Текст книги "Ради карьеры"

Глава четвертая

Мел с улыбкой следил за Кэти, пока она не смешалась с толпой журналистов. Неужели она не понимает, что ее мотивы – ни для кого не секрет? Ясно же, что не сама книга ее привлекает, а возможность доказать свое превосходство над ним хоть в чем-то – неважно, в чем. Включившись в этот марафон с книгой, он лишь подхлестнул ее стремление. Да, когда-то все между нами было совсем иначе, с внезапной горечью подумал он. Но к чему об этом вспоминать? Теперь, когда миновало столько лет, что толку в запоздалых сожалениях? Все это уже отошло в область предания.

Тогда отчего ему так больно до сих пор? Мел постарался прогнать все эти мысли и вслед за остальными прошел в зал судебных заседаний. В конце концов, хочет соревноваться – пускай попробует, он ей фору давать не собирается.

В секции зала, отведенной для репортеров, было тесно: присутствовало человек двенадцать газетчиков да еще несколько человек с телевидения. Фотосъемки в зале суда были запрещены, однако Мел узнал по крайней мере двух известных художников, чьими зарисовками часто сопровождались материалы о судебных процессах. Один из них – из «Дейли миррор» – был видным мужчиной и холостяком, удивительно похожим на популярного киноактера. Даже носил точно такие же усы.

Интересно, подумал Мел, не встречается ли с ним Кэти? Ну, а если и встречается, оборвал он сам себя, твое-то какое дело? Ты ведь больше не ее муж, помни об этом. Да и как об этом забудешь? Мел отыскал свободное место и оказался как раз за спиной у Кэти, но она его не заметила. Она разговаривала с женщиной, сидевшей справа, – своей сотрудницей по газете. Они бы еще весь свой штат сюда прислали! – язвительно подумал Мел, но тут же вспомнил, что Кэтлин, как и он сам, присутствует здесь сейчас уже не от газеты, а как частное лицо.

На сиденье рядом с Мелом втиснулся репортер одной из провинциальных газет – симпатичный парень, которого Мелу доводилось встречать прежде.

– У меня такое чувство, будто я провел в машине целые сутки, – шепнул он Мелу. – Даже в мотеле не мог номер достать.

– Тебе не повезло: ты, наверно, заявился туда перед самым ланчем, – с усмешкой отозвался Мел. Поймав недоуменный взгляд соседа, он добавил: – Туда как раз в это время съезжаются парочки. – И внезапно помрачнел.

– Надеюсь, где-нибудь в городе место найдется.

– Конечно, – отозвался Мел.

– Я даже рубашку не успел переодеть, – сказал приезжий.

После этого замечания как по мановению волшебной палочки вокруг него на скамье образовалось свободное пространство.

– Остроумный ход для того, чтобы получить больше места! – со смехом заметил Мел.

Лицо молодого человека залилось краской.

– Брось ты! Главное – чтобы подействовало! – успокоил его Мел и снова переключил свое внимание на то, что происходило в зале, точнее, на то, что происходило непосредственно перед ним. Кэтлин, улыбаясь, разговаривала с тем самым, похожим на известного актера парнем. Еще бы ей не улыбаться, он прямо наизнанку выворачивается, словно она единственная женщина на всей планете! Неужели между ними что-то есть?

Кэтлин видела, как нервничает ее бывший муж. Видела – и чувствовала себя наверху блаженства. Пускай позлится, думала она про себя, еще ближе наклоняясь к своему собеседнику, чтобы придать разговору видимость интимности. Рассказывая смешной случай, она специально для Мела даже положила руку на плечо соседа и краешком глаза заметила, что ее бывший муж вне себя от ярости. Вот и славно! – подумала она. Значит, я все еще ему не безразлична.

Началось слушание, и разговоры в зале прекратились. Во время допроса первого свидетеля Кэтлин внимательно приглядывалась к Уошберну. Он напомнил ей моржа, и чем дольше она смотрела, тем более явным ей это сходство представлялось. Она едва удерживалась от смеха. Трудно было вообразить его и Мела в совместной работе. Редко можно было встретить двух людей, столь несхожих между собой, как Уошберн и Мел.

Она обернулась. Мел что-то быстро записывал. Вдруг он чертыхнулся и стал шарить по карманам: у него кончились чернила.

