Текст книги "Трагедии"

Равнина в Дании.

Входят Фортинбрас, капитан и солдаты на походе.

 
Фортинбрас
Ты королю датчан привет мой передай;
Скажи, что Фортинбрас его согласья просит
О позволении владеньями его
Пройти походом. Ты о месте встречи знаешь.
А нужно что его величеству от нас,
Мы сами явимся к нему с поклоном;
Так и скажи.
 

 
Капитан
Я все исполню, принц.
 

 
Фортинбрас
Вперед же тихим шагом.
 

Фортинбрас и солдаты уходят.

Входят Гамлет, Розенкранц, Гильденстерн и другие.

 
Гамлет
Какое это войско?
 

 
Капитан
Норвежское.
 

 
Гамлет
Куда идет оно, нельзя ль узнать?
 

 
Капитан
На часть владений польских.
 

 
Гамлет
А кто его начальник?
 

 
Капитан
Племянник старого норвежца, Фортинбрас.
 

 
Гамлет
Идет ли в глубину оно владений польских,
Иль только на границу?
 

 
Капитан
Сказать по правде, без прикрас, идем мы
Отвоевать клочок земли, в котором
Одно названье лишь, а не корысть.
Я б не дал и пяти дукатов за него;
Он и Норвегии, и Польше не принес бы
Иной цены, когда б и продавался.
 

 
Гамлет
Так Польша за него стоять не будет.
 

 
Капитан
Уж занят он ее войсками.
 

 
Гамлет
Солдат две тысячи, дукатов двадцать тысяч
Спор о безделице такой не разрешат.
От долгого довольства и покоя
Так лопается внутрь нарыв, и смерть приходит
Без видимых причин. – Благодарю покорно.
 

 
Капитан
Храни вас Бог.
 

Уходит.

 
Розенкранц
Принц, не угодно ль вам идти?
 

 
Гамлет
Я буду к вам сейчас. Идите прямо.
 

Все, кроме Гамлета, уходят.

 
Как обличает все меня и подстрекает
Ко мщению! Что человек такое,
Когда цель дней его и высшее из благ
Лишь есть да спать? Животное, не больше.
Тот, кто грядущее и прошлое дозволил
Нам мыслью обнимать так властно, для того ли
Дал нам способности и разум богонравный,
Чтоб в нас им даром плеснеть? Скотская ли это,
Забывчивость, иль мнительная робость
Обдумать тщательно исход, – а в том раздумье
Благоразумья на одну лишь четверть,
А трусости на целых три, – не знаю,
Зачем и жить, твердя: «Я должен это сделать»,
Коль у меня к тому есть повод, воля, сила
И средство. Вся земля примером служит мне;
Хотя б число и сила этих войск:
Ведет их нежный, слабый принц, чей дух,
Божественным влекомый честолюбьем,
Смеется над неведомым исходом
И подвергает то, что смертно и непрочно,
Судьбе, опасности и смерти для какой-то
Яичной скорлупы. Быть истинно великим
Не значит ратовать из-за причин великих,
Но за безделицу вести великий спор,
Когда задета честь. А что же я?
Отец мой умерщвлен, позором мать покрыта,
Меня и кровь, и разум побуждают,
А сонный, к своему стыду гляжу я,
Как двадцать тысяч человек идут
На гибель верную, в могилу, как в постель,
Готовы лечь из-за мечты и тени славы
И бьются за клочок земли, где и сразиться
Нет места, и нарыть для павших негде
Могил. О помыслы мои, у вас в предмете
Лишь кровь да будет впредь или ничто на свете!
 

Уходит.

Эльсинор. Комната в замке.

Входят королева, Гораций и Кавалер.

 
Королева
Я не хочу с ней говорить.
 

 
Кавалер
Все просит об одном она, как вне себя;
Нельзя не пожалеть ее.
 

 
Королева
Что надо ей?
 

 
Кавалер
Она отца все поминает; говорит,
Что мир лукав; в грудь бьет себя, вздыхает; в гнев
По пустякам приходит; речь ее темна,
Почти бессмысленна; в словах значенья нет,
Но их набор бессвязный заставляет
Задуматься, стараясь их связать,
Угадываешь мысли. По ее киваньям,
Движеньям и подмигиваньям можно
Заметить, что таится в этом смысл,
Хоть не совсем понятный, но ужасный.
 

 
Гораций
Поговорите с ней, чтоб не могла посеять
Опасных помыслов она в умах враждебных.
 

 
Королева
Пускай войдет.
 

 
Кавалер уходит.
(в сторону)
Таков удел греха: душе моей больной
И малость всякая грозит бедой;
Так подозрительно, так слепо преступленье,
Что обличается, бояся обличенья.
 

Кавалер возвращается с Офелией.

 
Офелия
Где Дании прекрасная царица?
 

 
Королева
Ну что, Офелия?
 

 
Офелия
(поет)
По чем от прочих распознаю
Я друга твоего?
В сандалии обут он, посох
И шляпа у него.
 

 
Королева
Увы, о милая, что значит эта песня?
 

