Текст книги "Потомки Карнаиров"

«Странные врата, такого я никогда и нигде не видела, да и сами явления открытия и исчезновения этой огромной конструкции. Необычные картины, которые представали перед моими глазами, шум и крики вокруг, словно я там и была. Это решено, – подумала Селеф-Таш Те Хансир и мягкой поступью вышла из покоев дремавшего принца, аккуратно опустив плотную шерстяную ткань на выходе».

Яркое пламя все также играло в центре огромного шатра, вокруг прибрано и аккуратно уложено, только сейчас она это заметила.

– Самша, Самша, иди сюда, – крикнула госпожа из большого шатра. Сразу у входа приоткрылась ткань и вовнутрь юркнула молодая прислуга в накидке, скрывающей широкий цветастый балахон, склонив голову и ожидая приказаний.

– Самша, ты помнишь последние приказания Харима Ре-Шата? – спросила Селеф, приподнимая левую бровь, словно птица, которая пытается взмахнуть крылом.

– Да, госпожа, – ответила прислуга, не поднимая головы.

– Выполняй. Если что-то тебя насторожит или что-то услышишь в покоях принца, пришлешь ко мне быстро и тихо одного из стражей, – в половину голоса произнесла Селеф-Таш с серьезным и напряженным тоном. После забрала с дивана накидку и быстро вышла наружу.

Самша стояла так несколько минут, ожидая возвращения и не понимая, в чем причина столь странного поведения главной прислуги принца Харима Ре-Шата. Обычно ее хозяйка довольно спокойна и сдержанна, а здесь столько эмоций и этот странный серьезный тон. Самша понимала, что что-то начало происходить и Селеф прямо связана с этими событиями, но этого она не может сказать, как своей подруге, с которой проводила вечера за разговорами на те или иные темы. И каждый раз она преподносила себя с различных сторон, открывая что-то новое для прислуги. И эти слова: «Выполняй, если что-то тебя насторожит или что-то услышишь в покоях принца, пришлешь ко мне быстро и тихо одного из стражей».

«И что с того, что принц говорит во сне, но это ничего не значит, – подумала про себя Самша, однако игнорировать прямые приказания госпожи и подруги она не решилась».

Селеф-Таш направлялась быстрым шагом в часть лагеря для прислуги недалеко от своеобразного стойла-пастбища. У нее оставалась право иметь личное место отдыха не так, как у всех остальных. Право служить знатной особе давало ряд привилегией, к которой стремились многие люди в течении жизни. Поэтому служанки и не только ненавидели огневласую красавицу и между тем ее и боялись. Многие знали, что это назначение ей подарил сам Одан Ре-Шат будучи ребенком. В 10 лет ее назначили на это место, но никто не знал по какой причине, а лишь могли только гадать и не более. Много сплетен, толков и слухов ходило вокруг ее имени, много оскорблений и издевательств она претерпела из-за простой человеческой зависти и злобы. Неоднократно на имя Селеф-Таш приходили лжедонесения, обращенные и к имени Великого визиря Найшар-Паши, и к именам управителей городов и других знатных влиятельных людей, но все это было безуспешно. Во зло ее завистникам и недругам, ни один волосок не упал с её головы. Человеческая злость и зависть не сумели причинить ей вред. Напротив, эта ситуация укрепляла личность, показывая многих знакомых людей с иной стороны. С того обзора, в котором проявляются сами люди во всей полноте, раскрывая их души, их скрытые желания. Многие из приближенных влиятельных людей Империи Ра-Шат пытались через приспешников и слуг заставить огневласую красавицу подчиниться посредством угрозы, заставить делать то, что им необходимо в первую очередь. Кто-то пробовал ее подкупить, но это оказалось безуспешным. Никто не понимал причины такого поведения, не знал, откуда в этой девочке, а после девушке возник «металлический стержень». Но это только начало. Несколько покушений на Селеф-Таш закончились кошмаром для ее убийц, пришедших ночью за девичьей жизнью.

