Текст книги "Сталь и пепел. Русский прорыв"

Антверпен. Бельгия. 29 июля

Человек, сидящий напротив Луиса, явно боялся. Все его естество источало такой животный страх, что, будь у страха запах, здесь, в огромном ангаре, было бы нечем дышать. Как в кабульской тюрьме Пули Чарки, где оперативник ЦРУ Розетти вместе с афганскими полицейскими ломал подозреваемых в сотрудничестве с талибами. Тот запах, буквально въевшийся в стены вместе с кровью и потом, долго преследовал Луиса после перевода из Афганистана.

Вот и сейчас Луис, казалось, уловил тот же запах. Бесмиру Дардани действительно было чего бояться. Бывший мелкий косовский наркоторговец, поднявшийся до главы криминального клана выходцев из местечка Призрен, всем был обязан американцам. Они его поставили во главе клана после того, как предыдущих главарей, братьев Лала, пустили на фарш конкуренты, к слову, не без помощи тех же американцев[61]61
  О связях ЦРУ с албанцами и последующих событиях см. роман Вадима Львова «Лестница Аида».


[Закрыть] – слишком уж братья Лала стали неуправляемы. Обнаглели до такой степени, что пытались шантажировать своих теневых покровителей.

Подыскивая им замену, Луис лично просмотрел агентурные дела не одной сотни косовских боевиков, подавшихся в криминал, прежде чем остановился на Дардани. Жесток, труслив, продажен. Но при этом весьма хитер и изворотлив. То, что надо. Клан Бесмира по приказу Розетти перебрался из южной Германии на север Европы и включился в общеевропейский транзит афганского героина. Помимо неплохих заработков, минующих конгресс и позволяющих финансировать тайные операции, под руку Агентства[62]62
  Агентство/официальное название ЦРУ – Central Intelligent Agency/CIA.


[Закрыть] попала шайка отморозков с хорошими связями в криминальном мире. Это надо было использовать.

– Так что ты, Бесмир, знаешь о теракте в Фюрстенвальде? Ты просил десять дней, чтобы собрать информацию, они прошли. Что узнали твои люди?

Косовар, сидящий напротив, заерзал на стуле, вздохнул и, выпучив глазки, просипел:

– Ходят слухи, что люди пропадают… эээ… мистер Грин. – Дардани знал Луиса под псевдонимом «мистер Грин». Большего этой сошке знать было не положено. – Русские уже здесь, мистер Грин, в Европе… Тоже ищут. Стали пропадать люди, связанные с Кавказом…

– Это все, что ты узнал за десять дней? – Розетти хотелось сбить этого трусливого ублюдка на бетонный пол и отходить стулом. А лучше – пристрелить. Сначала прострелить ступни, потом коленные чашечки. И смотреть, как этот червяк будет извиваться у ног, визжа от боли.

Луис встряхнул головой. Жаль, что нельзя его сейчас замочить. Врет крыса и не краснеет. Тьфу! С каким дерьмом приходится возиться ему, потомку апулийских аристократов. Не о такой работе он мечтал, обучаясь на «ферме». Но разведка в белых перчатках не бывает.

– Нет, мистер Грин. Есть еще кое-что. Например, трое моих земляков неделю назад отправились в Польшу. Им обещали хорошо заплатить. И один из них, перед тем как пропасть, звонил моей родственнице.

– Какое нам дело до твоих родственников, Бесмир? Решил меня разозлить?

– Дело в том, мистер Грин, что звонил родственник отсюда. – Дардани вытащил из кармана пиджака бумагу, оказавшуюся копией карты с отметкой красным маркером.

Розетти посмотрел. Север Польши. Рядом с границей России. Эльблонг. Здесь что-то есть. Мозг Луиса заработал с повышенной скоростью. Север Польши, север Польши… Что-то вертится на языке…

– Чем занимается твой родственник и как он оказался в Эльблонге? И, главное, как это связано с Фюрстенвальде?

– С Фюрстенвальде? Никак. За исключением того, что Дитмир – профессиональный военный – еще со времен Югославии. Так вот, Дитмир пропал. А до исчезновения его видели в компании с одним хорватом.

