Текст книги "50 эффективных секретов избавления от тревоги и напряжения. Путь к радости"

Есть понятие «Проекция», когда наши родители проецируют на нас свою тревогу свой страх – это «ИХ СТРАХ» не наш, и соответственно, что обо мне подумают? А что о вас подумают?

Я не зря сказал в конце про напряжение в теле. Я могу вам сказать просто обратите некое внимание на себя в целом. Как вы двигаетесь? Как вы ходите? Как ваши плечи расположены? Как ваша осанка? Как ваша спина? Имеются ли какие-либо зажимы, допустим в области шеи? Или болезненное ощущение просто в мышцах. Где они сконцентрированы? где они расположены? и. т. д.

Это является одним из знаков по сути дела, как раз для того чтобы определить внимание, потому что если человек привык находиться в некой агрессии, то он как правило сутулится немного, немного опускает подбородок, т.е. защитная реакция как в боксе «Мы стоим, мы обороняемся», т.е. некая оборона в теле

Для чего вам это необходимо? Когда вы понимаете, что в принципе нет никакой угрозы, нет никакой сиюминутной травмирующей ситуации в настоящий момент, перед вами он стоит, и соответственно происходит осознание того, что мир нейтрален, он радостный для нас, и мы можем быть свободны от этого всего.

Основные правила переговоров или как заставить другого человека тебя услышать, не нервничая самой?!

В этой главе, вы научитесь четко и грамотно выстраивать свои переговоры, выстраивать свой диалог, коммуникативную сферу.

Не важно с кем – с шефом, с боссом, начальником; с родными, близкими, друзьями, любимыми, и т.д. Потому что в основе всех переговоров лежит одна простая истина, одна очень простая техника, которую я в этом видео хочу вам презентовать и дать.

После просмотра этого видео необходимо это закрепить в своем опыте, в своей жизни, и, соответственно, вы научитесь, спустя какое-то время, может быть не сразу, но тем не менее. Когда вы будете использовать эту технику, вы научитесь и увидите результаты. Результаты правильного и грамотного отношения к вам, и соответственно, вас так же будут понимать в этом диалоге, в этой коммуникации.

Я хотел бы сказать о том, что важно очень понимать другого человека. Не только слушать его, но и слышать. Я вам дам одну схему, которая, безусловно, работает. Работает, как и непосредственно, в моей консультации – мы разрабатываем это, я применяю это по отношению к своим клиентам, в своих тренинговых программах, в коучинге, и т.д.

Но также, помимо всего прочего, это работает в жизни тех клиентов, тех участников тренинговых программ, которые у меня уже были.

Так вот, записываем. Желательно, чтобы у тебя была какая-то бумага, ручка. Итак, основные правила переговоров строятся по следующей схеме.

Представь, что есть некий источник переговоров, т.е. источник информации, я бы так назвал. Например, это Вы, в данном случае. Назовем это А. И, соответственно, этот источник хочет донести какую-то информацию, очень важную, чтобы его поняли, чтобы его услышали. Чтобы его не только просто слушали, но его действительно услышали, и т.д.

А – дает какую-то информацию, говорит о чем-то: о своих проблемах, о своих трудностях, может быть. А может он просто обращается: «Ага, привет, друзья. Я снова с вами. Мне так классно, хорошо. Послушайте меня, пожалуйста, я хочу вам донести какую-то вещь: одну новость, одну интересную историю» – неважно что. Но как происходит чаще всего? Чаще всего, предположим, есть B – это уже приемник информации, т.е. нарисуем его схематически вот так, чтобы нам было понятно.

Итак, есть приемник информации, который является, собственно, пускай это будет оппонент, т.е. визави, к которому мы обращаемся. Так вот, мы посылаем некую информацию.

