Текст книги "Фоллер"

– Упал? Что ты имеешь в виду? Как это упал? – Мунларк потянул его за комбинезон. – Что это?

– Падать, – сказал Фоллер, понимая, что говорит бессмысленные вещи.

Но он был слишком слаб, чтобы объяснить точнее.

– Пожалуйста, немного воды. – Его тон казался жалким и слащавым даже ему самому.

Мунларк повернулся к стоявшему в дверном проеме человеку с рубцами на лице.

– Дай ему воды.

Мужчина сразу же убежал.

Повернувшись к людям, которые принесли Фоллера, Мунларк спросил:

– Зачем вы привели его ко мне?

– Он шпион, – сказал Бо. – Мы нашли его на крыше нашего дома, прячущегося под большим листом.

– Листом? – спросил Мунларк, теряя терпение.

– Это парашют, – произнес Фоллер. – Я упал.

– Откуда? – гневно спросил Мунларк. – Ты продолжаешь говорить, что ты упал. Откуда же?

– С неба.

Мунларк прищуренно посмотрел на Фоллера, кривя губы в замешательстве или отвращении, и перевел взгляд на других мужчин.

– Положите его на диван.

Двое мужчин, которые недавно тащили Фоллера через двор, подняли его, как будто он был пушинкой, и посадили на диван, не отводя взгляда от Мунларка.

– Вы раньше его не видели? – спросил у них Мунларк.

Бо покачал головой.

– Никогда. Но он не может говорить правду… – Его слова прозвучали наполовину с утвердительной, наполовину с вопросительной интонацией.

Мунларк взглянул на Фоллера.

– Я ценю, что вы привели его ко мне. Ваше глубокомыслие не будет забыто.

Услышав это одобрение, двое мужчин вышли из комнаты. Между ними протиснулся человек с рубцами, держащий в руке стеклянный кувшин. Фоллер потянулся к нему, мужчина остановился посередине комнаты. Руки пронзало болью, и он чуть не упал с дивана, пытаясь дотянуться. Мужчина вложил кувшин Фоллеру в руки, трясущиеся так сильно, что он расплескал воду на воротник рубашки, не сделав ни глотка. Фоллер разочарованно захрипел.

– Вот так, – сказал Мунларк, поднимая кувшин и придерживая его у рта Фоллера. Первые пять или шесть глотков, казалось, попали прямо в рот и горло, и затем вода, принося блаженство, прохладным потоком пронеслась по всему организму.

– Отдохни, – промолвил Мунларк, отнимая кувшин. – Если выпьешь все залпом, тебя стошнит.

Тяжело дыша, Фоллер кивнул. Мунларк поставил кувшин на гранитный столик.

– Итак, откуда ты на самом деле? – спросил Мунларк, указывая на себя, а затем на Фоллера. – Просто между нами.

Фоллер попытался сесть ровно, чувствуя, что покажется более правдоподобным, если он будет находиться в вертикальном положении. Но как сформулировать?

– Я упал с края моего мира, – сказал он, показывая пальцем в потолок. – Над твоим миром есть другой мир. Далеко-далеко, вверху.

Мунларк скрестил ноги и улыбался. Улыбка, казалось, говорила: «Я удивлен твоей выдумкой, но могу убить тебя, если ты не прекратишь нести чушь».

– Интересная история. Даже впечатляющая.

Придвинувшись к столу, он залез в деревянный ящик и вытащил банку орехов. Самую настоящую закрытую банку орехов. Не прилагая особых усилий, он открыл крышку и протянул банку Фоллеру.

– Орехов?

Подавшись вперед, Фоллер зачерпнул большую горсть, поскольку был уверен, что не уйдет от Мунларка без перерезанного горла. Увидев, что тот даже не посмотрел, сколько он взял, Фоллер мысленно выругал себя за то, что не взял больше.

– Так скажи мне… – Мунларк сделал паузу. – Как тебя зовут?

– Фоллер.

– Фоллер? – фыркнул Мунларк, поворачивая голову и кивая, как будто позволял Фоллеру носить это имя. – Хорошо. Скажи мне, Фоллер, если ты упал с неба, как ты, черт возьми, сумел приземлиться, не переломав себе все кости?

– У меня был парашют. – Он вдохнул, собираясь все объяснить, но вдруг замолчал. Даже для него это звучало нелепо. Он указал на дверь. – Его забрали люди, которые привели меня сюда.