Похоже, этот грязный наркоторговец не так глуп, как кажется. Луис встал и прошелся по ангару, разминая ноги и разгоняя кровь по венам. И тут в голове щелкнуло: север Польши, обстрел, ракетный обстрел русской территории.

– Кто этот хорват, Бесмир? Ну, отвечай.

– Крстанич, мистер Грин. Тоже профессиональный югославский военный. Затем офицер хорватской гвардии, артиллерист.

– Спасибо, Бесмир. Это действительно было интересно.

Резко повернувшись, Луис Розетти вышел из ангара на свежий воздух. Гигантский терминал грузового порта Антверпена располагался напротив, прямо через Шельду. Ангар, где Луис встречался с косоваром, был частью знаменитого «дна» Антверпена. В таких хранится контрабандный или ворованный товар и укрывается множество банд всех мастей и цветов кожи. Полиция сюда даже не суется. Для нормальной операции надо стянуть сотни три-четыре полицейских и перекрыть окрестные дороги. На это никто не пойдет.

Луис Розетти был доволен. Десять дней возни в полных потемках, и вот, наконец, какой-то отблеск света. Возможно, между бойней на автобане и хорватами и албанцами на русско-польской границе есть какая-то связь?

Розетти подошел к внедорожнику «Туарег», где его ждали Бест и Томассон, еще один сотрудник компании Беста. Рядом темные, небритые личности выгружали с подогнанной фуры на соседний склад какие-то коробки, поминутно оглядываясь в сторону Розетти. Рядом с «Туарегом» лежало трое мужчин, по виду турки. Лица сильно напоминали свежие бифштексы. У двоих явно сломаны челюсти, еще один, встав на четвереньки, блевал бурым. Луис брезгливо обошел его и приблизился к машине. Дверцы гостеприимно распахнулись. Томассон сидел за рулем, меланхолично работая челюстями, и слушал радио. Брайан Бест развалился на заднем сиденье. Рядом, прикрытый легкой кожаной курткой, лежал укороченный штурмовой FN SCAR-H. На всякий случай.

– Ваша работа? Кто это такие?

– Судя по всему, земляки вашего косовского дружка. Хотели нас прощупать. – Луис сел в машину, и та, мягко заурчав двигателем, тронулась с места.

– Что в Нью-Мексико? – спросил Розетти, повернувшись к Бесту. – Были свежие сводки по радио?

– Были. Хреново там все. На данный момент убиты четыре заложника. Двух замочили мексиканские обезьяны, еще двое погибли от огня федеральных агентов при попытке штурма.

– Там уже федералы?

– Да. HRT – в деле[63]63
  HRT/Hostage Rescue Team/Команда спасения заложников – антитеррористическое подразделение ФБР, по уровню подготовки – аналог группы «Альфа».


[Закрыть]. Но от этого не легче. Судя по всему, ваш босс Пирс и все его Министерство внутренней безопасности круто облажалось.

– Можно подумать, мистер Бест, что вы не работаете на Пирса, – огрызнулся Луис.

– Нет, специальный агент Розетти, я уже давно работаю только на себя. И вам того же желаю…

Колумбус. Штат Нью-Мексико. 29 июля

Это был ад… Настоящий ад на земле… Как они не заметили тех двух канистр с лаком? Террористы предварительно привязали к каждой из них по гранате и оставили в закрытой комнате, где хранились образцы для кабинета биологии и химические реактивы. Эти чертовы канистры ждали своего часа вместе с четырьмя заложниками, точнее, заложницами – воспитательницами из христианского детского дома в Болс, штат Техас.

Захватив детей в экскурсионном автобусе и согнав в школу с десяток пойманных местных жителей, террористы забаррикадировались на ее единственном этаже. Какая школа может быть в городке с населением в полторы тысячи человек? Крошечное здание, шесть классов и несколько кладовок. Вот и все.

Кроме здания мэрии и католической церкви, школа была третьим каменным сооружением в Колумбусе.

