Текст книги "На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!"

– Я перекантуюсь у вас с недельку, – сказал он.

Алька восприняла эту новость на «ура», и они весь вечер играли в карты, так как Вадим уехал в клуб по работе.

Наташка не ограбила квартиру. Ушла, захватив только свои вещи. Конечно, она уходила со скандалом и истерикой. Повод для ухода нашелся. Дескать, в том клубе, где работал Вадим, якобы была подруга Наташи и видела, как стилист тискался в углу с какой-то девкой. Романов ее не отговаривал и не оправдывался. Он просто стоял и смотрел, как, театрально рыдая, она собирала вещи. Он так ничего и не сказал, а душа захлебывалась слезами, и сердце замирало от рвущей его боли.

Он понимал, зачем приехал Славка: затем, чтоб Вадим не передумал, чтоб не стал отговаривать свою любимую, обещая в приступе безумной страсти достать с неба звезду или даже две. Вот только, когда однажды человек уже самолично сумел оторвать от себя часть сердца и души, оторвать, невзирая на боль и на кровь, капающую из раны, перешагнуть через лживую любовь, хоть и страдая, но сможет. Смог и Вадим. После ее ухода он напился в стельку, и Славка был рядом. Подносил таз, воду, утирал полотенцем и вздыхал беспрестанно.

И вот спустя столько лет Наташка опять появилась в его жизни. И появилась совсем неспроста. Ну не верит он в случайности! Возможно, встретились они неожиданно, но это совсем не говорит о том, что следующая будет неподстроенной. Голова трещала от мыслей. Он едва не проехал строймаг, благо вовремя вспомнил. Купил всё, что планировал, потом еще заехал в супермаркет и набрал продуктов и лишь после этого поехал домой.

Глава

XI

. Афёра во спасение.

Вадим открыл дверь в квартиру и прокричал:

– Девчонки, я приехал! Давайте поедим, я тут столько всего привез! Девчонки! – крикнул он. – А в ответ тишина. Эй! Мороженое кто заказывал?

Он перехватил сумки одной рукой, а сам нашарил выключатель, и, когда вспыхнул свет, Вадим в который раз в жизни почувствовал липкое прикосновение страха.

Осколки разбитого зеркала из дверцы шкафа прихожей были рассыпаны на полу какой-то причудливой мозаикой. Лампочка под потолком отражалась в каждом из них, и от этого размноженного сияния почему-то мороз шел по коже. Несколько опрокинутых банок с красками – причем одна укатилась далеко в гостиную, оставляя за собой зигзагообразный след – будто бы говорили, что здесь если и не война прошла, то точно имела место драка. Причем ни пострадавших, ни спасшихся не наблюдалось и в помине.

– Аля! Инна! – крикнул Вадим в сторону гостиной.

Никто не отозвался.

Он бросил пакеты и только теперь заметил капли крови, ставшие бурыми. Это повергло его в шок. Следы от различной обуви с краской и смесью вели в гостиную и обратно. Какие-то заячьи петли, даже концов не найти. Здесь явно прошло стадо бизонов, по-другому не скажешь. Огромные мужские ботинки вдавили в пол чьи-то босые следы, рядом с которыми кто-то ходил на цыпочках, и лишь спустя пару мгновений Романов понял, что такие отпечатки могли оставить только шпильки. Вот только шпилек ни у Альки, ни у Инны нет. Тогда чьи они? И где близняшки? Что с Алей?

Он долго не мог выудить телефон из кармана брюк, тот выскальзывал из влажных пальцев и никак не давался, да и набрать номер сестры не удалось с первого раза. Наконец, соединение прошло, и в ухо полилась какая-то модная песня, а он отсчитывал секунды.

– Алло, – ответили на том конце, и у Вадима пошел озноб по мокрой спине: ответила Инна. – Алло!

– Где Алька? Где Алька? – повторил он, а горло сдавливал спазм.

– Алька? Она… тут. Она просто…, – мямлила девушка, а у него отнималась рука, держащая раскаленную трубку.

– Где Алька, черт возьми? Почему ты отвечаешь вместо нее? – заорал он, теряя контроль.

– Она здесь, со мной… мы… она за моим… я тебя… шу…, – шипело и скрежетало на другом конце.

Вадим вылетел из квартиры и машинально запер дверь на все замки.