Давайте я вам нарисую неправильную схему, как чаще всего это происходит. Почему происходят конфликты, почему ко мне приходят, говорят: «Слушайте, помогите мне, меня не понимают». Я говорю: «Ну давай разберем». Очень часто происходит такая схема, именно она неправильная: схема, когда он говорит, а другой его не выслушивает.

Другой сразу вступает в некую полемику. Здесь возникает конфликт, т.е. на стыке вашей информации и его возражения возникает некий конфликт. Эта схема не работает, эта схема неправильная. Почему? Потому что, тот человек, Ваш визави, условно говоря – он недостаточно слышит то, что Вы хотите ему сказать, что Вы хотите донести.

И соответственно, он, очень часто, понимает совершенно иной послы, который Вы ему даете – он просто напросто его не воспринимает. Потому что в его сознании, в его размышлении есть другая схема, она иная. Другая схема поведения, отношения, вообще отношения к миру, к жизни, и т.д. и ваша схема для него является: «Ну так… Ну ладно давай. Но я все равно свою схему тебе дам». Здесь возникает конфликт. Правильно? Правильно.

Есть другая схема, она тоже неправильная. Запоминайте, и, может быть она у вас чаще всего и происходит. Опять же, А – источник информации, есть B – приемник информации. Так вот, предположим еще другой вариант, когда А – т.е.

Вы, говорите что-то, и не даете своему оппоненту, своему визави просто напросто дождаться, т.е. не соблюдая некую паузу для его размышления, паузу для его оценки вашей информации, то, что Вы ему преподносите, что Вы ему говорите. Т.е. некая модель, которому Вы навязываете свое послание, свою информацию, свое видение ситуации и т.д. Вы навязываете, Вы, как бы сказать, проникаете вглубь глубинных структур его сознания. И, соответственно, что происходит дальше?

Эту схему можно так нарисовать: Вы, со своей информацией излишне ему наседаете. У этого человека что возникает? Возникает отторжение, он хочет убежать, он хочет скрыться, он хочет Вас не видеть. И, естественно опять возникает конфликт. Опять эта схема неправильная. Опять возникает конфликт, и просто напросто у вас не может быть конструктивного диалога. У вас не может быть каких-то договоренностей.

Итак, если вы хотите действительно научиться правильно договариваться, правильно выстраивать свои коммуникативные способности, правильно доносить свою информацию, и, самое главное, чтобы вас услышали – запомните следующую схему, две схемы. Я даю абсолютно самые тайные секреты своих тренинговых техник.

Итак, запомните следующий момент, который должен быть главным. Есть источник, есть Вы, который делитесь, который доносите свою информацию. Есть приемник. Что происходит дальше? Вы говорите ему что-то, что Вас интересует, что Вы хотите у него услышать, узнать, или, может быть ему предложить, или то, что, если Вы, скажем так, занимаетесь в бизнесе – чтобы он Вас понял, постарался как-то взвешенно к этому подойти, к вашему подходу. Необходимо всегда соблюдать некую паузу. Паузу-дистанцию, дистанцироваться.

Дистанция – это позиционирует как дистанция между вами, т.е. телесная дистанция, чтобы не нарушать какое-то личностное, интимное пространство. Так называемые 40см, и меньше – это уже интимно пространство. И, соответственно, держимся на этом расстоянии. Минимальное расстояние – 40см. т.е. если вы не в близких вообще отношениях, и даже если в близких. Если Вы хотите, все равно, чтобы Вас услышали, необходимо соблюдение этой паузы, этой дистанции.

Что происходит дальше? Этот человек понимает, он выслушивает, у него есть какие-то вопросы по поводу того, что Вы хотите донести. Соответственно, следующая схема – первая. Следующая схема это что? Это когда B меняется местами с A, т.е. с Вами. В данном случае B уже является источником информации, A – является приемником этой информации.

Что происходит дольше? Этот человек, который был вашим оппонентом, Вашим визави – меняется. И эти вопросы, которые он хочет задать – он их задает здесь, следующим этапом. Опять же, существует некая пауза.

