Текст книги "50 великих книг по философии"

Во времена Конфуция получение государственной должности было заветным желанием многих молодых людей. Один из его учеников по имени Цзы-чжан спросил, как лучше всего получить хорошую должность. Конфуций ответил: «Когда слова получают мало порицаний, а поступки мало раскаяний, тогда можно стать чиновником».

Впоследствии он отметил:

«Человек не должен печалиться, если он не имеет высокого поста, он должен печалиться лишь о том, что он не укрепился в морали. Человек не должен печалиться, если он неизвестен людям. Как только он начнет стремиться к укреплению в морали, люди узнают о нем».

«Учитель сказал: «Правящий с помощью добродетели подобен полярной звезде, которая занимает свое место в окружении созвездий».

Будучи советником государственных деятелей и даже министром, Конфуций пришел к выводу, что лучше внедрять политику, которая приводит людей к добродетельности, чем налагать наказания на любого, кто нарушает закон:

«Учитель сказал: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится».

Конфуций имел черты сходства с другим государственным советником, наемным полководцем Сунь-цзы, автором трактата «Искусство войны». Центральное место в их учениях занимало понимание человеческой природы.

Рецепт Конфуция для правителей о том, как приобрести уважение и избежать коррупции, был простым. Правитель должен «продвигать достойных» и закрывать путь для недостойных; тогда люди покорятся ему естественным образом, так как увидят справедливость в действии. Если происходит обратное и на первые места выдвигают недостойных, люди будут лишь презирать такой режим.

Хотя Конфуций часто укорял своих учеников, он делал это без задних мыслей и выступал в роли зеркала их поведения или мировоззрения.

Конфуций обозначает другие качества успешного правителя, такие как гарантия хорошей платы и вознаграждения для усердных людей, но воздержание от чрезмерных трат в других областях; обеспечение не слишком тяжелого режима работы и, наконец, внешнее величие, но не надменность.

Конфуций подчеркивает роль терпения в построении общества или государства. Вместо того чтобы править по личной прихоти, государь должен желать, чтобы все происходило естественным образом. Такая долгосрочная перспектива обеспечивает максимально широкий учет интересов, включая будущие поколения, и признает прогресс, достигнутый предками и бывшими правителями. Во времена войн и потрясений такое представление о долгосрочном мире, процветании и справедливости государства было очень привлекательным для правителей.

Конфуций был великим ученым, редактировавшим политические сборники и исторические тексты с хрониками его родного государства Лу. Он также написал важные комментарии к «И-Цзин» – «Книге Перемен».

Он рассматривал книжную ученость как средство для самосовершенствования и мог проявлять резкость по отношению к непонятливым ученикам. Один фрагмент, приписываемый Цзы-сяну, гласит: «У плотников есть мастерские, где они живут, чтобы закончить работу. Благородный муж учится ради завершения работы над улучшением своих качеств». Сам Конфуций сформулировал это проще и мощнее: «Не зная силы слов, невозможно узнать людей».

Конфуций подчеркивал ценность человеколюбия, особенно глубокого уважения и преданности по отношению к родителям. В «Беседах и суждениях» есть несколько упоминаний о важности трехлетнего траура после смерти одного из родителей.

В ответ на вопрос одного из учеников о смысле человеколюбия Конфуций сожалеет о том, что это слово стало означать лишь «поддержку», в то время как лошадь или собака тоже способны поддержать человека. Решающее значение здесь имеет почтительность. Тот, кто почитает своих родителей, совершенствует себя и позволяет нам понять, что мы всего лишь одно из звеньев в цепи бытия, уходящей в прошлое и будущее.

Однако Конфуций не чувствовал себя скованным узами традиции ради самой традиции. История гласит, что он спас и держал в своем доме мальчика-раба, который не хотел, чтобы его заточили в гробнице вместе с умершим хозяином, как было принято в то время. В суде Конфуций утверждал, что это варварский обычай, проявление благочестия, доведенное до ужасной крайности, и мальчик был спасен.

Его послание гласит: долг имеет важное значение, но долг человека всегда связан с его добродетельностью, а не с обычаями и традициями. Если традиции меняются, то такие качества, как честность и уважение, должны оставаться неизменными.

Конфуций

Подробности жизни Конфуция, родившегося в 551 году до н. э. в нынешней провинции Шаньдун, были значительно приукрашены последующими авторами, но, скорее всего, он родился в доме Сун, одного из потомков династии Шан. Его отец умер, когда ему было лишь два года, и, несмотря на благородное происхождение, он испытывал нужду в детстве и ранней юности.

