Текст книги "Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г."

И все же в критический момент Ставка сочла возможным перебросить на Кавказ гвардейские соединения, получившие боевое крещение под Москвой, Смоленском и Тулой. Гвардейцы показывали пример молодым воинам, учили их мастерству боя и в обороне, и в наступлении» [77, с. 182].

В среднем каждую неделю на усиление оборонявшихся в районе Малгобека советских войск прибывало 1–2 новых соединения. При этом в подавляющем большинстве своем это были стрелковые дивизии и бригады. Можно с уверенностью утверждать, что только это позволяло восполнить очень тяжелые потери в живой силе, которые несли оборонявшиеся советские войска.

Противник, который тоже нес огромные потери, сталкивался с гораздо большими проблемами в восполнении урона среди личного состава. Так, в сентябре 1942 г. при убыли личного состава в группах армий «А» и «Б», действовавших на южном крыле советско-германского фронта, в 79 200 человек командование вермахта смогло направить в эти группы пополнение в размере лишь 33 150 человек, что не покрывало даже половины понесенных потерь [156, с. 98].

В боях сентября – октября 1942 г. в районе Малгобека как никогда большую роль играла индивидуальная подготовка бойцов и командиров. От этого зависел и уровень потерь в подразделениях. Не случайно наибольшие потери несли наименее обстрелянные и плохо обученные советские соединения, подобно многострадальной советской 9-й стрелковой бригаде.

В плане выучки и профессионализма безусловными лидерами среди сражавшихся под Малгобеком войск обеих сторон, очевидно, являлись солдаты и офицеры войск СС. Представители гитлеровской гвардии (к тому времени, несмотря на высокие потери на советско-германском фронте, понесенные дивизиями СС в 1941 – первой половине 1942 г., в них все еще в целом сохранялся костяк первой, «отборной» волны формирования) проявили в боях под Малгобеком те упорство и фанатизм, которые побуждали командование вермахта использовать этих «политических солдат» на самых ответственных участках фронта на протяжении всей войны с полной уверенностью, что они «не подведут».

То, что даже столь идеологически мотивированные (вдобавок к традиционной дисциплинированности, упорству в обороне и инициативности в наступлении, которые отличали немецкого военного вообще) солдаты не смогли сломить советское сопротивление под Малгобеком и добиться выполнения главной задачи летней кампании 1942 г. на Кавказе, уже говорит о качествах, проявленных противостоявшими им бойцами и командирами воевавших под Малгобеком частей и соединений РККА.

Конечно, основная масса советских пехотинцев, прежде всего из состава необстрелянных стрелковых дивизий и бригад, для которых битва за Малгобек стала боевым крещением, сильно уступала по уровню подготовки не только эсэсовцам, но и солдатам и офицерам дивизий вермахта (особенно относившимся к первым волнам формирования ветеранам). В то же время в составе советских войск, противостоявших натиску армии Клейста на малгобекском направлении, находились и подразделения, считавшиеся элитой РККА, в первую очередь морские пехотинцы 62-й отдельной морской стрелковой бригады и десантники, составлявшие основу 11-го гвардейского стрелкового корпуса (8, 9 и 10-я гвардейские стрелковые бригады, входившие в его состав, формировались изначально как воздушно-десантные). Как считает военный историк Б. В. Соколов, именно советские воздушно-десантные войска могли в какой-то мере сравниться по уровню физической и боевой подготовки с войсками СС [162, с. 8].

В целом советские стрелковые части продемонстрировали под Малгобеком стойкость в обороне, умение вести ближний бой в сложных условиях, в том числе и с противником, активно и в большом количестве применявшим виды оружия с сильным психологическим воздействием (танки, шестиствольные реактивные минометы, огнеметы, тяжелые гаубицы и мортиры).

Редкие случаи, когда стрелковые соединения на непродолжительное время теряли боеспособность и «выключались» из боя, относились скорее к исключениям, когда возникали совершенно «нештатные» ситуации с очень уж резко отличающимся от обычного течением боя (как, например, 28 сентября под Сагопшином – как уже отмечалось, в тот день своеобразный кратковременный ступор поразил и советскую, и немецкую пехоту, неожиданно оказавшуюся в самой гуще встречного танкового сражения – явления довольно редкого даже для ожесточенной вооруженной борьбы на советско-германском фронте).

