Текст книги "Стратегия. Экспансия"

Глава 12

Юрий Вотяков, созерцатель игрищ и гульбищ, свидетель и соучастник

Футбольное поле в Белой Церкви лучше, чем в Заостровской, так мне кажется. Конечно, и за Волгой есть эксклюзив – виды, сплошной кругозор, красота степи, вид на реку. Но там небольшая площадка теряется, растворяется, она не самодостаточна – часть общего. Здесь же, среди высокого хвойного леса, игровое поле как бы уникально. Это вторая площадка. Никто не ожидал, что именно Белая Церковь решит создать у себя вторую футбольную арену: все уже привыкли, что местные жители зачастую сторонятся мирских забав, хотя и это, по большей части, лишь привычное заблуждение.

Я же не удивляюсь – когда нужно, именно жители Белой Церкви проявляют образцы такого феномена, как «дисциплина в энтузиазме». Отец Сергий, в миру Николай Карлов, – хитрый и умный поп, умеющий вовремя увидеть нужное, перспективное, тем более выгодное для поселка. Один Город Мастеров чего стоит.

Площадка чистенькая, свежая. На одной стороне – двухрядные дощатые трибуны. Обрезных досок для спинок не нашлось – использовали лаги из стволов молодых деревьев. Лаги гладкие, не просто струганые – полированные, сидеть вполне удобно. Уже традиционно никакой краски, дерево обожжено паяльными лампами и покрыто олифой. Травка на обоих полях растет особая: агротехники выписывали специальный сорт, жители высаживали под присмотром. Почему-то в Белой Церкви трава прижилась лучше. А еще в этом лесном уголке практически не бывает ветров, что радует всех футболистов анклава.

Есть раздевалки для команд, рядом с ними баня, работающая в режиме готовности, – там команды приводят себя в порядок после матча. Отдельно стоит помещение радиорубки с комментатором, он вещает прямо в эфир, – это мое хозяйство, заходил перед матчем, проверял аппаратуру, ретранслятор. Такие передачи имеют бешеный успех, я их даже на средних волнах пускаю – адской силы пропаганда: один туркмен наслушался, схватил жену, двух детей – и практически самостоятельно прорвался через Дикие Земли, заядлый футболист. Представьте себе, сидите вы в средневековье Диких Земель, кругом басмачи, заунывно поющие песню про «кинжал всегда прав», в углях догорает саксаул, морды в парандже, а ты по старому «панасу»… ловишь нереальную трансляцию: где-то рядом кипит-бурлит нормальная жизнь, идет чемпионат по футболу! Стойку сразу набок гнет. Какие тут сомнения, какие, к бесу, национальные предпочтения? У тебя дети растут. Среди басмачей с сыромятными кинжалами.

Туркмен-футболист, кстати, – техник с газовых промыслов. Наш главный нефтяной гуру, Мехтиев Фархад, заимев такого многослойного кадра, совместно с Казанцевой срочно разработал план оживления и ввода в эксплуатацию второго НПЗ. Принципиальное решение принято, начаты подготовительные работы.

Вот такая оказалось роль Юры Вотякова – немного повыпендриваюсь. Ну ведь правда здорово я придумал!

Рядом с полем, возле знака автобусной остановки и стандартной бетонной коробки, доставшейся поселку в наследство от Земли-1, гуляют три наглые самодовольные коровы – здесь они еще более священны, чем в Индии, подходить и разговаривать с ними можно только коленопреклоненны и в чистых белых одеждах. Коровы об этом прекрасно осведомлены и оставляют запашистые лепешки где им вздумается.

С трибуны видны жилые строения за полем, бывший поселковый магазин – ныне Город Мастеров – и белоснежный храм, полное восстановление которого закончили всего лишь месяц назад. Справа разбита ровненькая стоянка для автотранспорта гостей и поставлены лавки крошечного местного рынка. Перманентно ворчливый Корнеев утверждает, что ради бойкой торговли «попутно жевательным» весь «футбольный» проект попом и был затеян.

