Текст книги "Толерантные рассказы про людей и собак"

Актуальное искусство

Перед первой парой Изя и Руслан забежали в туалет. Они сильно замерзли, потому что в «копейке» не работала печка.

У писсуара уже кто-то стоял. Зад чужака обтягивали камуфляжные штаны, а на бритом затылке синела припухшая пентаграмма, наколотая совсем недавно.

Изя и Руслан еще не встречали сатанистов на факультете. Туалет был их вотчиной, лишь изредка сюда забегал трусливый историк или препод античной литературы. А сатанисты – никогда.

Чужак очень долго возился со штанами, бритая голова была опущена, в руках что-то шуршало, как будто он пересчитывал доллары в трусах. Зажурчала струйка.

– Ты чо, дерзкий? – спросил Изя.

Бритоголовый стряхнул капельку и обернулся.

– Дожили… – сказал Руслан.

Он подвинул Ксюшу и начал мочиться у нее на виду, чтоб скорее ушла.

Ксюша вытащила из штанов странный агрегат и принялась полоскать его под краном.

– В женском всегда очередь, а прогрессивные девушки давно юзают, – оправдывалась Ксюша. – У китаянок еще одноразовые есть.

– Как баба она уже неликвидна, – решил Изя. – Примем в наш клуб?

– А что за клуб? – спросила Ксюша. – В смысле, мужской? Там все писают стоя?

– Примерно, – ответил Руслан.

Ксюша вытерла агрегат носовым платком и убрала в рюкзак с портретом Летова.

Жидовский клуб в новом составе собрался у одноэтажной церкви с облезлой колокольней.

– Оксана, – сказала Ксюша.

– Ярославна, – девушка в конопляной юбке пожала протянутую руку.

– Ну, чем займемся? – спросила Ксюша, глядя на ноги новой знакомой.

– Институциональной критикой, – Изя элегантно сплюнул. – Будем глумиться над РПЦ.

– Давно пора! – одобрили девушки.

Они прокрались в здание церкви, облицованное внутри советским голубым кафелем.

– Вон там, – шепнул Руслан. – Доставай девайс.

Изя, Ксюша и Руслан прицелились.

Старушка-свечница повернула голову, услышав негромкое журчание.

– А я? – нервничала Ярославна со смартфоном в руке.

– Держи! – Ксюша сполоснула агрегат в купели и протянула соратнице.

Через минуту в храм потянулись люди с младенцами. Из ризницы выплыли священник и дьякон, оба в прекрасном расположении духа.

Священник не спеша объяснял прихожанам суть обряда.

– Пизди, пизди, – приговаривал Руслан. – Не вечно вам дурить народ.

– Это актуальное искусство, – объясняла Ксюше Ярославна, пристально глядя на экран смартфона и стараясь не дергаться, чтобы не смазать кадр. – Мы боремся с гнетом социальных институций. Ну, как группа «Война».

– Хоть капюшончик накинь! – потная женщина лет сорока поймала Ксюшу за ухо. – Приперлась в мужицких штанах и сапожищах, стыд и срам.

Ксюша прикрыла сатанинский знак маминым шарфом. В притворе она заметила отца с меховым конвертом в руках.

– Бля, это мой братик, – прошептала Ксюша на ухо Изе.

– Там же уреаплазмы, – спохватился еврей.

– А и хер с ним, – решила Ксюша. – Будет знать, как орать, когда я к сессии готовлюсь.

Все четверо наблюдали за обрядом, ощущая легкие угрызения совести. Конечно, они были против гнета РПЦ, но братик не участвовал в еврейских погромах и не истреблял язычество огнем и мечом.

– Не надо! – вскрикнула Ксюша, когда ее братика подняли над оскверненной водой.

Братик громко пукнул и разревелся. Вода подернулась желтой ряской.

– Настоящий борец с системой, – прошептал Руслан. – Респект, уважуха.

Священник растерянно глядел на толпу прихожан с младенцами.

– В принципе, можно ее вылить, – сказал он прихожанам. – Только снова святить придется. Будете ждать?

– Нет, нет! – загудела толпа.

– Ничего, ничего, – лопотала мама Ксюши. – Малыш у нас не заразный.

– А и ладно, – сказал дьякон. – Вода святая, все что хошь освятит.

