Текст книги "Стратегия. Экспансия"

Глава 11

«Кастет», диверсант-оператор группы сталкеров,

вместе с читателями в полной мере познает атмосферу «сталкеризма»

Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть… Аллес!

Двадцать четыре шага в длину. Ну. Все точно. Я достал свою записную книжку-выручалку, посмотрел справочный раздел – сходится.

– Демон, окончательно! Это «отделка»!

Серега в другом конце здания, присев на корточках, что-то перетирал в руках.

– Понял, Костя!

На пути к воротам я спрятал книжку в карман, вжикнул молнией. Пробовали мы с собой мини-планшеты самсунговские таскать, по-модному – две штуки расколотил, ползая-лазая. Да и «топливо» в них горит, конструкторы сделали все эти девайсины не в помощь человеку, а в помощь продавцу. Потому, кстати, в них много соблазнов, а это отвлекает. Не вводи себя в искус. Записная книжка надежней.

На улице шумит, не переставая, внезапно налетевший дождик, хороший такой – позднего июля дитя, с грозами, молниями вполнеба над высокими серыми платанами лесной чащи. А в здании почти тихо, кондовые стены гасят звук.

Досада дикая.

Пока я стоял в створе ворот, ко мне подошел Демон, встал рядом, опасливо поглядывая то на небо, то на крупные сопливые пузыри на поверхности огромной лужи. Во-во… И бежать по мокрому да скользкому к спасительному «Дункану» как-то не очень хочется – шмякнешься в глину, потом отстирывай.

– Представляешь, сколько тут всего было? – как-то обыденно спросил Серега. Но тихая злость аж из ушей льется.

А на кого злиться-то? На себя? На франков? На Смотрящих?

– Бляха медная кривая, даже не хочется представлять, – сообщил я и тут же начал мысленно перечислять упущенное по памяти: наверняка профильные локалки идентичны ассортиментом.

Доска обрезная. Еще половая – ее в Дровянке было много. Брус… Эхе-хе… Аховый сортамент. Даже паркет наверняка был, как и у нас, – дубовый и из бубинги. Фанера всех мыслимых толщин, ДСП и ДВП. А ламинат! Сайдинг, ессно. Пластики листовые, цветов много. Короба и каналы. Трубы и трубки пластиковые, отводы. Черепица какая хочешь – и керамика, и металл, и пластик ламинированный. Стекла тут лежало преобильно и всякого, оргстекло, даже двадцатки пару листов было. Обоев не так уж много, но имелось. А «лакокраски» сколько… Плюс реактивы и растворители, сухие смеси и «шпаклевка». Цемент, между прочим. Метизов до черта.

– …Шифер и оцинковку забыл, – уныло добавил Демченко и глухо закашлялся – надышался чем-то рассыпанным по полу, пока сидел на корточках и нюхал.

Ага… Я последние позиции, похоже, вслух перечислял.

Слетев по скользкому склону, в здание упущенной нами «дровянки» впорхнул сначала Монгол, мокрый, как морской котик, а следом за ним и Гоблин, на бегу красиво крывший матом всех небесных синоптиков и невинную кротость их.

– Ну что? – кашлянув в последний раз, спросил Серый.

– Оттуда тоже не видно, – не переставая отряхиваться, быстро бросил Шам.

Хорошо, что камуфло у нас доброе, не впитывает, технология.

– Не, братва, я вот другого никак не срублю. – Гоблин скинул куртку и хлопнул ею в воздухе так, что звук можно было принять за выстрел «зушки». – Костя, как мы с тобой этот сарай с первой тырки не просекли?

– Как, как… Мы же сразу вверх пошли. От места причаливания «Конкорда» – чего тут думать было! Вперлись, трахома, в эти платаны-хренаны, давай ломиться. А тут надо было – бочком-бочком, по берегу, и в кусты. Как они только и обнаружили-то, суки.

Что теперь говорить. Да и… в наш первый визит сюда «локалка» уже была пуста. Зачем бы они с баржой тут шастали?

Проклятой «локалки-отделки» с воды никак нам было не засечь. И радаром не цапануть: само здание ниже земли. Параллельный берегу овражек, вход в который со стороны воды зарос молодым самшитом и диким лавром. Невообразимый случай, случайная же и находка. Кто-то с французского катера спрыгнул и вдоль берега в кусты ломанулся – по нужде, не иначе. О-ля-ля! Так и орал, поди, презерватив… Вот и выгребли соседушки.