– Вот, возьми мою, – предложила Кэтлин.

Застигнутый врасплох, он поднял глаза, сказал «спасибо» и взял ее ручку.

– Не стоит благодарности, – откликнулась она с коварной улыбкой и снова стала следить за допросом свидетеля, пока по приглушенным ругательствам, доносившимся сзади, ей не стало ясно, что Мел понял наконец, какую злую шутку она над ним сыграла: ее ручка текла.

Она закусила губы, чтобы не расхохотаться во весь голос, когда увидела, как Мел, вся рубашка и руки которого были в чернилах, ринулся вон из зала. Это тебе за вчерашние колкости! – удовлетворенно подумала Кэтлин.

Так вы решили использовать грязные трюки, леди? – яростно бормотал между тем Мел в туалете, тщетно пытаясь отмыть чернила. Хорошо же! Я заплачу вам той же монетой, черт вас побери! Он поднял глаза к зеркалу и увидел, что мужчина, вышедший из соседней кабины, смотрит на него с нескрываемым удивлением.

– Я все время говорю сам с собой, такая уж у меня привычка, – как ни в чем не бывало произнес Мел. – Мой психиатр говорит, это у меня с тех пор, как я однажды сорвался и накинулся с топором на свою бывшую жену.

Мужчина посмотрел на него с ужасом, попятился и исчез за дверью, а Мел еще раз взглянул на себя в зеркало и улыбнулся своему отражению.

– И накинулся с топором на свою бывшую жену, – раздумчиво сказал он. – Идея соблазнительная!

Кэрол, сотрудница Кэтлин по газете, заснула. Заснула на виду у всего зала. Ничего себе репортер! Кэтлин несколько раз пихнула ее в бок, а той – хоть бы что, она даже стала похрапывать. Кэтлин не знала, куда глаза девать от стыда. Кое-кто из репортеров уже стал посматривать в их сторону, и сам Уошберн остановился на полуслове, сбитый с толку странными звуками, доносившимися из зала. Кэтлин была так обеспокоена и растерянна, что даже не заметила, как Мелвин вернулся на свое место.

– Ты, Кэтлин, просто клад, – ядовито шепнул он, – собеседники от твоих разговоров засыпают, как младенцы.

– Заткнись, Мелвин!

– Может, следует все-таки ее разбудить?

– Занимайся своими делами!

– Думаю, это уже перестало быть чьим-то личным делом, – громко, чтобы все его слышали, произнес Мел.

Кэтлин хотелось задушить его собственными руками. Но больше всего на свете ей в эту минуту хотелось заползти куда-нибудь в темный угол и не позориться.

– Я бы его застрелила, если бы сумела достать серебряную пулю! – воскликнула Кэтлин, оказавшись дома.

Она с размаху кинула на диван сумку и сбросила туфли. Такого унижения она еще не испытывала никогда в жизни. А он тем временем злорадствовал вовсю. От мысли о нем у Кэтлин зашумело в ушах. Еще несколько дней бок о бок с ним в зале суда – и меня удар хватит, подумала она. Кэтлин сняла свой желтый полотняный жакет и небрежно повесила его на спинку стула. Знай она заранее, что он работает в этом городе, – ни за что бы сюда не приехала! На сто километров объехала бы этот проклятый Сент-Луис. Да, но уж коли она здесь, то надо этим воспользоваться.

Воспользоваться? Как? И для чего? Чепуха какая!

Может, удастся договориться, чтобы ее направили куда-нибудь специальным корреспондентом. Куда-нибудь в более спокойное место. В Бейрут, например.

– Не посылайте больше Кэрол! – взмолилась Кэтлин. – Она вчера заснула посреди судебного заседания!

– Не забывай: теперь она отвечает за информацию, а не ты, – отпарировал Джерри Хэнлок. – И потом, это не первый раз, когда репортер отключается во время слушаний. Может, никто и не заметил.

– Этого нельзя было не заметить. Она храпела, Джерри!

Хэнлок удивленно вскинул брови:

– Ты шутишь!

– По такому поводу я не стала бы отпускать шуточки.

– Да, в последние дни ты вообще мало шутишь, – заметил Джерри.