Изя повесил ролик на ютуб и долго возмущался. Зрители в упор не видели институциональной критики, но радовались, что малой так ловко насрал в купель.

А у Руслана появились новые враги. Ксюша распускала руки и цеплялась к каждому слову. Ярославна звонила и говорила гадости, но вяло, без души.

Только Жид силой ненависти мог разжечь священное пламя в груди Славянина и взъярить на подвиги праведного Гоя. Ведь старый враг лучше новых двух.

Пора валить из сраной Рашки

– Так вот сразу?

– Я уже и билет купил, – ответил Изя. – Папа звонил дяде Мише, у них есть домик для гостей.

– Жиды бегут из страны поджав хвост, – многозначительно кивнул Руслан. – Грядут большие перемены. Кто-то может не вписаться в общество новой России.

Изя паковал сумки и разбирал счета. Под окнами стояла шеренга славян в камуфляже. Они по очереди брали двуручный меч и рубили березовые жерди.

– Татарин, иди к нам! – звал предводитель славян. – Пора нормативы сдавать!

Руслан самурайским ударом снес полену башку и встал в конец шеренги.

– А чо твой этот ходит как говна наевшись? – спросил парень в сером бомбере. – Пусть наши Веды почитает. Был Фишман – станет Белов.

Руслан и сам еще не осилил славяно-арийские Веды. Он стоял на перепутье. Веды не вписывались в теорию академика Фоменко и ставили под сомнение авторитет Велесовой книги.

Славяно-арии выдыхали пар покрасневшими носами. Теперь они по очереди молотили подвешенные на жердях мешки с цементом. Многие уже скинули бомберы и верхние свитера. Предводитель остался в одной футболке с коловратом, намокшие волосы смерзлись и торчали ежиными иглами.

– Все! – крикнул предводитель.

Славяно-арии похватали куртки и вломились в дом.

Они на ходу сбрасывали одежду и лезли в ванную. В гостиной и кухне стоял туман, на диванах валялись мокрые полотенца.

Ярославна разливала чай из самовара.

– Ты меня просто выгоняешь, – говорил вечером Изя. – Я уезжаю не потому, что скоро выборы, а потому что здесь полно быдла. В условиях тотального обыдления масс я ощущаю некоторый дискомфорт.

– Может, им стоит узнать, кто вызвал ментов? – небрежно спросил Руслан. – Скоро мы построим новый мир и новый порядок. Мы будем везде. Тебе придется смириться или пойти на хуй.

– Нихуя вы не построите, – отмахнулся Изя. – Будет третий срок и третий мир.

Руслан ушел курить в туалет, бормоча что-то про партию жуликов и воров. Изя открыл Тору и начал читать третью страницу. Дела с ивритом обстояли плохо.

«Там подучу, – решил он про себя. – В этом деле главное – погрузиться в языковую среду». С английским у Изи тоже было плоховато, несмотря на три года занятий с репетитором. На зачете он выкрутился, подарив преподавателю бутылку коллекционного бренди.

В Москве Ицхаку должны были сделать обрезание по хасидскому обряду. Пожив у тети Софы и поправив здоровье, он собирался улететь в теплую страну предков, где нет ни снега, ни быдла, ни кровавой гэбни. Руслан оставался жить на дачке Изиного папы с условием, что летом будет ее достраивать и командовать бригадой таджикских ариев. Папа Изи обещал даже заплатить.

Славяно-арии стреляли в поле из пневматики, а в лесу мелькали огоньки фонариков – кто-то занимался ночным ориентированием.

Лесбиянка Ксюша позвонила Изе и пожелала счастливого пути.

– Все равно тут нет никаких перспектив, – сказал утром Изя. – Здесь я стану жуликом и вором или сопьюсь, как ты.

Руслан с перекошенным лицом заводил «копейку». Машина подскакивала, стартер начинал крутиться, и на этом все кончалось.

– Ладно. – Изя достал из багажника рюкзак, где лежало самое необходимое. – Поеду автостопом, шмотки можешь взять себе.

– Езжай, езжай, – ворчал Руслан, топая через поле по глубокому снегу. – Делай свое сраное обрезание. Оно необходимо жидам, чтобы клеймить своих, как баранов. И отличаться от нормальных людей. Если ни умом, ни статью не вышел, покажи Господу обрезанный штырь.

– Тебе надо – ты и покажи! – выдохнул пар Ицхак. – Заебал своим обрезанным хуем, тупица!

