Текст книги "Прекрасная притворщица"

Неужели Джулия и вправду слышала их голоса?

– Если эти люди, которые уехали в фаэтоне, имеют что-то общее с пожаром, сэр, то, уж будьте уверены, мой Джеб ничего об этом не знал. Он был слишком занят, помогая джентльмену и его леди. Если честно, то ему и в голову не могло прийти, что эти двое могут замышлять что-то недоброе.

– Кто они?

– Клянусь, я не знаю, сэр!

– Но как они выглядели хотя бы?

– Я не видела их, сэр, – быстро пробормотала судомойка, и теперь ее губы дрожали, так что едва можно было разобрать, что она говорит. – Я только слышала их, сэр. Джентльмен явился и заявил моему Джебу, что ему немедленно нужен экипаж. Потом он отправился во двор, и мы слышали, как он спорит с этой женщиной.

– С той самой?

– Я не знаю, сэр. Похоже, с той самой, которая уехала.

– Они уехали до того, как начался пожар?

– Нет, сэр. После, я уверена.

– Так ты думаешь, это они устроили поджог?

– Должно быть, сэр. Никого, кроме них, поблизости не было. Мы думали, они уехали, потому что стало тихо, но тут вдруг начались крики и комната загорелась.

– Так ты не видела, как они устраивали поджог?

– Нет, сэр! Иначе сразу бы побежала к хозяину!

– Однако ты слышала, как они спорили во дворе.

– Да, сэр, они точно спорили.

Что ж, это подтверждало рассказ Джулии. Разумеется, это еще ничего не значит. Джулия и сама могла спорить с кем-нибудь, а ему представить это в качестве алиби для себя самой. Или же она попросту заплатила этой служанке, чтобы та подтвердила ее версию. Но не следует слепо верить словам этой судомойки лишь потому, что ему этого хочется. Он уже совершал подобные ошибки в прошлом и не повторит их.

– О чем они спорили? – спросил Энтони.

– Не знаю, сэр. Они старались делать это как можно тише, я полагаю. Но, судя по тону, они не слишком ладили.

– И тебе не пришло в голову подойти поближе и посмотреть, что происходит? Здесь так часто пристают к женщинам, что тебе это кажется обычным?

Судомойку, кажется, это задело.

– О нет, сэр, это был вовсе не такой спор. Нет, женщина не была в беде или вроде того. Ей просто не нравилось то, что говорил джентльмен, вот как. Звучало именно так.

– Но ты все же не пошла посмотреть, чтобы убедиться наверняка?

– Мой Джеб и я, мы стараемся держаться подальше от того, что нас не касается. По тому как тот джентльмен говорил, сразу было ясно, что он из благородных. И раз уж им вздумалось устроить перепалку посреди двора, то не нам им запрещать.

– Как благородно – и как удобно. Так ты не видела эту женщину?

– Нет, сэр.

– И этого высокородного джентльмена тоже?

– Нет, сэр.

– Но достаточно хорошо расслышала его голос, чтобы определить, что он высокого происхождения?

– Да, сэр. Я была… ну, я оказалась в конюшне, когда услышала, что тот джентльмен зашел сказать Джебу про экипаж…

– Но ты его не видела?

Она теребила свой перепачканный фартук.

– Видите ли, сэр, хозяин не слишком-то одобряет, когда мы с кухни уходим в конюшню. Но мы с Джебом подумали, что ничего не будет плохого, если я иногда буду заходить к нему, только иногда. И мы никогда не позволяли, чтобы это помешало нашей работе, честное слово!

– О, я в этом уверен. Насколько я понял, ты предпочла остаться незамеченной, когда явился этот джентльмен.

Ее щеки стали пунцовыми под слоем золы и сажи.

– Я была в не подобающем виде для того, чтоб разговаривать с гостями, сэр, если понимаете.

– Да, я все понял. Но скажи мне, сколько прошло времени с той минуты, когда вы слышали спор, до начала пожара?

Она покраснела еще больше. Очевидно, служанка не могла дать внятного ответа. Должно быть, они с ее дорогим Джебом были слишком заняты. Черт, эта парочка не думала ни о чем, пока не начался пожар в гостинице. История девчонки не дала Растмуру ни одного ответа на его вопросы.

