Текст книги "Стратегия. Русский Союз"

Перед нами в низине простиралось огромное поле, слева в обрамлении береговых кустов текла какая-то речушка, наверняка впадающая в Сену, неподалеку от дороги небольшое озерцо выделялось среди пестрого рельефа зеленым цветом воды. Справа на небольшой плоской возвышенности – отдельная роща посреди чистого пространства, в основном березы, здоровенные, дорога заворачивает за частокол высоких деревьев, а куда – дальше не видно.

– Аборигена наблюдаю, – хмуро сказал Сомов. – И охреневаю.

Я торопливо схватил свой бинокль, прицелился. Сначала увидел то самое озеро. А на нем утки! Мама дорогая, сидят, носатые! Во мне мгновенно разгорелся охотничий азарт: утки у нас почему-то в редкость. От перегиба дороги там всего метров двести, запросто подкрадусь на выстрел, ствол возьму у Гоблина…

– Утки сидят!

– Ты на курицу смотри, – проворчал Сомов, больно тыкая меня кулаком в бок.

Елки-палки, точно, бабка какая-то, в платке. И повозка.

– Это кто еще, Гоблин?

– Селянка, – опытно заявил напарник.

– Не про бабу, селянщик… Это что у нее там, ишак? – Я глазам своим не поверил!

– Осел, Костя, осел, самый настоящий.

Осел в частном владении – не меньшая сенсация, чем находка джипа. Да что я такое говорю – большая, на порядок! У нас скотина любого вида, как и прочая живность, до сих пор считается не на десятки, а на единицы: в анклаве коровы, собаки, кошки пока есть лишь у редких счастливчиков. Свиней, правда, уже побольше, а вот баранов, обретенных благодаря все той же многоплановой Пакистанке, очень мало, все в Заостровской, на разводе. Первые три барашка были получены в качестве оплаты лечения внука вождя «диких» – предводителя одного из пакистанских монокластеров Зоны Племен, там их… Кластер нейтральный, как и еще два, сейчас их Демон с Бероевым дополнительно обрабатывают перед операцией «Рассвет». Больных у «диких» хватает – мы уже девять баранов получили…

О лошадях же люди только мечтают, жадно разглядывая в музее увеличенные фотографии, привезенные Потаповым.

А тут ишак – идеальное средство передвижения, универсальный транспорт, надежный, неприхотливый! У какой-то бабки! Быть такого не может, сильные мира сего должны были ушастого забрать, в лучшем случае для умножения, в худшем – исключительно для себя, это же колоссальная ценность!

– Поехали осторожно, чтобы не спугнуть, будем знакомиться с аборигенами, – принял решение Сомов.

Вокруг – чисто русский пейзаж: что ни взгляд – то картина писаная, прямо Лукоморье какое-то. Но не средней полосы виды, а чуть поюжней, потеплей, как под Гомелем, например, – тетка у меня там живет, в Жлобине. Заметив нас, бабка в кусты не стреканула, по дороге наутек не бросилась. Как ни в чем не бывало остановила телегу, встала возле нее. Мы подъезжали медленно, без резких маневров и гудков. Ослу все по барабану: стоит себе крепко, смотрит прямо и ждет хозяйской команды.

– Бабка-то боевая, смотри в оба, – предупредил меня Гоб.

Словно невзначай зайдя за небольшую повозку, набитую кадушками и мешками, владелица уникальной животины стояла, уверенно держа в руках помповый «ремингтон» – похоже, я немного ошибся, ишака так просто не защемить. Не целится аборигенка, просто ждет, присматривается. Но по глазам видно: приняв решение, вмажет картечью не раздумывая. Одежда на ней была самая простая: длинная хлопчатая юбка, цветастая кофта и платок, уже на шее. Волосы не седые, как ожидалось, а рыжие.

Да не так уж она и стара, как показалось поначалу.

– Привет селянам, бабушка! – поприветствовал аборигеншу тактичный Гоблин, спрыгивая на землю и демонстративно не обращая ни малейшего внимания на ствол.

