джонни. – Успокойся. – Он протянул к ней руки, но Ники увернулась.

Господи, неужели Джонни замешан в какие-то дела помимо своей музыки? Может, пора бежать от него без оглядки?

– Я не могу успокоиться, – с трудом произнесла Ники, раздраженно и угрюмо. – У меня все это не выходит из головы. Я живу простой жизнью, точнее, жила, пока…

– Я знаю. Мне очень жаль, что я втянул тебя во все это, – негромко сказал Джонни. – Но послушай, я не хочу с тобой ссориться из-за моей поездки в Цюрих. Это было дело на один щелчок – прости. Вычеркни последнюю фразу. Просто так сложились обстоятельства, но больше этого не повторится. Никогда. Договорились? – Джонни наклонился, и их глаза оказались на одном уровне. – Юрия в нашей жизни больше не будет. Обещаю. Просто существует много людей, которых мне приходится оберегать, и я не могу рассказать тебе все подробности.

Ники действительно обрадовалась, услышав его твердое обещание, но все остальное – насчет того, что он не может ей всего рассказать, и насчет людей, которых он должен оберегать, – вызывало в ней беспокойство.

– Но ты… с ними не связан? – нервно спросила она.

Джонни засмеялся:

– Слово чести, детка. Я с ними не связан.

– Честно? – Может, попросить его поклясться на Библии или еще какой-нибудь подобной ерунде?

– Честно, – ответил Джонни без намека на улыбку, без проблеска веселья во взгляде, так серьезно, что Ники поверила – он говорит правду. Во всяком случае, об этом, если уж не о Юрии. И если он в самом деле оберегает каких-то людей, она не имела права заставлять его рисковать их доверием. Или имела?

Конечно, Ники хотелось, чтобы Джонни рассказал все. Обнажил бы перед ней душу, как это делается в сентиментальных мелодрамах. Но дело в том, что она была знакома с ним в общей сложности всего семь с половиной дней и могла рассчитывать лишь на простую вежливость по отношению к женщине, с которой он спал.

Черт, вот она, грубая реальность, – когда стараешься изо всех сил даже не думать о любви после такого короткого времени.

– Ну что, мы помирились?

Джонни улыбался Ники своей невероятно сладкой улыбкой, которая запросто могла заставить саму Снежную королеву выпрыгнуть из собственных штанишек.

– Да, помирились. – Ники тоже улыбнулась. – И я должна поблагодарить тебя за то, что ты разобрался с Юрием. Спасибо.

– Не за что.

– В любом случае ты поступил по-мужски. – Довольно расплывчатое заявление, но Ники просто не знала, где в этом дурацком сценарии проходит грань между вымыслом и реальной жизнью. А может, он и прав. Может, ей и в самом деле лучше ничего не знать. Один раз ей уже пришлось пережить настоящий кошмар, когда к ней заявился Юрий, и повторения она не хотела.

Джонни желал только одного – чтобы этот разговор наконец закончился, потому что он собирался совершить еще один храбрый поступок. Он решил подарить Ники то, что лежало у него в кармане.

– Когда мы были в Цюрихе, Кадз купил своей жене кое-какие драгоценности, – вдруг отрывисто и быстро произнес Джонни, словно, приняв решение, он хотел как можно скорее сказать все, что собирался. – Этот ювелир выполняет и особые заказы, и раз уж я все равно был там, то купил тебе вот это. – Он вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку и щелчком открыл крышку: – Как тебе?

– Боже праведный!

Джонни ничего не понял ни по восклицанию Ники, ни по ее широко распахнутым глазам, а может быть, он не хотел ее подгонять, раз уж дело дошло до обручального кольца.

– Так оно тебе нравится – или нет?

– Какой огромный камень!