Примерно с 20 до 40 лет Конфуций работал на разных должностях, но благодаря своей мудрости приобрел множество последователей и готовил молодых людей к государственной службе. Он был успешным бюрократом и в 53 года стал министром юстиции в городе Лу. Однако после того как Конфуций впал в немилость у правителя, он отправился в изгнание и работал политическим советником в разных небольших государствах на территории Южного Китая. В 485 году до н. э. ему разрешили вернуться в Лу, где он написал большую часть своих сочинений, включая комментарии к «Книге Песен» и к исторической «Книге Весен и Осеней».

Ближе к концу жизни Конфуций пользовался огромным авторитетом у своих покровителей и учеников, число которых превышало 3000 человек. Он умер в 479 году до н. э.

Размышления о первой философии
1641

«Так же и из того, что мы не можем мыслить Бога без существования, следует, что существование от него неотделимо, а потому он действительно существует; ведь это не домысел моего воображения, и оно ничего не навязывает в данном случае объективному смыслу вещи – напротив: мою мысль предопределяет необходимость самого объекта, а именно: существования Бога».

В двух словах

Я могу сомневаться в реальности своего восприятия, но тот факт, что я нахожусь в сомнении, говорит мне, что я мыслю и обладаю сознанием. Если я мыслю, значит, я существую.

В схожем ключе

Иммануил Кант. Критика чистого разума (стр. 284)

Томас Кун. Структура научных революций (стр. 312)

Готфрид Лейбниц. Теодицея (стр. 322)

Барух Спиноза. Этика (стр. 518)

Рене Декарт был человеком эпохи Просвещения, сделавшим глубокий вклад не только в философию, но также в математику и естественные науки. К примеру, он дал нам концепцию картезианской перспективы и координатной геометрии и совершил открытия в оптике и астрономии. В его время религия, философия и наука не считались отдельными областями, и он пользовался метафорой дерева для описания своего холистического подхода к знанию:

«Метафизика – это корни, физика – это ствол, а ветви, отходящие от ствола, охватывают все остальные науки, которые можно свести к трем основным, а именно: к медицине, механике и морали».

Когда Декарт был призван в баварскую армию и зимовал в частном доме, у него сложилось видение новой философии, в которой все области знаний были связаны друг с другом. Получив небольшое наследство от отца, он вышел в отставку и стал вести уединенную жизнь в Голландии (где существовала значительно большая свобода слова, чем во Франции или в Англии) и в следующие годы написал ряд важных работ о науке, научном методе и философии.

Декарт никогда не был учителем или профессором, и его сочинения предназначались для интеллигентных мирян. Книга «Размышления о первой философии» была попыткой точно выяснить пределы известных знаний. Он написал:

«Итак, я довольно кстати именно сейчас освободил свой ум от всяких забот и обеспечил себе безмятежный покой в полном уединении, дабы на свободе серьезно предаться этому решительному ниспровержению всех моих прежних мнений».

Радикальная цель заключалась в намерении «полностью разрушить все и начать прямо с основ, если я хотел установить что-либо неизменное в любых науках». Книга даже сейчас производит сильное впечатление и легко читается, так как она написана лаконичным языком в манере личного общения.

Хотя Декарт рассматривал себя как ученого, он также хотел предоставить рациональное обоснование божественного вмешательства в мировые дела. Это другой, часто игнорируемый аспект книги: оригинальное сочетание науки и религии.

Первые два размышления Декарта посвящены его знаменитому «принципу сомнения». Он отмечает, что любую информацию, воспринимаемую органами чувств, можно подвергнуть сомнению. Один из очевидных примеров – когда мы испытываем яркое переживание, а потом просыпаемся и понимаем, что это был лишь сон. С другой стороны, квадратная башня может показаться круглой на значительном расстоянии, а перспектива играет шутки с нашим восприятием.

Эти примеры кажутся незначительными, но Декарт поднимает более важный вопрос: такие физические науки, как астрономия и медицина, опираются на наблюдение и измерение наших чувств, а потому им нельзя доверять. Он рассматривает такие дисциплины, как геометрия или арифметика, которые не зависят от существования чего-либо в окружающем мире. Создается впечатление, что абстрактность делает их непогрешимыми. В конце концов, два плюс два равно четырем независимо от того, спим мы или бодрствуем. С другой стороны, поскольку люди часто совершают арифметические ошибки, мы можем усомниться в корректности всех наших математических оценок. Таким образом, даже в этой области у нас не может быть абсолютного знания.