– А что же с той женщиной? – продолжил он. Непохоже, что служанка сообщит ему что-то новое, но спросить все-таки не помешает. – Ты сказала, что она уехала. Что ты имела в виду?

Лицо судомойки осветила улыбка.

– О да! Она уехала. В экипаже, сэр.

– Это ты уже говорила.

– С джентльменом. Мой Джеб все подготовил очень быстро, как ему было приказано. Он честный человек, сэр, и если бы знал, что служит каким-то поджигателям… скорее всего не стал бы этого делать. Но они, должно быть, пришли за экипажем и уехали, когда начался пожар.

– Значит, ты видела, как они уезжали?

– Мой Джеб видел, сэр. Он заметил их, когда они заворачивали за угол. Он сказал, что они спешили – так что светлые волосы этой леди растрепались, а джентльмен гнал лошадей изо всех сил.

Наконец-то хоть что-то.

– Она была блондинкой?

– Так сказал Джеб, сэр. Думаете, это та самая женщина, которую вы ищете?

– Полагаю, да.

У Софи были светлые волосы. Возможно, Джулия была права; возможно, это Софи спорила с мужчиной во дворе прямо перед началом пожара.

Боже, ему хотелось бы на это надеяться! Он и в самом деле предпочел бы знать, что на его жизнь покушалась Софи и прихлебатель Фицджелдера, чем женщина, которую он любил.

Которую он любил когда-то.

Энтони нашарил в кармане монетку для служанки.

Девица принялась озираться, но все-таки приняла вознаграждение.

– Полагаю, теперь вы захотите, чтобы я рассказала хозяину, не так ли, сэр?

– О чем?

– О том, что мы знаем, кто мог устроить поджог. Тогда можно будет позвать судью и кого-нибудь пошлют за вашей леди и тем джентльменом. В конце концов, они ведь не согреть вас пытались.

– Нет, этого делать не нужно.

Он был бы не против задать несколько вопросов судье, но что это даст? Если это и в самом деле была Софи, а ее спутником был Линдли или кто-то из приспешников Фицджелдера, то они будут просто отрицать свою причастность к случившемуся. Разумеется, у его кузена достаточно денег и друзей среди законников, чтобы выйти сухим из воды. Любые обвинения, которые предъявит Растмур, останутся лишь словами, поскольку у него нет никаких доказательств, свидетельствующих против негодяя. Это лишь заставит Фицджелдера предпринять еще более радикальные шаги. А это будет значить лишь одно: в опасности окажется не только жизнь самого Растмура.

Нет, будет лучше, если судья не станет вмешиваться. Это останется между ним и Фицджелдером. Не стоит вытаскивать на белый свет семейные скелеты из шкафов. Он разберется со всем сам.

– Также я не думаю, что и вашему хозяину стоит об этом знать, – сказал он судомойке с деланной беззаботностью. – Покушались на мою жизнь, и я сам возмещу все убытки. Надеюсь, вашего хозяина это утешит.

Глаза служанки загорелись, она улыбнулась и стала почти хорошенькой.

– О, спасибо вам, сэр! Спасибо! Благослови вас Господь!

– Но скажи мне, – спросил он, – в каком направлении они уехали, по словам твоего Джеба?

– Туда, сэр, – ответила она, указывая на юг.

В Лондон, разумеется. Черт, Фицджелдер получит медальон и претворит в жизнь свои планы. Это обернется не лучшим образом для матери и сестры подумал Растмур. Ради их блага ему нужно забрать этот медальон прежде, чем Фицджелдер достигнет цели. А это значит, что сам он немедленно должен отправиться на юг.

Ему нужно спешить, если он хочет перехватить их до того, как грязные руки Фицджелдера коснутся медальона. Кроме того, есть кое-что еще. Кое-что гораздо более опасное. Софи знает правду о том, кто Джулия на самом деле, и если Фицджелдеру об этом станет известно, неприятностей не избежать.

Если хотя бы часть из того, о чем рассказывала Джулия, правда, то она окажется в еще большей опасности, чем сам он. Ему угрожает всего лишь погибнуть от руки кузена; но невозможно представить, насколько страшную месть он придумает для Джулии.

