Текст книги "Мозаика"

– Давненько я тут не был, – Фредерик осматривал комнату, беспрестанно жуя. – Где же наш ненаглядный?

Дамиан хотел направиться за Аланом, но тот сам вкатился в гостиную.

– Можешь идти, – бросил он слуге.

– А ты нет, – гость развалился в кресле, будто являлся хозяином квартиры.

У юного господина на щеке вздулся желвак.

– Прошу прощения?

– Не обращай внимания, шучу я, – Фредерик усмехнулся. – Принеси выпить, как тебя там…

– Дамиан, – слуга поправил перчатки.

– Ага, в общем, шевелись давай.

Перед тем, как уйти за требуемым, Дамиан посмотрел на Алана. Хозяин выглядел так, будто его окунули в ледяную воду: бледен, вцепился в подлокотники изо всех сил, аж костяшки пальцев побелели, задержал дыхание, словно перед новым погружением.

– Ты, наверное, меня не помнишь, – гость достал из кармана спичечный коробок и портсигар.

– Прекрасно помню, – Алан взглянул в голубые глаза своего кошмара. – Фредерик, Вы были очень частым гостем в нашем доме. Настолько частным, что мне казалось Вы у нас живете.

– Я скорблю по дорогой Еве, – Фредерик расстегнул пуговицы на пиджаке, достал сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Здесь не курят, – Дамиан вернулся.

Он поставил перед гостем несколько бутылок с алкоголем – на выбор. Слуга не знал предпочтений мужчины, потому решил принести все, что было.

– Еще как курят, – Фредерик прикурил и затянулся.

Дамиан подошел к нему и вырвал из пальцев сигарету, а затем потушил ее о свою же ладонь, испортив перчатку. Фредерик изумленно смотрел на слугу.

– Что за фокусы! – внезапно рассмеялся он. Дамиан встал справа от Алана, заложил руки за спину.

– Следующую я затушу о Ваш лоб, – холодно сказал Дамиан.

На смазливом лице Фредерика мелькнул испуг, который он тут же спрятал за наигранно беспечной улыбкой.

– Где ты откопал его? – гость перевел взгляд на Алана, потянувшись за бутылкой с виски.

– Чего Вы хотите? – Алан наблюдал за каждым его движением.

Фредерик плеснул немного напитка в стакан.

– Хочу лишь посочувствовать тебе, – он отхлебнул, немного поморщился. – Такая беда! Может быть, я как-то могу помочь пережить утрату?

– Вы здесь не за этим, дурака из меня делать не надо, – Алан сжал губы. – Скажите что вам нужно и проваливайте.

Фредерик поправил прическу. Черные волосы тронуты сединой на висках.

– Деньги? – юный господин указал Дамиану на бутылку с красным вином.

Слуга наполнил бокал, протянул Алану.

– Ничего себе, уже алкоголем балуешься. В твоем-то возрасте, – хмыкнул Фредерик, залпом допив виски. – Не оскорбляй меня так, пожалуйста, какие деньги!

Алан сделал глоток. Дамиан поднес ему блюдо с сырами, но тот жестом велел поставить обратно.

– Какие угодно, лишь бы Вы больше не появлялись. Тоже мне, скорбь. Даже ни разу не удосужились справиться о мамином здоровье.

Дамиан с интересом взглянул на Алана. Юный господин как будто стал старше.

– Если мне не изменяет память, то в кабинете Евы где-то была запрятана одна любопытная вещица, – Фредерик налил еще виски.

Алан резко расслабился. Наконец-то гость заговорил напрямую.

– Не отдам, – отчеканил Алан, глотнув еще вина. – Из маминых вещей вы ничего не получите.

У него бешено билось сердце. Он боялся, что Фредерик это услышит.

– Ева обещала подарить ее мне, – гость, однако, отказом не удовлетворился.

– Тогда могу посоветовать дождаться оглашения завещания, – глаза Алана потемнели. – Если Ваше имя там указано, то заберете.

Фредерик ослабил галстук.

– Я заберу ее в любом случае.

Он встал с кресла, поставил стакан на стол, подхватил с одного из блюд кусок лосося со спаржей, отправил в рот, а когда проходил мимо слуги, вытер пальцы о его рубашку. Дамиан сцепил зубы. Снова менять.

– Можешь не провожать.