Кстати, рынок работает, я сам перед матчем купил там кедровых орешков в меду – правда, Демченко почти все забрал. На стоянке – разнокалиберная техника, гостей наехало много: сегодня именно в Белой Церкви проходит очередной этап чемпионата анклава по мини-футболу. Один из решающих матчей – сталкерская команда с двояким названием «Хуш Хабар» играет с берлинской командой. Ответственно относясь к имиджу своей спортивной сборной, название команды берлинцы выбирали организованно, на общем собрании – спорили долго, перебирали многое. После того как название «фольксштурм» было отринуто за одиозностью, уставшие жители решили сберечь традицию, так что их команда называется «Герта».

Месторасположение Белой Церкви удобно для посещения всеми жителями анклава. Хотя и Заостровская не страдает трудностями доставки: с момента запуска парома добраться на Правобережье нетрудно – достаточно заранее поглядеть в расписание. Однако расстояния у нас большие, подобных зрелищ мало, а болельщиков соответственно много. Поэтому сегодня проходят два матча: после текущего сражения на поле выйдут «Арсенал» мехзавода и «Сота» из Медового. Завтра, уже в Заостровской, играют ЦСКА армейцев и яростная «Лава», сводная команда Правобережья. Остальные поселки пока команд не выставляют – все не могут собрать сильного в их представлении состава. Правда, в волейбол Кордон и Дальний Пост на сегодняшний день рубятся лучше всех. Флот тоже пока не может организовать бойцов, ну там же все капитаны, все «речные волки»… Тем более что Корнеева уже отжали. Но мирская слава – непревзойденный магнит, а тщеславие – самый верный стимул, так что после чемпионата количество команд несомненно увеличится.

Завершаться футбольный праздник будет эффектно – международным матчем сборная Русского Союза против сборной Арабских Стран. Это первый международный матч, может, и на всей планете, аншлаг очевиден, хотя место проведения до сих пор оспаривается – Оргкомитет выбирает. В том числе и сегодня, наблюдатели не спят.

На поле буря.

– Монгол, левый край возьми! – в десятый раз заорал Демченко.

Сам он не в составе: не берут командира. Серега не того темперамента человек – слишком много думает, а че тут думать? Тут бегать надо, а не думать, так я считаю. И покомандовать Демон норовит… излишне часто.

Безусловный форейтор команды сталкеров – неутомимый злой Кастет, «маленький реактивный истребитель». Порой кажется, что после прохода Лунева трава загорается.

Счет 2:3 не в нашу пользу – «Хуш Хабар» бессовестно продувает берлинцам.

– Гоблин, держи правую штангу! – орут трибуны.

Дети визжат. Детей много, матери в опасные моменты закрывают им лица.

– Сенька, не лезь к взрослым!

Сомов стоит на воротах. Глаза бешеные.

Удар! Отбил!

Мячик – самый современный, кстати, с последнего земного чемпионата мира – винтом отлетел к трибунам, заметался меж лавок, но быстро был оттуда вытащен маленьким пацаненком лет пяти, не больше. Шкет ухватил круглый трофей и стремглав, как ему казалось, стреканул к лесу, сжимая бесценный приз: уговор такой есть, пусть берут – Сотников на спорт ресурса не жалеет.

Мамаша всполошилась, помчалась за добытчиком, а тот, смешно переставляя ноги в больших, не по размеру, кроссовках и со страхом оглядываясь на родительницу, заранее начал пускать слезы и сопли, прижимая огромный мяч к крошечной дрожащей груди.

– Мать, твою мать, не прессуй дитя!!! – Гоблин от ворот заорал так, что все вороны окрест снялись с веток. – Это мой подарок! Я сказал!

Удивительна тяга этого чудовища к деткам. Своих пора бы иметь.

Он играл на поле, но был пнут во вратари сразу после дебютной игры четыре месяца назад – Мишка в первые же полчаса чуть не сломал людям пару ног и постоянно лез в разборки, за что был удален и чуть не дисквалифицирован на пять поколений вперед. Теперь стоит, получает по сусалам, во всех смыслах. Гоб не унывает, принимает пластические позы, кажет юным пейзанкам мускул и три золотых зуба.

Прыжок!

Уф! Чудом отбил! А что, неплохо стоит, бандит. Трибуны ревут. Немцы жмут.

