Текст книги "Толерантные рассказы про людей и собак"

– А как мы будем спускаться? – спрашивает мама.

И правда, как спускались все эти древние аланы, половцы, крымчаки и прочие караимы, когда шел дождь?

Аслан кашляет все сильнее, у него температура. Папа Аслана вызывает МЧС и сообщает, что они с больным ребенком заблудились в пещерах и не могут спуститься самостоятельно. Приезжают спасатели на двух внедорожниках и увозят Аслана с его папой и маму Димы через главные ворота. А с остальных берут на выходе плату за вход.

Папа Аслана в приподнятом настроении, он отдохнул физически и духовно, припав к истокам своего этноса. Теперь он предлагает прокатиться на внедорожниках на Мангуп. Очень любознательный этот папа Аслана.

Запомни, дорогой читатель, если ты куда-то забрался и тебе лень спускаться, или ты напился в лесу, или тебя унесло на льдине в открытое море, или ты проебал ключи от стальной двери, не стесняйся вызвать МЧС, все равно им нечем заняться.

Аслана знобит и поносит черной жидкостью, Дима дерется с Асланом за туалет рядом с АЗС. Взрослым тоже нехорошо. Мама считает, что это от плохого питания и антисанитарии. Мангуп отменяется, они едут оздоровляться в Евпаторию, где долго и безуспешно лечилась Леся Украинка.

Не доезжая Евпатории – отличные широкие песчаные пляжи, почти как в Пхукете, и там никого нет. Можно плавать без трусов! Папа и дядя Максим ставят палатку на берегу, папу Аслана тошнит, Аслан сидит в кустах на биотуалете, Дима ему сочувствует, а мама с Сережей ушли искать продуктовый магазин и аптеку. Либералов и атеистов никакая зараза не берет, потому что они дети Сатаны.

– Тетя Таня, там санаторий! – щурится Сережа. – В санатории точно должен быть магазин!

Целый километр они бредут до этого оазиса и пролезают через дырку в сетке. Сверху – витки колючей проволоки. Играет глупая музыка, кругом сосны с длинными иглами, видны пустые баскетбольные и теннисные площадки, футбольное поле засыпано песком, из которого торчит арматура со следами краски. Магазина нигде нет. На берегу он точно должен быть, а если не магазин, то хотя бы шатер с напитками, надувными игрушками и порножурналами.

Слышен свисток. Мама и Сережа крадутся на берег, чуя неладное. Так и есть! Куча детей в красных галстуках и одинаковых майках томится за решеткой, море разгорожено на сектора.

– Первый отряд, выйти из воды! – командует надсмотрщик. – Третий отряд, купание десять минут!

– Это произвол! – шепчет мама.

Сереже тоже жаль этих детей: что они сделали плохого, за что им можно купаться только десять минут? Мама очень смелая, она подходит к маленьким узникам и спрашивает, откуда они приехали.

– Мы из Симферополя, нас Путин послал, бесплатно! – хвастается десятилетний мальчик.

– Мы любим лагеря! – кричат остальные. – Наш лагерь – самый лучший!

Подбегает надсмотрщик со свистком и орет на маму, чтобы убиралась с территории и не приставала к детям. Сережа сильно напуган, но снимает эту отвратительную сцену на видео. Они бегут от охранников-садистов и ловят машину на шоссе. А позади, за колючей проволокой, мокрые пионеры маршируют, распевая: «Мы шагаем дружно в ряд, самый лучший наш отряд!» Это очень сильный эпизод. Жаль, что приходится снимать издалека.

Вечером, ужиная с Сережей в пиццерии, мама опубликовала неопровержимые доказательства того, что кровавый режим притесняет местное население и сгоняет в лагеря даже детей! Потом мама и Сережа вспомнили про Диму и Аслана, они хотели найти аптеку, чтобы купить имодиум, но все аптеки были уже закрыты. Ведь кровавому режиму плевать на здоровье россиян. Снова началась гроза, поэтому маме пришлось взять номер в красивой гостинице рядом с пиццерией. Там есть большой бассейн и бесплатные шезлонги. Сереже немного жаль, что рядом нет Димы. Хотя… пусть он срет рядом со своим Асланом, если для них это так важно. Все ополченцы ДНР делают это, ведь у них нет автоматических туалетных кабинок, как в Европе. Чем жестче условия, в которых вы вместе срете, тем крепче боевой дух! И красивые стройные парни из батальона Ляшко тоже делают это вместе. Один Сережа, как отщепенец, сидит на гостиничном унитазе.