Изя быстро поймал машину на трассе и уехал.

Через три часа он сидел в аэропорту и пытался поймать вайфай. Рядом пьяный мужик в свитере ел подпорченную красную икру пластиковой ложкой.

– Хочешь? – спросил пьяный мужик.

Изя закрыл нетбук и отсел, сдерживая рвоту.

– Вот, думал, доктору отдам в НИИ Бурденко, а она завоняла, зараза, – объяснял мужик. – Ну чо ты как жид на говне?

– Он не жид, он ЕВРЕЙ, – сказал чей-то властный голос.

– Ваще-та, я наполовину русский, – ответил Изя, снова уткнувшись в нетбук.

– Пизди, пизди, пархатый, – Руслан упал в соседнее кресло. – А я тебе шмотки привез.

– Ты таки завел эту срань?

Но Руслан не обиделся за пионера отечественного автопрома.

– Летом заработаю денег, получу права и возьму ё-мобиль, – сказал он. – Как тебе такая идея?

– Мне все равно. – Изя закусил губу. Его нос покраснел и опух, как настоящий семитский шнобель.

Скрипучий женский голос объявил, что рейс откладывается.

Пьяный мужик с красной икрой нехорошо закашлял, Изя и Руслан отсели еще дальше и передвинули вещи.

Курносая баба развернула пакет из «Меги», достала булку и принялась кормить чумазого пацаненка. Изя неподвижно смотрел на пакет из «Меги», в его глазах читалась многовековая еврейская скорбь.

– А можешь этот билет сдать, – пошутил Руслан. – И уехать в Еврейскую автономную область. На Дальнем Востоке тоже люди живут. Даже артхаус снимают.

Пьяный мужик позади плакал и блевал красной икрой.

Изя сунул нетбук в рюкзак и твердым шагом направился к кассам.

– Ты чо, я пошутил! – кричал Руслан.

Изя протянул документы в окошко, и ему отсчитали четыре тысячи.

– Поехали в «Мегу», – сказал он. – Один хуй я этот иврит никогда не выучу.

Руслан был сражен благородством врага и даже позволил заплатить за продукты. Правда, Изя насовал под свитер пять банок красной икры и бекон в нарезке.

– Это не просто икра, – объяснял Изя. – Это символ того, что мы зажрались.

– А бекон?

Изя разорвал упаковку, зажевал полоску сырого бекона и запил его кока-колой.

«А сало русское едят», – говорил потом Руслан.

– Срал я на твое сало, – отвечал Ицхак. – Мне тебя, дурака, жалко. Россия без евреев пропадет.

Прочно стоит на земле Асгардъ Ирийский, пока славянин строит дом, а еврей смотрит артхаус.

Отважная маникюрша света и ее собака инстуш

Светлана занималась правой рукой клиентки, левой та держала телефон.

– Пойми, Лакан – это вчерашний день, – выебывалась студентка. – По семинарам Лакана нельзя проводить терапию для реальных людей, воспринимай это просто как красивые сказки… Ну какое отношение структурализм может иметь к медицине? Муся, дорогая, совершенно не важно, у кого какой взгляд на психоанализ, даже если там совершенно «передовой», по твоему мнению, психоанализ, предпосылка этого бреда изначально неверна и базируется на софистике пещерных фрейдистов. Настоящая наука не терпит болтовни. Муся, нужно систематизировать данные исследований, а не подгонять данные под систему. Ты лучше Докинза почитай. Нет, Жижек не такой… Жижек на это просто клал… Да, он на это клал. Он не воспринимает это лжеучение всерьез… Ну и что! Девушка, вы мне палец порезали!

Светлана вздрогнула и действительно уколола средний палец студентки.

– Я не резала, – пролепетала Света. – Я вам спокойно делала, а вы сказали под руку.

– Я вообще говорила не с вами. Позовите администраторку! – студентка тряхнула мелко завитыми волосами медного цвета.

– Может, администратора? – спросила Света, протирая ее палец спиртом.

– Ваш администратор – мужло? – спросила студентка. – Тогда больше никаких вопросов. Чего еще ждать от салона, где администратор – мужло?

– Хотите покрытие бесплатно? – подскочил Славик. – Света, сделай бесплатно. И нарисуй какой-нибудь завиток за счет заведения.

