Текст книги "Розы для Аннушки. Повесть о невозможном"

Алеша мог бы ходить в кино каждый день! Но мне киномарафон быстро надоел, и я сказала об этом прямо. Он не обиделся. Немного подумал и предложил программу: прогулки по парку, поездки в лес, отдых на пляжах и набережной водохранилища… Но все это должно, в разумных пределах, чередоваться с посещением кинотеатров. Как же вообще без кино?

Я бы охотно чередовала прогулки не с кино, а с вечерами, которые, как обычно, буду проводить дома одна, но Алеша моих пожеланий не спрашивал. Он просто приходил – и все. Мы никогда ни о чем не договаривались, но под вечер неизменно раздавался звонок в дверь. Думаю, что он не отказался бы и просто посидеть у нас, чай попить, но прогулки были мне жизненно необходимы, тем более что никаких опасений новый друг у меня не вызывал.

Гуляли мы на пионерском расстоянии! Я была благодарна Алеше, что он даже не пытался перейти к каким-то действиям – обнять, поцеловать… И не потому, что в принципе отвергаю близкие отношения с молодым человеком. Но мне нужно пройти определенную стадию на пути к ним. Нужно, чтобы что-то созрело в душе – и это даже не любовь! А очень важное доверие к избраннику. Чувство, что рядом с ним спокойно и надежно.

Впервые такие доверие и спокойствие я ощутила рядом с Севой в памятном студенческом городке. Второй раз – рядом с Алешей. Но, как я сейчас понимаю, у них были совершенно разные, у каждого свои, причины для подобного поведения.

Севе это в принципе не было нужно. Он находился в том периоде жизни, когда все подчиняется главной задаче: поступить в вуз, быстрее сделать из себя уникального специалиста… Почти все, что говорил мне Андрей на нашей кухне (под дым сигарет), мог бы сказать и Всеволод. Планы на будущее у них были удивительно похожи! И роли в моей жизни – тоже.

А вот Алеша далеко уже ушел от периода «Ну а девушки – потом»! Он не хотел меня спугнуть, сознательно «приручал» – как Маленький принц Лиса. И не сделал той ошибки, которую допустил когда-то Ванечка. Но зато проявил удивительную настойчивость: однажды пришел и – не ушел. На работу, конечно, не перестал ходить, но все свободное время проводил у меня – начиная с того дня, когда мы смотрели «Девушку в окошке». Когда он работал во вторую смену, появлялся с самого утра. Расставаясь, мы ни о чем не договаривались, но наступал новый день, и Алеша был тут как тут. Я уже и готовить стала на троих, потому что в столовую он не успевал.

Оказывается, предчувствия – это не выдумка. Странное ощущение, охватившее меня на дне рождения, ощущение того, что это последние в жизни девичьи посиделки, не было ложным. Не зря я пережила тогда наш веселый суматошный чай, как некий рубеж, как что-то уходящее, которое уже не вернется никогда. Прошла всего пара недель – и я уже действительно ни в одной компании не появлялась одна. Только вместе с Алешей. Это произошло как-то неправдоподобно мгновенно и просто.

Я не задавала себе вопроса, хочу ли его видеть, люблю ли его? Странно, но я приняла все это как данность. Да он ни о чем и не спрашивал – приходил и все. Почему он потянулся ко мне – не знаю, сама я собой была недовольна, считала, что все интересное во мне сейчас спряталось.

Первое время мне казалось, что я нашла друга, который будет похож на Женьку. Но потом стала понимать, что Алеше совсем не дружба нужна. Но и на романтические встречи, которые грезились мне в школе при слове «любовь», происходящее не было похоже. А на что? Я не знала. Но радовалась тому, что жизнь моя так сказочно изменилась! Совсем недавно я неделями не видела никого, кроме мамы, выбиралась из дома только в ее сопровождении, а тут вдруг хожу в кино, в театр, в парки, езжу с Алешей в лес…

И не думаю о том, что вдруг станет плохо – сразу же поверила, что Алеша мне поможет. Я при первых же встречах сказала ему о себе правду. Если испугается, то пусть уходит сейчас. Я не хотела боли и слез тогда, когда привязанность (неважно, любовь это будет или дружба) окрепнет.