– Какая я тебе бабушка, черт долговязый! – возмутилась путница на хорошем русском языке. – Тетка Ненила я! Аль не знаешь?

– Ого! Эта, ты… прости, прости, – поспешил Сомов, старательно складывая из деталей своего сложного лица приветливую улыбку. – Тетка, конечно, без базара. Бог в помощь, короче.

Ненила лишь неодобрительно покачала головой, спокойно вышла из-за повозки, положив ружье на серый куль. Есть контакт. Осел несколько секунд заинтересованно смотрел на «виллис», шумно потянул ноздрями воздух и сексуально успокоился, опять уставившись по курсу прерванного движения.

– Ну вот, москали появились!

Гоблин значительно сплюнул на землю.

– Ты, хохлушка, это брось… Москали на той Земле остались, не любим такого, учти. А мы русские, разведка России.

– Да и я так вижу, что вы русские, хоть и каска у тебя какая-то фашистская, – невозмутимо ответствовала рыжая. – И не хохлушка я, а не пойми кто. Лучче кажи, далеко отсюда Рассея?

– Много ты понимаешь, фашистская… Далеко, Россия, тетка, за двумя большими реками, за Степью.

– Ох, ох, ох… Эк занесло. Вас тут все ждали-переживали, уж и не знаю, хорошо это или плохо, что вы появились.

– Чего так? – напрягся Гоблин. – Кто нам не рад?

– Подожди-ка, Миш, помолчи. – Я экстренно перехватил разговор: щас Гоб наломает дров, потом не соберем. – Уважаемая Ненила, может, проедем куда, где поуютней, там и разговор наладится.

Селянка думала недолго.

– Так у нас тут хутор рядом, все хозяйство Бирюков, глянь-ка, во-он в той роще стоит! Только позади ехайте, не пугайте мне животину.

– Что, не часто автомобили появляются? – пробил я пробный шар.

– Редко. И не с добром. Ехайте.

Легко сказать «ехайте», чертов ишак умен, лишней работы не ищет, хозяевам только покажи один раз прыть – не слезут, – плетется так медленно, что и передачу не подобрать. А манящее озерцо уже совсем рядом, и птицы никуда не делись, непуганые они, плывут себе вдоль бережка. Неужели у них тут так плохо с боеприпасом? О чем это говорит? Нет рядом селективки, вот о чем это говорит.

– Скажи, Ненила, у вас как, уток бьют по правилам или по надобности?

– Да кто ж будет на эту мелочь болотную патрон тратить! Проще фазана в лесу взять на силки.

– Дык я… того? Не возражаете?

– Зажиточны москали, как всегда… – завистливо вздохнула Ненила, лениво поглядев на водоем, давно намозоливший ей глаза. – Все, все, не буду больше, не кривись, орясина! Да бей себе, хлопчик, на здоровье, если патрона богато. Зажарим с бульбою да грибами белыми, утка, поди, жирная: осень.

Слюна смачным глотком слетела в горло. Картоха, грибочки, утиное мяско… Жрать хочется, как из ружья, но сухпай – что наш штатный, что добытый натовский – как-то не того, недозашибись будет. Взял я у Сомова карамультук, набил правый магазин верной «троечкой» и отправился по дуге за кустами к озерцу, оставив Мишку в кузове пассивным наблюдателем: хуже Гоблина в такой охоте напарника нет…

Все вышло просто замечательно.

Мне и подкрасться удалось на точный выстрел, и утки сели правильно, и ветерок в меру, чтобы добычу быстро к берегу прибить. Когда я вернулся к машине с шестью утками, повозка только сворачивала к роще. Хорошие тут утки. На старой Земле стрелишь порой – вроде и крупная, осенняя, аппетитная, а начинаешь разбирать – одни кости, трахома, мяса мало. А эти мясные, есть смысл.

Почуяв ли родной дом, заслышав ли позади пугающий рев двигателя, хитрый осел реально ускорился и резво протащил повозку через широкие ворота обширного двора. Следом заехали и мы, направляя джип между березами под навес, ориентируясь по взмахам руки сухощавого мужика. Два парняги, близнецы лет пятнадцати, тут же закрыли створки.