Указав на неопределенность и слабость основ нашего знания, Декарт обнаруживает нечто, на что он может положиться. Он осознает, что для ошибочных суждений или даже для заблуждения во всем, что считается общепринятым знанием, должно существовать человеческое «я», которое можно ввести в заблуждение.

«Поэтому я пришел к выводу, что представляю собой субстанцию, сущность, природа которой состоит в мышлении и бытие которой не нуждается в определенном месте и не зависит от материальных вещей».

Сущность человеческого бытия состоит в том, что мы являемся «мыслящей субстанцией». Хотя наши всевозможные суждения о мире могут быть ошибочными (на самом деле мы даже не можем быть уверены в том, что физический мир вообще существует) и хотя мы можем постоянно заблуждаться относительно «фактов», нельзя усомниться в нашем восприятии и способности мыслить. Эта линия рассуждений привела Декарта к его знаменитому выводу: «Я мыслю, следовательно, я существую». В философии он известен как cogito, от латинского «Cogito, ergo sum». По словам самого Декарта:

«Я убедил себя, что в мире ничего нет – ни неба, ни земли, ни разума, ни тела. Следует ли из этого, что меня не существует? Нет, я должен существовать, если это я убедился в чем-то».

Декарт представляет «великого обманщика», который постоянно старается затуманить его представление о реальности. Однако он заключает, что если его обманывают, значит, он должен существовать. «Ему бы никогда этого не удалось, если бы я был ничем, в то время как я сознаю, что являюсь чем-то».

Другое великое озарение Декарта состоит в том, что он может представить себя в некоей странной ситуации бытия без тела, но не может представить тело без разума. Таким образом, его сущность заключена в разуме, или сознании, а тело имеет вторичное значение.

Доказав существование собственного разума, Декарт хочет убедиться в существовании внешних объектов. Усомнившись во всем, он пытается снова выстроить фундамент для знаний. Объекты чувственного восприятия – вещи, которые мы видим, слышим, осязаем и обоняем, – не могут быть частью разума, заключает он, так как они воздействуют на нас независимым образом. «Я не принимаю сознательного решения услышать звук предмета, упавшего на пол; звук достигает меня независимо от моего намерения. Таким образом, звук не может возникнуть в моем разуме, но должен находиться за его пределами». Это приводит Декарта к выводу о реальности существования внешних объектов.

Декарт отмечает, что любую информацию, воспринимаемую органами чувств, можно подвергнуть сомнению.

По контрасту с воображаемым обманщиком, который заставляет его во всем сомневаться, Декарт отмечает, что Бог, по милости которого мы имеем физические тела и органы чувств, не является обманщиком. Бог не пытается представить, что чувственные данные исходят от внешних объектов, когда на самом деле это не так.

Для современных философов такая предпосылка выглядит весьма шаткой. К примеру, человек, подверженный шизофреническим видениям, может думать, что он слышит голос, который обращается к нему, хотя на самом деле все происходит в его воображении. Тем не менее декартовское определение сознания как человеческой сущности, отдельной от тела, было философским шедевром.

Риск поиска точных границ нашего знания заключался в том, что он мог привести к нигилистическим выводам, но в действительности Декарт обрел твердую почву под ногами и убедился в существовании Вселенной.

«Дуализм» между разумом и телом способствовал расцвету современной науки благодаря четкому водоразделу между наблюдателями (нами) и наблюдаемым (окружающим миром), включая наши собственные тела и других живых существ.

Наделенные даром рассудка и наблюдательности люди по праву занимают господствующее положение и создают вещи, которые могут быть направлены на достижение совершенства. Наше сознание – это уменьшенный вариант всевидящей и всезнающей природы Бога.

Декарт рассматривает сомнение как таковое и отмечает, что это явно человеческая черта. В зависимости от точки зрения мы либо мучаемся сомнениями, либо радуемся им, но знание явно лучше, чем сомнение, и находится ближе к понятию «совершенство».

С учетом того как сильны наши сомнения, люди должны быть несовершенными. Более того, несовершенные существа не могут создать совершенство для себя или для других; должно быть нечто иное, совершенное с самого начала, что создало их и внушило им саму идею о совершенстве. Декарт рассуждает, что если бы он сам создал себя, то был бы совершенным, но это не так, а значит, он был создан кем-то еще. Он приходит к выводу, что это может быть только Бог, следовательно, Бог существует.

Для Декарта концепция Бога – не просто безумная человеческая идея, а самая важная мысль, внушенная нам Творцом. Благодаря этой мысли мы можем сознавать свое несовершенство, которое произошло от чего-то высшего. По словам Декарта, мысли о Боге – это «метка Творца», оставленная в нас.