Я с горестью оглянулся.

Пусто, как в понедельник: все употребили, шаром покати, франки забрали даже европоддоны. Остались лишь серые пятна на земле из надорванных мешков.

– Ладно, чего тут стоять, – сказал Демон, – выдвигаемся к кораблю, дел много, идти долго, собираться надо.

– Льет еще, падла, – пробурчал Гоблин, натягивая куртку.

– Не растаем, – отрезал Серега. – Пошли. Только не бегите дурниной, ноги берегите.

Все-таки свой разъездной корабль под боком – высшее благо для сталкера.

Теперь нам уже полегче, «Дункан» берем по первому требованию, плавсредств в анклаве добавилось. Так пока и не разбитый на две части «Густав» работает «монитор-паромом» – ДШК на крыше ходовой надстройки поставили, обварили по кругу юбкой, щитки загнули – линкор! Каждый день мотается между берегами как деловой, по расписанию. Капитаном там бывший машинист тепловоза – средних лет белобрысый здоровячок-толстячок Антон фон Зейдлиц, бывает же такое… Пытались люди его сдуру «Антошкой» прозвать, но не вышло – сначала дед разорался, а потом и сам немец, в молодости боксер-средневик, когда уже достали, разбил нос одному дугинскому слесарюге. Но мужик он юморной, сам же и предложил – Oberbootsmann. С таким погонялом и живет, Обербоцман и есть. Или просто Боцман. Да и походка – хоть в кино снимай.

Любит жирное и вмазать с Коломийцевым по выходным.

Отстажировал дед немца вполне успешно, хотя допуск переквалифицировавшемуся железнодорожнику дали пока лишь на барражирование между замком и Заостровской. Но Антон все равно в кайфе: уверяет, что разница между паромом и тепловозом невелика – и тут и там в сторону не свернешь.

«Нерпа» с немцами сначала Шпрее чесала, Зусулку гоняла, потом «потеряшек» собирала – восемь человек с берегов собрали: два баварца, семья берлинских турок, и из Саксонии – молодая пара с детьми. Ожидали большего, но пока вот так. И то хорошо. Сразу после немецкого референдума и присоединения к анклаву в округе стали попадаться и немцы.

Как Сотников и предполагал, немцев Смотрящие зачли лишь как обыкновенный влившийся монокластер – получи, народ, посылочку. Выбора не было, как говорит Монгол, воинские ментальные страдания перевесили, Силы Внеземные их считали и вкинули нам четыре «дашки». Что характерно, в обнаженном виде, то есть без станков – мол, потом сами возьмете, привередливые, что нужно. Мы прикалывались, что Смотрящим некие Паханы от Самого Яхве спустили свыше план по экономии металла.

Один ДШК встал в Берлине, Антону крупнокалиберный достался, Дальнему Посту и «Нерпе». Сам не видел, но Шам рассказывал, как страшно ругался Корнеев, вполне закономерно отдавая старый пулемет… Командор, предвидя новую пальбу по делу и без, ужесточил сбор стреляных гильз – теперь Дугин в курсе, сколько у кого крупнокалиберных патронов, а вся стрельба из «дашек» строго отчетна. Это тоже владельцам «крупняка» не в масть, особенно капитанам. Ну по-моему, капитанам вообще мало что понравиться может, если сделано и сказано не ими, – такие вот специально созданные самостоятельные люди. После чего у нас…

Стоп.

Я же не об этом хотел!

Дождь, зараза, льет как из ведра, а мы бежим! Вот про что я хотел сказать – быстрей бы в кубрик нашего уютненького «Дунканчика»! Ох ты ж… Не споткнись, Кастет!

Сегодня ходить мно-ого придется…

Собирались мы долго и въедливо.

Джипов нет, пешедралом будем вваливать еще неизвестно сколько. Поэтому лишнего тащить не хочется, но и ошибиться опасно. Много думал.