Конечно, по моей внешности Алеша ничего не угадал, выглядела я обычно, все-таки молодость брала свое, и уже в ближайшие выходные дни предложил пойти в поход.

– Мы с ребятами на Угру собираемся. Шашлыки можно пожарить, магнитофон возьму, у меня много хороших записей, Высоцкий есть!

– Нет, я не могу. На Угру не дойду. Даже когда мы с тобой по городу гуляем, устаю, всегда ношу с собой лекарство… У меня бывают странные приступы, причем внезапные, иногда даже нужна «скорая» … Чтобы ходить в походы, тебе нужна другая девушка, понимаешь?

Несколько минут он молчал, опустив голову. Не ожидал такого… Но вскоре тряхнул своими кудрями, улыбнулся:

– Ну да ладно – обойдутся ребята! Пусть одни на Угру топают, я им свой магнитофон дам. А мы пойдем с тобой вдвоем, хорошо? Не бойся, недалеко. Когда захочешь – остановимся, разобьем палатку, разведем костер. Нам лишь бы чуть-чуть в лес углубиться… А если что – я до телефона бегом домчусь, но я обещаю, что ничего не случится, поверь. Ты только не думай о плохом…

Палатка, лес, костер… Да разве возможно, чтобы это было в моей жизни? Я так соскучилась по вечернему густому запаху хвои, по лесной свежести! Я жаловалась на эту тоску и девчонкам, и Андрею, но они не реагировали: наверное, считали, что помочь ничем нельзя, и вообще это не их дело. Алеша первый попытался найти выход, решился возиться со мной. Почему?

– С друзьями же интереснее! Зачем тебе эта «манная каша»? Да меня и мама не отпустит…

– А давай мы твою маму с собой возьмем! Что до интереса, то в большие походы я сто раз ходил, а в такие вот близкие – никогда. А ведь то, что под носом, так же прекрасно, мы только видеть не умеем. Чудеса везде есть, вот хоть сейчас…

Он подтянулся, сорвал с ясеня горсть семян с крылышками и подкинул их высоко в воздух. Легкие парашюты закружились, затанцевали, медленно опускаясь на землю… Алеша смотрел на них и улыбался, как ребенок. Большой, сутулый от многолетней работы за станком, ладони уже все в мозолях, а улыбка действительно детская и глаза удивительно теплые… Я вдруг обнаружила, что на веках у него – симпатичные веснушки, будто солнечные крапинки…

…Когда-то в горькую минуту одиночества я задвинула подальше томик с «Алыми парусами» Грина. Вредная книга! Начинаешь верить, что люди способны дарить друг другу чудо, и невольно ждешь его. А это выдумки. Нет такого на свете! Но после нашего мини-похода в бор я простила выдумщика Грина и вернула томик на полку с любимыми книгами. Разве это важно, что у Ассоль был корабль, одетый в алый шелк, а у меня видавшая виды палатка?

Мы разбили стоянку под вечер и еще успели налюбоваться роскошным, полыхающим в полнеба закатом. Мама деликатно осталась сторожить палатку, а мы с Алешей пересекли капустное поле и устроились, как в партере театра, на холмике над Окой. Пурпурные и золотые полосы в небе, их дрожащий отблеск в реке, волнующие запахи воды, луговых цветов, нагретых солнцем сосен… Мы сидели, окутанные всем этим, и блаженно ели сочную, сладкую, только что сорванную капусту. «Один кочан для хорошего человека – будем считать, что это не воровство!» – сказал Алеша.

И еще он осторожно спросил про мое обручальное кольцо: что это значит? И я все рассказала. Вот так, сразу. Не готовилась, не собиралась с духом, пришлось к слову – и рассказала. Он слушал внимательно, но спокойно, легко, чертил при этом что-то палочкой на влажном прибрежном песке. Тот факт, что я люблю Андрея, он вроде бы и не заметил, над ужасным моим обманом просто посмеялся, а потом уже серьезно предложил:

– А ты скажи им всем, что твой будущий муж – это я. Я ведь тоже только что из армии вернулся, даже в Севастополе был, наладчиком движков на подлодке, а имя ты не называла, так что все сходится. Может, ты угадала будущее?