– Завиток? – спросила студентка. – Завиток?! Да за кого вы меня держите? За ТП? Мне ваша сотрудница руку порезала, теперь воспаление будет на неделю.

Студентка позволила доделать себе маникюр и надела белую песцовую шубу, хотя на дворе был еще ноябрь. Она стояла у стойки администратора и как будто чего-то ждала. Света слышала, как студентка говорит по телефону подруге:

– Классическая тупая блондинка, прямо то что надо.

«Это я, что ли, тупая блондинка? – подумала Света. – Да ты на себя посмотри. И на шубу насосала, инфа сто десять процентов. И патлы у тебя крашеные, могу поспорить, на самом деле ты сама блондинка и есть. И что за слово такое – администраторка? Русского, что ли, не знаешь?»

– Поймите, мне этот цех сто лет не нужен, – говорила следующая клиентка, женщина с темно-рыжими волосами, в очень дорогом темно-синем костюме. – Что «Елена Николаевна»? Я уже сорок восемь лет Елена Николаевна. Я ваш бизнес купила, только чтобы Володька не пил, был при деле. Вышли в ноль, ну и черт с ним. Главное, не в убыток… Девушка, вы мне палец порезали!

– Я не резала… – Света испугалась и действительно отстригла кожу чуть дальше кутикулы.

– Позовите администраторку! – потребовала Елена Николаевна. – Надеюсь, у вас нет гепатита? Не хотелось бы подцепить в вашем салоне какую-нибудь заразу.

– Нет у меня никакого гепатита, – обиделась Света.

– Ээээ… Массаж бесплатно? – подбежал Славик. – У нас очень хороший массажист, из Египта. Владеет всеми видами массажа.

– За кого вы меня принимаете?! – Елена Николаевна гордо выпрямилась, отшвырнув стул.

– Света недавно в нашем салоне, она еще стажер, – на Славика было больно смотреть. – Но вы не подумайте, она учится. В университете технологии и дизайна учится. Вырастет – будет как Лагерфельд.

– Сомневаюсь, – Елена Николаевна подхватила сумочку из змеиной кожи, перекинула через руку норковое манто и ушла.

– Ну что же ты, Светлана, – зашипел Славик, – ну нельзя ли поаккуратнее, ты что, не высыпаешься? Ты еще третью клиентку порежь.

– Да я не резала, богом клянусь, они сами говорили под руку. Они нарочно!

– Так ты не режь вообще! Можно же не резать. Можно просто отодвинуть. Можно сделать аппаратный. А то режешь всех подряд, как Джек Потрошитель. Зачем резать, если руки трясутся?

– Да не трясутся у меня руки! Они сами под руку говорили, сначала сказали, что порезала, а потом я действительно порезала.

– Запомни, Светлана, если у клиента такая шуба, он всегда прав, – Славик вернулся к стойке.

Следующая клиентка заказала шеллак. Вроде ничего опасного.

– Сегодня мы можем предложить вам аппаратный маникюр, – робко сказала Света.

– Не надо, – ответила клиентка таким тоном, будто ей предложили делать маникюр бензопилой.

Света взяла лопаточку и начала отодвигать кутикулы.

– Надеюсь, у вас нет болезни Альцгеймера или Паркинсона? – осведомилась клиентка еще более уничижительным тоном. – У вас нет ВИЧ или болезни Лайма? Или последствий клещевого энцефалита?

– Нет, ничего такого…

Клиентка свободной рукой взяла телефон. Света почуяла, что пахнет жареным. Каждый раз, когда клиентки брали телефон, случалось что-то странное. Эта вроде пришла в скромном пальто, а волосы у нее темно-русого цвета. Светлана прищурилась и все же заметила что-то необычное. Да-да, корни волос клиентки были рыжие, а нос изгибался крючком. Третья рыжая женщина за день.