Хотя… Какие немцы… Центральный нападающий берлинцев – Коля Корнеев, он, между прочим, и забил Сомову два первых мяча, причем один по-нехорошему, прям между ног прокатил, повеселил публику. После скандала с вероятной дисквалификацией Гоблин как-то успокоился, переключил режим – он это умеет делать – и отнес футбол к мирному занятию, сказав:

– Подумаешь, один раз в жизни на «бакланке» спалился.

Поэтому позорный гол его из себя не вывел, он даже незаметно показал веселым жестом наблюдающим за игрой дамам, где у него этот злосчастный мяч прокатился и где Гоблин его вообще видал.

А у «Хуш Хабара» в составе целых два немца: Эрих Вайнерт на защите и Вальтер Кох в полузащите – за ним второй гол «Герте». Ну а первый гол Костя зашпилил, красиво, аплодисментно, метров с двадцати: сталкер с правой выстрелил, как из пушки.

Вот тебе и немцы. Где их нет, скажите? В «Арсенале» тоже двое играют, у казачков один молодец из Кенига есть.

Тем не менее я вам скажу, где настоящие немцы, где их суть и дух: на трибунах. Берлинцы сидят отдельной сплоченной группой, приехали организованно, на автобусе, да и здесь у них болельщиков хватает. Над головами – плакаты с лозунгами, у всех шейные платочки повязаны. Между прочим, гости из Берлина пришли на матч с подушечками – это мы сидим на голых досках. Демченко, как только такое дело увидел, сразу ностальгически произнес:

– Дежавю, елки мелкие! Был я в берлинской командировке, вечером как-то пошли оравой в цирк-шапито, неподалеку от Александерплатц, ну это тот, что с шатром конусным, полотняным. Все немцы явились на зрелище, как умные, с подушечками, мы же сидели на твердом. Столько лет прошло с тех пор… Уже вроде и мир поменяли, и планета новая в распоряжении. И опыт-знания. А подушечек все нет.

Что со временем?

По ходу, все, камрады, аллес, партия.

Судья-словак хмурится, значительно поглядывает на секундомер. Нарушений по ходу матча практически не было – хех, Сомов-то нынче в воротах заперт: значит, и дополнительного времени практически не будет.

– Конечно! – вздернул плечами Серега, развел руками. – А когда нам тренироваться прикажете? Это они тут каждые выходные пасутся, а то и вечерами погонять ездят. А мы в рейдах ноги бьем.

Ага. Корнеев только и делает, что «гоняет». Его с парохода домой не выгонишь.

Хочется и мне придумать какой-нибудь отмаз – обидно же, – но очевидного не оспоришь, хорошо играют берлинцы – знаменитая «германская машина» не пропала в вихрях времен и пространств, выстояла в переносах, не угасла в попаданцах и по-прежнему показывает всем свою незыблемую мощь.

Но досадно, ребята: я же, ясен пень, болею за сталкеров – свой клан, родная кровь, с самого начала вместе тусим. Между прочим, как-то раз мужики меня в самый настоящий рейд брали! Вот, горжусь. Правда, что-то больше мне повторять такого подвига не хочется, как вспомню того пещерника за Дальним…

– Накатывают!

– Шам, сбоку!

– Бомбу! Бомбу!

– Go, Korny, go! Forwardness!

– Ой-бой кебеке!

Ба-мм!

В «девятку» Коля бьет!

– Гоб, бери!

Ого!

Гоблин после адского прыжка упал так, что штанги затряслись. Бутылочка с водой откатилась в сторону. Еще бы он прыгнул в нужную сторону – так цены бы не было голкиперу. Серега Демченко с шумом выдохнул воздух, в сердцах смял пустой пакетик из-под орешков и бросил вниз, тут же опомнился – его уже дежурящий на матче помощник шерифа чуть не оштрафовал за подобное – и с матами полез под скамью.

Финита, приплыли, лебеди.

Продувон в полный рост. 4:2, берлинцы в венках, мы в соплях.

После длинного свистка футболисты традиционно начали устало бродить по полю, пожимать друг другу руки, что-то объяснять болельщикам и, медленно остывая, тянуться в сторону раздевалки. Гоблин о чем-то трет с судьей, никак, правду ищет. Не любящий лишней суеты Монгол уже открывает дверь в баню.