 
Офелия
Что? Нет, послушайте, прошу.
(Поет.)
Он умер, нет его, родная,
Он умер, нет его;
Дерн изголовием, а камень
Подножьем у него.
О, ох!
 

 
Королева
Офелия, но…
 

 
Офелия
Слушайте, прошу.
(Поет.)
На нем был саван белоснежный…
 

Входит король.

 
Королева
Увы, взгляни сюда.
 

 
Офелия
(поет)
В цветах он весь лежал,
Но в землю плач подруги нежной
Его не провожал.
 

 
Король
Как поживаешь, милое дитя?
 

 
Офелия
Хорошо, спаси вас Бог! Они говорят, что сова была дочь пекаря. Господи,
мы знаем, что мы такое, но не знаем, чем могли бы быть. Будь Бог за вашей
трапезой!
 

 
Король
(в сторону)
Бред об ее отце.
 

 
Офелия
Пожалуйста, не будем говорить об этом; если же они вас спросят, что это
значит, ответьте так
(поет):
Ведь завтра Валентинов день;
Уж с первым я лучом,
Чтоб Валентиной быть твоей,
Ждать буду под окном.
Поднялся он, оделся он,
Дверь отперта была;
С ним дева в дом вошла тайком,
Но девой не ушла.
 

 
Король
О, милая Офелия!
 

 
Офелия
Право же, без клятвы; вот я докончу
(поет):
Как пред Христом и пресвятой,
Фу, как не стыдно вам!
И все-то вы уж таковы,
Ей-богу, это срам!
Меня сгубил ты, а сулил
Назвать своей женой.
Он отвечает:
Я б и сдержал, что обещал,
Да ты спала со мной.
 

 
Король
Давно ли это с ней?
 

 
Офелия
Я надеюсь, что все еще уладится. Надо потерпеть; но я не могу не
плакать, когда подумаю, что они опустили его в холодную землю. Мой брат
должен узнать об этом; и вот, как отблагодарю вас за добрый совет. – Сюда,
моя повозка! – Доброй ночи, госпожи мои; доброй ночи, милые госпожи; доброй
ночи, доброй ночи.
 

Уходит.

 
Король
Ступай за ней; прошу стеречь ее получше.
 

Гораций уходит.

 
О, это яд глубокой скорби; в смерти
Отца начало ей. Гертруда, о, Гертруда,
Поодиночке беды не приходят
А целою толпой: отец ее убит,
Твой удалился сын, виновник сумасбродный
Изгнанья своего; брожение умов
В народе; толк идет недобрый о кончине
Полония; его похоронив тайком,
Мы глупо сделали. Офелия бедняжка
Как вне себя и разума лишилась,
А без него мы куклы лишь иль звери.
Но вот, что поважней всего другого: тайно
Из Франции ее вернулся брат; он дома
Не покидает, полный подозрений;
Есть и наушники, чтоб речью ядовитой
Про смерть отца слух отравлять ему.
И неминуемо, за недостатком данных,
Из уст в уста пройдет молва, что я
Всему виною. О, Гертруда, как картечью
Все это обдает меня и причиняет
Мне тысячу смертей.
 

Шум за сценой

 
Королева
Увы, что там за шум?
 

 
Король
Швейцарцы где мои? Пусть двери стерегут.
 

Входит другой кавалер.

 
Что там случилося?
 

 
Кавалер
Спасайтесь, государь!
Над берегом вздымаясь, океан
Не так стремительно низины поглощает,
Как молодой Лаэрт с мятежною толпой
Слуг ваших одолел. Вождем он чернью назван;
И, словно лишь теперь берет начало свет, —
Забыв про старину и про обычай, эти
Основы и оплот порядка, чернь кричит:
«Нам избирать! Лаэрт – король у нас!» И вторят
Ей шапки, языки и руки до небес:
«Лаэрт – король у нас! Лаэрт – король!»
 

 
Королева
По ложному они злорадно лают следу!
О, вероломные вы датские собаки!
 

Шум за сценой.

 
Король
Уж двери взломаны.
 

Входит Лаэрт, вооруженный, за ним датчане.

 
Лаэрт
Да где ж король? – Вы все останьтесь там, ребята.
 

 
Датчане
Нет, нет, войдем за ним.
 

 
Лаэрт
Прошу вас, обождите.
 

 
Датчане
Пожалуй, обождем.
 

Уходят за дверь.

 
Лаэрт
Спасибо вам.
Оберегайте дверь. – О ты, король-злодей!
Отдай отца мне!
 

 
Королева
О, Лаэрт мой, успокойся!
 

 
Лаэрт
Будь лишь одна во мне спокойна капля крови,
То я подкидыш, мой отец отцом мне б не был,
И непорочной матери чело
Клеймом блудницы прожжено.
 

 
Король
Лаэрт, что значит,
Что возмутившимся подобен ты гигантам? —
Оставь его, Гертруда; не страшись за нас;
Всегда божественность монарха ограждает:
Измена, увидав, что сделать замышляла,
Бессильна действовать. – Скажи Лаэрт, зачем
Ты так беснуешься? – Оставь его, Гертруда. —
Друг, говори.
 