Растмур взглянул на Джулию – должно быть, она наконец забыла, что играет роль: ее движения были мягкими и женственными, несмотря на мужской костюм. Возможно, она не такая уж и хорошая актриса. Возможно, она и вправду всего лишь женщина, ставшая еще одной жертвой Седрика Фицджелдера.

Но эти мысли опасны. Лучше не ступать на эту зыбкую почву. Все те, кто верил в то, что у Джулии есть сердце, в дальнейшем горько раскаивались в этом.

– Если позволите сказать, сэр, с вашей стороны было бы разумно ее отпустить, – сказала судомойка.

– Что? – переспросил Энтони.

– Ваша леди, которая только что сбежала, – ответила девица. – То, как она поступила с вами, просто ужасно.

– Да, именно.

– Но вам лучше ее отпустить. Боюсь, если вы этого не сделаете, то подвергнете себя опасности.

– Вы правы, – кивнул он.

– Разбитое сердце заживет, сэр, – успокоила его служанка.

Малышка была слишком юна, чтобы понимать в этом хоть что-то, но он оценил ее заботу. Если бы только он и в самом деле мог последовать ее совету!

– Вот. – Он извлек из кармана еще несколько монет. – Не трать их слишком быстро. Когда-нибудь они пригодятся вам с Джебом.

Судомойка сделала реверанс и принялась благодарить его снова и снова, так что Энтони почувствовал себя неудобно. Наконец он улучил минутку и пошел по двору, забитому постояльцами, которые наперебой спрашивали о его здоровье. Каждый из них благодарил Бога за его спасение и удивлялся, как нечто подобное могло случиться в этой гостинице.

Никто из них не видел, как произошел поджог, и казалось, никто не понимал, что это было сделано намеренно. Что ж, он не будет им сообщать. Последнее, что сейчас нужно, – это паника и появление здесь представителей закона. Уж лучше он сам спокойно разберется в происходящем.

Прежде всего нужно удостовериться, что рассказ служанки – правда. Действительно ли кому-то посреди ночи понадобился экипаж Линдли? И действительно ли его здесь больше нет? Узнать это будет несложно.

Растмур проскользнул в сарай. Экипажа там не было. Разумеется, он и не ожидал его обнаружить.

Он остановил проходящего мимо конюха и спросил его, что ему известно.

– Ничего, сэр, – ответил тот. – Джеб ездил за ним в Гейдон. Ждал там весь день, пока экипаж не починили… Ось была сломана или что-то вроде того. Он приехал только поздним вечером, и я видел этот экипаж здесь, в этом сарае. Такой красивый и хорошо отремонтированный. Мы нечасто видим здесь у нас такие, нет. Вам лучше спросить Джеба, что произошло. Он знает лучше остальных.

– Значит, Джеб? Так я и сделаю.

Именно так ему и стоит поступить. Несколько вопросов о Линдли и его выдающемся гардеробе, и все станет ясно.

Растмуру пришлось расспросить еще парочку слуг, прежде чем он нашел Джеба. Он не удивился, увидев, что конюх оказался рослым и приятным парнем, однако он совершенно не смог описать наряд джентльмена.

– Откуда же мне знать, кто шил ему костюм?

Растмур тяжело вздохнул, сдерживая раздражение.

– Мне наплевать, кто шил его чертов костюм, – с напускным спокойствием произнес он. – Все, что меня интересует, – выглядела ли его одежда качественной.

– Не знаю насчет портных, сэр, – начал Джеб, – сказать по правде, я и внимания не обратил на его одежду. Если уж на то пошло, то вы уж простите меня, сэр, но, по-моему, все благородные джентльмены выглядят одинаково.

«Благородные». Снова это слово.

– Так, значит, он выглядел как благородный?

– С таким экипажем? Разумеется, джентльмен.

– Но откуда ты знаешь, что это его экипаж? Разве не мог кто угодно прийти и попросить его подготовить?

Джеб выпрямился и сжал челюсти.

– Я бы не отдал экипаж кому попало, сэр. Это был тот же самый джентльмен, который попросил доставить его из Гейдона. Богом клянусь, тот же самый, и никто иной.