– Софа, пойми, это даже не смешно. Горшкова – рядовая авторка, она не полезет на баррикады. Если хочешь порвать им все биеннале, приглашай Анну Леопольд. Что значит «кураторка ее терпеть не может»? А деньги ваша кураторка любит? Нет, Хейдиз не может. Потому что не может! Ей неохота лежать с пробитой головой. А Леопольд пойдет… Она молодая, амбициозная… Что «нет»? Софа, ты меня умиляешь. Ну расскажи, куда ты дела тех гипсовых пионеров Нечаевой? Хоть одного продала?.. Врешь, я видела, стоят во дворе за галереей. Они даже ей самой не нужны, иначе забрала бы обратно. Так и стоят, как бомжи. Одного в бабскую кофту одели, другого в старый пуховик… Нет, Гизич они тоже не нужны. Просто, моя дорогая Софа, надо думать, с кем сотрудничаешь, такие важные решения не принимают благодаря вась-вась… Пусть Горшкова твоя подруга, но это не значит… Да зачем контакты Леопольд, это известная блогерка, она круглый год в пейсбуке сидит… Ладно, ну ее в болото. Как там Боречка? У него прошла спина?.. Девушка, вы мне руку порезали!

– Я лопаточкой! – взвыла Света. – Я вам специально ничего не обрезала, а отодвигала лопаточкой! Мне вас резать-то нечем!

– Софа, одну секунду… А это что такое?

На среднем пальце клиентки невесть откуда взялся порез, он казался Свете глубоким, как овраг, и кровь оттуда хлестала весенним ручьем. Света прикладывала ватки со спиртом, когда они кончились, в дело пошли салфетки, полотенца и даже туалетная бумага.

– Кровь не останавливается, – виновато сказала Света. – Не понимаю, почему она вообще течет. Там нет таких сосудов, чтобы сильно текла. Может, вы ели аспирин?

– Аспирин? Аспирин?! Позовите администраторку! – дама вскочила, обдав кровяными брызгами соседние столы. – Чтоб вас черти в ад утащили! Больше никогда не приду в этот паршивый салон!

– Марья Михална, Марья Михална, – засуетился Славик. – Извините девочку, она еще стажер. Слишком рано села за стол, мы ее переведем в уборщицы. Пусть посмотрит, поучится. Ну дайте ей шанс, я вас умоляю!

– Ну так и быть, – Марья Михална села обратно. – За такие деньги могли бы позвать и не стажерку, а нормальную опытную маникюрку.

– А почему маникюрку? – пискнула Света. – Почему не маникюршу?

– Молчи, несчастная! – прошипел Славик.

– Потому что маникюрша – это получается как бы жена маникюра, – объяснила Марья Михална. – Девушка, мне сейчас уже некогда, вы мне дайте номер своего мобильного, потом доделаем.

Света продиктовала ей номер. Пусть у Марьи Михалны и не было «такой шубы», она рулила какими-то крутыми проектами, в которые мечтал попасть даже Славик. Кстати, Славик учился в «Мухе» и был не таким ТП, как все могли бы подумать, увидев его за стойкой салона красоты.

– Я запишу, – сунулся Славик. – Вам завтра во сколько удобно?

Клиентка начала одеваться. Когда Света помогала ей натягивать перчатку, повязка соскользнула. Никакого пореза не было!!!

– Светлана, тебе тоже пора, – Славик подал ей пальто. – И постарайся поспать, а не ковыряться на ютьюбе. Утром лекции, вечером салон, а ночью она еще и не спит.

Накрапывал дождь, светили фонари, под ногами чавкали мокрые иглы лиственниц, их намело так много, что бульвар казался песчаным пляжем. На улице похолодало, и пальто, которое Света надела утром, теперь совсем не грело. Света решила вместо ужина выпить кофе с каким-нибудь пирожным, здесь рядом она знала хорошую кондитерскую, где вкусно и совсем не дорого. Она уже присмотрела корзиночку с клубникой, и полная кассирша, похожая на принцессу Лею, спросила, здесь или с собой.

– Здесь, – Света оглянулась в поисках свободного столика. В дальнем углу зала она заметила их – трех клиенток с порезанными пальцами.

– Муся, это было нечто, – смеялась студентка с мелкими кудряшками, держа эклер. – Ты бы видела ее тупое лицо!

– А потом она прибегает с рулоном туалетной бумаги! Ахаха!

Света сделала вид, что их здесь нет, поставила поднос на столик у окна и надкусила корзиночку. Возможно, здесь установлена скрытая камера, и эти три стервы наблюдают за ее реакцией. Света никому не позволит над ней издеваться!