– Яшку в загон! Утей берите – и на ощип, пока теплые, да отца кликните, – скомандовала тетка Ненила и повернулась ко мне: – Сколь патронов пожег, охотник?

– В четыре штуки управился, – гордо ответил я.

– Богаты же вы, русские, – огорченно повторилась хозяйка, – лучше бы нам в семью отдал: еды в доме и так полно.

– Кому лучше-то? – философично заметил я, накидывая на крючок страховочный брезентовый ремень посадочного проема. – А патронов дадим. Как только подружимся, так и дадим.

– Сколь дашь? – тут же прищурилась ушлая баба.

– Дюжину отвалим, без байды, и пуль, и картечи, поровну, – щедро пообещал Гоблин. – Если больше ни разу про «москалей» не услышу.

Довольно крякнув, женщина оправила юбку, громко хлопнула в ладоши и побежала в дом, на ходу покрикивая:

– Сенька, Гале кажите, пусть девок берет, и чтобы на стол накрывали, да на веранде! Че в избе сидеть-таять в полумраке… Покамест квасу гостям ташшытя! И пирогов! Утей жарить будем, охотник? Вот и ладно.

Закатное солнце освещало просторный двор лесного хутора, больше похожего на маленькую крепость. Или одинокий форт на самом что ни на есть фронтире. Под красноватым солнечным светом пустынная окраска спецназовского джипа стала нежно-розовой, романтичной. Хочется вспоминать Киплинга и Индиану Джонса.

В центре большой усадьбы, весьма относительно спрятавшейся в березовой роще, стояло здание бывшей локалки. Большой локалки, базовой. Что бы там ни хранилось в момент вскрытия, ее содержимое определенно помогло хозяевам хутора капитально приподняться. Серьезная техника тут точно имелась, но во дворе ее не видно: продали, сто пудов.

Неподалеку стеной к стене поставлены еще две бревенчатые избы, уже самодельные, без привычной мощи и лоска. Пара сараев слева, один большой, как в американских фильмах: чуть ли не ангар. В стороне – колодец под крышей, еще какие-то пристройки. Под навесом у основной избы стоит мотороллер «Муравей» и три велосипеда. Судя по наброшенной сверху пластиковой пленке, мотороллер практически не используют: с бензином здесь так же туго, как и с патронами.

А собачки вот нет, никто ни разу не залаял.

– Пса не завели для охраны? – уточнил я у Бирючихи, подсевшей к нам на лавку под навес большой беседки с резными планками, пока все остальные честно вкалывали над приготовлением ужина.

– Да где же нам взять собачку-то, – вздохнула женщина. – Страшный дефицит, одни слухи ходят. А у вас как?

– Есть немного, – уклончиво ответил Гоблин.

Сидя в полосатой ВДВ-майке, Сомов бессовестно пожирал третий пирожок размером с грелку, сжав выпечку так, что бицуха реально вспучилась.

– Надо же… Только у зажиточных, поди, гавкают, – без всяких сомнений отметила глава поселения.

Старшая тут именно она.

Муж у нее тихий, послушный, даже робкий. И четверо сыновей, двоих мы уже видели, на год меньший за что-то наказан и толчется на задворках в воспитательных трудах, а старший с женой где-то в лесу неподалеку, бортничает. От него Ненила медок дикий и везла. В общине человек пятнадцать, по моим прикидкам, если вместе с детьми. Крепкое сообщество, стволов шесть выставить точно могут. А то и больше: местные женщины, я вижу, годны на многое. Есть ли у них нарезные стволы и какие, не знаю.

Да и не спрашиваем пока: обмен данными идет по-деревенски скупо, расчетливо, осторожно – медленно набирает скорость информационная капельница, мы обоюдно присматриваемся друг к другу с параллельными раздумьями. На такой случай у нас с Гоблином имеется договоренность – типа мы оба курим. Отошли под этим предлогом, протерли, обсудили услышанное. Напарнику в этом вонючем вопросе полегче – он, когда в компании вмажет чего градусосодержащего, так реально пыхает самосадиком. Я же только вид делаю.

