Текст книги "Патопсихология шизофрении"

Полученные конкретные цифровые данные, безусловно, могут в известных пределах варьироваться при использовании в экспериментах речевого материала с другими характеристиками (фонематический состав слов, их частотность, закрепленность в речевом опыте, объем актуализируемого круга понятий и др.). Однако все полученные данные, имеющие одинаковую направленность, свидетельствуют об ослаблении у больных шизофренией влияния контекста на восприятие речи.

В нашем исследовании особенностей восприятия речи у больных шизофренией экспериментальный материал был специально построен таким образом, что опознание контрольных стимулов должно было происходить вопреки установкам, создающим контекстуальные ограничения, под влиянием которых здоровыми игнорировались измененные акустические признаки стимула.

У здоровых испытуемых большое влияние на результат опознания оказывал контекстуальный образ: навязываемый речевым опытом, он выступал как тормозящий фактор в затрудняющих опознание условиях, чем определялись их более низкие результаты, по сравнению с результатами больных.

Низкий уровень социальной регуляции у больных шизофренией снимал с них ограничение на использование более широкого круга выдвигаемых при опознании гипотез. Больные испытуемые выдвигали почти вдвое больше гипотез, чем здоровые, при этом большинство предложенных слов не относилось к актуализируемому в эксперименте кругу понятий: они были маловероятны по прошлому опыту, но совпадали по перцептивным признакам с опознаваемым стимулом (количество слогов, ударные гласные, их место в слоге и пр.).

Таким образом, снижение ограничивающего влияния контекста позволяло более полно использовать перцептивные характеристики стимульной информации, быть более «перцептивно точными», что позволяло больным испытуемым правильно и на более ранних этапах идентифицировать опознаваемое.

Полученные данные позволяют оценивать больных шизофренией как более полезависимых, чем здоровые. Полезависимость здесь может играть роль фактора, компенсирующего недостаточность социальной регуляции процесса восприятия у больных шизофренией.

2.3. Исследование актуализации речевых связей

Снижение уровня социальной регуляции, влияния прошлого опыта у больных шизофренией было выявлено при исследовании особенности актуализации речевых связей, частота использования которых в условиях эксперимента существенно определялась прошлым опытом испытуемых.

Были проведены две серии экспериментов: в первой из них было получено статистическое распределение речевых связей – ответов испытуемых на уровне слова, во второй – на уровне предложения. В обеих сериях создавалась ситуация неопределенности, при которой ответы испытуемых не могли быть однозначными, строго детерминированными предъявляемыми стимулами. Инструкциями к заданиям определялась лишь система ответов, из которой следовало произвести выбор одного из возможных вариантов ответов, опираясь на прошлый опыт, поскольку никаких ориентиров для предпочтения того или иного ответа в ней не содержалось.

В первой серии эксперимента испытуемому назывался первый слог слова, и он должен был завершить его так, чтобы получилось целое слово (имя существительное, нарицательное). Ответы записывались, латентные периоды регистрировались с помощью секундомера. Требование отвечать как можно быстрее приводило к тому, что испытуемый не мог перебирать возможные варианты ответов и должен был называть слово, актуализировавшееся первым. В эксперименте использовался стандартный набор из 50 слогов, из них 30 – двухбуквенных (ПО, СО, БА и т. д.) и 20 – трехбуквенных (МОЛ, МАН и др.). Слоги были подобраны так, чтобы за ними стояли системы ответов различного объема (от 3 до 26).

Во второй серии экспериментов была использована модифицированная методика «Завершение предложений», обычно применяемая для исследования межвербальных связей. Испытуемым в магнитофонной записи предлагалось 20 предложений, но без завершающего слова, вместо которого звучал белый шум. Предложения были составлены таким образом, что их контекст допускал системы возможных завершающих слов – от 1–2 вариантов до гораздо большего их числа, например: «Он вернется через десять…» (минут, лет, месяцев, часов). «Человек закурил…» (папиросу, сигарету, трубку, сигару). Следовало завершить предложение одним словом и успеть записать его во время звучания шума. Это условие ограничивало время выбора ответа и стимулировало давать его возможно скорее. Таким образом, деятельность испытуемых в данном случае имела те же особенности, что и при выполнении задания в первой серии эксперимента.