Пашка с Дальнего Поста подскочил к нам, хлопнул Серегу по плечу:

– Ну че!

– Что «че»?

– Крепитесь, дети, это жестокий спорт!

– Да ладно. Мишка просто устал после рейда, не восстановился, – серьезно сказал Демченко. – Ты же знаешь, как он стоять может.

– А че ж не знать, все знают, – философично заметил Паша. – Особенно если ему парабеллум дать. Мертвая зона будет.

– Своих выставь, а? Умник, – не вытерпел я. – Вот там и посмотрим.

– Да и выставим!

– Давай… Критик нашелся. Из журнала «Мой веселый звонкий мяч».

Больше всех переживают девчонки, они рядком сидят слева от несчастного командира сталкеров. Девушки эти наши, и болеют они за нас. А что толку… Первой вскочила Ольга Лунева:

– Ребята, я же полотенце своему не положила!

И понеслась к мотоциклу, припаркованному на стоянке. Кастет такие багажники на свой трофейный «харлей» поставил: туда не то что полотенца – пуховые одеяла можно укладывать. Как-то раз заглянул туда: настоящая «локалка». Сегодня они на нем семейно и поедут банкетствовать.

Остались француженки и Эльза. Ох, Эльза, Эльза… Ну что вы за люди такие, бабы? Еще вчера ходила тенью с влажными коровьими глазами, а теперь все – звенящий живительный свет в облике, расцвела и пышет. Вот только бедный Юрик тут опять ни при чем. У нее нынче новый герой – красавец Эрих Вайнерт. Эрих… Ну что про него сказать? Гитлер, наверное, из таких генофонд резервировал: типичный ариец, цвет нации. Мне после и в зеркало смотреться не хочется. Как посмотрю… Пузо помаленьку появляется. Жирок копится, хотя по крышам лазаю успешно. Спортом, что ли, заняться? Не смешно.

Хотя я уже перегорел, с Эльзой у нас чисто дружеские отношения.

Ищем, ищем, не сомневайтесь, жаль, все больше в замке торчу, нужно бы почаще мотаться по поселкам, мужики говорят, подрастает там, на чистом воздухе и физическом труде, любовная смена.

Француженки вполне хороши. Вроде ничего особо красивого, у нас в три раза покруче есть. Но… Вот так и понимаешь, что такое есть шарм. Самостоятельные, но компанейские, не разнаряженные, но всегда стильно выдержанные в скромном неярком. Все три из Парижа, а столичная школа всегда наложит многослойный отпечаток, это чувствуется. Однако что радует – понтов минимум, а так – да, продвинутые девчата.

Теперь честно скажу: магия слова «француженка» по-прежнему действует. Романтика Парижа, эхо классической романистики. Кто бы что там ни говорил, мол, не те уже да и не то теперь…

У нас, на Земле-5 – те и то.

История французских сталкерш во многом схожа с историей группы Демченко: их связала цементирующая общность нестандартных увлечений, среди которых были геокэшинг и спелеология, страйк и практическая стрельба, категорийный водный туризм и дельтапланеризм. Даже свой клуб был, как и у наших. Только Демченко заправлял клубом «1000 рентген», а Катрин Гийяно основала постап-сообщество «Бункер Б». В общем, подход Смотрящих в требованиях к будущим сталкерам очевиден. Так что неудивительно, что Сильва Каз, эта профурсетка – французская президентша, – быстро утвердила готовую сталкерскую группу. На свою голову.

Однако Сотников, как только познакомился с девчатами лично и подробно расспросил обо всем важном, категорически и без разговоров закрыл им сталкерскую карьеру. И правильно – это, может, у них там, в Нотр-Даме, мужиков в убыток; нам в анклаве женские подвиги на грани выживания не нужны.

А вот в «крылатое увлечение» Главный вцепился сразу и мертво.

– Хотите-будете? Всем обеспечу, с серебра кушать станете.

– Хотим-будем-готовы.