 
Лаэрт
Где мой отец?
 

 
Король
Он мертв.
 

 
Королева
Не от его руки.
 

 
Король
Дай вволю спрашивать ему.
 

 
Лаэрт
Как умер он? Себя дурачить я не дам,
В ад, верноподданность! К бесам чернейшим, клятвы!
Во тьму кромешную, благоговенье, совесть!
Пусть буду проклят я, но на своем поставлю;
И этот мир, и тот мне нипочем,
И будь, что будет; но сполна за смерть
Отца отмстить я должен.
 

 
Король
Кто тебе мешает?
 

 
Лаэрт
Моя лишь воля иль ничто на свете.
А средство я найду, чтоб и немногим
Добиться многого.
 

 
Король
Лаэрт мой добрый,
Про смерть отца узнать желая правду, надо ль
Отмщенью твоему, как бы в игре,
С врагами и друзей губить – и тех,
Кто выиграл, и тех, кто проиграл?
 

 
Лаэрт
Лишь во врагов я мечу.
 

 
Король
Хочешь ты их знать?
 

 
Лаэрт
Объятья б я друзьям раскрыл широко, кровью
Своей их напитал, как нежный пеликан,
Что жертвует собой.
 

 
Король
Теперь ты говоришь
Как добрый сын и настоящий рыцарь.
Что в смерти твоего отца я неповинен
И что об ней горюю глубоко,
Должно твой разум так же озарить,
Как свет дневной глаза.
 

 
Датчане
(за сценой)
Впустить ее?
 

 
Лаэрт
Что это, что за шум?
 

Офелия возвращается.

 
О пламень, иссуши мне мозг! О слезы,
Семь раз соленые, взор выжгите и очи! —
Клянусь! Я буду мстить, пока твое безумье
Весов не перетянет чашки. Роза мая!
О дева милая! Офелия, сестра! —
О небеса! Ужель ум юной девы так же
Недолговечен, как и старца жизнь?
Природа так нежна в любви, что отдает
Из нежности тому, кого полюбит,
Ценнейший свой залог.
 

 
Офелия
(поет)
С непокрытым лицом был в гробу он несен;
Горе, горе мне, горькое горе!
И слезами он многими был орошен.
Прощай, мой голубок!
 

 
Лаэрт
Будь ты в своем уме, взывай ты к мести, —
Оно не так бы потрясало.
 

 
Офелия
Вам надо петь: «Глубже, глубже, кладите поглубже его». Ах, как этот
припев кстати! Это злой управитель, укравший дочь своего господина.
 

 
Лаэрт
Лишь бред, а стоит смысла.
 

 
Офелия
Вот розмарин: это для памяти; пожалуйста, мой возлюбленный, помни. А
вот анютины глазки: это для дум.
 

 
Лаэрт
Поучение в сумасшествии: думы и память рядом.
 

 
Офелия
Вот укроп для вас и орлики; вот рута для вас, а вот и для меня. Ее
можно назвать травкой воскресной благодати. Но вам надо носить руту с
отметкой. Вот и маргаритка. Я бы дала вам и фиалок, но они все завяли, когда
умер мой отец. Говорят, он умер доброю смертью…
(Поет.)
Ведь милый мой Робин вся радость моя!
 

 
Лаэрт
Грусть, скорбь, отчаянье и самый ад она
В очарование и прелесть обращает.
 

 
Офелия
(поет)
Ужель не воротится он?
Ужель не воротится он?
Нет, умер родной,
Черед за тобой,
Вовек не воротится он.
С седою он был бородой
И белой как снег головой;
Уж нет его, нет,
Но плакать не след:
Душе его вечный покой!
И за все души христианские я Богу молюсь. – Бог вас храни!
 

Уходит.

 
Лаэрт
О боже! Видишь ли ты это?
 

 
Король
Лаэрт, дай мне делить твою печаль,
Иль в праве ты моем откажешь мне. Иди
И выбери мудрейших из друзей;
Пусть, выслушав, они рассудят нас с тобою.
Найдут они, что я причастен к делу прямо
Или хоть косвенно, – отдам я королевство,
Корону, жизнь и все, что я своим зову,
Тебе в вознагражденье; если ж нет,
То согласись свое мне подарить терпенье,
И действовать с тобой я буду заодно,
Чтоб ты нашел душе покой.
 

 
Лаэрт
Да будет так.
Как умер он, зачем похоронен тайком
Он без меча, доспехов и герба,
Без должных почестей, без рыцарских обрядов,
Об этом небеса земле вещают громко,
И я потребую отчета.
 

 
Король
Так и сделай;
Где преступление, там да падет топор.
Прошу, пойдем со мной.
 

Уходят.

Другая комната в замке.

Входят Гораций и слуга.

 
Гораций
Кто это говорить со мною хочет?
 

 
Слуга
Матросы, сударь; есть у них письмо к вам.
 

 
Гораций
Пускай войдут.
 

Слуга уходит.

 
Не знаю, кто привет и из каких стран света
Мне, кроме Гамлета, прислал бы.
 

Входят матросы.

 
Первый матрос
Благослови вас Бог.
 