– Где вы? Где я спрашиваю тебя? – кричал он, сбегая вниз по лестнице.

– Травма… на… проспекте! Понял?

– Где? – он прижимал трубку плечом, а сам заводил машину. – Выйди на улицу и скажи адрес!

– Я не… Алька сейчас должна… сти… и мы…

– Адрес! Скажи адрес!

– Интернет… три там… травма… Косыгина! – прокричала Инна и отключилась.

Вадим выругался матом. Он почти никогда не матерился, но бывали в жизни вот такие случае, вон из рук, как говорится, когда эмоции соответствовали только таким словам. Он тут же залез в Интернет, быстро нашел адрес и тут же вывернул с парковки, едва не зацепив в запале «Волгу» Измы Изральевны.

Вадим домчал на редкость быстро. Влетел в холл травмпункта, пробежал по белому коридору туда и обратно, не встретив ни души, и тут из кабинета вышел молоденький врач, застегивающий на себе форму. Парень схватил его за локоть.

– Алиса Романова, девяносто второго года рождения, – проговорил он сбивчиво.

Доктор вытащил из его пальцев свой локоть и посмотрел на стилиста более внимательно. Вадим сделал вывод, что его не поняли. Сдерживая себя, пытаясь говорить связно и по существу, повторил свой вопрос.

– Романова Алиса Андреевна. Девяносто второго года рождения, поступила к вам сюда…

– С чем? – тут же спросил врач.

– Я не знаю, телефон отключен, я не могу до нее дозвониться. Я знаю, что она здесь.

– Откуда вам это известно?

– Мы говорили до того, как связь прервалась. Она назвала ваш адрес.

Доктор вздохнул тяжело и заглянул обратно в кабинет.

– Вот и попили мы чаек, Марусь. Скажи, у нас есть такая Романова?

– Алиса, – повторил Вадим. Доктор промолчал, бросив на него взгляд.

Зашелестели бумаги.

– Ага, есть. Да ерунда. Вывих ноги и пальцев на правой руке. Заживет.

– Слышали? – повернувшись к нему, сказал врач. – Ерунда! Вывих ноги и пальцев, делов-то! Идите прямо по коридору, там будет последняя дверь направо. Скорее всего, она там.

Вадим чудовищным усилием воли заставил себя отвести глаза от лица эскулапа: уж больно хотелось ему врезать. Только он знал, что просто у врачей профессия откладывает неизгладимый отпечаток и на мышление, и на характер, и на чувство юмора.

Он повернулся и побежал по коридору в указанном направлении. Вадим дернул на себя тяжелую металлическую дверь и оказался в узком темном коридорчике, освещенном одной единственной лампочкой. Вдоль стены стояла кушетка, а на ней, привалившись левым плечом к стене, сидела Инна. Парень рванул к ней.

– Алька… Алька… что с ней? Где она? – запыхавшись, проговорил он.

– Вадим, ты всё-таки приехал, – почему-то сказала она. – Алька была здесь. Ты не волнуйся…

– Слушай, Инн, хватит мне талдычить, что всё будет хорошо и так далее. Я уже знаю, что у нее вывих ноги и пальцев на левой руке…

– На правой, но это не… – перебила Инна, и тут у него потемнело в глазах от бешенства.

– Хватит нести ахинею! Где моя сестра? – заорал он, и девушка притихла.

Она даже отвернулась от него и стала смотреть куда-то в сторону. Сидела, держа спину очень прямо, и лишь прядка колыхалась от дыхания у лица.

– Какой к хренам вывих? Я собственными глазами видел кровь на полу! – бушевал Романов. Как же так? Как же так? По прихожей словно тайфун пронесся или стадо бизонов, или как в том мультике, приходил Сережка, мы поиграли немножко?! А она говорит, что Алька где-то здесь! Так где? Куда ее увезли, в какую больницу?

Ему надоело смотреть на Иннин профиль, он схватил ее за плечо и попытался развернуть к себе, но она зашипела, ударив его левой рукой. У нее от боли даже слезы навернулись на глаза. И Вадим словно прозрел.

– Черт возьми, – проговорил он и разжал свои пальцы, стискивающие ободранное правое плечо девушки. У тут будто пелена с глаз упала. Он, наконец, увидел, как Инна бережно прижимает к животу перебинтованную кисть правой руки, как на спине сквозь прорехи на футболке видна ободранная кожа, а на ногах лежит больничный халат, да и сидит девушка не на кушетке, а на каталке.

