Текст книги "Знак И-на"

22

Он выложил на стол несколько стопок бумаг и пристально посмотрел на Алису. Вынул из кармана телефон, положил рядом. Развязал резинки, достал из портфеля свой ноутбук. Алиса взгляд держала, не отводила. Не торопила и не задавала вопросов.

– Вы, я надеюсь, понимаете, что я совершаю должностное преступление.

– Я понимаю, – кивнула она. – Чаю?

– Лучше кофейку, если есть. Алиса, я хочу, чтобы вы понимали мои мотивы. Я здесь не потому, что боюсь вашей жалобы. Поверьте, мне было бы куда проще пережить последствия жалобы, чем последствия того, что я делаю сейчас. Ну, переночевал я у вас. И что? Я же целый день провел на убийстве. Ну, выговор мне объявят – и плевать. А тут я могу сам в тюрьму пойти.

– Тогда зачем? – спросила Алиса, невольно скосив взгляд на бумаги. Сверху, в одной из стопок, была откопированная фотография трупа.

– Затем, что если в этом что-то есть, то своими силами мы этого не раскрутим. Да и вашими тоже не раскрутим, на самом деле – нет там никакого совпадения. Но так, по крайней мере, я буду знать, что сделал все возможное. И невозможное. Давайте считать, что я привлекаю вас к делу в качестве эксперта. Вы же аналитик. Как вы сказали, почти профессиональный. Вот я и буду задавать вам вопросы, а вы постараетесь дать на них ответы.

– Идет, – согласилась Алиса. – И какие вопросы?

– Вопрос у нас один. Есть ли какая-то связь между убийством вашего отца и вот этими убийствами. Я имею в виду, кроме использования препарата флунитразепам. И под словом «использование», прошу заметить, я имею в виду не только насильственное, но и потенциальное добровольное применение.

– Добровольное?

– Понимаете, теоретически флунитразепам, как и любое сильнодействующее психотропное средство, может применяться и добровольно – с целью достижения наркотического опьянения. Или вообще как снотворное при бессоннице.

– Серьезно? – вздрогнула Алиса.

– А что? Интересуетесь? Спите плохо? – хмыкнул Иван, но, проследив за выражением ее лица, покачал головой. – И давно?

– Не важно, – отмахнулась она. – Это мелочи.

– И к делу не относится, да? – холодно улыбнулся он.

Алиса кивнула. Иван забрал из ее рук чашку с дымящимся кофе и принялся рассказывать, показывать и объяснять, как пользоваться справками и как читать протоколы.

– Ничего себе территориальный разброс. Вся страна, – присвистнула Алиса, когда Иван вкратце обрисовал ей ситуацию по каждому случаю. Иван развел руками.

– Именно это убедительно доказывает, что мы с вами, Алиса, тут ерундой занимаемся. Смотрите внимательно, потому что проблема не только с территориальным расположением жертв. Мы же с вами здесь и сейчас какую версию отрабатываем?

– Какую? – на автомате спросила она.

– Вот вы мне и скажите, Алиса. Как вы понимаете, что мы тут с вами делаем?

– Мы пытаемся установить, не убил ли человек, убивший моего отца, кого-то еще, используя этот уникальный препарат. Верно?

– В целом да, но с поправками. Препарат редкий, но не уникальный. Теоретически его запасы могли оказаться у самых разных людей. Сроки годности таблеток давно вышли, конечно, но, как я уточнил, при правильном хранении они почти не теряют своих качеств. Так что с редкостью нужно поосторожнее. Теперь с человеком. Допустим, он существует. Кто он, в таком случае?

– Маньяк? – предположила Алиса.

– Это еще почему?

– Потому что он продолжает убивать, – ответила она.

Иван кивнул.

– Да, он продолжает убивать. Но то, что мы имеем, убедительно доказывает, что тут не может быть никакого маньяка. И вы бы тоже это поняли, если бы изучали криминалистическую психологию. Серийные убийцы всегда имеют определенный психологический портрет, профайл. Криминалистика как наука тоже обладает определенными техниками и методами сбора данных и их анализа. И за годы применения выявила ключевые черты в личности маньяков и серийных убийц.

