Текст книги "Сам себе биограф. 10 способов написать автобиографию и разобраться в себе"

Чтобы растормошить вашу память, я начну игру «Мадленки», а вы продолжите.

Итак: черное пианино «Одесса», школьная форма, мамино голубое шелковое платье, выпускной бал, школьный двор, закопанные под стеклышками секретики, желтый потрепанный томик Агнии Барто… Подхватили настрой? Продолжили? Выбрали свои два-три образа? Время пошло! Пишем! Я в вас верю!

Прошлое – родина души человека. Иногда нами овладевает тоска по чувствам, которые мы некогда испытывали. Даже тоска по былой скорби.

Генрих Гейне

Внутри композиции «Я помню» воспоминания текут вольно и не ограничены хронологией, значимостью, другими людьми. Тексты здесь выстраиваются исходя из настроения и спонтанности авторской мысли. Композиция обращает читателя к пониманию уникальности каждого из нас и неповторимости каждого момента жизни. Такие биографические зарисовки напоминают арлекинистые пятна от солнечных лучей, пронзающих витражные стекла готической розетки, украсивших каменный пол старинного собора. Солнце меняет свое положение – меняется геометрия и оттенки этого разноцветья.

Также форма «Я помню» своим эмоциональным состоянием похожа на задушевный разговор в поезде под мерное перестукивание колес или на неожиданную встречу друзей юности с бесконечным «а ты помнишь?»

Наверняка хоть раз в жизни вы оказывались в ситуации, когда одно «а помнишь?» наплывало на другое «а вот это помнишь?». И так, волна за волной, подступают эмоционально окрашенные фрагменты жизни. Накатило важное, знаковое воспоминание, а за ним вдруг пустяковое, мимолетное. Удивляемся, как память его удержала. Причем, запомниться могут до странности неожиданные моменты: как коленка разбилась о большой булыжник и остался на память белесый бугорок шрама; хмельной поцелуй на выпускном балу с мальчиком из параллельного класса; слезы обиды в пионерском лагере, когда в сторонке наблюдаешь за чужими родителями, достающими из сумок гостинцы для своих детей. А может быть, вспомнится чье-то обидное слово, или неловкость за неисполненное обещание.

Позвольте себе без стеснения и уничижения вспоминать и записывать глобальное и скромное, важное и мимолетное. Эти флэшбеки будут окрашены разными эмоциями. Это хорошо, это по-человечески. У нас нет задачи создать лубочную картинку, это никого не впечатлит и не будет интересным оттиском жизни. Черно-белая графика тоже важна, в ней кроются острые эмоции и переживания.

Когда вы дадите голос этим воспоминаниям, запишите их, перечитаете, что-то по-новому осмыслите, вам станет намного проще их отпустить. И вы почувствуете прилив сил и уверенность, свободу и гордость за себя. Так сработают гормоны. Стремление победить сомнения и начать писать высвободит дофамин, улыбка от радости творчества – эндорфин, а мысленное общение и описание близких людей, эмоциональное присоединение к ним подкинет гормон объятий и привязанности – окситоцин. Когда вы напишете серию таких воспоминаний и будете гордиться своей работой, серотонин принесет вам удовольствие от достижения цели. Так что писать автобиографические истории – это хорошая помощь своему мозгу вырабатывать гормоны счастья.

Для вдохновения приведу вам примеры таких зарисовок, сделанных участниками литературно-биографической мастерской «Сам-себе-биограф»

«Я помню свой первый школьный портфель. Бежевый, с блестящим замочком. Когда я его переворачивала, портфельное дно было похоже на веселую гармошку – несколько складок, разделенных тонкими твердыми ребрами, и портфель переставал был слишком серьезным и взрослым. Мой младший брат пытался изображать крокодила Гену и писклявым голоском пел: «Пусть бегут кукулюже шепеходы по лужам…».