АКМ у меня, как и у Демченко, со «стимом». Восемь магазинов беру и пачки в «спиногрызе». Патроны мы с давних пор берем охотничьи HP или SP, никаких там армейских элпээсов. Мне больше нравятся «дырявые», чем «полуоболочки», разворачиваются они не так сильно, как SP, но зато и пробивная сохраняется. Тут предгорья Южного хребта, зверек бродит разный, даже горного льва пару раз издалека заметили. Ну и кондоры, век бы их не видать. Хотя в таком лесу они неактуал вроде. К «стиму» двадцать штук картечи, пожалуй, хватит, еще много чего тащить придется. Гранатки взял, два вида по две.

Гоблин с «тигром», но берет еще и свое новое американское помповое ружье Kel-Tek KSG, четырнадцатизарядное, со спаренными подствольными магазинами, Бикмеев с СВТ, Демченко – как я. Ну и личное оружие, ясное дело. Вода, еда, «медичка», рации, два «тепловика», два «ночника». Бинокли у всех. Групповой тент с люверсами, прочее бивачное снаряжение, две основные веревки по двадцать метров, карабины, левый и правый жумары для Монгола, ему часто приходится лазать. Вес набирается приличный.

Броники мы в лесные рейды почти никогда не берем: там мобильность и скрытность важнее, да и противник все больше не стреляет, а кусается. Все как обычно.

Но в этот раз Сомов что-то напрягся.

– Мужики, а давайте пулемет возьмем! Лично потащу.

Шамиль с Демоном, похоже, в отлуп пойдут, а вот я заколебался. У Мишки порой такая интуиция прет – диву даешься… Хотя людей в округе ни разу не наблюдали, кластеры не проявлялись.

– Объяснить сможешь? – коротко поинтересовался Серый.

– Гадом буду, камрады, не смогу, – покачал головой Сомов. – Вот чет прижало, типа, бери, Гоблин, ПКМ, не пожалеешь.

Мы переглянулись. Демон пожал плечами.

– Шамиль?

– А короба? Сколько их утащишь? – прокомментировал татарин. – Стоит игра свеч?

– Да я и их потащу! – обрадовался Гоб.

– Подожди ты! – разозлился Демченко. – Монгол, не виляй, я ведь не об этом тебя спрашиваю. Ну?

– Есть момент.

– Тоже руку тяну, – включился и я.

– Принято, иди, Миша, за ПКМ. Тогда твою страшную «помпу» я попру, Шам с Кастетом – короба делите.

Однако и пулеметный огнеприпас Гоб нам отдавать не собирался.

– Демон, пусть бегуны влегкую идут. Мы с тобой люди солидные, не то что эти, шкаф передвинуть не могут. Пусть бегают, сам понесу.

«Дункан» нас будет ждать здесь. Скоро сюда с противоположного берега прикатит Эдгар – до Морского Поста тут по диагонали километров двадцать, – заберет ему положенное, поделится с дедом новой информацией, если есть, новые просветительские брошюрки передаст, их опять в библиотеке честно учтут, оставят пылиться… У него в общине уже четверо, новый дом достраивают, так что при любой оказии забрасываем ему всякие крупности и мелочи. Режим у судна – «повышенной сторожкости», экипаж будет наготове, мутная тут история. И с этой утерянной «локалкой», и со странной длиннющей дорогой за пеленой леса: она нас с Гобом еще в прошлый раз напрягла.

Собрались, посидели все вместе. Чайку сладкого попили на дорогу.

Летний дождь тем временем кончился, и мы выдвинулись на исходные рубежи. Сразу за береговым обрывом начиналась полоса кустарников и редколесья, за которой стоял высокий лес. Но непривычная уже хвойная тайга – здесь деревья более традиционные для южных предгорий: платаны и буки, самшит и карагач. Подлесок есть, но не везде. Потом попали в какую-то «калину-малину», ягоды на больших кустах крупные, красивые, сочные, но лучше не пробовать, ну на фиг.

В принципе мы с Сомовым проход к дороге помнили, по нему и пошли. Головного дозора Демон пока не определял – в таких сложных лесах, с большой долей вероятности встреч с крупным хищником, ходить лучше группой. Пока шлось легко, и на «главную дорогу» мы выскочили быстро.

– Стоп, смотрим, оцениваем, – скомандовал Демон, опять доставая тепловизор.