– Брат? – раздался за его спиной Алькин голос.

Он оглянулся. Алька стояла с каким-то не то пледом, не то с одеялом в руках, а подмышкой держала пару костылей.

– Ты как здесь оказался? – тихо спросила сестра, подойдя к нему ближе. Вадим смотрел на нее и не находил на ней ни царапин, ни повязок, ничего.

– Я просто позвонил, – сказал он, немного приходя в себя. – Когда пришел домой.

Алька усмехнулась уголком рта.

– Ну да, там такое поле боя, – сказала она, и, заметив слезы на глазах подруги, всполошилась. – Инн, ты чего? Еще болит? Доктор сказал, что обезболивающее должно подействовать, но не сразу.

– Вы что? Татар гоняли по квартире? – встрял брат. На Инну он старался не смотреть.

– Нет, шведов под Полтавой, – ответила Инна и слезла с каталки. Та даже откатилась немного, Вадим придержал ее.

– Слушай, у них нет ничего, кроме этого старого халата и вот, простыни, – сказала Аля, протягивая подруге свою ношу.

– Я халат надену, в нем будет удобней, – сказала девушка. – Отвернись.

Последнее в адрес Вадима. Тот смотрел в сторону, пока она надевала халат. Черт, это ж надо было ему так опростоволоситься? И как теперь извиниться, он не знал.

– Давай костыли, – проговорила Инна.

– А ты справишься? – переживала Аля.

– Без проблем.

Романов посмотрел на нее. Правая нога была забинтована выше щиколотки. Девушка скривилась от боли, опираясь на больную конечность, да и рука не способна была поддерживать вес тела. Она кое-как сделала один шаг, и Вадим подошел к ней, отобрал костыли, отдав их сестре, а потом взял Инну на руки. Та тут же брыкнулась обратно.

– Я ведь в противном случае могу и как мешок с картошкой через плечо понести, – буркнул он, и она перестала трепыхаться. Посмотрела на него, и их взгляды столкнулись, словно две рюмки чокнулись. Инна отвела глаза первой.

– Так держу, спину не больно? – спросил он. Она мотнула головой.  – Верни костыли, мы в машине тебя подождем.

Алька кивнула и убежала.

Романов осторожно прошел по тому же белому коридору, и наконец, вышел на улицу. До машины далековато. Конечно, можно было поставить Инну, а самому подогнать «Опель», но вот только как она будет стоять на одной ноге, еще тот вопрос. Вадим спустился с крыльца и пошел к автомобилю. Его ноша пару раз вздохнула и предприняла попытку слезть с его рук.

– Сиди спокойно, – сказал он.

– Я сама могу.

– Сами с усами, а сам с бородой.

– Чего ты на меня взъелся? Не нужно делать мне одолжение, я и сама бы доковыляла, – заявила Инна, и вот тогда он на нее посмотрел. Когда она была так близко, он рассмотрел следы от пальцев на шее, вспухшую царапину на ключице и синяк, хоть и небольшой, на левой скуле. От досады на себя Вадим даже заскрипел зубами.

– Я не на тебя злюсь, а на себя, – ответил он, ставя девушку у машины. – Считай, это – мои извинения. Мне очень жаль, что наорал на тебя, не разобравшись в ситуации. Просто Алька…

Он замолчал и открыл для Инны дверь.

– Я знаю, что ты очень за нее боишься.

– У меня есть причины за нее бояться, – вздохнул Вадим, оглянувшись на крыльцо, откуда к ним бежала Аля. – Даже несмотря на то, что столько лет прошло.

Инна посмотрела на него и промолчала.

– Так что за война прошла у нас в прихожей? – спросил он девиц по дороге домой.

Алька и Инна переглянулись.

– Ну, как сказать? – начала его сестра.

– Желательно по сути, кратко и честно, – тут же прозвучало в ответ.

– Ну, тогда так. Приезжала твой Галчонок, наехала на Инну, попыталась врезать пару раз мне, но сама от Инны так огреблась, что вряд ли явится, – отбарабанила Аля.

– Какой галчонок? Ленка, что ли? – не понял Вадим и глянул на сестру в зеркальце заднего вида. Инна всё так же полубоком сидела рядом, придерживая рукой ремень безопасности.