 
Гораций
Благослови он и тебя.
 

 
Первый матрос
Оно так и будет, сударь, если то ему угодно. Вот вам письмо, сударь, —
оно от посла, который отправлялся в Англию, – если только вас зовут Гораций,
как мне сказали.
 

 
Гораций
(читает)
 «Гораций, когда ты прочтешь это, доставь этим матросам случай
пробраться к королю; у них есть к нему письма. Мы еще и двух дней не были на
море, как отлично вооруженный пират погнался за нами. Так как у нас парусов
было меньше, поневоле пришлось прибегнуть к храбрости. Во время схватки я
перескочил к ним; тут они отцепились от нашего корабля, и я один попался в
плен. Они обходились со мной, как великодушные разбойники, и не знали, что
делали. Мне надо оказать им услугу. Постарайся, чтобы король получил мои
письма, и спеши ко мне с такою быстротою, как бы ты бежал от смерти. Мне
надо сказать тебе на ухо слова, от которых ты станешь нем; и все же они
гораздо легче того, что в них содержится. Эти молодцы проводят тебя ко мне.
Розенкранц и Гильденстерн продолжают свой путь в Англию. Об них мне надо
много рассказать тебе. Прощай. Тот, которого ты знаешь своим, Гамлет».
Идем. Я письма вам доставить помогу,
И поскорей, чтоб вы вели меня к тому,
Кто с ними вас прислал.
 

Уходят.

Другая комната в замке.

Входят Король и Лаэрт.

 
Король
Твоею совестью я должен быть оправдан,
И в сердце ты меня как друга заключишь,
Коль собственным ты ухом убедился,
Что твоего отца убийца покушался
На жизнь мою.
 

 
Лаэрт
На то похоже; но зачем
Не покарали вы деяний столь преступных,
Достойных казни, как и безопасность,
И мудрость, и все прочее вам громко
Внушали?
 

 
Король
О, по двум особенным причинам;
Ты их найдешь ничтожными, быть может,
Но важны для меня они. Мать-королева
Им только и живет; а я, на счастье ль,
На горе ль свое, – не все ль равно? —
С ней жизнью и душой так неразрывно связан,
Что, как звезда в своем лишь движется кругу,
Я ею лишь дышу. Другая же причина,
Что я не мог его предать суду открыто, —
Привязанность к нему толпы народной:
Омыв его грехи в своей любви, она
В святыню бы его оковы превратила,
Как в камень дерево источник обращает.
Легки для сильного такого ветра стрелы
Мои и к луку бы вернулись, не попав,
Куда я метил.
 

 
Лаэрт
И вот, утратил я достойного отца;
Отчаянный недуг сгубил сестру, чья прелесть —
Коль можно восхвалять чего уж нет —
Недосягаемым слыла бы совершенством
Во все века. Но месть моя придет.
 

 
Король
Пусть это сна тебе не портит. Не считай
Меня столь вялым и бессильным, чтоб позволил
Опасности себя я за бороду дергать
И видел в этом шутку. Больше ты услышишь:
Я твоего отца любил, но и себя
Люблю; из этого, надеюсь, ты усмотришь…
 

Входит Посланный с письмами.

 
Что там? Какая новость?
 

 
Посланный
Письма, государь,
От Гамлета; вот вам, а вот для королевы.
 

 
Король
От Гамлета? Кто их доставил?
 

 
Посланный
Матросы, говорят; я их не видел.
Мне Клавдий это дал; он письма получил
От посланного с ними.
 

 
Король
Ты, Лаэрт, их должен выслушать. – Ступай.
 

Посланный уходит.

 
(Читает.)
«Великий и могущественный! Да будет вам известно, что я нагим высажен на
берег вашего королевства. Завтра я испрошу узреть ваши королевские очи; и
тут, вымолив сперва прощение, о причине своего внезапного и крайне странного
возвращения. Гамлет». Что б это значило? Вернулись ли другие? Иль здесь
обман и ничего такого нет?
 

 
Лаэрт
Вы почерк узнаете?
 

 
Король
То Гамлета рука. «Нагим!»
А вот, в приписке здесь он говорит: «один!»
Что ты советуешь?
 

 
Лаэрт
Теряюсь, государь. Но пусть вернется он,
Недуг души моей сильнее разгорелся
При мысли, что ему в лицо скажу я вскоре:
«Вот что ты сделал!»
 

 
Король
Если так, Лаэрт, —
Но так нельзя; а как иначе? – Хочешь,
Чтоб я руководил тобой?
 

 
Лаэрт
Да, государь,
Но если к миру вы меня не поведете.
 

 
Король
Лишь к миру твоему. Когда вернулся он,
Бояся плаванья, и не захочет
Вновь предпринять его, я дам ему задачу,
Которая в моем уме уже созрела;
В ней верную найдет он гибель. Этой смертью
Раздут не будет ветер осужденья,
И даже мать уловки не заметит,
В ней увидав случайность.
 

 
Лаэрт
Государь,
Руководите мной и дайте мне
Орудьем вашим быть.
 