Утрирую, конечно. Однако примерно так все и было, сам слышал. Теперь им собирают два мотодельтаплана: Дугин, получив добро от Главного, выделил под авиацию самое толковое звено «авантюристов» – напористую троицу под командованием Данилы Хвостова. Параллельно со строительством и освоением «дельтиков» запускаются две темы: обучение Эльзой француженки Софи управлению «Пайпером» и восстановление первой машины – под нее Смотрящие запчасти дают. Вторую запустят – первый борт поставят на замену двигателя.

Сотников пришел, посмотрел на ход работ, на увлеченных девчат – и, ничего не понимая в авиации, выдал Хвостову главное:

– Вам, конечно, «яковлевым» да «сухим», виднее, но дельтаплан и новый-старый «Паупер» без системы парашютирования я в воздух не выпущу. На другой технике, Данила, ты сам бейся, если смелый и умелый, тебе вряд ли повредит. А девчат мне трижды сбереги.

И пошла работа.

Так что лафа у нашего Уксусникова кончилась – выселили его, попросили выйти вон, диспетчерская аэродрома наконец-то вернулась к первоначальной задаче. Надо сказать, что шериф не особенно расстроился и уж тем более не растерялся – наказанные в его темном назгульском ведомстве не переводятся, сроки народ исправно мотает, так что достраивают новую околоточную на краю Посада со знанием дела, все по ГОСТам и на печальном личном опыте. Его и сейчас тут нет, хотя обещал приехать. Несколько часов назад, слышал, на Дровянке произошло ЧП, там один чудак…

– Ребята, салют, всех приветствую! – непривычно манерный Женя Дугин перелез через первый ряд лавок, изящно поклонился дамам, пожал нам руки.

Потом главмех встал перед нами, принял торжественный вид:

– Сергей… Серега! От имени и по поручению механослужбы, так сказать! Столько мы уже перевидали-пережили. Родной ты нам всем, чего там говорить. И юбилей как-никак. Желаем тебе долгих лет, светлых дней, умных детей.

Демченко вскочил, смял руки:

– Женя… Ну…

– Подожди, подожди, – быстро прервал его Дугин. – Значит, так, мы всем трудовым коллективом, так сказать, надеемся, что у тебя когда-нибудь будет свой собственный дом, как и положено зрелому мужчине. А то сталкерите там, сталкерите, хабар таскаете, а всю землю под жилье уже расхватали. Но мы надеемся. И в этом доме будет жена-красавица.

Главмех выразительно посмотрел на женщин, прежде всего на Катрин.

– Евгений Иванович!

– И крепкое хозяйство при ней, как и должно быть. Потому и подарок тебе приготовлен со смыслом, основополагающий, фундаментальный и вечный, как пирамиды. – Он обернулся, махнул рукой и крикнул: – Закир, несите!

Двое молодцев споро притащили что-то тяжелое, завернутое в брезент, подняли в четыре руки и поставили на скамейку.

– Ну вот, собственно, и сам предмет дарения, – Дугин довольно, с гордостью за свой труд потер ладони. – Почти ручной труд. Из второй опытной плавки сделан. Никакой Сотников тебе такого чуда не добудет. Разворачивайте!

Это точно: Сотников быстрей удавится, чем такую тяжесть через канал разрешит таскать.

Под брезентом был спрятан огромный чугунный казан. Настоящий, широкий, восточный, таким целый род накормить можно. Из тех, что веками стоят во дворе под навесом и помнят, чем отличается от нынешнего плов прапрадедов.

– Не каслинское литье, конечно…

– Брось! Красота-то какая!

– Ребята старались.

– Обалдеть! – видно было, что Демченко поражен в самое сердце. – Это сколько же тут плова можно забацать!

– Много. Юсуф тебя научит-покажет. Ты его помнишь, узбек, смешливый такой, вы его и вытаскивали с Диких Земель. Он у себя там на авиастроительном работал сборщиком, сейчас в группе Хвостова.

– Женя, ну… не знаю, что и сказать. Спасибо тебе и ребятам, это же просто праздник души! Настоящий день рождения!

Мужики обнялись.

– Ты к нам приедешь?

– Как смогу. Вечером после матча третья плавка, а с темнотой ехать оно как-то…

– Так встретим, сопроводим! Звякни, сразу выдвинемся! Да там уже целая дорога пробита, на джипе вполне можно ездить, все зачищено, зверь не шалит.