Когда хлопнула входная дверь, рука Алана разжалась и бокал с вином полетел на ковер.

Хозяина трясло от бешенства.

2

Алан лежал в постели, разглядывая потолок, переваривая прошедшую встречу. Горел ночник, открыт балкон. Шторы едва колыхались из-за редких и легких порывов ветра. С улицы доносился шум машин. Юный господин натянул одеяло до подбородка. В спальню вошел Дамиан, подошел к балкону, закрыл дверь. Стало очень-очень тихо. Слуга вернулся к ночнику, чтобы выключить его, наклонился. Алан потянулся и ухватил Дамиана за рукав.

– Оставь, пожалуйста, – пробормотал он. Слуга кивнул.

– Доброй ночи.

Алан ощутил, как у него к глазам подступили слезы.

– Остаться с Вами, пока вы не заснете? – спросил Дамиан, мягко отцепляя пальцы Алана.

Холодные. Юноша кивнул.

Дамиан сел на край постели, не сводя глаз с Алана. Тот пытался сдерживаться – только бы не разрыдаться, не при этом существе. Плохо получалось, потому спустя несколько мгновений юный господин вытирал щеки рукавом пижамы.

– Могу я узнать кое-что? – деликатно начал Дамиан, делая вид, что не замечает слез подростка.

Алан закрыл глаза руками, начал всхлипывать. Помотал головой, закусив нижнюю губу. Дамиан нагнулся к нему, обнял. Алан сначала опешил, а потом обхватил слугу руками так крепко, как только мог, давясь плачем. Уткнулся носом в плечо Дамиана, ощущая, что становилось легче. Немного, но все же. Слуга не совсем понимал каким образом объятия могли помочь, да и как они вообще помогали людям, однако терпеливо слушал прерывистое дыхание Алана и молчал. Затем лег рядом с ним, прижал к себе, погладил по голове.

– Сними перчатки, – велел Алан.

Дамиан послушался, положил их рядом с ночником. Плач Алана сходил на нет, но до конца не прекращался. В его голове беспрестанно крутилась картина того, как он летел с лестницы, как лежал у ее подножия, тщетно пытался встать. Он смотрел наверх, где еще стояла высокая мужская фигура.

Когда Алан заснул, Дамиан осторожно отнял от себя его руки и уложил подростка на подушку. Перед тем, как уйти из спальни, слуга аккуратно подоткнул одеяло Алана, еще раз погладил юного господина по голове. В углу комнаты стояла женщина, чье лицо было наполовину скрыто тенью – видно лишь, что по ее подбородку стекала кровь.

– Уходите, – сказал Дамиан, даже не повернувшись к пришедшей. – Оставьте его в покое.

Женщина не двигалась. Тряслись плечи, как будто она беззвучно плакала. Ее платье было перепачкано кладбищенской землей.

– Уходите, – Дамиан убрал со лба Алана пряди волос. Женщина зашипела. Дамиан наклонился к юному господину и сухо поцеловал в лоб. Этой ночью дурные сны не потревожат. Дамиан направился в кабинет Евы, женщина поплелась за ним, пытаясь стереть кровь с подбородка.

– Решили со мной время провести? – слуга усмехнулся, спрятав перчатки в карман.

Ее глаза практически ничего не видели из-за полопавшихся капилляров. Одеждой служил темный балахон, позади которого тянулся шлейф черного дыма. Дамиан открыл дверь кабинета, включил настольную лампу. Но помимо Евы, Дамиан ощущал еще чье-то присутствие. Ева спряталась в угол за дверью, но свет лампы выхватывал из темноты ее грязные босые ступни. Для кого-то другого увидеть женщину было бы вообще невозможно. Дамиан задумчиво потер подбородок.

– Не думал, что еще свидимся с Вами, – он принялся открывать поочередно каждый ящик стола.

Ручки, ежедневники, карандаши, визитки, старые фотографии. С одной из них, порванной пополам, улыбался Алан. Он стоял на своих двоих, обнимал мать за талию, прижимаясь к ней всем телом. Ева робко выглянула из своего укрытия. Кровь с ее подбородка капнула на ковер, но пятно тут же исчезло. Последний ящик заставил Дамиана насторожиться. Внутри он был не такой вместительный как другие, хотя снаружи размеры всех ящиков совпадали.