– Кадз сказал, что его жена любит огромные. Я не хотел каламбурить, – тут же произнес Джонни, жалко улыбаясь и одновременно чувствуя облегчение, потому что Ники сияла. – Померь. – Он вытащил из коробочки кольцо с бриллиантом и надел его на руку Ники. – Я подумывал о долгой помолвке… чтобы мы могли получше узнать друг друга, если ты понимаешь, что я хочу сказать. То есть нет никакого смысла нырять с высокой скалы на мелководье и сломать шею только потому, что мы не захотели все обдумать. Хотя теперь я не пью и не колюсь, поэтому думаю, что сейчас все будет по-другому, нежели чем в прошлый раз, но… – он опять слегка улыбнулся, – на всякий случай…

Вот теперь Ники поняла, что значит – прийти в замешательство. Она впала в оцепенение, при этом слышала голос из ниоткуда, говоривший «лучше бы тебе во всем как следует убедиться», и все это напоминало ей голливудский сценарий.

Ники сглотнула и еле слышно произнесла:

– Это что, предложение руки и сердца?

Долгое, долгое, долгое молчание. Кажется, не она одна отключилась.

– Если ты не против, – сказал наконец Джонни, – то да, думаю, так это и называется.

Ники попыталась собраться с мыслями.

– Мы не очень хорошо знаем друг друга, – сказала она. – Собственно, толком вообще не знаем, – добавила она, побуждаемая той крохотной неподкупной частью сознания, которая не плясала посреди улицы с воплем «Аллилуйя!!!»

– То, что мне о тебе известно, – нежно ответил Джонни, и в каждом его слоге звучал сексуальный подтекст, – мне очень нравится. Но, – он слегка изменил позу, словно стремясь соответствовать значимости момента, – я услышал, что ты сказала. Думаю, ты должна познакомиться с моими родителями и братом… когда-нибудь потом. – Мужской семейный кодекс в действии. – И мы съездим к твоим родственникам. Но для принятия решения лично мне было важно только мнение Джорди, – добавил он. – А она тебя полюбила, это я знаю. Так что мы поладим.

– То есть ты хочешь сказать, что я получила высочайшее соизволение, скрепленное большой печатью?

– Эй, не злись! Я не это имел в виду, просто так прозвучало. – Джонни помолчал. – Но вообще-то так и есть. Джорди действительно много значит для меня, что я еще могу сказать?

Ники улыбнулась:

– Я и не злюсь. Просто веду себя дерзко. А что до главного, так это замечательно. Ты бы мне не понравился, если бы твоя дочь ничего для тебя не значила. – Собственно, это было первое, на что Ники обратила внимание… Ну ладно, второе, сразу после его сногсшибательной красоты.

Джонни выдохнул.

– То есть ты говоришь «да»?

«Интересно, – подумала Ники, – а есть ли на земле хоть одна женщина, которая сказала бы ему «нет»?»

– Пусть будет «может быть».

Да, вероятно, она немного свихнулась, раз не хватается руками и ногами за шанс выскочить замуж за самого сексуального мужчину в мире. Но это потому, что она все-таки одной ногой стоит на земле и не собирается выпрыгивать из самолета без парашюта.

Джонни нахмурился:

– И что это, черт возьми, означает?

Ники улыбнулась. Очень приятно, что он так встревоженно склонился над ней. Он действительно самый сексуальный мужчина в мире, и он ее хочет.

– В процентном соотношении это преимущественно «да», понятно? Но супружество – это не шутки. Это не поход в бакалейную лавку. Ты сам сказал, что хочешь долгой помолвки, я только соглашаюсь с этой мыслью.

– Понял, – сказал Джонни с видимым облегчением. – И ты совершенно права, осторожность необходима. В нашем бизнесе слишком много частых браков и коротких любовных интрижек. Мне такое тоже ни к чему.

– Кстати, о любовных интрижках…

Джонни взял ее руку в свои ладони.

– Тут у нас с тобой все отлично.

– Я скорее думаю о любовной стороне дела.

Джонни отвел взгляд.

– Эй, не паникуй, – пробормотала Ники. – Я и сама не знаю, что это такое. Особенно после моих отношений с Тео – я-то думала, что люблю его, но ясно, что не любила, потому что я почти уверена, что люблю тебя.

Лицо Джонни просветлело.

– Вот и я тоже. Буквально слово в слово.

– Собственно, это все, что я имела в виду под «может быть». Я просто с ума схожу по тебе, и мне хотелось убедиться, что я не полная дура, раз чувствую все это, хотя знаю тебя совсем недолго. Думаю, мне нужно какое-то время, чтобы упорядочить эту безумную страсть, когда я слепа ко всему, кроме тебя.