– Потому что в последние дни мало что меня радует, – устало отозвалась Кэтлин, опускаясь на стул.

– Похоже, дело Роллинза тебя совсем выбило из колеи, – рассеянно сказал Джерри, просматривая утреннюю почту.

– Не дело Роллинза, а Мелвин Ригз. Иногда мне кажется, он послан в этот мир с единственной целью – превратить мою жизнь в ад, – честно призналась Кэтлин. При обычных обстоятельствах она едва ли стала бы так откровенничать с начальством, а тем более жаловаться на поведение своего бывшего мужа, который ко всему прочему работал в соперничающей с ними газете. Но Джерри был не просто ее начальником – он был надежным другом.

– Чепуху говоришь, – проворчал Джерри. – Он мешает тебе жить, потому что ты сама его на это толкаешь.

– Поверь мне, у него к этому особый талант, – вздохнула она и, помолчав, сказала: – Но я пришла к тебе, собственно, по другому поводу.

– Из-за того, что с завтрашнего дня ты нас покидаешь.

– Ну да.

– Надеюсь, напишешь книгу и вернешься?

– Безо всяких сомнений, – поспешно проговорила Кэтлин. – Я же люблю свою работу, Джерри. Я буду без нее скучать.

– Верю, верю.

– К сожалению, у меня нет никакой надежды на то, что, уйдя из газеты, я перестану видеться и со своим бывшим мужем. Это было бы просто счастье, но у меня такое чувство, что нам предстоит встречаться даже чаще, чем прежде.

– Послушай, – проговорил нерешительно Джерри, – мне-то ты можешь сказать: что, собственно, между вами произошло?

– Всему причиной эгоизм. Его эгоизм, разумеется. Ладно, я побежала. В десять у меня назначена встреча. Я просто зашла повидаться на минутку.

– Место остается за тобой! – напомнил Джерри.

– Спасибо! Между нами говоря, возможно, я буду в этом очень нуждаться.

– Сколько ты собираешься отсутствовать? – спросил у Мела главный редактор «Стар» Билл Ричфилд.

– Шесть месяцев. Или чуть меньше; почти наверняка меньше, – заверил его Мел, бесцеремонно забрасывая ноги на край редакторского стола.

– Немедленно убери ноги! – бросил Билл, листая настольный календарь и делая в нем какие-то пометки. – Значит, ты вернешься к концу августа.

– Кажется, так.

– Ну что ж, я не возражаю. Как я понимаю, ты хочешь приступить к своему новому делу немедленно.

– Если это возможно.

– Я-то согласен, но это против наших правил. Не знаю, как посмотрят там, наверху. Я тебе сообщу об их решении.

– Полагаю, они будут счастливы от меня избавиться! – беспечно отозвался Ригз.

– Насчет них не уверен, но я действительно буду счастлив, – заметил Билл, не поднимая головы от своих записей.

Мел так и не понял, шутит он или нет.

– А я-то всегда считал, что истинная леди не будет сама качать бензин.

Кэтлин подняла голову и увидела Мела, стоявшего по другую сторону бензоколонки.

– Кто же, кроме меня, это будет делать? Больше некому, – холодно ответила она.

И кому, как не тебе, это знать? – хотелось ей добавить.

– Я и забыл! Ты всегда стремилась к полной независимости. – Голос Мела звучал, как ей показалось, издевательски.

Ты всегда стремилась доказать, что ни в чем не уступишь мужчине! – подумал он.

– Я убедилась на собственном печальном опыте, что могу рассчитывать только на себя, – отпарировала она, завинчивая крышку бака.

На тебя мне рассчитывать не пришлось, про себя подумала Кэтлин.

Мел следил за ней, облокотившись на колонку.

– Разве кто-нибудь когда-либо в этом сомневался? – вслух произнес он, подумав при этом: да ты и обо мне хорошо позаботилась! Так хорошо, что отбила у меня охоту смотреть на других женщин.

– По-моему, ты всегда полагал, будто я нуждаюсь в постоянной опеке.

Во всяком случае, всем своим видом показывал, что я ничего в этой жизни не могу делать самостоятельно, мысленно добавила Кэтлин.

– Во всяком случае, мне казалось, что я о тебе заботился должным образом, – сказал он примирительно, умолчав о том, что она была столь же неуправляема, как, наверное, предводитель гуннов Аттила.