В первой серии экспериментов было исследовано 50 больных шизофренией и 50 здоровых испытуемых контрольной группы, во второй – 30 больных и 30 здоровых.

Поскольку ответы испытуемых не могли быть определены однозначно как правильные или неправильные, они квалифицировались с точки зрения частоты их использования в эксперименте. Учитывалось общее число вариантов ответов, использованных в каждой группе испытуемых, а также их частотное распределение на каждый слог (первая серия) и в каждом предложении (вторая серия).

Для характеристики группы испытуемых и каждого из них в отдельности использовался «коэффициент стандартности» – отношение числа ответов, частота использования которых в группе здоровых была выше средней, к общему числу ответов. Например, в группе здоровых испытуемых на слог КУ было дано 10 вариантов ответов, из них только 3 варианта использовались свыше 5 раз («курица» – 20 раз, «кукушка» – 16 раз, «куст» – 6 раз), т. е. были стандартными, остальные варианты («курево», «кумир», «кусок», «куница» и др.) были отнесены к нестандартным.

Результаты исследования показали, что больные шизофренией актуализировали значительно более широкий диапазон ответов, использовали большее число их вариантов, чем здоровые: в «слоговой» методике 851 вариант ответов дали больные шизофренией, 562 варианта – здоровые, в методике «завершение предложений», соответственно, 151 и 114 вариантов ответов.

Наряду с этим наблюдалось закономерное изменение в частотном распределении ответов. Основная тенденция, выявляемая во всех системах ответов больных, заключалась в снижении числа высоковероятных, стандартных ответов и в повышении маловероятных, т. е. в перераспределении их частот в сторону уравнивания. У больных шизофренией значительно уменьшилось, по сравнению с данными здоровых, общее число высоковероятных ответов. Таким образом, коэффициенты стандартности в группе больных шизофренией были ниже, чем у здоровых испытуемых.

На рисунках представлено распределение коэффициентов стандартности испытуемых сравниваемых групп – здоровых и больных шизофренией – по двум методикам: «слоговой» (см. рисунок 7) и «завершение предложений» (см. рисунок 8). По оси абсцисс – уровень коэффициента стандартности, по оси ординат – % испытуемых, А – здоровых, Б – больных шизофренией. Графики отражают общую тенденцию в результатах сравниваемых групп по двум методикам – большую стандартность, более высокие коэффициенты стандартности в группе здоровых и выраженное снижение коэффициентов стандартности в группе больных.

В таблице 7 приводятся коэффициенты стандартности двух групп испытуемых по «слоговой» методике.

Рис. 7. Методика «Завершение слова»

Рис. 8. Методика «Завершение предложения»

На рисунке 9 представлены результаты испытуемых сравниваемых групп по этой методике, коэффициенты стандартности которых были ранжированы по 5 уровням: 1 – выше 70 % стандартных ответов; 2 – от 70 до 61 %; 3 – от 60 до 51 %; 4 – от 50 до 40 %; 5 – ниже 40 %.

Таблица 7. Показатели актуализации речевых связей (коэффициент стандартности, в %)

Примечание: р<0,01 по критерию Колмогорова – Смирнова.

Рис. 9. Распределение ответов испытуемых по рангам частоты группами больных шизофренией (а) и здоровых (б). По оси абсцисс – возрастные группы: 5–6 лет (1), 7–8 лет (2), 9–11 лет (3), 12–14 лет (4).

На рисунке 9 отражены существенные различия в результатах групп здоровых и больных шизофренией: коэффициенты стандартности здоровых были значительно выше, чем у больных шизофренией, и в основном они относились к 1 и 2 уровням, незначительное число здоровых характеризовалось невысокими коэффициентами, ниже 50 % стандартных ответов не давал ни один из них. В результатах больных шизофренией отмечалась противоположная тенденция: коэффициенты стандартности большинства пациентов относились к 3, 4 и 5 уровням и лишь у 30 % – к 1 и 2.

Обращает на себя внимание тот факт, что актуализация маловероятных ответов в норме связана со значительным увеличением латентных периодов реакций (на 30 % по двухбуквенным слогам и на 26 % – по трехбуквенным). У больных шизофренией актуализация маловероятных ответов происходит более автоматически (соответственно, увеличение на 9 % и на 7 %).