– Двойное дно, – пробормотал слуга, ощупывая ящик изнутри.

Пальцем он нашарил какой-то выступ, нажал на него сильнее, и дно ящика приподнялось с легким щелчком. Внутри лежала зажигалка с изображением девушки с ярко-рыжими волосами. Каска пожарного, красные сапожки.

– Ну и ну, – Дамиан достал зажигалку и положил ее на стол. – Фредерик приходил за этим?

Он поднял глаза, чтобы взглянуть на Еву, но она исчезла. Дамиан повертел вещицу в руках. «Fire Belle» – гласила едва заметная надпись на дне.

– Неужели сама «Огненная красавица»? – слуга усмехнулся.

Он откинул крышку зажигалки, чиркнул колесиком кремня. Рубиновый огонь осветил его лицо. Зажигалка пульсировала в руках, словно трепещущее сердце. «Красавицей» как будто не пользовались долгое время, а теперь она ожила. Дамиан знал, что Ева очень любила принимать участие в аукционах, но слуга даже не думал, что она приобретала такие редкие вещицы. Пару раз женщина говорила, что за все время только дважды ей улыбалась удача и получилось урвать нечто поистине ценное. Интересно, какой вещью был лот номер два?

Дамиан положил зажигалку в карман, задвинул ящик с двойным дном. Нужно прибраться в гостиной. Пока слуга пытался оттереть пятно от красного вина, он думал о зажигалке в кармане. Дамиан слышал об этой зажигалке, но увидеть ее воочию не представлялось возможности. Ходили слухи, что «Огненная красавица» раньше принадлежала одному американскому музыкальному исполнителю с итальянской фамилией, он славился своим бархатным голосом, любовью к выпивке, пользовался неиссякаемым вниманием женщин, многие из которых были звездами телеэкрана и кинематографа. Собственно, из-за «Красавицы» интерес прекрасного пола к этому певцу не угасал до самой его смерти. И из-за нее же любимец прелестниц очень много пил. Что-то вроде побочного эффекта.

Наверняка, Ева купила зажигалку на одном из закрытых аукционов, а Фредерик прознал про зажигалку и захотел ее заполучить, вот только Ева наотрез отказалась расставаться с покупкой. И теперь бывший любовник захотел забрать вещицу после смерти Евы.

Дамиан швырнул тканевую салфетку, едва не плюнул на ковер со злости.

Пятно не хотело никуда деваться.

∞

Комната, объятая полумраком, постепенно светлела. На мгновение показалось, что за шторами пряталась мать. Алан сел на постели, неотрывно глядя на занимающееся зарево рассвета. Взъерошенный, как нахохлившийся воробей. Непослушные кудри торчали во все стороны, шнурок с турмалином перекрутился.

В дверь постучались.

– Войди, – проворчал он, зевая.

Дамиан внес поднос с тарелкой с омлетом, чашку с чаем и молоком, аккуратно нарезанный чесночный багет.

– Доброе утро, – слуга поставил поднос на тумбу.

Алан принюхался. Пахло очень даже вкусно. Желудок предательски заурчал.

– Я забыл задернуть шторы на ночь, – Дамиан подтащил кресло Алана к его постели, достал из шкафа чистую толстовку, спортивные брюки, носки.

Положил одежду у изножья кровати, затем поставил поднос с завтраком на одеяло, чтобы молодому господину не пришлось тянуться. Алан взял нож в правую руку, вилку – в левую, надрезал омлет, который показался ему подозрительно пышным. Из сердцевины медленно вытек расплавленный сыр с кусочками обжаренного сладкого перца и зеленого лука. Алан удивленно посмотрел на слугу, потом подцепил вилкой кусочек омлета, обмакнул в сыр и отправил в рот, заев хрустящим багетом. Юный господин изумленно вытаращился на Дамиана.

– Ты сам приготовил?

Дамиан гордо вздернул подбородок.

– Да.

Алан отрезал еще, медленно прожевал. Изумительно.

Так даже Джайлс не готовил.

– Почему ты раньше мне тогда какое-то дерьмо подавал?

Слуга сцепил зубы, но улыбнулся.

– Вероятно, в прошлые разы Вам не нравилось из-за дурного настроения. К тому же, сегодня Вы определенно выспались.