От ощущения собственного бессилия командиру HRT Бобу Хитли хотелось выть. Кататься по земле и колотить кулаком в армированной перчатке в стены мертвой, сгоревшей школы. Что может быть страшнее двенадцати обдолбанных кокаином чиканос? И чем можно было помочь заложникам, запертым в каменном строении в двух десятках миль от мексиканской границы?

Наперекосяк все пошло с самого начала. Сигнал о захвате заложников поступил в Бюро в полдень. Подробностей не было, директор Молсон приказал Хитли и его ребятам притормозить в Нью-Йорке и ждать более подробной информации. Через час она поступила, и всех, кто находился в этот момент в Центре стратегической оперативной информации ФБР[64]64
  Центр стратегической оперативной информации ФБР/Strategic Information Operations Center – говоря по-простому, штаб ФБР. Объединил в себе несколько подразделений Бюро, занимающихся в первую очередь аналитикой и стратегическим прогнозированием. Затем к Центру добавились штабные функции и даже собственный спецназ.


[Закрыть], пробил холодный пот.

По прилету в Нью-Мексико Боб понял, что обстановка гораздо хуже, чем он себе представлял. Спецназ пограничной охраны, «державший» до этого городок, свернулся и убыл на окраину, составив внешний круг оцепления, и толпы вооруженных местных жителей порывались взять школу штурмом самостоятельно.

Террористы были абсолютно невменяемы, и никакой диалог с ними невозможен. Они просто не понимали, чего от них хотят, отказывались выпустить самых маленьких заложников и постоянно стреляли по пробегающим перед школой людям. Они даже не выдвигали никаких требований.

Чуть полегче стало после прибытия из Техаса колонны с сотней агентов Бюро и тремя бронированными автомобилями. Агенты разогнали местных ополченцев по домам и оцепили по периметру город. Тем временем бандиты выдвинули первые требования: самолет с экипажем и пятьдесят миллионов долларов наличными. Наконец-то удалось начать переговоры, продолжавшиеся без малого сутки. Все это время спецназовцы и агенты слышали плач и стоны из здания, причитания и крики насилуемой воспитательницы Джоанн Рэддик, единственной молодой женщины из четырех работниц христианского приюта. Но ни ей, ни другим заложникам группа спасения ничем помочь не могла. Ублюдки надежно загородились от пуль детскими телами. Потом крики стихли, и Дэйвид Аткинс, психолог, ведущий переговоры, сказал, что террористы выдохлись и постепенно успокаиваются. Сука балтиморская, наберут же в Бюро имбецилов с дипломами, которые не могут понять после полутора суток «переговоров», с кем имеют дело. Зато гонору и апломба – хоть ковшом вычерпывай.

Спустя еще час «успокоенные» бандиты отпустили двух заложников. Раненого водителя автобуса, сильно ослабевшего от потери крови и перевязанного какими-то тряпками, и старика-мексиканца, школьного сторожа и по совместительству дворника. Водителя здорово шатало, он еле мог передвигать ноги, и сторож Хоакин Мендес вел его под руку. Не успели освобожденные пройти и десяти шагов в сторону оцепления – из окна врезали им в спину из АК. Этот звук ни с чем не спутаешь. Водитель и сторож рухнули на землю.

– Вы поняли, гринго, что мы не шутим. Либо через час самолет, либо начнем убивать детей!

Надо действовать. Но как? Можно попытаться взять нахрапом, как делали русские на Кавказе[65]65
  Имеется в виду ситуация в Буденновске, на Дубровке и в Беслане.


[Закрыть]. Хитли решил пойти на приступ школы, но бандиты выставили детей в дверные и оконные проемы и для снайперов были почти неуязвимы. Тем более у террористов был РПГ, из которого они подбили одну из бронемашин. И хотя стрелку из гранатомета, появившемуся из-за детских спин, снесли голову снайперы, в целом штурм не удался.

И все же небольшая победа была: четверо ребятишек, которые стояли на коленях недалеко от выхода, пользуясь суматохой, выскочили навстречу агентам из школы, ставшей ловушкой. Глаза этих малышей Боб не забудет никогда. Если бы он знал, что ждет его самого, его команду и всю страну в ближайшем будущем! А пока, пока был шок.