– Да блин! Галка твоя, мымра и грымза, которая тебя лапусиком называет, приперлась к нам. Давай домой доедем, а потом поговорим. А то ты, не дай Бог, еще впишешься во что-нибудь, – пробормотала Аля и отвернулась к окну.

Теперь ее бесполезно было спрашивать, хоть пытай, ничего не скажет. Вадим вздохнул и стал смотреть только на дорогу.

Дома он пронес Инну сразу в гостиную, лавируя между последствиями боя. Алька плюхнулась рядом с подругой, Романов сел напротив девиц.

– Ну, выкладывайте, – приказал он.

Девушки переглянулись.

В общем, дело обстояло таким образом. Инна с близняшками занималась бисероплетением. Когда вернулась Алька, они были еще здесь, а потом приехала Галка.

Вадим даже скривился, услышав имя.

«Вот ведь баба! Порвал с ней еще несколько дней назад, нет, блин! Надо явиться лично и попортить всем нервы», – подумал он, но промолчал.

Девица выказала свое желание дождаться Вадима, несмотря на то, что Алька просила ее уйти и просто позвонить брату. Но та стояла на своем, и Аля ей уступила. На то было две причины. Во-первых, Галка – женщина, которая из ничего устроит грандиозный скандал. Вторая вытекала из первой: в доме были дети, не хотелось их пугать. Алька оставила девицу в покое, а сама просто приглядывала за ней. Но та закурила. Хозяйка попросила потушить сигарету. Конечно, Галка завелась с пол-оборота. И только тогда малышка поняла, что та приехала не для того, чтоб повидаться с Вадимом, а с целью закатить скандал. Она топала ногами, орала, не стесняясь в выражениях, и у Инны лопнуло терпение. Она попросила девочек посидеть в комнате, а сама пошла на выручку подруге.

– Твоя Галка…

– Она не моя, – тут же встрял Вадим.

– …дура каких поискать! Почему тебе так везет на стерв? Я живу с тобой полжизни, и ни одной нормальной девчонки даже вспомнить не могу! Либо дуры, либо истерички, либо стервы! Но Галка – это просто нечто! Гремучая смесь истерички, шизофренички и змеи! Вот где ты таких находишь? – вещала Алька, закатывая глаза. – Она решила, что Инна твоя девушка. Когда Инна прикидывалась перед Леоном ею, это одно, но, зная Галку, я стала всё отрицать, притом, что это и есть правда! А та кинулась на меня с кулаками!

– С кулаками?

– Ну, знаешь ли, в ее поднятой руке точно не стяг Отчизны развевался! С ее ростом и весом она бы меня по стенке, как шпатлевку, размазала. Инна, конечно, заступилась. Только на твою дуру…

– Она не моя! – вновь надавил Вадим.

– … это сработало, как стартовый пистолет! Я ни разу в жизни не видела, чтоб так дрались девчонки!

– Аль, не кричи, – попросила Инна и поднялась. Вадим тут же встал со стула.

– Ты чего? Больно, да? Обезболивающее еще не подействовало? – засуетилась Аля.

– Просто хочу лечь, да и переодеться не помешает. Поможешь? – сказала она и прыгнула на одной ноге в сторону своей комнаты. Вадим подошел к ней и подлез под руку, чтоб ей было удобней.

– Лучше отнеси ее, – встряла сестра, крутясь под ногами.

– Не надо! – твердо сказала раненая и сделала еще один прыжок в том же направлении.

Романов помог ей дойти до кровати и вышел из комнаты, оставив девиц одних. Он обозрел масштабы бедствия, оставленные после драки, и скрипнул с досады зубами. Вот уже во второй раз он так подставляет Инну. Сначала с Леоном, теперь с Галкой. Когда он порвал с ней, то даже предположить не мог таких последствий. Но, слава Богу, с Алей всё в порядке.

Сестра через минуту зашла на кухню, и парень всполошился: девчонка была какая-то зеленая, и руки у нее дрожали.

– Ты чего, Аль? – с тревогой в голосе спросил он. Она держала себя за горло и молчала. Вадим тут же протянул стакан с водой. Аля сделала несколько глотков.

– Иди к Инне. У нас там есть йод и мазь для обеззараживания. Ей нужно спину обработать. Там кожа содрана, кровь…, – сказала девушка и задышала открытым ртом. Брат обнял ее за плечи.