– И какие?

– К примеру, выбор способа убийств обычно один и тот же. У нас же все убиты по-разному. Некоторые задушены, некоторые зарезаны, некоторые повешены. Теперь сами жертвы. Обычно их тоже выбирают по определенному принципу. К примеру, у убийцы была деспотичная мать, которая его била. И он выбирает в жертвы женщин, визуально напоминающих ему мать. Он ей таким образом мстит. Или, скажем, сексуальные предпочтения. Извращенцы-убийцы выбирают своих жертв по внешним признакам. Блондинки, брюнетки, высокие, коротенькие.

– Я вас поняла. А у нас все жертвы разные, – ответила Алиса. – Это означает, что либо убийцы разные, либо не все жертвы включены в список правильно.

– Ну, в целом да. И еще ряд возможных интерпретаций. К примеру, география. Обычно серийные убийцы действуют в определенных географических зонах. Да, были в истории случаи так называемых мигрирующих убийц. К примеру, знаменитое дело Теда Банди. Маньяк-убийца похищал, насиловал и убивал свои жертвы в нескольких штатах, однако все же эпицентр был там, где он жил. И совпадал способ, совпадали и другие признаки. Все жертвы у него подходили под определенный тип. Не важно, я не об этом хочу сказать, а о том, чтобы вы не возлагали слишком большие надежды. И еще, географический разброс у нас указывает на высокую вероятность того, что убийцы в этих делах…

– Разные люди. Я вас поняла, Иван Юрьевич. Я не планировала искать именно маньяка.

– А что именно вы планируете искать?

Алиса подошла к столу и перелистнула несколько страниц.

– Я буду делать то, что умею делать лучше всего. Я соберу данные в некую единую систему и попробую выявить закономерности. Любые закономерности. Понимаете, Иван Юрьевич…

– Можно просто Иван.

– Мне удобнее все-таки по отчеству. Так вот, любая закономерность – это косвенный признак возможной связи. Одну закономерность вы уже выявили, это – флунитразепам. Если удастся выявить еще какие-то закономерности, тогда можно будет и говорить о версии.

– Звучит разумно, – кивнул Иван. – Но не всегда работает.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что, если уж на то пошло, тут есть и вторая закономерность. Она, на самом деле, скорее – случайная. И, кстати, случай с вашим отцом тут из закономерности выбивается.

– Да какая закономерность-то? – нетерпеливо постучала пальцами по бумагам Алиса.

– Банка Ципарского.

– Банка? Что за банка?

– Все места убийств, кроме дома вашего отца, помечены так называемыми банками Ципарского. Название это было дано по имени изобретателя метода, который привязывает местоположение трупа к конкретной геолокации. Понимаете, в доме, или во дворе, или на дороге – как правило, всегда можно нарисовать план и зафиксировать точное местоположение тела убитого, но что делать, если труп найден просто в поле? Или просто в лесу? Там никак не опишешь, что голова покойного расположена в двадцати сантиметрах от березы. Там берез – миллион. Вот так появился метод Ципарского – там, где больше привязать не к чему, на месте, где находится голова, выкапывают яму и туда закапывают специальную банку с протоколом и координатами. Таким образом, даже через много лет можно точно установить, где именно и как лежал труп.

– А для чего это нужно – через много лет? – удивилась Алиса.

– Допустим, чтобы следственный эксперимент провести, показания проверить. Просто чтобы восстановить точную картину преступления. Так вот, все наши жертвы именно таким образом и были привязаны к местности. Все места их смерти помечены банками Ципарского. Закономерность? Если пользоваться вашим определением, то да. Однако проблема заключается в том, что по такой закономерности мы в список еще миллион трупов можем добавить. Всех, кто лежал в полях-лесах.

– Прямо-таки миллион? – переспросила Алиса.

– Ну, это я преувеличиваю, конечно, но в целом… Это я к тому, что не всегда закономерности – это связь с преступлением.