 
Король
Так именно и будет.
С тех пор, как ты пустился в путь, нередко
У нас при Гамлете шли речи об искусстве,
В котором ты силен. Все качества твои
В нем зависти не возбуждали так, как это
Одно, и самое, по мненью моему,
Ничтожное.
 

 
Лаэрт
Какое ж, государь?
 

 
Король
На шапке юности оно лишь бантик,
Но нужный: легкие, небрежные наряды
Приличны юности не меньше, чем в преклонных
Летах меха и плащ, здоровье и степенность
Им придающие. Два месяца тому
Здесь проживал нормандский кавалер; —
Видал французов я, да и сражался с ними;
Лихие ездоки они, а этот хват
Был просто чародей: к седлу приросши, делать
Он заставлял коня такие чудеса,
Как будто бы одно был целое с прекрасным
Животным. Никогда б не мог я и придумать
Всех ловких тех приемов и движений,
Какие он выделывал.
 

 
Лаэрт
Нормандец он?
 

 
Король
Нормандец.
 

 
Лаэрт
Клянусь жизнью, то Ламонд.
 

 
Король
Он самый.
 

 
Лаэрт
Я коротко знаком с ним; он краса
И слава всей страны.
 

 
Король
Он о тебе нам говорил,
С большою отзываясь похвалою
О том, с каким искусством и как ловко
Фехтуешь ты, особенно на шпагах;
Вот стоило б взглянуть, он говорил, когда бы
С тобою кто побился. Он клялся,
Что их бойцы с тобой теряли верность взгляда
И все приемы забывали. Гамлет
Отраву зависти с тем отзывом вкусил
И все лишь об одном и думал, скоро ль ты
Вернешься, чтоб померяться с тобою.
Из этого…
 

 
Лаэрт
Что ж, государь, из этого?
 

 
Король
Лаэрт, твоим отцом ты дорожил ли?
Иль ты подобен горю на картине:
Лицо, но без души?
 

 
Лаэрт
Что значит ваш вопрос?
 

 
Король
Не то, чтоб не любил ты твоего отца;
Но то, что времени подчинена любовь
И что по опыту известно мне, как искру
Ее и пламя время охлаждает.
Есть в самом пламени любви как бы светильня,
Нагар которой гасит этот пламень.
Ничто не пребывает совершенно,
И в собственном избытке совершенство
Находит смерть свою. Долг действовать велит нам.
Пока желанье есть: изменчиво желанье,
И у него отсрочек так же много,
Как языков и рук, и случаев на свете;
Тогда подобен долг бесплодной трате вздохов,
Что губят, облегчая. Но приступим к делу:
Вернется Гамлет. Что предпримешь ты,
Чтоб сыном своего отца не на словах,
Но и на деле быть?
 

 
Лаэрт
Зарежу, хоть бы в церкви.
 

 
Король
Хоть оправдать нельзя убийства местом,
У мщенья нет границ. Но, мой Лаэрт, когда ты
Так хочешь поступить, заприся дома. Гамлет,
Вернувшися, узнает, что ты здесь;
Я прикажу пред ним хвалить твое искусство,
Удвоив славы блеск, который придал
Тебе француз. Мы, наконец, сведем вас,
Побившись об заклад за каждого из вас.
Прямой, беспечный, чуждый подозренья,
Рапир осматривать не станет он. Легко
Клинок без пуговки ты выберешь украдкой
И ловким, хорошо направленным ударом
Отплатишь за отца.
 

 
Лаэрт
Я так и поступлю
И для того свою рапиру смажу.
Я как-то снадобье у знахаря купил
Столь смертоносное, что стоит нож смочить им
И кровь он вызовет – уж ни одно лекарство
Из всех целебных зелий под луною
От смерти не спасет того, на ком
Есть хоть царапина. Я острия коснуся
Тем ядом, чтобы укол хотя бы самый легкий
Смерть причинил.
 

 
Король
Обсудим хорошенько,
Взвесь, чем могли бы средства нам и время
Благоприятствовать. А не удастся это
И умысел в дурном проглянет исполненье,
То лучше не пытаться. Замысл этот
Нам надо подкрепить другим, на случай, если
Изменит первый. Стой, – дай мне подумать:
Торжественно заклад держать мы будем
О вашей ловкости… Нашел!
Когда в пылу борьбы вы ощутите жажду, —
А ты для этого живее нападай, —
И пить попросит он, ему на этот случай
Я кубок припасу; глотни он только,
И хоть отравленной твоей избег бы стали,
Достигнем цели мы. Постой, что там за шум?
 

Входит королева.

 
Что, дорогая королева?
 

 
Королева
За горем горе по пятам, так быстро
Они приходят друг за другом. – Утонула
Сестра твоя, Лаэрт.
 

 
Лаэрт
Как! Утонула? Где?
 