Придя домой, Света сбегала в ванную и начала выбирать наряд. Инстуш обиженно лаял. Она насыпала ему чаппи и вернулась к шкафу. Инстуш зарычал, как бы говоря: «Хватит меня дерьмом кормить, мяса давай!» Этот белый скотчтерьер попортил хозяйке немало нервов. Во-первых, он не соглашался носить бантик. Во-вторых, нещадно разодрал все красивые костюмчики, которые сшила ему Света, в том числе голубой со стразами от Сваровски. Света очень гордилась этим произведением искусства и долго плакала, когда неблагодарный пес его порвал. В-третьих, Инстуш дико выл, когда Света слушала свою любимую музыку. В-четвертых, он отказывался спать у Светы на кровати. В-пятых, терьер не признавал ошейник и поводок. В-шестых, он любил пиво и воровал его при каждом удобном случае. Еще больше он любил валяться на диване перед телевизором, причем самовольно переключал лапой каналы, в основном на «Охоту и рыбалку». Про что же еще смотреть охотничьему псу? Там же на диване он и спал. Во сне Инстуш храпел, закатив глаза и открыв пасть. Короче, он был совсем не мимими.

В документах Инстуш значился как Инстаграм Вильмонт-Макгрегор. Его родословная была гораздо круче, чем Светина, – сплошные победители выставок, притом от таких же элитных хозяев. Заводчица даже говорила, что четвероюродные братья Инстуша сейчас живут у графов Спенсеров. Дед и бабка Светы приехали из малопримечательной вологодской деревни строить метро. Другие дед и бабка уехали на историческую родину, подарив Свете двухкомнатную квартиру. Никаких тебе графьев и чемпионов. На каникулах она иногда навещала израильских деда и бабку, но сейчас с учебой и работой выкроить время становилось все сложнее, а тарифы на коммунальные услуги росли. И потом, решительно не с кем было оставить Инстуша. Когда Света прогуливала лекции, она всегда оправдывала себя тем, что Инстушу грустно дома одному. Свете нравилось в институте, но ее раздражало количество лишних предметов: социология, математика, информатика, физкультура, русский, какие-то антропологии, биотехнологии. Лучше бы учили итальянскому!

Парня у Светы не было: любое существо с букетом и шоколадом после пары свиданий превращалось в неопрятного козла, который считал себя умнее Светы, требовал обед из трех блюд, все свободное время рубился в сетевые игры, пил пиво и валялся на диване. Инстуш, по крайней мере, занимал на диване меньше места. Славик предлагал взять Инстуша на время отпуска, но терьер по какой-то глубоко личной причине Славика ненавидел, не давался ему в руки и даже отказывался сидеть с ним на одном диване.

«Бери собаку и приезжай насовсем, – советовали дед с бабкой. – Ну чего ты добьешься в этой дурацкой Рашке, где все пьют?» Но, во-первых, Света не хотела служить в армии, а во-вторых, никто еще не слышал о великих израильских кутюрье, зато все знают про Зайцева, Юдашкина и Парфенову. И потом, рано или поздно Света все равно уедет в Париж или Милан, зачем огорчать пожилых людей?

Света натянула черное вечернее платье в стиле молодого Сен-Лорана и натыкала на спину прищепок, едва не вывихнув руки. Великие фотомодели прошлого использовали прищепки, чтобы платье лучше сидело, и Света решила сделать так же. Инстуш все это время наблюдал за ней с выражением крайнего презрения.

– Считаешь, что это слишком?

– Гав! – ответил Инстуш.

Света сняла длинное вечернее и надела маленькое черное платье с ниткой речного жемчуга, которая была уже пристегнута карабинами к петелькам. Оба эти платья она, кстати, сшила сама, и за них ей поставили пятерки в прошлом году.

– Гав! – сказал Инстуш.

– На тебя не угодишь! – Света сняла маленькое черное и надела розовое миди. Причесалась и включила ноутбук.

– Сегодня, дорогие девочки, мы с вами поговорим о верхней одежде для поздней осени, – начала Света. – Можно долго спорить о том, что здесь главное – элегантность или практичность. Ведь на улице дождь и грязь, многие боятся запачкать дорогое манто. Однако можно и в такую погоду быть яркой, модной и ничего не бояться.

