Текст книги "50 великих книг по философии"

Об обязанностях
44 г. до н. э

«И что – во имя богов! – более желанно, чем мудрость, что более замечательно, что лучше для человека, что более достойно его? Тех, кто стремится к ней, называют философами; и философия, если ты захочешь перевести это слово, не что иное, как любомудрие. Что касается мудрости, то она, по определению древних философов, есть знание дел божеских и человеческих, как и причин, от которых они зависят; если кто-нибудь порицает интерес к мудрости, то я не понимаю, что именно считает он нужным прославлять».

В двух словах

Правильность и целесообразность нельзя отделить друг от друга.

В схожем ключе

Конфуций. Беседы и суждения (стр. 154)

Иммануил Кант. Критика чистого разума (стр. 284)

Никколо Макиавелли. Государь (стр. 342)

Платон. Республика (стр. 416)

Марку Туллию Цицерону (106—43 г. до н. э.), одному из великих граждан Древнего Рима, довелось жить при демократической, более безыскусной и благородной Римской республике и при хищной, деспотической Римской империи. История его жизни заслуживает краткого пересказа.

Его отец, происходивший из богатой, но не аристократической семьи землевладельцев, живших к югу от Рима, решил, что сам Цицерон и его брат Квинт должны оставить свой след в Риме. Получив наилучшее образование, Цицерон сначала стал советником у высокопоставленных полководцев, но война мало интересовала его, поэтому он решил вернуться в Рим и начать карьеру законодателя.

Мастерство устной и письменной речи сделало его одной из восходящих звезд в Риме, однако он также изучал древнегреческую философию и государственное право. Он провел два года в путешествиях по Малой Азии и Греции, где слушал речи эпикурейцев, таких как Зенон и Федр.

В 31 год Цицерон получил должность квестора (финансового чиновника) на Сицилии, где его честность произвела такое впечатление, что местные жители попросили его представлять Сицилию на судебном процессе против алчного губернатора Верреса. В 37 лет он стал эдилом[9]9
  Выборное должностное лицо в Древнем Риме, наблюдавшее за общественными зданиями и храмами, дорогами, рынками и т. п.


[Закрыть], что сделало его ответственным за организацию игр и зрелищ в Риме, а в 40 лет его назначили претором, или старшим магистратом. Вершина его карьеры наступила в 43 года, когда он стал консулом Рима (эквивалент современного премьер-министра или президента) – великое достижение для homo novus («нового человека»), не происходившего из старой сенаторской семьи.

Цицерон вырос в Риме, где еще действовали высокие принципы республиканского государственного управления, но их чистота все чаще нарушалась из-за гражданских войн и прихода к власти таких диктаторов, как Юлий Цезарь. Будучи консулом, Цицерон рассматривал себя как защитника подлинных римских ценностей.

Это мировоззрение подверглось испытанию уже в первый год его правления из-за заговора Катилины. Недовольный сенатор Луций Сергий Катилина, который не смог стать консулом из-за коррупции на выборах, вступил в заговор для свержения правительства. Цицерон узнал об этом и объявил военное положение. Он захватил сенаторов-заговорщиков, которых потом казнили без суда и следствия. Цицерон рисует это событие как атаку на Римскую республику и изображает себя в роли спасителя, однако его решительные действия впоследствии обернулись против него, когда один из его противников по имени Публий Клодий ввел закон о преследовании каждого, кто казнит других граждан без суда на ними.

С целью избежать суда Цицерон отправился во временную ссылку и направил энергию на сочинительство, обосновавшись в своем доме в Тускулуме, недалеко от Рима. Менее чем за два года он написал большую часть своих прославленных сочинений, включая «Беседы в Тускулуме», «О дружбе» и «Об обязанностях».

Трактат «Об обязанностях», самая влиятельная работа Цицерона, представляет собой длинное письмо в трех частях, адресованное его сыну Марку. Хотя Цицерон, вероятно, предназначал текст для широкого круга читателей, форма письма придает ему неформальный вид общения между отцом и сыном.