«Я помню, как мы ходили на телеграф, долго ждали в очереди, я маялась, разрисовывая чернилами и перьевой ручкой бланки телеграмм, оставляя фиолетовые кляксы на бумаге, руках и платье. Вдруг неожиданно раздавался крик: „Вызывает Магадан!“ – мама подрывалась и бежала в тесную переговорную кабинку. Я плелась за ней. Она говорила быстро-быстро, стараясь успеть все рассказать тяжелой, черной, эбонитовой трубке».

Больше трогательных и ярких воспоминаний вы прочтете в главе «Живые голоса». Обычно тренировочные зарисовки участники мастерской писали в режиме спонтанного письма. Стояла задача расписаться, выливая на бумагу как можно быстрее все, что всплывает в памяти. За небольшое время удавалось вспомнить и записать три-пять коротких зарисовок. Дома каждый выбирал несколько особенно привлекательных и развивал их, наполняя деталями, запахами, телесными ощущениями, цветом. Причем привлекательность могла быть не только литературная или биографическая, но и психологическая. Некоторые участники выбирали те зарисовки, которые затрагивали их эмоционально, которые приглашали в чем-то разобраться или взглянуть с другого ракурса или с другой возрастной позиции. Биографическое письмо – это всегда возможность понять что-то новое про себя и про свою жизнь, чтобы успеть что-то изменить или воплотить.

Почему обычно я выделяла пять минут на такую работу? Чтобы понизить градус значимости и отсечь страхи и сомнения. Ограниченное время высвобождает креатив, дает легкость руке и драйв мозгу. Особенно это полезно делать, когда мы работаем с болезненными воспоминаниями, которые, как правило, погружают нас в глубину чувств. А там, на чердаке нашей памяти, бог знает что хламится по углам: старая жестянка с обидой, острое стеклышко боли, черствая корка вины, стальной блеск злости, лопнувший шарик надежды. И мы шарахаемся в страхе от одного переживания к другому, оберегая себя от негативных эмоций, лавируя между слезами тщетности и псевдоравнодушной бравадой. Но это не лучший путь к уверенности в себе и свободе. Хранить тяжелые воспоминания – непростая задача для нашей психики, а зачастую разрушительная. Она требует постоянных психоэмоциональных затрат, чтобы придерживать их на чердаках и подвалах нашего психического пространства. Расходуя энергию на удержание болезненных чувств, мы не додаем ее на полнокровное проживание настоящего. Это как гулять по яркому и щедрому восточному базару, все время тревожно проверяя свою сумочку в страхе ее лишиться.

Есть проверенная эффективная психологическая практика для работы с негативом. Я ее часто рекомендую клиентам, получившим опыт неразделенной любви, отвергнутости или боли потерь. Задача простая: в период острого состояния выделять себе ежедневно ограниченное «время на страдание». Я ставлю в кавычки не иронизируя, а давая этому времени рабочее название.

Есть понятие «работа горя» – когда горе работает над нашим духом, нашей судьбой, но и мы в это время работаем над собой и над осмыслением ситуации, возвышаясь над событием и учась принимать свою судьбу не смиренно, но осознанно и мужественно. Это не пафосные слова писателя и психолога, это мой личный жизненный опыт после потери ребенка, развода, расставания. Я точно знаю, что этот прием работает, а в совокупности с письменными практиками работает намного эффективнее и глубже.

Так в чем суть этого приема? Как я уже сказала, надо выделить себе «время на страдание», найти подходящее место и запустить таймер на 5-10-15 минут. А можно поставить специально подобранную музыкальную композицию или песню, эмоционально рифмующуюся с вашей ситуацией. Эти минуты надо прожить, давая чувствам полную свободу, выплескивая из себя всю вашу боль, гнев или обиду. Ваши эмоции будут работать на полную катушку – без стеснения и скромности. Вы имеете право рыдать и кричать в голос, ругаться бранными словами, бить кулаками диван, топать и швырять вещи, ненавидеть, злорадствовать, яриться… Или же молча сидеть на балконе, курить и молча оплакивать свое несчастье, жалея себя и свою раненую душу. Помните, есть плохие поступки, но нет плохих или недопустимых чувств.