На меня повеяло каким-то мистическим холодком… Как хочешь думай, но выдумка сбылась. Сигнал SOS пришел во Вселенную, колечко привело ко мне жениха. И может, так и надо, что сейчас не важно – люблю ли я его, если его любовь очевидна? Это Вселенная так решила. Я же и просила ее – решить.

Разговор о колечке ничем мне не навредил, мы, наоборот, еще больше сблизились. В палатку вернулись счастливые и, хотя официального предложения еще не было, уже почувствовали себя женихом и невестой. Мама легла спать посередине, между нами, но Алеша как-то исхитрился и незаметно для нее обнял меня. А утром, когда мы проснулись, его уже не было в палатке.

Мы с мамой по натуре совы, а он – жаворонок. Вот и встал рано, приготовил на костре завтрак, сбегал к Оке искупаться, а заодно принес нам воду для умывания.

Так что, когда мы выбрались из палатки, нас ждал полный сервис: Алеша перекинул через одну руку полотенце, в другую взял кувшин с водой и галантно помог нам умыться, после чего пригласил к «столу» – на траве, покрытой салфеткой, уже ждал завтрак. Утренний росистый лес, полный свежести, звонкий от пения птиц…

И Алеша был тогда такой же свежий, чистый, как все вокруг, еще влажный после купания. Он заражал нас с мамой своей энергией, он был явно в ударе: мы то и дело смеялись над его остротами. Оказывается, у моего реального, а не придуманного, жениха завидное чувство юмора!

Вскоре Алеша сделал мне и официальное предложение. Произошло это так же просто, как и все, что между нами было. Мы возвращались с прогулки и уже прощались, стоя возле моего подъезда.

– Давай пойдем завтра заявление в ЗАГС подавать! – он сказал это так, будто речь шла об очередном походе в кино.

Я не удивилась, потому что в течение последней недели он «много ступенчато» признавался мне в любви. Сначала: «Я, кажется, тебя люблю!» Потом: «А знаешь, я тебя еще больше люблю!» И наконец: «Я не хочу от тебя уходить, давай будем всегда вместе!»

Теперь вот процесс зашел еще дальше, на очереди конкретные шаги. Но имею ли я на это право?

– Слушай, а ты хорошо подумал? Я не знаю, смогу ли вернуться в университет, а работать без специальности куда пойдешь? Конечно, надеюсь, что все это пройдет, но врачи просто «умыли руки», ты же знаешь!

Он посмотрел на меня, и в его горчичных глазах засветились золотистые огоньки.

– А ведь правильно говорят, что жизнь прожить – не поле перейти! Сейчас тебе плохо, и я готов помочь. А кто знает, что будет дальше? Может, мне станет когда-то плохо, и тогда ты мне поможешь?

Сейчас важно одно: я тебя люблю, и мне все равно, сможешь ли ты работать. Меня на заводе ценят, во мне кровь уральской рабочей династии, я смогу обеспечить нас двоих. Если получится закончить учебу – прекрасно, я всем, что в силах, помогу. Если нет – проживем и так, я ведь тоже не смог получить высшее образование…

Я не знала, что ответить. Чего-то подобного ждала – но не так же скоро? Всего месяц назад познакомились! И при том, что слова Алеши меня растрогали, чем-то они и озадачили… А, вот чем!

– Послушай: то, что ты меня любишь, не впервые прозвучало. Но почему ты ни разу не попытался выяснить, есть ли у меня ответное чувство? А без этого – какой же ЗАГС?

Похоже, что теперь уже он не знал, что ответить. Помолчал. Но потом…

– Зачем спрашивать? Я знаю, что у тебя ко мне – не любовь. Симпатия, привязанность… Но знаю и другое: я тебе сейчас нужен. И я сделаю все, чтобы стать для тебя еще и любимым. Все. Это я точно говорю, я в себе уверен.

После этого разговора у меня начались трудные дни. Еще никогда я не решала важные вопросы одна – привыкла все обсуждать с родителями, а часто еще и с тетей Машей. А сейчас возник вопрос не просто важный, но, вероятно, такой, от которого вся моя дальнейшая судьба зависит. На что опереться? Как не ошибиться?