 
Королева
Есть ива над ручьем; сребристые листы
Глядятся в зеркало воды; туда пришла
Она в причудливых гирляндах маргариток,
Крапивы, лютика и пурпурных цветов;
Невежи-пастухи зовут их так нескромно,
А девы строгие – рукою мертвеца.
Когда к ветвям она нависшим потянулась,
Чтобы венки на них развесить, обломился
Коварный сук; и в плачущий ручей она
Упала вся в цветах. Расплывшись, платье
Поверх воды ее держало, как наяду;
Отрывки песенок она старинных пела,
Как бы опасности не сознавая, словно
Для этой создана была стихии
И с ней сроднилася. Недолго длилось это:
Отяжелев, намокшие одежды
Бедняжку в мутную втянули глубину,
От сладкой песни к смерти.
 

 
Лаэрт
Ах! И утонула?
 

 
Королева
Да, утонула, утонула.
 

 
Лаэрт
Офелия, и так с тебя воды довольно,
А потому от слез я воздержусь. Но все же
Нам плакать свойственно. Природа вопреки
Стыду берет свое. С слезами утечет
И слабость женская. – Прощайте, государь.
Огнем пылала б речь моя, когда б не глупость,
Залившая ее.
 

Уходит.

 
Король
Идем за ним, Гертруда.
С каким трудом смирил я бешенство его!
Боюсь, чтобы оно не возгорелось снова.
Итак, пойдем за ним.
 

Уходят.

Акт V

Кладбище.

Входят два могильщика с лопатами и пр.

 
Первый могильщик
Да разве можно хоронить ее по-христиански, если она сама искала себе
смерти?
 

 
Второй могильщик
Говорят тебе, можно; вот и копай ей живо могилу. Труп ее осматривали и
присудили христианское погребение.
 

 
Первый могильщик
Как же это может быть? Или она утопилась ради собственной защиты?
 

 
Второй могильщик
Да, значит, так присудили.
 

 
Первый могильщик
Должно быть, ради защиты; иначе невозможно. Вот в чем суть: если я
топлюсь нарочно, то это действие; в действии же три части, а именно:
действовать, делать и исполнять. Стало быть, она утопилась нарочно.
 

 
Второй могильщик
Да ты слушай, братец гробокопатель…
 

 
Первый могильщик
Дай досказать. Вот вода; хорошо. А вот человек; хорошо. Если человек
идет к воде и топится, значит, хочет он, не хочет, а идет. Смотри же. Ну, а
если вода идет к нему и его топит, то он не топится. Стало быть, кто не
виноват в своей смерти, тот жизни своей не укорачивает.
 

 
Второй могильщик
Разве это по закону?
 

 
Первый могильщик
Да то-то и есть: по закону об исследовании смертных случаев.
 

 
Второй могильщик
А хочешь знать правду? Не будь она знатного роду, не стали бы ее
хоронить по-христиански.
 

 
Первый могильщик
Верно сказано; то-то и обидно, что важным господам топиться или
вешаться сподручнее на этом свете, чем остальному христианскому люду. —
Давай-ка сюда лопату. Нет дворян знатнее садовников, землекопов и
могильщиков; они продолжают Адамово ремесло.
 

 
Второй могильщик
А разве он был из дворян?
 

 
Первый могильщик
Он первый был вооружен.
 

 
Второй могильщик
Да у него не было оружия.
 

 
Первый могильщик
Ты язычник, что ли? Как понимаешь ты писание? В писании сказано: «Адам
копал»; а как бы он копал, если б не был вооружен орудием? А вот тебе и
другой вопрос: если не сумеешь ответить мне впопад, то сознайся…
 

 
Второй могильщик
Задавай.
 

 
Первый могильщик
Кто строит прочнее всякого каменщика, корабельщика или плотника?
 

 
Второй могильщик
Тот, кто строит виселицы: ведь его постройка переживает тысячи жильцов.
 

 
Первый могильщик
Мне нравится твой ответ, право; виселица, это хорошо. Но кому от нее
хорошо? Тому, кто делает зло. А ты делаешь зло, говоря, что виселица
строится прочнее церкви; стало быть, хорошо бы тебя на виселицу. Ну, еще
раз.
 

 
Второй могильщик
Кто строит прочнее каменщика, корабельщика или плотника?
 

 
Первый могильщик
Ну да; ответь и гуляй себе.
 

 
Второй могильщик
А вот теперь отвечу.
 

 
Первый могильщик
Ну!
 

 
Второй могильщик
Да не могу ответить.
 

Входят Гамлет и Гораций в отдалении.

 
Первый могильщик
Не ломай себе голову над этим. Глупый осел шагу не прибавит, как его ни
бей. Если опять зададут тебе этот же вопрос, отвечай: «Могильщик»; дома,
которые он делает, простоят до Страшного суда. Ступай, сходи в кабак и
принеси мне бутылку водки.
 

Второй могильщик уходит.

 
(Копает и поет.)
Любил я в юности моей;
Любовь милей всего!
Чтоб время-ох! тратить-ах! веселей,
Нет лучше ничего.
 

 
Гамлет
Или этот дурень не сознает, что делает, – распевает, копая могилу?
 

 
Гораций
Привычка сделала его равнодушным к этому труду.
 

 
Гамлет
Это правда; в руке, работающей мало, чувствительность тоньше.
 

 
Первый могильщик
(поет)
Но время подползло тайком,
И в лапах у него
Очнулся я в краю другом,
Не помня ничего.
 