Настало утро, и маме снова неймется. Известно, что в Евпатории большая караимская община. И наверняка этих караимов кто-то притесняет! Мама находит по навигатору Караимскую улицу. Обычные кварталы, застроенные одноэтажными домами. В караимском ресторанчике долма всего на 200 рублей дороже, чем везде. Но что-то здесь не так… Мама не может понять, что именно. Да-да, на одной калитке – две ручки. Это очень странно. Мимо как раз проходит пешая экскурсия, мама с Сережей ненавязчиво пристраиваются в хвосте.

– У караимов очень жесткие законы ниды, даже на дверях караимских домов было две ручки: общая и отдельно для женщин в состоянии ритуальной нечистоты, – объясняет экскурсовод. – А теперь мы проследуем к турецким баням, построенным еще в XVI веке…

– Идите в баню, – злится мама. Оказывается, караимы – отъявленные мизогины, защищать которых просто глупо.

И вечером в пиццерии она пишет, что Крым – дикая, неблагоустроенная территория, заселенная народами с примитивным средневековым мышлением. Очень сомнительный подарок сделал Путин россиянам! Сережа в это время плавает в бассейне, а Дима все еще срет рядом с Асланом. Дядя Максим опасается, что где-то здесь природный очаг холеры.

Прошло две недели. Диме и Аслану давно противны это ваше море, ваши дырявые скалы, шашлыки и пещеры феодоритов, они хотят домой, к большому телевизору и ГТА 5. Псаки совсем одичала, она раскапывает норы неизвестных животных и носится по степи, бестолково гавкая. Сереже надоело пассивно валяться в шезлонге у бассейна, ведь он привык быть в гуще культурной и политической жизни страны. Пора домой. Кстати, на переправе придется стоять всего четыре дня, а не пять!

Палатка собрана, «ларгус» уже в Симферополе. Можно вернуться домой на самолете, а машину оставить здесь. Ведь в Крыму климат намного мягче, чем в Москве – «ларгус» даже не успеет заржаветь. И когда очередь на переправе станет поменьше, папа прилетит и перегонит машину обратно.

– Ничего глупее я в жизни не слышала, – говорит мама. – Совсем не обязательно стоять на вашей тупорылой переправе. Вы летите как хотите, а я не оставлю машину дикарям.

Мама привязывает Псаки к сиденью позади себя и уезжает в неизвестном направлении.

Через день папа и дядя Максим читают в новостях, что границу Украины со стороны Крыма пересекла беженка на машине с российскими номерами. Через два дня кто-то спилил крест в Полтаве, а на третий день в Киеве был поймана пророссийская активистка с собакой – ее вычислили по георгиевской ленточке на зеркале заднего вида. Никакие уверения в искренней дружбе не помогли правозащитнице Татьяне Корчажной остаться в Украине, и еще через неделю она была депортирована из Украины вместе с машиной и собакой.

Аслан теперь гостит у Димы, и они вместе смотрят хентай, пока мама Аслана отдыхает в Тунисе. Сережа пишет воспоминания и домашку для Димы на будущий год, папа и дядя Максим по гарантии делают капремонт двигателя «ларгуса», мама находится в стадии пересмотра взглядов на украинский вопрос.

И только Дженнифер Псаки скучает по Крыму. Там она видела белку, ежика, лису и сову, там сороки стрекочут на деревьях, там стоят высокие горы и растут огромные деревья, там можно купаться в море и грести лапками, носиться по огромному пляжу и гавкать на чаек, а дети из лагеря бесплатно отдают тебе обед и ужин – в общем, это самое прекрасное место для собаки.

Июль 2015

Изя и Руслан

Русские руны

Они встретились на факультете филологии и медиакоммуникаций. Кроме них в группе был еще один парень, не считая лесбиянки Ксюши.

Черноглазый парнишка с локонами постоянно ловил на себе взгляд с задней парты. Этот взгляд пробивал его насквозь, как перфоратор, и вымораживал, подобно азотной струе.