– Посмотрим, Серега.

Шерифа, кстати, тоже не будет. Как я уже сказал, он на Дровянке. Молодые дурни сцепились из-за девчонки, один достал ножик, рассадил конкуренту бедро, того увезли в медцентр. Хорошо, за огнестрел не схватился, кретин… Мужики бойца скрутили, отволохали прям на месте, быстро вызвали шерифа, Уксусников пропадает в разборках. Теперь парню светит общество знаменитого Гриши Синего, колоритного старшины местного ИТУ. Говорю же, околоточную зэки построят шерифу быстро.

Пока мужики моются в спортивной баньке, мы с Серегой и девушками ждем их тут.

Двое местных в сопровождении поселковых ребятишек вышли на поле, прибирают, готовят арену к следующему матчу. Можно было бы посмотреть, как дугинские схлестнутся с «медовеями», но время не терпит: нам скоро выдвигаться, путь предстоит не далекий, но и не близкий. Да и настроение пропало, отвлеченно смотреть на чужие успехи вряд ли получится.

А Дугин конечно же весь на нервах. В «Соте» ребята крепкие подобрались.

В порядке отвлечения от предстоящего боя Женя спросил у Демченко:

– Серега, так ты мне объясни, что-то совсем замотался в последнее время, не в курсе, – так как теперь французы отреагируют?

– Ты о последней операции?

– Ну да. – Дугин незаметно показал глазами в сторону француженок.

– Как отреагируют… А никак. Что они могут нам предъявить?

– Как что? – искренне удивился главмех. – Нормальный ход! Выкрали девчонок из стойла, как цыгане табунок, и ничего?

– И ничего, – подтвердил комсталк, желчно усмехнувшись. – Они же сами жалились – мол, ай, какие непонятные соседи у нас под боком завелись, беспокоимся, аж спать спокойно не можем, боимся до смерти… Ну нам и самим интересно стало, прокачать решили, это нормально для государства, так ведь?

– Так. И что?

– И то, что во время очередного разведрейда на эту самую «непонятную Территорию Злого Соседа» наш геройский разведотряд вдруг, заметь – вдруг, натыкается на следы чудовищного преступления! Эти самые «неопознанные соседи» выкрали французскую группу сталкеров и удерживают их в плену! Ай-ай-ай, сказали разведчики, как нехорошо получается. Беспредел. Союзниц освободили, вертухаев отметелили, а потом еще и жестко допросили под запись и видеосъемку. Прямо на месте кололи – зачем же нам их красть, ситуацию еще больше накалять? А видео можем показать, кстати… И что же в итоге выясняется, а? Непонятные вещи выясняются, товарищи французы! Получается, вы сами своих людей отдали на заклание канадцам, решили спрятать подальше? Это как же так? Это что такое творится? А как же права человека? Как же защита государством своих подданных и невыдача своих сограждан чужим, тем более как вы нас уверяли, «страшным да непонятным»? А тут еще девчата попросили политического убежища. Хотите очную ставку устроить?

– Да… И что, хотят?

– Не-а, не хотят. Вон Юру спроси, он лучше меня знает.

Еще бы мне не знать – все радиограммы переговоров у меня хранятся.

– Замычали задним ходом, – сообщил я. – Сначала пришла телега от Лилиан Легург.

– Это кто такая будет?

– Ну типа зама по общим вопросам у них. Говорит, что случилось недоразумение, канадцы только вот, прямо сейчас вот, проявились как селективный кластер, а что они группу выкрали, так мы типа не в теме. Полный бред.

– На детсадовского воспитателя училась? – поинтересовался Дугин.

– Похоже на то, – согласился я. – Серега, дай бутылку с водой.

– А Сотников?

Отпив холодненькой, я продолжил:

– Сотников говорит, у меня, мол, по этому мутному делу уже досье на три тома, приезжайте, познакомьтесь, если есть желание. Тут дело по-серьезному дерьмом пахнет, репрессиями бесчеловечными, ни разу не европейскими. Говорит, мы с товарищем президентом Египта и господином бургомистром Берлина подумываем, не создать ли нам совместную Международную Комиссию по расследованию поступающих к нам жалоб? Ибо жалобы есть, как и просьбы о защите и гражданстве. Тут разобраться надо.