Иногда я садилась в машину, уезжала подальше от людных мест, закрывала окна и вышвыривала из своего горла раздирающую сердце боль и злость. А потом открывала окна и дышала, дышала, проветривая мозг и легкие, наполняясь новыми силами и свежим воздухом. Или тихо курила, сидя на заливе, или на лавке в парке, слушая Альбинони или Ива Монтана – одну-две композиции, вскрывающие мои эмоциональные клапаны. А через десять минут я соскребала себя со скамейки, вытирала слезы, пила воду и шла жить дальше. С каждым разом мне становилось немного легче, я чувствовала себя свободней от моей боли и уверенней, чтобы идти по жизни дальше. Главное – дать себе ограниченное «время на страдание», иначе страдание может стать разрушительной привычкой, отнимающей силы, разум и волю к жизни. Поэтому в литературной мастерской таймер при написания печальных воспоминаний был золотым петушком на страже нашей психики.

Преимущества

Композиция «Я помню», наряду с композициями «Биографишки» и «Биографический букварь», – одна самых удачных для новичков в писательском деле. Она успешно выполняет роль тренажера. Следуя ей, вы с помощью коротких зарисовок сможете быстро и легко набить руку для дальнейшей работы над более сложными и объемными формами биографического повествования.

Бывают жизненные периоды, когда хочется глубже осмыслить себя, свои выборы и характер, например, через композицию «Как я любила». Но подступиться сходу к такой деликатной теме боязно. Там притаились неугасшие чувства, которые могут вспыхнуть горячими угольками и обжечь душу. Поэтому стоит на время отложить истории любви и начать с более коротких воспоминаний, заданных вектором «Я помню».

Эта структура еще хороша тем, что она легко и интересно дополняется хоть до конца дней. Чем мы старше, тем больше у нас воспоминаний. Это нам компенсация за скоротечность жизни. И от того, как мы живем, чем наполняем свою биографию, насколько вдумчиво относимся к своими поступкам и отношениям, зависит, какими воспоминаниями мы будем дорожить, каких стыдится, чем гордиться. Чтобы не получилось, как в том анекдоте: «О, моя жизнь была такой яркой – есть что вспомнить, но нечего рассказать внукам».

Еще композиция «Я помню» удобна для разнокалиберных текстов: одни могут состоять из пары предложений, другие – стать эссе или отрывком из диалога.

Достоинство этой композиции состоит и в том, что первые слова «Я помню» уже содержат в себе энергию памяти и моментально переносят нас в другое время. Особенно эффективно этот феномен срабатывает в групповом диалоге. Я всегда восхищалась тем, как быстро и легко создается у нас невероятной глубины и красоты венок воспоминаний о детстве и юности.

Кроме этого, методичный повтор «Я помню, я помню, я помню» задает ритм и содержательный каркас вашей книги, что позволяет создать целостное произведение из отрывочных фрагментов, историй, диалогов, образов и переживаний.

И конечно, эта форма привлекательна тем, что группирует воспоминания по любому принципу: по размеру, по биографическим периодам, по эмоциям, по местам жительства, по персонажам. Например, будучи ребенком из офицерской семьи, вы часто меняли места проживания, школы и друзей. Тогда можно выстроить книгу по географическому принципу, совместив две композиции: «От дома к дому» и «Я помню». Или вы можете скомпоновать тексты в такие главы: «Диалоги», «Ошметки», «Встречи», «Странное», «Солнечные зайчики». Названия глав могут стать отдельной творческой зацепкой для привлечения читателя и в то же время передать суть и настроение биографических этюдов.

Ограничения

В композиции «Я помню» есть два ограничения. Первое – вам может наскучить однообразное начало, хотя именно оно является ключом в мир воспоминаний.