– Ах, парашют. Понимаю. А что именно делает парашют?

Вероятно, у Мунларка это слово вызывало смутные и неясные ассоциации, но Фоллер не хотел даже думать об этом.

– Это полукруглый лоскут материи с прикрепленными стропами. – Прежде чем продолжить, он сделал паузу, чтобы отдышаться. – Под тканью образуется воздушный пузырь, позволяющий медленно парить, а не падать.

Мунларк скрестил пальцы и задумался.

– Как я уже сказал, это впечатляющая история. – Он поднял брови, очень настораживающе ухмыляясь. – Кто-нибудь может это подтвердить?

– Двое детей. Дети Бо, того мужчины, что повыше. Я не знаю, видел ли кто-нибудь еще.

Мунларк усмехнулся.

– Никто больше не видел, как ты падаешь с неба?

– По крайне мере, я никого не заметил.

Мунларк наблюдал за ним все с той же забавной, но в то же время угрожающей улыбкой. Фоллеру стало интересно, кто этот парень. Несомненно, у него есть власть. Он тот, кто вправе его убить, если Фоллер не убедит его, что ему стоит доверять.

Фоллер указал на висевшую над столом Мунларка картину: пасущиеся на зеленом поле коровы и одинокий фермерский домик неподалеку.

– Есть ли подобное место в вашем мире?

Мунларк даже не посмотрел на картину.

– Нет. Это другое место.

– Ты оттуда? – спросил Мунларк, через плечо указывая на картину. – Ты видел коров на поле?

– Это я и хочу сказать: неужели так трудно поверить, что есть другой мир, отличный от этого?

Мунларк выпятил нижнюю губу и пожал плечами.

– Это не трудно. Думаю, есть большая вероятность, что где-то там существуют другие миры, – его голос стал ледяным. – Мне трудно поверить, что ты упал с одного из них.

Мунларк встал и протянул Фоллеру банку орехов.

– Почему бы тебе не остаться здесь, пока мы это не выясним?

Фоллер взял банку.

– Спасибо.

Разумеется, Мунларк думал, что он шпион из Верхнего квартала (где бы он ни находился), и решил пока вести себя с ним терпеливо. Скорее всего, его терпение будет недолгим. Но у него было место, где можно отдохнуть, и банка арахиса. В остальном он разберется, когда наберется сил.

– Молот? – позвал Мунларк. Человек с рубцами просунул голову в дверь.

– Фоллер пока побудет нашим гостем. Размести его в Зеленой комнате, принеси ему одежду и скажи Пороху, пусть приготовит ванну.

Ванну? Приготовить ванну? Фоллер не мог себе представить, где набрать столько воды, чтобы заполнить одну из ванн, которые бесполезно стояли в каждом доме, и в них даже сесть было невозможно, не говоря уже о нагревании воды.

– Спасибо, – только и смог сказать Фоллер Молоту, который помог ему встать. Он находился в опасном месте и должен был быть осторожным, но по сравнению с тем, куда он попал несколько часов назад, это место было раем.

V

Большинство ресторанов вдоль Ричмонд-Роуд были закрыты – они не получали своевременных поставок. Питер через окно наблюдал за проносящимися темными силуэтами, на коленях у него лежал подарок на день рождения Изабеллы.

Что можно подарить той, кто в свой день рождения умирает? Конечно же не сувенир и не одежду, если только это не особенно красивый больничный халат. Они думали записать DVD-диск с домашним видео за несколько лет, но это только вызвало бы ее слезы. В конце концов они заключили, что лучшие подарки – это те, что смогут принести ей удовольствие непосредственно, как тот подарок от Уго неделю назад.

– Я не могу представить, сколько стоило Уго нанять тот струнный квартет. – Питер, все еще глядя в окно, изумленно покачал головой. – Что о нем ни говори, но он любит Изабеллу.

– М-м-м, – протянула Мелисса, ее тон был менее восторженным.

Питер посмотрел на нее.

– Что?

Мелисса, остановившаяся на светофоре, казалось, задумалась.

– Я должна держать при себе то, о чем мы говорили на наших девичьих посиделках, но она мне кое-что рассказывала. С Уго не так легко жить.

Почему-то Питера это не удивило. Он не раз задавался вопросом, как Уго удавалось полностью подавлять свой мерзкий характер, когда рядом была Изабелла.