Не менее эффективно действовал в обороне и противник. Позволим привести здесь пространную цитату из работы А. А. Гречко, характеризовавшего в своем капитальном труде «Битва за Кавказ» оборону немцев следующим образом: «Что же собой представляла оборона противника? Его оборонительные позиции включали довольно развитую сеть траншей и ходов сообщения, насыщенных огнем пулеметных и орудийных дзотов, минометов и отдельно вкопанных танков, а также имели большое количество землянок. Промежутки между узлами обороны были минированы, местами заполнены окопами-ячейками для автоматчиков. В первые дни наступления во всех наших полках было много потерь не только от танковых контратак противника, но и его минных заграждений. Отступая, противник заминировал дороги, отдельные окопы-ячейки, тропы, мосты и проходы. Захваченные в последующие дни наступления оборонительные рубежи в инженерном отношении были менее развиты и носили следы поспешного оборудования. Характерно, что контратаки, количество которых возрастало с нашим продвижением в глубину обороны противника, осуществлялись чаще всего танковыми подразделениями. Пехотные подразделения использовались, как правило, для огневого боя и оборудования позиций на очередных рубежах обороны. Обычно бой протекал в такой последовательности. Когда наши наступавшие части, преодолев минные заграждения и артиллерийско-минометный огонь противника, приближались к очередному его оборонительному рубежу, враг контратаковал танками наиболее выдвинувшееся наше подразделение, вынуждая его замедлить или даже прекратить дальнейшее продвижение. С наступлением темноты он отводил основную часть своих сил на следующий рубеж обороны. На ночь оставалось прикрытие в составе небольших сил артиллерии, минометов и танков с саперным и пехотным подразделениями, которые всю ночь ракетами освещали линию фронта и, как только где-либо замечалось движение с нашей стороны, сосредоточивали туда огонь. С утра следующего дня, подтянув за вечер и ночь свою артиллерию и минометы, наши войска создавали перевес над силами прикрытия противника и вынуждали его к отходу. Далее все повторялось сначала. Противник вел подвижную оборону, наши войска методически разрушали ее, при этом не уничтожали врага на месте, а выталкивали его на следующий рубеж. Казалось бы, при такой тактике действий противника следовало нанести одновременно по обоим его рубежам обороны мощный огневой удар и вслед за ним продвинуться в глубину, уничтожив его живую силу и технику. Но для этого не хватало сил, и в первую очередь огневых и подвижных средств» [131, с. 194].

Основная боевая нагрузка, ложившаяся на пехотные части, предопределила, соответственно, то, что именно среди них были и самые большие потери.

Например, дивизия «Викинг» понесла в этих боях больше потерь (особенно в личном составе и танках), чем за 15 предыдущих месяцев, проведенных ею в почти непрерывных боях на советско-германском фронте, как указывает ее историк Теодор Хоффман [171, с. 14]. При этом потери были высоки не только в периоды усиления напряженности боев (такие «пиковые» моменты сражения, как первая атака на Сагопшин 26 сентября, танковое сражение 28 сентября, штурм Малгобека 5–6 октября), но и на завершающем этапе Малгобекской операции – даже в последние дни «войны высот», когда обе стороны уже окончательно выдохлись и были не в состоянии предпринять сколько-нибудь значительные наступательные действия. Например, 16 октября в сводках из «Викинга» значатся 13 убитых (4 офицера и 9 солдат), 24 раненых (из них 1 офицер) [319, f. 1072].

Да и потери других немецких соединений в ходе этих боев были также очень велики. Это видно и из немецких документов, и из показаний пленных, приводящихся советскими источниками. Так, один из пленных солдат 9-й роты 50-го ганноверского полка 111-й пехотной дивизии (того самого полка, который первым создал основной плацдарм на южном берегу Терека в первых числах сентября) показал: «В нашей роте осталось не более 25 человек, и ни одного офицера».