В первую очередь нужно было разрешить одно недоумение, которое у меня возникло. С некоторых пор я стала замечать, что в моем отношении к Алеше день на день не приходится. Бывает, что мне с ним рядом приятно находиться – и разговоры идут в полной мере задушевно, и на прогулках он охотно разделяет мои восторги окружающей природой. Расставаться в эти дни не хочется. Но бывает и по-другому!

Я вижу тогда, что Алешу будто подменили – темы для разговоров исчезают, его тянет на плоские шуточки. Даже глаза у него вместо теплых, золотисто-горчичных, становятся какими-то колючими. В первое время я вообще не могла понять, что происходит. Потом начала догадываться, что тут замешан алкоголь. В «неприятные дни» я стала ощущать его запах – едва уловимый, но мне много и не надо. Я еле удерживалась, чтобы не сказать Алеше что-то обидное. Выпроваживала его от нас побыстрее.

Когда речь зашла о заявлении в ЗАГС, я решила о своих подозрениях спросить напрямик. И неожиданно от тоже прямо признался: да, бывают выпивки.

– Я же в общаге живу! Там по вечерам мужики предлагают другу стакан водки так же естественно, как вы, девочки, чашку чая подруге. Я отказываюсь, как могу! И почти всегда ухожу из этих компашек. Но в редких случаях не получается. Когда вижу, что иначе драки не избежать, и этот стакан «трубкой мира» становится. Или, когда сам устал зверски – детали особо сложные были, да еще и за брак отвечать придется… Случаи очень острые бывают.

Вот потому мне и хочется, чтобы свадьба наша быстрее состоялась, тогда уйду я от этой ненормальной жизни… Я ведь очень долго вообще не пил! Ни капли. Не мог. Только к концу службы в армии начал – после очень суровых событий. Как-нибудь позже расскажу.

– Алеша, я стараюсь тебя понять. Но тогда и ты меня пойми! Я физически не могу слышать запах перегара, собой при этом не владею. У меня сильнейшая психическая травма. Когда мне было пять лет, мне показалось, что нетрезвый отец убил маму… Позже узнала, что он только ударил ее виском об угол чугунной батареи отопления. Папа мой в те годы пил, слишком тяжелой была служба, и во хмелю становился сентиментальным. Обещал маме «райскую жизнь».

И вот однажды в такой момент стал носить ее на руках и приговаривать: «Дорочка, я тебе такую жизнь устрою! Не жизнь, а малина!». Но пошатнулся и маму уронил. На батарею. Мама потеряла сознание. И когда сестра Рая закричала, я подумала, что мама умерла. Она тогда была для меня всем на свете! Я обхватила ее руками, и, хотя не заплакала, получила не просто стресс – шок. В те минуты у меня в мозгу произошло «замыкание»: прочно связалось все, что я видела вокруг, с моим внутренним состоянием.

Когда приехала «скорая», врач не знал, кого спасать: женщину или ребёнка? Помощь оказали нам обеим. У мамы остался небольшой шрам на виске, который прошел. А у меня шрам в душе пройти не может. Так мне потом психотерапевт объяснил. Я хочу, чтобы ты это знал. Как бы я ни любила человека, жить с пьющим не смогу, от запаха перегара у меня истерика начинается. И от любви быстро ничего не останется.

Алеша довольно долго молчал. Потом тряхнул своими кудрями.

– Спасибо, что рассказала. Тебе нелегко это вспоминать. Но мне знать на самом деле надо. И я твердо обещаю: пьяным ты меня не увидишь!

Он произнес обещание так серьезно и категорично, что я поверила. И даже подумала: моменты откровенности сближают людей. Невозможно предать того, кто тебе настольно полно открывает душу.

Но раз этот, очень важный, вопрос решен, теперь можно поговорить с мамой.

– Мамочка, мне Алеша предложение сделал…

– Уже? Какой он быстрый. И ты согласилась? – мама не выглядела ни удивленной, ни встревоженной.

– Пока нет. Я ответила, что мне нужно подумать. Он попросил думать быстрее!