Трое спецназовцев Робин Хоуп, Тимоти Грейс и Сэм Кроу были тяжело ранены. Марка Бланта спасти не удалось – пуля угодила ему прямо в лицо. С Марком Боб служил вместе больше семи лет. Теперь его нет.

Оставив спасенных детей с врачами, Хитли направился в трейлер, где находился тактический центр ФБР по освобождению заложников. Среди мониторов, на кресле, сидел собственной персоной эксперт-психолог Аткинс с пончиком и чашкой кофе.

Хитли сгреб его за шиворот, вытащил на раскаленный от солнца сухой воздух и с размаху врезал под дых. Аткинс хрюкнул, выплюнув кусок съеденного пончика, и, подломившись в коленях, стал падать. Боб «поймал» лицо падающего наколенником и с удовлетворением услышал, как лопаются хрящи носовой перегородки. Когда Дэйвид упал, Хитли несколько раз пнул его ногой в живот:

– Успокоились, говоришь? Готовы к переговорам?

Избиение психолога остановили агенты, повисшие на Бобе, словно бультерьеры на медведе.

– Успокойтесь, Хитли! – заорал ему в ухо заместитель директора Хилл, когда Боба, наконец, оттащили от психолога.

– Держите себя в руках, старший агент, – повторил Хилл. – Эта мразь не стоит ни того, чтобы об него марать руки, ни вашей карьеры. Не забывайте, там еще шесть десятков детей, которые ждут спасения.

Хитли развернулся на месте и ушел. Хрен с ней, с карьерой, дальше HRT не пошлют. А пошлют, так уйду в «частники».

Повторный штурм решили провести утром, в четыре часа. И заложники, и террористы достаточно измучены осадой, бдительность террористов притупилась, заложники устали и вряд ли смогут так быстро исполнять приказы террористов встать к окнам и загородить собой боевиков. Штурм планировали начать с залпа светошумовыми гранатами из MGL – Mk1. После этого на оглушенных террористов должны были навалиться бойцы спецгруппы. Возможную панику и жертвы среди заложников блокировали усталость и шок. Стокгольмского синдрома быть не должно.

Второй штурм начался удачно. Оглушив и ослепив террористов, под прикрытием бронемашин ударные группы агентов ворвались в здание школы с двух сторон. Двух отморозков, появившихся в окнах, сняли снайперы из Barrett M-82A5, буквально размазав их по стенкам.

И вдруг грохнул взрыв. Огненный поток поглотил всех, кто находился в тот момент в коридоре, лежащих на полу детей, четырех террористов, ворвавшихся в школу спецназовцев. Вместе с огнем в людей полетели тысячи осколков стекла.

Маленькие фигурки, объятые огнем, с криком выпрыгивали из окон, падали на землю. Вместе с заложниками попытались вывалиться двое бандитов. Пули нашли их быстро. Кто-то из оцепления не стал рассусоливать и нажал на курок М4.

На помощь спецназу рванули медики, агенты, местные жители, прорвавшие оцепление. Как кодла стервятников, налетели журналисты, вскидывая над головой цифровые камеры.

При повторном штурме здорово обгорело семеро бойцов Хитли, за жизнь троих сейчас борются врачи. Погибло одиннадцать заложников, еще два десятка отправлено в реанимацию, в развернутый FEMА[66]66
  FEMA/Federal Emergency Management Agency/Федеральное агентство управления в чрезвычайных ситуациях – аналог МЧС РФ и НСС Руси. FEMA входит в состав Министерства внутренней безопасности США.


[Закрыть] полевой госпиталь. Кто из них выживет – еще не известно.

Хитли стоял у обгорелой коробки школы, сняв шлем и маску. Его ноздри разъедал дым, пропахший лаком и сгоревшей человеческой плотью.

– Извините, сэр, вас вызывает к себе заместитель директора, мистер Хилл. – К Бобу подошел молоденький агент в штатском и зеркальных темных очках. Из референтов, видать, или отдела внутренней безопасности.

Хилл ждал Боба в том же злосчастном трейлере, где командир HRT проводил беседу «по душам» с Аткинсом.

– У нас проблема, Боб, еще одна проблема.