Той ночью в городе Ками-Од возник пожар, в котором сгорело несколько людей, включая ассасинов. Неизвестный совершил поджег, но так и не установлено кем. По стечению странных обстоятельств, пламя не тронуло жертву убийц, хотя возникло неподалеку от этого места. Горожане и люди, видевшие пожар, утверждали, что он независимо от движения ветра распространялось вокруг, то огибая дома с людьми, то кидаясь на стены и другие постройки, плавя камень, при этом, пустая земля горела продолжительное время сама по себе. Многие наблюдали, как безуспешно пытались залить огонь водой – льешь воду, не льешь, а он даже не меняется, горит ярко и отливает слабым синим светом. Кто-то впадал в ужас и трепетный страх от увиденной картины. Охрана города утверждала, что пламя огибало препятствия и возникало одновременно в разных местах и нещадно пожирало все, что попадало в него, при этом не сжигая людей, обходя их стороной, а кому-то и не так повезло. Огонь уничтожал все дотла, не оставляя следов, кроме пепла. Те, кто получил ожоги и не обращался к целителям, говорили, что раны сами затянулись тонким синеватым слоем кожи, а на следующий день – даже шрамов не оставалось. Согласно докладам городской стражи, пожар сам по себе погас, но это произошло утром. Единственные, как выяснилось позже, кто пострадал – это несколько неизвестных и слухи о несчастных жертвах. Но учитывая обгоревшие латы и оружие, которое осталось, выяснилось, что это оказались наемники-ассасины. Пепел от их тел обнаружили на следующее утро недалеко от места, где ночевала Селеф. Также управитель города, достопочтенный Зарша Ха Миид объявил во всеуслышание на большом сходе жителей города, что поджигателями оказались те самые ассасины, так как огонь возник с этого места и распространился по всему городу. Тем самым вопрос о поджоге закрылся раз и навсегда для горожан.

Но здесь оставалось больше вопросов чем ответов. Многих людей это устраивало, что остались живыми это для них являлось самой лучшей наградой. Зато тот, кто нанял этих убийц, отлично понимал, что здесь не все так просто и очередной его выпад в сторону Селеф-Таш предусматривал появление сплетен на тему огня.

Спустя несколько лет повторился похожий случай на окраине Глосаальской пустыни, и снова огневласая красавица осталась жива, что очень не радовало заказчика наемников. После событий некоторые из слуг принца Харима со злобой в голосе или страхом начали ее называть почти шепотом: «Вехбаш огня». Кто-то поговаривал после очередной выпивки, как видел в ее шатре огненного демона, с которым она вела беседу; кто-то говорил, что когда она злиться, вокруг ее возникает нестерпимый жар. Но это уже больше походило на вымыслы, созданные людьми, чтобы найти причину держаться от нее подальше. Она оставалась другой, отличалась ярким характером, дела никогда не расходились со словами, знала цену каждому слову – эти качества заставляли многих ее уважать, как личность, и одновременно бояться. Не каждый зазря обращался к ней просто так, для этого требовалась очень веская причина, но они без вопросов исполняли любые ее приказания. Все это прекрасно знала личная прислуга Самша, которая больше испытывала любопытство, нежели суеверный страх, передаваемый из уст в уста простыми людьми, как и при дворе принца Харима Ре-Шата, так и сопровождающих Его Высочество везде и всегда. Именно она и приносила своей госпоже эти нелепые сплетни, которые невзначай выпадали из разговора жизнерадостной молодой девушки. Селеф-Таш научилась наблюдать за людьми, печальный опыт отразился глубоко в ее сознании и на умениях. Поэтому каждое сказанное слово любопытной прислуги не просто сотрясало воздух, а повествовало о настроениях и отношениях вокруг господина. Каждая реплика, сорвавшаяся с уст какой-нибудь служанки или слуги из другого благородного дома просто так или после очередной выпивки в ее сторону, или о ком-либо ей знакомых господах, или их семьях и чужих домах несла в себе необходимую информацию. Очередные слухи и настроения среди других благородных родов, значимые события в Империи и многом другом, что могло дать необходимые знания для размышлений – это и многое другое интересовало ее всегда. Знать и их личные слуги знали Селеф-Таш в лицо, как и ее предполагаемых способностях, что очень являлось довольно неудобным и деликатным моментом. Многие люди просто пытались избегать рыжеволосую девушку, ссылаясь на срочные дела, о которых вдруг вспоминали собеседники.