Шамиль с Мишкой изучали дорогу с оптикой, а я вживую: вариативное групповое наблюдение – это самый результативный метод. Порой глазом увидишь то, что в оптике теряется, за отсутствием панорамы. Отдельно оглядели уже почти ясное небо, с отползающим на восток дождевым фронтом. Не летают, гады… Все равно не расслабишься: их любимые высокие горы поднимаются справа, от нас до подошвы главного хребта всего километр. Слева местность холмистая, высоких горок нет, сопки покрыты таких же матерым лесом, платановым и тисо-самшитовым. А за сопками – неизведанное до сих пор море-океан, плещется себе, в двадцати километрах к югу.

Тишина, никто не шевелится.

Проложенная в просеке, красноватая там, где травка пока не отвоевала свое, грунтовая дорога была чуть шире, чем обычная, «стандартная», – метра на два, не меньше, две машины разъедутся легко. Обычно такие «отрезки» завершаются объектом наших интересов. Можно допустить, что такой «объект» – пустая «локалка» на берегу. Справедливо и обратное предположение: объект спрятан на дальней от нас стороне. Франки обнаружили «локалку» и в глубь леса уже не полезли: опыта у них нет, а жаба давила.

Если на дальней стороне «отрезка» нет объекта, то стопудово имеется хотя бы магистральная дорога в неизвестное – всегда так, магистралки прочерчены, похоже, по всему ареалу людского расселения.

Эта же грунтовка во многом необычна. Можно ожидать, все будет не так, как всегда, это чувствуют все в группе. Прямая, как стрела, широкая, дорога полого поднимается в гору – на мой взгляд, уклон градусов десять. А вот в профиле – не «линейка», Смотрящие позаботились, поверхность с легкой кривизной: дождь уходит.

Так… Что изменилось с крайнего посещения?

– Дальность?

Лазерный дальномер бинокля включать бесполезно – луч компактного прибора на такое расстояние не прострелит, только по опыту.

– Пять верст, – сделал ставку Гоблин, опустив бинокль.

– Поддержу, – откликнулся Бикмеев.

– Стойте пока у обреза, почву потрогаю, понюхаю, – подняв руку в останавливающем жесте, я медленно вышел вперед, закинул автомат за спину и прогулялся первым.

Несколько раз я приседал и внимательно разглядывал поверхность.

Ничего актуального, кроме наших с Сомовым следов. У обочины следы змей. Птички скакали, там зайчик проскочил по мокрому. А вот следов автотранспорта нет в принципе. Или здесь никто и никогда не ездил, или же было это так давно, что дожди и ветер начисто слизали все следы.

– Пошли!

Тут уж Демченко «головняка» выставил – Монгол шагает в сотне от нас.

Хищник уже не так беспокоит: до стены платанов метров двадцать по обе стороны от центра дороги – дистанция больше одного прыжка, значит, не прыгнет, группу увидит. Хищник всегда умный.

Шли тихо, медленно, на всякий случай постоянно высматривая укрытие, потому как у Птичек мы теперь на виду: если захотят, то из гнезд на вершинах обрывистых горок выпрыгнут в один миг. Хотя и кондоры уже ученые – ствол в руках опознают. Но не все: новенькие пернатые дурачки дергаются только так. Да и есть ли вообще у них тут гнезда? Не факт.

Группа шла медленно.

Глинистая поверхность дороги еще не просохла от дождя, а ручейки с гор еще часика два будут оживлять пейзаж, перерезать серебристыми струйками грунтовку – в нескольких местах их видим. Потом спрячутся: все грунты на каменистой подушке. Один ручей гораздо больше остальных, тут пришлось осторожно прыгать, чтобы не мочить ног.

Пять километров всего, а тащимся как ишаки. А ведь еще и по сторонам смотреть надо.

Щелк…

– Сели! – прошипел в гарнитуре голос Монгола.

Мы бодро присели, выставив стволы по секторам. Кого встречаем? Куда там Шамиль смотрит?

– Рысь слева, отдельная чинара с ломаной веткой.

Ну, блин, вот че пугать? Сели, сели… Хищника стоя надо встречать, перестраховался Монгол. Рысь не негр, стрелять не станет.

Красивый зверь нагло лежал на ветке и невозмутимо пялился на нас. Хоть палкой кидай. Но больше хочется эту красивую кошку идиллически погладить.