Другой военнопленный, один из офицеров 70-го гренадерского полка той же дивизии, подтверждает это: «Штатный состав роты – 200 человек. Сейчас имеет 48 человек, из них годных к боевым действиям – 33 человека. После октябрьских боев на Тереке таково положение почти во всех ротах» [85, с. 12].

Большие потери личного состава наступавших на Малгобек немецких соединений подтверждают и штабные документы вермахта. Например, в том же 50-м полку изменение численности личного состава в первой половине октября 1942 г. выглядело следующим образом:

Таким образом, как видно из приведенной таблицы, за 10 дней численность личного состава полка уменьшилась почти вдвое – выбыло из строя 7 офицеров, 39 унтер-офицеров и 245 солдат [254, f. 1102].

Не меньшими были потери в соседней 370-й пехотной дивизии – всего за один день боев в районе высот восточнее Верхнего Курпа в конце сентября 1942 г. и лишь в одном полку дивизии потери составили 210 человек [372, р. 86].

В то же время прослеживается характерная закономерность. Хотя соединения СС обладали большим боевым опытом, прекрасной выучкой и военным профессионализмом, а в плане наличия боевого духа выделялись даже на фоне дисциплинированного вермахта, фанатизм и упорство, с которыми они штурмовали советские позиции, обходились эсэсовцам дороже, чем армейским частям. Так, если в 111-й дивизии за четыре самых напряженных дня боев непосредственно в Малгобеке – с 4 до исхода дня 7 октября 1942 г. потери убитыми составили 34 человека [356, f. 1101], то полк «Германия», приданный этой дивизии и сражавшийся фактически в ее боевых порядках – то есть на том же участке фронта и в тех же боях, – потерял только за несколько часов боя в течение одного дня 5 октября 33 убитыми [164, с. 221]. Иными словами, потери одного эсэсовского полка за день составили столько же, сколько у целой армейской дивизии за четыре дня.

Обращает на себя внимание большой процент потерь офицеров и унтер-офицеров в рядах вермахта и СС в период боев за Малгобек. Так, 8 октября при атаке на высоты восточнее Малгобека финский батальон полка «Нордланд» из 29 убитых и раненых потерял 5 офицеров (20 процентов) [164, с. 223]. Из 34 убитых по сводкам 111-й пехотной дивизии с 4 по 7 октября 1942 г. насчитывается также 5 офицеров и унтер-офицеров [323, f. 870].

Даже в последние дни активных боев на малгобекском направлении – 18–19 октября потери дивизии СС «Викинг» составили 2 офицера и 34 солдата и унтер-офицера убитыми, 3 офицера и 94 солдата и унтер-офицера – ранеными [321, f. 1007].

Особенно высокими были потери в командном составе в дивизии СС «Викинг». Так, за один только день 26 сентября погибли в районе Малгобека гауптштурмфюрер Фриц Блум – командир 3-й роты 1-го батальона в полку «Нордланд», обер-шарфюрер Скорпиль – командир взвода тяжелого вооружения 1-го батальона, штурмшарфюрер Ноак – командир 1-го взвода 3-й роты 1-го батальона, оберштурмфюрер Туннер – командир 1-й роты полка «Нордланд», оберштурмфюрер Ханнус (3-й батальон полка «Нордланд»), унтерштурмфюрер Пертес (танковый батальон дивизии). 28 сентября погиб в районе Сагопшина гауптштурмфюрер Харро Виллер – командир роты полка «Вестланд». 5 октября погиб в районе Малгобека гауптштурмфюрер Шнабель – командир 1-й роты танкового батальона дивизии «Викинг».

17 октября погибли оберштурмфюрер Паллеше – командир 9-й роты 3-го батальона полка «Нордланд» и оберштурмфюрер Мюлингхаус – командир 11-й роты 3-го батальона в полку «Нордланд» [100].