Отчасти выступая в защиту философии как дисциплины, Цицерон пытается показать своему сыну, почему это должно быть важным для него. В цивилизации, ценившей политический успех превыше всего остального, философия считалась незначительной (и даже называлась «греческой выдумкой»). Именно поэтому Цицерон избрал политическую карьеру и очень скромно отзывается о своем вкладе в философию. В то же время он страстно желает передать блеск греческой философии римской публике, и цель его трактата заключается в намерении показать, как философия создает надежную основу для решения практических вопросов, связанных с моралью и гражданскими обязанностями. «Кто может называть себя философом, если он не усвоил уроки долга?» – спрашивает он.

Цицерон верил, что Вселенная управляется в соответствии с божественным планом, и каждый человек является искрой, или гранью, Бога. Поэтому плохое отношение к другим людям означает плохое отношение к самому себе. Цицерон указывает на абсурдность утверждения человека, который говорит, что он не будет грабить или обманывать члена своей семьи, но помещает остальную часть общества в другую «корзину».

Отрицание обязанностей перед обществом или общих интересов разрушает государство, говорит Цицерон.

Сходным образом те люди, которые усердно заботятся о согражданах, но не об иностранцах, «разрушают всеобщее братство людей» и любую доброту или справедливость, которая может существовать в отношениях между ними.

Он указывает на Платона, который говорил, что «мы рождаемся не ради себя, а ради своей страны и друзей». Мы общественные животные, рожденные ради взаимных благодеяний. По словам Цицерона, цель жизни очень проста:

«Вносить свой вклад в общее благо взаимными добрыми поступками, отдавая и получая, и таким образом, благодаря нашему мастерству, трудолюбию и талантам, теснее скреплять человеческое общество».

Выстраивая список наших главных обязательств, Цицерон предлагает такой порядок: на первом месте находится страна и наши родители; на втором месте идут наши дети и члены семьи, «которые обращаются к нам за поддержкой и не имеют другой защиты»; и, наконец, на третьем наши соотечественники, с которыми мы должны жить в мире и посвящать себя общей цели.

Цицерон развенчивает представление о том, что человек иногда должен приносить в жертву правильные вещи ради целесообразности. Стоическое мировоззрение, которого он придерживался, говорит, что «если что-то является морально правильным, это целесообразно, и наоборот… Долг, который стоики называют «правильным», является идеальным, абсолютным и удовлетворяет всех».

Люди, которые сосредоточены только на своей выгоде, для возвышения над другими проводят различие между хорошими и целесообразными поступками, но Цицерон говорит, что они глубоко заблуждаются.

Цицерон развенчивает представление о том, что человек должен приносить в жертву правильное ради целесообразности.

Правильные поступки, которые согласуются с всеобщим нравственным законом, не могут «оставить человека без пропитания». Каждый, кто пытался обмануть другого, а потом сам оказывался без средств, знает эту истину.

Если кто-то говорит «это правильный поступок, который дает мне преимущество, – замечает Цицерон, – то он, в своем поспешном заблуждении, разделяет два понятия, которые Природа сделала едиными». В результате открывается дверь «для всевозможного бесчестья, злодеяний и преступлений». Из двух зол не может выйти правого дела независимо от того, как хорошо вы их маскируете, «поэтому моральное зло не может быть целесообразным, ибо сама Природа противится этому».

Цицерон предупреждает, что даже незначительные нарушения естественной справедливости могут приводить к тяжким последствиям. Есть много хороших примеров из области политики и бизнеса, когда небольшое преимущество, достигнутое за счет других, приводило к утрате работы и положения в обществе после того, как обман выходил наружу.

По замечанию Цицерона, нет никаких преимуществ, достойных того, чтобы разрушить репутацию «добродетельного человека» и даже его представление о себе как о справедливом и достойному человеке. «Какая разница, превращается ли человек в зверя на самом деле или же, сохраняя внешний облик человека, он имеет внутри свирепую звериную натуру?»