Выбрасывает череп.

 
Гамлет
Когда-то был язык в этом черепе, и он мог петь. Как этот мужлан швырнул
его на землю, точно это челюсть Каина, совершившего первое убийство! Башка,
которою этот осел так распоряжается, могла принадлежать какому-нибудь
политику, что охотно провел бы самого Бога; ведь могла?
 

 
Гораций
Могла, принц.
 

 
Гамлет
Или придворному, который говаривал: «С добрым утром, милый принц! Как
живется, добрейший принц?» Она могла принадлежать господину такому-то,
расхваливавшему лошадь господина такого-то в надежде выпросить ее, ведь
могла?
 

 
Гораций
Да, принц.
 

 
Гамлет
Ну вот; а теперь она принадлежит господину Червю, обглоданная, и лопата
могильщика бьет ее по челюстям. Вот чудное превращение! Если б только была у
нас способность подсмотреть его! Ужели эти кости стоили стольких забот для
того, чтобы годиться лишь для игры в кегли? При этой мысли у меня кости
ноют.
 

 
Первый могильщик
(поет)
Могильный заступ да кирка
Да саван гробовой,
И в яме гость наверняка
Найдет себе покой.
 

Выбрасывает другой череп.

 
Гамлет
Вот и другой; почему бы не быть ему черепом законника? Где теперь его
ссылки, тонкости, примерные дела, толкования владельческих прав, его уловки?
Зачем он позволяет этому грубому мужлану бить себя по башке грязной лопатой
и не заявит ему о своем иске о побоях? Гм! Этот молодчик мог быть в свое
время крупным приобретателем земель с их оброками, крепостными актами,
неустойками, двойными поручителями и доходами. В том ли неустойка со всех
его неустоек и доход со всех его доходов, что в отменной его башке
застоялось столько отменной грязи? Поручатся ли его поручители по
приобретениям, да еще в двойном числе, за обладание более чем на длину и
ширину двух контрактов? Все акты на переходы его имуществ вряд ли уложатся в
этом ящике; ужели наследнику по ним достанется не больше пространства, а?
 

 
Гораций
Ни на волос больше, принц.
 

 
Гамлет
Не делают ли пергамента из бараньей кожи?
 

 
Гораций
Да, принц; а также и из телячьей.
 

 
Гамлет
Баран и теленок тот, кто ищет в этом обеспечение. Я заговорю с этим
молодцом. – Чья это могила, любезный?
 

 
Первый могильщик
Моя, сударь.
(Поет.)
И в яме гость наверняка
Найдет себе покой.
 

 
Гамлет
Я думаю, в самом деле твоя, если ты в нее забрался.
 

 
Первый могильщик
Вы, сударь, еще не в ней; значит, она не ваша. Хоть я еще до нее и не
добрался, а все-таки она моя.
 

 
Гамлет
Вот ты и заврался, если ты в ней и говоришь, что она твоя; она для
мертвого, а не для живого: значит, ты заврался.
 

 
Первый могильщик
Так это завиранье живое, сударь, если оно от меня к вам перескочило.
 

 
Гамлет
Для какого мужчины ты ее роешь?
 

 
Первый могильщик
Не для мужчины, сударь.
 

 
Гамлет
Так для какой женщины?
 

 
Первый могильщик
И не для женщины.
 

 
Гамлет
Кого же в ней похоронят?
 

 
Первый могильщик
Ту, кто была женщиной, сударь; но она – мир ее душе – умерла.
 

 
Гамлет
Что за задира этот мужлан! Надо говорить с ним как можно точнее, а то
он заставит нас замолчать своими двусмысленностями. Клянусь небом, Гораций,
вот что я заметил за эти три года: на свете все так изострилось, что носок
мужика касается пятки вельможи и бередит ее до мозоли. – Как давно ты
могильщиком?
 

 
Первый могильщик
С того дня, самого памятного из всех дней в году, когда наш покойный
король Гамлет победил Фортинбраса.
 

 
Гамлет
А как давно это было?
 

 
Первый могильщик
А вы не знаете? Да это знает каждый дурак. Это было в самый тот день,
как родился молодой Гамлет, тот, что с ума сошел и услан в Англию.
 

 
Гамлет
Вот как! А зачем услали его в Англию?
 

 
Первый могильщик
А затем, что с ума сошел; там он ума наберется, а не наберется, то там
оно не беда.
 

 
Гамлет
Отчего?
 

 
Первый могильщик
Там оно не будет приметно: ведь там все такие же сумасшедшие, как он
сам.
 

 
Гамлет
Как сошел он с ума?
 

 
Первый могильщик
Говорят, очень диковинно.
 

 
Гамлет
Как «диковинно»?
 

 
Первый могильщик
Да вот же рассудка лишился.
 

 
Гамлет
На чем же он помешался?
 

 
Первый могильщик
Да на датской земле, здесь. Могильщиком был я здесь и мальчишкой, да и
взрослым уж тридцать лет.
 

 
Гамлет
Сколько пролежит человек в земле, пока не сгниет?
 