– Выражаясь яснее, ты желал, чтобы я целиком от тебя зависела.

– Разве тебя удержишь? Разразись завтра война, ты тут же оказалась бы на передовой.

– Пожалуй, мне лучше двигаться дальше, – нетерпеливо проговорила она, – пока я не сказала что-нибудь, о чем впоследствии могу пожалеть. Хотя это вряд ли случится!

– Чтобы ты – да о чем-то пожалела? Это действительно невероятно!

Он наблюдал, как Кэтлин расплачивается за бензин. Это напомнило ему другое время, другое место. День их первой встречи. В тот день она тоже очень на него рассердилась.

– Вам обоим давно пора зарыть свои томагавки и покинуть тропу войны, – заметил Ричард.

– Не сомневаюсь, она была бы счастлива, если бы я зарыл свой, – отозвался Мел, просматривая запись телефонных разговоров. – Меня лично волнует то, что я не знаю, где именно она собирается зарыть свое боевое оружие.

– Я без шуток.

– Я тоже.

– Пора бы уж вам и помириться, – тем временем говорила Дарси.

– Мне хочется разорвать его на куски.

– Ведь ты же когда-то любила его, – продолжала Дарси.

– Да, в то время мне так казалось. Но я ошибалась, – угрюмо сказала Кэтлин.

Конечно, я его любила, подумала она, но я была глупа и ничего не понимала в жизни.

Раньше Кэтлин не часто вспоминала о Меле, обычно ночью, когда она лежала без сна и ей нестерпимо хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом. Чаще всего она спрашивала себя, жив ли он или уже погиб? С его способностью влезать в неприятные истории в любую минуту можно было ожидать чего угодно. Ей вспомнился один эпизод – тогда они еще были женаты и жили в Мичигане…

– Уже две недели о ней ни слуху ни духу, – сказал Мел, глядя на экран телевизора. – Мне поручили написать статью. Что я и сделал. Это моя работа. Вот и все.

– Меня-то тебе незачем убеждать, милый, – сказала она, ласково ероша его волосы и прижимаясь к его плечу. – Не забывай, я тоже бывала в подобных ситуациях.

– Нет, детка, только не в таких, – мрачно произнес Мел, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана. Там шло интервью с каким-то мужчиной. – Это ее муж. Он считает, что из-за моей статьи ее убили.

– Убили? – недоуменно переспросила она. – Почему?

– Ее похитили ради выкупа. Муж полагает, из моей статьи преступники могли сделать вывод, что полиция напала на их след.

– Как бы ты себя повел, если бы похитили меня? – спросила Кэтлин после короткого молчания.

– Я бы просто выжидал.

– Как это – выжидал?! – воскликнула она.

– А так: сидел бы и ждал, какую сумму они мне предложат за то, что я тебя заберу.

– Негодяй! – крикнула Кэтлин и стукнула его подушкой по голове.

Мел расхохотался и, крепко схватив за запястья, перебросил ее к себе на колени.

– Ну вот, сама видишь: они бы за сутки от тебя устали. С тобой им было бы не справиться!

– Нет, все же ответь! – прошептала она, потянувшись к его губам. – Ты бы стал платить, если бы меня похитили?

– Отдал бы все до последнего цента.

– И что бы ты предпринял после того, как они перестали бы смеяться?

При их теперешних натянутых отношениях с трудом верилось, что когда-то им было так хорошо вместе. Ей хотелось заплакать. Да, она любила его. Допустим, она тогда была глупая и не знала жизни. Но чем же объяснить ее теперешнюю тоску, ее боль, ее желание, чтобы он был рядом?

Глава пятая

– Как продвигается книга?

– Туго, – призналась Кэтлин своему агенту Карле Филлипс.

Они находились в шумном терминале аэропорта. Направляясь на Западное побережье для переговоров относительно экранизации одного романа, Карла сделала остановку в Сент-Луисе специально ради того, чтобы встретиться с Кэтлин.

– Это совсем другое, чем писать для газеты, – продолжала Кэти. – Гораздо сложнее, чем я ожидала.

Карла отнеслась к ее признанию спокойно.