– Ничего подобного, Командор пока самолично собачек делит, по степени рациональности, – я коротко объяснил политику партии, – как и кошек.

– И кичуны есть! – восторженно вскрикнула Ненила. – Богаты…

– Да что ты все заладила: богаты, богаты! Зато ишаков в Русском Союзе нет, – без этических закидонов буркнул Гоб. – И козлов.

– Где осла-то взяли, Ненила? – Я быстренько подхватил информационный повод.

– Как это где? – удивилась она. – В лесу, вестимо, где же еще, как и все.

Чего? В каком еще лесу… Дикие ишаки? Я начал расспрашивать подробнее, и вот что выяснилось. Сразу после попадона в эти края люди действительно набрали себе ишаков, испуганно бродящих по лесочкам с ошалелым видом.

Получается, что Смотрящие кое-кому в комплекте подкидывали и животину!

Мы с Гоблином значительно переглянулись. Что ж получается: вполне может быть и так, что, пока мы сидели зайцами в Замке, очухиваясь и обживаясь, голодные волки и медведи дожирали в округе наших законных ишаков или даже лошадок… Здесь же с хищным зверем ситуация поспокойней, людей разбрасывало широко, а отсиживаться им было особенно негде и некогда. Вот и успели набрать.

Интересная версия, но пока без подтверждений. Нужно бы арабов порасспрашивать – мы как-то не додумались досконально выяснить происхождение их коров и верблюдов.

– Значит, есть перспектива для взаимовыгодного обмена, – неожиданно грамотно и стройно изрекла рыжая.

Да уж, точно не хохлушка деревенская. На пенсии, купив небольшой домик, вместе с мужем она уехала из газовой Сибири – вот откуда знакомые сибирские словечки – на историческую родину супруга, в Бендеры, там весь клан Смотрящие и прихватили, вписав в список попаданцев. Самостоятельная женщина, властная.

А знаете, как вся эта местность называется? Гуляйполе! Знаково, не правда ли, есть над чем задуматься. Невеликая речушка, текущая с запада, которую прекрасно видно и отсюда, носит имя Днестр.

– В Большую Реку впадает, да вы ее видели, чай, с басурманской стороны пришли. Там никто из наших не живет, а магометане к нам не суются.

Утей, картошку и грибы домочадцы смешивали, превращая набор в ароматное блюдо, прямо на улице: во дворе имеется большая кухонная зона – тут и печь вам, и что-то типа тандыра под конусной крышей с дыркой в центре. Сил на организацию и постройку такого хозяйства ушло много, но оно того стоило: прочное место вышло, чувствуется, что территория застолблена. И огорожен хутор свирепо – сплошной тын окружает застройку, да не из березовых стволов – сосновые колья заострены топором.

Вскоре вся семья была в сборе, уселись за огромный стол, по центру поставили огромный чугунок, в котором все еще шипело и булькало. Слушайте, как же тут здорово, хоть живи тут недельку! Если позволят, конечно.

Прежде чем задать главный вопрос вечера, я решил подмаслить хозяев конкретно: сходил и притащил из машины пачку патронов двенадцатого калибра, двадцать штук с пулями Полева[5]5
  Специальные пули для гладкоствольного охотничьего оружия, изобретенные В. В. Полевым.


[Закрыть], и один наш сухпай ИРПБ[6]6
  Индивидуальный рацион питания боевой.


[Закрыть], там лежат пакетики со сладким напитком, изюм, детям это понравится. Сомов достал из кармана апельсиновые леденцы, которые всегда носит с собой, щедро раскидал по ребятне. Акция свое положительное действие оказала – хозяева поблагодарили, прониклись, заметно подобрели.

– А что, до украинского города далеко отсюда, хозяева?

Мой невинный вопрос неожиданно ввел присутствующих в ступор.

– Какой такой украинский город? – первым спросил Семен, безупречно молчаливый до поры муж Ненилы: вот какая сила кроется порой в простых словах.