– И правильно. О чем тут долго рассуждать? Он же все равно от нас почти не уходит! Наконец-то мужчина в доме появился – а то я с этим АГВ замучилась.

Все говорят, что автономное отопление лучше – сами решаем, когда сезон открыть, горячую воду никто не отключит… Но у нас колонка АГВ уже старая, того и гляди откажет. А как такую огромную дуру заменить? Алеша пообещал, что она еще поработает, подтянул там что-то, отрегулировал… С ним у меня гора с плеч!

– Мам… Тебе кто нужен: слесарь? Или зять? Любимый муж дочери?

– Так у вас ведь все хорошо… Я же вижу! И ты никогда не говорила, что в чем-то сомневаешься!

– Откуда я могла знать, что такой вопрос встанет? Через месяц после знакомства? Чтобы мне его полюбить, время же нужно!

– Ты думаешь, нужно? Да нет, дочь. Обычно чувство вспыхивает сразу или очень быстро. Сердечко у нас мудрое – все знает и нам подсказывает. Ты вот в школе по Андрею страдала – когда это поняла?

– Ну… Не помню. Вообще-то дома у него побывала, высказывания на обороте карты с ним почитали – и все. Потом будто бы видеть его перед собой стала постоянно.

– Ну, вот. И у меня с твоим отцом почти мгновенно все решилось. Когда он мне пуховую шаль на шинель накинул… Помнишь, я тебе рассказывала?

– Помню, но я маленькая тогда была. Если хочешь, расскажи еще раз!

– Расскажу. Раньше ты вряд ли бы поняла меня. Я ведь думала, что люблю Виктора. И когда война нас разлучила, тосковала, ждала встречи. А как сейчас понимаю, ждала не его! Странно, да? Но так бывает: мы в одном человеке видим образ другого, Еще не встреченного.

Виктор оказался не таким, каким я его видела. Я могла этого и вообще никогда не понять, понимание пришло через боль. Когда Виктор нашел меня на Втором Белорусском и вызвал на Новую землю, я летела туда, как на крыльях. И представляешь, что почувствовала, когда узнала, что нужна ему только за тем, чтобы оформить развод… Получив штамп в паспорте, вышла из ЗАГСа, обняла тощенькую березку и реву… Вдруг меня сзади кто-то обнял за плечи. Обернулась – Сергей стоит.

– Что же ты плачешь? – говорит. – Давай̆ вернемся в ЗАГС, нам новые штампы поставят. И не будешь ты ни дня разведённой̆, а только любимой̆ женой̆! Я тебе уже и подарок к свадьбе приготовил, – и он накинул поверх моей̆ грубой̆ шинели пуховую шаль.

Знала я Сережу мало: только на танцах встречались, в офицерском клубе, но во всем его облике, во взгляде, словах увидела что-то такое родное, такое теплое, как будто сто лет знакомы… И поняла: его я ждала всю войну, его, а не Виктора. Да и вообще – всю мою жизнь ждала.

Конечно, В ЗАГС мы пошли не в тот же день. Познакомились получше, я к работе на Новой земле привыкла, обжилась там. День Победы там встретили… Но вот то, что я люблю Сережу, я уже возле березки поняла…

Если у тебя не так, то подумай, да. Может, тебе лишь казалось, что любишь Андрея, а на самом деле душа твоя ждала Алешу? Но странно, что сердечко у тебя и через месяц не заговорило. А вдруг и у тебя есть кто-то – еще не встреченный?

Я-то уверена была, что у вас с Алешей все взаимно. И такого зятя я очень хочу – учти это!

Глава седьмая: Свадьба

– Давай помолвку отметим! – предложил Алеша, когда на очередной свой вопрос, долго ли еще ждать решения, получил, наконец, ответ.

– А с кем отмечать-то? Если с моими одноклассниками, то они уверены, что помолвка была давно! В тот день, когда у меня колечко появилось. Ты ведь сам захотел, чтобы я всем тебя представила как того жениха, которого придумала…

– А, точно! Я забыл… Да, не будем разрушать твою красивую легенду. Тогда давай просто немного посидим в ресторане, а маме принесем хороших конфет.