– Что он делал?

Мелисса поджала губы и причмокнула.

– Больше всего мне запомнилась история о том, как они спорили, должна ли женщина из сюжета новостей сесть в тюрьму за отравление собак своего соседа. Это был просто глупый спор, но Уго не останавливался. Он продолжал читать ей лекции, а когда Белла вышла из комнаты, последовал за ней, говоря, что она не должна уходить, когда он с ней разговаривает. У нее лопнуло терпение, она вошла в их спальню и заперла за собой дверь.

В голове Питера кружилась лишь одна мысль: «Безусловно, эта история не закончилась побоями. Конечно, Уго ее не бил». Питер был уверен, что, если бы Уго ее ударил, Изабелла шарахнула бы ему утюгом по голове. Она и Мелисса – не те женщины, которые прощают такое поведение. Они росли в чокнутой семье и научились драться.

– Уго стучал в дверь и продолжал говорить: «Не смей меня игнорировать». Когда она не ответила, он выбил дверь.

– Охренеть, – сказал Питер.

– Я знаю. Как только он вошел в комнату, то просто продолжил доказывать, почему сажать кого-то в тюрьму за убийство животного – это глупо, в то время как в Боснии было убито и изнасиловано множество людей.

Питер кивнул. Он слышал некоторые истории Уго. Сербские солдаты изнасиловали его мать прямо перед ним и его отцом, после чего убили обоих родителей, а его поместили в тот постапокалиптический приют-концлагерь. После войны его усыновили сербский генерал Валентин Стоич с женой. Стремительный переход к лучшей, привилегированной жизни, предоставленной, возможно, убийцами его родителей, должно быть, чертовски запутал ребенка.

Заехав на больничную стоянку, они увидели, что их уже ждал Уго, поэтому разговор пришлось прекратить.

* * *

Когда Изабелла поняла, куда они едут, она радостно засмеялась. Вид на океан пока загораживали дюны. Мелисса заехала на песчаную парковку, которая была совершенно пустой, за исключением красного мини-купера Кэтлин. По дороге в Вирджиния-Бич[16]16
  Город в США, расположенный на юго-востоке штата Виргиния на побережье Атлантического океана и Чесапикского залива. (Прим. пер.)


[Закрыть] почти не было машин. Бензин стал слишком дорогим.

Наклонив головы, чтобы спрятаться от холодного ветра, они следовали за Уго, который на руках нес Изабеллу к воде. Прямо за ним шли Гарри и Кэтлин, несущие в руках портативную капельницу. Мелисса сняла с Изабеллы туфли и носки, а Уго усадил ее на шезлонг и укутал одеялом. Смотреть на такую Изабеллу было мучительно. Она дрожала, как будто в припадке, лицо исказилось мышечными спазмами.

Уго открыл ее подарки. Когда он развернул подарок Питера и Мелиссы – возможно, последний фунт макадамии[17]17
  Макадамия – высококалорийный австралийский орех. Этот вид орехов считается самым дорогим в мире, потому что его сложно выращивать. (Прим. пер.)


[Закрыть] на континенте, – Изабелла отреагировала так, будто они подарили ей новую машину.

Что подарить умирающей женщине? Вещи, которые она может использовать прямо сейчас: еда и поездка к океану, чтобы в последний раз ощутить запах соленого воздуха.

Кэтлин подарила ей красивый шелковый халат оранжевого цвета, определенно ручной работы. Подарок Гарри – толстая книга комиксов «Кельвин и Хоббс»[18]18
  Ежедневный комикс, который придумывал и рисовал американский художник Билл Уоттерсон. В комиксе отражены выходки и проказы шестилетнего мальчика Кальвина и его плюшевого тигра Хоббса. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Уго оставил свой подарок на десерт: изысканный изумрудный браслет. Изабелла отреагировала так, будто он подарил ей Тадж-Махал[19]19
  Тадж-Махал – мавзолей-мечеть, находящийся в Агре (Индия), на берегу реки Джамна. Построен по приказу потомка Тамерлана – падишаха Империи Великих Моголов Шах-Джахана в память о жене Мумтаз-Махал, умершей при родах четырнадцатого ребенка. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Питер не мог выбросить из головы образ Уго, выбивающего дверь своей спальни.