– Не скажите, – оживилась Алиса. – Совпадением это тоже не назовешь. Посмотрите на это так. Никто из вашего списка – я имею в виду людей, принявших препарат, – не был обнаружен дома или на улице города. Странно? Да, это очень даже интересный факт, что все наши жертвы умерли в лесах и полях. Это как раз уже организованные данные.

– Хм, ладно, допустим, – удивленно кивнул Иван. – Действительно интересно. Но данные расходятся, и в этом списке тоже не все.

– Все, кроме моего отца, – кивнула Алиса и перевернула еще несколько бумажек.

23

Иван проснулся от звука шкворчащего на сковороде масла. Он открыл глаза и слишком резко повернулся на узком кухонном диванчике, в результате чего стукнулся лбом о край кухонного стола. Жена, стоявшая у плиты, обернулась на шум. Иван потер ушибленное место, пока жена спокойно, холодно разглядывала его припухшее со сна лицо. Они вступили в стадию молчаливой войны, когда все, что накопилось, оставалось внутри, выплескивалось через взгляды, через слишком резкие движения. Иван не отвел взгляда, Лена ничего не сказала. Отвернулась и продолжила что-то жарить. Часть плана по возвращению его в лоно семьи? Свести его с ума запахом домашней еды? Иван посмотрел на часы. Половина седьмого, вот черт. Будильник же вроде стоял на шесть. Забыл включить?

Лена открыла дверцу шкафчика, достала большую тарелку с синими полосками, выложила туда содержимое сковородки, поколдовала еще – над чем, за ее спиной было не видно. Иван несколько минут с ненавистью разглядывал рыб на ее халате, а потом Лена повернулась, поставила тарелку на стол, села напротив Ивана и снова с вызовом уставилась на него. Иван скосил взгляд – на тарелке лежала половинка зеленого авокадо, какое-то овощное месиво, залитое яйцом, один поджаренный в тостере кусок хлеба. Заботится о себе, тварь. Хочет быть здоровой и стройной.

– Тебе, Ванечка, тоже не помешало бы употреблять больше клетчатки, – пробормотала Лена, подцепляя на вилку жареный цукини. – Могу с тобой поделиться, только попроси.

– Ненавижу клетчатку, – пробормотал Иван, выбираясь с дивана.

– Тебе же хуже, – сказала она ему вслед. И добавила, когда Иван закрывал дверь в туалет: – Не забудь ипотеку оплатить.

– Об этом она помнит, – пробормотал он себе под нос.

Закрыл дверь, уселся на унитаз просто так, не снимая тренировочных штанов – он в туалете прятался, – и принялся просматривать сообщения. Больше всего он рассчитывал на сообщение о зарплате, но его как раз не было. Реклама, информация о низком балансе на телефоне, сообщение от Толика Бахтина, что он заболел. Вот паразит, только этого не хватало. Заболел он, конечно же. Страшная болезнь, февральское похмелье называется. Ипотека, ипотека. Как прикажете разводиться с женой, с которой вас связывают двадцать лет предстоящих платежей?

Звонок Морозовой застал Ивана врасплох.

– Я вас не разбудила? – спросила она.

– Нет, не разбудили. А что случилось? – сухо спросил он. Весь вчерашний вечер Третьяков не мог избавиться от ощущения, что напрасно, ой напрасно он передал бумаги этой девчонке. Ничего хорошего от этого ждать не стоит.

– Мне нужно с вами кое-что обсудить, и я хотела сделать это до того, как вы пойдете на работу.

– Узнали что-то новое? – спросил он просто так, в шутку, но Алиса невозмутимо подтвердила:

– Да, узнала.

– Серьезно? – Иван скептически закатил глаза. – Значит, серые клеточки у вас работают лучше, чем у меня.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Агата Кристи? – намекнул Иван. – Нет? Не важно. И что же вы узнали, Алиса Андреевна?

– Я обнаружила закономерность, которую нельзя объяснить случайным совпадением.

– Вы это серьезно говорите? И какую?

– Ванька, освобождай туалет, мне детей в сад собирать! – прокричала в дверную щель Лена, стуча кулаком.