– Чушь, – Алан набивал рот омлетом, – ты просто сегодня приготовил по рецепту.

Дамиан отвел глаза, посмотрел на город, из серо-синего становящийся розово-золотым, как и солнце над ним. Алан уплетал омлет с таким аппетитом, что слуге стало даже приятно в какой-то степени. Но по сути, юный господин ел нормально впервые за несколько дней.

Когда Алан сделал глоток чая, то чуть не застонал от удовольствия.

– Вот это сюрприз с утра, – он отпил еще немного. – Тебя подменили что ли?

Слуга сел возле него на постель, попробовал пригладить волосы юноши. Тот был увлечен завтраком и не обратил внимания на то, что Дамиан дотронулся до него, будучи в перчатках.

– Не желаете подышать свежим воздухом? – предложил Дамиан, наблюдая как тарелка и чашка пустели.

Алан пожал плечами.

На улице ни души. Утренняя прохлада заставила Алана поежиться, пусть Дамиан и одел его достаточно тепло. Слуга неторопливо толкал кресло юного господина по направлению к парку рядом с домом. Дамиану нравился мир людей без людей. Без большинства людей. Он мог бы часами любоваться закатом или рассветом, лазурным небесами, часто похожими на океан весной. Мог бы, однако не делал этого – непозволительная роскошь для существа с его количеством обязанностей, весомую часть из которых, впрочем, он водрузил на себя сам, чтобы не помереть со скуки и безделья. Однако, когда Ева вручила Дамиану его личный смартфон и планшет, несколько ночей подряд он просматривал видео с чудесными природными явлениями. Глядя на все эти потрясающие вещи, Дамиан понимал, почему мир людей до сих пор не стерт в пыль.

Дамиан и Алан несколько раз обошли парк по кругу. Мимо них проносились редкие бегуны, неспешно прогуливались собачники. Алан думал о предстоящем лете и перед глазами снова картинка их старого дома с выходом к побережью, усыпанному абрикосами.

– Ты бывал на море? – спросил Алан, задрав лицо к Дамиану.

– Нет, – Дамиан покачал головой.

– А хочешь поехать?

Дамиан удивленно приподнял брови. Его впервые спрашивали о чем-то, чего хотел он сам. И уж никак он не ожидал услышать такого вопроса от капризного сопляка, которому слуга ежедневно мечтал размозжить голову.

– Можно было бы снять дом на берегу, – Алан смотрел на небо, – пожить в нем несколько месяцев.

Он вздохнул, прикрыл глаза.

Там непременно будут абрикосовые деревья. Лучше всего, конечно, поехать во время их цветения. Легкие, воздушные цветы. Полупрозрачные, перламутровые. Алан любил сидеть под абрикосами по вечерам, когда воздух казался таким густым, что его можно было зачерпнуть ладонью. В том умиротворяющем мраке казалось, будто цветы сияли. Ветер срывал лепестки и нес их к шепчущей воде, оставляя на сине-серебристой глади дорожку, будто из капель розового молока.

По пути домой они заглянули в небольшое кафе, откуда мама приносила Алану самые вкусные чизкейки в мире. Он мог поклясться, что такие даже Джайлс не умел готовить, а он был мастером на все руки.

Пока Дамиан расплачивался за кофе и сладости, Алан сидел у окна, украдкой наблюдая за прохожими и стаскивая с головы кепку, расстегивая куртку. Мимо окна, возле которого он находился, проплыла стайка девушек в школьной форме. Они что-то оживленно обсуждали, беспрестанно смеясь. Одна из них, с короткими рыжими волосами, взглянула на Алана и он, покраснев, мигом отвернулся. В тот же момент Дамиан поставил перед ним чашку капучино. Слуга тоже заметил симпатичную девушку, которая немного отстала от своих подруг, вперившись взглядом в затылок Алана.

– Все в порядке? – поинтересовался Дамиан, снимая пальто и шляпу.

Он забрал куртку у юного господина и повесил ее на вешалку, сел в мягкое кресло у столика.

– В полном, – буркнул Алан, чувствуя, как у него горели щеки.

– Она смотрела не на Ваше кресло, а на Ваше лицо, – Дамиан усмехнулся.

К столу подошла официантка с подносом, поставила перед ними кусок чизкейка и лимонного пирога с меренгой. Дамиан ласково поблагодарил ее, девушка улыбнулась в ответ.

