Текст книги "Его изумительный поцелуй"

Глава 12

Кларинда лежала на лугу среди благоухающих полевых цветов под раскидистыми ветвями старого дуба. Зажмурившись, она подставила лицо солнечным лучам, проникающим сквозь листву, и не открывала глаза до тех пор, пока не ощутила чьего-то присутствия рядом. Несмотря на то что лицо мальчика, смотревшего на нее, было скрыто тенью, она узнала бы его высокую худощавую фигуру где угодно. Кларинда потянулась к нему руками, а на ее губах расцвела сонная, но приветливая улыбка.

Он без раздумий бросился к ней, опустившись на одно колено между ее ног и заключая ее в объятия. Их губы слились в поцелуе, а одежда каким-то таинственным образом исчезла. До этого мгновения Кларинде казалось, будто солнечные лучи согревают ее, но солнечное тепло было не сравнить с лихорадочным жаром его тела, обжигавшим ее кожу.

Всего одно мгновение он зависал над ней, а уже в следующий миг его плоть ласково, но решительно ворвалась в ее лоно, отчего она громко вскрикнула. Приподнимая бедра, чтобы он еще глубже вошел в нее, Кларинда поняла, что никогда больше не будет принадлежать самой себе. Она будет принадлежать этому прекрасному юноше, который гортанным голосом выкрикивал ее имя, словно она была ответом на каждую его молитву…

Кларинда резко села на своей постели, все еще путаясь в пропитанных потом простынях, и испуганно зажала рот рукой, опасаясь, что кто-нибудь услышал ее крики.

Затаив дыхание, она обвела взором тонкую занавеску, отделявшую ее от других женщин, которые спали на нижних ступенях. Не услышав, чтобы кто-то поднимался вверх по лестнице, она позволила себе судорожно вздохнуть. Если бы она действительно громко закричала, то один из телохранителей Фарука уже мчался бы сюда с ятаганом в руках.

Кларинда дрожащей рукой отбросила с лица спутавшиеся волосы. Поскольку накануне вечером ее уже во второй раз подряд не пригласили отужинать с мужчинами, она надеялась, что сможет отогнать от себя все мысли об Эше, опустить голову на подушку и закрыть глаза. И ей удалось бы спокойно заснуть, если бы сны не предали ее.

Казалось бы, подобный сон должен был наполнить ее тело удовлетворением. Однако вместо этого она чувствовала себя измученной и разбитой, а удовольствие оказалось столь же призрачным, как и мужчина, который его подарил. Ее груди отяжелели, а уголок между бедер ныл так сильно, что ей захотелось прижать к нему руку в безуспешной попытке унять болезненное томление.

Еще до того как ее похитили, Кларинда опасалась даже мысли о том, чтобы проснуться рядом с мужем после такого сна. Ну как она объяснит Максу, отчего кричала во сне? Или, хуже того, ей вообще не придется ничего объяснять. Учитывая, как хорошо Максу удавалось читать ее мысли, он попросту заглянет ей в глаза и сразу поймет, что она грезила о другом мужчине. О мужчине, которому случилось родиться его братом.

Отбросив в сторону простыни, Кларинда соскользнула с кушетки и прошла босиком к окну, прорубленному в выбеленной солнцем каменной стене. Большинство женщин в гареме спали обнаженными, но Кларинда настояла на том, чтобы ложиться в постель в короткой шелковой сорочке. Ее ткань была настолько тонка, что почти не прикрывала наготы, однако в ней Кларинда чувствовала себя чуть менее уязвимой в этом месте, где считалось, что женщина должна выполнять любую прихоть мужчины в любое время дня и ночи.

Теплый ветерок чуть охладил ее разгоряченную кожу, когда она взялась руками за изысканную кованую решетку, отделявшую ее от ночи. Фарук называл ее лютиком, а Люк прозвал ночной лилией. Сама же Кларинда чувствовала себя оранжерейной орхидеей, попавшей в ловушку в каком-то знойном парнике. Ей хотелось вырваться из него на открытое пространство, где она смогла бы ощутить себя свободной и наконец расцвести.

В ту ночь в Драйден-Холле она пыталась убежать, когда Эш пришел и увидел ее плачущей из-за жестокости девушек, которых она считала своими подругами. Запустив в него подковой, Кларинда в панике вскочила на ноги, опасаясь, что ее вспышка гнева могла стоить ему жизни.