– Да подожди ты! – крикнул он.

– А вы где? – спросила Алиса.

Иван нажал на кнопку слива – так, автоматически. Вышел из туалета и столкнулся с Леной – лицом к лицу, вплотную. В туалет забежал Федор.

– Алиса, я вам перезвоню, – бросил Иван и отключился. Прошел на кухню под тяжелым взглядом жены. Достал из холодильника начатый пакет кефира и отпил прямо так, не удосужившись достать стакан. Знал, что Ленку это страшно бесит. Но нет, смолчала. Зашла и дождалась, пока Иван прикончил пакет.

– Алиса, значит.

– Подслушивала? Тебя не учили в детстве, что это нехорошо? Хотя когда тебя это останавливало. – Иван швырнул пустой пакет в мусорку, развернулся и пошел в комнату – за одеждой, а точнее – за своей формой, в которой сегодня должен был явиться к начальству на совещание. Остановился в коридоре, повернулся к Лене и усмехнулся. – Ты же сама хотела, чтобы я тебе изменил, разве нет? Для восстановления мировой гармонии и баланса.

– Сволочь, ну ты и сволочь. Да знаешь ли ты… – процедила сквозь зубы Лена, но Иван не стал дослушивать, что он там «да знает», ушел и захлопнул дверь.

24

Через полчаса он поднимался на шестой этаж, к Алисе Морозовой. Не просто поднимался – практически бежал, так гнало его любопытство. Что там эта студентка обнаружила за одну ночь, какую такую закономерность? Чего нафантазировала? Эх, зря, Третьяков, зря ты это затеял.

– Ух ты! – удивилась Морозова, увидев Ивана впервые при полном, так сказать, параде.

В форменной шапке и куртке с нашивками и знаками отличия, в форменной рубашке и брюках он, конечно, смотрелся совсем иначе, официально. Как говорится, по-взрослому.

– Не ух ты, а жутко неудобная штука, – смущенно пробормотал он. – И стирать сложно. Сплошные проблемы.

– Зачем же тогда?

– Да мне сегодня в Следственный комитет ехать на официальный доклад. Не важно. Алиса Андреевна, вы меня прямо заинтриговали. Я спешил к вам, как на крыльях, даже по лестнице бежал, не стал лифта ждать – теперь вот одышка. Рассказывайте скорее, у меня не так уж много времени.

– А я думала, вы обязаны быть в хорошей физической форме, – поддела его Алиса.

– А я и есть – в хорошей, – усмехнулся Третьяков, и не подумав обидеться. – Только бежал слишком быстро.

– На крыльях любви, – пробормотала Алиса и устало улыбнулась. – А вам идет форма, вы в ней выглядите… серьезно и вообще хорошо.

– А вы выглядите не очень. Вы что, вообще не спали? – спросил Иван, наморщив лоб.

Алиса задержала на нем неодобрительный взгляд, но отвечать не стала. Пожала плечами и пошла в гостиную. Ивану ничего не оставалось, как сбросить ботинки и пойти следом, выговаривая ей параллельно, что спать нужно обязательно, что, мол, врачи предупреждают, опасно и все такое… Его речь оборвалась, стоило ему войти в комнату. Посреди гостиной стояла большая передвижная маркерная доска на ножках, расчерченная идеальными линиями на столбцы и исписанная мелким каллиграфическим почерком – сверху донизу и разными цветами. На столе ровными рядами лежали принесенные Иваном листы – вернее, видимо, их копии, так как все листы были расчерчены маркерными линиями и отметками, тоже разных цветов. На экран большого плоского телевизора через кабель было выведено изображение экрана с компьютера, который стоял рядом на специальном столике. Маркеры, ручки и карандаши лежали идеально ровно, по порядку и цветам.

– Господи, это ж какой-то просто рай! – не удержался Иван. – Откуда это все у вас?