– Если ты взял этот пирог для меня, то зря, – Алан отломил кусочек чизкейка, отправил его в рот, сделал глоток капучино, – сам ешь.

– Боюсь, что вынужден отказаться, – Дамиан положил руки на подлокотники, разглядывал обстановку кафе, с любопытством поглядывал на миловидную официантку, которая теперь принимала заказ у мужчины за соседним столиком.

Этот посетитель бесстыдно рассматривал ее фигуру, чему девушка совершенно не противилась. Она кокетничала, смеялась в ответ на сальные шутки.

– Кажется, опции отказаться я тебе не предоставлял, – Алан придвинул блюдо с пирогом с меренгой к Дамиану. – Давай, бери вилку. Ты себе ничего попить не взял?

– Вы удивитесь, но я не нуждаюсь в здешней пище и напитках.

– Не удивлюсь, – усмехнулся подросток. – Я, в общем-то, понимаю кто ты такой.

Дамиан с интересом воззрился на Алана, покорно взял вилку в правую руку.

– Почему вот только мама, о которой я всегда думал, как о женщине весьма умной, с тобой связалась?

Слуга отломил кусочек пирога. Алан подозвал официантку, когда она проходила мимо столика. Дамиан увидел, что на ее бейдже написано «Джейн».

– Еще один капучино, – сказал Алан.

Официантка кивнула, украдкой поглядев на Дамиана. Тот улыбнулся. В его кармане лежала зажигалка, которую страстно хотел заполучить Фредерик. Дамиан медленно прожевал кусок пирога. Нечто приятное по текстуре, но практически абсолютно безвкусное. Чувствовалось что-то кислое и сладкое одновременно, только вот досада – эти оттенки настолько слабы, что Дамиану было невозможно получить от этого удовольствие.

– Связь со мной не делает вашу мать глупой, – Дамиан разделил пирог на несколько частей, чтобы быстрее с ним разделаться.

– Откуда ты пришел?

Дамиан поводил вилкой по блюду, со скучающим видом рассматривая мятную веточку сбоку.

– Это неинтересно, – вздохнул он. Алан непонимающе посмотрел на него.

– Давайте лучше так, – Дамиан подпер рукой подбородок. – Вопрос за вопрос. Я отвечаю на Ваш, а затем Вы отвечаете на мой.

Глаза Алана азартно блеснули.

– Идет. Только есть одно условие.

– Слушаю.

Юноша расплылся в хитрой улыбке.

– Если будет вопрос, на который ты не сможешь ответить, ты играешь со мной в приставку. Весь вечер. И не пристаешь с уборкой неделю.

– А если у Вас не выйдет ответить? Подросток задумался.

– Вы месяц будете называть меня господином, – Дамиан отправил в рот еще один кусок пирога.

Алан фыркнул.

– Вот еще!

Слуга пожал плечами.

– Значит, отвечать на Ваши вопросы я не стану. Видимо желание узнать то, что интересовало подростка, перебороло.

– Согласен! – выпалил он.

Официантка принесла еще одну чашку капучино, поставила ее перед Дамианом, наклонившись так, чтобы он хорошенько вгляделся в ее декольте.

– Соответственно, Ваш первый вопрос про то, откуда я явился? – Дамиан попробовал и капучино.

Просто горячая жидкость. Немного сладкая. Почти никакого вкуса.

– Верно.

– Я пришел из другого мира. Алан переменился в лице.

– Это нечестно! – Вы не уточняли что именно хотите узнать про мою обитель, – слуга едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, глядя на звереющего подростка. – Мой черед.

Алан сделал большой глоток и обжег язык. Он ругнулся, отодвинул от себя чашку.

– Как так вышло, что Вы оказались в инвалидном кресле?

Молодой господин сцепил зубы.

– Упал.

Дамиан не стерпел и рассмеялся.

– Здесь люди! Прикрывай рот, а то клыки видно, – скомандовал Алан.

Дамиан кивнул, все еще посмеиваясь.

– Мы так до следующего утра играть можем.

– Ты первый начал, – огрызнулся Алан, прикончив чизкейк. – Ты убивал людей?

– Да, – слуга потер подбородок. – Вам рассказать как и сколько?

Алан буравил его глазами. Интересно.