– Ну, селективный кластер, – сморщился Гоблин, не любящий этого слова.

– Не знаем такого, – отрезала рыжая. – Эти знаем, как их там, монохластеры…

– Кто ж украинцам город даст! – вновь подал голос муж хозяйки. Крепко же мы его удивили. – Ну ты и выдумщик, паря.

Вот тебе и на!

– И какой монокластер ближе всего? – спросил я. Не будем педалировать вопрос, смена векторов в таком деле просто необходима.

– Известно какой, Львов, километров тридцать отсюда, – не делая секрета из общедоступного, сообщила Ненила. – А вот Донецк гораздо дальше будет… сколько до них, Сеня? Посчитай, посчитай. Вот я и говорю… Кому добавочки со дна, да с жирком! Давай тарелку, десантник, тебе не помешает, не кормят тебя, поди, русские бабы!

Мы уже сидим… только потому и не упали. Впрочем, прожорливого Гоблина она разговорами о жирке несколько отвлекла, а вот я реально обалдел. Тем временем девчат отправили за большим самоваром: настало время чая с вареньями.

Итак, у украинцев есть два монокластера. И никакой селективки.

– Извините, – у меня аж дыхание перехватило, – а больше украинских монокластеров не имеется? Крымского, например?

– Хватит им уже и этого, – проворчал Семен. – А вот приднепровский есть, но он в лесах, северо-восточнее, неподалеку от восточников.

Интрига не исчезла. Не так давно я рассказывал Потапову о боевом прошлом нашего героического анклава, да не официальную версию, которая и в типовой памятке достаточно пропечатана, а так, нюансы, интересные детали бытия. В том числе и про знаменитую Украинскую Историю – Тайну Из Тайн. И вот что сказал мне Федя, под коньячок прослушав историю до конца:

– А вы не думали, что Сотников специально всю эту историю сочинил? Логичный ход: ярко и красочно показать еще не врубившимся, что их ждет в случае бунтарского разлада. Вот и прорисовал перспективы. Задумались ведь тогда?

Еще как задумались. Мы от Фединых предположений, конечно, приторчали, подрубил нас свежий взгляд на проблему. Признаюсь, и в моей голове как-то родилась подобная мыслишка, но быстро угасла, потеряла напряжение, так и не успев превратиться в версию. Зная Главного, такое допустить можно было, только что-то не верилось, что-то не клеилось. Это ему еще и Юрку нужно было завязать на омерту…

А сейчас верится? Ладно, будем разбираться последовательно.

Разговор протекал медленно, вязко, но постепенно данных становилось все больше и больше, а степень взаимного доверия увеличивалась.

Вот что мы еще узнали.

И западникам и восточникам досталось по готовой деревеньке, это практически копии нашей Белой Церкви: собор, несколько рубленых домов и каменное здание поселкового универмага, плотно набитое самым разнообразным ништяком. В Белой Церкви есть солеварня впридачу, значит, и в этих поселках существуют некие природные промыслы. Отличная база для успешного старта монокластера.

– Много там народу проживает?

Старшие переглянулись, Семен пожал плечами:

– Где, во Львове-то? Человек под шестьдесят уже наберется. Да и в Донецке под столько же будет, но до него от нас километров восемьдесят, считай.

Оба украинских монокластера находятся в состоянии недружелюбия, если сказать мягко, – ни общих интересов, ни общих полюсов притяжения. По сути, это разные зоны влияния. Донецкие заключили союз с Тирасполем, «сила у них добрая», как выразился Семен.

– Мы чаще всего на торговлю во Львов ездим, так просто удобнее, товар принимают исправно, а остальное нас не особо интересует. – Прагматичность Ненилы была вполне понятна: выбор у хуторян невелик, все остальные поселки стоят дальше, по обе стороны магистрали.

Как вскоре выяснилось из дальнейшего рассказа хозяев, Гуляйполе просто наполнено «пропавшими» в нашем представлении монокластерами. Болгарам повезло меньше – поздно пришли они на эти земли, как и поляки, так что готового поселка им не досталось, да и сама община невелика. Народ у болгар безобидный, спокойный.