– Еще? – Хитли уставился на заместителя директора. Явно не понимая, что еще тот от него хочет. И разве может быть большая проблема, чем то, что случилось сейчас?

– В городе Таксон, в Аризоне, новый захват заложников. Информации, как обычно, мало, но по-моему там не школа. Там церковь. И снова – банда мексиканцев…

Хитли устало сел прямо на змеящиеся на полу трейлера кабели и потер лицо ладонями. После двух бессонных ночей голова соображала туго. Слова Хилла в нее не вмещались.

Окрестности Радома. Польша. 29 июля

Гренадеры подполковника Урусова только сейчас, в одиннадцать утра, вошли в городок Зволень. Поляки, дравшиеся за него, подобно львам, были, наконец, выбиты после массированного удара корпусной артиллерии и приданного корпусу полка Су-39, и стали медленно пятиться, отступая в сторону Радома.

– Кобальт-2, Кобальт-2. Движение. – Громов приказал выдвигаться вперед батальону Урусова. Спешенные гренадеры под прикрытием орудий БМП-3 и «восьмидесятых» «Барсов» осторожно продвигались вперед, обходя воронки и груды битого кирпича, в изобилии валяющегося на улицах вместе с брошенными автомобилями и домашним скарбом.

У Зволеня бригада протопталась почти сутки. Драгоценные сутки. Вместо стремительного обхода городка и рывка к Радому пришлось брать Зволень в лоб танковой бригаде.

Надо отдать должное комбригу Разумовскому: устраивать приступ а-ля «новогодний Грозный» он не собирался. Стал выбивать поляков методом дистанционного огневого поражения. Метод эффективный, но долгий. Но ничего другого командиру бригады не оставалось. Зволень, по плану, должны были брать белорусы. Из сто третьей гвардейской мобильной бригады. Но тут вмешалась большая политика, неизбежная в любой коалиционной войне.

Командующий сухопутными войсками Белоруссии генерал Морозевич приказал отвести бригаду в тыл, к белорусской границе. Такой же приказ получили все белорусские части и подразделения, находившиеся в составе сил Славянской Конфедерации. По телевизору выступил вечный президент Белоруссии Григорий Лукошко, который сообщил населению, что белорусские части должны прикрыть национальные границы. В совместных операциях с русскими и украинцами – не участвовать. От Лукошко союзники такого не ожидали. Тем более приказ белорусской бригаде был отдан через голову командования Объединенным корпусом и минуя Госсовет Конфедерации.

– Слов нет, коллеги, – высказал общее мнение генерал Елизаров, стоя у электронного монитора в штабе корпуса. – Весь план операции по прорыву к Радому летит псу под хвост. Корпус сократился на треть, задачи же нам никто не отменял.

Тактическая боевая группа под командованием Громова, зачищая руины Зволеня, получила приказ соединиться с основными силами танковой бригады южнее. Двадцатая танковая бригада вновь собиралась в единый кулак.

Громов откинул бронированную дверь «Водника» и выбрался наружу, разминая затекшие конечности. Сюда бы конструкторов этой машины! Как КШМ, «Водник» не годился совершенно. Слишком узкий, неудобный. Да и как БРДМ «Водник» не подходил, разведчики на него жаловались. Обзор хреновый, компоновка неудобная. Двигатель – так себе.

После боев на Украине почти все боевые бригады армии Руси обзавелись трофейной техникой. Ее было много. Не сказать, что завались, но достаточно. Среди трофеев были весьма и весьма стоящие экспонаты. Например, легкий бронеавтомобиль «Феннек» германо-голландской разработки. Габаритами он был аналогичен «Воднику», но отличался гораздо более удобной компоновкой и мощной противоминной защитой днища.

Разведчики предпочитали ставить на захваченные «Феннеки» – КПВТ, «Корд» или отличный трофейный же автоматический гранатомет HK GMG немецкого производства, прикрытый стальным щитком. Такая тачанка XXI века использовалась для огневой поддержки разведгрупп. Вместе со старым, добрым БРДМ-2, модернизированным в последние годы.