Это ограничение легко снимается, если мы начинаем вспоминать вместе с кем-то. Предъявил билет «Я помню» – поезжай, любуйся как за окном сменяются картинки: любимая игрушка под подушкой, новогодний утренник в садике, гладиолусы на первое сентября, шпоры для экзамена по физике, охламон Вовка из соседнего двора, качели на даче, Барсик на крылечке…

Второе ограничение – личностное. Если вы знаете в себе такую черту, как любовь побрюзжать, то будьте внимательны – не превратите свои биографические заметки в «Записки зануды». Если склонны к этому, вот вам моя психологическая подсказка: напишите, отложите, забудьте. Вернитесь к своим записям в состоянии душевного подъема, в хорошем настроении или просто в солнечный день. Перечитав свои тексты, легко вымарайте все занудство и стариковское брюзжание. Прочтите заново, но теперь вслух. Возможно, вам захочется улыбнуться. Улыбнитесь и вложите эту улыбку внутрь вашего сердца, она вам пригодится. От такой редактуры улучшатся ваши тексты, настроение и характер. Я не призываю лакировать биографию и себя, я предлагаю учиться выстраивать баланс в душе и в текстах. Хотя иногда текстам стоит задать жару и подсыпать перцу!

Литературно-биографический

практикум по композиции «Я помню»

Чтобы не только написать, но и выпустить в мир сборник биографических этюдов, вам на время придется отложить поток воспоминаний и начать работать с уже готовым материалом. Кстати, редакторская работа не менее интересна и глубока, чем писательская. Помимо совершенствования работы со словом она дает хороший терапевтический эффект. Выше я уже писала об этом. Многие инсайты приходят к моим студийцам и клиентам именно при отложенном перечитывании и редактировании воспоминаний и чтении текстов вслух.

Я раньше избегала этой, как мне казалось, муторной работы, считая ее нетворческой. Признаюсь, было жалко кромсать собственные тексты и вымарывать целые абзацы. Но сотрудничество с талантливыми редакторами изменило мое отношение к этому. Помню мой самый первый редактор, мудрый советчик, а по профессии филолог Соня Аксельрод сказала: «Татьяна, если вы не хотите впасть в графоманство, то научитесь относиться к редактированию не как убиению младенцев, а как к стрижке волос и ногтей!». Меня это рассмешило и навсегда избавило от сожаления о вычеркнутых строках.

Итак, за дело. Выделите себе немного спокойного времени, когда вас никто и ничто не прервет и не потревожит. Возьмите блокнот или лист бумаги. Поставьте таймер или заведите будильник на 10—15 минут. Да-да, опять таймер, друг человека и писателя!)) Начните записывать свои биографические этюды со слов «Я помню». Как только вы зафиксировали какое-то событие, образ или состояние, найдите возможность дописать предложение до точки и переходите к следующему «Я помню». Действуете как художник, делающий стремительный этюд-набросок. Таким образом, в течение выделенного времени вы коснетесь пером нескольких моментов. Постарайтесь не закопаться в одном биографическом фрагменте, потом вы развернете свои истории вширь и вглубь, а пока нужно как можно больше вспомнить и накидать в писательскую копилку.

Даже если в итоге вам приглянется другой биографический формат, эту практику оставьте себе как эффективный рабочий инструмент, помогающий тронуться с места, когда не знаете о чем писать, когда белый лист пугает своей девственностью, а память – стерильностью или захламленностью.

Произнесите эти волшебные слова: «Я помню» и, не останавливаясь, идите за ними как за волшебным клубком, фиксируя все, что попадается на пути. Если же ваш внутренний критик начнет бубнить, что эти воспоминания мелки и неинтересны, ответьте этому зануде словами Скарлет О» Хары: «Я подумаю об этом завтра!» и прибавьте: «Когда буду редактировать рукопись».

Биографическую композицию «Я помню» вы можете превратить в замечательную семейную игру для интересного и уютного вечера. Очень, кстати, сближает взрослых и детей.