Ресторан Алеша выбрал лучший в городе, и зал в нем не главный, а небольшой уютный. Времени у нас было немного, поэтому заказ сделали элементарный. Жених мой настоял на бутылке шампанского, хотя я предупредила, что пить не буду – даже чуть-чуть. Мне принесли сок и набор небольших пирожных. А еще он заказал нарядную коробку зефира в шоколаде, чтобы и столик выглядел более торжественно, и закусывать шампанское ему было чем.

Я ждала, что мы как-то обсудим это событие, ведь ответ я ему дала только что, ни о чем поговорить не успели. Но произошло то, чего я не ожидала! Сначала к нам за столик подсел какой-то Виктор – якобы друг Алеши, и уже явно подвыпивший. Он составил компанию жениху, они вдвоем осушили по бокалу.

А потом подошла броско накрашенная девица с затейливой высокой прической и сказала Алеше, как старому знакомому: «Можно тебя на минуту?».

То, что Алексей в этом ресторане завсегдатай, я сразу поняла. Но удивилась, что он так легко встал и пошел, даже не попытавшись сказать девице, что занят, что он тут с невестой. Виктор остался за нашим столиком и отпускал шутки, намекая, что моего жениха увели. Это было нестерпимо! Я взяла свою сумочку и собралась уходить. Но Виктор остановил, сказал, что не допустит такой обиды для лучшего друга, что Алеша вышел именно на минуту – позвала старая знакомая, сейчас вернется. Я растерялась и не знала, что делать…

Алеша и на самом деле тут же появился. И где-то с полчаса за столиком шел разговор ни о чем, в котором я не участвовала. Сок выпила, чтобы успокоиться, одну штучку зефира съела, потому что это мое любимое лакомство, и хотела уже сказать Алеше, что пора уходить, делать тут нечего. Но тут «старая знакомая» вновь возникла рядом и тронула моего жениха за плечо. И они вновь куда-то ушли.

Виктор начал рассказывать, где и как они с Алешей познакомились – эту фантастически сложную и душещипательную историю неудобно было прерывать. Хотя я поняла, что меня просто пытаются удержать, не дать уйти одной. И вновь не знала, что делать? До сих пор Алексей меня ничем не обижал, наоборот – всегда и во всем помогал. Ответить на это, обидев его, я не хотела, а что происходит – не понимала. Но время шло… Ситуацию я все больше воспринимала как унизительную для себя. И, наконец, не выдержала. Встала и пошла. Не обращая внимания на Виктора.

Алеша догнал меня по дороге к дому и начал торопливо объяснять, что у Кати большое горе! Она – жена его лучшего друга, который сегодня объявил, что подает на развод. «Катерина очень просила, чтобы я с Вадимом поговорил и убедил, что он не прав!»

– Знаешь, эта просьба умещается в двух словах! В двух. Не нужно бросать невесту почти на весь вечер.

И выслушать эту твою Катю можно было в любое другое время, а не в день помолвки! Трудно, что ли, при мне ей предложить: поговорим позже? И вообще – что она, такая несчастная, делала в ресторане? Почему горе не помешало ей накраситься и накрутить на башке Эйфелеву башню?

Алеша приводил аргументы в защиту своей версии и повторял, что он просто не может мне рассказать подробности, поэтому все так выглядит… Извинялся. Но это было бесполезно. Если уж я что-то поняла, пусть не сразу, то поняла. Возле дома я с ним простилась, хотя обычно он и в квартиру со мной заходил.

Маме ничего не рассказала, быстрее легла спать. Скорее бы утро! Я знала уже, что надо сделать! То же самое, что и три года назад, в марте 1964-ого, после Женькиного признания. Тогда я рев устроила, сейчас слез не было. Ну, почти… Но с ситуацией я столкнулась гораздо более сложной, без помощи моей мудрой тети не обойтись.

Утром я подошла к проходной драмтеатра и, как и тогда, сказала вахтеру: «Меня ждет Мария Ефимовна».

– Тетечка, милая, я вчера приняла предложение Алексея, но потом случилось такое… В общем, мне нужно разорвать помолвку. А мама так рада! И друзья ждут свадьбу… Я не могу придумать, как все лучше «отыграть назад»?