Питер жестом пригласил Кэтлин прогуляться. Когда открывали подарки, она заметно нервничала. Беззвучно повторяла какие-то слова, дергала бровями и указательным пальцем правой руки что-то писала в воздухе. В магистратуре ее симптомы всегда ухудшались, когда приходила пора экзаменов, но они никогда не были такими тяжелыми, как сейчас.

– Какие последние новости? – В поездке они старательно избегали разговоров о войне. Питер не был уверен, знала ли Изабелла, что в войну вступила Северная Корея, добавив пятую по величине армию в мире к вражеским войскам.

– Аспен и ее советники порядком испуганы. Мы несем слишком много потерь. Потерь, потерь… – чуть слышно прошептала она. – Они разрабатывают план. Немедленно. Сегодня.

– Боже…

– С Северной Кореей все станет еще хуже. К концу года будет уже около миллиарда жертв во всем мире.

– Трудно поверить, что кто-то этого хочет, даже сумасшедшие в Северной Корее. Похоже на то, что война живет своей жизнью и даже враждующие страны не могут ее остановить.

Под глазами Кэтлин виднелись темные круги. Питер положил ей на плечо руку.

– Как ты держишься?

– Ты ведь меня знаешь, – засмеялась Кэтлин. – Со всеми новыми возникшими проблемами мне требуется час, чтобы принять душ, но я в порядке.

Питер кивнул. Добавить к этому было нечего. Лекарства не помогали Кэтлин, обсессивно-компульсивное расстройство будто было частью ее души.

– Мы с тобой. Если тебе понадобится безопасное место, приезжай к нам с Мелиссой.

– Спасибо. Вы знаете, что я люблю вас, ребята. Не знаю, что бы я без вас делала.

Там, где они расстелили полотенца и расставили стулья, разговор был более непринужденным. Мелисса и Изабелла вспоминали о летней поездке на берег Джерси. Они смеялись над тем, как их пьяный отец нелегальными фейерверками чуть не сжег дощатую кладку.

На горизонте было видно, что собирается шторм: по небу плыла густая серая туча. Но она была еще далеко.

– Как насчет тебя, Питер? – спросила Изабелла. – У тебя есть любимая история о летних каникулах?

Питер попытался воспроизвести в голове какое-то воспоминание о лете. Он не любил думать о своем детстве. Помимо несчастного случая с отцом, его самым ярким воспоминанием было то, когда на железнодорожных путях, пересекавших Ист Миллер-стрит, его избивали трое одноклассников. Один из них – Дэвид Дэвисон, который до того, как Питера перевели в класс для одаренных богатых детей из Кларкстона, был его лучшим другом. Но, избивая, видимо, считал, что Питер таким образом предал детей своего района.

Или выпускной класс средней школы, когда он жил со своим учителем химии, мистером Карузо. Этот год стал откровением. Увидев, как живет нормальная семья, он открыл глаза на многие вещи.

– Интересно, это ли нас всех сблизило, – сказала Изабелла. – Плохое детство.

– Я отдал бы миллион долларов, чтобы поменяться детством с Питером, – проворчал Уго.

14

Когда Фоллер проснулся, было еще светло. Он понятия не имел, как долго спал. Фоллер встал с кровати – ноги казались резиновыми и слишком длинными. Комната будто накренилась в одну сторону. Шея одеревенела, и, повертев ею туда-сюда, он почувствовал, как от затылка до плеч прокатилась волна боли.

Осушив два стакана воды из кувшина, оставленного на тумбочке, он огляделся вокруг в поисках предмета, куда можно было бы справить нужду, и заметил бутылку из-под молока. Он наполнил емкость на добрую треть – видимо, спал он действительно долго.

Отдернув занавеску, за разросшимися кустарниками Фоллер увидел поле с высокой травой и деревьями с толстыми стволами. За ним возвышался стальной забор.

Ему трудно было собраться с мыслями, глядя на другой мир. Все, о чем он думал, что понимает, – все было неправильным. Он чувствовал себя таким же растерянным, как и в Первый День. Из головы не выходили слова Мунларка: «Думаю, есть большая вероятность, что где-то там существуют другие миры».

Миры, а не мир. Он был слишком измучен, чтобы осознать эту фразу, когда ее произнес Мунларк, но теперь она казалась ему самой впечатляющей из всех, что он когда-либо слышал. Если есть два мира, то может быть десять или сто? Картин, изображающих различные места, было очень много, а небо выглядело таким огромным.