Творческое задание

Выберите любой из недавних дней вашей жизни: радостный или грустный, обыкновенный или особенный и, пользуясь формулой «Я помню», запишите 10—15 предложений о нем. Это может быть день недели, число или месяц; погода, ваше одежда, утренняя новость; дорога на работу, странный попутчик, пробка на дороге, мысли о жизни, ситуация в стране; ужин, покупки в магазине, новый сериал.

Вернитесь в этот день и просканируйте его всеми вашими анализаторами. Вспомните, какие были запахи, вкусы этого дня, каковы его звуки и ощущения от чьих-то прикосновений, эмоции. Наконец, вспомните его послевкусие, когда вы засыпали и наутро просыпались. Соберите в творческий архив все-все-все про этот день и вы увидите, как обогатилась его палитра, как он удлинился, как изменилось ваше отношение к нему. И это только один день жизни вы так распаковали, а что будет, когда припомните и расскажете о многих днях? Вы увидите, как много пропускаете на бегу, как много ускользает интересного от вашего внимания.

Предложу еще одну практику внимательности – психологический прием, который вы сможете использовать чтобы притормозить себя в беличьем колесе будней и заметить много разных проявлений жизни и нюансов дня. Заведите будильник, например, на 15.15. Ровно минуту смотрите по сторонам и мысленно или на бумаге описывайте все, что вокруг вас и все, что внутри вас. Живите одну минуту в вопросах «Что я вижу? Что я чувствую? Что я думаю? Что ощущает мое тело? Чего я хочу в этот момент времени?» Всего лишь одна минута в день поможет вам выныривать из рутины за глотком свежих впечатлений, стряхивать с себя обыденность и нарабатывать писательскую оптику.

Эпистолярная форма

Писать – это лекарство.

Это действенное противоядие для душевных ран.

Это прекрасный спутник в любых трудных переменах.

Джулия Кэмерон

«Дорогой мой!

В этот знаковый день рождения мне бы хотелось подарить тебе что-то особенное. Но чем можно удивить и порадовать человека, который может сам себе купить любой подарок? Только чем-то уникальным и неповторимым.

Я решила, что я подарю тебе свое время и напишу письмо. Это будет время, когда я буду мое письмо вынашивать, обдумывать, писать и переписывать, подбирая самые точные и самые правдивые слова, представлять, как ты это письмо читаешь. Это будет время размышлений о тебе.

Мне приятно писать тебе так старомодно: от руки чернильной ручкой, на листе бумаги, запечатывая письмо в конверт. Мы ведь давно не пишем таких писем и давно их не получаем. Так пускай же это письмо напоминает о том, что забытое еще не значит потерянное, что пропущенное сегодня, возможно, завтра станет очень востребованным.

Как много я хочу тебе сказать, мой мальчик… даже странно тебя называть мальчиком, разве только с долей иронии, которая так часто проскакивает в наших диалогах, что делает их нескучными и дружелюбными».

Начав писать это письмо зятю, я задумалась о том, как много важного хотела бы сказать своим близким. Все время куда-то спешу, обложилась кучей дел, повязана ответственностью – профессиональной, дружеской, социальной. Я много пишу, но все это какое-то недолговечное, сиюминутное: смс, статьи, отчеты, посты в социальных, сетях, дневники.

Мое последнее письмо, написанное от руки и отправленное по почте, было письмом к отцу. Ни он, ни я не думали, что обычные слова «Пока, папа, пиши» станут моими последними словами ему. Письмо это хранится среди фотографий и роддомовских бирок моих детей.

Эпистолярный жанр почти вымер или ушел в область литературы, а у нас теперь есть лишь символ писем – удивленно вопрошающий значок, вложенный в кружок, как в конверт. @ = А, вы что-то хотели мне сказать?

Меж тем, письма – хорошая возможность обдуманно, искренне и неспешно поговорить с детьми, с друзьями или любимыми людьми. Не случайно романы в письмах были и остаются популярным жанром. Вспомним несколько известных. Возможно, вам захочется их прочитать или перечитать, чтобы, вдохновляясь чужими письмами, написать свои. Вот некоторые: «Бедные люди» Федора Достоевского, «Перед зеркалом» Вениамина Каверина, «Письма незнакомке» Андрэ Моруа, «Страдания юного Вертера» Вольфганга Гёте, «Одиночество в сети» Януша Вишневского.