Вот и доказательство. Это и в самом деле был Линдли. Его друг принимал участие в заговоре с целью его убить. Черт! И кажется, Софи с ним, причем по собственной воле. Это значит, что скоро Фицджелдер узнает, что Джулия здесь. Возможно, уже знает. Хуже всего то, что Линдли и Софи будут в Лондоне уже завтра после полудня и доставят медальон и всю информацию прямо в гостиную Фицджелдера. Не пройдет и часа, как он отправит своих людей за Джулией.

И тогда мужской костюм вряд ли ее защитит.

Оставив Джеба, бормочущего себе под нос что-то о причудах господ, Растмур побрел во двор, где все еще толпились постояльцы. Кажется, и гости, и слуги постепенно возвращались к нормальной жизни. Растмур поискал взглядом Джулию и увидел, что она вежливо приветствует тех самых леди, которым они помогли накануне. К счастью, на этот раз ни им, ни спящему ребенку не причинили никакого вреда.

Разумеется, они в целости и сохранности спали в комнате, которую он им уступил. Только Джулии было известно, где он провел эту ночь. И эта мысль не давала Энтони покоя.

Стоит ли верить словам Джулии, что она непричастна к покушению на него? Возможно, он глупец, но он не мог представить себе, что Джулия способна на убийство.

Энтони дождался, пока она останется одна, и приблизился к ней.

– Все целы? – как бы между прочим поинтересовался он.

– Кое у кого много ожогов, а у пары человек повреждены легкие. Но в целом ничего серьезного. Нам повезло, что никто из постояльцев и слуг не знает тебя достаточно хорошо. Они все с большим энтузиазмом спасали твою жизнь.

– Да, я обязательно поблагодарю их. – Энтони предпочел проигнорировать ее колкость.

– Ты хорошо побеседовал с судомойкой?

– Да, весьма.

– Чудесно. Кажется, она как раз твоего типа.

– Да? – пожал Энтони плечами. – Она, кстати, подтвердила каждое твое слово. Рассказала о мужчине и женщине, которые спорили в темноте. Жаль только, она их не видела.

– Так теперь ты мне веришь?

– Я полагаю, Линдли и Софи действительно были здесь и вместе уехали, пока все тушили пожар.

– Что?

– Так сказала судомойка, а ее дружок-красавчик из конюшни подтвердил.

– Он видел их?

– Видел.

– Я же говорила тебе, что это Линдли! Говорила!

– Да, говорила. И как я предполагал, он так просто не отпустит Софи из плена.

– Ты невыносим, – прошипела Джулия. – Разумеется, она спорила с Линдли именно потому, что он удерживал ее против воли. А теперь он снова ее увез! Мы должны их найти. Куда они поехали?

Он не торопился отвечать.

– Ну? Куда? Надеюсь, ты догадался спросить об этом?

Энтони нахмурился. Если он скажет правду, Джулия, без сомнения, сломя голову помчится на выручку подруге. Если он ничего не скажет, она сама спросит у Джеба и его подружки. Если он солжет и они поедут в противоположном направлении, то есть шанс, что удастся увезти ее в безопасное место.

Но тогда Фицджелдер получит медальон, а с ним и все семейные секреты. И все же Джулию он не получит. При этой мысли у Растмура засосало под ложечкой. Ведь действительно в его силах держать Джулию подальше от кузена, хочет она того или нет.

Джулия смотрела на него снизу вверх, скептически изогнув бровь и уперев кулаки в бедра. Ее остриженные волосы растрепались и торчали во все стороны. Одежда была покрыта сажей. На ногах у нее не было обуви, и ее ступни были совершенно грязные. Боже, он мог бы посмеяться над ней, но сейчас ему хотелось совсем другого – утащить ее обратно, в их опустошенную огнем комнату, и разжечь там другой пожар. И наплевать на убийство и скандал.

– Они поехали на север, – солгал он. – Я узнаю, сможем ли мы нанять экипаж.

Глава 10

Ему удалось нанять лишь ветхую двуколку. Это было единственное, что смогли раздобыть конюхи посередине ночи, и Джулия полагала, что им стоит быть благодарными. Хотя ей и не слишком нравилось, что придется всю дорогу ехать, прижавшись к Растмуру, но все же она понимала, что сейчас ни за что не удержится верхом. Каждый мускул ее тела болел, в горле саднило, а уставшие глаза закрывались сами собой. Она и вправду была рада, что может расположиться на сиденье, каким бы жестким и неудобным оно ни было.

