Текст книги "Властелин молний"

Глава 17
БЕГИ, ДЖЕЙСОН! БЕГИ!

Анита метнулась к Рику.

Упала на него и схватилась за веревку, которую он держал. До края пропасти, куда упал Джейсон, оказалось меньше метра.

Веревка раскручивалась у них на глазах. Прошли, наверное, всего две секунды, но чудовищно долгие, и потом, когда Рику и Аните казалось, что уже ничего больше не произойдет, они ощутили сильный рывок. Веревка стала быстро уходить вниз и потянула мальчика и девочку, лежавших на животе, к краю пропасти.

– Ааааааахххх!

Анита старалась всем телом вжаться в землю и ни на секунду не ослабила хватку. Рик тоже крепко держал веревку, стиснув зубы от напряжения. Они остановились в нескольких сантиметрах от края пропасти. Веревка в их руках натянулась и слегка качалась.

Рик взглядом попросил Аниту помочь ему.

Анита знала, что нужно сделать. Она передвинулась к ногам Рика и крепко ухватила его за ступни.

Держать его так оказалось мучительно трудно. И к тому же долго. Сантиметр за сантиметром они отползали от края пропасти, вытягивая при этом веревку, исчезнувшую в ней.

И наконец вытащили Джейсона.

Он ухватился за край террасы, подтянулся, перевалился и, тяжело дыша, перевернулся на спину.

– Джейсон! – обрадовалась Анита.

– Ты в порядке? – спросил Рик.

Джейсон лежал, глотая воздух. Пальцы ободраны, на лбу глубокий порез.

– В порядке, – с трудом ответил он.

Потом открыл глаза и посмотрел на Аниту и Рика поочередно.

– Вот столько не хватило. – Джейсон показал большим и указательным пальцами расстояние меньше десяти сантиметров. – Совсем немного.

– Это невыполнимая задача, – заметил Рик. – Эту пропасть невозможно перепрыгнуть. Даже притом, что ветер дул попутный.

Джейсон покашлял, перевернулся на живот и начал вставать.

– Третье правило Джейсона Кавенанта… – произнес он после долгого молчания. Очень медленно лицо его приобретало нормальный цвет, и дыхание стало спокойнее. – Разница между настоящим человеком и детским носком состоит в том, что настоящий человек никогда не сдается. И в конце концов достигает того, чего хочет.

– Джейсон… – прошептала Анита.

Юный Кавенант поднялся, слегка пошатываясь.

Анита подошла к нему и поддержала, позволив ему обнять ее. Она провела рукой по лбу Джейсона и спросила, не больно ли ему.

Джейсон кивнул:

– Знаешь, прежде чем прыгнуть, я допустил одну ошибку.

– Ты сумасшедший, – сказала Анита. – Мы все тут сумасшедшие.

Покачав головой, Джейсон рассмеялся:

– О нет. Все было правильно. А ошибка заключалась в том, что не так нужно начинать подобное предприятие.

– А как нужно было начинать его? – спросила Анита.

– Вот так, – ответил Джейсон, обнял ее и поцеловал в губы.

Анита замерла, но Джейсон крепко сжимал ее в объятиях. И после минутного изумления ей пришлось признать, что это не… неприятно.

От неожиданности Анита даже не сразу поняла, что происходит, и только широко открыла изумленные глаза. Но не отстранилась.

И не отвернулась.

Ветер по-прежнему дул с чудовищной силой.

Она закрыла глаза.

– Беги, Джейсон! Беги!

Как и в первый раз, он устремился вперед. Но с куда более легким сердцем.

«Раз я добежал сюда, – думал Джейсон, – значит, должен был сделать это, раз добежал, значит, смогу прыгнуть. А смогу прыгнуть, значит…»

Он оттолкнулся от земли и рванулся вперед в тот момент, когда ветер вокруг поистине безумствовал. На мгновение Джейсон увидел внизу черную пропасть и отчетливо понял, что она бездонна.