Пауза для того, чтобы Вы дали ему время, для того, чтобы он спросил, задал какие-то свои вопросы. Может быть, это будут какие-то утверждения – это его точка зрения, понимаете? Собственно для этого необходимо соблюдать эту паузу. Мы должны доверить ему ту информацию, которую он хочет нам сейчас высказать, прояснить.

Никогда не пытайтесь давить, иначе у Вас получится такая ситуация, или такая ситуация. Собственно говоря, ни та, ни вторая не имею права на жизнь. Т.е. она печальная и не конструктивная. Поэтому, чтобы точно знать, и чтобы точно добиваться каких-то результатов в переговорах, в коммуникации, в диалоге – с близкими, друзьями, любимыми, коллегами по работе, начальством и т.д. – необходимо понимать эти 2 схемы основные.

Давать возможность, давать право голоса другому человеку высказывать свою точку зрения. Постепенно эту схему можно продолжать дальше. Постепенно происходит некий компромисс взглядов. Вы приходите к единому, целостному знаменателю. И, собственно, одна сторона довольна, и другая сторона довольна.

Главная техника коммуникации: или почему в отношениях возникают конфликты и ссоры!

Здесь очень важно понимать, что непосредственно вы хотите донести, какую информацию. На самом деле, если вас не понимают, для женщины это характерно.

Расскажу метафору. Парень пригласил девушку на свидание, они идут по улице. Тепло, красиво, весна, зелень появилась уже. И вот они прогуливаются, и девушка, проходя мимо киоска с мороженым, обращаются к парню: «Дорогой, я хочу мороженого». Он покупает ей эскимо, она говорит, что это не то.

– Что тебе тогда нужно?

– Какое-нибудь мороженое.

– Эскимо не то?

– Нет, не то.

Покупает просто в пломбир в стаканчике.

– Нет, не то.

Покупает, третье, пятое, десятое мороженое. И когда девушка говорит, что не то это всё, не то. Конечно, у него злость и агрессия. Он начинает злиться, кидаться этим мороженым. На самом деле, что здесь произошло? Если вы хотите, чтобы вас понимал мужчина или парень, то необходимо всё-таки доносить свою мысль. Потому что мы, мужчины, думаем по-другому. Наше восприятие, наша психика так устроена.

Есть точка А, есть точка Б. Также, как и в действиях. И список определённых действий под определённые параметры. Делаем раз, два, три и добиваемся точки Б. Такой логический, прагматический тип мышления. У женщин он может быть эмоциональным, ветиеватым, сложным и т.д. К точке Б вы можете прийти совсем по-другому.

Вспомните себя в магазине. Сейчас я хочу сходить в магазин для того, чтобы что-то купить, например, колготки. Всё купила, помимо колготок, ещё 30 кг вынесла на себе из магазина, а колготки взять забыла. Мы думаем по-разному, так же, как и рассуждаем, наша речь по-разному строится. Здесь важно понимать, на каком уровне мы общаемся.

Здесь важно выстраивать коммуникативный определённый тренинг между собой, чтобы вы коммуницировали, общались на одном языке, на одном уровне. Если парень вас понимает, ваш юмор. Вы сказали «А», а он уже понял, о чём вы. Это супер, это здорово. Такое редко бывает, согласитесь? Это не каждая пара, не каждые отношения, не каждое это состояние приводит к такому классному симбиозу.

Если вы хотите, чтобы вас парень услышал, а не просто слушал, то необходимо разговаривать на его языке, спуститься пониже. Не надо непонятных всяких фраз и слов, непонятных телодвижений и жестов. «Я хочу мороженого», – а на самом деле та девушка просто хотела объятий, чтобы парень просто взял и обнял её, и сказал какие-то приятные слова.