Они ехали уже несколько часов. Розовые отблески зари только появились на кромке темного неба, и в кронах деревьев запели первые птицы. Костлявая кляча, тащившая их повозку, встряхивала лохматой гривой и позвякивала упряжью. Вокруг клубился туман, поднимавшийся от реки, которая бежала вдоль узкой дороги.

– Ты уверен, что они отправились именно в эту сторону? – спросила Джулия скорее для того, чтобы не уснуть, чем чтобы получить ответ.

– Я знаю Линдли. И знаю, куда он поедет, – ответил Растмур.

Он уже говорил это, когда они проезжали по спящему Уорику. На дороге им лишь однажды встретилась повозка какого-то фермера, и Джулия попросила Растмура узнать у возницы, не видел ли он экипаж Линдли, но Энтони отказался что-либо спрашивать. Чертов упрямец.

Едва они отъехали от Уорика, как он свернул на узкую дорогу, отходящую от главной. Она петляла и извивалась вдоль Эйвона, и Джулия снова спросила Растмура, в каком направлении они едут, но тот лишь отмахнулся. Разумеется, она напомнила ему, что наиболее логичным для Линдли и Софи было бы поехать на юг, в Лондон, но ее слова лишь вывели Энтони из себя. Он сказал, чтобы она помалкивала и постаралась отдохнуть, пока у нее есть такая возможность. Как будто она могла отдыхать! Джулия была прижата к Растмуру на тесном сиденье, и это вовсе не располагало к отдыху. Очевидно, двуколка предназначалась лишь для коротких дневных прогулок, и к тому же не предполагалось, что в ней будут ехать люди, которых так влечет друг к другу и которые предпочли бы сохранять как можно большую дистанцию. Если бы Джулия последовала совету Растмура и заснула, то скорее всего попросту выпала бы с сиденья на обочину. И Растмур, как она полагала, был бы только рад оставить ее там.

– Как ты можешь быть уверен, что тебе известно о намерениях Линдли? – снова спросила она. – Кажется, ты не понял, что он участвовал в заговоре против тебя.

– Поверь мне. Я знаю, что делаю.

Что ж, похоже, он и в самом деле знал, что делал. Однако Джулия предпочла бы, чтобы он поделился с ней своими планами. Куда они едут? Что будут делать, когда наконец достигнут цели? Понимает ли он, что они скорее всего двигаются навстречу опасности? Вместо того чтобы односложно отвечать, Растмуру следовало бы потратить немного времени и обсудить с ней дальнейший план действий. Все эти раздумья, которым он предавался, лишь раздражали ее и были совершенно бесполезны.

Но она слишком устала, чтобы настаивать. Кроме того, если бы она так не беспокоилась о Софи, ей было бы даже приятно достигнуть наконец их места назначения и убедиться в том, что выводы Растмура ошибочны. Без сомнения, это было не слишком хорошо по отношению к бедной Софи, но в глубине души Джулия надеялась, что сейчас они едут в направлении, прямо противоположном тому, где Растмура могла ждать смерть.

Но бедняжка Софи! Невозможно поверить, что она по доброй воле захотела участвовать в заговоре. Конечно, Джулия знала ее не так давно, но просто не могла представить, чтобы Софи бросила горящий факел в окно гостиницы. Джулия была уверена, что Софи ни за что не связалась бы с Линдли по собственной воле.

Растмур натянул поводья, экипаж резко остановился, а через мгновение повернул на боковую дорогу.

Когда они проехали мимо внушительной каменной постройки, похожей на дом сторожа, Джулия нахмурилась. Никто не попытался остановить их, да и сам Растмур не колебался. Впервые с тех пор, как они выехали из Гейдона, он пустил лошадь быстрее. В груди у Джулии что-то сжалось.

Дорожка была такой же ширины, как и та, по которой они ехали все время, но все же было ясно, что это частные владения. Без сомнения, они въехали на территорию какого-то большого поместья. Очевидно, это и была та цель, к которой стремился Растмур.

– Где мы? – спросила Джулия.

– В Хартвуде, – ответил Энтони.