– Мы с ребятами иногда дома проводим семинары. Так удобнее думать – все под рукой, все можно показать наглядно. А что тут такого? – Алиса посмотрела на него озадаченно, но затем указала Ивану на стул в центре комнаты. – Иван Юрьевич, вы уж извините меня за ранний звонок, но я хотела застать вас перед работой, потому что мне потребуются от вас дополнительные материалы, и я хотела пояснить, какие именно, чтобы вам было легче искать.

– Дополнительные материалы – это не так просто, учитывая, что направление следствия по поиску серии закрыто. Могут и не авторизовать.

– Я думаю, что вам нечего опасаться – все авторизуют.

– Что, думаете, это и вправду серия? – Иван сощурился и присмотрелся к доске. – Так-таки нашли что-то реальное?

– Судите сами, – Алиса взмахнула рукой и глубоко вдохнула. – Итак, мы с вами изначально исходили из того, что наша первая закономерность – это наркотик, который нашли в крови у всех жертв из вашего списка. Вторая – неподтвержденная и скорее техническая закономерность – метод привязки к местности ваших трупов, так называемая банка Ципарского. Правильно я излагаю?

– Да, конечно. Только на серию этого никак не хватит.

– Я понимаю. Давайте я вам сначала расскажу, как я действовала.

– Давайте, – кивнул Иван.

– Итак, я решила систематизировать все данные, которые у меня имелись. Для этого «завела» в алгоритм все возможные факты и информацию, а также корреляции, которые пришли мне на ум. К примеру, возраст жертв, их род занятий, образование, дата убийств, метод убийств и так далее. Внешние данные, пол, профессиональная принадлежность, семейный статус… Так, что еще… – Алиса подошла к доске и провела по воздуху рядом с одним из столбцов. – Место жительства, место рождения, наличие или отсутствие детей.

– Продолжайте, говорите до вечера. Здорово! Очень систематично, только у меня времени нет, – Иван сощурился. – Так что? Нашли что-нибудь ваши алгоритмы?

– Ничего. Наши жертвы не образуют никакую общность ни по одному из этих критериев, – ответила Алиса радостно.

– Отлично, такой результат вселяет оптимизм, – фыркнул Иван и забросил ногу на ногу.

– Некоторые критерии просто невозможно было заполнить из-за отсутствия данных. К примеру, образование – таких данных просто нет в доступе.

Иван усмехнулся.

– Вы всерьез считаете, что эти данные могли бы что-то поменять? Что все эти люди разных возрастов и мест жительства могли учиться вместе? Так, что ли?

Алиса замолчала и посмотрела в сторону, словно пытаясь подобрать слова. Иван заметил, как она сжала кулак.

– Нет, не могли, вы правы, – холодно процедила она. – Но систематизация должна быть как можно более полной, это вам ясно? Машина просчитывает миллион возможных совпадений и несовпадений. К примеру, жертвы могли учиться в одном и том же учебном заведении – хоть и в разные годы. Могли?

– Очень вряд ли, если вы включаете в свой список Багаева, рабочего, убитого под Саранском. Он вообще никогда нигде не учился, – возразил Иван.

– Ладно, не важно. В любом случае данных по образованию нет. Еще я проанализировала адреса регистрации и фактического места жительства, номера телефонов – мобильных и домашних.

– Это еще зачем? – нахмурился Иван.

– На случай, если в их адресах или номерах телефонов есть какая-то математическая последовательность, – пояснила Алиса так, словно это было самым обычным делом.

– То есть если наш убийца выбирает жертв, телефоны которых начинаются, к примеру, на тройку? Так, что ли? Вы хоть понимаете, что такая последовательность будет статистически близка к случайности, как однояйцевый близнец. Это просто охота на ведьм.

– Нет, вы ошибаетесь. Случайность от последовательности достаточно легко отделить. И именно поэтому я постаралась собрать как можно больше данных. В частности, я внесла в систему данные о ваших геолокациях, о банках этих ваших Ципарского, – неожиданно повысила голос Алиса. – Вы вот скажите, анализировали возможные распределения мест убийств?

– Нет, – сощурился Иван. – А что? Должен был? Я даже не уверен, что понимаю точное значение термина «распределение». У моего отца после учебы было распределение.