– Это естественные трудности. Перемена стиля требует времени, – заметила она, пока они ждали прибытия багажа.

Кэтлин заколебалась, не уверенная, стоит ли говорить Карле все как есть, но потом все же решилась.

– Дело не только в стилистике, – проговорила она.

– А в чем же еще? – подняла брови Карла.

– Вы, вероятно, знаете, что о деле Роллинза готовится еще одна книга? – спросила Кэтлин.

Она полагала, что, как агент, Карла наверняка должна быть в курсе. И она не ошиблась.

– Да, конечно. Кажется, один из ее авторов не кто иной, как сам главный обвинитель?

– Совершенно верно. А другой – журналист из газеты «Стар», – с трудом выговорила Кэтлин.

– Я об этом слышала.

– И мой бывший муж. Карла круто обернулась.

– Мелвин Ригз – ваш бывший муж? – изумленно спросила она.

– Совершенно верно. Лауреат Пулитцеровской премии был женат на никому не известной журналисточке из маленькой провинциальной газетенки, – саркастически произнесла Кэтлин, не сумев скрыть горечи.

– И как давно вы расстались?

– Теперь мне кажется, что это случилось совсем недавно, – хмуро отозвалась Кэтлин.

– Кого я вижу! Как все-таки тесен мир! – услышала Кэти знакомый голос; она чуть не выронила из рук вилку. Они с Карлой только что уселись за столик, решив перекусить. Мел был уже почти рядом.

– Кто это? – спросила Карла.

– Он самый и есть – мой бывший муж. Раньше это был вполне приличный ресторан, – с иронией продолжала она нарочито громким голосом, – но, похоже, времена изменились к худшему, раз сюда стали пускать таких, как ты.

– Немного лести – и тебя всюду пропустят, – отшутился он.

– Меня-то своей лестью тебе обмануть не удастся.

– А жаль. Раньше удавалось.

– Слава Богу, я с тех пор поумнела, – сердито проговорила Кэтлин.

Мел перевел взгляд на Карлу, которая во время их словесной дуэли хранила упорное молчание.

– Кажется, мы не знакомы? Разрешите представиться: Мел Ригз.

– Я – Карла Филлипс, – сказала Карла, пожимая ему руку.

– Я много о вас наслышан.

– А я – о вас.

– От нее? – Мел кивнул в сторону Кэтлин. – Ну, конечно же, от нее! Предупреждаю: не верьте ни одному ее слову.

– Я говорила только правду, – холодно сказала Кэти.

– Правду – как ты ее понимаешь?

– Ты с кем-то назначил здесь встречу, Мелвин? – с трудом сдерживая ярость, спросила она. – Или просто подошел, специально для того, чтобы испортить мне аппетит?

– Ты права, у меня свидание. Но она немного запаздывает.

– Будь у нее хоть капля рассудка, она бы совсем не стала с тобой связываться, – ядовито заметила Кэтлин.

– Смотрите-ка! Она ревнует! – Мел подмигнул Карле. – И даже не умеет этого скрыть.

– Это я-то ревную? Не дождешься! – вспыхнула Кэти и попыталась засмеяться.

И тут в ресторан вошла высокая блондинка. Платье вызывающе облегало ее довольно пышные формы.

– А вот и она, – сказал, заметив ее, Мелвин. – Вы извините, если я вас покину? – спросил он, обращаясь к ним обеим.

– О чем разговор! Да ради Бога, беги! – небрежно бросила Кэтлин.

– Тогда до встречи в зале суда, золотко мое! – сказал он и отошел от их столика.

– Как раз из тех, что ему нравятся, – заметила Кэтлин, оглядывая блондинку с головы до ног. – Много тела и ноль мозгов. Господи! Отчего бывает так больно, даже если любовь уже умерла?

– Если больно, значит, любовь не умерла, значит, она еще жива, – рассудительно заметила Карла.

Если больно, значит, она еще жива, повторяла про себя Кэтлин. Видимо, так оно и есть. Эта мысль не давала ей покоя и на следующий день, когда она принялась прослушивать свои записи по делу Роллинза. Если об этом догадалась Карла, которая, в сущности, совсем ее не знает, то что говорить о ее друзьях и коллегах? А Мел? Ему, наверно, это тоже стало ясно?