Всего, по данным некоторых источников, «Викинг» потерял под Малгобеком около 1500 человек, или почти каждого десятого (на 1 октября 1942 г. численность дивизии составляла 17 648 человек) [372, р. 87]. Очевидно, с учетом потерь «Викинга», понесенных им под Малгобеком, командование не поскупилось на награды пережившим эту битву эсэсовцам, в том числе и престижные Рыцарские кресты: если за первый год боев на советско-германском фронте (вернее, за 14 месяцев) эту высокую награду получили четверо военнослужащих дивизии Штайнера, то всего за четыре последних месяца 1942-го – а значит, во время и сразу после Малгобекской оборонительной операции – Рыцарский крест получило столько же: командир 5-го танкового батальона СС штурмбаннфюрер СС Йоханнес Рудольф Мюленкамп (3 сентября 1942 г.); командир 4-й роты полка СС «Германия» гауптштурмфюрер СС Ганс Дорр (27 сентября 1942 г.); командир 5-го артиллерийского полка СС оберфюрер СС Герберт Отто Гилле (8 октября 1942 г.); командир 3-й роты моторизованного полка СС «Германия» оберштурмфюрер СС Маркус Фаульхабер (25 декабря 1942 г.). Командир дивизии группенфюрер Штайнер получил 23 декабря 1942 г. из рук самого Гитлера дубовые листья к Рыцарскому кресту [137, с. 154]. Правда, это произошло всего за неделю до того, как его войска вместе с остальными соединениями группы армий «А» под угрозой советского окружения начали спешный отход с Северного Кавказа, в результате которого был освобожден и Малгобек.

Потери советских войск в ходе битвы за Малгобек также были очень велики. При этом значительные потери понес и командный состав, особенно младший и средний. Так, после боев в районе Вознесенская – Красная Горка в начале сентября начальник политотдела 62-й морской стрелковой бригады старший батальонный комиссар Погромский рапортовал комиссару 11-го гвардейского корпуса Базилевскому: «За время боев с 4 по 6 сентября бригада потеряла политруков рот – 12, военкомов батальонов – 2. Прошу дать пополнение» [70, с. 62]. В 1-й роте 1-го батальона 1369-го полка 417-й сд к 25 сентября оставалось не более 30 человек. Правда, советские армейские сводки, равно как и авторы мемуаров, как указано выше, довольно скупы в оценках своих потерь.

В то же время в особенно кровавые дни, как, например, 11 и 12 октября, огромное количество потерь скрыть было трудно, в результате в итоговой дневной сводке фигурируют такие цифры, как 395 убитых, 127 пропавших без вести и 948 раненых [44, л. 165]. По сути, за день выведен из строя целый полк. Причиной больших потерь этого дня, как и последующих нескольких дней, когда большие потери понесла 9-я стрелковая бригада, были лобовые атаки на хорошо подготовленные позиции противника на господствующих высотах. Только 1-й батальон 9-й бригады за 8–16 октября 1942 г. потерял 140 человек только убитыми, из них 4 человека начсостава, 43 – младшего начсостава, 93 – рядового состава.

В среднем в стрелковых батальонах 9-й бригады к середине октября оставалось по 30–40 человек [51, л. 14].

По некоторым оценкам, всего в ходе сражений под Малгобеком погибло до 120 тысяч советских солдат и офицеров [157, с. 163]. Однако точная цифра не установлена и требует тщательного и скрупулезного исследования этого аспекта для окончательного ответа на вопрос о реальной численности советских потерь в этой жестокой битве.

Танковые войска и противотанковая оборона

Танковые войска обеих сторон сыграли, безусловно, самую заметную роль в ходе сражения за Малгобек.

И СССР, и Германия стянули к Малгобеку довольно сильные группировки танковых сил. При этом на протяжении всего сражения немцы обладали численным превосходством в танках. Из 6 немецких дивизий, так или иначе задействованных в этих событиях, 3, то есть половина, были танковыми. Четвертая – моторизованная дивизия СС «Викинг» (уже в следующем 1943 г. она также будет преобразована в танковую дивизию [171, с. 26]) – имела в своем составе мощную танковую единицу в виде танкового батальона дивизии.