Мягкая и легкая поступь едва касалась утоптанного песка, грохот и последующие сильные и неожиданные порывы ветра накрывали все еще лагерь, сопровождаемые яркими вспышками вдалеке. В мыслях прислуги возникали различные образы, но она знала, если действительно что-то важное наступило и столь серьезное, к ней уже бы прибыл человек от Артмира Нара. Вот и оно, ее личное место отдыха: небольшая круглая высокая палатка серого цвета из толстой крепкой ткани, не отличающаяся от остальных, кроме собственной эмблемы рода Те Хансир и над ним знак Харима Ре-Шата. Отодвинув накидку, внутри царила темнота и сумрак, Селеф-Таш щелкнула пальцами и в центре, где тлели давно обгоревшие угли, вспыхнула яркое пламя, вздымающееся под самый верх. Женщина скинула накидку и подошла к небольшим сундучкам. Порывшись в них, достала небольшой свиток, склянку с жидкостью и механическое перо. Тонкий прут размером с ладонь сложился при касании в несколько раз, став меньше. В возникшее отверстие она залила зеленую жидкость, а после механизм снова удлинился и засветился ярким цветом изнутри. Сейчас все приготовлено, осталось присесть за высокий резной столик и вывести текст.

Немного времени ушло на изложенный подробный рассказ, в котором четко описаны все видения и эмоции, возникшие во время явления и после, как и требовала Талия Да Сериона Ти Кам. Последняя строчка изменилась от ярко-зеленого света к тусклому серому переливу, который словно впился в свиток из кожи. Послание готово, рукопись скручена и залеплена печатью главной прислуги Харима Ре-Шата. Селеф накинула на себя накидку и взмахнула рукой – огонь мгновенно погас, будто бы его и не было, вход в шатер закрылся.

По дорожке из песка, утоптанной многократно сотнями ног, женщина с капюшоном направлялась едва слышной поступью. Какой-то грохот продолжал раздаваться вдалеке, сопровождающиеся резкими холодными порывами ветра. Верхушки шатров на мгновение содрогнулись, а после наступала тишина и лишь слабые дуновения, изредка вздымали колючий песок у основания многочисленных палаток, перенося его по стоянке. Недалеко в стойле верблюды метались от каждого громкого и резкого звука, они давно бы убежали в пустыню, но натянутая в несколько уровней цепь по пяти вкопанным столбам в песок легко удерживала небольшой табун испуганных животных. Лошади меж тем спокойно стояли и попивали воду из чанов. Девушка прислушалась и замерла: небольшой отряд стражей быстрым шагом направляется к входу в лагерь. Селеф-Таш обошла с другой стороны изгородь для животных, выискивая взглядом знакомую мужскую фигуру. Подойдя ближе к изгороди, у чанов с водой среди цветных лошадей появился человек невысокого роста.

– Мерхалак, как твои питомцы? – спросила женщина и скинула капюшон, огненные вьющиеся локоны волос упали ниже талии.

– Мое почтение, Селеф-Таш, какая цель визита? – ухмыляясь, спросил смуглый мужчина с короткой стрижкой на голове, вытирая проступивший на лбу пот. Его рука соскользнула с гривы коня, удерживая деревянный гребень.

– Письмо надо отправить и чем быстрее – тем лучше, – ответила спокойным голосом девушка, сложив руки на уровне живота.

– Я так понимаю, лахнак подойдет? – спросил брюнет в легкой кожаной броне, почесывая затылок рукой.

– Мерхалак, похоже ты не понял? Мне необходимо доставить письмо в короткое время, заметь, целым и вовремя, а не в желудке сарпии спустя несколько лет, – произнесла огневласка холодным тоном, внимательно вглядываясь в почти черные глаза собеседника.