 
Первый могильщик
Да вот, если не сгниет раньше, чем помереть, – ведь много по нынешним
временам заживо изъеденных, которым едва дотянуть до похорон, – то, пожалуй,
пролежит лет восемь, девять. Кожевенник девять лет пролежит.
 

 
Гамлет
Отчего же он долее другого?
 

 
Первый могильщик
Да оттого, сударь, что при его ремесле шкура его так продубится, что
вода долго ее не проберет; а ведь вода здорово гноит поганое мертвое тело. А
вот и череп; этот череп пролежал в земле двадцать три года.
 

 
Гамлет
Чей же он?
 

 
Первый могильщик
Самого беспутного бездельника. А как вы думаете, чей?
 

 
Гамлет
Да не знаю.
Первый могильщик
Чтоб ему пусто было, такому-сякому! Он раз вылил мне на голову целую
бутылку рейнского. Этот самый череп, сударь, – череп Йорика, королевского
шута.
 

 
Гамлет
Этот?
 

 
Первый могильщик
Этот самый.
 

 
Гамлет
Дай-ка взглянуть.
(Берет череп.)
– Увы, бедный Йорик! – Я знал его,
Гораций; это был человек бесконечно веселый, с неистощимым остроумием. Он
тысячу раз нашивал меня на спине; а теперь он возбуждает во мне одно
отвращение, и у меня от него душу воротит. Здесь были губы, которые я
целовал, уж и не знаю, как часто. – Где теперь твои шутки? Твои прыжки? Твои
песни? Твои потешные выходки, вызывавшие за столом взрывы хохота? Или не
осталось ни одной теперь, чтобы посмеяться над собственной усмешкой? Одни
голые челюсти? Появись-ка теперь в уборной красавицы, скажи ей, что
накладывай она себе румян хоть на целый вершок, а все же напоследок вот на
что будет похожа; заставь-ка ее посмеяться. – Пожалуйста, Гораций, скажи мне
одно.
 

 
Гораций
Что, принц?
 

 
Гамлет
Ты думаешь, что и у Александра в земле был такой же вид?
 

 
Гораций
Точно такой же.
 

 
Гамлет
И такой же запах? Фу!
 

Кладет череп на землю.

 
Гораций
Точно такой же, принц.
 

 
Гамлет
До какого низкого можем мы дойти назначенья, Гораций! Разве нельзя в
воображении проследить благородный прах Александра, пока не представишь его
себе затыкающим дыру бочонка?
 

 
Гораций
Так рассуждать, значит, рассуждать уж слишком придирчиво.
 

 
Гамлет
Да, право, нет, нисколько. Можно проследить его до этого безо всяких
натяжек, руководясь вероятностью; хотя бы так: Александр умер, Александра
похоронили, Александр обратился в прах; прах – земля; из земли мы получаем
глину; а разве нельзя глиною, в которую он обратился, заткнуть пивную бочку?
Великий Цезарь пал; он прах земной. Ужели
От ветра им теперь заделывают щели?
О, бренный прах того, пред кем весь мир дрожал,
Для стен замазкою от зимних вихрей стал!
Но тише! Отойдем! Сюда идет король.
 

Входят священники и пр. похоронною процессией; тело Офелии,

Лаэрт и траурная свита; король, королева, их двор и пр.

 
С ним королева, двор. За кем идут они?
Нет пышности в обряде; это значит,
Что тот, за кем идут, отчаянной рукой
Покончил с жизнью сам. А кто-нибудь из знатных.
Здесь притаимся где-нибудь, посмотрим.
 

Отходит в сторону с Горацием.

 
Лаэрт
Какой еще обряд?
 

 
Гамлет
А вот Лаэрт; он юноша достойнейший. Смотри.
 

 
Лаэрт
Какой еще обряд?
 

 
Первый священник
Продлили погребенье мы, насколько
То в нашей власти: смерть сомнительна ее.
Когда бы не приказ, нарушивший устав,
В земле неосвященной до последней
Трубы лежать бы ей; не мирные молитвы,
Достались бы в удел ей черепки и камни.
А у нее и девственный венок,
И девичьи цветы; и с колокольным звоном
Ее хоронят.
 

 
Лаэрт
Так больше ничего?
 

 
Первый священник
Нет, больше ничего.
Чин погребенья мы б осквернили, если б
За упокой ее молились, как за души
Отшедших с миром.
 

 
Лаэрт
В землю опускайте;
И из прекрасной, непорочной плоти
Фиалки пусть взойдут! – Послушай, поп жестокий,
Сестре быть ангелом на небе, ты ж в аду
Завоешь в муках.
 

 
Гамлет
Как, Офелия моя?
 

 
Королева
(сыплет цветы)
Прекрасные прекрасной. О, прости!
Я Гамлета женой назвать тебя мечтала
И ложе брачное, о милая, убрать
Цветами, а не гроб.
 

 
Лаэрт
О, трижды тридцать бед,
Обрушьтеся на главу проклятую того,
Чье дело гнусное тебя лишило
Рассудка светлого! – Не засыпайте.
Еще раз заключить хочу ее в объятья.
 

Спрыгивает в могилу.