У женщины преобладает аудиальный канал восприятия, она слышит и слушает, воспринимает какие-то вербальные слова и знаки, в отличие от мужчин, у которых превалируют визуальные зрительные образы. Поэтому говорите то, что хотите услышать, точнее, что хотите донести, какую информацию. Если вы говорите «А», то говорите «Б». Говорите конечный некий результат, куда вы хотите, что вы хотите спросить, узнать, уточнить. А правда ли, а действительно ли я тебя так поняла? Верно ли я думаю? Всё в таком духе.

Это правило очень важно. Из своей практики могу сказать, что многие конфликты в семьях, в отношениях, портятся только лишь на этой стадии, и в связи с этим.

– Я вообще не понимаю, что ты хочешь сказать!

– Нет, это ты неправильно говоришь!

И начинается конфликт, начинается ссора, бытовые какие-то моменты, которые не воспринимаются и возникают разногласия в семье, в отношениях и т.д. Выстраиваете отношения на одном уровне. Постепенно, вопрос за вопрос, проясняется:

– А правда ли?

– Что?

– Ну ты сказал…..

То есть повторите за ним, что он сказал, и уточните:

– Ты это имел в виду?

– Да.

Тогда у вас будет некая взаимосвязь на одной плоскости, и вы будете общаться в одном ключе.

МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ МЫШЕЧНОГО НАПРЯЖЕНИЯ И ДЫХАТЕЛЬНОЙ

ДИСФУНКЦИИ.

Возвращаясь к теории Г. Селье, следует привести три выделенные им стадии (фазы) «общего адаптационного синдрома» (ОАС): 1) «реакция тревоги», 2) «стадия сопротивления» (резистентности), 3) «стадия истощения» (Росси Э.Л., 1998).

Примечательно, что первая фаза ОАС названа автором сугубо психологическим термином («реакция тревоги»). На самом деле здесь речь идет, конечно, не о «тревоге», а о мобилизации ресурсов, адаптивно-компенсаторных возможностей организма. Однако очевидно, что этот результат эффекторной психически опосредованной активности и «генетически» является «тревогой», то есть своеобразным «возбуждением» (актуализацией) тенденции выживания.

С другой стороны, и это крайне существенно, использование Г. Селье психологического термина призвано подчеркнуть первостепенную роль «эмоционального фактора» в мобилизации адаптивно-компенсаторных возможностей организма, то есть «элементарных эмоций», обеспечивающих «гомеостазис» динамических стереотипов и установившегося соотношения доминант.

Приведенная общая формула стресса может быть с успехом применена и к частному случаю (элементу) стрессогенной реакции организма, а именно – к феномену мышечного напряжения.

Г. Селье выделял два вида стрессогенных ответов организма: синтоксический и кататоксический, где первый представляет собой механизм, помогающий организму сосуществовать с агрессором, а второй направлен на уничтожение врага (Ухтомский А.А. Собрание сочинений. Т. IV. – Л., 1954).

Основываясь на этом положении, он выделял три «межличностные тактики»:

1) синтоксическая, при которой игнорируется враг и делается попытка сосуществовать с ним, не нападая;

2) кататоксическая, ведущая к бою;

3) бегство или уход от врага без попыток сосуществовать с ним или уничтожить его. «Последняя, конечно, – замечает Г. Селье, – не относится к ядам внутри организма». Во всех трех описанных случаях, разумеется, будет выявляться та или иная степень мышечного напряжения (в первом – заторможенного). Эти реакции следует считать естественными, сами они проявляются эмоциями (Ярошевский М.Г., 1990.) и одновременно регулируются ими (Ухтомский А.А., 1950). Однако здесь возникает сложнейшая и противоречивая ситуация, дающая по итогу то возбудимый, то тормозный тип реагирования.

Мышечное напряжение возникает как в случае первосигнального, так и в случае второсигнального стресса (В.В. Суворова): при возбудимой форме первосигнального стресса наступает состояние гиперреактивности, растормаживание, выражающееся в повышенной эмоционально-речевой и двигательной активности, а при тормозной – скованность движений, стремление переживающих стресс лиц не двигаться, не действовать, не воспринимать, не говорить.