– Кыс-кыс! – ласково проревел Гоблин: любит он кошачьих.

Здоровая, килограммов под сорок, лесная киса с безмерным удивлением глянула на Сомова, покачнулась, чуть не свалившись с ветки, в подтверждение известной японской поговорки. Тряхнула кисточками, вслушиваясь в голос двуногого хама, но уши не поджимает – не боится!

Вообще-то местная суперрысь больше всего предпочитает глухие, желательно в хлам, хвойники, хотя встречается в любых крупных смешанных лесных массивах. А уж в малодоступных участках с завалами и буреломами стоит трижды насторожиться. Эта кошка по-прежнему отлично лазает по деревьям, да еще и плавает бодро, сам видел. С веток никогда не прыгает, вопреки легендам. Рысь атакует из засад у тропок. А на ветках просто отдыхает, наблюдает, обозначает присутствие. Главный ее враг – волк.

– Утю-тю-тю! – Мишка присел на корточки.

– Молодец! Натуралист. Ты еще ей «цыпа-цыпа» скажи, – посоветовал Демченко, теряя момент.

Тоже мне, журналист… Я времени терять не стал, вытащил компакт-камеру и начал в режиме приоритета диафрагмы щелкать сцену: «Гоблин на стрелке с рысью».

– Объект справа, – доложил Монгол.

Да тут живенько!

Мы втроем, и рысь в придачу, резко обернулись и уставились на противоположную сторону дороги. Из леса, оставив многочисленное семейство возле комля упавшего платана, вышел огромный секач, вполне себе саблезубый, и задумчиво начал прикидывать – с кого начинать.

Здравствуй, хрюндель, тебя тут только и не хватало!

– А ну-ка, брысь все на хрен! – взревел Гоблин, выпрямляясь во весь рост и поднимая «тигр». – Простым людям пройти не даете, шпана!

Вот оно, торжество человека над дикой природой, вот как мы их побеждали! Зверье быстро все поняло, рысь в два прыжка скрылась в чаще, а кабан, пыхтя, развернулся, показав нам внушительную черную задницу с витым хвостиком, и с хрюком затопал в лес.

– Прошу! – галантно склонился Мишган, пропуская друзей вперед.

Кавалер, елки.

Однако на этом сцена не завершилась.

Встретившись в кустах с женой и детками, кабан-убийца получил от них закономерное «пфи» и категорический отказ выходить на просеку, пока там стоят чужаки. Устыдившись минутной слабости, саблезубый свин резко и зло выскочил на дорогу – набирая скорость, с топотом рванулся к нам.

Мать, мать, мать!

– Атас! – заорал нарвавшийся на люли Сомов, и мы врезали изо всех сил и ног, подальше от папаши.

Рановато тут человеку торжествовать…

Когда до конца грунтовки оставалось метров шестьсот, мы замедлили наш, и так неспешный шаг, и группа пошла еще осторожней – дорога существенно сузилась. Сергей опять отозвал Монгола – теперь, если кто дурной да клыкастый вылетит из подлеска, отбить Бикмеева не успеем, – повторю: а групп хищный зверь побаивается. Если это не пещерник, конечно.

Я оглянулся – за нами оставался поистине роскошный вид: длинная, прямая, отлично просматриваемая на всем протяжении земляная дорога в обрамлении высоких деревьев. Видны горы левого берега Волги, но сама огромная река спрятана в теснине.

– Ну и что мы имеем? – спросил в воздух Демон, останавливаясь.

Все молчали.

Ничего не имеем.

Триста метров до тупика, а интересного нема.

– Опять через кусты ломиться будем, – прервал наконец затянувшуюся паузу Гоблин. – Триста-четыреста метров чащобы – а там, может, что и проявится.

Через кусты мы не любим. В предгорьях на кустах даже змеи висеть могут.

– Двинули, что ли, немного осталось, – предложил я.

Осталось действительно немного: через несколько десятков метров Монгол в очередной раз поднял тревогу.

– Внимание, дорога.

Точно, вот же спрятали, хитрецы, фиг увидишь!

Метров за сто до конца просеки, с левой стороны, в основную дорогу под прямым углом врезалась другая, гораздо более узкая.

– Сюрпрайз! – вырвалось у Гоблина.

– К бою, – тихо скомандовал Демченко. – На гарнитурах. Тихо пошли.