Такое насыщение боевых порядков наступающих немецких войск танковыми и моторизованными соединениями было предопределено характером действий вермахта в летне-осенней кампании 1942 г. вообще и в боях под Малгобеком в частности. Танки и мотопехота выполняли роль того тарана, который был призван обеспечить быстрый и решительный успех грандиозного наступления. В непосредственной близости от главной цели кампании это значение данного рода войск неизмеримо возрастало.

В то же время советские танковые соединения, противостоявшие здесь врагу – в основном в виде отдельных танковых бригад и батальонов, выполняли прежде всего оборонительные задачи, поддерживая зарывшиеся в землю пехоту и артиллерию своим маневром и огневой мощью. А. А. Гречко писал: «Большую помощь пехоте в оборонительных боях на малгобекском направлении оказали танки. В большинстве своем они использовались для проведения контратак, действуя вместе с пехотой» [131, с. 113].

Численное превосходство противника советские танкисты стремились компенсировать все еще сохранявшимся (хотя в условиях модернизации основных типов немецких танков уже не столь безусловным, как в первый год войны) качественным превосходством советской бронетанковой техники (прежде всего танков Т-34 и КВ), а также возросшим индивидуальным мастерством экипажей и оперативным талантом командиров. Можно с уверенностью сказать, что именно последние из названных факторов в основном поспособствовали успеху действий советских танковых сил под Малгобеком.

Этот успех имел тем большее значение, что он был достигнут в противостоянии с самой сильной составляющей панцерваффе – немецких танковых сил – на советско-германском фронте, а именно – танковыми дивизиями немецкого южного крыла.

Перед началом летней кампании 1942 г., основной целью в которой ставилось овладение Кавказом, по приказу Гитлера именно танковые дивизии, действовавшие в составе группы армий «Юг» (которую после начала летнего наступления разделили на две группы армий «А и «Б»), комплектовались боевой техникой и личным составом на 100 процентов, то гда как аналогичные дивизии в группах армий «Север» и «Центр» соответственно на 50 и 55 процентов [153, с. 218]. Это было вызвано тем, что противник, понеся большие потери в танках в ходе предыдущей кампании осени – зимы 1941–1942 гг., не мог поддерживать полную комплектацию всех действовавших на востоке танковых дивизий. Но наступавшие на главном стратегическом направлении танковые соединения не должны были ни в чем нуждаться – пусть и за счет своих сотоварищей на других участках фронта.

Дивизии панцерваффе, действовавшие под Малгобеком, выгодно отличались от танковых соединений вермахта, сражавшихся на других направлениях, не только полностью (или почти полностью) укомплектованными штатами, но и качеством стоящих на их вооружении боевых машин. Производимые немецкой промышленностью с 1941 г. танки новых модификаций, с усиленными пушками и броней (в частности, новый вариант основного немецкого тяжелого танка Pz IV Ausf. F2 с усиленным бронированием и более мощной длинноствольной 75-мм пушкой [128, с. 181]), шли в первую очередь именно в их подразделения.

В 13-й танковой дивизии в момент ее передачи в распоряжение 52-го армейского корпуса для наступления на малгобекском направлении насчитывалось 156 танков. Из этого числа 61 танк представлял улучшенную модификацию основного на тот момент боевого танка вермахта – Pz III с удлиненной 50-мм пушкой. Еще 20 машин представляли также новейшую модификацию тяжелого танка Pz IV с удлиненной пушкой калибра 75 мм. Лишь 39 Pz III и 7 Pz IV представляли старые образцы с короткоствольными 50-мм и 75-мм пушками. Кроме того, танковый парк дивизии включал 23 устаревших легких Pz II и 6 командирских танков [291, f. 88].

При этом, поскольку немецкая промышленность не справлялась с оснащением по полным штатам растущего количества танковых дивизий, в соединения южного крыла передавались весной – летом 1942 г. части из танковых дивизий с других участков советско-германского фронта. Например, сражавшаяся под Малгобеком 13-я танковая дивизия была доведена до полных штатов за счет передачи в ее состав 3-го батальона 29-го танкового полка из 12-й танковой дивизии, сражавшейся в составе группы армий «Север» [66, с. 377].