– Тяжело с вами! Поймите, если места убийств – True Random, то есть истинно случайны, они должны укладываться в кривую случайностей.

– А у нас? – нахмурился Иван.

Алиса вывела на экран телевизора изображение с ноутбука. Карта России с точками-звездочками.

– Ну, ничего необычного не замечаете?

– Это места убийств, да? Вот тут кто? – спросил он, ткнув пальцем в самую левую звездочку.

– Это Курланов. Великий Новгород или, если быть точной, прибрежные поля около озера Ильмень. Там, кстати, недалеко Юрьев монастырь, который, по преданию, основал Ярослав Мудрый еще в одиннадцатом веке.

– Я очень рад. Значит, это Курланов. А как вы эти точки наносили?

– По координатам из дела. И не я, а машина.

– Алиса… – вздохнул Иван, всматриваясь в рваные интервалы между городами. – Мне лично вся картинка кажется совершенно случайной. Если честно.

– Это хорошо – когда честно. Но посмотрите, между местом убийства в Лермонтове, это под Пензой, и убийством в Саранске расстояние практически ровно в двести километров. Я бы тоже не заметила, но алгоритм это выделил почти сразу. Если локации соединять прямыми линиями, возникает закономерность.

– Ничего себе? – пораженно воскликнул Иван, встал, подошел к телевизору и присмотрелся к точкам-звездочкам. – Ну и что, что двести километров?

– Точность практически до десятка метров. Понимаете, в мире случайностей такого почти никогда не встретишь.

– Почти! – влез Иван. – Ключевое слово – почти. Знаете, людям свойственно недооценивать странности этого мира. Вот я однажды ездил в отпуск с женой в Турцию. И в аэропорту столкнулся со своим одноклассником. И что? Это тоже должно что-то значить? Заговор масонов?

– Только если вы с этим же самым одноклассником столкнулись бы снова, к примеру, в Лондоне. Тогда я бы посоветовала вам подумать хорошенько, зачем ему за вами следить.

– То есть вы имеете в виду, что один раз – совпадение, а второй раз – уже слежка?

– Типа того. А если уж в третий раз… – добавила она.

– Но у вас-то только одно «круглое» число! – возмутился Иван, на что Алиса вдруг улыбнулась и помотала головой. Иван насупился. – Что еще?

– Расстояние между убийством в Гайдах, за Пермью и в Тошкине, под Кировом.

– И что? – Иван вгляделся, пытаясь мысленно соединить две звездочки в линию. – Тут явно больше. Никак не двести километров.

– Никак не двести, – кивнула Алиса. – А четыреста. Ровно четыреста километров.

– Ровно четыреста? – нахмурился Иван. – Это нехорошо. Нехорошо.

– Согласна.

– Но ничего не доказывает.

– Нет, не доказывает. Однако есть еще одна проблема, – сказала Алиса, не сдержав легкой улыбки. – Обратите внимание, что будет, если соединить эти точки прямыми линиями – вот так: Пенза с Саранском, а Гайды с Тошкино, вот тут, вниз от Кирова.

Алиса нажала кнопку на клавиатуре, и на экране телевизора появились две прямые. Две параллельные друг другу прямые. Настолько идеально прямые, что это выглядело категорически неправильно.

– А вы уверены…

– Алгоритм просто соединил их – и все. А я ничего не меняла, ничего не подгоняла, – заверила его Алиса. – А теперь, как говорят в этой передаче… «Своя игра», кажется… Финальный раунд и финальный вопрос. Как думаете, если проложить перпендикуляр между этими линиями, какое между ними получится расстояние? Ну же, не бойтесь ошибиться, прикиньте на глаз. В любой точке. Ладно, я сделаю это за вас.

Алиса вывела на экран карту с проложенными линиями. Они оказались неправдоподобно параллельными.

– Так вот, Иван Юрьевич, расстояние между параллельными прямыми на участке от Пензы до Саранска – тоже ровно двести километров. А это – еще одно соответствие, и оно никак не может быть сброшено со счетов и объяснено случайностью. Понимаете? Ну, что вы молчите?