После вводной лекции по языкознанию парнишка с локонами отправился к задней парте, чеканя камелотами шаг.

– Чо вылупился? – спросил черноглазый.

– Я на иврите не понимаю, – ответил второгодник с синей бородой. Он сделал вид, что не замечает черноглазого, развернул бутерброд с колбасой и начал жевать, роняя крошки в синий мох.

– Собаке – собачий корм, – сказал черноглазый.

– Давай, блюди свой кошрут, – промычал Синяя Борода. – Жри мацу с кровью христианских младенцев. А нам, славянам, жидовская морда не указ.

Еврей открыл рот, придумывая, что сказать.

– На, кусни свининки, я сегодня добрый, – Синяя Борода кинул на пол кружок русской колбасы (той самой, которая с противными кусочками сала).

– Сам жуй своих рубленых крыс, – нашелся еврей. В аудиторию вошло тридцать красивых девушек и еще двадцать так себе. Началась лекция по истории языка для второго курса. Но первокурсники за задней партой не замечали ничего.

– Дай свой телефон, – потребовал Синяя Борода.

– Орангутан специально обучен звонить по телефону? – спросил еврей.

– Хочу иметь выход на жидомасонскую организацию, – пояснил Синяя Борода.

– А цифры знаешь? – спросил еврей.

– Где уж мне знать цифры. Цифры – у жидов, а у русских одни нули!

– Числа в кириллице имели буквенные обозначения и писались под титлом, – обрадовалась лекторша. – Кстати, на будущее: если чего-то не поняли, не стесняйтесь задавать вопросы.

– А вы признаете существование русских рун? – громко спросил Синяя Борода.

– Кто вам сказал подобную чушь? – Лицо лекторши пошло пятнами.

– Академик Чудинов! – крикнул Синяя Борода. – Известный русский рунолог и председатель комиссии РАН по Древней и средневековой Руси!

– Ваш Чудинов – жалкий недоучка, фантазер и самозванец, присвоивший ученую степень! – завизжала лекторша.

– Пытаетесь запретить и замолчать дохристианскую письменность? – Синяя Борода вскочил. – Не выйдет, Ирина Леонидовна! Что, правда глаза колет?

– А-а-а, это ты, Фоменко, – успокоилась лекторша. – Бороду перекрасил?

– Сие не имеет отношения к предмету дискуссии, – пробасил Синяя Борода. – Не пытайтесь перевести стрелки и выставить меня дурачком.

– Да зачем мне выставлять, если сам себя выставляешь? – улыбнулась Ирина Леонидовна.

– Коперника и Галилея тоже осмеивали, однако они оказались правы!!! – распалялся Синяя Борода. – Чудинов – молодец, побольше бы таких талантливых ученых! Я думаю, что он изменит этот мир и взгляд на историю.

– Руслан, выйди из аудитории, – сказала Ирина Леонидовна.

И Руслан вышел, а еврей остался, чтобы не привлекать внимания.

Через пять минут с улицы кто-то крикнул:

– Если правду выгоняют в дверь, она влазит в окно!

И на карнизе появился все тот же Руслан с синей бородой.

– Он сорвется! – взвизгнула лекторша. – Помогите хоть кто-нибудь!

Еврей нарочито медленно поднялся с места и подошел к окну.

– Давай, столкни меня, выблядыш МОССАДа, – подначивал в форточку синебородый.

– Не открывается? – дергалась лекторша.

– А как насчет Черноризца Храбра? – орал в форточку Руслан. – Прежде убо словене не имеху книг, но чертами и резами чтеху и гатааху, погани сущее! Резы – это и есть русские руны! Русские руны, всосали? Девки, не дайте ей задурить вам голову! Если хотите знать историю языка, обращайтесь ко мне! Я дам настоящую литературу!

– Это не русские руны, как вы изволили выразиться, а счетные и гадательные таблички! – взвыла Ирина Леонидовна. – Господи, мальчик, открой уже это дебильное окно, а то этот дебил разобьется!

Еврей все-таки открыл окно, и Руслан упал в аудиторию.

– Ты, блять, специально так сделал, чтобы я морду разбил? – спросил он, прижимая к носу рукав желтой кофты.