– Ну да, ведь и еще трое сбежали?

– Четверо, – поправил его Демченко. – Знакомая Иштвана, она нам крепко помогла, уже нужно было вытаскивать, и трое черногорцев, семья – их успели снять на нашем берегу до объявления внутренней блокады франков.

Про Анатоля я в этом контексте упоминать прилюдно не буду. Парень пока в Нотр-Даме, заменить его оказалось некем, у Сильвы Каз и ее армейского подручного Арно Легурга хватило ума не согласиться на посадку в радиорубку канадца, а Толян, после полученных с нашей стороны по шифру консультаций, сумел крутануться, показать нужность да рвение – и остаться при должности. Ценнейший источник информации, но он хоть завтра готов сбежать. Там уже многие поняли, что канадцы постепенно получают все больший вес, а новая политика чревата крупными неприятностями. Понять людей можно: жили себе тихо, никого не трогали, с русскими торговали, от арапца тихо же отбивались – да их и не трогал никто толком по большому счету.

И тут, как черт из табакерки, появляются канадцы, черт бы вас принес, у которых планов громадье, и начинается бардак, ругачка, репрессии несогласных и полная неопределенность в перспективах. А с Россией уже знакомы многие, образ и способ жизни нашего анклава люди в Нотр-Даме представляют, интернационализм Союза импонирует, а немецкий опыт разбивает многие и многие сомнения.

– А теперь закрылись?

– Может быть, и это пройдет. Я думаю, там сейчас некая растерянность в начальствующих головах. Заметались – что выбрать. Они же вскоре нам такую гневную телегу выкатили… Ух! Уже за подписью самой Сильвы. Да, Юра? Как там было, помнишь?

– «В связи с обострением отношений и сохраняющейся неопределенностью позиций сторон, отныне и до особого распоряжения убедительно прошу Вас воздержаться от захода флота Русского Союза в реку Сену во избежание ненужных столкновений», – процитировал я по памяти.

– Жесть. И что на это Сотников сказал? – Похоже, заглянув под завесу такой геополитической интриги, Дугин отчасти забыл о предстоящем матче.

– Сотников сказал так: «О’кей, партнеры, мы выполним ваши требования, святое дело. Но тогда и вы уж, будьте любезны, не вздумайте выкатывать свое корыто в Волгу, которая является внутренним водоемом Союза. Во избежание ненужных столкновений и мгновенной конфискации судна».

– Лихо!

– Еще бы. Ты же его знаешь, надо будет – Цусиму устроит. Но и это не все.

– А что в добавке?

– Главный предупредил, что «во избежание ненужных столкновений» франкам лучше бы и не пытаться высаживаться на противоположный берег Сены, там, знаете ли, наша территория, уже в силу первопоявления на этих землях славянских монокластеров, – сербы очень расстроятся, для них это типа Новая Родина. А теперь у нас уже по границе леса и базы стоят, самолеты с бомбами летают, поддатые казачки с шашками и гиканьем скачут, давненько они в «парижах» не были; «шушпанцеры» с рыком зловеще ползают по лесам, ротными колоннами «марширт» под управлением нахмуренных немецких панцер-офицеров… Две недели франки молчали.

Книжки ему писать надо.

– А потом? – поторопил Дугин, увлекаясь сюжетом.

– Соль у них кончилась, а тут и первые урожаи пошли, рыба косяком… Теперь мнут тему: мож-таки продадите?

– Да ты что! Прозрели, стратеги. Так пусть каналом тянут, – Дугин оглянулся, посмотрел в сторону леса за трибунами, где неподалеку стояла солеварня.

Между стадионом и солеварней в лесу маячат два охранника с полуавтоматами. Обычная практика на таких мероприятиях. Шериф, или помощник шерифа, по приезде определяет двоих из местных в охрану – на все время проведения. Да и у присутствующих на трибунах оружия хватает.

Через репродукторы, установленные на соснах вокруг футбольного поля, полилась громкая бравурная музыка из старого кинофильма «Вратарь» – начинается новое спортивное действо.