– Ладно, я пошутил, Селеф-Таш, нархаш к твоим услугам. Только вопрос, а чем ты будешь расплачиваться за столь дорогую услугу, этот вид довольно редок и ценен? Может поцелуй нежных губ огневласой красавицы будет достойной ценой за такое предложение? – улыбаясь, спросил Мерхалак, посматривая на девушку. А после подлез под натянутые цепи и вылез из загона для животных возле неё.

Несколько черных коней подступили к наполненным чанам воды.

– Это наглость. А знаешь, что я могу сделать с тобой за подобное? – произнесла Селеф, приподняв правую бровь, тем самым выражая крайнее удивление, а спустя мгновение подняла тонкую ручку на уровень лица и сложила в кулак. – Ты понял? – холодным тоном произнесла красавица.

– Понял я, понял, не надо ничего, даже пошутить нельзя. А все-таки, красивее тебя женщин я не видел, – произнес мужчина и опустил глаза, похоже, не совсем сам понимая, как он все-таки мог сказать подобное.

– Хватит, неси нархаша, – произнесла Селеф-Таш, немного потеплевшим тоном в голосе.

Мужчина неспешно направился к огромному навесу и проходу в большую палатку. Некоторое время ожидала девушка у огромного шатра Мерхалака-пастуха. Широко распахнулась накидка на входе – перед собой мужчина нес большое существо на руке, едва удерживая, поднимая то одну ногу с большим трудом, то другую. Размер этой твари вполовину человеческого роста. Металлическая нарукавная крага защищала руку от длинных широких когтей. Мужчины донес создание до невысокой металлической широкой стойки и с тяжелым выдохом пересадил птенца нархаша.

Существо со спины покрыто небольшой серой мелкой чешуей, сквозь которую проступали тонкие длинные прозрачные волоски, на широкую плоскую голову с небольшим широким изогнутым клювом надет колпак. Короткая шея и широкие плечи, большая грудная клетка, покрытая светлой мелкой шерстью. Длинный свисающий хвост раздваивался на кончике в виде нескольких полупрозрачных крупных перьев. Нархаш сидел неподвижно некоторое время, а после расправил кожаные крылья, при этом они удлинились и стали шире в три раза. Тихий писк издал птенец.

– Селеф-Таш, что вам угодно передать? – вопросил Мерхалак с серьезным лицом и проступившим потом на лице.

– Вот это, – девушка передала в руки свиток, скрепленный печатью главной прислуги Харима Ре-Шата.

– Тут у меня есть еще пара посланий, но так как выдался такой случай, отправлю их немного пораньше. Нархаш всегда возвращается в материнское гнездо независимо, как его далеко увезли, правда я до сих пор так и не знаю, как он это делает. Учитывая приблизительное расстояние, а это значит – до Ашеар-Ама он достигнет ближе к вечеру, – произнес смуглый мужчина и удалился снова в палатку.

Селеф подошла к попискивающему нархашу и погладила рукой кожаное крыло летуна. Существо дернуло оперением и на обратной стороне изгиба возникли длинные кривые полупрозрачные иглы длинной с указательный палец. Девушка мгновенно оттянула руку и отошла, летун встрепенулся и распластал крылья на весу, словно готовясь взлететь.

– Мерхалак, он не улетит? – громко спросила огневласая красавица.

– Никуда он не денется, – послышалось ворчание из палатки. Мужчина бубнил себе под нос какие-то слова, перекладывая что-то внутри, выискивая в запасах.

Птица принюхивалась к запахам, его мощный и короткий клюв уловил что-то. Голова, покрытая колпаком, развернулась к Селеф – несколько глубоких вдохов видны по движущейся крупной грудной клетке. Нархаш резко спрыгнул со стойки, вонзив по пять пар крупных когтей глубоко в песок. Уверенными небольшими шагами, волоча за собой длинный хвост, он приблизился к прислуге, продолжая принюхиваться к запахам, исходящим от ее тела. Подойдя почти вплотную, крупная птица присела, сложила крылья обратно за спину и, как показалось Селеф, задремала. Несколько минут прошло как шум из палатки Мерхалака прекратился, и мужчина появился вновь перед девушкой с недоумением рассматривая представшую перед глазами картину.