Фоллер отпустил занавеску. Он хотел осмотреться, найти здесь подсказки для объяснения происходящего, подсказки, которые посторонний человек, видевший другой мир, смог бы собрать в одно целое. Фоллер потратил много времени, копаясь в шкафах пустых квартир в своем мире, пытаясь соединить осколки минувшего времени. Возможно, на этот раз все получится.

На комоде лежала совершенно новая одежда – черные штаны и обтягивающая толстовка. Одевшись и взяв бутылку с мочой, Фоллер вышел в коридор и начал искать выход на улицу, чтобы ее выбросить. Он прошел мимо наглухо закрытых дверей, повернул за угол и услышал резкие голоса, доносившиеся из большой, ярко освещенной комнаты.

Заглянув туда, он увидел около десятка людей, в основном женщин и детей, наблюдавших за двумя другими, которые разыгрывали какое-то представление. У зрителей были ясные глаза и сытый вид. Они сидели на хоть и старых, но безупречных креслах и диванах. Выступающие – мужчина и женщина – разыгрывали состязание по ходьбе. Они шагали на месте, лидировал то мужчина, то женщина. Они выступали за большим прямоугольником, обрамлением которого служили белые пластиковые трубы. То, что люди не выходили за рамки фигуры, создавало эффект, что этот прямоугольник был окном в собственный воображаемый мир актеров. Это должно было показаться странным, но Фоллер так не думал. В его мире представления могли разыгрывать где угодно, а зрители и выступающие были единым целым и делили воображаемый мир.

Прежде чем кто-то его заметил, Фоллер двинулся дальше. Место было огромным. Он прошел через открытую дверь и замер, восхитившись самым длинным обеденным столом, который когда-либо видел.

– Вот ты где.

В дверях появился Мунларк, одетый в темно-синий костюм. Из кармана пиджака выглядывал белый носовой платок. Взглянув на бутылку, которую держал Фоллер, он указал на боковую дверь и сказал:

– Просто оставь там, кто-нибудь об этом позаботится.

Когда Фоллер вернулся, Мунларк положил руку ему на плечо и повел вниз по коридору к высокой входной двери на яркий солнечный свет.

– Давай прогуляемся. – Все признаки гнева и нетерпения исчезли. Пока они шли по кирпичной дорожке, Мунларк казался дружелюбным и расслабленным.

Оглянувшись, Фоллер увидел, что за ними идут двое мужчин в костюмах, с пистолетами, заметно выпирающими из-под пояса. Проходя через главные ворота, Мунларк кивнул еще одному, прислонившемуся к дереву, охраннику с винтовкой. Фоллеру стало интересно, заряжено ли оружие или это все, чтобы произвести на кого-то впечатление.

Они направились к стене, которую он видел вчера, проходя первые кварталы в молчании.

– Ты никогда такого раньше не видел? – наконец спросил Мунларк, обводя рукой улицу с магазинами.

– Я видел похожие улицы, но именно такую – нет.

Повернув налево, они прошли через пустой парк и оказались в забитом жилыми домами районе. На вывешенных над улицей веревках висело постиранное белье. Над грудами мусора жужжали мухи. Фоллер чувствовал нарастающую усталость, но не останавливался, стараясь не подавать вида.

Пока они шли, люди провожали их взглядами. Некоторые держались на почтительном расстоянии, с любопытством наблюдая и перешептываясь. Мунларк привычно их игнорировал.

– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу, – небрежно сказал Мунларк. – Когда мы доберемся туда, куда мы идем, я покажу тебе различные машины. Я бы хотел, чтобы ты смотрел на каждую из них так, будто они тебе знакомы. Много кивай. Прикасайся к рычагам, будто знаешь, для чего они предназначены. Когда я спрошу, можешь ли ты ими управлять, ты ответишь: «Конечно, без проблем». Громко, но не слишком. Можешь для меня это сделать?

Фоллер кивнул.

– Конечно, без проблем.

Он сохранял бесстрастное выражение лица, недоумевая, что задумал Мунларк. Как Фоллер мог притвориться для выгоды Мунларка, что знает, как управлять машинами, если на самом деле не знал?