– Всё хорошо, слышишь меня? Всё хорошо! Я сам всё сделаю, а ты накрой на стол пока. Вы, наверно, есть хотите? – поинтересовался он, погладив сестру по голове.

– Сам есть хочешь, у тебя в животе урчит, – буркнула Алька, отодвигаясь от брата, – меня отпустило. Иди, давай.

Он еще посмотрел на нее. Действительно, зелень с лица сошла, и дышала Аля уже более спокойно. Он вновь потрепал сестру по голове, за что тут же получил шлепок по заднице.

«Значит, и правда оклемалась», – подумал он, и, прихватив аптечку, постучал в комнату к Инне.

– Аль, я отдохну немного, – раздалось из-за двери.

– Инн, я зайду на минуту? – спросил Вадим, а горло вдруг перехватило. Он не стал дожидаться ответа, а просто повернул ручку вниз.

– Я еще не успела ответить, а ты уже входишь. Где твои манеры? – недовольно проворчала девушка, накрываясь пледом.

Романов прошел в комнату, поставил аптечку на тумбочку и сел на кровать.

– Мне хорошие манеры вместе с пуповиной обрезали, – ответил он тем же тоном, вглядываясь в ее лицо. – Я пришел обработать царапины на твоей спине. Алька боится вида крови, так что уж позволь мне сделать это.

– А если не позволю?

– Придется тебя для начала связать. Но тебе и так досталось, не хотелось бы прибегать к насилию.

– Вадим, у меня ничего кроме ноги не болит, так что…

Он вздохнул.

– Мне очень жаль. Я не знаю, как выпросить прощенье у тебя за то, что произошло сегодня. Галка… я порвал с ней на той неделе. Даже предположить не мог, что она явится лично. У тебя вся спина изрезана осколками зеркала. Если не смазать, останутся… шрамы. Не хотелось бы. Честно! Это хорошая мазь…

– Я знаю, что это за мазь. Не раз пользовалась, но тогда случаи были более серьезными, чем теперь. Успокойся. Не стоит обо мне волноваться.

– Инн, давай я уже намажу тебя и пойдем есть. Пожалуйста.

Девушка смотрела на него во все глаза. Наверное, он действительно очень испугался, когда вернулся домой. Ушел, всё было хорошо, а, возвратившись, увидел такую картину маслом. Не совсем маслом, но красками уж точно. Как же Инна неудачно так упала, что едва не сломала руку с ногой? Это она так запнулась о банки, что одна даже укатилась, открывшись, в гостиную. Благо обошлось вывихами. Вот только даже с ними ей удалось так врезать Галчонку, что той мало не показалось. Это ведь ее кровь в прихожей на полу. Может зубы и все на месте, а вот нос теперь смотрит влево. Вправлять придется. Правда, она в долгу не осталась и толкнула Инну, и та спиной влетела в зеркало. Если бы нога была здоровой, таких последствий бы не было, но опираться на нее она не могла, поэтому не устояла.

Вадим сидел напротив и смотрел на нее. Инна вздохнула и немного придвинулась к нему.

– Внизу не надо, только плечи. Вот только лифчик я не надела, хотя тебя же это не волнует, – сказала она с сарказмом.

– А ты, видать, не так уж плохо себя чувствуешь, коль язвишь! – в тон ей проговорил он, открывая перекись. – Будет щипать, потерпишь?

– А ты подуй, – был ответ.

Она приготовилась к тому, что будет больно. В комнате столько зеркал, конечно, девушка рассмотрела изрезанные осколками плечи. Но как только Вадим приложил к царапинам смоченный перекисью ватный диск, машинально дернулась от мужчины. Он обхватил ее левой рукой и вновь притянул к себе. Инна вцепилась в эту мускулистую руку и стиснула от боли зубы, а он действительно стал дуть на обрабатываемые царапины, отчего тут же пошел мороз по коже, и от Романова это не ускользнуло. Девушка и так-то была напряжена, а тут – просто тетива взведенного лука, и Вадиму в который раз за день стало не по себе.

– А говорила, что драться за меня на дуэль не пойдешь, – сказал он, чтоб хоть как-то отвлечь Инну. Он мог видеть только ее напряженные плечи, ухо и подбородок с боку.