Румыны объединились с молдаванами, у них две базы, два поселка, союз подвижный, иногда проблемный. Албанцы предсказуемо объединились с косоварами, и такой синтез лишь обострил варварские привычки – постоянно пытаются совершать набеги на соседей, проходят лесом и нападают, чаще всего на хутора: так проще.

– На торг ездим с Евлашами, тоже хуторяне: одним боязно.

Шляхта живет четырьмя хуторами, на базе освоенных локалок, каждый себе на уме.

– Лучше с ними не связывайтесь: злости к русским много, не поумнели они здесь.

Почему-то я ничуть не удивился. Думать нечего – опять за Катынь спросят, за смерть президента под Смоленском и за изменение климата на закуску.

С монокластерами вроде все ясно.

Ну и единичные островки имеются в Гуляйполе, вроде этого. Число их неизвестно, учет вести некому, некоторые вообще скрытно живут. Кто покрепче – стоит и если не процветает, то успешно ведет свои дела. Слабых же албанцы с косоварами постепенно выкашивают, а защиты нет: никому ты тут не нужен, если не в «хластере» или под ним.

– Так это косовская техника тут появлялась? – вспомнил я слова Бирючихи.

– Наведывались ироды один раз, – неохотно пробурчал Семен, явно не желая вспоминать о том случае. Откупились они, что ли?

– Еще кто ездит?

– У львовян топливо имеется, могут себе позволить изредка, они пару раз пытались даже через Большую пройти, но быстро вернулись.

Большую… Видели бы вы нашу Волгу.

– А донецкие как?

– Зачем бы им это? В такую даль… Да и не проедешь спокойно через зону западенцев – будут проблемы.

– Понятно, – алчно прорычал Гоблин, почувствовав запах новых врагов.

Спрошу-ка я на всякий случай!

– Ненила, а ваш хутор название имеет?

– А как же, Березовое. Кому надо, знают!

Нам надо, и теперь мы знаем. У меня уже возникла идея взять Ненилу в прочные союзники, превратить хутор в некий форпост влияния Русского Союза. Судя по ее отношению к соседям, эта женщина ни к кому пока не «тяготеет».

Не лезет в меня больше чай, упился. Но делать нечего, нужно говорить и говорить: «Ах, какой вкусный, ох, какие чудные пироги!» Прямо… мастерство резидента, подвиг разведчика. И девчата опять тащили самовар.

Как мы с Гоблином и предполагали, о существовании гадского Квебека здесь всем хорошо известно, албанцы именно от них и кормятся, технику получают – квадроциклы. Да и львовяне тяготеют к канадцам: лимитированно и задорого получают топливо и патроны, туда же сбагрили большую часть найденной техники. Разница есть: если первые у канадцев в роли шавок, то вторые типа торговые партнеры.

– Так я опять насчет «селективки», – не выдержал Гоблин, – в смысле, о нормальном большом городе. К северо-западу есть такой?

– Ну а как же, конечно есть. А я не сказала? – Хитра бестия. И умна.

– Да чет не расслышали…

– Испанцы там сидят, Замок Мадрид, – словно удивляясь – ну, как же это мы не знаем про сей славный город, – сообщила хозяйка. – И португальцы там же.

От Березового до Мадрида чуть меньше двух сотен километров, а это три сотни от места переправы через Сену. Донецкие с испанцами худо-бедно ладят, у них топливо с патронами и берут. Во перипетии, а! Мешанина! Вот это шахматная доска, час от часу не легче: испанцы на севере!

Потом настала наша очередь отвечать на вопросы – заученно, матрично, привычное дело. Скоро все устали. А уж съедено-выпито…

– Постелили гостям, Галя? – строго спросила Ненила. – Пойдемте, мальчики, провожу.

Забрав все свое оружие, включая пулемет, мы, сердечно поблагодарив хозяев, пошли в спальню отдельной избы. Помылись по очереди и рухнули на самые настоящие перины – ни разу в жизни на такой не спал.