– Через забор будут наблюдать люди из Верхнего квартала, – сказал Мунларк, глядя на него и поднимая одну бровь. – Тебя кто-нибудь узнает? Скажи мне правду. Ты из этого квартала? Или с другого района?

– Я же тебе говорил, что никто в этом мире меня не узнает, кроме разве тех людей, которые меня нашли.

Мунларк усмехнулся.

– Потому что ты из другого мира. Продолжай в том же духе, друг мой.

Прогулка напомнила Фоллеру о его походе на башню. Это было похоже на парад с идущей за Фоллером и Мунларком толпой. Только люди были более худыми, а их шаги менее твердыми.

Они прошли через еще один деловой квартал с давно разграбленными пустыми магазинами.

– Вот мы и пришли. – Мунларк двинулся к стене, которую Фоллер увидел в тот день, когда сюда прибыл. Стена, должно быть, отделяла это место от Верхнего квартала.

Когда они подошли ближе, Фоллер понял план Мунларка. Улицу, которая шла вдоль стены, загромоздили большие страшные машины. Ближайшая к нему была похожа на гигантскую стрекозу. Часть разума Фоллера, которая всегда знала правильное слово, прошептала: «Харриер»[20]20
  Британский истребитель-бомбардировщик. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Немного дальше стояло пятиногое стальное насекомое с двумя установленными на вращающейся голове башенками – радиоуправляемый танк. Как и все остальные, Фоллер мог придумать слово практически для всего, имея лишь самое туманное (или вообще не имея) представление, что это за предмет.

Для начала Мунларк подвел его к истребителю и спросил:

– Ты умеешь управлять «Харриером»?

Оставив дверь открытой, Фоллер забрался в узкую кабину управления и коснулся частей, которые, как он предположил, были рычагами. Надеясь, что хорошо сыграл осведомленность, он кивнул: «Без проблем». В мире Фоллера привлечение слишком большого внимания к себе было хорошим способом в конечном итоге оказаться убитым. Лучше опустить голову и создать вид голодного нищего. Теперь казалось, что Мунларк хотел представить его как человека, который чрезвычайно опасен. Не имея другого выбора, Фоллер играл свою роль, но это давалось ему крайне непросто.

– Я предполагаю, нам нужно достать определенные материалы, чтобы привести его в действие. Можешь сказать, что нужно?

– Не вопрос, – ответил Фоллер. – Конечно, без проблем.

Пока они переходили от машины к машине, притихшая толпа становилась все больше. С другой стороны стены за ними наблюдало много лиц. Фоллер увидел, что кто-то на третьем этаже здания за стеной смотрит в бинокль.

Когда их шествие между машинами закончилось, Мунларк привел Фоллера к толпе. Он придерживал его за локоть, что могло сойти за теплый, покровительственный жест. Остановившись перед толпой, Мунларк поднял руки, призывая к тишине.

– Люди, я хотел бы представить вам Фоллера. Он пришел с небес, чтобы помочь нам. Более пятидесяти человек стали свидетелями его падения с неба. Некоторые из них здесь, с нами.

Мунларк указал на группу из примерно двадцати человек, стоящую перед основной толпой. Фоллер узнал нашедших его детей и взрослых, которые привели его к Мунларку. Дети оживленно болтали с окружающими, девочка показывала на небо.

– Когда Фоллер станет нашим защитником, те, кто захочет причинить нам вред, пожалеют об этом.

Фоллер улыбнулся, но тут же понял, что у него не подобающий вид для этой роли, и попытался таинственно смотреть вдаль.

– Откуда вы пришли? – спросил человек из толпы, крепко обхвативший себя руками.

– Там есть другой мир, похожий на этот, – сказал Фоллер, показывая на небо. – Далеко, далеко вверху.

Мунларк сжал ему шею так сильно, что она заныла бы от боли, даже если бы не была повреждена, как сейчас. Как бы то ни было, боль была почти невыносимой.

– Сейчас важно то, что он пришел.

– Он один из богов? – раздался чей-то голос.

Проигнорировав вопрос, Мунларк потащил Фоллера вдоль толпы, вероятно, желая дать возможность каждому его увидеть.

* * *

– Ты отлично поработал, – сказал Мунларк, когда они возвращались на его территорию. – Люди, которые тебя нашли, распространяют твою историю по всему городу, и некоторые из моих доверенных людей также говорят, что видели, как ты упал с неба. Теперь мы пустили молву, и все больше людей утверждают, что видели, как ты упал. Можно рассчитывать на то, что те люди дадут нам, что мы хотим. Это человеческая природа.