При второсигнальном стрессе в зависимости от возбудимой или тормозной формы могут возникать состояние мышечной скованности, тремор, ступор с мышечной ригидностью, приближающейся по силе к явлениям паралича, выраженные реакции мимической мускулатуры, может увеличиваться скорость речи, голос становиться более высоким, звонким и громким (Суворова В.В. Психофизиология стресса. – М.: «Педагогика», 1975. С. 99-128.).

Однако возникающее мышечное напряжение далеко не всегда реализуется необходимым, надлежащим ему образом; зачастую оно затормаживается, то есть за возбуждением мышцы не следует ее расслабления (разрядки). Причем если учесть положение Г. Селье о том, что первая фаза стресса – это «реакция тревоги», а затем сопоставить это положение с другим тезисом ученого о том, что только «бегство» не является «внутренним ядом», то отсюда последует несколько весьма серьезных выводов.

Во-первых, из сказанного следует, что как нападение, так и подавление интенции бегства (а тревога требует бегства) – сами по себе являются травматическими, «ядовитыми».

По всей видимости, ситуация определяется примерно следующей последовательностью реакций: некое внешнее воздействие вызывает тревогу (мобилизация с «направленностью от»), тревога предполагает бегство, однако по тем или иным причинам (установившиеся некогда динамические стереотипы, господствующие доминанты) эта интенция подавляется (тормозится, удерживается, блокируется), и ее место занимают какие-то другие, «победившие» реакции, также требующие мышечного напряжения (нападения – в случае кататоксического ответа, примирительные – в случае синтоксического ответа).

Иными словами, происходит, образно выражаясь, троекратное напряжение: 1) изначальное напряжение, могущее обеспечить бегство; 2) напряжение, призванное подавить возникшую интенцию бегства (Ухтомский А.А., 1952);

3) напряжение, обслуживающее или нападение, или примирительные реакции. Подобное регулярное перенапряжение неизбежно ведет к истощению, то есть не к «разрядке», а к утрате «сил».

Во-вторых, возникшие напряжения (перенапряжения) отнюдь не являются «пассивным грузом» (Еще И.М. Сеченов разрабатывал вопрос «мышечной чувствительности», ставший одним из стержневых в его работе «Элементы мысли», и указывал на принцип обратной связи, благодаря которому мышцы стали рассматриваться не только как рабочие органы, но и как органы познания внешнего бытия).

Механизмы обратной связи обеспечивают поддержание тех эмоций, которым эти напряжения соответствуют (Положение усугубляется еще и тем, что можно было бы обозначить понятием «мышечной памяти»; в работе «О построении движений» Н.А Бернштейна подробно рассмотрены эти вопросы мышечных автоматизмов, связанных с эмоциональными реакциями).

Данное положение впервые было высказано Ч. Дарвином: «Свободное выражение внешних признаков эмоций, – писал он, – усиливает их» (Майерс Д., 1996); особенно отчетливо оно прослеживается в теории эмоций Джеймса-Ланге (П.К. Анохин принимал эту теорию, указывая, впрочем, что в ней прослежены только «периферические механизмы», а центральные («подкорковые») остались без внимания.).

«Более рационально, – пишет У. Джеймс, – выражаться так: мы опечалены, потому что плачем; боимся, потому что

дрожим, приведены в ярость, потому что бьем другого» (Джеймс У., 1991) ; именно это положение лежит и в основе театральной школы М. Чехова (Павлов И.П. Полное собрание трудов. III том. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведение) животных—условные рефлексы. – М., Л., 1949. С. 605).