– Это мне ни о чем не говорит, – проворчала она. – Что такое Хартвуд?

– Здесь живет мой друг.

– Линдли?

– Нет. Друг, я сказал.

– Такой же друг, как Линдли?

– Нет. Друг, который не имеет привычки убивать людей.

– Привычки?

– Здесь ты в безопасности.

Джулия не могла сосредоточится: ее внимание привлек огромный аккуратно подстриженный газон, а справа от дорожки – озеро, в котором отражался закат.

Осознав, что сказал Энтони, Джулия повернулась к нему и спросила:

– Ты в этом уверен?

– Это поместье принадлежит моему другу Дэшфорду. Здесь ты будешь в безопасности.

Они обогнули небольшую рощицу, и Джулия увидела огромный дом. Впрочем, он больше походил на дворец. Кем бы ни был этот Дэшфорд, он, очевидно, был состоятельным человеком. В этом доме, должно быть, можно заблудиться. Видимо, именно это и входило в планы Растмура.

– Ты собираешься оставить меня здесь? – Джулия едва справилась с собственным голосом, чтобы не выдать раздражение.

– Я оставлю тебя здесь, – ответил Энтони. – И тебе придется вести себя прилично.

– Этого не будет!

– Будет. Дэшфорд и его молодая жена мои друзья, и с ними ты будешь в безопасности. Я не могу представить тебя как Александра Клеммонса – они слышали это имя и подумают, чего доброго, что ты муж Софи. Лучше всего будет придумать что-нибудь другое. Как насчет Персиваля Нанси? Из тебя получится весьма убедительный Персиваль Нанси, я уверен.

– Нет! Если ты хоть на минуту можешь поверить, что я стану сидеть здесь, пока ты едешь навстречу собственной гибели, то ты…

– Ты останешься здесь до тех пор, пока я не дам знак, что ты можешь отсюда уехать, не подвергая себя опасности. Это больше не обсуждается. Ты остаешься у Дэшфордов и ни при каких обстоятельствах не откроешь им ни своего настоящего имени, ни того факта, что ты женщина. Понятно?

– Вполне понятно, – пробормотала Джулия сквозь зубы.

Боже, она едва могла поверить своим ушам. Он оставляет ее здесь? Он ждет, что она будет терпеливо подчиняться его приказам? В таком случае он просто идиот.

Нет, это она идиотка. Как она могла не понимать, что происходит? Разумеется, Растмур не видел необходимости в том, чтобы понукать лошадь или задавать вопросы встречным. Он с самого начала поездки знал, что Линдли отправился в противоположную сторону. Боже, он привез ее сюда просто для того, чтобы избавиться от нее, как от какой-то ненужной вещи. А сам все это время отлично знал, что Линдли повез Софи на юг, в Лондон.

Последняя возможность переубедить Энтони была потеряна, когда на пороге дома показался лакей, спешащий их встретить. Передав ему поводья, Энтони предоставил Джулии выбираться из двуколки самой. Он бросил на нее предостерегающий взгляд, а затем привычно широкими шагами направился к входной двери. Еще несколько слуг поприветствовали его. Казалось, все хорошо знали и любили Растмура, Джулия же почувствовала, как на нее устремилось сразу несколько пар любопытных глаз.

– Я рад снова вас видеть, милорд, – произнес дворецкий Дэшфорда, спеша им навстречу.

– Благодарю, Уильямс, – ответил Растмур, передавая свою перепачканную шляпу и перчатки горничной. – Простите нас за это неожиданное вторжение, но, возможно, вы уже догадались, что на пути мы столкнулись с непредвиденными неприятностями.

– В самом деле? – Уильямс мастерски игнорировал неподобающее состояние их одежды. – Я уверен, что его сиятельство будет счастлив услышать о вашем прибытии.

– Да, я тоже в этом уверен. Я буду благодарен вам, если вы также сообщите ему, что со мной прибыл мой хороший друг, мистер Персиваль Нанси.

Джулия сжала кулаки. Черт бы его побрал! По крайней мере он мог бы позволить ей самой выбрать имя – она бы придумала что-нибудь более мужественное. Как прикажете держать в секрете свой пол с подобной фамилией?