– Можешь спать спокойно, я не за тебя дралась, а за Альку заступилась.

– А злишься на меня, – меж тем возразил Вадим, осторожно нанося мазь на порезы.

– Даже в мыслях не было. Причем тут ты или Аля? Вот только моя жизнь всё больше походит на авантюрный роман. Что ни день, то приключенье! В общем, как раньше говорили: жить стало интересней, жить стало веселей!

– Ты Советское время не застала, откуда такие познания в лозунгах и призывах? С какого ты года?

– С восемьдесят девятого.

– Двадцать три, значит.

– Двадцать два, у меня день рожденья в середине декабря.

– Козерог?

– Стрелец, – ответила Инна и через плечо посмотрела на Вадима удивленно. – Первый раз вижу, чтоб парень разбирался в гороскопе.

– Я вообще уникальный человек, могла бы уже привыкнуть.

– Да уж! От скромности ты не помрешь.

– Нет, это же не хвастовство, это банальная констатация фактов! Я во многом разбираюсь и многое умею.

– Ну, например, масло в машине поменять? – предположила Инна.

Вадим даже замер за ее спиной.

– Так нечестно, тебе Алька сказала, – ответил он.

– Что?

– Что я в машинах ни хрена не смыслю. Не прикидывайся.

– Во-первых, Аля о тебе мне ничего никогда не говорила, лишь, что ты самый лучший человек на Земле. Но это, как говорится, каждый кулик хвалит свое болото. Будь у меня брат или сестра, я бы тоже пела бы в его адрес хвалу и осанну. Во-вторых, про машины я просто так сказала. Мне не в диковинку видеть, как мужик не разбирается в том, что является истинно мужским. Мой отец, к примеру, даже молоток держать не умеет. Так что, ты еще не совсем пропащий вариант.

– Пропащий вариант? – Вадим от такого даже дар речи потерял. – Не совсем пропащий?

– Имеется в виду то, что в твоем случае еще не всё потеряно. В конце концов, кто тебе мешает научиться слесарному делу?

– Я. Я себе мешаю, научиться слесарному делу! Я, Вадим Вубинович Романов! Зачем мне этому обучаться? Для чего? Я не собираюсь этим зарабатывать на жизнь. Я делаю то, что у меня выходит лучше, чем у других. Сама же говорила, что незачем тратить жизнь на занятие, которое не принесет ни славы, ни денег. Я не пойду чинить машину к модельеру и не попрошу сапожника сшить новый костюм. Пусть каждый занимается своим делом. Я на своем месте и занимаюсь исключительно своим делом.

– Ты как-то сказал, что тебе пришлось освоить эту профессию, дабы прокормить семью. Но о чем ты мечтал в детстве?

Вадим за ее спиной замер. Его мечта… От нее ничего не осталось. Даже пепла. Даже боли. Как и крыльев. Стоит ли ворошить прошлое? Вздохнув, он вернул на место бретельки майки.

– Это было давно, и я уже не помню, – соврал Романов, поднимаясь. Инна еще не видела его, но точно знала – он соврал. Видимо, не просто так. Видимо, за всем этим что-то скрывается.

«Тайна за семью печатями. Посторонним вход строго воспрещен», – мелькнуло у нее в голове. Но она, как всегда в таких случаях, промолчала.

– Пойдем, поедим. Мороженое, правда, растаяло, но с остальными продуктами всё должно быть в порядке, – предложил Вадим и потянулся. Инна тут же изловчилась и задрала ему на животе майку. Он дернулся поправить.

– А синяк стал больше, – пробормотала она удрученно.

– Что? Угрызения совести мучают?

– А тебя? Тебя ничего не мучает, глядя на меня, а? – в тон ему ответила девушка, пытаясь подняться. – Пострадала-то я как бы по твоей вине!

Вадим подошел и легко взял ее на руки, она ёкнула и собралась спрыгивать, но он ее прижал к себе крепче. Инна вскинула на него удивленные глаза.

– Считай, это своего рода попытка принести извинения с моральной компенсацией за произошедшее, – сказал он, направляясь на кухню.

– Ну, я тогда не знаю, чем мне отплатить за нанесенный тебе ущерб. Я-то тебя на руках точно носить не стану.

– Да, кстати, хотел спросить, почему ты в больнице представилась Алькой? – спросил Вадим, когда обед уже подходил к концу.