Интересные данные по механизмам обратной связи были получены и в лаборатории И.П. Павлова, где в эксперименте была показана роль проприоцептивных условных рефлексов (Речь идет об опытах д-ра Н.И. Красногорского по формированию у животного проприоцептивных условных рефлексов – у собаки при сочетании пассивного сгибания лапы в голеностопном суставе с безусловным слюноотделительным рефлексом.

После выработки пищевого условного рефлекса на пассивное сгибание лапы не только это сгибание вызывало пищевую реакцию, но и, в свою очередь, возбуждение пищевого центра вызывало двигательную реакцию (сгибание лапы).).

Этот взгляд подтверждается и данными современных исследований (Майерс Д. С., 1996.). Таким образом, оставшиеся нереализованными («неразряженными») мышечные напряжения по механизмам обратных связей вызывают соответствующие им эмоциональные реакции. Данные положения легли в основу психотерапевтических методов В. Райха (В. Райх кроме прочего полагал, что хронические напряжения блокируют энергетические потоки, лежащие в основе сильных эмоций.

Таким образом, «защитный панцирь» не позволяет человеку переживать сильные эмоции, ограничивая и искажая выражение чувств. Эмоции, которые блокируются «панцирем», никогда не устраняются и не могут быть полностью выражены.

В. Райх также утверждал, что фрустрация удовольствия (причем удовольствие здесь следует понимать широко) часто ведет к гневу и ярости, а потому эти отрицательные эмоции должны быть проработаны прежде, чем могут быть пережиты позитивные чувства, которые ими замещаются ( Райх В. Анализ личности. – М.: «КСП+»; СПб.: «Ювента», 1999.С. 333.) , А. Лоуэна (Лоуэн А. Физическая динамика структуры характера. / Пер. с англ. Поле, под ред. A.M. Боровикова. – М.: Издательская фирма

«Компания ПАНИ», 1996. С. 320.), Я. Морено (Аналогично В. Райху, Я. Морено указывал на «торможение спонтанности» в проявлении чувств как на один из основных факторов дезадаптации.

Причем данное «торможение» обусловлено реализацией «ролей» (выученных стереотипов социального поведения) и проявляется агрессией, направленной как против собственной персоны, так и против других людей.), Ф. Перлза (Пёрлз Ф., Гудмен П., Хефферлин Р. Практикум по гештальт – терапии. / Пер. с англ. – СПб.: Издательство «Петербург-XXI век», 1995. С. 448.), И. Рольф (Rolf I. Rolfing: The Integration of Human Structures. – N.Y.: Harper and Row, 1977), А. Янова (Янов А. Первобытный крик. – M., 1997), А. Грина (Мак-Нили Д. Прикосновение: глубинный анализ и телесная тера-

пия. / Пер. с англ. П. Андавов. – М.; Институт общегуманитарных исследований, 1999), Д. Чодороу.

Необходимо отметить, что перечисленные авторы, по всей видимости, значительно преувеличивают значимость этого механизма, но относительная эффективность этих направлений психотерапии также говорит в пользу высказанного положения. Из всех приведенных теоретиков психотерапии особенного внимания, хотя и со значительными оговорками, заслуживают концепции «мышечного панциря» В. Райха, «мышечных блоков» А. Лоуэна, психодраматических методов Я. Морено (совпадающих со школой М. Чехова) и «осознавания» Ф. Пёрлза. В определенном смысле все они «фиктивны», но фикции, как и рефлекс, весьма удобные.

С другой стороны и в – третьих, наличие этих своеобразных "«эпицентров» неблагополучия (мышечного напряжения) по механизмам обратной связи влечет за собой не только поддержание прежних эмоциональных реакций (или фона), что само по себе, конечно, важно, но и иные, более существенные следствия (Зинченко В.П., 1997).

Как показывают данные ряда исследований, 1) эмоции могут и должны рассматриваться как процесс, организующий мышление (Lazarus R.S., Speisman J.С, Mordkoff A.M., Davidson L.A. 1962), 2) они способны формировать отношение человека к действительности (Рейковский Я., 1979.) , 3) оказывать избирательное влияние на восприятие и научение (Hall C.S., Lindzey G., 1960; Postman L., 1953.), а также 4) реорганизовывать приобретенный опыт посредством процессов воображения, фантазии и мышления.