Бог Декарта не только всемогущ, но и милостив. Он ждет от людей, что их рассудок найдет путь к истине божественного бытия, и помогает нам в этом, почти надеясь, что мы дойдем до сомнения во всем (не только в Боге, но и в существовании окружающего мира). Однако Бог также ожидает, что рассудок найдет обратный путь к вечным истинам. Он не заводит нас в тупик. Божественная природа не является нам только через веру или действие рассудка. Мы можем экспериментировать, задавать вопросы и самостоятельно находить ответы.

Для Декарта концепция Бога – самая важная мысль, внушенная нам Творцом.

Декарт пришел к убеждению, что неверие в Бога глубоко ошибочно, однако он также выступал за разделение науки и религии, которые, если угодно, символизируют разум и материю. В конечном счете, все достижения человечества в науке, искусстве и философии – это наш способ возвращения к высшим истинам, а материя – всего лишь одно из проявлений этих истин.

Современные философы склонны принижать или замалчивать значение метафизического аспекта философии Декарта, рассматривая его как пятно на блестящей во всех остальных отношениях концепции окружающего мира. Авторы учебников «прощают» его желание привести доказательства бытия Бога и указывают на то, что даже самый рациональный человек не мог избежать религиозного влияния своего времени; разумеется, если бы он был жив сейчас, то даже не потрудился бы залезать в такое метафизическое болото.

Давайте не забывать, что «древо знания» Декарта имеет метафизику в виде ствола, от которого исходит все остальное. Его мысли о сознании, о разделении разума и вещества и его любовь к естественным наукам – это лишь «ветви». Наука и скептический взгляд на мир не имеют ничего общего с разоблачением божественной реальности.

Тем не менее Декарт был абсолютным рационалистом, который помог разоблачить средневековую идею о «духах», обитающих в предметах. Его концепция дуализма разума и материи развеяла подобные предрассудки и обеспечила развитие эмпирических наук, но в то же время не отказалась от представления, что Вселенная является творением высшего разума.

Его блестящее доказательство равновесия между разумом и материей, физикой и метафизикой было отголоском идей Фомы Аквинского, чьи сочинения он изучал в юности. Его дуалистическая система оказала огромное влияние на последующих философов рационального направления, таких как Спиноза и Лейбниц.

Рене Декарт

Декарт родился в 1596 году во французском городе Лаэ, который впоследствии был назван Декартом в его честь. Он получил превосходное образование в иезуитском колледже, где преподавали аристотелеву логику, метафизику, этику и физику, а также философию томизма, основателем которой считается Фома Аквинский.

Декарт изучал юриспруденцию в университете Пуатье, а в 22 года отправился в путешествие по Европе и работал военным инженером. Знаменитые философские озарения пришли к нему, когда он находился на службе у герцога Баварского. Остаток жизни он провел в уединении, и нам мало известно о его личных делах. В возрасте сорока с небольшим лет его пригласили в Швецию как наставника по философии для королевы Кристины, но эта работа нарушила его привычный режим, и он умер от пневмонии в 1650 году.

Первым сочинением Декарта был трактат «О Мире», но он решил не публиковать его, так как в нем содержались еретические взгляды о том, что Земля вращается вокруг Солнца, а он не хотел столкнуться с такими же неприятностями, как Галилео Галилей. Другие его книги включают «Размышления о методе» (1637), «Принципы философии» (1637) и «Душевные страсти», опубликованные после его смерти.

Судьба
1860

«Но если существует непреодолимое предписание, то оно понимает себя. Если мы должны принять Судьбу, то в равной мере обязаны утвердить свободу, значение личности, величие долга и силу характера».

«Дыхание воли вечно проносится через вселенную душ в направлении Правоты и Необходимости».

В двух словах

Нет сомнения в том, что нами правит судьба, однако парадоксальным образом, лишь признавая это, мы можем реализовать нашу творческую силу.

В схожем ключе

Анри Бергсон. Творческая эволюция (стр. 108)

Сэм Харрис. Свобода воли (стр. 210)

Барух Спиноза. Этика (стр. 518)

Великий американский трансценденталист Ральф Уолдо Эмерсон написал очерк «Доверие к себе», когда ему еще не исполнилось сорока лет. Это прославленное эссе стало символом этики американского индивидуализма, но оно имеет более сложный смысл, чем принято считать. Хотя Эмерсон выступал за личную ответственность и обязанность всегда оставаться собой перед лицом общественного конформизма, его скрытое сообщение гласит, что желание преуспеть заключается не в противопоставлении миру своей воли, а в работе с материалом Вселенной.