Как понял Фоллер, план Мунларка заключался в следующем. Тот, кто был главным по ту сторону стены, должен был дать Мунларку все, что он хотел, страшась дальнейших действий, предпринятых Фоллером. Но все это не было похожим на человеческую природу.

Когда они вошли в дом, Мунларк, отправив Фоллера на кухню за едой, исчез в комнате с длинным столом для совещаний. Сказать повару, чтобы он его накормил, – и еда просто появится. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Фоллер поспешил на кухню.

Мимо него проскочила женщина, одетая в лимонно-желтое платье и белые сапоги на каблуках.

Мысленно находясь на кухне, Фоллер быстро взглянул на нее и в знак приветствия кивнул.

Увидев ее лицо, он чуть не задохнулся и застыл, как громом пораженный.

– Подождите!

Она повернулась и внимательно посмотрела на него. Фоллер в свою очередь пристально ее осмотрел, чувствуя, как от удивления отвисает челюсть.

– О, ты тот, кто… – начала она и вдруг замолчала.

Не нужно было сравнивать ее с девушкой на фотографии. Волосы были длиннее, зубы не такие белые, но квадратная челюсть, веснушки на переносице, странные, слегка раскосые зеленые глаза…

Фоллер искал на ее лице какой-нибудь знак, чтобы понять, что она его узнала.

– Да, я тот, кто, – начал говорить он, протягивая ей руку.

От ее прикосновения по телу пробежала дрожь. Может быть, верующие были правы, что боги переродили мир и оставили их в Первый День со всем, в чем они нуждались. В его случае это была фотография женщины, которую он хотел любить, и игрушка, показавшая ему, как до нее добраться.

– Меня зовут Фоллер.

– Буря. – Нахмурившись, она смотрела на него. – Я все время думаю, что Мунларк, должно быть, неправильно тебя понял. Ты сказал ему, что упал с неба?

Она подавила смех. Говорила Буря прямо и по делу, без ерунды, без пустых разглагольствований. Была уверена в себе и добивалась целей. Фоллер сразу увидел все это. Когда он смотрел ей в глаза, казалось, что воздух мерцал вокруг.

– Я действительно упал с неба.

– Лааадно. – Закатив глаза, Буря слегка повернулась и махнула рукой в сторону коридора. – Что ж, было приятно с тобой познакомиться. Уверена, мы еще увидимся. А сейчас мне нужно быть в другом месте.

– Подожди. – Он потянулся и едва было не схватил ее за запястье.

Она отпрянула подальше от него. Было заметно: женщина решила, что Фоллер сумасшедший. Он полез в карман и понял, что оставил фотографию в комбинезоне, в своей комнате. Он поднял палец.

– Можешь подождать меня здесь?

Взгляд Бури переместился за плечо Фоллера.

– Фоллер!

Он сразу узнал голос того, кто его окликнул. К ним приближался Мунларк с парашютом Фоллера под мышкой.

– Это тот парашют, о котором ты говорил? – спросил он, разворачивая его на полу.

– Да, это он.

Мунларк пристально посмотрел на Фоллера, его ноздри вздымались, удивление исчезло с его лица.

– Еще один человек клянется, что видел, как ты падал прямо с неба. На этот раз взрослый.

Одним быстрым движением он сунул руку в карман, выдернул пистолет и приставил дуло, сразу врезавшееся в кожу, к шее Фоллера.

– Мунларк, не надо, – сказала Буря.

Фоллер попытался отвести голову от давившего на шею пистолета. Мунларк сдвинул дуло еще сильнее.

– Я хочу, чтобы ты прямо здесь и сейчас сказал мне правду. Откуда ты и как сюда попал?

Фоллер развел руками.

– Я говорил тебе. Я упал. – Говорить с прижатым к горлу пистолетом было больно. – Я могу показать. Дай мне парашют, и я спрыгну с крыши.

Мунларк убрал пистолет. Дотронувшись до отпечатка дула под подбородком, Фоллер повертел головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от пульсации. Мунларк повернулся к Буре.

– Люди клянутся своей жизнью, что видели, как он парил в небе. Своей собственной жизнью.

Передав Фоллеру парашют и расправив ему рубашку, он жестом указал на большую входную дверь:

– Покажи мне.