Я не призываю вас писать роман (хотя, кто знает, на что вы решитесь). Однако сподвигаю написать хотя бы несколько писем, например, супругу или родителям. Вы можете приурочить письмо ко дню рождения, вложив его в подарок, а можете сделать из писем самостоятельный подарок.

Для того чтобы вернуть феномен письма в нашу жизнь, я проводила онлайн-курсы «Уникальный подарок на совершеннолетие» и «Биографические письма детям». На этих встречах мы учились тому, как и зачем писать письма детям, какие находить поводы и о чем писать как бы без повода; как не бросать начатые письма и как работать с тяжелыми воспоминаниями. Начинали участники наши занятия в большом недоумении:

– Письма детям в подарок? Вы серьезно?

А завершали совсем в другом настроении:

– Надо же, как это оказалось интересно! Сколько всего мне удалось понять о своем материнстве (отцовстве), о своем ребенке!

– Какой получился глубокий разговор, хоть и вела я его на бумаге!

– Я уверен, что теперь сын меня действительно услышит и поймет!

Так что присмотритесь внимательно к композиции «Письма по поводу и без», сделайте упражнение. Возможно, решение поговорить с дорогим вам человеком через письмо поможет наладить отношения, рассказать о важном, объяснить сложившуюся ситуацию.

В трудные моменты разногласий, в периоды отчуждения или разлуки эти письма могут стать единственной связующей нитью и возможностью быть услышанным. Написать такое письмо или серию писем – это выплакать слезы словами, облегчить гнетущую боль, смягчить чувства. Письмо может стать эхом раненого сердца, чтобы потом, когда придет время или изменится ситуация, или… когда нас уже не станет, дорогой человек узнал о наших чувствах, услышал наш далекий голос и, наконец, по-настоящему понял, как он был значим.

Поделюсь отрывком письма, которое я получила от участницы курса «Биографические письма детям». Вчитайтесь в эти слова, вслушайтесь в этот одинокий, любящий и страдающий голос матери. Если вы сомневались, надо ли писать письма близким, то наверняка ваши сомнения рассеются.

«… моя девочка уже не выходит на связь, отказалась сначала видеться, а теперь – говорить по телефону и отвечать на сообщения. Она стала совершенно неприступна и недоступна, и все, что я могу – писать. Пишу обо всем, что приходит в голову и что лежит на сердце. Пока в никуда. Пишу просто в свой гуглдрайв. Иногда вскакиваю посреди ночи или в пять утра, чтобы не упустить важное. Пишу, когда сердце долго плачет, мозг воспаляется и становится более восприимчивым к информации, идущей от Того, Кого называют Провидением. Мизерную часть своих записей отправляю ей после тщательной проверки на „тональность“. Ниточка нашего общения становится все тоньше, но пока еще есть. Например, я могу видеть, что мое сообщение открыто, и это для меня роскошь. А иногда она даже односложно отвечает: „Да, мама“ или что-то в этом роде. В общем, письма, даже не отправленные, – сейчас мой спасательный круг, лекарство и надежда. Мы ведь люди, и слово нам дано как дар. Неспроста именно оно было в начале. В том числе, в начале восстановления мостика между нами, еще недавно такими близкими и вот уже бесконечно далекими людьми…»

Я знаю эту семью, каждый в отдельности – прекрасный человек. К сожалению, их семейная история сложилась драматично. Письма стали единственной возможностью для матери психологически осмыслять и принимать ситуацию расставания с дочерью. Один пишет эти письма, другой знает о них, третий их читает, и значит, каждый не теряет надежду, что, пройдя сквозь испытания и разногласия, они когда-нибудь встретятся и обнимут друг друга.