2.4. Исследование зрительного восприятия

[1]1
  Исследование выполнено Е. И. Богдановым.


[Закрыть]

Для изучения особенностей зрительного восприятия больных шизофренией были проведены эксперименты, в которых опознание зрительных стимулов (изображений предметов) осуществлялось в условиях неполноты стимульной информации, что приводило к неоднозначному опознанию предъявляемых изображений, к использованию при идентификации системы привлекаемых из памяти «образов-эталонов». Как было показано в ряде исследований, существует определенная зависимость между эффектом опознания и используемой при этом системой образов-эталонов, привлекаемых на основе прошлого опыта испытуемых (Веккер, 1964; Шехтер, 1967; Weckowicz, 1960). У больных шизофренией, как было показано выше, является менее устойчивый и менее обобщенный характер актуализируемых образов-эталонов. На основании этого было сделано предположение о том, что результаты опознания стимулов в условиях неполноты информации у больных шизофренией будут отличаться от результатов здоровых.

Ситуация с неполной стимульной информацией создавалась за счет дефицита времени экспозиции и тахистоскопического предъявления материала. В качестве стимульного материала использовались два типа изображений: обычных предметов, представленных шаблонным способом (высоковероятные изображения), и изображений, характеризующихся необычным сочетанием предметов (маловероятные изображения).

Тестовые изображения предъявлялись для опознания в условиях дефицита времени, с помощью электронно-оптического тахистоскопа ТЭО – 1 с широким диапазоном времени экспозиции (от 0,01 до 10,0 с). За порог опознания принималось минимальное время экспозиции, за которое испытуемый правильно опознавал стимул.

Было исследовано 25 здоровых испытуемых и 34 больных шизофренией. Как показал анализ результатов, опознание двух простых обычных изображений («яблоко», «стул») у испытуемых обеих групп происходило при минимальном времени экспозиции: среднее время опознания и в группе здоровых, и в группе больных было равно 0,05 с. Пороги опознания остальных изображений, более сложных и трудных для восприятия, были значительно выше у испытуемых обеих групп. При восприятии этих сложных изображений повышалась роль предположений об увиденном, роль образов-гипотез. Актуальные образы-гипотезы определенно организовывали процесс восприятия, сказываясь на его результатах. При опознании четырех сложных изображений – одного обычного («собака») и трех необычных – результаты опознания испытуемых сравниваемых групп различались. Среднее время экспозиции, потребовавшееся для правильного опознания этих изображений, приводится в таблице 8.

Как видно из таблицы, порог опознания обычного изображения («собака») у больных шизофренией повышен по сравнению с нормой на 30 %, а пороги трех необычных понижены, соответственно, на 9 %, 49 % и 57 %. Таким образом, изменение порогов опознания у больных шизофренией коррелирует с особой характеристикой объекта опознания, связанной с особенностями его использования в социально-практическом опыте: если изображение маловероятно по прошлому опыту, то больные шизофренией испытывают меньше затруднений при его опознании, чем здоровые. Если же оно обычно, шаблонно, часто встречалось в прошлом, то больные шизофренией по результатам опознания оказываются менее успешны, чем здоровые.

Полученные результаты позволяют считать, что процесс зрительного восприятия у больных шизофренией нарушается в связи со спецификой у них процесса актуализации образов-гипотез, привлекаемых на основе прошлого опыта для сличения при опознании. Хотя предметный мир со стороны физических характеристик предстает перед больными в неискаженном виде, однако изменение системы привлекаемых для сопоставления эталонов ведет к тому, что разные свойства предметного мира выделяются по-иному, чем у здоровых, по-разному «акцентируются». Больные шизофренией не могут воспользоваться этим выигрышем, что приводит к снижению у них эффективности, «экономичности» процесса восприятия. Как следствие нарушения опоры на прошлый перцептивный опыт могут оцениваться отмечаемые разными авторами факты повышенной «перцептивной точности» в восприятии больных, что свидетельствует об их полезависимости.