Тем временем дворецкий отправился сообщить своему господину о гостях, а Растмур и Джулия проследовали за миссис Кендалл, экономкой, в небольшую уютную гостиную, где могли подождать хозяина дома.

Джулия чувствовала, что сажа покрывает каждый дюйм ее тела, и даже не посмела сесть. Она заметила, что и Растмур стоит посередине комнаты не двигаясь. Его лицо и одежда тоже были грязными, и, конечно же, нельзя было не заметить, что ему необходим отдых. Она надеялась, что Дэшфорд, если он и в самом деле такой хороший друг, убедит этого упрямца освежиться и отдохнуть, прежде чем он снова сломя голову понесется в Лондон.

Кроме того, если бы Дэшфорду удалось задержать отъезд друга, то это дало бы Джулии возможность найти способ отправиться с Растмуром или хотя бы ускользнуть из этого роскошного дома и последовать за ним на некотором расстоянии, оставаясь незамеченной. Но жить здесь, в обществе незнакомцев? Да еще под именем Персиваля Нанси? Нет, ей это не подходит.

– Ты все время молчишь, – после паузы произнес Растмур.

– Я обдумываю заговор, – призналась она.

– Вот и зря. Когда я сообщу Дэшфорду, что тебя следует держать здесь любой ценой, поверь мне, он проследит, чтобы так и было.

– Хорошо, пусть попытается.

Растмур нахмурился и шагнул к Джулии.

– Черт возьми, я не позволю тебе…

Однако в это мгновение дверь отворилась, и Растмур был вынужден остановиться. В гостиную вошел высокий растрепанный мужчина, по всей видимости, хозяин дома.

Он был темноволосым, долговязым и имел довольно яркую внешность. Его волосы были взлохмачены, а сюртук он держал в руке. Джулия заметила также, что он не успел как следует заправить рубашку в брюки. Несомненно, что лорд Дэшфорд – а Джулия не сомневалась, что это именно он, – только что встал с постели и пришел поприветствовать гостей. Ее это не удивляло. Даже по деревенским меркам сейчас все еще было раннее утро.

Казалось, этот джентльмен вовсе не возражал против столь ранних гостей. Он радостно и весьма живо бросился пожимать Растмуру руку.

– Энтони! Что привело тебя сюда в столь… – Он остановился, наконец заметив, в каком состоянии находится костюм его приятеля. – Боже правый, ты словно только что из преисподней!

– Не беспокойся, мы не испачкали обивку, – заметил Растмур. – Прости, что так рано вытащили тебя из постели.

Дэшфорд пожал плечами и окинул взглядом перепачканную одежду Джулии.

– Не волнуйся об этом. Я не спал. Но скажи, что же, ради всего святого, произошло?

Джулия вздернула подбородок, стараясь казаться более мужественной. Это было нелегко. По сравнению с этими двумя джентльменами она выглядела просто позором всего мужского рода.

– Это мой друг, Нанси. Персиваль Нанси, – объявил Растмур.

Джулия напомнила себе, что вместо реверанса ей следует лишь сдержанно кивнуть, однако прежде чем успела поприветствовать хозяина дома, Растмур продолжил:

– Вам придется его извинить: он не говорит. Не может.

Что? Черт бы его побрал! Ко всему прочему он еще и отнял у нее возможность говорить! Джулия была готова задушить Энтони. Но ничего, скоро Дэшфорд оставит их, и у нее появится возможность сделать это.

Дэшфорда, похоже, озадачили слова друга, а Растмур тем временем продолжал:

– В гостинице случился пожар. Нанси наглотался дыма, к большому сожалению. Похоже на то, что на восстановление голоса ему понадобится несколько дней.

Будь он проклят! Что ж, она очень быстро восстановит свой голос. Он может быть уверен в этом.

– Боже, я так сожалею! – воскликнул Дэшфорд. – Пожар, ты говоришь? А там был кто-то?.. А где, черт побери, Линдли?

– Не беспокойся, он выжил. Негодяй на пути в Лондон, я полагаю, – ответил Растмур. – Последние два дня я путешествую с господином Нанси.

На этот раз Дэшфорд нахмурился и бросил на Джулию подозрительный взгляд. По крайней мере ей показалось, что взгляд был именно таким. Она приосанилась, однако, увидев выражение лица Растмура, поняла, что ее попытки казаться мужчиной не увенчались успехом. Он закатил глаза.