– Лучше всего – успокоиться. Садись, чаю выпей. Слезы вытри… А я пока макет закончу.

Такой ответ меня удивил. Но что поделаешь? Раз прибежала сюда, надо слушаться. Поэтому за столик я села, чаю себе налила. А тетя Маша, освободившись, сказала точь-в-точь то, что и три года назад.

– Куда вы все спешите? Бывает, что нужно остановиться и посмотреть глубже того, что лежит на поверхности. А ты не подумала, что Алеше пришлось вот так сразу, на ходу, предотвращать скандал? И, видимо, это было нелегко.

Слышала я про эту Катю. Помнишь, Алексей приходил к нам домой – они с Эрихом мебель переставляли? А потом мы с Алешей на кухне сидели и поговорили по душам. Он признался, что его донимает Катя, девица, которая в их же общежитии живет. Ну, не ангел твой жених! Что-то было у него с Катериной, и теперь она всячески старается расстроить вашу свадьбу. И, видимо, в ресторане он удерживал ее от того, чтобы она тебе «глаза открыла».

Не знаю, чем конкретно она Алеше угрожала и что у них там в ресторане происходило. Но мне очевидно, что он тебя любит! И со своим прошлым старается порвать. Самое лучшее, чтобы он поскорее от этой общаги свалил. Тебе и не понять, чего твой Алеша за десять лет скитаний хлебнул.

А по натуре он – домашний. И сейчас только ты можешь ему вожделенный Дом дать. Сделай это – и он в лепешку разобьется, чтобы вас с Дорочкой всем обеспечить. О мечте своей мне рассказал – дачу хочет своими руками построить. В красивом месте. И Дора об этом давно мечтает… Видишь, как просто тебе двоих человек счастливыми сделать? А может, и себя…

Себя… Что-то плохо я представляю, как стала бы грядки полоть с утра до ночи! Но красивое место? А вдруг там, рядом с дачей, обнаружится полянка – копия той волшебной, которая вернула меня к жизни в Тарусе? Заведу собаку и буду иногда рядом с ней плюхаться в траву – чтобы, лежа на пузе, беспечно читать увлекательные книги. Не этого ли я хотела, покупая с мамой колечко?

Отправляя с его помощью сигнал Вселенной, о таком простом счастье я и подумала в первую очередь! И только потом вообразила маяк для любимого, которому важны будут мои попытки остановить мгновение и материализовать в слове красоту.

Но, как говорят и пишут знающие люди, существуют строгие законы исполнения желаний! На определенный момент времени оно должно быть одно. Вселенная услышит только то, что было задумано первым.

И, вероятно, Вселенная права, а моя ошибка с очередностью не была случайной. Сейчас важнее всего – возможность окрепнуть, вернуть себе силы для той жизни, которую так резко оборвали злополучные таблетки.

Но что именно они оборвали? Что мне было дороже всего в «той жизни», о которой сейчас только вспоминаю? Несчастья мои всё как-то отодвинули, сделали не вполне понятным… Когда здоровье восстановится – нужно продолжить учебу, закончить университет, что бесспорно. Но это не главное!

Может, главное – это писать? Не только письма Андрею или заметки в дневнике, но и прозу – хотя бы такие зарисовки, как «Цвет пыли на дороге»? Да, этого хочется больше всего.

Не так давно я перечитывала Блока, и вдруг знакомые вроде бы строчки заставили остановиться, всматриваясь в них снова и снова… Как будто эти слова сказаны для меня и обо мне.

 
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран —
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!
 

Но какое это имеет ко мне отношение? А вот имеет – если подумать! Это и происходило со мной всю жизнь. С той разницей, что слова «случайно» и «найди» ко мне не относятся. Никаких случайностей! И ничего не надо искать. Любая подробность жизни, которая останавливала мое внимание, погружалась в этот «цветной туман».