Но я еще какое-то время никак не мог уснуть, с завистью поглядывая на солидно храпящего товарища, – аж стекло на форточке дребезжит: мешали впечатления и смелые мысли. Хорошо пока все складывается, огорчало лишь одно: жаль, что мы для такого рейда никак не могли выкроить времени раньше…

Разбудил нас Семен.

– Парни, вставайте, – громким шепотом объявил в темноте мужик, ухитряясь трясти нас двумя руками одновременно обоих. – Жена велела разбудить, помощь нужна.

Я вскочил сразу, по-армейски, хотя еще не выгрузился из теплых снов, глянул на светящийся циферблат – почти четыре утра. Гоб сел на кровати, сонно раскачиваясь.

– Что там у вас треснуло? – недовольно спросил он, широко зевая.

– Гости у нас, двигатели на дороге тарахтят, квадроциклы, – коротко пояснил Семен. – Похоже, албанцы или косовары пожаловали.

Вот трахома, враг налетел! Дальше процесс оживления тел пошел стремительно. Одевшись в норматив, мы выскочили в ночную прохладу, увешанные оружием, как с грабежа склада длительного хранения.

– Где люди? Кто на стене?

– Жена с детьми у тына, с ружьями. Младшего на левый фланг загнал, обход стережет.

Вроде и привык я уже к таким фразам, где «женщины с детьми на крепостной стене», но тут меня что-то покоробило. Это неприемлемо. Гоблин уже загорался нехорошей яростью: давненько мы не были в деле, давненько Сомов супостатку не гонял.

– Сколько у вас ружей? – на бегу спросил я.

– Здесь пять штук держим, у сыновей и у меня с женой, а нарезного совсем нету. И одно у старшего, на заимке, я по рации уже передал.

Три плохонькие рации в хуторе, одна «выездная», по одной на заимке и на базе. Постоянно не включают: топливо для генератора берегут. Чего солнечные батареи не завели? Да о чем я, кто им даст-то…

Личный состав действительно торчал у стены, Ненила на приступочке пыталась что-то рассмотреть в темноте, по сторонам сынки во тьму пялятся. Я сразу полез в джип. Темно-то как, все тучи затянули, даже звезд не видно в осеннем небе.

Включил фонарик, быстро нашел нужное.

– Определила? – спросил я у хозяйки.

– Да кому ж еще тут на этих каракатицах, да еще с запада… – зло отмахнулась она. – Не впервой.

– Хозяйка, девкам и деткам полный брысь, и чтоб здесь не видел! – громко прошипел Гоблин, наваливая пулемет на тын. – Парней отправляй на фланг, на усиление младшему. Кастет, ты где?

Я уже грохотнул по настилу приступка коробом, ставя его рядом с Сомовым. Мишка тут же начал заправлять ленту. Забрав «тигра», быстро подобрал местечко и для себя, примерился, АКМ поставил рядом. Я стреляю лучше Сомова: второй в группе после Монгола. Дистанция для карабина просто райская.

– ПНВ держи, Гоб, – свой я уже напялил, включил. – Семен, сюда!

Мужик подскочил, ожидая дальнейших распоряжений. Пусть хозяйка послушает, сейчас время мужчин.

– Детей убрали?

Он кивнул.

– Пользоваться умеете? Разберешься? – Я протянул ему два нагана: таскаем с собой на предмет удачного контакта. – Барабаны полные, остальные патроны сейчас искать не буду. Бери! Но сами лучше пока не высовывайтесь, рядом будьте. Выполнять!

И что такое страшное на нас напало?

На дороге стояли два квадроцикла с прицепами, по два человека в экипаже.