– У меня нет полиса, вернее есть, но ни им, ни своим паспортом я размахивать не могу по известной тебе причине.

– Да она вообще не хотела, чтоб я «Скорую» вызывала, – встряла Аля, – тем более ясно же, как день, что без госпитализации не обойтись. Вот я и придумала, чтоб она взяла мои паспорт и полис.

– Да-а! Сходство у вас, как у близнецов! К слову, а куда девчонки подевались?

– Съели, блин! Ясное дело, бабушка их забрала. Она же и охрану снизу вызвала, когда увидела, что тут у нас произошло. Пришла, прям, в тот момент, когда Инна врезала Галке, а та ее толкнула.

– А дверь?

– Так не заперто было, – пожала плечами сестра, – как-то не до этого было, если честно. В общем, Галка стоит, орет матом, держась за нос, а Инна, бедная, встать не может. Гоша сгреб Галку в охапку, и утащил с собой. Мы помогли Инне выбраться из завала, а потом я «Скорую» вызвала.

– Неудобно перед Марьей Ильиничной получилось, – проговорила квартирантка.

Брат с сестрой уставились на нее.

– Ты не о том думаешь. Дай Бог, чтоб ни шрамов не осталось, ни трещин в костях не было, а то… итак в глаза стыдно смотреть, – признался Вадим, действительно опустив глаза.

– Как порядочный мужчина ты обязан на ней жениться! – весело предложила Аля, облизав свою ложку.

Инна, услышав это, поперхнулась. Вадим выронил ложку из рук. Квартирантка закашлялась, он уже поднял руку, чтоб хлопнуть по спине, но, глянув на царапины, в бессилье опустил ладонь. Девушка погрозила ему пальцем, не сумев произнести и слова.

– Вы чего? – удивилась Аля.

– Да ты… как ляпнешь, хоть стой, хоть падай! – буркнул он, посмотрев на Инну.

Та вытирала выступившие слезы и почему-то улыбалась. Брат с сестрой смотрели на нее с откровенным любопытством.

– Вадим, – проговорила Инна осипшим голосом, – помнишь, я говорила, что моя жизнь напоминает авантюрный роман? Я была права, что ни день, то приключенья!

– Да ну вас! – буркнула Аля. – Я с вами серьезно, а вы? Вы сами-то подумайте, это же нужно вам обоим! У вас проблем выше крыши! Тебя долбят девицы, да и не только девицы. Жаждущих надеть на тебя упряжь, с каждым днем всё больше. А ты без паспорта-то как жить собираешься? Слава Богу, сегодня всё обошлось, а если бы нет? А если бы потребовалась операция? Вот завтра раз – и приступ аппендицита, что тогда делать? Конечно, у брата связи, да и ты не сирота Казанская, но всё же? Ты не хочешь покидать Питер. Инн, не спорь, ты любишь этот город, и сама говорила, что не представляешь, как будешь жить где-то еще! Выйдя замуж, ты автоматически меняешь фамилию. Опустим ее красоту и аристократичность, так как наш род не один литр крови за это пролил. Главное, ты сможешь остаться здесь, в Питере! Ты сможешь пойти работать! Даже если у тебя на данный момент в чулке пара миллионов, они всё равно когда-нибудь закончатся. На что жить собираешься? Потом ты с таким паспортом невыездная. Только автобус. Даже на поезд не купишь билет, не говоря уже про загранку. Так что, идти вам в Загс, дети мои.

Вадим сглотнул.

– Спасибо, матушка, мы подумаем, – ответил он.

– Бред, да о чем тут думать? – возразила Инна.

– Вот и я о том же! Не о чем думать! – согласилась Аля.

– Естественно – нет!

– Ну и дура! – не осталась в долгу малышка. – Что ты теряешь? Я же не говорю, о том, чтоб вы спали и всё такое! Фиктивный брак! Ты получишь штамп, и заткнешь всем своим пассиям глотки. А ты станешь другим человеком и сможешь начать новую жизнь! Идиоты, блин. Нет, чтоб поблагодарить за такую гениальную идею, а вы?! Да ну вас обоих в пень дырявый. Брат, тебе помыть посуду, не смей просить об этом Инну, она раненая. А я пойду, дораму55
  Азиатские сериалы (корейские, японские, китайские, тайваньские)


[Закрыть] посмотрю какую-нибудь. Завтра на работу, отдохнуть нужно.