Очень часто мы видим недалеких девиц, которым папик подарил дорогую шубу, допустим, из песца. Зима еще не началась, но девице уже не терпится похвастаться перед подругами. Шуба мокнет под дождем, а подруги над ней, конечно же, смеются. Ведь в одежде главное – не цена, а уместность. Зачем надевать дорогую шубу и лезть в грязную маршрутку? Тут гораздо больше подойдет одежда из непромокаемой ткани, которая легко отмывается и не теряет вид. Пуховик – не приговор! Если несколько десятков лет назад пуховики воспринимались как бесформенная объемная одежда, вызывающая дискомфорт во время ношения, то сегодня это ультрамодные и невероятно стильные предметы женского гардероба.

Во-первых, этой осенью на наш выбор есть множество интересных силуэтов, это не только обычные прямые, приталенные и трапеции, но и кринолины, и асимметричные модели, и пуховики с завышенной талией. И, конечно же, все еще актуальны модели с укороченным рукавом. Для очень юных и худых девушек подойдут вновь вошедшие в моду модели оверсайз – они помогут подчеркнуть их молодежный нонконформизм, но я бы не советовала оверсайз женщинам за тридцать, так как это визуально увеличивает фигуру. Во-вторых, отделка может быть самой разной, как и цвет, и качество ткани. Нынешний сезон изобилует очень интересными принтами, также дизайнеры начали использовать кристаллы для отделки. В этом сезоне актуальны цвета белый и металлик, вернулся в моду хаки, а сам стиль «милитари» сделался более женственным. Также можно встретить сочетание разных материалов, таких как плащевка и драп, плащевка и твид, новинкой сезона стала холщовая ткань с водоотталкивающей пропиткой, все еще актуальны в качестве отделки кожа и кожзам. Хитом сезона стали длинные, сильно расклешенные книзу пуховики, отрезные по талии, верх которых выполнен из драпа, а низ – из плащевки. На фоне такого изобилия особенно глупо и старомодно выглядят ретроградки в норковых шубах. Запомните, дорогие девочки: шуба в ноябре – это зашквар!

Кстати, не будем забывать и о практичности: если вы отважились купить короткий пуховик без нижней манжеты, есть опасность застудить позвоночник. Потому, выбрав пуховик, нужно тщательно продумать, что вы будете надевать под него. В этом сезоне принято выбирать юбку или брюки в тон верхней одежде, а еще лучше – того же цвета.

Света остановила запись и приступила к монтажу – надо было натыкать примеры.

– Теперь эти нахалки усрутся в своих ублюдочных шубах! Правда, Инстуш?

Терьер зевнул и прикрыл глаза лапой, как будто делал фейспалм. Когда Света домонтировала видео и выложила его на ютуб, сразу посыпались комменты от зрительниц:

– Хорошо припечатала. Так им, проституткам!

– Живодерок на мыло! Хватит истреблять ни в чем не повинных зверушек!

– Я тоже вчера купила пуховик, это намного удобнее, чем драповое пальто.

– Ты просто завидуешь, потому что у тебя нет шубы, тупая блонда.

У Светы на самом деле была шуба – бабушка оставила норку перед отъездом, наивная старушка не знала, что снег иногда идет даже в Израиле. Но ходить в бабкиной шубе Света считала ниже своего достоинства и надевала норку только в сильные морозы.

В окно постучали. Громко залаял Инстуш. Света решила, что это очередной поклонник-психопат кидает камни, вышла на балкон и крикнула:

– Я вызову полицию!

Дождь уже кончился, двор был пуст, полная луна светила своей корявой поверхностью, как баба в рекламе антицеллюлитного геля. Света положила ладони на перила, вдохнула холодный воздух и залюбовалась ночным небом. Это подошло бы для нового принта: луна и ветки на темно-синей ткани. Что-то налетело и клюнуло Свету в голову, она еле успела захлопнуть дверь. В стеклах отражалась комната, пришлось выключить свет. Инстуш все это время рычал так, будто у него отняли миску с фаршем.

На перилах сидел ворон. Не ворона, которая, как известно, серого окраса, а именно ворон, большой и черный.

– Кар! – сказал ворон, пристально глядя Свете в глаза. Прядь волос висела в его клюве.

– Инстуш, я боюсь! Мамочки, он нам разобьет все стекла и нападет, как у Хичкока! – Света закрыла дверь в комнату и убежала в ванную.

В дверь позвонили. Это оказался сосед с третьего этажа, в руках он держал огнестрельное оружие с оптическим прицелом.