Однажды, еще в моем детстве, отец привез из Архангельска несколько простеньких елочных игрушек. В военном гарнизоне магазинов не было, ёлку на Новый год мы украшали орешками в фольге, конфетами и вообще всем, на что фантазии хватало. И вдруг – настоящие стеклянные игрушки! Мне больше всего понравилась клубничка, заманчиво красная, с черными точками семян. Я даже на прогулки ее брала и не уставала рассматривать. Мне казалось, что на игрушке вспыхивают волшебные искорки – сродни тому, как искрятся снежные сугробы в свете уличных фонарей.

Через много лет, в коробке со старыми елочными игрушками, которую закинули уже на антресоли, я эту клубничку нашла. И застыла в удивлении: как я могла видеть в ней сверкающее чудо? Краски тусклые, неестественно кособокая, никаких новогодних «изюминок» – откровенная фабричная халтура. Но все, что я помню, действительно было! Не в реальности, а в моих глазах. Клубничку тогда реально окутал вспыхнувший там «цветной туман».

Такое случалось постоянно. И при этом меня мучила потребность «остановить мгновение» – передав его словами. Но то времени не было, то слов адекватных не находилось. А когда это удавалось, рождался текст. Например, рассказ «Ёлка» – о сказочном новогоднем вечере в выпускном классе. О старой мудрой Ёлке, которая только одна смогла увидеть и понять чудо первой любви. Если сейчас вспомнить этот рассказ коротко – его начало и конец – то все равно основное понятно.

Весь день елка простояла одна в пустом школьном зале. Дремала, бережно раскинув лапы, на которых позвякивали от сквозняка игрушки, и вся замирала от мысли, что скоро наступит ее главный час. Засветятся на ней огоньки, заиграет музыка… И она будет уже не просто елкой, она станет чьей-то сказкой.

Елка узнала их сразу. Девочка стояла у стены, побледнев от волнения. Она старалась не смотреть в его сторону, но все равно видела, как он идет к ней. Мальчик со смешным хохолком на макушке смущенно и неловко, но отважно шел через весь зал. Никто не смотрел на него, но ему казалось, что смотрят все, и вся школа уже поняла, кого он хочет пригласить на медленный танец…

…Она говорила во время танца – чтобы скрыть волнение, хотя ей хотелось молчать и только смотреть ему в глаза. «Стыд какой… Стихи зачем-то ему читаю, а он и не слушает вовсе. Ему со мной неинтересно! Жаль, ведь ёлка сегодня необыкновенная! А синева вечернего неба такая глубокая»…

Он же молчал, краснея, хотя ему хотелось говорить, вот только слов не было… «И как я додумался к ней подойти, болван? Двойку вчера при ней полупил… А снег идет, как в сказке, и почему-то никогда еще так красиво не наряжали елку»…

…Мальчик пошел провожать Иру – мимо сугробов, и они отчего-то показались ему серыми, хотя раньше искрились от света. Девочка отправилась домой с подругой, и для нее тоже все померкло. На улице снег и ветер, и тусклые фонари… Не бывает сказок.

И только Ёлка стояла в опустевшем зале, завороженная музыкой первой любви, которая все еще звучала в ней. Старая Ёлка знала цену чуду, которое произошло сегодня. Мальчик и Девочка увидят это чудо гораздо позже – в воспоминаниях…

Через много лет случилось то же самое, что и с клубничкой. Мне довелось по журналистским делам оказаться в родной школе, в зале, где проводили новогодние вечера. Я с волнением зашла туда и замерла на пороге: скучно, серо… Хотя и Ёлка стоит. В зале ничего не изменилось, там с моих времен даже ремонта серьезного не было. Но – невозможно представить, чтобы в этих стенах родилась сказка… Неужели ее тогда не видел никто, кроме меня?

И дело не только в «цветном тумане», который то и дело вставал перед глазами. «Странности» происходили и в сердце – то есть, в мире чувств и эмоций.

Почти всегда я жила в состоянии очарованности жизнью, яркой и острой влюбленности – не обязательно в человека! Не только в кого-то, но и во что-то. В природу Тарусы, в море вблизи Симеиза, в краски, которым не подобрать названия, в умопомрачительные запахи… Во всю ту роскошь мира, которую создал для нас Господь. В душе была словно напряженная струна, которая отзывалась даже на самое легкое прикосновение извне.