Я напомню вам об эпистолярных отношениях двух великих русских поэтов: Марины Цветаевой и Бориса Пастернака. Их роман в письмах длился 14 лет. Эти письма – пример подлинной, глубокой и доверительной духовной связи двух равновеликих и уникальных личностей. Переписка поражает искренностью, неисчерпаемостью тем и открытостью чувств, глубиной погружения в бытие другого. Их письма оплодотворяли каждого идеями и вдохновением, питали новыми смыслами и чувствами. Какое же духовное богатство нужно иметь и какой силы потребность друг в друге, чтобы 14 лет удерживать такие глубокие отношения на расстоянии. Это была необычная связь: любовь-дружба, любовь-страсть, любовь-исповедь, любовь-творческий союз, любовь-забвение, любовь-обещание, любовь-невозможность…

Они не стали парой в традиционном понимании, свои отношения они называли «роман без поцелуев». Их встреча, спустя годы стала «невстречей», как ее назвала Цветаева. Она показалась им обоим странной, пустой и уже ненужной. Время прикосновений было упущено. Но долгие 14 лет изо дня в день они писали и писали друг другу и порой именно письма были их спасательными кругами, сигнальными маячками и кастальским ключом в пустыне экзистенциального и творческого одиночества.

Человека разумного тянет к слову, чтобы объяснить себе себя, чтобы через точно выбранный глагол, существительное, прилагательное осознать себя в мире. Чутким и искренним словом можно прикоснуться к душе человека, создать желанное «мы», взрастить чувство единения, разделить радость от совместности, будучи при этом разделенными километрами и обстоятельствами.

Для тех, кто по воле судьбы разлучен на время или навсегда, «Письма по поводу и без» сродни обезболивающему, уютному вечеру рука в руке, исповедальне, дружеской вечеринке, самоанализу. Они ценны обоим собеседникам как утверждение факта отдельного Я и как свидетельство желанного МЫ.

Можно ли точнее передать такие отношения, чем это сделала Марина Цветаева? Решите сами.

 
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас – ставили, рас – садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это – сплав…
***
Который уж, ну который – март?!
Разбили нас – как колоду карт!
 

Меня очень тронула история Цветаевой и Пастернака, но я думала, что такая форма глубокой эмоциональной связи возможна только для особенных людей. Прошло время и в моей судьбе случилась рифма к их истории. Мы познакомились, начали переписываться, завязались теплые, интересные отношения. Казалось, что между нами зарождается любовь. Но, не дав встретиться, судьба разделила нас на несколько лет. Сначала нас разлучили жизненные обстоятельства, затем ковид захлопнул границы, потом наше будущее обрубила война – и только письма помогали поддерживать друг друга, развивать отношения, сохранять чувства и веру в то, что мы преодолеем трудности. На протяжении трех лет у нас было несколько коротких встреч, но оставалась переписка. Конечно, уже не на бумаге, как у Цветаевой и Пастернака, а в электронном виде. Это не только короткие сообщения, но и настоящие длинные письма о проживании нами повседневной жизни с размышлениями и сомнениями, рассказы о рабочих проблемах и неудачах, о настроении и погоде, о наших странах и культурах. Мы доверяли друг другу истории о детстве и юности, о родителях и наших детях, о своих страхах, потребностях, душевных ранах и мечтах. Мы закидывали друг друга ворохом вопросов и писали развернутые ответы. В письмах мы научились быть открытыми и чувствовать границы друг друга, понимать характеры и открывать внутренний мир. Забавно, но мы даже умудрялись в письмах ссориться и мириться, смеяться и подтрунивать, и даже совместно оплакивать наши потери. Когда мы первый раз встретились, почувствовали себя давно знакомыми и близкими людьми. Конечно, ощущалась небольшая скованность, но не было разочарования и отчужденности. Я уверена, что именно письма помогли нам построить и сохранить отношения и любовь.

Преимущества

«Письма по поводу и без» можно писать от руки, можно отправлять по электронной почте. Их можно писать по случаю, а можно и просто так.