Лицо, будто высеченное из мрамора, способно передавать различные эмоции. Вообще-то, он не думал, что у слуги имеются эмоции, хоть как-то похожие на человеческие, помимо гнева и злости, разве что. Такое странное ощущение. Сидеть в обычном кафе за чашкой кофе с существом, что может оказаться древнее всего мира, к которому привык Алан.

– Нет.

– Вы сами упали с лестницы? – Дамиан отложил вилку.

– Меня столкнули.

Слуга даже не удивился. С таким характером изумительным оставалось лишь то, что сопляк вообще еще жив.

Правда, Дамиан подумал, что ответом на его вопрос будет просто слово «нет».

– Ты умеешь любить? – спросил Алан, жестом подозвал официантку, чтобы девушка принесла меню.

Он думал, что они пробудут в кафе недолго, однако уходить и прерывать игру не хотелось, пусть вопросы Дамиана и могли быть неприятными. Нужно заказать еще что-нибудь, одними сладостями не наесться.

– Разумеется. Только не так, как это делаете вы, люди. Дамиан откинулся на спинку кресла.

– Вы, наверное, считаете, что я какое-нибудь чудовище, знакомое только с примитивными инстинктами, желающее убивать и губить все, до чего могу дотянуться. Спешу заверить, что тягу к убийствам во мне разжигаете пока только Вы.

Алан закатил глаза.

– Очень смешно. Твоя очередь.

– Ваша мать знала, кто вас столкнул? Подросток побагровел.

– Что у тебя все вопросы вертятся вокруг моего падения?!

– Отказываетесь отвечать? – Дамиан вновь одарил улыбкой официантку, которая подошла к ним с меню в руках.

Алан вспыхнул.

– Думаю, что знала, – сказал он, понизив голос и дождавшись, когда девушка отойдет от столика.

– Любил ли ты людей? – буркнул он, открыв меню.

– Вас так занимают размеры моего эмоционального диапазона? – слуга снисходительно посмотрел на хозяина. И следом задумался: неужели этому злобному зверьку так не хватало того, о чем люди говорили как о любви, что он искал ее присутствие даже в таком существе как

Дамиан?

У Алана не нашлось слов, потому он просто молча ожидал ответа слуги.

– Нет, не любил, – Дамиан сделал еще один глоток остывающего напитка, в надежде разобрать иные оттенки вкуса. – У вас была подружка?

Алан страшно выпучил глаза. У слуги мелькнула мысль, что он сейчас завопит на него. Подросток кусал нижнюю губу. Мотнул головой.

– Как ты вообще себе это представляешь? – просипел он, чувствуя, что к горлу подступает комок.

Дамиан вздернул правую бровь.

– Очень хорошо представляю, с воображением у меня все в порядке. Проблема только в том, что представлять немного неэтично в Вашем присутствии.

– Я сижу в инвалидном кресле, а ты спрашиваешь была ли у меня подружка, – руки Алана затряслись.

Фотографии блюд в меню слились в мутное пятно.

– Как одно мешает другому?

Алану захотелось провалиться под землю.

– Хватит.

– Да, действительно, Ваша же очередь.

– Ты спал с моей матерью? – Алан старался не смотреть на слугу, тот же наоборот с большим интересом вперился в лицо юного господина взглядом.

Если проблема только в кресле, то он просто идиот. Собственно, отсюда вытекало и все остальное, что его гложило.

– Нет. Зачем истощать и без того слабое тело?

Алан потер лоб. Он не знал куда деться от пристального взгляда Дамиана.

– Вас столкнул Фредерик?

Юноша отложил меню. Желание что-либо заказывать отпало напрочь.

– Никто другой и не смог бы так поступить, наверное.

– Вас мог столкнуть кто-нибудь из прислуги.

– Нет, эти люди всегда хорошо ко мне относились! – воскликнул Алан.

Дамиан приподнял правый уголок рта.

– Что им мешало относиться к вам хорошо и потом столкнуть вас?

Алан исподлобья смотрел на Дамиана.

– Не надо больше вопросов. Домой хочу.

Слуга как будто хотел сказать что-то еще, но смолчал, покорно кивнул. Взял со столика меню, отправился к кассе, дабы расплатиться за свою порцию капучино. Официантка, обслуживающая их, поправила волосы, едва завидев, что Дамиан направляется к ней.