Оторвавшись от земли, он сгруппировался, и шквальный ветер словно подхватил его.

И Джейсон полетел на его крыльях, пока не опустился на другую сторону пропасти, замерев на четвереньках, словно пантера, приземлившаяся после прыжка.

Он преодолел шесть метров.

Рик, держа веревку, смотрел на него, не веря своим глазам.

Джейсон поднялся и вскинул вверх сжатый кулак.

Сколько угодно могли безумствовать ветер, реветь ураган и сверкать молнии.

Он перепрыгнул.

Джейсона Кавенанта определенно поцеловала удача.

Удача и Анита помогли ему это сделать.

Глава 18
БЕГСТВО ИЗ ВЕНЕЦИИ

Лучи полуденного венецианского солнца определенно обладали каким-то волшебством. Они словно рассыпали по всей лагуне золотистые чешуйки. Томмазо Раньери Страмби, усталый и испуганный, медленно крутил педали механической гондолы Питера Дедалуса.

Он сделал одно открытие.

Исключительно важное.

Он вернулся в Разрисованный дом. Обнаружил, что дверь открыта так же, как тогда, когда его похитил Эко, и поднялся наверх, желая посмотреть на фрески французского художника. Он хотел понять, почему этот дом внушал ему такой ужасный страх. Он распахнул все окна, чтоб стало как можно светлее, и…

Что же он увидел?

Головы животных, cловно выплывавшие из мрака.

Головы обезьян.

И других животных.

– Теперь понимаю… – прошептал Томмазо еще прежде, чем действительно понял, в чем дело.

И тут он даже задрожал от страха. От страха, который испытывал всякий раз, когда входил в этот проклятый дом, где на последнем этаже повесился человек, а пожар уничтожил все вокруг него. Но и этот страх не сравнить с тем, какой он почувствовал, когда начал понимать…

Все эти животные…

Обезьяна.

Хамелеон.

Дятел.

Олень.

Волк.

Лошадь.

Дракон.

Слон.

Кит.

Кот.

Лев.

На странной, пугающей фреске Мориса Моро они появлялись словно ниоткуда, из густых ветвей деревьев с корнями, висящими в пустоте. И летели потом в темную пропасть лестничного пролета. А там, внизу, их ожидал кузнец с молотом и наковальней. Подобно Гефесту из греческих мифов, этому богу огня и кузнечного ремесла.

И еще одно существо он увидел на фреске – мрачного и страшного ворона.

Все эти птицы и животные изображались на головках ключей от Дверей времени. Все, кроме ворона.

А теперь они превратились в рисунки в Разрисованном доме.

Это не могло оказаться простым совпадением.

Обнаружив такое, Томмазо понял, что дом, весь этот дом представляет собой некое послание кому-то, кто способен расшифровать его.

* * *

Томмазо продолжал крутить педали. Как было бы прекрасно, будь сейчас рядом с ним Анита, которой можно было бы рассказать о своем открытии.

Когда он догадался, что фрески в Разрисованном доме представляют собой некое послание, он вдруг понял, почему Поджигателей так волнуют все эти события. А у Мориса Моро сложились свои отношения с Воображаемыми местами: один рисовал их, другой жил в несуществующем городе.

Томмазо взбежал на третий этаж Разрисованного дома, горя нетерпением найти одну вещь, которую видел накануне в руках у мамы Аниты. Толстая папка с большими фотографиями, которая теперь лежала в гондоле у его ног. Как настоящий профессионал, мама Аниты фотографировала фрески на всех стадиях своей работы.

Найдя эту папку, Томмазо схватил ее и бегом спустился вниз. И тут остановился, пораженный неожиданной мыслью, которая пришла ему в голову.

Слишком опасно, подумал он, оставлять эти фрески вот так у всех на виду…

И тогда он оставил папку с фотографиями на полу, вернулся наверх и взял там банку с белой краской. Открыл ее и выплеснул краску на фрески. Он облил ею все рисунки вдоль лестницы с третьего этажа по первый с определенной целью – уничтожить их.