Такие фрагменты напоминают библейские цитаты, например: «Что толку, если владеешь целым миром, а душу свою теряешь?» Они сделали фигуру Цицерона привлекательной для ранних христиан.

В трактате «Об обязанностях» есть много упоминаний о Панетии, греческом стоике, жившем со 185 по 110 г. до н. э., чьи сочинения ныне утрачены. Цицерон с большим красноречием выражает стоические взгляды на жизнь по множеству предметов, обозначенных ниже.

Опасность успеха

«Когда Фортуна улыбается и поток жизни движется согласно нашим желаниям, будем прилежно избегать любого высокомерия и гордыни, ибо уступка своим чувствам как в успехе, так и в неудаче – это признак слабости».

Умеренность и контроль над собой

«Итак, каждый наш поступок должен быть свободен от опрометчивости и небрежности, и мы не должны совершать ничего такого, чего мы не смогли бы оправдать; вот каково в общем определение обязанности».

«Люди должны быть спокойны и свободны от какого-либо душевного треволнения; благодаря этому засияет свет стойкости и умеренности во всем».

«И если мы, кроме того, захотим рассмотреть, в чем заключается превосходство и достоинство человеческой природы, то поймем, как позорно погрязнуть в разврате и жить роскошно и изнеженно и как прекрасно в нравственном отношении жить бережливо, воздержанно, строго и трезво».

Соответствие своему характеру и «натуре»

«Надо поступать так, чтобы не противиться природе, общей всем людям, и все-таки, сохранив ее, следовать своей собственной – с тем чтобы сами мы измеряли свои стремления мерой своей натуры; нет ведь смысла ни противиться природе, ни преследовать такую цель, какой не можешь достичь».

«Вообще говоря, если что-нибудь подобает, то более, чем что бы то ни было, подобает уравновешенность как во всей жизни в целом, так и в каждом из наших действий; ты не сможешь ее сохранить, если ты, подражая натуре других людей, изменишь своей».

О власти

Цицерон ссылается на высказывание Платона о том, что «любое знание, отдельное от понятия справедливости, следует называть хитроумием, а не мудростью». Храбрые поступки, не совершенные ради общего блага, «должны называться бравадой, а не мужеством», – говорит он.

Парадокс в том, что чем сильнее честолюбие, тем в большей степени человек подвержен искушению совершать любые поступки ради достижения своих целей или завоевания славы.

Для достойного человека «опасности и испытания» нужно пройти, чтобы завоевать признание и получить ощущение собственных заслуг, не цепляясь за власть и не принимая чужие ценности.

Цицерон представляет собой загадку. С одной стороны, это великий защитник Римской республики и ее идеалов государственного управления; с другой стороны, он приговорил нескольких заговорщиков к смерти без суда. Хотя в то время в Риме действовало военное положение, заговорщики тем не менее оставались римскими гражданами, и многие считали этот поступок непростительным.

Тем не менее нельзя отрицать влияния Цицерона. Он сыграл ключевую роль в донесении греческой философии, особенно идей Платона, до образованных римских граждан. Его мировоззрение было воспринято христианскими философами, особенно Блаженным Августином, чья жизнь якобы изменилась после знакомства с ныне утраченным трактатом «Гортензий» Цицерона, а его этика и концепция природного закона легли в основу средневековой христианской философии.

Такие философы, как Эразм Роттердамский, объявляли Цицерона воплощением гуманизма, а мыслители эпохи Просвещения Вольтер и Юм хвалили его скептическое и терпимое отношение к миру. Республиканские идеалы Цицерона оказали глубокое влияние на «отцов-основателей» США (Джон Адамс высоко ценил его); его идеи проповедовали даже французские революционеры. Однако Фридрих Энгельс с недовольством отмечал, что Цицерон никогда не распространял понятие экономических или политических прав за пределы класса аристократов и состоятельных граждан.