– Алиса, – выдавил из себя Иван. Голос не слушался. – Но такая точность… это же невозможно! Понимаете, технически невозможно.

– Технически это не невозможно, но очень, очень трудно. Убивать людей так, чтобы места убийства располагались в точках, кратных двумстам километрам – это требует от убийцы определенных знаний.

– И совершенного сумасшествия, – добавил Иван. – Зачем, господи?

– Не знаю. Я понятия не имею.

Они замолчали. Иван закрыл лицо ладонями и тер глаза, словно хотел развидеть все это. К чертовой матери эти последовательности. Это же какой-то бред. И, тем не менее, прямые линии разрезали несколько регионов России на части.

– А другие точки? Там нет никакой геометрии? – с надеждой спросил Иван.

– Я не нашла, – помотала головой Алиса. – Убийство моего отца произошло в Тверской области – далеко и никаких «круглых» чисел. Та же история и с Великим Новгородом – видите, как эта точка далеко уходит влево?

– А что Башкирия?

– Так вы считаете, во всем этом в самом деле может быть какой-то смысл? – Алиса посмотрела на него пристально, даже с вызовом. – Даже не скажете мне, что это все – бред сумасшедшего?

– Я не знаю, не знаю, – пробормотал Иван, водя указательным пальцем поверх телевизионного экрана. – Так что Башкирия?

– Ну, она совсем в стороне от линий. Впрочем, сейчас измерю, – кивнула Алиса и переключилась на карту в Интернете. Иван с интересом наблюдал за манипуляциями на экране. Алиса максимально увеличила карту, чтобы как можно точнее разместить начало прямой. Затем она потянула линию по зелено-бежевому ландшафту карты, приближая к черным линиям параллельных прямых. Пересекла их новой линией, потянула дальше, подвинула линию ниже, затем выше, подбирая угол.

– Вот, нормально. Кажется, перпендикуляр, – кивнул Иван.

Алиса, перфекционистка, подвинула линию еще на долю миллиметра.

– Вы же понимаете, что вот так – это неточно. Тут я все равно делаю все на глаз. Этот расчет не будет точным.

– Наплевать, не важно. Все равно станет ясно, чего там и сколько. – Иван сжал губы и придвинулся к экрану компьютера. – Много, да? Я и сам вижу, слишком много.

– Подождите вы, не мешайте мне, я сейчас все измерю, – раздраженно бросила Алиса, растягивая прямую линию по функции карты «измерить расстояние». – Вот черт!

– Что такое? – дернулся Иван.

– Шестьсот, – пролепетала Алиса.

– Что шестьсот?

– От Ирсаева до пересечения с первой прямой – практически ровно шестьсот километров! – пробормотала Алиса. И вывела изображение на экран.

Они долго молчали. Таращились на экран и молчали.

– Безумие какое-то, – сказала наконец Алиса после мучительной паузы.

– Ошибки не может быть?

– Я потом все точки переставлю точнее и соединю, и заново измерю, но – нет. Говорю вам, нет тут никакой ошибки. – Алиса в сердцах хлопнула кулаком по столу. – И что это все значит? Вот это? – она ткнула в карту. – Этот ваш убийца, он что – в крестики-нолики играет? Вот так, по всей стране?

– Крестики-нолики? Интересная версия, – усмехнулся Иван.

– Интересная? – вдруг разозлилась Алиса. – Вы находите это интересным? Это вас развлекает?

– Алиса, перестаньте. Что вы придираетесь к словам? Любая информация, дающая шанс понять цель и логику убийцы, может помочь его поймать.

– Значит, вот это, – Алиса ткнула в экран, – по вашему мнению, его цель? Это – его логика? И что вы из этого поняли? Что именно во всем этом может нам помочь поймать этого сукиного сына?!

Алиса почти кричала, но Иван не обращал внимания. Он отступил от телевизора, вернулся к столу и принялся копаться в бумагах. Он листал их, бормоча себе под нос.

– Что вы там хотите найти? – спросила Алиса. – Отвечайте мне, или… или я вас выпровожу сейчас!