Потом спустился вниз, подобрал папку, поспешил к каналу и, не оглядываясь, забрался в гондолу.

Как вандал. Как преступник.

Он испачкал и, наверное, навсегда погубил произведение искусства.

Разрисованный дом.

Животных, изображенных на головках ключей.

Головы, смотревшие на него из листвы деревьев без корней.

Томмазо Раньери Страмби покинул Разрисованный дом и теперь скользил по воде в гондоле Питера Дедалуса в поисках канала Дружбы.

* * *

Канала Дружбы нигде нет. Это ясно. Во всяком случае не в той Венеции, где жил Томмазо.

Мальчик упрямо обследовал все труднопроходимые места между улицей Чентани, площадью деи Фрари и улицей Саонери, но нигде не нашел переулка и двери, о которых рассказывал Улисс Мур в своих книгах.

Пробило час, и Томмазо почувствовал, что очень устал.

Он остановился у причала на одном малолюдном канале и стал размышлять. Вспомнил, как они с Анитой разговаривали с переводчиком дневников Улисса Мура и попросили его помочь найти Килморскую бухту. И тот подарил Аните свои часы, сказав, что они могут пригодиться.

Нужен какой-нибудь предмет из того места, куда хочешь перенестись…

Томмазо сидел сейчас в принадлежавшей Питеру Дедалусу механической гондоле, а это определенно предмет из того места, куда мальчику хотелось попасть. А кроме того, у него ведь еще плащ и маска первого из Поджигателей – графа Ченере. Выходит, в таких вещах нет недостатка.

Переводчик прочитал тогда забавный стишок, который служил путеводителем.

Путеводитель.

Вот чего ему недоставало. Где найти путеводитель? Может, в гондоле? Томмазо наклонился и осмотрел механизмы на дне лодки, высматривая какой-нибудь знак, оставленный Питером. Что-нибудь вроде автопилота, например.

Увидел какой-то рычаг, небольшой красный рычаг, на рукоятке которого значилась буква «К». Как в названии города Килморская бухта?

Мальчик задумался, а потом сдвинул рычаг, и гондола… медленно сама двинулась с места. Желая окончательно убедиться, что поступает правильно, Томмазо накинул на себя плащ графа Ченере и надел птичью маску с длинным клювом.

«Нужно верить, – думал он, пока механическая гондола двигалась сама, направляясь влево от высокой колокольни собора деи Фрари. – Только нужно верить!»

Гондола свернула налево и вошла в узкий канал, по которому Томмазо уже дважды проплывал утром. Мальчик закрыл глаза и поправил маску на лице.

Глубоко вздохнул и предоставил гондоле двигаться самостоятельно.

Тук. Гондола уткнулась носом в причал.

Тук. Тук.

Томмазо открыл глаза и осмотрелся. Узкий и длинный канал, слева переулок.

– Ничего не произошло, – прошептал мальчик.

Все точно такое же, как прежде. Мутная вода, фасады домов, отражающиеся в ней.

Томмазо закусил губу.

Он недостаточно верил в чудо. Ошибся. Двери времени не существуют. Во всяком случае, в Венеции их нет.

Осматриваясь, он взглянул на крыши домов.

И вдруг вскочил, рискуя потерять равновесие и упасть. Он поразился: на крышах ни одной антенны и никаких проводов – ни электрических, ни телефонных!

– Не может быть… – проговорил он, спрыгнув на причал. Быстро привязал гондолу к столбу и направился в переулок.

Там, в самом конце, увидел небольшую, словно пририсованную лесенку, ведущую к невысокой двери.

Он оказался в 1751 году?

Томмазо открыл дверь и вошел в темную комнату, загроможденную старой мебелью.

И почувствовал, что от волнения вот-вот потеряет сознание.