Таблица 8. Пороги опознания сложных изображений (в секундах)

Согласно современным представлениям, восприятие лишь частично обусловлено только стимульной информацией, и существенную роль здесь играют процессы более высокого порядка. Таким образом, процесс восприятия наряду со стимульной информацией определяется и особенностями воспринимающего субъекта – его интересами, социальным опытом, сформировавшимися установками и проч. При распознавании стимулов, особенно в затрудняющих условиях, мы практически сталкиваемся с такой характеристикой восприятия, как константность, существенно определяющей ограничение используемой субъектом информации. Нарушение избирательности познавательной деятельности у больных шизофренией, определяемое снижением влияния социального опыта и контекстных ограничений, в частности, на процесс восприятия, неспособность «отсеивать» несущественные изменчивые признаки воспринимаемого мешают им воспринимать объекты, стимулы как относительно неизменные.

Полученные результаты свидетельствуют об особом типе нарушения восприятия у больных шизофренией, отличном от известных агностических расстройств, клинически характеризующихся главным образом негативными расстройствами: не только мышление, но и восприятие подвержено болезненным изменениям. Данные исследования подтверждают предположения о нарушении познавательной деятельности у больных шизофренией на всех ее уровнях, начиная от непосредственного чувственного отражения действительности.

2.5. Актуализация зрительных образов в процессе произвольного запоминания

Выраженная тенденция к актуализации маловероятных связей и отношений проявляется не только в зрительном восприятии и восприятии речи, но и в особенностях актуализируемых зрительных образов, опосредующих процесс произвольного запоминания. Об этом свидетельствуют данные исследования больных шизофренией, проведенного с использованием метода пиктограммы. Этот метод, предложенный А. Р. Лурией, применялся для изучения опосредованного запоминания. Метод заключался в том, что для запоминания слова или выражения испытуемый должен был использовать образ, пригодный для запоминания, и изобразить его на бумаге.

Метод пиктограмм достаточно широко использовался в первую очередь для исследования патологии мышления (Зейгарник, 1962; Лонгинова, 1972), поскольку построение образа, опосредующего запоминание, представляет собой активный мыслительный процесс.

Данные, полученные в исследовании с помощью метода пиктограмм, интересовали нас не только с точки зрения результатов. Нас интересовала степень адекватности опосредующих запоминание образов. Общим признаком адекватных опосредующих образов, актуализируемых здоровыми испытуемыми, была содержательная близость рисунка и предложенного для запоминания материала. Используемые ими зрительные образы были, как правило, содержательны и понятны для других людей. К неадекватным относились образы, объективно не напоминающие о заданном понятии, не имеющие с ним «общей зоны значений», по определению Б. В. Зейгарник (например, для слова «печаль» рисунок печати или печи, для слова «сомнение» – рисунок рыбы, сома, для слова «развитие» – рисунок флага, волос, поскольку они «развеваются», и т. п.).

Методика. Испытуемым устно предлагалось 10 отдельных слов или выражений – 1) темная ночь; 2) веселый праздник; 3) сомнение; 4) вкусный ужин; 5) разлука; 6) развитие; 7) ядовитый вопрос; 8) тяжелая болезнь; 9) девочке холодно; 10) печаль – со следующей инструкцией: «Я буду называть слова или выражения, которые следует запомнить. Чтобы облегчить запоминание, вы должны к каждому слову или выражению что-либо нарисовать – это должно помочь вашему запоминанию. Качество рисунка роли не играет. При этом нельзя использовать ни буквы, ни слова».

Описанным методом было исследовано 92 больных шизофренией и 50 здоровых того же возраста (17–25 лет) и уровня образования.

Анализ полученных результатов проводился по количественному соотношению числа ответов адекватных, способствующих правильному воспроизведению образов, и неадекватных, препятствующих правильному воспроизведению.

В группе здоровых испытуемых 85 % ответов относились к числу адекватных, имеющих с предъявляемым стимулом «общую зону значений». В группе больных шизофренией адекватных ответов было всего 35 % и, соответственно 65 % – неадекватных. Эти данные близки к полученным ранее результатам в исследовании С. В. Лонгиновой (Лонгинова, 1972) – 63 % неадекватных ответов в группе больных шизофренией. В качестве примера приведем один из протоколов исследования (см. таблицу 9).

Таблица 9. Протокол исследования больного А. Щ. (диагноз – шизофрения, студент колледжа)

Как видно из протокола, большинство рисунков больного не могли служить опорой для правильного воспроизведения заданных стимулов.

Приведем другие примеры опосредующих образов больных шизофренией и здоровых (см. таблицу 10).