По состоянию на 5 сентября в 13-й танковой дивизии насчитывалось (без 2-го батальона 4-го танкового полка, выдвинутого на помощь 111-й пехотной дивизии) 105 боевых машин (18 – Pz II, 19 – Pz III, 46 – Pz III с удлиненной пушкой, 3 – Pz IV, 14 – Pz IV с удлиненной пушкой, 5 – командирских) [293, f. 13].

Дивизия СС «Викинг» на 25 сентября 1942 г., когда она была введена в бой под Малгобеком, имела в своем составе 38 боеготовых танков (из них новых «длинноствольных» – 29 (23 Pz III и 6 Pz IV), старых модификаций – 9 (в том числе 5 Pz II, 1 Pz III и 3 Pz IV), а также 12 штурмовых орудий [303, f. 709].

Основу советских танковых сил под Малгобеком составляли танковые бригады – 52-я, 5-я гвардейская и 15-я. Кроме этого в составе Северной группы войск действовали и танковые части группового подчинения: 44, 258, 563-й отдельные танковые батальоны.

Тем не менее наиболее заслуженной и отличившейся в боях под Малгобеком из числа советских танковых соединений, без сомнения, стала 52-я танковая бригада. Под командованием майора Владимира Филиппова это соединение становилось настоящим спасителем малгобекского рубежа обороны советских войск в целом ряде критических ситуаций.

В условиях массированного натиска танков и мотопехоты противника на Малгобек с севера танковым силам Северной группы войск приходилось в сентябре 1942 г. все чаще прибегать к тактике танковых засад, которая себя полностью оправдала.

Так, 11 сентября в районе Малгобек (Западный) действовавшая здесь 52-я танковая бригада имела задачу: путем танковых засад сдержать наступление танков и мотопехоты противника и, воспрепятствовав ему захватить Малгобек (Западный), тем самым не дать возможности вклиниться в стык 9-й и 37-й армий.

Бригада, с момента выхода танков противника в бой, организовала танковые заслоны. Первый был выставлен в районе дороги 6 км северо-западнее ст. Вознесенская. У этой группы была задача: действуя методом засад, не дать возможности танкам и мотопехоте противника вклиниться в глубь обороны наших частей и сорвать попытку противника провести главный удар в направлении Вознесенской. В результате короткого, но жестокого боя с танками и мотопехотой противника противник был отброшен в северном направлении и отошел в район Предмостного.

Вторая танковая засада с начала наступления противника на Малгобек (Западный), в составе 9 танков и одной противотанковой батареи, была выставлена на северную окраину Малгобека (Западного) с задачей: огнем с места уничтожить танки противника и не дать возможности вклиниться в стык 9-й и 37-й армий.

При этом в ходе боев под Малгобеком в составе воюющих советских танковых соединений появлялись настоящие танковые асы. Одним из них был командир роты 256-го танкового батальона 52-й танковой бригады старший лейтенант В. Я. Петров. На своем танке КВ-1, получившем у бойцов имя собственное – «Александр Невский», В. Петров лично уничтожил 14 танков и до роты пехоты врага, руководя группой из 4 тяжелых танков. Старший лейтенант Петров, будучи ранен, все же с поля боя не ушел, а продолжал вести борьбу с танками противника до момента полного их разгрома.

11 и 13 сентября 1942 г. экипаж Петрова принимал участие в отражении массированных атак 60 и 30 немецких машин и нанес противнику сокрушительный урон, уничтожив 35 танков. За бои под Малгобеком В. Я. Петрову было присвоено звание Героя Советского Союза [133, с. 104]. В. Я. Петров погиб 4 ноября 1943 г. в звании майора, командира 52-го танкового батальона 34-й гвардейской танковой бригады [184].

Из 18 подбитых 75-м танковым батальоном танков большинство на счету взвода лейтенанта А. Я. Павкина. 19 сентября 1942 г. разведывательный взвод Павкина проводил разведку в районе Малгобека. Обнаружив колонну из 16 танков противника, он организовал со своим взводом (три танка МЗ «Стюарт») засаду и, захватив противника врасплох, сжег 11 танков, не понеся потерь [129, с. 76].