Его очерк «Судьба», написанный почти через 20 лет, был попыткой решить вопрос о том, до какой степени мы представляем собой результат наших собственных усилий или же являемся игрушками в руках невидимых сил. Это эссе до сих пор остается превосходным размышлением над одним из основных вопросов философии.

Эмерсон начинает с признания реальности судьбы и «непреодолимых предписаний», существующих в нашей жизни. Однако он также описывает «важность индивидуума» и «твердость характера» как реальные силы. Как можно примирить эти очевидные противоположности?

На личном уровне большинство из нас чувствуют, что наша индивидуальность достигает равновесия с окружающим миром, что мы каким-то образом наводим мосты между необходимостью и свободой и, несмотря на «непреодолимые предписания», действуем так, как если бы мы были совершенно свободными. Наша жизнь по существу сводится к действию нашей воли с учетом духа и ограничений той эпохи, в которой мы живем. «Загадка эпохи для каждого имеет личное решение», – говорит Эмерсон.

Эмерсон признает поверхностность мировоззрения типичных американцев и отмечает, что великие народы не были «хвастунами и фиглярами, но хорошо понимали весь ужас жизни и готовились к встрече со смертью». Он упоминает о спартанцах, которые радостно принимали смерть в бою, о турках, арабах и персах, которые делали то же самое, легко принимая свою «предначертанную участь». Даже старые кальвинисты, говорит он, обладали сходным достоинством, согласно которому их личная жизнь имела ничтожное значение по сравнению с «весом Вселенной».

Эмерсон называет гордыней веру в то, что наши маленькие «я» могут иметь какое-то реальное влияние, в то время как, по выражению Чосера, судьба является «генералом-распорядителем», который определяет ход войны и мира, ненависти и любви.

Более того, пишет Эмерсон, природа не сентиментальна: «она не прочь утопить мужчину или женщину» и «поглощает целый корабль, словно пылинку». Животные питаются друг другом, вулканы извергаются, движение морского дна уничтожает целые страны, а холера опустошает города. Даже если Божий промысел существует, он движется путями, неведомыми для нас, и не является силой, на которую мы можем рассчитывать на личном уровне. По его словам, было бы чистым тщеславием «одевать этого невероятного благодетеля в чистую рубашку и белый шейный галстук студента теологического факультета».

Природа не только лишена сентиментальности; ее проявления имеют тиранический характер. Если существование птицы определяется формой и длиной ее клюва и размером ее перьев, то человеческий пол, раса, характер и местный климат определяют возможности человека: «Каждый дух имеет свой дом, но потом дом становится темницей для духа». Наша ДНК и семейное наследие определяют нашу судьбу:

«Человек является тем, кем его сделала мать. Вы можете с таким же успехом спросить прялку, которая прядет льняную нить, почему она не выделывает кашемир, как и ожидать искусства стихосложения от инженера или химических открытий от разнорабочего. Попросите рабочего, копающего канаву, объяснить законы Ньютона; тонкие органы его мозга ущемлены постоянной переработкой и бедностью, передающейся от отца к сыну на протяжении ста лет… У него есть только одно будущее, и оно уже предопределено… Любые привилегии и все мировые законы не могут вмешаться и сделать его поэтом или принцем».

Эмерсон был хорошо знаком с духовной литературой Востока, особенно с понятиями кармы, реинкарнации и «колеса жизни», указывающими на то, что природа и обстоятельства нашей нынешней жизни большей частью являются результатом поступков и переживаний в предыдущих воплощениях. Он находит поддержку этих взглядов в западной традиции и отмечает, что немецкий философ Фридрих Шеллинг сказал: «Каждый человек испытывает ощущение, что он существовал целую вечность, а вовсе не стал таковым со временем». Если это правда, то почему мы осмеливаемся рассматривать человека как чистый лист бумаги?

Если посмотреть на историю науки, часто кажется неизбежным, что определенные открытия происходят в определенное время. Нам нравится приписывать открытия и озарения одному человеку, но обычно два, три или четыре человека одновременно приходят к сходным выводам. Истина в том, что прогресс имеет безличный характер и обладает своим импульсом движения. Отдельные люди являются взаимозаменяемыми «средствами передвижения», а думать иначе означает навлекать на себя насмешки богов.

Вместе с тем бремя судьбы кажется разным для разных людей. По мнению Эмерсона, грубый человек оказывается в тисках не менее жестокой судьбы, в то время как утонченный человек испытывает более изощренные последствия своих действий. Однако чем чище наша душа, тем менее тяжкой кажется наша судьба.