– Семен, – представился он. – Я кроухантер, если вы еще не в курсе. У Федьки с пятого эта сволочь капот и крышу раздолбала, представляете? Садится на машины и долбит. Можно к вам на балкон?

– А можно как-нибудь разобраться на улице? – Света не открывала.

– Мне что, по окнам стрелять? Вы пустите минут на пять, я эту тварь аккуратненько сниму.

– Извините, я не могу пустить в дом мужика со стволом.

– Сама ты «со стволом», много ты понимаешь, дура, – сосед ушел.

Инстуш взволнованно гавкал. Света поставила в прихожей раскладушку, поплотнее закрыла двери и легла спать. Ей снилось, как птицы лезут через вентиляцию в ванной, чтобы зажарить ее с Инстушем на гриле. Инстуш громко храпел, дергая задними лапами. «Заходи с фланга! – слышалось Свете. – Мочи укропов! Гони их к овощебазе! Аааааа! Семен, давай! Мне уже не помочь! Сеня! Ради меня!» Света так переволновалась во сне, что пропустила две первые лекции.

Нужно было как-то прорываться в спальню, чтобы выбрать наряд для института. Ворон караулил на балконе. Она достала джинсы и красный пуловер под его пристальным взглядом.

– Кыш! Пошел на хуй! – крикнула Света.

– Гав! – сказал Инстуш.

Ворон презрительно каркнул.

Света, уходя, закрыла двери в комнаты и на кухню, а всю бижутерию и деньги заперла в шкафу, потому что вороны, как известно, любят воровать. Инстуш скулил под дверью, он ждал прогулки целые сутки. Когда они вышли на улицу, откуда-то подскочила черная такса и начала демонически лаять. Инстуш гавкнул в ответ и спрятался за хозяйкой. Такса выбуривала черными глазами на Свету, как будто пыталась заставить ее убить мужа утюгом. Шерсть таксы отливала рыжиной адского пламени. Инстуш задрал лапу на ближайшее дерево и запросился домой, хотя обычно метил весь двор.

Света помыла ему лапы и побежала в институт. У трамвайной остановки ее путь пересекла черная кошка. Она посмотрела на Свету осуждающе, как Обама на Трампа.

«Все это очень подозрительно», – решила Света и пошла к метро другой дорогой. Трое животных только и ждали, как ее перебежать. Света запустила в них обломком кирпича и помчалась обратно к остановке. Паскудные животные бросились за ней, ворон уже махал крыльями над Светиной головой. Внезапно что-то ударило в Светину сумочку, а это, кстати, был почти настоящий «Тодс», и внутри лежало много дорогой косметики.

– Я извиняюсь. Целил в эту черную тварину, – сказал из кустов вчерашний мужик.

Света так расстроилась, что вернулась домой, а оттуда поехала сразу в салон красоты. В атмосфере тотальной слежки совершенно невозможно сосредоточиться на учебе.

Когда рабочий день закончился, Свете позвонила женщина:

– Понимаете, совсем нет времени на салон, а рано утром у меня деловая встреча. Может, я подъеду к вам домой? У вас ведь есть все необходимое?

– Извините, Марья Михална, но нам строжайше запрещено оказывать услуги в обход официальной работы, – нашлась Света. – Конечно, у меня дома есть все необходимое, но вы же понимаете, инструменты надо стерилизовать, дома не такой большой выбор материалов и вообще, я не маникюрша, а дизайнер.

– Я заплачу в два раза больше. Мне очень срочно, – настаивала Марья Михална. – Я в шесть утра вылетаю в Цюрих, а сразу после аэропорта у меня мероприятие.

– Но вы же сами сказали, что я вас порезала в прошлый раз, зачем вы хотите именно ко мне, – чтобы я снова вас порезала?

– Уверена, сегодня у вас все получится, – Марья Михална отключилась, даже не спросив адрес.

Когда Света вышла из метро, ее ждали ворон, кошка и такса. Они сидели на прозрачной крыше автобусной остановки. Многих бы удивило, как коротколапая собака смогла туда залезть. Многих, но не Свету. Она забежала в ближайший магазин хозтоваров, где купила швабру с жесткой щетиной и надежной деревянной ручкой. Когда ворон попытался повторить свою шутку на бреющем полете, он получил по клюву. Такса промахнулась и ушибла лапы, а трусливая кошка так и осталась на крыше остановки. Света доехала без происшествий.