С учетом его жесткости и бескомпромиссности на государственной службе можно предположить, что в обычной жизни Цицерон был суровым человеком, который верил в долг, превосходящий личные устремления. На самом деле его гуманизм составлял разительный контраст с жестокими диктаторами, такими как Сулла и Цезарь, и он призывал людей по возможности выбирать карьеру, которая согласуется с их характером.

Такие мысли показывают, что стоическая философия, несмотря на внимание к строгому исполнению долга, фактически была сосредоточена на личности и на уникальной роли, которую человек может сыграть в окружающем мире.

Цицерон

После смерти Цезаря Цицерон надеялся на возрождение Римской республики и поддержал Октавиана Августа в борьбе против Марка Антония. Когда Август и Марк Антоний согласились на временную совместную диктатуру при втором Триумвирате, обе стороны решили избавиться от своих врагов.

Имя Цицерона было внесено в списки приговоренных к смерти, и он был выслежен и убит в 43 году до н. э. во время попытки уехать в Македонию. По приказу Антония руки и голова Цицерона были отрублены и выставлены в Сенате. Фульвия, жена Антония, якобы вытащила язык Цицерона из его головы и проткнула его булавкой.

Фамильное имя Цицерона происходит от слова cicer «нут», или турецкий горох на латыни). Его брат Квинт Цицерон тоже стал претором и был наместником в Азии вместе с Помпеем. Цицерон имел сына и дочь от Теренции, которая происходила из состоятельной семьи. Он сильно горевал, когда его дочь Тулли умерла в возрасте немногим более 30 лет.

Книги британского автора Роберта Харриса «Imperium» и «Lustrum» (2006 и 2009) – первые два тома художественной трилогии о жизни Цицерона – написаны от лица его секретаря Тирона, бывшего раба, которого он освободил.

Беседы и суждения
V век до н. э

«Учитель сказан о Цзы-чжане: «Он обладает четырьмя качествами благородного мужа: ведет себя с достоинством, служа старшим, проявляет почтение, заботится о народе, использует народ на общественных работах должным образом».

«Фань Чи спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Это значит любить людей». Фань Чи спросил о знании. Учитель ответил: «Это значит знать людей».

В двух словах

Мы рождаемся в человеческом облике, но становимся людьми, выполняя ответственную роль на бескорыстной службе обществу.

В схожем ключе

Цицерон. Об обязанностях (стр. 142)

Конфуция теоретически можно назвать самым влиятельным философом в истории, принимая во внимание количество людей, на которых повлияли его философские взгляды, и продолжительность существования его идей. Он основал школу для обучения государственных чиновников за двести лет до того, как Платон основал свою академию, а его философия личной добродетели и политического порядка была одним из немногих литературных памятников, дошедших до нас из периода Борющихся царств в истории Китая.

Конфуцианская этика занимала господствующее положение в Китае в течение столетий, но во время «культурной революции» при председателе Мао Цзэдуне Конфуций был объявлен вне закона, поскольку его идеи рассматривались как часть феодальной системы, которую хотела уничтожить коммунистическая партия. С недавних пор в Китае наступил новый расцвет конфуцианства, так как оно поддерживает нравственные добродетели «гармоничного общества» и обеспечивает ценную альтернативу западной либеральной демократии. В начальных школах теперь преподают классические труды Конфуция, а правительство финансирует институты конфуцианских исследований по всему миру.

Конфуцианская философия, подчеркивающая принципы семейного долга и общественного служения, в целом проповедует бескорыстие и хорошо подходит для общественного самоуправления. Ее «правила благочестия», отраженные в старинных учреждениях и взвешенном подходе к словам и поступкам, контрастируют с изменчивостью эмоциональных обстоятельств и личной жизни людей.

Как отметил исследователь творчества Конфуция Д.К. Лау, «там нет индивидуума – нет «личности» или «души» – которая остается после того, как сняты слои общественных отношений. Человек – это его роль в обществе и отношения с обществом». Гармония этих взаимоотношений является жизненной целью, и лишь когда мы надлежащим образом ведем себя по отношению к родителям, родственникам и правителям, то достигаем совершенства.