– Надеюсь, Вам у нас понравилось, – сказала она, игриво улыбаясь.

Слуга вновь взглянул на бэйдж.

– О, Джейн, безусловно! – полез в карман за бумажником.

Пальцы коснулись зажигалки. Он вернул девушке меню. Когда Джейн протянула руку, Дамиан невзначай дотронулся до нее.

– И не только из-за чудесных десертов.

– Мы закрываемся в девять, – произнесла Джейн немного нараспев. – Завтра у меня выходной.

Дамиана так и подмывало спросить, мол, что с того, что выходной? Выспишься как следует, лицо-то хорошенькое, мешки под глазами только говорили об усталости.

– А Вы не против, если я Вас встречу и провожу до дома? Не слишком безопасно девушке разгуливать по вечерам в одиночестве, – произнес Дамиан.

Достаточно тихо, чтобы Алан ничего не услышал.

Бледно-голубые глаза Джейн заблестели.

– Совсем не против.

∞

Дверь квартиры оказалась приоткрыта, хотя Дамиан очень хорошо помнил, что запирал ее. Он нахмурился, подошел поближе, толкнул дверь. В прихожей такой бардак, какой даже Алан не смог бы устроить, а чтобы его переплюнуть, нужно очень сильно постараться.

– Дамиан, – только и получилось выдавить у Алана, кое-как шевеля губами.

Слуга повернулся к нему.

– Подождите меня здесь, хорошо? Подросток кивнул. Лицо белее мела.

Дамиан прошелся по всем комнатам, чтобы убедиться в том, что никого из воров не осталось. Везде царил жуткий беспорядок, отчего у него просто скулы свело. В кабинет Евы заглядывать вообще не хотелось, но слуга все же заглянул туда. Стол разломали на две части, ящики лежали на полу. Ящик с тайником раздроблен в щепки. С одной стороны Дамиан был страшно зол, поскольку стол Евы не из дешевых, а с другой стороны он почувствовал какое-то удовлетворение. Раз так постарались разнести стол, значит, ничего не нашли.

Фредерик.

Он знал, что вещица находится где-то в кабинете Евы, только не знал где именно, но до тайника добрался. Дамиан зашел в гостиную и разозлился еще больше. Ковер, с которого он с таким трудом вывел пятно от красного вина, был весь в следах от грязной обуви.

– Ты где? – послышался дрожащий голос Алана из прихожей.

– Тут, – Дамиан вышел на зов. – Ничего не украли, только сотворили из всей квартиры вашу спальню.

– Это наверняка Фредерик устроил, – пробормотал Алан, испуганно глядя на слугу.

– А почему ничего не взяли?

– Знаете, что мне в нем понравилось? – Дамиан усмехнулся. – Фредерик не соврал. Деньги, всевозможные украшения для него не представляют никакого интереса. Полицию вызвать?

Дамиана больше занимало то, что воры (или вор, если человек, пробравшийся в жилище Алана, был всего один) точно знали, что квартира пустовала. Это недвусмысленно намекало либо на слежку, либо на помощь кого-то из соседей. Первое вероятней.

– Зачем нам эти проблемы, – мотнул головой юный господин. – Ничего же не украдено. А та вещь…

Он исподлобья посмотрел на слугу.

– Ты знаешь что это? Дамиан кивнул.

– Оно в надежном месте?

– Более чем.

Алан медленно покатил в свою комнату, растерянно глядя на верхнюю одежду и обувь, которую вытащили из стенного шкафа в прихожей, намеренно разбросали по полу.

– Приберись и готовь обед, – тихо велел Алан, даже не обернувшись на Дамиана.

– И это все, что Вы желаете мне приказать? – спросил Дамиан, сверля взглядом затылок подростка.

Турмалин на кожаном шнурке начал нагреваться, отчего Алан вытащил его из-за пазухи, чтобы ненароком не обжечься, ничего не ответил. Когда хлопнула дверь спальни, Дамиан возвел глаза к потолку.

Алан скинул с кровати наваленные на нее книжки и фигурки, кое-как перебрался на постель из кресла и лёг, не раздеваясь. Он не хотел, но вспоминал, как два года отношений матери с Фредериком обернулись для него персональным кошмаром, которым руководил этот смазливый ублюдок. Нет, Алан не был против отношений матери с мужчинами, его только заботило качество этих отношений и то, как они влияли на него самого. Хоть ему было стыдно признаться, но Алану нравилось, когда у Евы случались кратковременные романы, которые придавали ей сил и энергии, а его самого в эти периоды никто не трогал.