За мебелью находилась небольшая дверца. Дверь времени, которая могла быть открыта. Последним ею пользовался Фред Засоня, во всяком случае так написано в книге Улисса Мура. А что случилось потом, Томмазо не знал. Может, Фред вернулся в Килморскую бухту через дверь. А может… может, и нет. В таком случае Дверь времени все еще открыта.

Томмазо протиснулся между мебелью, заполнявшей комнату, и толкнул эту дверь.

Она открылась.

– Теперь я уж точно окажусь в чьей-нибудь спальне… – прошептал мальчик.

И, не задаваясь больше никакими вопросами, вошел в Дверь времени.

Глава 19
ЧЕМОДАН ВОЙНИЧА

Маляриус Войнич уже не помнил, когда в последний раз собирался в дорогу. Но прекрасно понимал, что ненавидит это занятие. Просто терпеть не может.

Сколько времени он будет в отъезде? Килморская бухта находится в графстве Корнуолл, а это далеко.

Один день?

Два?

Три?

Маляриус подумал, что предпочел бы остановиться в гостинице. Очень хорошо.

И с педантичной точностью стал складывать в чемодан нужные вещи – халат, пижаму, маску на глаза, чтобы свет не мешал спать, беруши.

Лекарства. Все лекарства.

В чемодан.

Рубашки. Три рубашки.

В чемодан.

Брюки. Двое брюк.

В чемодан.

Восемь пар носков. Одинаковые по цвету и размеру.

В чемодан.

А еще?

Что еще может понадобиться ему?

Нить для чистки зубов. Пятнадцать сантиметров.

В чемодан.

За пределами его кабинета, где сохранялся неизменный климатический режим, погода могла меняться независимо от прогнозов. Вопреки прогнозам. А Корнуолл известен внезапными переменами погоды.

Плащ. Легкий свитер. Толстый свитер. Все серого цвета.

В чемодан.

Что еще?

Он подошел к письменному столу и тронул черную папку с завязками. Подумал немного и развязал их. В папке лежали пятьдесят семь бумажных листов формата А4 с отпечатанным на машинке текстом: тридцать строк по шестьдесят знаков, двойной интервал, шрифт «Таймс Нью Роман». На первой странице стояло:

СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ

Роман

М. Войнича

И следующие пятьдесят шесть страниц содержали начало этого романа. Прекрасное произведение, безупречное. Настоящий роман, окончательный, над которым Войнич в полнейшей тайне работал уже пятьдесят семь лет. По странице в год, спокойно. Внимательно. Точно.

Никто не знал о существовании этого романа. Маляриус Войнич считал его своим творением и в то же время своей единственной слабостью.

Когда зазвонил телефон, главный Поджигатель вздрогнул и торопливо завязал папку, словно ребенок, которого застали врасплох возле баночки с вареньем.

– Войнич! – сказал он, поднимая трубку.

Звонил Эко.

– Стою возле Разрисованного дома, барон Вой нич. Тут госпожа Блум, реставратор, – сообщил венецианский Поджигатель.

Маляриус Войнич не проронил ни слова.

– Звоню вам, потому что только что получено новое сообщение от младшей Блум. Она пишет: Мы на границе, дорогой Томми. И Джейсон только что перепрыгнул на другую сторону пропасти. Мне очень страшно, но теперь сможем перебраться туда. Вы слышите меня, барон Войнич? Что скажете, барон Войнич?

– Я слышал тебя.

– Мне казалось, важно…

– Послушай меня внимательно, Эко. Я собираюсь в Килморскую бухту, чтобы лично разобраться в этом деле.

– Я знаю это, барон Войнич. Я приеду к вам в Лондон, как только…

– КАК ТОЛЬКО закончишь дело с госпожой Блум. И может быть, найдешь этого маленького вандала, который командует обезьянами… Но поскольку я уезжаю, прошу тебя не беспокоить меня больше, если получишь очередное сообщение от младшей Блум.

– Но мне казалось, важно, что…

– С этой минуты отправляй свои сообщения братьям Ножницы, которые идут следом за младшей Блум.