Это не означает, что все должны быть похожими друг на друга; остается место для разновидностей единого целого, подобно тому, как разные инструменты в оркестре издают один прекрасный звук.

«Конфуций» – это латинизированный вариант имени Кун-цзы, а его «Беседы и суждения» представляют собой собрание литературных выдержек, в данном случае высказываний и притч, учителя, записанных его учениками.

После смерти Конфуция члены его школы разнесли его учение по всему Китаю, и каждый из них подчеркивал отдельный аспект философии учителя, отражавший его собственные недостатки в достижении добродетели.

Концепция жэнь занимает центральное место в конфуцианской этике. В «Беседах и суждениях» она имеет разные смысловые значения, в том числе «благородство» и «человеколюбие»; ее также можно понимать как процесс становления личности, в результате которого человек полностью овладевает всеми добродетелями. Они включают благоразумие (чжи), уважение и постоянную заботу об общем благе в противовес собственному. Вот некоторые мысли Конфуция по этому предмету:

«Учитель сказал: «Благородный муж думает о морали; низкий человек думает о том, как бы получше устроиться. Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду».

«Учитель сказал: «Тот, кто действует, стремясь к выгоде для себя, вызывает большую неприязнь».

«Учитель сказал: «Благородные живут в согласии с другими людьми, но не следуют за ними; низкие – следуют за другими людьми, но не живут в согласии с ними».

Мудрый человек ценит добродетель превыше всего остального и всегда поступает правильно. Добродетель подобна узде, которой человек пользуется для сдерживания своих амбиций и страстей. К примеру, Конфуций сравнивает верность истине с ярмом, к которому привязывают быков, чтобы повозка могла двигаться вперед. Лошадь без узды может понести, а разум, не сдерживаемый добродетелью, может вызвать хаос.

Как явствует из нижеследующего фрагмента, человек должен хранить верность себе, но парадокс заключается в том, что, как бы мы ни анализировали свое «я», снимая слои невежества, мы едва ли обнаружим великую истину о себе. Скорее, мы просто становимся проводниками для проявления качеств, полезных для общества в целом.

«Когда учитель вышел, другие ученики спросили: «Что означают его слова?» Цан ответил: «Учитель говорит, что мы должны быть верны своим естественным принципам и использовать их для блага других людей – только это, и ничего больше».

«Беседы и суждения» – не просто собрание высказываний Конфуция, а образ самого учителя и его качеств, спроецированный на учеников. Один из них говорит: «Учитель был мягким, однако держался с достоинством; величавым, но не надменным, уважительным, но не фамильярным». Другой отмечает: «Вот четыре вещи, от которых учитель был полностью свободен: он не делал поспешных выводов, не выносил произвольных суждений, не выказывал упрямства и не проявлял самолюбия».

Хотя Конфуций часто укорял своих учеников, он делал это без задних мыслей и выступал в роли зеркала их поведения или мировоззрения. Он оставался очень человечным (некоторое время он был безутешен, когда один из его любимых учеников умер в возрасте 31 года), но при этом находился «за пределами личного» и обладал свободой и ясностью ума, о которой большинству остается только мечтать.

Многие фрагменты «Бесед и суждений» свидетельствуют о его выдержке и уместности всех его поступков. «Благородный муж всегда доволен и уверен, а низкий человек всегда исполнен недовольства», – говорил он. Его метод противопоставления двух качеств был легко запоминаемым и даже остроумным:

«Учитель сказал: «Благородный муж держит себя с величавым спокойствием и не зазнается. Низкий человек зазнается и не держит себя с величавым спокойствием».

«Учитель сказал: «Благородный муж любезен, но не льстив; низкий человек льстив, но не любезен».

Последователи Конфуция всегда хотели получать от него мудрые наставления, но однажды учитель сказал: «Я не хочу больше говорить».

Один из учеников сказал: «Если учитель больше не будет говорить, то что мы будем передавать?» Конфуций ответил:

«Разве небо говорит? А четыре времени года идут, и вещи рождаются. Но разве небо говорит?»