Мы быстро перестроились, прижались влево. На подходе прозвучала команда:

– Кастет, вперед.

Мог и не говорить, сам знаю.

Группа сталкеров имеет практически одинаковую полевую подготовку, еще более нивелированную всем накопленным совместно опытом. Но спецификация имеется, в том числе и в мелочах. К примеру, Монгол хорошо лазит и дальше видит, шустрей реагирует на движение. Я качественней отмечаю наиболее важные детали обстановки, хорошо анализирую, охотничья школа. Пострелять и подраться мы все горазды, но с Гоблином в последнем деле никто не сравнится. А Демченко просто быстрей всех соображает.

Оставив ребят за спиной, я медленно подошел ближе.

Угол. Самый настоящий угол из деревьев, чистая геометрия. Именно в этом месте деревья стоят плотно, не пролезть. И не просветить. Если в контрагентах у меня будет человек с тепловизором, считает только мою тушку, ребят не заметит.

Присел на корточки, потом лег на траву, осторожно высунул голову. Никого не видно. Трасса чистая по всей длине, это сейчас самое главное, потому:

– Чисто на дороге, смотрю дальше, – машинально пробормотал я в микрофон, пусть ребята напряг скинут.

А посмотреть тут есть на что.

Тут, ребята, можно и не смотреть, можно кино снимать, очень, знаете ли, в этом мире своих кинохитов хочется. Этот проселок невелик, всего триста с лишним метров дороги. И пятно обзора невелико. Но в нем есть!

Щелк…

– Кастет, что видишь?

– Вижу дома… Отставить – большие строения промышленного типа.

– Понял. Ждем.

Хороший какой бинокль. Третий уже меняю. Теперь у меня «цейссовский» Victory PF, с «лазерником» и баллистическим корректором точки прицеливания.

Итак, что тут у нас. Так… Крыша. Плоская, рубероид, поди. Грибки вентиляции, дымов нет. Опять крыша – без движухи. Антенн нет.

Окна, стены… бетон, панели. Стоп, назад. Окна битые, но не все. Стены. Опять окна, здесь еще одно целое. Панели стандартные, шестиметровые. Швы… осыпаются швы, никто за зданием не следит. Ищем, ищем… быстрей, Костя! Стоп! Дверь одностворчатая, маленькая. Металлическая лестница на стене, на второй этаж. Перила гнутые, что-то падало. Ступени все, лестница возле земли болтается, закладная деталь проржавела. Подняться? Можно по ней подняться. Назад к той двери – закрыта, внутренний? Плотно прижата. Лестница поднимается к проему, с нее же вход на узкую металлическую галерею, идущую чуть ниже ряда слуховых окон, под самой крышей. Похоже, галерея установлена по всему периметру, но мне пока видно немногое. Вот и попробуй определи первичную тревожность…

Много ржавчины, краска хреновая. Внизу у лестницы строительный мусор. Кто там внутри? Есть ли? Определяем, Костя, определяем. Нет пока признаков. Вниз смотри. Вправо. Входная. Большое тут здание, ребятки, солидное, отвык глаз от подобного… Дверь еще, есть! Темное пятно. Что там, плохо видно… Резкость поправь, на! Металлическая дверь сорвана с верхней петли, враспор стоит в дверном проеме. Ко мне почти боком. Никого там нет, люди ее либо убрали бы, либо на место поставили. А звери лезут? Звери – да, что тут думать, заходят, конечно. Но пока не о них.

Щелк…

– В большом здании людей нет, 90 процентов. Подходите.

Позади зашуршало, братва тихо подтянулась.

– Монгол, за мной, – скомандовал Демон, перехватил автомат под антабку и первым переполз на противоположную сторону дороги.

Маловато отсюда видно, всего-то ничего – лишь то, что в просвете узкого пролеска, как в кадре плохой камеры.

– Лесом пошли, парами.

Двумя группами, стараясь не маячить из-за стены деревьев силуэтами, мы чуть продвинулись вперед и вскоре опять замерли: Серый с Гоблином, в который раз, пробили лес «тепловиками». Вновь чисто. К выходу на огромную поляну мы уже растянулись цепью, залегли на краю массива в интервале семь метров, по обе стороны дороги. Трое смотрят вперед, Гоблин назад и по флангам, тут про зверушек, особенно его любимых «кисунов», и захочешь не забудешь.