– Барон Войнич, я…

– Братья Ножницы приобрели во Франции за свой счет мобильник, его номер плюс тридцать три, шестьсот сорок восемь, три, девять, три, два, семь. Когда звонили мне последний раз, они находились в каком-то лесу. Позвони им срочно, прежде чем на них нападет стадо обезумевших кабанов. Ясно?

Сказав это, Маляриус Войнич отключил связь.

Осмотрелся, подумал и положил папку с пятьюдесятью семью листами в чемодан.

Потом еще раз просмотрел все, что собрал в дорогу, и положил сверху свой зонт-огнемет модели «платинум». И наконец, закрыл чемодан.

– Улисс Мур… – пробормотал он, и глаза его злобно сверкнули. – Встретимся.

* * *

– Исключим невозможное… – предложил кудрявый. – Все остальное, хотя и невероятно, но правда.

– Это нетрудно, – усмехнулся белокурый. – Тоже мне Шерлок Холмс.

Братья по фамилии Ножницы добрались до плоскогорья в Пиренеях и стояли у пропасти.

Ветер отчаянно кружил вокруг них, пока они смотрели на веревку, натянутую между двумя скалами над пропастью. Один конец привязан к пьедесталу крылатой статуи, другой – к груде камней.

Кудрявый, поднимая зонт, обернулся к брату:

– Ты ошибся. Сэр Артур Конан Дойл, а не Шерлок Холмс.

– Вовсе нет. Это слова Шерлока Холмса. Он произносит их в «Собаке Баскервилей».

– Вторая ошибка, братец. Шерлок Холмс ничего не произносит. Ну, разве что сэр Артур Конан Дойл вкладывает эти слова в уста своего героя.

Белокурый рассердился и отошел в сторону со словами:

– Не самое подходящее время обсуждать эти тонкости, нужно решить, что делать дальше.

– А что тут думать? И так ясно – что, – сказал его брат, с трудом удерживаясь на ногах под напором ветра.

Кудрявый попробовал, насколько сильно натянута веревка над пропастью.

– Думаешь, выдержит нас?

Белокурый пожал плечами:

– Не знаю. Но, пожалуйста, сначала ты.

– Почему я?

– Я шел по траве впереди, посмотри на мои брюки. Все испачканы. И этот мой шерстяной костюм теперь остается только выбросить!

– Вот поэтому тебе и следует идти первым, а если готов выбросить костюм, то значит, туда ему и дорога, в пропасть.

Они наклонились и заглянули вниз.

– Кстати. Видишь камни вон там, внизу?

– Нет, братец. Ничего не вижу.

– В самом деле так уж необходимо перебираться туда? Что нас там ждет – по ту сторону пропасти?

– Не имею ни малейшего понятия, брат мой. Но, пожалуйста, после тебя.

Глава 20
…С ОГРОМНОЙ ЗОЛОТОЙ БУКВОЙ «А»

Когда Рик, Джейсон и Анита добрались до озера, небо потемнело: стали сгущаться тучи.

Перебравшись на веревке через пропасть, ребята шли дальше, почти не разговаривая. Анита обнаружила, что ее мобильник не работает. Случилось то же, что и в Килморской бухте, когда она приехала туда. Означало ли это, что они приближаются к своей цели?

Тропинка, спускаясь между гор, привела их в долину, со всех сторон окруженную скалами: суровая местность, но все предгорья покрыты лесами.

Солнце клонилось к закату.

Двигаясь все время на восток, ребята подошли к озеру с тремя водопадами.

Ребята никак не ожидали увидеть подобную картину: в совершенно круглую чашу озера, окруженного скалами высотой более десяти метров, низвергались три бурных водопада, шум от которых распространялся далеко вокруг.

В несколько минут из-за брызг и водяной пыли одежда ребят насквозь промокла, а волосы прилипли ко лбу.

– Видите ли где-нибудь какую-нибудь дверцу? – спросил Джейсон.

– Не-е-ет! – постаралась перекричать шум водопада Анита.