Она выключила магнитофон. Все равно ничего не получается. Кэтлин уже четыре раза прокручивала все одно и то же – интервью с горничной отеля, где погибла Джун Роллинз, – но так и не смогла сосредоточиться, ее мысли постоянно обращались к собственным проблемам. Господи, а она-то полагала, что стоит им развестись – и всю боль как рукой снимет!

Долгое время она сидела, нервно стуча карандашом о крышку стола. Как могло случиться, что она все еще неравнодушна к нему? Как она способна любить такого подонка? Однако надо признаться, что тогда он отнюдь не казался ей подонком. Или он хорошо умел скрывать свою истинную сущность? Тогда он просто был совсем непохожим на нее, и как раз это привлекало ее больше всего…

– Тот, кто горит на работе и не умеет расслабляться, обычно плохо кончает, – доверительно заявил Мел, когда они в очередной раз направлялись в маленький уютный парк в юго-западной части Мичигана. Еще до свадьбы они провели там много счастливых часов.

– Похоже, для расслабления у нас времени будет достаточно, – откликнулась Кэтлин. – Я не удивлюсь, если и на твоем и на моем столе уже лежат розовенькие бланки с уведомлением о том, что мы оба уволены.

– Они этого не сделают, – беззаботно проговорил Мел. – Рабов не увольняют их продают с торгов.

– Перестань шутить!

– А я и не шучу. Ты обратила внимание, столько тебе заплатили последний раз?

– Наверняка у тебя есть какой-то компромат на заведующего редакцией, иначе нас давно уволили бы, – заключила Кэтлин, наблюдая за тем, как он расстилает одеяло на траве и распаковывает корзинку со съестным.

– Честно говоря, как раз наоборот, – с улыбкой признался Мел. – Это не у меня на него, а у него на меня досье. И довольно объемистое.

– Тогда тебе может грозить серьезная опасность, Ригз, – сказала она, продолжая игру.

– Что делать? Уж такой я тип – без опасностей мне жизнь не в жизнь, – откликнулся он, выкладывая огромные сандвичи, фрукты, сыр и баночки с содовой.

– А ты запасливый, – заметила она, наблюдая за его приготовлениями.

– Я привык делать все как следует.

– Ты это о чем? – подозрительно спросила она.

– Обо всем, – сказал он веско.

– Звучит многообещающе, – поддразнила Кэтлин, опускаясь на одеяло и беря содовую.

Мел сел рядом и протянул ей сандвич.

– Надеюсь, тебе нравятся сандвичи?

– Сказать по правде, я предпочитаю более здоровую пищу.

– Это как понимать? – изумленно спросил Мел. – Неужели ты помешана на бескалорийной диете?

– Я бы выразила это иначе.

– Ты что же – питаешься одними ягодами и орехами? – допытывался он.

– Я совсем не это имела в виду, когда говорила о здоровом питании, – оправдываясь, произнесла Кэтлин.

– Так что ты ешь? Бобовые стручки, что ли?

– Ригз! Ты забываешься! – с шутливой угрозой воскликнула она.

– Если тебе не по душе сандвичи, я готов, не медля, надрать для тебя коры.

– Ну хватит, поиздевался!

Кэтлин сделала вид, будто хочет встать, но он потянул ее к себе, и она упала прямо в его объятия. Мел начал целовать ее, и Кетлин забыла обо всем на свете… Она уже поняла, что Мелу особенно нравится заниматься с ней любовью, когда она сердита, и она частенько специально для него делала вид, будто злится.

Но под конец их совместной жизни Кэтлин уже не приходилось притворяться. Она действительно обозлилась на него. Обозлилась и разобиделась. Развод стал для нее самым сильным жизненным ударом, который ей когда-либо довелось испытать.

А боль так и не прошла по сию пору.

– Жалко, что я так и не встретилась с Дарси, – заметила Карла, когда на следующее утро они с Кэтлин ожидали в аэропорту объявления о посадке.

– Ей пришлось выехать срочно, она и сама заранее ничего не знала, – ответила Кэтлин. – Дело в том, что ее муженек в постоянных разъездах и поэтому она пользуется любой возможностью с ним лишний раз повидаться. Вот и отправилась к нему на свидание.

Карла не успела ответить: объявили ее рейс.