– Выйди вон, матерщинник! – приказала Ирина Леонидовна, дергая руками. – Их… хрен ты у меня в будущем году сессию сдашь.

– Угрозы, угрозы, – кивнул Руслан. – Русским уже запрещают пользоваться русским языком. А насчет русских рун – почитайте житие Кирилла, там написано, что ему принесли книги, написанные русским языком. И Бог, прежде чем сотворить латинский и греческий языки, создал русский!

– Не русский, а сурьский, то есть сирийский. Это был арамейский язык, – объяснила Ирина Леонидовна. – На нем палестинские евреи говорили.

– Всосал, долбоеб? – поддакнул еврей.

– А «русских» вставили такие же неучи, как ты, когда переписывали житие, – закончила Ирина Леонидовна.

– Конечно-конечно, у жидов и культура, и письменность, а славяне умели только лапти плести да хуй на печи дрочить, – ухмыльнулся в бороду Руслан. – За сим я вас покидаю. Возобновим дискуссию, когда научитесь культурно отвечать оппонентам, а не кидаться бессмысленными фразами и давить авторитетом.

– Покидай быстрее, – согласилась Ирина Леонидовна.

– Впрочем, от женщины по фамилии Гринблатт я ничего другого не ожидал.

Руслан хлопнул дверью, а еврей остался, потому что фамилия преподавательницы – Гринблатт. Ей стоило доверять.

Жидовский клуб

– Эй, Фишман, а как тебя зовут? – шепнул Руслан на лекции по древнерусской литературе.

– Ицхак, – ответил еврей.

– Изя… настоящее жидовское имя, – одобрил Руслан.

– У всех русских еврейские имена из Библии, – шепнул Изя. – И я тебе не жид, пизда татарская.

– Сам ты татарская пизда, – шепнул Руслан. – Я чистокровный славянин, меня в честь героя Пушкина назвали. Руслан – значит «русский».

– Пизди, пизди, татарва, – шепнул Изя.

– Первая литература Древней Руси была переводная, – бубнил лектор.

– Пиздеж, – прошептал Руслан. – Первой книгой славян была Велесова книга. Приходи ко мне после четвертой пары, я тебе покажу. Она вся написана деревянной палочкой на восковых табличках.

– А что вы думаете о Велесовой книге? – громко спросил Изя.

– Это бред сивой кобылы, – ответил лектор, дернув левым веком. – Я вам не Ирина Леонидовна! Не дам занятия срывать.

– Что, отсосал? – шепнул Изя.

– Он сменил фамилию, – шепнул Руслан. – В прошлом году был Петров, а сейчас уже Кац. Вчера он был жидомасоном, а ныне честный сионист.

Изя притворился глухим и начал конспектировать.

– Ну так чо, дашь номер трубы? – спросил Руслан. – Хочу держать руку на пульсе сионизма.

Изя не глядя натыкал на его мобильнике номер.

– А спорим, он не твой?

– Не нажимай, дурак! – простонал Изя.

В аудитории заиграл «Раммштайн».

Изя попытался вытащить мобильник, уронил его на пол и полез под соседний стол.

– А чо не хаванагила? – спросил Руслан. – Хуевый из тебя еврей. Иврит хоть знаешь?

– Иди на хуй, – ответил Изя из-под стола.

– Так я и знал. Придется выучить.

Изя и дальше конспектировал, а Руслан читал Паланика на электронной книжке.

– Препод гонит шнягу, – объяснил он. – Велесова книга существует, и я ему докажу. Может, даже откопаю первоисточник. Я прошлым летом ездил в Москву и там фашистскую каску нашел. То есть не в самой Москве, а чуть подальше, где бои шли.

В два часа ночи Ицхаку позвонили на мобильный.

– Спускайся, поговорить надо, – просил Руслан.

Изя надел папину куртку и спустился. Ударили первые заморозки. Изо рта Руслана вылетал пар, антисемит грел в карманах озябшие руки.

– Какого хуя надо? – спросил еврей. – Еще раз так сделаешь – морду набью.

– Попробуй! – предложил Руслан. – Валяй, задохлик. Покажи класс.

Изя пнул Руслана под коленку.

– Сука, больно, – сказал Руслан и врезал Изе по яйцам.

– Ты совсем охуел? – Изя цапнул Руслана за ногу и опрокинул на асфальт.