Фоллер повернулся, остановился и посмотрел на Мунларка. Он сильно волновался и не мог произнести ни слова.

– Что? – спросил Мунларк.

– Я очень голоден. – Вкусные орехи были последним, что он ел, не считая нескольких кусков вяленого собачьего мяса, которым он питался еще в день своего падения.

Мунларк огляделся и, никого не увидев, повернулся к Буре и положил ей руку на плечо.

– Дай-ка ему немного еды, – сказал он и, наклонившись, поцеловал ее.

Фоллер отвернулся от вида поцелуя, внутри него все угасло.

VI

Увидев входящего Питера, Изабелла неистово дрожащими пальцами спрятала пульт. Канал MSNBC[21]21
  MSNBC – американский кабельный телеканал, доступный в США, Канаде, Южной Африке и на Ближнем Востоке. Был основан в 1996 году совместно компаниями Microsoft и отделением National Broadcasting Company, принадлежащим General Electric (ныне NBC Universal). (Прим. ред.)


[Закрыть] транслировал видео со вчерашнего дня: российские беспилотники бомбили комплекс Брайан Маунд-Фрипорт в Техасе, где хранятся стратегические запасы нефти.

Мир боролся за сокращение энергоснабжения, все уменьшая его количество. Это не имело смысла. Все боялись, что Россия и ее союзники, которые теперь включали большую часть стран Юго-Восточной Азии, Аргентину, Северную Корею, Ближний Восток и большинство стран бывшего Советского Союза, вторгнутся в Соединенные Штаты, а не в Китай. Вторжение на землю с размером и населением как у КНР было подобно самоубийству.

Питер взял пульт и выключил телевизор. Желая отвлечься от непрерывных военных забот и полностью уделить внимание Изабелле, он сел и взял ее за руку. Ее пальцы тряслись так, будто через них проходил электрический ток. Лицо ее тоже подергивалось, рот кривило в одну сторону.

– Это уже не смешно, – невнятно сказала она.

– Я не смеюсь.

Он посмотрел на жидкость, вытекающую из пакета капельницы в шприц.

– Ты знал, что не понравился мне, когда мы впервые встретились? – спросила Изабелла.

Питер рассмеялся.

– А я-то думал, что первые впечатления – мой конек. Забавно, а ты мне сразу понравилась. – Питера всегда сбивало с толку, почему другие его иногда не понимали. На протяжении многих лет он выдвигал множество предположений. – Что тебе во мне не понравилось?

Наклонившись вперед, Изабелла дотянулась до длинной соломинки. Так она могла пить воду. Сделав два глотка, она откинулась на подушку и сильно закашлялась.

– С тобой все в порядке? – спросил Питер и наклонился, собираясь похлопать ее по спине.

Изабелла кивнула.

– Обычное дело.

После еще одного приступа кашля она сказала:

– Тебя было трудно понять. – Потребовалось время, чтобы Питер мог разобрать ее слова. – Ты носишь маску такого приветливого, обычного парня. Попытка снять ее – это как удариться о стену, но ты знаешь, что за этой стеной найдешь гораздо больше.

Питер пытался переварить ее слова: будто в пустоту он смотрел на бутылку воды и едва тронутый обед Изабеллы. Питер никогда не считал себя замкнутым. Исключая Мелиссу и Гарри, Изабелла знала его лучше, чем кто-либо, поэтому он понимал, что она не шутит и говорит на полном серьезе.

– Мне кажется, за эти последние две недели я узнала тебя лучше, чем за последние двадцать лет.

Питер ничего не сказал, она добавила:

– Позволь впустить людей в свое сердце до того, как они начнут умирать.

– Я услышал тебя, – кивнул он. – Я постараюсь.

Изабелла пристально посмотрела на него. Их глаза смотрели друг на друга, как смотрят глаза двух влюбленных людей. У нее вдруг выступили слезы.

– Что такое?

– Ты знаешь.

Он наклонил голову, не уверенный, что понял.

Но понимание вдруг пришло, как гром среди ясного неба.

– Только не клонирование.

Она кивнула.

– Белла, это невозможно. Даже если бы я посчитал это хорошей идеей, я не могу проделать это за спиной Уго и Мелиссы.

– Это не им решать. Я хочу это сделать. Значение имеет лишь мое мнение.