Итак, значимость эмоций во всех представленных выше аспектах не вызывает сомнения. Если же человек лишается ситуативности (реакции не соответствуют в полной мере актуальным событиям), получая дополнительные и неадекватные «сообщения» со стороны «неразряженных» «блоков» мышечного напряжения (неотреагированного мышечного напряжения), то очевидно, что его адаптивность снижается, а неблагоприятный фон, запечатленный в мышечных «блоках», определяет (в числе прочих факторов) направленность его мышления, воображения, фантазии, способствует формированию неадекватного отношения к действительности, а также ориентирует познавательный процесс таким образом, что негативные обстоятельства оказываются для него более «очевидными» и значимыми. Все это, как показывают данные А. Бека (Beck A.T., 1976) и А. Эллиса (Ellis A., 1977), является механизмом возникновения патологических состояний.

Здесь остается осветить вопрос, касающийся «характера» господствующих мышечных «блоков» (или, иначе, проприоцептивно образованных доминант), формирующихся у индивида в социальном пространстве нашей культуры.

К. Изард, опираясь на исследования С. Томкинса, так формулирует следующие положения «нормативной социализации страха»:

1) ощущения страха у ребенка не сводятся к минимуму* (* Ребенок общается с родителями, которые опираются на запугивание как на способ социализации. Когда родители испуганы сами, они передают свой страх ребенку. Запугивание может использоваться для обеспечения подчинения);

2) родители считают, что страх невреден** (** Ребенок при этом становится более боязливым, поскольку такие родители часто используют страх в целях воспитания. К традиционным запугиваниям относятся угрозы наказания (в любых формах), угрозы оставления (передачи в другие руки), угрозы отсутствия любви и проч.);

3) отсутствует какая-либо компенсация страха*** (*** Если родители намеренно или по незнанию пугают ребенка, они не пытаются дать каких-либо объяснений и извинений.

Они не стараются также укрепить или восстановить близкие отношения с ребенком.

Родители считают вполне оправданным то, что ребенок научается подчиняться нормам с помощью страха)

4) ребенка не научают переносить страх**** (****Некоторые виды нормативной социализации, особенно те, что направлены на формирование упорства, твердости или самостоятельности, пытаются научить ребенка преодолевать свой страх, но для этого используются чувство стыда и другие отрицательные санкции в отношении трусости.

Другие типы нормативной социализации подчеркивают важность страха как сдерживающего средства, так что мотив к уменьшению чувства страха отсутствует);

5) ребенка не научают противодействовать источникам страха ***** (***** Родители часто пренебрегают этой необходимостью или придают этому неприятный для ребенка характер);

6) родители обращают мало внимания на признаки страха у ребенка****** (****** Они, как правило, нечувствительны к соответствующим сигналам, пренебрегают ими или же преуменьшают их значение. До тех пор пока повеление ребенка соответствует нормам, родители не интересуются, какой ценой такое соответствие достигается) (Изард К. 1980).

Однако в данном контексте особенно важно не то, что ребенок в процессе своей социализации научается страху, но то именно, что он не имеет возможности на этот страх отреагировать соответствующим образом: бегством, полноценным защитным движением верхнего плечевого пояса и т. п.

Ребенку приходится выполнять огромное число действий, которые вызывают в нем страх******* (******* Оставаться дома одному, ходить в детский сад и школу, то есть выполнять те действия, которые противоположны желаниям, диктуемым страхом: желанием избегания, бегства). Напротив, спонтанная двигательная активность ребенка подавляется под угрозой страха.