Фары не включают, втемную пришли, дистанция метров триста, рубеж принятия решения. Выжидают чего-то, падлы. Автоматического оружия не видно, есть винтовки, одна с оптикой – достает из пухлого пафосного чехла, бережливый какой… Как албанцы действуют в таких случаях: на переговоры зовут для откупа или сразу гасят? Под огнем подберутся поближе, когда хрен высунешься с гладкостволом… и гранатками за тын. Словно прочитав мои мысли, Ненила снизу прошептала:

– Говорить они не будут, Костенька, в прошлый раз мы одного ихого убили, когда отбивались…

Ясно, так даже лучше. Осмотрел местность, движения не видно, никто пока по сторонам не чухнул, изучают. Ну, бабка хитра… Кроме Ольги, меня в последние годы никто Костенькой не называл. Интересно, у них в группе ПНВ имеются? Канадцы могли и снабдить своих шакалов. Точно, один прибор вижу! Но это уже не имеет значения: никуда им теперь не деться. Стрелок вскинул ствол с оптикой, ага, пора. Рисковать не будем, тупо гасим.

– Квадроциклы не сбережем, так что роток не разевайте, – кинул я вниз.

– Да бис с ними, с циклами этими, отбиться бы! – прошептал хозяин.

– Чего ты сказал?! – резко возмутился Гоблин. – Это им бы отбиться, козлам, тащите лопаты и рулетку! Кастет, работаем!

Мы и заработали, от всей славянской души, за все славянские беды. Давно я не стрелял по людям с таким наслаждением. Первым же выстрелом хлопнул в голову того, кто мне показался предводителем.

Ба-бах! Вот тебе за сербов, баклан! Бережливый упал на квадр, сполз на землю.

Тугу-дугу-дугу-дум!

Браунинг загрохотал слева, сначала в темноту ушли две короткие, и, уже после пристрелки, Гоблин зарядил длинную, патронов на двадцать, очередь – на сплошное поражение невеликой колонны. Я вдумчиво высадил всю обойму, подбирая тех, кто, как мне казалось, еще шевелится или прячется за колесами. С фланга хлопнули два гладких выстрела – молодежь в азарте не выдержала, решила внести свою лепту в картину боя, несмотря на нереальное расстояние.

– От ить бестолочи! Зря патроны жгут! – заорала хозяйственная Ненила и припустила вдоль тына: учить парней уму-разуму.

Перезарядился.

– Мишка, хватит, не грей ствол. – Я тоже хозяйственный.

Не, Гоблин так быстро не уймется, тут же мой АКМ схватил. Подождали, послушали, Сомов пару раз стрельнул. Ничего не вспыхнуло, это очень хорошо. Тут уже и хозяйка пришла, вся светится.

– Ну что, пошли зачистим, – скомандовал Мишка, спрыгивая с приступка.

– Я с вами! – неожиданно объявил Семен, потрясая наганом. – Женщины, открывай ворота!

О как. Удачный бой всегда рождает героев.

Управились мы быстро, достреливать было некого. Когда вернулись обратно в форт, притащив для начала четыре винтовки «спрингфильд», пару «одиннадцатых» кольтов и пяток ручных гранат, ворота были открыты настежь. Во дворе тихо тарахтел маломощный генератор, над крылечком главного здания и под навесом беседки тускло горели электрические лампочки.

Прямо праздник у нас! День Победы.

Подошла Ненила, протянула револьвер.

– Себе его оставь, уважаемая, – щедро объявил я. – Глядишь, еще и из винтовок что заберете, мы же союзники. Выстави-ка у ворот часового, а как рассветет, потащим за периметр весь остальной трофей. И это… не уснем ведь, давай чайку, что ли.

– А кофе имеется? – встрял Гоблин.

Женщина горестно всплеснула руками:

– Да откуда ж, мальчики…

– Ничего, у нас запасец имеется, угостим, – успокоил я хозяйку.

Уже знакомый хлопок в ладоши. Громкий, повелительный:

– Девки-и! Лахудры-ы! Самовар грейти-и! И баню!

Вот теперь есть случай и повод, можно поговорить серьезно.

О дружбе и союзе, о помощи и поддержке, организации в Березовом базы анклава и ее же форпоста, блока с парочкой сербов, на радость косоварам. Как это Гуляйполе без нас обходится?

Это неприемлемо, согласитесь.