Очень русским понравилась германская самоходная гаубица PzH-2000. Зверь – не машина. Лупила на расстояние почти в сорок верст, со скорострельностью десять выстрелов в минуту. Шестиорудийная батарея таких «панцер-гаубиц» за минуту выпускала шестьдесят снарядов, буквально выметая противника с передовой. Весила эта дура пятьдесят пять тонн, но при этом по шоссе шла с легкостью и скоростью, почти не уступая газотурбинному «Барсу». В условиях маневренной войны идеальное оружие для огневой поддержки. Развернулись – отстрелялись – сменили позицию.

В ходе операции «Бурьян» на огонь PzH-2000 приходилось до половины потерь русской и украинской армий, поэтому на самоходки была объявлена настоящая охота. В боях под Белостоком сороковая гвардейская танковая, где Громов командовал батальоном, захватила после разгрома десятой «панцер-дивизии» Шульце восемнадцать таких САУ. Еще четыре попали в руки танкистам под Варшавой. На Украине, в житомирском «котле», и на Правобережье взяли еще штук восемьдесят. Как целых, так и побитых, но подлежащих восстановлению.

Самоходки изучили внимательно и обратились к отечественным конструкторам, мол, выручайте, родимые. Наследники левши, подковавшего блоху, военных выслушали, покачали головой и сказали, что создать что-то, подобное PzH-2000 на базе отечественного САУ, можно только года через два-три. Это если работать день и ночь. А если без фанатизма, то все шесть лет. Потом еще года два на доводку, обкатку, войсковые испытания.

Ситуация складывалась абсолютно нетерпимая в плане самоходной артиллерии для непосредственной поддержки сухопутных войск. Поэтому армейское командование и Министерство национальной обороны приняли соломоново решение: трофейные САУ распределить по танковым бригадам, отдельными батареями в составе самоходно-артиллерийского дивизиона. В итоге десять танковых бригад «первой линии» как на западе, так и на Дальнем Востоке получили прекрасное дальнобойное оружие в добавление к «Мста-С». А отечественным спецам выделили денег на срочную модернизацию имеющихся в армии САУ.

Через два года результат дали Мотовилихинские заводы, представив вариант модернизации САУ «Мста», догоняющий и местами опережающий супостата. Вариант – он назывался «Мста-СМ2» – уже испытывали на полигонах. Но в войсках такой техники пока не было.

«Германца» нарекли С.199 «Гортензия», но в народе иначе как «Большая Ангела» или «Железная Ангела» не называли. В честь фрау Ангелы Метцингер, канцлера Германии.

Все бы хорошо, но боеприпасов под натовский 155-мм стандарт на Руси не делали вообще. Выручили в очередной раз израильтяне, продав за сущие копейки большую партию подходящих снарядов. Затем организовали в Екатеринбурге совместное предприятие по производству боеприпасов под натовский стандарт. Зачем? Да потому что одной «Гортензией» дело не обошлось.

Еще военным по душе пришлись колесные бронеавтомобили ЕС с чрезвычайно мощными орудиями. Этакие колесные танки итальянского и французского производства. Официально они назывались боевыми разведывательными машинами – только на хрена разведывательной машине 105-мм орудие? Итальянцы пошли дальше, втиснув на колесное шасси «Кентавра» – 120-мм ствол.

Лично Громов проводил тест-драйв французу АМХ-10RC в прошлом году на бригадном танкодроме. Машина понравилась, хотя и была не первой свежести, производства середины восьмидесятых. Раньше она принадлежала бригаде «Маринз» и была брошена при бегстве европейцев из Крыма. В общевойсковом бою такой машине, ясное дело, ничего не выгорит, сожгут за три минуты. Но в разведке, для огневого усиления, лучше не придумаешь. И в локальной войне – папуасов гонять и их хибары сносить огнем издали – тоже полезная машинка.

Из того, что «натрофеили», много чего в свою армию пристроили. Не пропадать же добру.

Еще понравился немецкий колесный БТР «Boxer», в первую очередь своей бронезащитой нового поколения и запасом хода более тысячи километров. Только вооружение у «Боксера» было совсем слабенькое, причем открыто размещенное. Что, стрелков не жалко? То же можно сказать о БМП «Пума» – защита отличная, для сравнения наша БМП-3 весит всего около двадцати тонн. А «Пума» больше сорока, больше, чем Т-72. А вот в башне 30-мм автомат МП-30. И все! Хоть стой, хоть падай.