С этими словами она встала и вышла из комнаты, ворча вполголоса. Инна с Вадимом остались одни. Девушка молча ковырялась вилкой в своей тарелке, он смотрел на эти движения левой руки и тоже молчал.

– Слушай, Инн…

– Вадим, это даже не обсуждается, – моментально перебила она, – считай, что эта тема для меня табу, как для тебя твоя спина…

– Там шрамы, – просто ответил он, и девушка вытаращила на него глаза.

– Ш… шрамы? – переспросила она, сглотнув. В горле стало сухо, как в пустыне. А он смотрел на нее издевательски-веселыми глазами и ухмылялся. Инна тут же покрылась гусиной кожей.

– Испугалась? – так же весело спросил он, но интонация настораживала с каждым словом всё больше и больше. И почему-то, действительно, стало страшно. Так смотрит лев, приближаясь к своей жертве. Так смотрит удав, гипнотизируя кролика, неудачно выскочившего прямо перед ним. Хищник, от которого нет спасения.

– Смеешься? – неуверенно спросила Инна, стараясь не выказывать страха.

Он отрицательно качнул головой:

– А похоже, что я шучу?

Ей вообще стало не по себе. Даже как-то сжалась под этим насмешливым взглядом.

– Неловко, да? Это как с разгону в коровью лепешку вляпаться! – Вадим смеялся, а глаза были дикими и совершенно черными, словно угли. Словно две черные дыры смотрели на Инну, затягивая.

Она опустила взгляд и тихо ответила:

– Нет, это как ударить по больному. Или под дых, так что и не вздохнуть. Ведь ты и сам так считаешь.

«Она не такая как те девицы, которых я знаю. Она даже думает по-другому. И чувствует. И ей действительно неловко», – всколыхнулось в душе теплом.

Вадим поднялся и стал убирать со стола, потом помыл посуду. Когда он обернулся, Инны уже не было в кухне. На столе осталась тарелка и пустая, еще горячая, кружка.

– Сама упрыгала, – пробормотал он, глянув в коридор.

Зачем он проболтался? Что хотел этим сказать или доказать? Только Инну зря обидел. Выяснил лишь одно: девушке разговоры о браке причиняют боль. Ей не неприятно, а именно больно. Что же учудил ее жених, что она так реагирует?

До позднего вечера Вадим ликвидировал последствия драки. Приходил Гоша, консьерж, сказать, что Галка уехала сама, хотя парень и хотел вызвать полицию.

«Нам только полиции и не хватало», – подумал Вадим весело. Тогда пришлось бы доставать настоящий паспорт, а какие были бы последствия, еще неизвестно.

Как бы там ни было, Вадим почему-то, удивляясь самому себе, не боялся держать у себя в доме такую бомбу замедленного действия. Даже пытался как-то завуалировать ее, причем вполне удачно. Во всяком случае, Инна выходит из дома. Правда, в большинстве случаев до ближайшего супермаркета.

Что-то в этой истории не давало ему покоя. Что-то настораживало и, словно, говорило, что нужно помочь. А теперь, когда ей так крепко досталось от Галки, да еще и Леон внес сюда свою лепту, Вадим просто по-человечески не мог ее выставить из дома. Кто он будет, если сделает это? В конце концов, именно благодаря Инне он избавился от приставучего обожателя, и Галка вряд ли объявится еще раз. Гошу он предупредил, чтоб больше никого к ним не пропускал. Достали уже.

Вот ведь странность. Инна говорит, что только после знакомства с Вадимом ее жизнь стала походить на авантюрный роман. Только и сам стилист мог сказать то же самое. С момента, как девушка ворвалась в его машину, что ни день, то приключенье!

А насчет свадьбы Алька здорово придумала. Вот только причина не в бесконечных пассиях или Леоне, а в другом человеке. Что-то подсказывало Вадиму: та встреча с Натальей, была не последней.

Да, он прекрасно понимал, что влечет ее нажива, что вся красота ее поддельная, своего рода, результат ухода за собой в надежде продать саму себя подороже, но ни одна девушка или женщина так не туманила ему разум. Ни одна из них не приносила такого удовольствия в постели, не разжигала в нем такой огонь, ни одну он не желал так сильно и так страстно!