– Возможно, здесь нам удастся немного освежиться, – сказал Растмур, снова привлекая к себе внимание Дэшфорда. – Я уверен, что мистеру Нанси не помешает немного поспать, и если ты не слишком занят сейчас, я хотел бы отнять у тебя несколько минут и поговорить один на один.

Дэшфорд кивнул:

– Разумеется. Я позвоню, чтобы вам показали ваши комнаты.

Что ж, по крайней мере у нее будет отдельная комната, и, если повезет, она окажется достаточно далеко от комнаты Растмура.

Дэшфорд потянулся к колокольчику, и Джулия воспользовалась моментом, чтобы метнуть в Растмура рассерженный взгляд. Тот лишь невинно улыбнулся.

Джулия стиснула зубы и тихо, чтобы услышал только он, пробормотала:

– Я не позволю тебе бросить меня здесь – к тому же немой!

– Тихо, мистер Нанси, не напрягайте горло. Ведь это может разрушить вашу карьеру в опере, – громко сказал Растмур.

Дэшфорд вновь нахмурился и с интересом посмотрел на Джулию. Она подавила готовое вырваться проклятие и вытерла нос рукавом. Она надеялась, что это достаточно мужественно. Очевидно, нет. Растмур снова закатил глаза.

– Какая неудача для вашего голоса, господин Нанси, – откликнулся Дэшфорд. – Я немедленно пошлю за врачом.

Это им всем нужен врач! Джулия в ярости взглянула на Растмура.

– Нет, ему это вовсе не нужно, – быстро ответил Растмур. – Уверяю тебя, Нанси уже осмотрел доктор. Все, что ему нужно, это постель. И сон.

Джулия уставилась на Энтони с еще большей злобой и едва заметным движением указала на свою перепачканную сажей одежду. Растмур понял ее намек.

– И, если это не причинит слишком много беспокойства, я полагаю, нам обоим не помешала бы ванна и смена одежды. Боюсь, наш багаж остался в Уорике.

– Конечно, – вежливо отозвался Дэшфорд.

Вошла экономка, и Дэшфорд объяснил, что гостям нужны не только комнаты для отдыха и сна, но и свежее белье. Джулия изо всех сил постаралась не покраснеть под взглядом миссис Кендалл, которую, очевидно, заботил вопрос о том, где достать одежду для мужчины столь необычного телосложения. С Растмуром все было гораздо проще – он мог попросту надеть любой из костюмов Дэшфорда. Однако в случае с Джулией экономке придется проявить некоторую долю воображения.

Прежде чем миссис Кендалл снова повела гостей через просторный холл, Дэшфорд сказал Растмуру, что будет ждать его в кабинете.

Они направились к лестнице, и Джулия заметила, что навстречу им спускается хозяйка дома. На мгновение Джулия подумала, что это Софи, но, разумеется, это была не она. Однако сходство было поразительным.

– А вот наконец-то и моя жена, – произнес Дэшфорд.

Леди Дэшфорд спустилась и тепло поприветствовала Растмура. Слишком тепло. Она обняла его, словно он был ее пропавшим братом, и Джулия заметила, что он совсем не противится.

Не то чтобы ей было до этого дело, но все же укол ревности она ощутила. Впрочем, ее не касается, кому Растмур позволяет его целовать. Но неужели Дэшфорд не видит, какими улыбками обмениваются эти двое?

Затем леди Дэшфорд с улыбкой обернулась к своему мужу, и сразу же стало ясно, кому она улыбается по-настоящему тепло. Джулия почувствовала себя дурой. Неужели она и в самом деле ревнует Растмура? Должно быть, она потеряла рассудок.

– Чем же, ради всего святого, вы были заняты, Энтони? – спросила леди Дэшфорд, окинув удивленным взглядом одежду гостя. – Боже, запах прямо как от дымохода!

Энтони? Любопытно, как давно эта леди так фамильярно обращается к лучшему другу своего мужа? Джулия сжала кулаки. Что ж, по крайней мере это выглядит мужественно, если хоть кто-нибудь это заметил. Но никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Леди Дэшфорд полностью завладела их вниманием.