Она поняла, что промахнулась, лишь в то мгновение, когда Эш медленно выпрямился и восхищенно присвистнул.

– Знаешь, те девчонки были правы насчет тебя, – сказал он. – Ни одна настоящая леди не умеет так швыряться подковами. Если бы не моя быстрая реакция, ты бы вышибла мне мозги.

– Для этого тебе нужно было бы их иметь, – фыркнув, заявила Кларинда в ответ.

– Не стану с тобой спорить, – кивнул Эш. – Будь у меня хоть половина мозгов, я бы сейчас находился в доме и танцевал с одной из этих ядовитых гадюк, которых ты называла своими подружками, вместо того чтобы рисковать жизнью рядом с тобой.

Кларинда вытерла кончик носа тыльной стороной ладони, сокрушаясь о том, что лунный свет, проникавший в конюшню через чердак, так ярок. Должно быть, выглядела она ужасно, во всяком случае, слезы никогда не были ей к лицу.

Тогда они впервые оказались наедине после того, как Эш вернулся из Итона. Он все еще был очень тощим, но его плечи стали куда внушительнее, чем раньше, а грудь под полосатым жилетом и накрахмаленными оборками жабо – шире. Любая девушка призадумалась бы о том, каково это – прижаться к ней щекой и услышать ровное биение его…

Кларинда подняла глаза и увидела, что Эш в очередной раз затягивается сигарой, глядя на нее так, словно она для него – загадка, которую ему предстоит разгадать.

– Ты должен идти, – сказала она. – Все и так уже судачат о том, что я пытаюсь обольстить твоего брата, а уж если сплетники увидят меня с тобой, то непременно заговорят о том, что я и тебя пытаюсь захомутать. – Кларинда разгладила порванные и покрытые пятнами юбки своего бального туалета, раздумывая о том, как объяснить отцу, почему платье оказалось в таком состоянии. – А то придумают и еще что похуже.

– Не беспокойся, – весело проговорил Эш. – Если нас тут застанут, я скажу, что мы спрятались здесь, чтобы вместе выкурить сигару.

Кларинда почувствовала, как ее губы невольно растягиваются в улыбку.

– И тогда они убедятся в том, что я всего лишь маленькая и невоспитанная представительница буржуазии, девчонка-сорванец.

Загасив сигару о столб, Эш оторвал ее толстый кончик.

– Я мог бы сказать им об этом давным-давно, – усмехнулся он.

Кларинда не могла поверить, но его слова задели ее еще больше, чем разговоры подруг, услышанные этим вечером. Отбросив назад волосы, выбившиеся из прически, она сказала:

– Тогда почему бы тебе не оставить меня в покое?

– Потому что мне нравятся маленькие и невоспитанные представительницы буржуазии. – Эш медленно направился к ней, при этом его ленивая походка плохо вязалась с неистовым огнем его золотистых глаз. – Они гораздо интереснее тех, кого именуют истинными леди.

Поскольку Кларинда уже и надеяться перестала на то, что этот момент когда-нибудь настанет, ей оставалось только смотреть на Эша широко распахнутыми глазами, когда он заключил ее в свои объятия и опустил к ней голову.

К ее удивлению, его губы не стали сразу искать ее рот – они погладили ее нежную щеку. Потом осушили каждую слезинку на ее лице с такой нежностью, какую просто невозможно вложить в слова.

Ну а когда его губы накрыли ее рот, это показалось ей абсолютно естественным. За свою юную жизнь Кларинда уже успела оттолкнуть немало молодых людей, которые пытались украсть у нее поцелуй-другой. Эш ничего не крал. Он просто брал то, что ему принадлежало по праву.

Его губы играли с ее губами с благоговейной нежностью, у его поцелуя был привкус табака и бренди. Судя по всему, он стащил из отцовского кабинета не только сигару. В это мгновение Кларинде стало казаться, что все, что было у каждого из них, превращается в единое целое: их губы, дыхание, биение сердец. Сердце Кларинды стучало в ее ушах так громко, что она почти не услышала скрипа распахивавшейся двери, и лишь когда Эш крепче сжал ее и толкнул в самый темный угол, она поняла, что в конюшню кто-то вошел.