– А это что?

– Я только дотронулась до его крыла, – спокойно произнесла девушка, рассматривая удивленное лицо мужчины.

– Я впервой вижу подобное поведение. Многоуважаемая Селеф, не скажите ли Вы мне, не использовали ли какие травы или мази не так давно? – спросил смуглый брюнет с короткой стрижкой.

– Нет, – спокойно ответила красавица.

– Странно, нархаш в основном использует зрение, на втором месте у него находится обоняние, заметьте, довольно хорошее. Были случаи, что по одному запаху он находил себе пропитание в пустыне. Но здесь что-то иное, он учуял очень знакомый запах, который между тем до сих пор сохранился, но мы это почувствовать не можем. Возможно из гнезда, но это Ашеар-Ам, в котором мы были больше месяца назад – нет, этого просто не может быть. Конечно, есть один момент: люди, которые выращивают этих существ в столице Империи имеют каждый свой запах. Но и птенец при рождении, похоже, запоминает как пахнет тот, кто его выхаживает, кроме запаха самой матери – самки нархаша. Другого я не вижу объяснения. С кем Вы общались в последнее время, если не секрет? Возможно, кто-то из этих людей и взращивал именно его, или находился рядом в гнезде когда-то. Кстати, его возраст 1,5 года и он продолжает расти, обычно эти летуны в высоте достигают трех средних человеческих ростов, но есть и великаны в пять с половиной. Это удивительно, но некоторые запахи очень тяжело отмыть, такие, как травяные настои, а некоторые почти невозможно, как правило – от различных животных. Мы их можем и не чувствовать, а они легко учуют. Ах, вот и пояс для свитков, – задумчиво проговорил мужчина, держа сверток из кожи и плотной ткани в руках.

– Интересно, получается так, что великан может легко поднять человека с собой в небо? – спросила Селеф.

– Двух, не больше, при этом нархаш теряет маневренность в полете и устает быстрее, – с задором в голосе ответил мужчина.

Пастух вложил свитки в пояс и затянул завязки, а после перетянул еще раз. Подошел к дремлющей птице, аккуратно, накинул кожаные ремни через голову и затянул под крыльями, перевязывая несколько раз вокруг, стараясь не соприкасаться с шипами.

– Селеф-Таш, отойдите подальше, – попросил мужчина.

И когда девушка удалилась от него с летуном, колпак из грубой и жесткой кожи сняли с головы. Мерхалак отскочил в сторону и взмахнул двумя руками, надвигаясь на нархаша, который нехотя взмахнул крыльями несколько раз и с легкостью взмыл вверх, а после растворился в воздухе в одно мгновение.

– А что у него с глазами или мне показалось, что-то блеснуло внутри? – задала вопрос служанка с любопытством в голосе.

– А что не так? Сейчас у него меняет цвета каждый зрачок по отдельности. Тот, что чуть больше станет желто-черным, тот, что поменьше – ярко-синим. Так и должно быть. Единственное: при наборе высоты зрачки вращаются и наш летун способен видеть почти все вокруг. Заметьте: глаз то у него обычный. Вот и при наборе высоты что-то и сверкнуло, – быстро ответил мужчина, поглядываю в сторону мечущихся по загону верблюдов.

– Мерхалак, никак не могу привыкнуть, как он это делает? Просто исчезает на глазах? – спросила Селеф-Таш улыбаясь.

– Сам бы знал, давно научился бы, – ответил мужчина с улыбкой.

– Благодарю, Мерхалак, за оказанную помощь, – произнесла девушка, накидывая капюшон на голову.

– Уважаемая Селеф, вы не подскажете, что это за грохот со вспышками света? Моя скотина пугается, – спросил серьезным тоном пастух.