Четыре здания буквой «П» – это основное.

«Вспомогалка» тоже есть: ага, своя понижающая подстанция, два прижатых друг к другу гаражика-жестянки, стоящие отдельно, рядом – эстакада на две машины. Две ажурные металлические вышки: побольше и маленькая. Прожектора. Сварная будка на сваях – никак, «кислородка»? Похоже…

Какая-то мерзлая ностальгия.

И полная жуть. Как в «Сталкере».

Локация «Промзона».

Щелк…

– А бандиты будут? – с надеждой спросил Гоблин.

– Лучше снорки, – подхватил Монгол.

– А контролером я для вас буду, – объявил Демон, – так что тихо, черти.

«Промзона» стоит на большущей рукотворной квадратной поляне.

Если честно, что-то не хочется мне тут «сталкерить»… Романтику исследования давит атмосфера чужой беды, какой-то безнадежности и провала.

И еще раз: жуть. И жесть.

Самый настоящий постапокалипсис мертвенно смотрел на нас пустыми глазницами выбитых окон, нависал серыми бетонными панелями ангара, страшно щерился нижними панелями из стеклоблоков, предрекал нам худое пустой автостоянкой с диспетчерской на выезде. От периметра остались две длинные стены бетонной изгороди углом. С других двух сторон прямоугольника проход был свободным, остались лишь бетонные столбы: сетка-рабица с «колючкой» утонула в высокой траве или растворилась во времени. Не успели они по всему периметру построить «бетонку». Не сладилось.

Мы лежали, смотрели и ждали – Демон срочно докладывал «Дункану» об уникальной находке. Все правильно, событие исключительное. Даже если нас тут всех разом вальнут, в замке будут знать: что, где и когда. Теперь будем жить шажками, с частыми докладами промежуточных итогов.

Пока Серый говорил с дедом, Гоблин повернулся ко мне боком и двумя руками покачал воображаемый руль. Я кивнул – и сам так же думаю. Перед нами автопредприятие или авторемонтный цех поселкового масштаба. Это если добрый поселок.

Щелк…

– Доложил, принято. Смотрим еще десять минут.

Вдоль уцелевшего забора тянутся заросшие сорняком асфальтовые полосы пожарного проезда, у короткой стены, слева от ворот стоят четыре стандартных контейнера под мусор, подписаны белыми буквами – не разобрать, – это от «угона»: любят у нас мусорные контейнера воровать почему-то…

У нас? У нас, у нас, Костя.

Родная стилистика, это Россия.

А что там со входами, верхним и нижним? Я еще раз осмотрел их в бинокль. Верхняя дверь за все время моего появления и наблюдения за объектом так и не открывалась, кусок штукатурки, упавший и застрявший в дверной щели, не выпал и положения не изменил. Нижняя? Висящая дверь все под тем же углом, насыпавшаяся сверху на полотно грязь, прибитая дождем, не шелохнулась.

Думаю, что сперва нам нужно обследовать главное здание, все остальные осмотры потом. Если тут были, есть или изредка бывают люди, то основной интересующий их ресурс спрятан внутри ангара. Значит, и большинство следов там же.

Щелк…

– Внимание! Идем парами, уступом влево, мы с Монголом первые.

– Командир, предложение.

– Слушаю, Костя.

– Первым мне идти надо, уже картинку снял.

– Принял, Кастет первый, Гоблин второй… Работаем.

Я быстро встал, пошел. Вкладываться полностью в ствол не буду, не в кино – так быстро устанешь, мы не в здании, тут ходить придется долго, не десятки метров. А в лесу вообще противопоказано – нос расшибешь. Гоблин, закинув «тигра» за спину, идет позади-справа: так мы цели не сдваиваем для гипотетического стрелка. Мишка легко держит на весу ПКМ с пристегнутой «соткой».

На секунду я оглянулся. Монгол идет за нами, а Демченко заканчивают установку двух «сигналок» у обреза дороги.

Щелк…

– Монгол, на главную вышку, контроль на время обхода.

– Принял.

Бикмеев такие задачи любит: сутками может сидеть на высоте в одиночестве. А там место доброе, через этот ажур никакой кондор не пробьется.