– Кто это? – едва слышным шепотом спросила она, инстинктивно обхватывая руками его талию.

Эш нахмурился.

– Наверное, один из отцовских конюхов, – ответил он.

– Кларинда? Ты здесь, детка? Один из лакеев сказал мне, будто видел, как ты шла сюда. Сын графа Читмена только что приехал и с нетерпением ждет, когда его тебе представят.

Уткнувшись лицом в жилет Эша, Кларинда беззвучно застонала.

– О нет! Это папа! С тех пор как я приехала из семинарии мисс Трокмортон, он умудрился устроить для меня целый парад титулованных ухажеров в надежде, что один из них мне приглянется.

Эш приподнял ее подбородок одним пальцем, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Но ты ведь навсегда обрежешь этим гарпиям языки, если в один прекрасный день они будут вынуждены величать тебя «леди Читмен», – заметил он.

На мгновение прикусив губу, Кларинда лукаво улыбнулась.

– А вдруг я предпочитаю, чтобы меня именовали «мисс Девчонка-сорванец»? – вымолвила она.

– Это твое желание я выполню с радостью. – И, схватив Кларинду за руку, Эш повел ее к задней части конюшни.

Отодвинув в сторону висевшую на одном гвозде доску, Эш протащил Кларинду сквозь образовавшийся узкий проем. Когда подол ее юбки зацепился за гвоздь, он попросту оборвал его. А потом они побежали сквозь теплую ветреную ночь, взявшись за руки, а их веселый беспечный смех летел по воздуху следом за ними.

При воспоминании об этих чудесных мгновениях полной свободы Кларинда почувствовала, что башня султана стала для нее клеткой. Поверх раскачивавшихся на ветру верхушек пальм она видела лишь темную бездну моря, на которой раскачивалась прерывающаяся на волнах серебристая лунная дорожка. Ну почему судьба так жестока к ней? Почему случилось так, что она пересекла целое море, чтобы снова оказаться в руках Эшли Берка?

Кларинда прижалась лбом к решетке. Будет лучше, если она станет напоминать себе, что ей было хорошо в его объятиях, лишь во сне. Кларинда уже не в первый раз побывала на том залитом солнцем лугу в темные и одинокие ночные часы и опасалась, что этот раз – не последний.

Ее упрямое воображение, казалось, всегда забывало о холодных, влажных и цепких пальцах тумана, которые схватили их, когда Эш опрокинул ее на плащ в то давнее утро. Возможно, ей было просто слишком больно вспоминать о том, как дрожали от страсти его руки, когда он прикасался к ней. Как она прикусила его плечо, чтобы не закричать, когда он лишил ее невинности и его плоть ворвалась в ее лоно, наполняя его собой. Его невыразимую нежность, когда своим носовым платком с монограммой он отер следы своего деяния.

Кларинда понимала, что должна стыдиться своего поступка, однако стыд уступил место восхищению теми чудесными ощущениями, которые они испытали вместе. Стыд настиг ее позднее, когда Эш удалился и она осталась одна, размышляя о последствиях этой краткой идиллии.

Проходили недели, а Кларинда не получила от него ни одного письма. Ее измученное болью сердце даже испытывало облегчение, когда она воображала, будто Эш умер или его упекли в какую-нибудь заморскую тюрьму, где он мечтал о солнечном свете, а ночами видел ее во сне. Кларинда все еще была слишком молода и наивна, чтобы верить, будто только оковы смерти могут не пустить его в ее объятия.

И лишь когда недели превратились в месяцы, когда и уважаемые, и скандальные газеты начали писать о его отважных подвигах в Ост-Индской компании, Кларинда поняла, что Эш и не собирался возвращаться к ней.

Возможно, он никогда этого не хотел.

Похоже, она была для него просто глупой девчонкой, которую он когда-то соблазнил, – первой в длинной очереди его сексуальных завоеваний. А теперь стала всего лишь работой, обычной сделкой, заключенной между двумя мужчинами, которая завершится, когда один из них передаст другому внушительную сумму, как при покупке породистой кобылы.