– Сама не знаю, но уверена, что охрана знает. Недавно я видела небольшой отряд, направляющийся к входу в лагерь. Вот они точно знают. Я считаю, что просто так шуметь никто не будет перед рассветом, – произнесла Селеф-Таш и устремила взгляд в темное небо, в котором не так давно прямо на глазах растворился летун.

Звезды едва видны на горизонте, лишь резкие сильные порывы ледяного ветра играли по верхушкам шатров. Наступило время сумерек, когда на темном небе не оставалось ни одного яркого светила. Огромный ковер из бесчисленных звезд высился высоко над головами людей. Яркая разноцветная россыпь разделяла небо на две части, словно сияющая река разлилась далеко отсюда и многоликим сиянием возвестила всем вокруг о себе. Не так долго осталось ждать раскаленный огненный шар, медленно возвышающийся на горизонте, озаряющий все вокруг. Есть еще время приготовиться к очередному жаркому дню, но не такому горячему, как в Ашеар-Аме.

– Всегда буду рад помочь главной прислуге Харима Ре-Шата, – ответил мужчина и поклонился.

Селеф-Таш ничего не ответила. Все ее существо наполняла картина звездного неисчерпаемого неба. Мигающие далекие светила танцевали перед глазами, сияли необычными красками, начиная от ярко фиолетового до бело-желтого цвета. В правой части южного неба горела большая красная звезда созвездия Титкайне. Чуть выше, еще правее, расположилось череда из девяти светил – это Конул. Небольшой парад горящих быстро летящих метеоритов то ярко вспыхивал, удаляясь от Великой реки, то мгновенно гас и исчезал уже поодаль от нее. Эта картина завораживала сознание девушки: краски, невероятные всполохи в небе, движение небесных тел, мерцающих самыми необычными цветами и вспышками.

Ее посещали мысли, что кто-то также может смотреть на нас с этих звезд, что все это многообразие имеет один источник, который ей пока неведом но так хорошо знаком. В ее душу проникало чувство чего-то непознанного и огромного, почти необъятного и позабытого. Уверенность наполнялось надеждой, что все будет хорошо: к ней вернется то, что она давно когда-то потеряла. Что сейчас она вспомнит эту простую но очень важную вещь, которая когда-то оказалась утрачена. Что-то неосязаемое и едва уловимое даст о себе знать. Возникающие перед ее глазами очередные картины то в одной стороне звездного неба, то в другой, завораживали великолепием.

Старые мудрые учителя говорили о подобном; упоминали, что мы лишь малая частичка единого целого, но касалось это только сформированной личности, а не людей одержимых пороками, ведущих себя к самоуничтожению – такие простые слова всплыли в сознании девушки из прошлого. Только сейчас эти фразы приобрели завершенный смысл, сейчас она начала воспринимать иначе то, что ей преподавалась в детстве. Сейчас прочувствовала всем существом то знание, которое ей подарили люди из культа Аджайнис. Даже спустя столько времени, уроки мудрецов преподносили себя в необычных очертаниях, сплетениях ситуаций, интриг, открывая новое в столь обыденных предметах и людях, в окружающем ее, как оказалось, столь необычном мире.

Вспоминая прошлое и созерцая шедевры звездного неба, в ее голове возник простой вопрос: «Почему эти воспоминания столь сильно отпечатались в моей памяти, я тогда была совсем малым и глупым ребенком, могла многое позабыть и сами воспоминания вполне способны измениться, но этого не произошло? Эти события произошли для меня словно вчера, а не десять-двенадцать лет назад? Интересно, почему так?» – звучал вопрос в ее сознание.

Еще одна звезда сорвалась с места и стремглав полетела от великой реки, унося за собой длинный хвост, отвлекая от всплывающих в мыслях вопросов. Затем еще: синий шлейф, желтый, зеленый протянулись за исчезающими цветными потоками.

«Эта красота просто так существовать не может, всегда есть причина, – проносилось в сознание молодой девушки».