Преимущество разговора в письмах – в его доверительности, интимности, адресованности конкретному человеку или избранному кругу людей. На курсе биографических писем некоторые участники решили написать тем, кого уже нет: бабушка и дедушкам. А может быть, вы захотите написать письмо маме или папе, чтобы рассказать, как сложилась ваша судьба, что из их родительских наказов и чаяний проросло, а где вы пошли своим путем. Или же вы просто поделитесь впечатлениями с вашими родными и близкими о важных или интересных событиях. С позволения автора привожу отрывок:

«Привет, моя самая любимая старшая племянница!

Не удивляйся, что пишу тебе это письмо. Захотелось поделиться своими впечатлениями от нашей поездки в Санкт-Петербург. Радует, что пока не выветрились из памяти детали, пока живы воспоминания о тех мелочах, которые раскрасили наше совместное путешествие. Если посмотреть со стороны, то мы поехали на вводный курс в Школе каллиграфии. Это лишь верхушка айсберга. Для меня поездка получилась многослойной, словно торт Наполеон с несколькими коржами.

Корж первый: Школа каллиграфии

Разумеется, она была главной целью нашей поездки. Мои ожидания оправдались на все сто процентов. Да, было непросто, но очень понравилась сама атмосфера и доброжелательная обстановка. В отличие от меня, ты выполняла задания быстро и аккуратно. Пока я выводила одну строку, ты успевала сделать две, а то и три. Иногда я ловила себя на мысли, что немножко завидую твоей скорости и твоему умению сразу же ухватить суть…

Корж второй: твои личные открытия

Мне было интересно смотреть, как мир разворачивается к тебе новыми гранями. Первый раз в жизни ты ехала на «Сапсане». Скорость, удобство, комфорт – ты оценила поезд моментально. Так здорово, что можно свернуться калачиком у окошка…

Музей «Петровская акватория», где мы с тобой вспомнили петровскую эпоху и дворцовых переворотов. Потом мы гуляли по Дворцовой площади, любовались Атлантами, смотрели на кессоны на Арке Главного штаба, прошлись по Невскому…»

Вроде автор рассказывает о простых вещах, но с такими вниманием и нежностью к ребенку, что кажется, обнимает его своим письмом. И оригинальная идея письма в виде коржей торта «Наполеон» девочке точно запомнится и станет на душе хорошо от воспоминаний о путешествии в Питер.

В повседневной жизни мы переполнены информацией и суетой, мало чему доверяем на слово, привыкли читать по диагонали. Текст сейчас часто агитка или инструкция: делай так, покупай это, избегай того. Аннотация к бытию. Или маркетинговый крючок: 10 способов, 5 ответов, 15 решений, 3 ошибки. Поэтому неторопливость и исповедальность эпистолярного жанра делает его особенно ценным. Письма – они особенная форма общения. Они, как хорошая книга, в которой душа с душою говорит. В письме нет посредников, а есть мать и сын, женщина и мужчина, бабушка и внучка.

Между нами тонкая, как паутинка или толстая, как пуповина, связь. Когда мы теряем ощущение сопричастности и нужности, когда биение чувств почти не остается, наша связь замирает, нить отношений провисает. Когда мы переполнены горячими эмоциями, она, напротив, натягивается и грозит порваться. Письмами мы можем регулировать эту эмоциональную связь, изливая на бумагу напряжение, гнев, обиду, но также и благодарность, радость, поддержку. Мы можем рассказать в письме о сумерках своего одиночества, о бессилии что-либо изменить, о страхе утраты отношений. Мы можем похвастаться или восхититься. Бумага все примет, не выдаст и не предаст. Мы можем потом сжечь письмо, порвать, спрятать в книгу, стоящую на дальней полке, как моряки запечатывают послание в бутылку. Не столь важно, как мы дальше поступим с письмом: работа души уже сделана, пришло облегчение, мир стал светлее. На мой взгляд, главное преимущество и сила биографического повествования – в его сокровенной откровенности, в его целительной энергии.