Таблица 10. Пиктограммы испытуемых – больных шизофренией и здоровых

Таким образом, результаты, полученные в эксперименте по методике «Пиктограмма», согласуются с ранее представленными результатами исследования особенностей зрительного восприятия и восприятия речи больных шизофренией. Наряду с расширением у больных круга используемых ими в процессе произвольного запоминания зрительных образов выявляется их недостаточная включенность в «общую зону значений», в которой фиксирован, закреплен социальный опыт человека.

2.6. Исследование мышления

В соответствии с исходной гипотезой о недостаточности у больных шизофренией опосредования познавательной деятельности социально значимыми параметрами ментального опыта, при исследовании мышления был использован методический прием, основанный на сопоставлении решения больными двух видов мыслительных задач, различающихся по роли социального опосредования в их структуре.

В первую серию были включены задачи на сравнение понятий, вариант классификации «Исключение предмета» и «Конструирование объекта». Все эти задачи предъявлялись с «глухой» инструкцией, в условии не указывалось направление, в котором нужно было проводить сравнение или классификацию, и испытуемым предоставлялась полная свобода выбора оснований для обобщения. В этих условиях актуализация того или иного признака существенно определялась знаниями испытуемых, в которых зафиксирован общественный опыт употребления тех или иных предметов.

Описание методик «Сравнение понятий» и «Конструирование объекта» дано в Главе 1. В целях исследования нами была также модифицирована известная методика «Исключение предмета». Суть модификации заключалась в том, что вместо конкретных изображений предметов предъявлялось их словесное обозначение (вербальный вариант).

Методика. Для проведения исследования использовался набор из 7 карточек, на каждой из которых написаны названия четырех предметов. Путем специального подбора понятий, подлежащих классификации, варьировались условия, затрудняющие или же, наоборот, облегчающие процесс обобщения, в связи с чем обобщение трех из указанных четырех понятий представляло неодинаковую трудность:

1. Примус, керосинка, свеча, электроплитка.

2. Иней, пыль, дождь, роса.

3. Лодка, тачка, мотоцикл, велосипед.

4. Самолет, гвоздь, пчела, вентилятор.

5. Вода, ветер, уголь, трава.

6. Бочка, бабочка, жук, очки.

7. Яблоко, книга, шуба, роза.

В первом, втором и четвертом вариантах задания один из предметов явно противопоставлен трем остальным. В третьем и пятом вариантах легче объединить все четыре предмета, чем трем противопоставить четвертый. Два последних варианта (шестой и седьмой) являются провоцирующими и не имеют решения, поскольку в них объединяется только два предмета.

Карточки предъявлялись в строгой последовательности, по одной, со следующей инструкцией: «Объедините три предмета так, чтобы четвертый в эту группу не вошел». Таким образом, в инструкции не содержалось указания, какие три из четырех предметов должны быть объединены. В качестве основания для обобщения допускалось использование любого признака, присущего трем предметам и отсутствующего у четвертого. Инструкция также не ограничивала число создаваемых группировок. Спецификой такого варианта методики является то, что испытуемому не давался образец выполнения задания: в условиях такой «глухой» инструкции он не ограничивался в выборе оснований для обобщения.

В протоколе фиксировались все высказывания испытуемого по ходу исследования и все замечания экспериментатора.

Если рассматривать результаты выполнения задания с точки зрения операциональных характеристик мышления испытуемого, то нахождение любого общего признака у трех предметов и отсутствующего у четвертого является достаточным для положительной оценки его ответа. Однако для более полной характеристики мыслительной деятельности необходимо определить, какого рода признаки используются в качестве оснований для обобщения испытуемыми, выявить степень их обобщенности, практической значимости, закрепленности в социальном опыте.

Для характеристики мышления испытуемых через характеристику актуализируемых свойств и отношений необходим объективный критерий. Поиском такого критерия было продиктовано включение в исследование группы здоровых испытуемых. В качестве объективного критерия была использована частота актуализации того или иного свойства группой здоровых испытуемых. При этом мы исходили из предположения, что частота использования в эксперименте тех или иных признаков должна отражать качественную характеристику актуализации знаний испытуемых, поскольку человеку свойственно оперировать преимущественно свойствами предметов, значение которых закреплено общественной практикой использования этих предметов и зафиксировано в системе усвоенных им понятий.