Дугин тут же убежал к своим болельщикам.

Пора ехать. Жаль, я перед дорогой поесть не успел. Пока доедем, пока приготовим… На местном рынке что-то купить? Пожалуй, так и сделаю.

Демченко воркует с бабами. Сыт любовью.

Я бы заглянул сейчас в «Две стрелы», рубанул бы порции три сибирских пельмешек.

С общепитом пока все хорошо, самого страшного не случилось.

В этой теме много ученых, если не все, – жизнь научила: в общении со сферой общественного питания важно многое, но главное вот в чем – держите ноги на педалях. Каждый житель крупного города прекрасно знает, что во вновь открывшийся ресторан – а их в некоторых городах открывается по два десятка в день – нужно бечь полным ходом, ибо первые месяцы там будет сплошной Золотой Ништяк. А вот дальше сладкое потребительское поле начинает обрастать минами. Не проходит и трех месяцев, как уже желательно остеречься при визите, а лучше вообще не ходить – ибо владельцы и персонал начинают себе позволять. И вскоре на разборе уже умеют делать васильковый взор. Так что закон в подавляющем большинстве случаев прост: отсчитали пару месяцев – и все, не тратьте времени даром, сразу идите в новый ресторан. Неприятно, но это опыт.

Конечно, на Земле-1 помогали отзывы. Вообще-то в ресторанном деле этим занимаются спецкритики и специздания, но у нас такое благо не развито. А интернет-отзывы реально помогали. Обычно самый вредный и дотошный пользователь, чуть ли не ежедневно мониторя среду, первый замечал и оценивал нездоровую динамику и в определенный момент сообщал сообществу: «Слышь, камрады, вы того, давайте-ка выбирайте теперь вот из этого списка: у прежнего фаворита луковый супец чет, извини, того… хреново стал попахивать. Просто поверьте». Я обычно верил. Иначе рано или поздно влипнешь в Гадкое.

Такова должная схема.

Исключения типа стабильного и одинакового во всех странах «Макдоналдса» потому и знамениты, что держат марку под строжайшим вертикальным контролем. Но таковых мало. А знаете, чем отличается хороший ресторан в понимании французов? Тем, что за тридцать лет вашего вхождения внутрь вкус лукового супа не изменится ни на йоту. И все. Только это! Это – самое главное. И самое ценное. Такие объекты берегут, лишний раз не рекламируют, чтобы полянку не вытоптали.

Многие боялись: нечто подобное случится и у нас. Не случилось – владельцы точек по сей день держатся на уровне. Наверное, все дело в отсутствии класса документально бедных чиновников-«альфонсов», бездарные жены которых и содержат подобный общепит.

Несвоевременные мысли. Аппетит растет. Придется терпеть.

Подошли мужики, волосы мокрые, форма уже в машинах, почти остыли.

– Провалили мы, командир, игру, – поведал Гоблин. – Надо американский футбол затевать, там реально всех вынесем, без дурки.

Демченко махнул рукой – мол, да и черт с ним, чего теперь убиваться.

Кастет усмехнулся:

– Ты-то вынесешь, кабан, – сказал он мрачно, – ты что угодно вынесешь. Мозг мне вынесешь. Футболист… Американский. Ворота держать надо было.

– А я че, не держал, что ли, – как-то лениво, наверное, уже в десятый раз пробурчал Мишка. – Кроме моих ворот, есть и другие, напротив. Некоторые умельцы туда мячи забивают, а не на своих вратарей рычат.

– А я и забивал, – по инерции пробухтел Костя.

– Значит, мало забивал. Хочешь на мое место? Становись – а я пну в тебя разок-другой.

Было заметно, что футбольная тема иссякает: устали все, даже спорить лень.

Прозвучал свисток, трибуны заревели, другие парни начали борьбу.

А нам пора ехать.

В пампасы.

Дорога на турбазу действительно пробита.

Начинаясь сразу за разливистым рыбным озером поселка, новая трасса петляла меж болот, постепенно приближаясь к небольшим холмам, у подножия которых и расположилась Турбаза – найденное некогда сталкерами несостоявшееся обиталище неудачливого английского Спасателя.