– Подождите меня здесь! – сказал Рик, отдавая Джейсону рюкзак. И ни слова не говоря, начал взбираться по скользкой скале, цепляясь за корни деревьев и кустарников. И когда минут через пятнадцать рыжеволосый мальчик забрался на самый верх, у него дух захватило от восторга.

Перед ним лежала огромная долина, по которой текла широкая река, огибавшая высокую скалу с густой зеленой рощицей на вершине. Воздух, насыщенный водяной пылью и брызгами, не позволял рассмотреть что-либо в этом диком и примитивном пейзаже. Тем более что и небо уже затягивали темные тучи, сквозь которые проглядывали кое-где красные и оранжевые отсветы.

Стараясь не потерять равновесия, Рик начал спускаться к реке, все время высматривая друзей, которых оставил на тропинке, но так и не находил их. Наверное, и они не видят его, подумал он. Впрочем, сейчас это не важно. Единственный человек, которого он хотел бы видеть в эту минуту, это Джулия. Но, насколько ему известно, она находилась в Килморской бухте и лежала с температурой в постели.

Он поскользнулся на мокром камне и так ударился, что даже вскрикнул. Предупреждение, подумал он. Не следует отвлекаться.

Осторожно осматриваясь, Рик двинулся дальше. Он отлично помнил указания Мориса Моро. Если дверь окажется закрытой, помните, что стучать не следует. А закроете ее, это не сочтется за невежливость.

«В какую такую дверь нельзя стучать?» – задумался Рик. И почти тотчас пришел ответ: «В дверь из воды».

И если закрыть ее, то это не сочтется за невежливость, а значит, должен существовать и какой-то способ сделать это.

– Знаешь, Джейсон, то, что сейчас случилось… – заговорила Анита, когда они остались одни.

Он старался не смотреть на нее.

– Извини. Мне жаль, что так вышло. Даже не знаю, зачем я это сделал.

Анита покачала головой:

– Вот как?.. Даже не знаешь, зачем сделал это? – прибавила девочка.

– Ну да, – ответил Джейсон. – Не знаю… Но не станешь же ты теперь устраивать из этого трагедию.

«Какую трагедию?» – хотелось спросить Аните. И хотелось сказать, что она вовсе не возражает против поцелуя. Но сказать, разумеется, какими-то другими словами, чтобы у Джейсона не осталось сомнений.

Она хотела дать ему понять: ну да, хорошо, они поцеловались.

И это был первый поцелуй в ее жизни.

И поцелуй этот оказался… классный.

Анита хотела только сказать, что… она рада случившемуся. Но только теперь, похоже, он делает вид, будто никакого поцелуя и не было. Будто ничего не произошло.

С тех пор как они перебрались через пропасть, заработало первое правило Джейсона Кавенанта, и они с Анитой больше не разговаривали, не смотрели друг на друга, даже не касались друг друга.

Словно Анита больна какой-то заразной болезнью.

– Не понимаю тебя, – тихо произнесла девочка, так что Джейсон ее не услышал.

– Пойду посмотрю, не нужно ли помочь Рику, – сказал он. – А ты постереги рюкзаки.

– Конечно, – кивнула Анита. – Постерегу рюкзаки.

И Джейсон скрылся за деревьями. Минуту спустя послышался жуткий скрежет, словно на какой-то гигантской классной доске заскрипели тысячи мелков.

Анита зажала уши, а Джейсон бегом вернулся к ней, желая убедиться, что с ней все в порядке.

– Что это было? – спросила девочка.

– Понятия не имею. Словно… нет, не знаю… Как будто…

– Ой, Джейсон, смотри!

И они увидели, что один из водопадов вдруг стал иссякать, поток воды становился все меньше, а потом и вовсе исчез. А на стене, которую закрывал водопад, обнаружился вход в пещеру, забранный черной решеткой с огромной золотой буквой «А».

– Аркадия! – в одно слово произнесли ребята.