В то же время в первые дни боев и сама 52-я бригада несла зачастую очень высокие потери. Выше уже говорилось о тяжелом уроне бригады в ее первом бою 7 сентября под Предмостным. Но и в дальнейшем в некоторые дни битвы за Малгобек соединение несло тяжелые потери. Так, за 11 сентября потери 52-й танковой бригады некоторые исследователи оценивают в 16 боевых машин – 14 танков Т-34 и 2 тяжелых КВ [142, с. 156].

В дальнейшем бригада Филиппова также действовала в обороне в основном методом танковых засад. Вот краткий обзор ее действий с 12 по 15 сентября 1942 г.

Днем 12 сентября 1942 г. еще одна попытка противника прорваться в Малгобек не имела успеха из-за советской танковой засады. В ночь с 12 на 13 сентября противник произвел перегруппировку сил и к 12:00 13 сентября повел танковое наступление в двух направлениях. Первое направление Кизляр–Раздольное–Сухотский, на котором действовали основные танковые силы – до 60 танков, поддержанные полком мотопехоты. Второе направление – Вознесенская. Здесь атака шла силами до 30 танков и батальона мотопехоты.

В 18:00 13 сентября противник силою до 30 танков повел наступление в направлении на Малгобек (Западный), но был встречен сильным артиллерийским танковым и противотанковым огнем находящихся в засаде на северной окраине Малгобека (Западного). Понеся большие потери (до 11 танков), противник отошел в направлении Сухотский. В тот же день (около 22 часов) противник вновь силою до 60 танков возобновил атаку на Малгобек (Западный), но также был встречен мощным огнем танковых засад и, в результате сильного двухчасового боя понеся большие потери, был отброшен в исходное положение.

В результате боя противник потерял подбитыми и сожженными 46 танков, 62 автомашины; уничтожено и рассеяно до полка пехоты. Наши потери за этот же период – подбиты 6 танков, которые были эвакуированы с поля боя и в тот же день восстановлены. В личном составе бригада потеряла: убитыми – два человека, ранено 5 человек [92].

14 сентября 1942 г. бригада продолжала выполнять прежнюю задачу: засадами отражать возобновившиеся сильные танковые атаки противника в районе Малгобек (Западный).

К 8:00 противник, обойдя Малгобек (Западный) с северо-запада и с северо-востока, прикрывая свои фланги со стороны Советского, основными своими силами устремился в стык между 9-й и 37-й армиями в направлении на Нижний Курп, одновременно мелкими танковыми группами стремясь выйти в Алханчуртскую долину к селениям Пседах и Сагопшин.

Бригада во взаимодействии с 176-й сд с утра 14 сентября имела задачу перейти в контрнаступление в общем направлении отм. 178 с задачей овладеть узлом дорог в 5 км северо-восточнее Малгобека (Западного) и прочно закрепиться, не дать возможности противнику расширить плацдарм и ввести новые части к Малгобеку.

К 13:00 бригада отбросила противника и, нанеся ему потери в материальной части и живой силе, задачу выполнила – вышла на узел дорог восточнее 5 км Малгобека (Западного), чем дала возможность 176-й сд закрепиться на узле дорог 5 км восточнее Малгобека. Потери противника в результате боя: сожжено два танка, сбит самолет «Фокке-Вульф» и уничтожено до 800 солдат и офицеров. Из потерянных бригадой 14 сентября 7 танков 6 были американскими «Стюарт» М3 и лишь один советский – тяжелый танк КВ[29]29
  Тяжелые танки, безусловно, составляли ударную силу бригады, успешно взаимодействуя с менее массивными и оттого более подвижными «Стюартами» и оптимально сочетавшими подвижность, броневую защиту и огневую мощь средними Т-34, составлявшими основную часть танков бригады.


[Закрыть] [92].

Вся материальная часть эвакуирована с поля боя и восстановлена средствами бригады.