Наши гренадеры за чрезвычайную мощь и универсальность вооружения прощали своей БМП-3М все неудобства и относительно слабую защиту. Огнем штатного оружия БМП-3 могла подавить противника раньше и быстрее, чем он нанесет какой-то ущерб машине и десанту. Так что ни «Боксер», ни «Пума» для русской армии не подходили. Слабоваты были, так сказать, на передок при всех неоспоримых плюсах.

Трофейные танки альянса русских не впечатлили. Нет, комфорт там, конечно, был, машины очень удобные и рационально скомпонованные. Двигатели опять же, дизеля на порядок более мощные и совершенные, чем на Т-90. Коробки передач отличные, управляемость на уровне. Электронная начинка – современная, особенно у французского «Леклерка». Но, боже мой, что с защитой… Громову до сих пор было непонятно, как «Леопард-2», «лучший» и самый популярный танк НАТО, был принят на вооружение. Столько ослабленных «зон» в бронезащите! И как, интересно, генералы бундесвера и «сумеречные тевтонские гении» – конструкторы собирались останавливать «русские танковые орды»? Пальцем на карте? Короче, с нашими турбинными «Барсами» не сравнить. Хотя с «девяностым» – еще могут потягаться.

– Эх, хотелось бы увидеть «Абрамсы» в деле. – Взводный командир из третьей танковой роты старлей Толя Башкиров, служащий в бригаде меньше года, восторженно посмотрел в сторону Радома.

– Увидишь, увидишь, – зло сплюнув на пыльную траву, проскрипел комбат Слоенов. – Все повоевать не терпится? Шашкой помахать, Башкиров? Тоже мне, игру нашел… Набрали щенков по объявлению…

Громов подошел к группе офицеров сзади и с минуту слушал, как комбат распекает взводного. Вмешиваться не стал – комбат Слоенов, несмотря на показную грубость и даже жестокость, был воином и командиром от Бога. Здесь – война, не детский сад, и противник у нас – не чабаны с гор. Восторженность и легкомыслие смерти подобно. Лучше обматерить юного командира, спустить с небес на землю, напомнить об ответственности, чем подписывать похоронку его матери в ближайшем будущем.

Громов прошел через дорогу к рощице, где под маскировочными сетями укрывался штаб тактической группы. Из КШМ высунулась голова связиста:

– Господин полковник, сообщение по внутренней сети от «Урана».

Вовремя подошел. Штаб бригады вызывает. На небольшом экране тактического лэптопа «Depo-M.AR» горело сообщение: «Кобальт, выдвигайтесь на соединение с Ураном. Совместное движение по маршруту 3–7. Цель – Радом».

Все. Больше никакой информации. Видимо, в штабах толком не знают, кто нам будет противостоять.

У нас сейчас в тылах на дорогах и в штабах бардак, но у западного альянса – еще хуже. Тут и европейцы, и американцы. За двадцать лет после развала Варшавского договора у союзников развалилась единая система управления и командования. Раз русские ушли, то нечего зря переводить деньги налогоплательщиков. В Афганистане натовцы попытались восстановить единую систему, но ничего хорошего не получилось. Объединенный штаб «миротворцев» мало кто слушал, мешали политические интриги и попытки подставить союзника по альянсу, свалив на него грязную работу. А грязной работы в колониальной войне бывает много.

Верховное командование НАТО в Европе, понимая, что сдержать русских можно только встречными ударами, стягивало к Радому американскую 172-ю пехотную бригаду, второй кавалерийский полк и французскую вторую бронетанковую бригаду уже знакомого русским бригадного генерала Ольви. Именно благодаря его «смелому обходному» маневру удалось взять Хелм без особых потерь. План американского главкома, генерала Беркли, был прост: пользуясь отходом белорусов, сходящимися ударами американцев и французов отрезать двадцатую танковую бригаду от основных сил и навязать русским борьбу за ее вытаскивание из котла. При самом хорошем раскладе бригаду можно было и разгромить, но Беркли понимал, что это сейчас лишнее. Главное, сбить темп наступления, навязать русским позиционную войну, затем с подходом резервов опрокинуть и гнать обратно, на восток в дремучие славянские леса и болота. Слово «пехотная» в названии бригады смущать не должно, пехотная бригада армии США имела в своем составе танковый батальон, дивизион самоходной артиллерии и два мотопехотных батальона, не считая подразделений поддержки и обеспечения.