– Запомните, что я вам сказала, – крикнула она на прощанье, уже стоя в очереди на посадку.

– Я запомнила: если больно, значит, любовь еще жива, – задумчиво проговорила Кэтлин.

– Да уж, что и говорить: удивительные бывают союзы.

Подняв голову от компьютера, Мел недоуменно взглянул на Ричарда:

– О каком союзе ты говоришь?

– О тебе и Уошберне. Более странную пару трудно себе вообразить. Никогда бы не подумал, что ты согласишься.

– Я же не жениться на нем собираюсь, всего лишь книгу вместе писать, – рассмеялся Мел.

– Насколько я слышал, это почти одно и то же, – заметил Ричард.

– В течение полугода я могу вытерпеть кого угодно, даже Уошберна.

Кого угодно, кроме бывшей супруги, при этом подумал он.

Зал суда был уже набит битком, когда Мел вошел туда с пятнадцатиминутным опозданием. Слушание шло полным ходом, и единственное свободное место в рядах для прессы, как назло, оказалось непосредственно позади Кэтлин.

– Ручка нужна? – иронически спросила она, обернувшись.

– Нет уж, спасибо. У меня свой запас.

– Я просто спросила на всякий случай.

– Так я и понял. Послушай, а где твоя подруга? Спит сегодня где-нибудь в другом месте?

– Я сейчас уже не работаю в газете, поэтому не в курсе, – спокойно ответила Кэтлин. – Вероятно, получила другое задание.

– Обидно за нее. Здесь ей так хорошо спалось.

– Хоть бы кто догадался выставить тебя отсюда, Ригз, – вырвалось у нее. Однако, заметив, что на них начали оглядываться, Кэтлин выпрямилась и стала внимательно слушать показания очередного свидетеля. Если и дальше так пойдет, то могут выставить нас обоих, подумала она.

Кэтлин не включила свой карманный магнитофон, на таком расстоянии запись выступлений вряд ли удалась бы. К тому же на пленку тогда попала бы ее перепалка с Мелом, а это уже было ей и вовсе ни к чему. Она наблюдала за Уошберном, и у нее просто в голове не укладывалось, каким образом Мел мог согласиться работать с ним в паре. Мел вообще был не создан для соавторства. Он любил работать в одиночку, и это удавалось ему лучше всего. Он справился бы и один – без всякого Уошберна. И, как ни трудно было ей в этом признаваться даже себе самой, сделал бы это еще лучше, нежели в сотрудничестве с Уошберном.

– Роллинз родом из Далласа, – заметил Мел. Они с Ричардом сидели в издательском кафетерии. – Вся его родня и теперь там живет.

– Ну и что?

– Как это «ну и что»? До чего же ты тупой, Рич! – рассмеялся Мел. – Как только ты справлялся с работой репортера!

– А я и не справлялся, – пожав плечами, безмятежно ответил Ричард. – Потому-то меня и сделали обозревателем. Так к чему ты клонишь?

– А вот к чему. Роллинз родом из Далласа, – упрямо продолжал Мел, запихивая в рот остаток шоколадки и методично скатывая фольгу в тугой маленький шарик. – Без встреч с людьми, которые его знали, без выяснения всех обстоятельств его жизни книга вряд ли удастся, верно я говорю?

– Пожалуй что так.

– Вот видишь! Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится, Рич? – спросил, вставая из-за столика, Мел и, дружески потрепав Ричарда по плечу, закончил: – То, что ты у нас ужасно сообразительный.

– Зачем ты хочешь ехать в Даллас? – допытывалась у Кэтлин Дарси.

– Не хочу, но нужно, – ответила Кэтлин, укладывая вещи в чемодан.

– Нужно? Для чего?

– Для того, чтобы собрать сведения о жизни Роллинза, – вдруг окажется, что он ненавидел мать или что его отвергла его первая любовь. Да мало ли что еще, – рассеянно ответила Кэтлин, ища глазами шарф, который минутой раньше держала в руках.

– Хочешь, значит, поиграть в психоанализ? – спросила Дарси.

– В книге об уголовном деле без психологического портрета предполагаемого убийцы не обойтись, – принялась терпеливо объяснять подруге Кэтлин.