Подавляются также и социально неприемлемые реакции гнева, ярости и т. п. Все возникающие здесь напряжения останавливаются словно на полуслове, замирают; избыточное напряжение проявляет себя в тиках, судорожных подергиваниях, спазмах, снохождениях, ночных (утренних) пробуждениях с выраженным мышечным тонусом и чувством тревоги и т. п.

Однако всего этого недостаточно, да и ложка, как известно, хороша к обеду. Формируются целые «паттерны действия» (как отмечал М. Фельденкрайз, «с исключительным трудом поддающиеся редукции» – Фельденкрайз М. 2000), содержащие в себе подавление одних (как правило, желаемых, потребностных, естественных) действий и производство других (как правило, противоречащих желаемому образу действий)* (*Сюда относятся все виды «обучения» и «приручения» – от риторических навыков (логопедия) до следования этикету.).

Фиксируется положение высоко поднятых плеч, напряжение мышц бедер, живота и т. п. Хронические мышечные напряжения вследствие привыкания к ним не воспринимаются человеком сознательно, однако имеют способность влиять на сознательные действия (аберрации «картины»).

В. Райх и его последователи полагали, что подобные «паттерны» формируются не только в отношении отдельных действий, но характеризуют состояние всей совокупности мышц человека в целом и определяют его поведение (эмоциональные реакции, сексуальные предпочтения и т. п.)** (**На этом основании В. Райх выделял «аристократический характер», «истерический», «компульсивный», «фаллически-нарциссический», «мазохистский».

А. Лоуэн, используя этот принцип, выделяет «оральный характер», «мазохистский» (1 и 2), «истерический» (1 и 2), «фаллически-нарциссический», «пассивно-женственный», «шизофренический» и «шизоидный».) – Райх В., 1999; Лоуэн А., 1996.

Так или иначе, но динамические стереотипы мышечного напряжения способны провоцировать образование «порочных кругов», где «пассажи» отрицательных эмоций (всех уровней) ведут к их усилению и усложнению, а это влечет за собой трудности «картины», которые провоцируют новые «пассажи» эмоций.

Процесс приводит к своего рода «выхолащиванию» положительных эмоциональных реакций, «здравых рассуждений», к общей астенизации, Стираются существенные черты фактической действительности, все более и более искажаемой всем аппаратом психического.

В – четвертых, хронические мышечные напряжения приводят к нарушению состояния всего организма в целом, в первую очередь они сказываются на общем тонусе (в сторону его снижения), качестве сна, выражаются различными болями, повышением артериального давления, сексуальными дисфункциями и наконец лишают человека полноценного отдыха. Г. Гельб и П. Зигель рассматривали мышечные напряжения и спазмы в качестве факторов, ведущих к потере общего тонуса и слабости (Гельб Г., Зигель П., 1994.).

Как известно, именно на стадии глубокого сна происходит максимальное восстановление физических сил, однако эта стадия самым непосредственным образом связана с состоянием полного расслабления ( Годфруа Ж., 1992); это состояние оказывается недостижимым при наличии хронических мышечных напряжений (Беминг У., 1994), что лишает человека полноценного сна и соответствующего отдыха.

Состояние хронического мышечного напряжения вызывает нарушения микроциркуляции, напряженные мышцы сдавливают нервы, все это приводит к возникновению болевого синдрома* (* Г. Гельб и П. Зигель называют эти участки хронического мышечного напряжения «точками заклинивания» и указывают в своей работе локализации типичных «точек», а также зоны иррадиации чувства боли).

Последнее обстоятельство особенно очевидно на примере разного рода невралгий (остеохондроз)** (**Невропатологи все больше осознают этот этиологический фактор невралгий своих пациентов и все чаще перенаправляют последних к психотерапевту, поскольку принятая схема медикаментозного лечения оказывается в таких ситуациях малоэффективной и сугубо симптоматической.) – Хэгглин Р., 1993, в том числе и межреберной невралгии, зачастую толкуемой пациентами как проявление сердечного страдания.