– Всегда мечтал отпиздить жида, – признался Руслан. – Но не встречал достойных кандидатур.

Они лежали на подмерзшей луже, вода медленно пропитывала джинсы. Руслан встал первым и додолбил армейским ботинком остатки льда.

– Круто, да? – спросил Руслан. – Как в «Бойцовском клубе».

– У тебя штаны на жопе промокли, – сказал Изя. – Я сухие принесу, если поможешь подняться.

Руслан протянул ему руку.

– Я быстро, – пообещал Изя.

– А можно погреться зайти?

– Меня мама заругает.

Еврей скрылся в подъезде, а славянин бегал вдоль дома, чувствуя, как зад деревенеет на ветру.

– Руки вверх! – скомандовал Изя у него за спиной.

– Че это я руки вверх? – Руслан остановился и сплюнул.

– Я тебе башку нахуй разнесу, как банку с томатной пастой. Ну, когда она внутри забродила, а ты ее открываешь, и по всей кухне срань красного цвета, которую хуй ототрешь. Вот так будет с твоей башкой, – Изя тоже сплюнул.

– Хуля ты мне разнесешь, – Руслан снова сплюнул. – Вот этой херью, что ли? Это вроде шуруповерт?

– Она гвоздями стреляет. Па достраивает дачку, вот инструмент прикупил для отделочных работ? – Изя тоже сплюнул.

– Ну, тада я готов выслушать требования террористов, – сказал Руслан, прикрыв гениталии.

– Снимай портки, – приказал Ицхак.

– Чо, прямо здесь?

Руслан стащил армейские ботинки и снял штаны, потому что они все равно были мокрые.

– И трусы тоже.

– Спорим, у меня больше. – Руслан скатал влажные трусы.

– Круу-гом! – скомандовал Ицхак. – До гойской хаты шагом марш!

– Да ты нахуй больной! – возмутился Руслан. – Я же заболею, кто тебе будет правду говорить? Так и останешься неучем.

– Всегда мечтал оставить гоя без штанов, – ответил Ицхак. – Ну? Ать-два!

– А деньги? Хоть бумажник отдай. Там проездной лежит.

– Без штанов – значит без штанов! – Ицхак прицелился.

– Ладно, Изя Иерахмиэльевич, твоя взяла. – Славянин влез в ботинки и потопал прочь, пугая таксистов и бомжей.

– А это реально был шуруповерт, – шепнул Изя на лекции по истории.

– Сам знаю, – ответил Руслан. – Не хотел разбивать твою мечту.

– Предлагаю пиздиться почаще, – шепнул Изя. – Ну, как Брэд Питт и Эдвард Нортон.

– Будет круто, – ответил Руслан.

– Рюрик со своим родом и верной дружиной переехал из Старой Ладоги в Новгород, – читал лектор.

– Пиздеж! – выкрикнул Руслан. – Никакого Великого Новгорода не существует, это новодел! А настоящий Новгород находится на Волге! Не верьте этому чуваку! Приходите ко мне после занятий, я вам покажу книги моего однофамильца, академика Фоменко! Там вся правда! Приходите, не пожалеете!

– Заткнись, Фоменко, – флегматично сказал лектор. – Приходи после занятий, я тебе морду набью.

– Гегельман крут, – шепнул Изя. – Примем в наш жидовский клуб?

Манту

– А чо ты врал, что тебя зовут Исаак? Василий, бля…

Руслан сплюнул, и нити слюны повисли на красной бороде.

– Так до восемнадцати менять нельзя, а у меня день рожденья только завтра, – ответил Изя, заполняя на коленке бланк. – Но как только, так сразу.

– Изя Иерахмиэльевич, ты меня огорчаешь. Врешь, как все жиды, даже пейсы не краснеют.

Из кабинета гинеколога доносилось хриплое контральто:

– Не позволю, чтобы мне совали в зад!

– Но вы еще девственница, – отвечало сопрано. – Неужели не хотите обрадовать мужа?

– Да кто вам сказал, что я выйду замуж? Мне на мужиков насрать.

– Хорошо, запишем, что у вас месячные, – сдалось сопрано. – Но когда начнете вести половую жизнь, обязательно приходите.