В зависимости от частоты использования группой здоровых испытуемых все актуализированные признаки были разделены на «стандартные» и «нестандартные». Стандартными условно было принято считать те признаки, частота использования которых превышала среднюю частоту.

Характеристика каждого испытуемого определялась коэффициентом стандартности, т. е. отношением числа стандартных ответов, используемых им во всех вариантах заданий, к общему числу данных им ответов. Чем больше испытуемый использовал стандартных ответов, тем выше был его коэффициент стандартности. В группе здоровых этот коэффициент составил в среднем 74 %.

В таблице 11 приведены средние коэффициенты стандартности, характеризующие группу больных шизофренией (100 чел.) и группу здоровых (50 чел.) по трем указанным методикам.

Таблица 11. Показатели избирательности мышления

Во всех трех методиках для группы больных шизофренией характерно увеличение частоты использования малозначимых, «латентных», нестандартных свойств предметов при снижении частоты актуализации стандартных, практически более значимых признаков. Это выразилось в более низких коэффициентах стандартности. Различия между группами больных и здоровых по всем трем методикам статистически значимы (р<0,01, по критерию Колмогорова – Смирнова).

Следует отметить, что в число стандартных, наиболее часто используемых здоровыми, попадают практически значимые свойства (родовые и видовые, обозначающие основную функцию, некоторые внешние различительные и т. п.). В числе нестандартных оказались практически малозначимые, а поэтому «латентные», редко актуализируемые здоровыми признаки. Приведем несколько примеров свойств, актуализируемых больными при сравнении предметов:

Воробей и соловей – вес разный; находятся на одной ступени эволюции; издают звуки; один – скачет, другой – ходит.

Груша и огурец – сначала бывают зелеными, потом – желтыми; у одной семечки, у другого зернышки; цвет семечек и зернышек различный; имеют хвостики; их любят насекомые.

Часы и река – блестят; имеют прозрачную поверхность; издают звук; имеют камни; цикличные.

Ботинок и карандаш – оставляют след; чертят; имеют запах; один соприкасается с рукой, другой – с ногой; заостренные; хранятся в коробке; их «чинят»; «могут убить человека» (физически и морально).

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что предметы и явления сближаются часто самым неожиданным образом, рассматриваются в непривычных аспектах и комбинациях, в том числе и по чисто вербальной общности, когда полностью игнорируется то обстоятельство, что одно и то же слово может иметь совершенно различные смыслы (см. два последних примера).

Во вторую серию была включена задача на свободную классификацию геометрических фигур (методика разработана Ю. Ф. Поляковым). Выбор оснований для их классификации был ограничен тремя наглядно изображенными и играющими роль различительных признаками – цветом, формой и величиной.

Методика. Испытуемым предлагалось 24 карточки с изображением геометрических фигур, различающихся по форме (квадраты, треугольники, ромбы, круги), цвету (зеленый, красный, желтый) и размеру (большие и маленькие). Карточки предъявлялись со следующей инструкцией: «Произведите классификацию изображений на любое число групп по любым признакам». После выполнения свободной классификации испытуемому предлагалось разделить карточки последовательно на 6, 8 и 12 групп, для чего следовало произвести классификацию по сочетанию двух признаков – по цвету и величине, форме и размеру, цвету и форме.

При анализе результатов учитывались способ классификации и наличие операционной схемы, позволяющей произвести классификацию в умственном плане, не прибегая к практическим действиям. Было исследовано 100 больных шизофренией и 50 здоровых.

Анализ полученных результатов показал, что здоровые использовали при классификации только три различных признака – форм у, цвет, размер.

Больные шизофренией, наряду с классификацией геометрических фигур по указанным признакам, предлагали в качестве оснований для классификации наличие и отсутствие углов, количество углов, холодные и теплые тона и т. д., отыскивая даже в такой строго структурированной ситуации латентные и нерелевантные признаки.

При этом они практически не отличались от здоровых по операциональному уровню выполнения задания: по способности произвести классификацию в умственном плане при наличии операциональной схемы умственного действия.

Результаты 1 и 2 серии исследования позволяют сделать следующий вывод: особенности использования знания в процессе сравнения и классификации предметов выявились в тех задачах, решение которых было существенно опосредовано факторами социального опыта.