Фредерик пытался заполнить собой каждую сторону жизни Евы. Он не жил с ними, однако так часто появлялся в гостях, что у Алана сложилось впечатление будто он сам приходящий гость в собственном доме. Тем не менее Алан просто молчал, уйдя с головой в видеоигры, рисование, иностранные языки, попросил поставить больше дополнительных занятий после школы. И все равно постоянно сталкивался с этим ублюдком, от одной улыбки которого у Алана все тело покрывалось мурашками.

Фредерик сначала пытался сблизиться, причем делал это с нездоровым энтузиазмом. Алан честно старался ответить на его попытки взаимностью, чтобы не обижать маму, которая выглядела очень счастливой, ровно до того момента, пока не услышал, вернее, не подслушал, что в планах у Фредерика отослать Алана в другую страну на учебу. И, желательно, безвозвратно, поскольку Ева постоянно отвечала отказом на предложения выйти замуж. Фредерик, ни в коем случае не желая выпускать из сетей Еву, полагал, что дело в сыне. Лично для него он служил живым напоминанием почившего супруга Евы. Женщина не хотела куда-либо отправлять Алана, и любовники сильно поссорились. После примирения, отношение к Алану со стороны Фредерика стало быстро ухудшаться, он мог позволить себе нелестно выражаться о его умственных способностях прямо в присутствии мальчика.

А потом Фредерику пришла в голову идея как сделать так, чтобы Ева нуждалась в нем, а заодно и убрать потенциальную помеху при получении наследства в будущем и потока карманных денег в настоящем. К тому же у Евы хранились различные редкие вещицы, о которых он был в курсе. По-другому у Алана никак не получалось объяснить то, что Фредерик столкнул его с лестницы.

Юношу каждый раз приводило в ужас воспоминание о том, как он летел вниз и то, как на него смотрел Фредерик, оставшийся стоять на самой верхней ступеньке. На лице мужчины сияла улыбка победителя. Алан попытался встать, но ноги отказывались двигаться. От животного страха, вмиг парализовавшего тело, Алан отключился, а очнулся уже в машине неотложки. Рядом сидела заплаканная мать, которая разговаривала по телефону с Фредериком. Она всхлипывала и заикалась, он, видимо, ее успокаивал. Но любовники расстались. Ева как будто все почувствовала и не захотела больше видеть Фредерика. Тот все порывался приехать, но Ева пригрозила расправой. Фредерик исчез и теперь появился только после похорон.

∞

Дамиан аккуратно открыл дверь в комнату юного господина. Тот спал, обняв подушку. На его щеках еще не высохли мокрые дорожки от слез. Слуга обвел взглядом комнату, валявшиеся на полу вещи, поджал губы. Он не до конца понимал почему, но беспорядок приводил его в ярость. Возможно, спустя какое-то время Дамиан и смог бы относиться к этому спокойнее, однако сейчас просто зверел. Он подошел к кровати Алана, накрыл подростка покрывалом, которое лежало наполовину на кровати, наполовину свисало с нее. Алан даже не проснулся. Не проснулся он и тогда, когда Дамиан осторожно отвязал турмалин с кожаного шнурка. Дамиан взял коробку конфет, которая без дела лежала в кухонном шкафчике, и направился к соседской квартире. Роуз, выглянувшая на деликатный стук, выглядела очень удивленной, увидев улыбающегося Дамиана. От женщины пахло алкоголем. В нагрудном кармане слуги лежала и новенькая хрустящая купюра, которой он вооружился на всякий случай.

– Доброго дня, – нежным голосом сказал Дамиан.

За спиной соседки с задорным визгом промелькнули несколько пакостников. На миг они задержались, чтобы рассмотреть гостя, но увидев Дамиана, бросились врассыпную.

– Ох, здравствуй, здравствуй! – Роуз пригладила волосы на голове, выбившиеся из прически. – Что-то случилось?

Дамиан картинно вздохнул.

– Мне крайне неудобно просить о помощи, но боюсь, что без Вас не справлюсь.