Кларинда заподозрила, что должна даже поблагодарить Макса за то, что тот избавил ее от иллюзий и дал понять: Эш никогда не прискачет к ней на белом коне и не расскажет о своей любви. Да и сам Макс предпочтет нанять ландо с хорошим кучером, чем ездить верхом на белом коне. Впрочем, он проявил себя героем в самом важном для нее деле. И будет неправильно, если он узнает, что его нареченная увлеклась другим мужчиной. Макс заслуживает большего.

Кларинда уже отворачивалась от окна, чтобы вернуться к сомнительному комфорту своей кушетки, как вдруг ее внимание привлекло какое-то движение в саду. Сначала она подумала, что это всего лишь тень облака, загородившего луну. Но, вглядевшись в темноту, различила фигуру мужчины, который нервно бродил по витиеватым дорожкам сада. Она не сводила с него глаз, и когда он затянулся сигарой, ее разгоревшийся кончик осветил его худощавое лицо.

Кларинда была вынуждена признаться, что испытала некоторое злорадство, увидев, как Эш блуждает по саду, страдая, как и она, от бессонницы. Не исключено, что из постели его тоже выгнал какой-нибудь сладостный сон, а его тело жаждало удовлетворения, которого он никогда не получит.

Однако улыбка на ее лице погасла, когда он остановился на дорожке прямо под ней и, подняв глаза на башню, устремил свой взор прямо на ее окно, словно зная, где ее найти.

Кларинда поспешно отступила на шаг назад, чтобы укрыться в тени. Конечно, это невозможно, но она не могла избавиться от ощущения, что он ее видит. Различает в темноте голодный блеск ее глаз, видит, как прерывисто вздымается ее грудь, как под жаром его взгляда ее соски превращаются в крохотные, но крепкие розовые бутоны.

Лишь когда Эш одним плечом оперся о пальмовый ствол и долго затягивался сигарой, Кларинда поняла, что он никуда не спешит.

Она медленно отошла от окна, испытывая предательское чувство радости, охватившее все ее существо. Язык Эша мог лгать, но его глаза – никогда.

Возможно, он ее не любит, однако он все еще хочет ее.

Как ни странно, оставшуюся часть ночи Кларинда спала крепко и не видела снов. Почему-то, узнав, что Эш следит за ней, она почувствовала себя более защищенной, чем если бы ее охраняла целая армия вооруженных ятаганами евнухов.

Когда на следующее утро она вышла из своего спального уголка и стала спускаться вниз по ступеням, ее походка была легче, чем обычно. Кларинда даже поймала себя на том, что мурлычет себе под нос какую-то веселую мелодию.

Свою многослойную юбку она сменила на пару экзотических шаровар, какие носили во дворце многие женщины. Они обтягивали ее ягодицы, затем сильно расширялись, скрывая ее длинные ноги, а на лодыжках были присборены. Полупрозрачный шелк шаровар был выкрашен в роскошные оттенки кораллового и сапфирового цветов. Ходить в таких шароварах казалось странным, однако нельзя было отрицать, что это очень удобная одежда.

Дополнением к шароварам служил узкий лиф, сверху открывавший большую часть ее груди, а снизу – узкую полоску ее живота. Кларинда улыбнулась при мысли о том, сколько экипажей попало бы в аварию, если бы ей вздумалось пройтись по улицам Лондона в столь экстравагантном наряде.

Было еще очень рано, поэтому большинство женщин все еще спали на своих кушетках в главном зале. Пробираясь между ними, Кларинда прихватила с подноса несколько свежих фиников и горсть орехов. Она испытала большое облегчение, не увидев среди спящих Поппи. Помня о привычке подруги выбалтывать все, что она услышала, Кларинда решила умолчать о том, что Эш сумел проникнуть в гарем, и не рассказывать ей об их разговоре. Когда придет время бегства, она поделится с Поппи своей тайной. Ну а пока Кларинда вознамерилась держать свои секреты при себе.

Сейчас она собиралась найти Фарука и очаровать его настолько, чтобы тот пригласил ее на ужин. Кларинде казалось, что она не выдержит, если ей еще один вечер придется мерить шагами свой альков, в то время как мужчины решают ее судьбу.

Кларинда с радостью увидела, что одним из евнухов, охранявших главный вход в гарем, оказался Соломон. Когда она объяснила, что хочет поговорить с султаном, он попросту распахнул перед ней дверь.