Ближе всего к нам расположены одинокая подстанция и маленькие гаражики под начальственные бибики. Закрыты на висячие замки. Ладно, потом. Подстанция кирпичная, красный цвет стен постепенно замещается зеленым, по стенам дружно поднимается плющ. Кто спорит, и в самом чернушном «постапе» могут быть красивые моменты. Но они все равно напряжны – самим отсутствием живого духа. Не радуют что-то… А вот звериный дух есть: какие-то звери держат территорию за свою. А вот что это за звери, определить пока не могу.

Мое предложение шмонать сразу главное здание «автобазы» понимания у командира не нашло, по приказу Демона сначала мы пошли кругом, осторожно обходя весь периметр. Шли уже в тройке, постоянно перестраиваясь, избегая «сдвойки» на углах. Демон постоянно фотографировал – проснулся-таки журналист в командире.

Щелк…

– Тут аномалии должны быть, – все не уймется Гоблин.

– Будут, – пообещал Демон, – в траве. Называются «Острый Железный Прут».

«Точно, и артефакты валяются», – что-то и мне помечталось… Например, «Голубое Яйцо Смотрящего»: схрумкал его в яичнице – и ты обретаешь способность перемещаться между Платформами. Или находить «локалки» с расстояния в двадцать кэмэ.

Главное здание мы обогнули быстро. Две стены глухие, с торцевой стороны – большие откатные ворота на рыжих от ржавчины моторедукторах. Во внутренней фронтальной стене – тот самый вход, заблокированный собственной дверью.

К цеху, оставляя между строениями небольшой проход, примыкал бокс, небольшой, машин на десять, продолжающийся пристройкой какого-то цеха. Гора ржавых болванок и поковок под навесом выдает металлообработку. Третье здание, тоже под девяносто градусов, некогда было сварочным цехом на два поста, сбоку к нему прилеплена характерная будка ацетиленовой станции. Если все было сделано на совесть и не протекло, карбидный бункер может быть с ништяком.

Короткую правую ножку буквы «П» завершала диспетчерская с «соседкой» – избой на курногах: тут было КПП и сидели контрольные механики с молоточками. Большие въездные ворота лежат на земле.

Во дворе – ни одной единицы автотранспорта, площадка пуста.

Некогда большей частью заасфальтированная, теперь территория «Промзоны» была покрыта пятнами отвоевывающей свое законное место зелени. Природа наступает. Эти высокие вязы у забора в кольцах старых покрышек – старые, наверняка росли еще при функционирующем предприятии, а вот эти акации – поздние, явные «захватчики». Кустарник набирает силу, рвет покрытие, наползает на асфальт с четырех сторон.

Щелк…

– К ангару. Шамиль, спускайся к нам.

Дождались Бикмеева.

В центральный ангар мы входили через противно заскрипевшую калитку откатных ворот – я поморщился с удовольствием: в данном случае скрип – хороший признак. Первым внутрь залетел Монгол, потом и я с «тепловиком». Шамиль тут же вычислил «высотку» и моментально вскарабкался на склепанную из профнастила пристройку механиков, от ворот справа. Застыл со «светкой» в руках.

Ага! Есть следы!

Остывающие цепочки пятен светились на полу, здесь, как я и ожидал, довольно много звериных следов, чьих – непонятно. Но не кошки и не волки, это точно. Определенно стая лесных обитателей здесь болтается, хоть и не постоянно – еды на территории нет, – будем разбираться. А что, удобно им в такой дождь тут прятаться…

Щелк…

– Есть признаки. Стая. Не очень крупные. Следы почти остыли, полчаса, не меньше.

Собравшись вчетвером, мы медленно пошли по вытянутому цеху с тяжелой кран-балкой наверху. Света от длинных слуховых окон и боковых стеклоблочных панелей вполне достаточно, но мы включили «облики», мощные фонарики: один светодиод, а лучом лупят на сотню метров. Раз, два, три… Двенадцать смотровых ям в дальнем конце. Четыре порченых коррозией подъемника. Хотя еще нормальные, работать будут. Вдоль правой стены нарезан ряд подсобных помещений: складишки, кандейки, бытовки. В дальнем правом конце на втором этаже большое застекленное помещение – ага, вот тут начальники и сиживали.