– Что вы на меня орете? – рявкнул Иван. – Скажите лучше, где справка по Курланову?

– Зачем вам?

– Слушайте, кто его знает – может быть, он и играет в эти ваши крестики-нолики. Версия как версия. Но вот что у нас по датам? Может быть, есть какая-то логика в датах убийств? Вы же их наверняка тоже анализировали. Нет?

Алиса недовольно и шумно дышала, глядя на Третьякова, но затем с неохотой кивнула.

– Да, конечно, я анализировала даты. В датах ничего нет. Ну, или почти ничего, – поправилась она.

Иван сощурился.

– Говорите.

– Нет, серьезно, мне нечего сказать. Никакой закономерности нет. Только то, что все эти убийства произошли относительно недавно. Ну, что среди них нет таких убийств, которые были бы совершены, скажем, десять лет назад, понимаете?

– Да, я понял, – кивнул Иван. – И все равно, давайте глянем.

– Можем расставить убийства по порядку.

– Мы не все даты знаем, – напомнил ей Иван, но Алиса уже открыла карту и принялась вносить пометки.

– Не знаем, но все равно можем расставить по порядку. Может быть, это нам ничего и не даст, но первым, определенно, будет убийство Курланова. Хоть его и нашли только в две тысячи шестнадцатом, убит он был, скорее всего, сразу после фестиваля. А фестиваль проходил в мае четырнадцатого. Я ставлю цифру «1». Дальше получается… Лермонтово, под Пензой. Четвертого октября.

– А фестиваль был в начале или в конце мая? – спросил Иван.

– Сейчас посмотрю, – кивнула Алиса и достала листок из стопки, – так, в конце мая, с двадцать восьмого по тридцатое.

– Получается, если убийца один и тот же человек, то он убил в Лермонтове примерно через четыре месяца. Поставили двойку? Так, дальше Саранск, – продолжил Иван.

– Да не получается ничего. С Саранском – проблема, там ведь убийцу поймали.

– Сейчас мы с этим разбираться не будем. Сейчас вы мне дату скажите.

– Вы думаете, там могли посадить не того человека?

– Господи, да вы можете мне просто число сказать? Ничего я не думаю! – всплеснул руками Третьяков.

– Двадцать первое января. Довольны?

– Нет, не доволен. Год-то какой?

– Пятнадцатый. Слушайте, я хочу чаю. А вы сами тут можете даты свои расставлять.

– Чай – это хорошо, – неожиданно кивнул Иван. – И мне сделайте.

– Еще чего! – возмутилась Алиса.

Впрочем, она вернулась в комнату с подносом, на котором стояли две чашки с дымящимся чаем, мисочка с печеньем и нарезанное дольками яблоко. Иван, продолжая сверять цифры в бумажках, не глядя, забросил в рот кусок яблока.

– Хоть бы спасибо сказали. Вот же человек!

Но Иван и не подумал реагировать. Он склонился к компьютеру, вбивая последние цифры.

– Вот что у меня получилось, – сказал он, выводя на экран карту с линиями, образующими подобие поля для игры в крестики-нолики.

– И что это? – спросила Алиса. – Есть что-то?

– Не-а. Ничего. Я надеялся, что интервал будет одинаковым, но нет. Между первым и вторым – около четырех месяцев, между вторым и третьим – чуть больше, но тоже примерно так. До четвертого же – полтора года. Пятое – через полгода от него. Семь месяцев – до шестого. Седьмое убийство – через четыре месяца.

– Вот это как раз идеально подходит под понятие случайности, – сказала Алиса назидательно, как учительница не сделавшему домашку школьнику. – И вообще, если вот так анализировать все данные, можно до второго пришествия анализировать.

– Главное, что-нибудь найти, – возразил он. – Все люди имеют друг с другом что-то общее.

– Это, знаете, напоминает ловлю чертей в пруду. Знаете, как шизофреники везде номера ищут, во всем видят совпадения и последовательности. С этим нужно быть осторожнее.

– Я буду осторожнее, – улыбнулся Иван и запихнул в рот печенье. – Ладно, мне пора бежать.