Кларинда шла по длинному коридору с арочным потолком, из которого с одной стороны открывался вид на сад, как вдруг навстречу ей вышла Ясмин с кучей полотенец в руках. Кларинда едва не застонала от досады, но вместо этого она только чуть вздернула вверх подбородок, не давая презрительному взгляду или ядовитому замечанию испортить свое хорошее настроение.

Ясмин это не разочаровало.

– Вон с дороги, неуклюжая корова! – выкрикнула она, когда они почти поравнялись.

Кларинда уже приоткрыла было рот, чтобы ответить наложнице, но тут заметила, что под прозрачной пурпурной вуалью на лице Ясмин вместо ее обычной презрительной усмешки появилась чарующая улыбка. Волоски на затылке Кларинды от удивления встали дыбом.

– Почему ты так рано встала и почему вышла из гарема? – спросила она. – Обычно евнухам приходится вытаскивать тебя из постели за волосы.

Ясмин оттолкнула ее, даже не замедлив шага.

– Султан приказал мне развлекать англичанина в бане, – заявила она.

Кларинда оцепенела, вспоминая, как Ясмин целиком засовывает в рот большой огурец. Резко повернувшись, она бросилась вслед за Ясмин. Ей пришлось вдвое ускорить шаг, чтобы остановить наложницу султана, прежде чем та успеет войти в баню.

– Боюсь, планы переменились, – сказала она, обгоняя Ясмин и загораживая ей дорогу. – Этим утром я буду ублажать капитана Берка в бане.

Улыбка Ясмин под вуалью исчезла.

– Я тебе не верю, – заявила она. – Если бы все было так, как ты говоришь, Соломон сказал бы мне об этом.

– Соломон этого не знал. – По крайней мере это было правдой. – Это султан решил, что капитану особенно понравится, если за ним поухаживает кто-то с его родины.

Ясмин прищурилась, отчего ее глаза превратились в сверкающие щелки.

– Я тебе не верю, – прошипела она. – Его величество никогда бы не отправил девственницу ухаживать за мужчиной в бане. – Слово «девственница» она произнесла таким тоном, каким женщины обычно произносят слово «шлюха». – Я немедленно попрошу у него аудиенции, и уж тогда мне удастся доказать, что ты всего лишь ничтожная, маленькая лгунья…

– Я бы на твоем месте этого не делала. – Несмотря на то что внутри у нее все дрожало, Кларинда понимала, что если хочет выжить, то у нее нет иного выхода, как использовать все безжалостные приемы и хитрые уловки, которым она обучилась за семь лет пребывания в закрытом английском пансионе. – Ты ведь всего лишь наложница. А я очень скоро стану женой Фарука. И когда мы сыграем свадьбу, я смогу решать, кто из наложниц будет по-прежнему ублажать султана. – Моля про себя Бога о том, чтобы Ясмин не назвала ее слова блефом, Кларинда приблизилась к ней. – А кого навсегда лишат права видеть его.

Ясмин продолжала взглядом метать в нее молнии, но когда ее язычок высунулся изо рта, чтобы облизнуть накрашенные губы, Кларинда поняла, что эту битву она выиграла. Проглотив гортанное арабское ругательство, Ясмин бросила ей полотенца и развернулась, чтобы пойти в сад, где она, несомненно, примется разыскивать ядовитую змею, чтобы подложить ее Кларинде в постель.

Кларинда опустила недоумевающий взор на полотенца, не зная, что с ними делать. Но потом ей вспомнилось, какой самодовольный вид был у Эша, когда она соскочила с кушетки, осознав, что массаж ей делал он, а не Соломон.

На ее губах появилась лукавая улыбка. Капитан Берк оказался так любезен, что сделал ей массаж. Так почему бы ей не вернуть ему эту любезность? Конечно, месть – это блюдо, которое следует подавать холодным, но в данном случае его следует преподнести, пока от него все еще исходит пар.

* * *

Приотворив тяжелую бронзовую дверь, Кларинда проскользнула в хамам султана – роскошный вариант общественных бань, которые можно найти в любом большом марокканском городе. В гареме тоже имелся свой хамам, который вечно был полон хихикающих женщин. Каждый раз, когда Кларинда раздевалась перед ними, они смеялись над ней, указывая на нее пальцами, словно она была какой-нибудь обезьяной-альбиносом. Дело кончилось тем, что Кларинда стала мыться только в своем алькове или захаживала в хамам рано утром, когда большинство женщин все еще спали на своих кушетках.