– Я и так веду половую жизнь, – возмутилось контральто. – И очень давно. Не думайте, что так называемая половая жизнь ограничивается проникновением так называемого пениса в так называемую вагину. Давайте сюда свои девайсы.

Из кабинета выбежала старушка-гинеколог, а Ксюша слезла с кресла и натянула армейские штаны.

– Помочь? – спросил Руслан. – А то щас девственниц мало осталось, не на ком жениться.

Ксюша показала ему кулак и умчалась ловить гинеколога.

– Вот это я понимаю, борец с системой, – одобрил Руслан. – Но ваще девка не должна много на себя брать. Ее дело – следить за домом, кормить детей и мужу трусы стирать. Так шта надо культивировать у баб уважение к мужчине.

– Хуля тебя уважать, ты же русский оборванец. – Изя свернул бланки и сунул их в задний карман. – Уважение к мужчине прямо пропорционально его доходам.

– Да мы в курсе, пейсатый. Только ваших так называемых мужчин никто не уважает. Все производство в городе прибрали к своим волосатым ручонкам. Давай, называй меня русским оборванцем. Вы изначально создали условия для дискриминации русских. Заняли руководящие посты. Так что не пизди, Абрамович.

Дверь кабинета открылась, и девушка со шприцем поманила друзей.

– Два дня не мыть, – она смочила ватку спиртом, молниеносно протерла руку Руслана и…

Руслан перехватил шприц в воздухе, сломал иголку и швырнул ее под стол:

– Не выйдет!

Глаза медсестры стали большими, как у еврейки.

– Хотели вколоть мне свой туберкулез? Повторяю, не выйдет! Изя, действуй, я ее задержу!

Изя не двинулся с места.

– Надо уничтожить говно, которым заражают русских детей! Думаешь, почему в стране столько туберкулеза? Эту шнягу получают путем выпаривания настоящих туберкулезных бактерий! А они не погибают даже при кипячении, всосала?!

– Можешь отказаться от манту, только вали отсюда нафиг, – сказала медсестра.

Но Руслан все также сидел у стола с пробирками.

– Я обещал, что все стекляшки вам расколочу. Любите туберкулез – болейте сами. Себе, небось, не вколола? Молчишь? Нечем крыть?

Медсестра не отвечала.

– Изя Иерахмиэльевич, не тормози, – кивнул Руслан. – Бациллы там, в шкафу.

Изя рассматривал плакат на стене.

– Я так и знал, от жида помощи не дождешься. – Руслан отшвырнул стул и вышел из кабинета, чеканя бахилами шаг.

Изя закатал левый рукав.

– Он в прошлом году в лаборатории нассал, – вспомнила медсестра. – Я напишу в ректорат, чтобы этого придурка отчислили.

– Не отчислят! – крикнул Руслан за дверью. – Потому что я мужик!

– Мужчина-филолог – не мужчина! – крикнула медсестра. – Где там мужчина? Не вижу мужчин!

– Очки протри, овца! – крикнул Руслан. – Ты пытаешься меня унизить, потому что я не жидочек-пидорас, а настоящий грубый мужлан!

Изя прижал ватку со спиртом к пузырьку и вышел в коридор.

– Высоси, – посоветовал Руслан. – А то раздует нахуй. Года через два пойдешь на флюшку и хоба – туберкулез.

– Да ты хуйню порешь, – Изя выкинул ватку под скамейку. – Мне это манту с детского сада делают, и ни разу ничего не было.

Руслан пнул скамейку.

– Конечно, тебе ничего не будет! Жиды устойчивы к туберкулину! Его изобрел немецкий жид по фамилии Кох!

Изя вдруг размахнулся и врезал Руслану под ребра.

– Ты че, – просипел Руслан.

– На манту, ать-два! – скомандовал Изя.

Он втолкнул согнутого славянина обратно в кабинет. Там уже ждала девушка со шприцем.

– Я же говорил, что раздует, – шепнул Руслан на лекции по античной литературе.

Левые руки у обоих покраснели до самых локтей.

– Ты же говорил, если высосать, не раздует, – шепнул Изя.

– Так вы мне вкатили тройную дозу, я сразу понял, что она жидовка, – шепнул Руслан. – Когда заболею, буду на тебя кашлять каждый день.