16 сентября в ходе боев 52-я танковая бригада, значительно потеснив противника на север, к 12:00 вышла на южный берег канала Мкос. Но, не имея должной поддержки со сто роны взаимодействующих стрелковых частей, бригада не смогла сломить сильное сопротивление противника и с боями вынуждена была отойти на исходные позиции.

Потери бригады составили 3 танка, два из них – «Стюарты», один – Т-34, а в личном составе: убито 17 человек и ранено 9 человек. Потери противника: сожжено 3 танка противника, уничтожено 7 противотанковых орудий и до батальона пехоты противника. Трофеи: взято орудий ПТО – 11, станковых пулеметов – 3, раций – 2, автоматов – 40, ручных пулеметов – 12 [92].

Урон, нанесенный 52-й танковой бригадой противнику с 1 по 15 сентября 1942 г., оценивался ее командованием следующим образом: самолет – 1, орудий ПТО – 52 штуки, минометов – 8, ручных пулеметов – 26, станковых пулеметов – 4, автоматов – 7, батарей ПТО – 14, минбатарей – 10, автомашин с войсками и грузами – 62, зенитных батарей – 2, радиостанций – 2, батарей «ванюш» – 1[30]30
  «Ванюша» – распространенное в советских войсках прозвище немецкого 150-мм шестиствольного реактивного миномета «Небельверфер».


[Закрыть].

Характерной чертой Малгобекской операции было то, что чуть ли не основная часть применявшихся здесь с советской стороны танков являлись поставленными по ленд-лизу английскими и американскими машинами, прежде всего типов Мк III «Валентайн» и М3 «Стюарт». В целом Северо-Кавказский фронт в период 1942–1943 гг. имел очень значительный «удельный вес» англо-американских танков – до 70 процентов от общего числа машин. Данное положение объяснялось прежде всего близостью фронта к иранскому каналу[31]31
  Скорее всего, имеются в виду американские бомбардировщики «Бостон-Дуглас», широко использовавшиеся на этом направлении советскими ВВС.


[Закрыть] снабжения Красной армии техникой и вооружением, а также удобством транспортировки по Волге танков, прибывших в северные порты СССР.

Советские бойцы и командиры были не всегда высокого мнения о бронетехнике союзников. Вот как оценивал британские «Валентайны» генерал Рослый в беседе с командармом Коротеевым в сентябре 1942 г.: «…Никудышные танки – вооружение слабое и горят как факелы. Бойцы называют их «подарком Черчилля», который сделан по принципу «на тебе, боже, что нам негоже» [71, с. 118]. Правда, справедливости ради следует отметить, что в последней фразе Рослый не прав: эти же танки стояли и на вооружении самих союзных армий.

Тем не менее значительное количество американских и английских машин воевало в составе практически всех танковых частей Северной группы войск, и на некоторых из этих танков, действительно серьезно уступавших по своим тактико-техническим характеристикам лучшим советским и немецким образцам, советские танкисты также добивались впечатляющих результатов.

Так, 5-я гвардейская танковая бригада, считавшаяся из бронетанковых частей Северо-Кавказского фронта самой именитой и опытной, имела 40 «Валентайнов», 8 Т-34, 3 КВ и 4 БТ-7 [154, с. 150]. Боевые действия на Кавказе бригада начала 26 сентября 1942 г., в районе Малгобек, Озерная. 29 сентября, на следующий день после танкового сражения при Сагопшине, бригада контратаковала немецкие части в Алханчуртской долине. В этом бою экипаж гвардии капитана Шенелькова на своем «Валентайне» уничтожил пять танков, одну самоходку, грузовик и 25 солдат. Всего за время боев в районе Малгобека бригадой было уничтожено 38 танков (из них 20 сожжено), одна САУ, 24 орудия, 6 минометов, один шестиствольный миномет, до 1800 солдат противника. Потери бригады составили 2 Т-34, 33 «Валентайна» (из них 8 сгорели, остальные были эвакуированы и восстановлены), 268 человек убито и ранено [187, с. 49].