Когда она пришла в себя от такого величественного зрелища, то почувствовала одиночество. Ветер стих и блеяние верблюдов прекратилось. Мерхалак давно ушел по делам, оставив ее. У него много животных, за которыми необходим присмотр и которых необходимо кормить. Впечатления от невероятного сна Харима оставалось необычное, что-то внутри ее говорило и задавало один и тот же вопрос: «Что это могло быть?» Но ее опыт говорил иное: скорее это – предсказание. Тогда возникали еще вопросы: «Но почему ему? Зачем это ему знать? В чем смысл этого всего?»

В голове рождались вопросы, ответы на которые ей оставались неизвестны. Но тем, кто мог подсказать, она не имела права задавать подобное – эти люди очень много сделали для нее самой: не только спасли от верной смерти, но и благодаря ним, она стала тем, чем является сейчас. И поэтому в ее душе нет стыда, а только благодарность.

Талия Да Сериона Ти Кам научила технике просмотра сновидений у других спящих людей, но подобного Селеф-Таш никогда не видела ранее, вполне возможно, что оказалось мало времени для практики на людях, видящих сны ежедневно. Как-никак восемь дней опыта дали превосходный результат «чтения сновидений», да и сам человек, сны которого просматривали, рассказывал одно и тоже, но немного позже. Постепенно печаль овеяла ее трепетное сердце: предстоял выбор, определяющий всю жизнь в дальнейшем. Но и стоять на месте не стоит. Это очевидно изначально, но только сейчас этот момент Селеф-Таш начала осознавать, повзрослев и научившись расставлять приоритеты. Неподвижная вода всегда мутнеет и становится ядом, а бегущий ручей искрится и играет, идет по течению, обмывает камни и уносит все, что попадает в него. Неважно куда течет, он обходит все, меняя вещи которых касается; так и человек не должен останавливаться – этот урок был преподан ей давно в одном из старых храмов культа Аджайнис. Воспоминания подарили надежду, печаль исчезла, и чувство свободы наполнило ее душу, понимание того, что ей всегда давали право выбора, а не указывали и не давали одно лишь направление. Это только ее решение. Девушку приучали к самостоятельности с малых лет, а это значило, что люди, предоставляющие ей подобное право, являлись очень умными и мудрыми. Они знают и ценят каждую минуту своей жизни, как и других людей. Этим решением и действиями показали свое уважение к ней, как и к личности, так и к ее столь подло убитой семье, из которой осталась лишь она одна – единственный представитель рода Те Хансир. Осталось сохранить имение, землю, родной дом, все то, что она когда-то потеряла в одночасье, теперь было приготовлено. Она медленно развернулась и легкой поступью направилась к себе в шатер.

* * *

– Благородный Артмир Нар, Вы здесь? – прозвучал резкий мужской и громкий голос.

– Я вхожу, – плотная ткань, закрывающая вход в шатер-палатку, распахнулась и на входе возник силуэт стражника. Он снял шлем и прижал рукой к торсу, осматриваясь в полумраке. Вокруг стояла тишина. Войдя вовнутрь, воин подошел к невысокой стойке с кристаллом и прикоснулся. Через мгновение слабое сияние в камне усилилось, пока во всей комнате не возник ровный и яркий свет. Крепкий смуглый мужчина в тяжелых доспехах вышел на улицу, где неподалеку занимались разгрузкой обоза прислуга под наблюдением нескольких телохранителей из охраны.

– Уважаемый Зармит, что сказал Артмир Нар? Куда разгружать эти части тела? – спросил один из телохранителей.

– Его здесь нет, надо немного подождать. Хотя, кажется я знаю, где он может оказаться, – рослый воин развернулся и направился к одному из больших шатров неподалеку.

Откинув ткань на входе, мужчина вошел вовнутрь. Здесь горели яркие кристаллы, вдоль палатки установлены небольшие длинные механические столы, под ногами застлана темная ткань. Несколько закрытых комнат огорожено справа, там горел свет, но сквозь плотную ткань нельзя увидеть и тени от того, кто мог бы там находиться. В центре палатки на высоте в половину человеческого роста высилась конструкция, у основания которой закреплены пять наклоненных винтовых круглых шарниров, поддерживающих металлическую поверхность самого стола. Основания шарниров врывались в песок. Здесь никого нет.