Та хоть и слыла мастером душещипательных романов, но явно ничего не смыслила в документальном жанре.

– Для этого мне и необходимо побывать в Далласе: нужно покопаться в его прошлом, выяснить все о семье, разузнать обо всем, связанном с его женитьбой.

– Иными словами, выяснить, зачем ему понадобилось убивать свою жену, – подвела итог Дарси.

– Вот об этом мне, пожалуй, спрашивать нет нужды, – с легкой гримаской произнесла Кэтлин.

– Послушайте, на подробные объяснения у меня уже нет времени, – раздраженно проговорил Мел. – Все расскажу, когда вернусь.

Он звонил Уошберну из аэропорта. Уже объявили посадку на его рейс.

– Предполагается, что мы работаем совместно, Ригз. Подразумевалось, что вы ничего не будете предпринимать, не обсудив заранее со мной.

– Слушайте, я не привык, чтобы мне указывали, как делать мою работу, и не собираюсь приобретать эту привычку теперь, – рявкнул Мел и опустил трубку на рычаг с такой силой, что все обернулись. Не обратив на это ни малейшего внимания, Мел торопливо зашагал к тем дверям, через которые пропускали пассажиров на рейс в Даллас.

Это был один из тех дней, о которых Кэтлин предпочла бы не вспоминать. Утром будильник почему-то не зазвонил, она проспала и проснулась за час до того, как нужно было выходить из дома. Из-за дикой спешки она умудрилась порвать две пары колготок и сломать каблук. Когда она наконец-то собралась выйти, то обнаружила, что куда-то задевала ключи. Найдя их, в конце концов она побежала к машине – и тут оказалось, что села шина. Ей пришлось менять колесо и переодеваться. Она могла бы еще успеть вовремя, но движение на Семидесятой магистрали было оживленнее обычного, и в результате она добежала до выхода на поле как раз в тот момент, когда самолет приготовился взлетать.

Обратный путь к билетной кассе показался ей бесконечным. Кассир обещал, что попробует внести ее имя в список пассажиров на следующий рейс.

– Извольте постараться! – бросила Кэтлин резким тоном, будто он был виноват в ее опоздании.

Опять задержка! – с раздражением подумал Мел. Самолет должен был подняться в воздух сорок минут назад. Он был уже полон, лишь два-три места оставались свободными. Подошла стюардесса с пачкой журналов, но Мел покачал головой – ему было не до развлекательного чтения. Ему вообще уже ничего не хотелось, и менее всего – сидеть в узком кресле, в духоте и ждать взлета.

Слава тебе Господи, что кто-то раздумал лететь и для нее нашлось место! Кэтлин с нетерпением ждала, когда оформят ее билет. Похоже, ей все-таки удастся добраться до Далласа еще сегодня. Она вскинула на плечо сумку и бодро двинулась к самолету, от всей души надеясь, что на сегодня все передряги остались позади.

Мел думал точно так же, пока не увидел, как в самолет входит Кэтлин.

– Никак ты ведешь за мной слежку? – изумленно произнес он.

– У тебя галлюцинации, – отозвалась Кэтлин, забрасывая наверх сумку. Потом она достала билет и сказала: – Слушай, тут какая-то ошибка.

– Какая еще ошибка?

– Ты сидишь на моем месте.

– Что?!

– Ты – на моем месте. У меня – «двадцать два-а». Я специально просила место у окна.

– Не хватало еще из-за этого шум поднимать, – вздохнул Мел, вставая и пропуская ее.

Она устроилась у окна, он сел рядом и тут же попросил стюардессу принести ему журналы. Стюардесса предложила журнал и Кэтлин, но та отказалась.

– Так зачем ты летишь в Даллас? – спросил Мел.

– Затем же, что и ты, – с невинным видом ответила она.

– Может, нам объединить усилия? Заодно поучишься у меня, как надо работать.

– Ты считаешь, так будет быстрее? Небось хочешь, чтобы я проделала всю черновую работу, а ты воспользовался ее плодами?

– Ну да. По крайней мере при таком раскладе ты бы не путалась у меня под ногами, и я сумел бы сэкономить время.

– На это не надейся.

Значит, ничего не изменилось. Они по-прежнему по разные стороны баррикады, которую сами же и воздвигли.