Молясь о том, чтобы Эш оказался единственным посетителем большого помещения с куполообразным потолком, Кларинда бесшумно прошла по влажному полу, выложенному керамической мозаикой.

Во всяком случае, ей казалось, что она двигается беззвучно, пока из клубов ароматного пара, заполнявшего хамам, не раздался завораживающий баритон Эша:

– Я взрослый мужчина, и мне не нужна нянька, которая будет меня купать. Конечно, я ценю гостеприимство твоего хозяина, но ты можешь уйти.

От досады губы Кларинды крепко сжались. Даже в детстве она никогда не могла застать его врасплох. Конечно, в битве такая осторожность служила ему хорошую службу, но приводила в ярость восьмилетнюю девочку, которая пыталась украдкой сунуть ему живого кузнечика под воротник рубашки.

Кларинда призвала на помощь все свои актерские способности, развитые во время участия в театральных спектаклях в заведении мисс Трокмортон и в доме обожаемых родителей, для того чтобы изобразить грубый арабский акцент Ясмин. Добавив в голос хрипотцы, она проговорила:

– О, прошу вас, добрый сэр, позвольте мне хотя бы принести вам полотенец! Если вы меня прогоните, боюсь, мой хозяин будет недоволен и сурово меня накажет.

Наступило короткое молчание, после которого он сказал:

– Не думаю, что это может мне как-то повредить. Мне бы совсем не хотелось, чтобы тебя… наказывали.

– Вы так великодушны к простой служанке, – полным раболепного восторга голосом проговорила Кларинда.

Перед тем как идти в хамам, она сходила в гарем и прихватила там две прозрачные вуали. Одну она повязала на лицо, прикрывая нос и рот, потом затянула волосы в тугой узел на макушке и прикрыла его второй вуалью. Кларинда надеялась, что полный восточных ароматов пар поможет ей и Эш ее не узнает.

Кларинда медленно приблизилась к главному сокровищу хамама – восьмиугольному бассейну, утопленному в подиуме под самым куполом. Сам купол был выложен ограненными, как бриллианты, стеклянными плитками, сквозь которые в помещение проникали бледные лучи туманного утреннего света. Поскольку предки Фарука воздвигли это здание на природном горячем источнике, здесь не понадобилось устраивать римскую деревянную печь и целую систему подземных печей для подогрева воды и воздуха. Источник щедро поставлял в хамам потоки свежей горячей воды, успокаивая и расслабляя утомленного купальщика.

Завидев Эша, Кларинда едва не оступилась. Он сидел посреди бассейна, и вода плескалась вокруг его плоского мускулистого живота. Руки лежали по бокам от него, а спина опиралась на выложенную плиткой стену. Такая поза явственно подчеркивала развитые мышцы рук и мощь широких плеч. Кларинда уже в который раз напомнила себе, что он больше не мальчик. Что Эш, которого она знала с детства, превратился в совершенно другое существо – невероятно мужественное и, возможно, опасное.

Некоторые считали, будто в хамаме обитает сам дьявол, и в это мгновение Кларинда была склонна им верить.

Сейчас, когда вокруг него в воздухе парили клубы пара, Эш напоминал царя подземного мира, лениво поджидавшего, когда в его руки попадется очередная несчастная женская душа.

Все это убедило Кларинду в том, что она сильно ошиблась в расчетах. Она-то хотела отомстить ему за тот трюк, который он проделал с ней накануне, но теперь, когда так много было поставлено на карту, время для игр оказалось неподходящим.

– Ты можешь оставить полотенца на кушетке, – сказал он, следя за каждым ее движением из-под полуопущенных век.

– Как пожелаете, милорд. – Скромно потупив глаза, Кларинда прошла к одной из мраморных лежанок, окружавших бассейн. Если только он взглянет ей в глаза, то она потеряет надежду сохранить свою маскировку и честь нетронутыми.

Практически швырнув полотенца на кушетку, она собралась было убежать.

– Погоди! – От низкого, привыкшего отдавать команды голоса Эша по ее спине пробежали мурашки. – Я все-таки решил, что мне понадобится помощница для того, чтобы помыться.