– Уважаемый Артмир, Вы здесь? – прозвучал громкий вопрос Зармита.

– Здесь, – из противоположной стороны палатки послышался сильный голос седовласого мужчины. Воин направился на звук. Из-за крытых циновок вышел высокого роста старец с белой бородкой, одетый в серый балахон. Вослед за ним шли двое слуг: один среднего роста крепкий мужчина в коричневом халате с длинными волосами, связанными в хвост; второй – юноша с короткой стрижкой в бело-серых одеждах выглядевший очень молодо. Все трое направились навстречу к нему.

– Приветствую тебя, Зармит. Я рад, что навиты не встретили тебя в пустыне. Более того, приятно видеть, что вы в порядке и не пострадали от схваток во время небольшого путешествия, – проговорил Артмир, приближаясь к главному телохранителю принца.

– Нам повезло, что мы на лошадях. Они очень чувствительны к «шелесту», издаваемому насекомыми. Конечно хотелось бы задать вопросу нашему следопыту, как он пропустил в районе семи партанов гнездо этих тварей? Но это будет позже, сейчас я выполняю приказ. Части нарксы по вашему приказу привезены сюда. Куда их выгружать? – задал вопрос главный телохранитель.

– Сюда, – ответил седовласый старик, указывая на центр палатки-шатра.

– Вы уверены, что этот стол выдержит вес этих кусков плоти? – с недоверием спросил Зармит, обращаясь к старцу.

– Несите и не тревожьтесь, – спокойным голосом и улыбаясь произнес Артмир Нар.

Телохранитель вышел на улицу. А спустя несколько минут, прислуга на переменку со стражами начали переносить скверно пахнущий груз, выкладывая разного размера куски на большой составной механический стол, который даже не пошатнулся под таким существенным весом. После переноски на застланной ткани от входа до стола возникла дорожка из капель сине-алого цвета.

Спустя некоторое время в большую палатку вошел главный телохранитель снова.

– Похоже, это все, – проговорил Зармит.

– Надеюсь, здесь все, что я упоминал? – спросил у него Артмир.

– А вы разверните и посмотрите, вдруг мы немного ошиблись, знать все невозможно, тем более названия частей этой твари, – ответил страж, поглядывая на мудреца.

– Халм и Норп просмотрите все ли здесь необходимые части или чего-либо не достает? – обратился старец к своим слугам.

Те кивнув головой направились к столу. Мужчина в коричневом балахоне развернул огромный сверток, из которого вывалились щупальца нарксы, часть запеченной сине-алой жидкости плюхнулась на стол.

– Уважаемый Артмир, клюв траги есть.

Юноша развернул небольшой сверток и выкинул ткань со стола.

– Уважаемый Артмир, глаза нарксы есть – четыре штуки.

Крепкий мужчина развернул еще один огромный сверток и скинул ткань со стола.

– Часть легкого есть.

– Часть переднего брюшка есть, – громко произнес юноша, затем залез на стол и начал копошиться в многочисленных небольших свертках, разворачивая каждый из них. Норп осторожно вкладывал содержимое в определенном порядке по краю большой поверхности в полном молчании.

– Часть верхнего и нижнего бедра нарксы есть, – произнес мужчина, вытирая руки, заранее заготовленной тканью, а после подвязал длинные волосы еще раз и полез разбирать самый большой завернутый кусок плоти.

– Норп, иди сюда, помоги мне, – произнес слуга в коричневом балахоне, аккуратно вытягивая ткань из-под куска плоти размером в два с половиной человеческих роста. К нему подошел молодой слуга и взял длинный металлический прут. Подкладывая его под тушу и приподнимая на столе, вытянули весь материал, пропитанный запекшейся кровью, при этом почти полностью измазавшись выделяющейся с неприятным запахом жидкостью.