Боевая группа полковника Громова натолкнулась на американцев ближе к полудню, когда беспилотные дроны засекли продвижение колонн противника севернее Радома.

Американцы, не будь дураками, русских тоже своевременно обнаружили и готовились к «теплому» приему. В современной войне, когда дерутся две практически одинаковые по технической оснащенности наземные армии, все решает опыт и подготовка командиров среднего звена на уровне рота – батальон, бригадная группа.

Американцы, хотя и воевали без перерыва последние десять лет, выбирали себе противников из «второй лиги». Вооруженные силы Руси, напротив, успели повоевать с армией Евросоюза, по оснащению не уступающей американцам. Плюс природная, деревенская смекалка, до которой славяне всегда были охочи. Особенно если не мешает высокое начальство.

Основной проблемой русской армии в прежние годы, помимо связи, было еще множество «гениальных полководцев». Сидел такой полководец в тепле, рядом с ватерклозетом, общался с войсками по телефону или через адъютантов, изредка выезжая на передовую и рисуя стрелочки на картах. Над этим «гением» сидел еще один, рангом повыше, и так до самого верха… Поэтому штабы увлеченно рисовали стрелочки на бумаге, забывая про овраги. По оврагам лазила пехота, своей кровью и героизмом выправляя нарисованное в штабе «гениальными полководцами».

Теперь все по-другому. Самым большим начальником в этом районе считался комбриг Разумовский, и именно на его плечи и на его голову возлагалось проведение операции. Корпус и армия были далеко, а город Радом – рядом.

Командир бригады в новой русской армии – фигура ключевая и самая важная. Из тысяч офицеров до такой должности дорастают единицы, уж слишком сложный отбор. Танковая бригада – это часть, предназначенная для самостоятельных действий в отрыве от основных сил, поэтому офицеров подбирали соответственно. Не тех, у кого газоны с бордюрами покрашены и плакаты вождей красиво и ровно развешаны. Волков настоящих отбирали.

В бригаде было три танковых батальона по сорок машин, три батальона гренадеров на БМП, разведывательный батальон, самоходно-артиллерийский, зенитно-ракетный дивизион, отдельная вертолетная эскадрилья, эскадрилья БПЛА, свои саперы, ремонтники и тыловики. Сконцентрированная мощь – при численности людей и техники вдвое меньшей, чем в танковой дивизии советских времен, – танковая бригада была легче управляемой, более мобильной, гибкой и агрессивной.

Бригадный генерал армии США Арнольд Меллоун был в курсе новых возможностей противника, но изучать отчеты разведки и меморандумы аналитиков – это одно, а видеть своими глазами – другое. Не сказать, что Меллоун был русофобом, но русских он недолюбливал со времен «холодной войны», когда еще командовал ротой танков М1 «Абрамс», располагавшейся в Западной Германии. Сейчас он снова служил в Германии, но командовал уже целой бригадой.

После распада СССР капитан Меллоун входил в состав совместной германо-американской военной комиссии, занимающейся помощью русским, выводящим войска из Европы. Помогал смыться из Европы. Советы поставили все на глобальное противостояние с США, в итоге проигрались до трусов, как ковбой-неудачник в Лас-Вегасе. У них даже не было денег на топливо, чтобы забрать с собой те колоссальные запасы боеприпасов, имущества и техники, которые накопились за годы противостояния. Русские выглядели тогда настолько жалкими, что Арнольду даже становилось не по себе.

«Нет, старина Рейган и его команда все же были толковыми парнями, если сумели опрокинуть такую империю, как СССР, без горячей войны. Столкнись они с русскими образца восьмидесятых годов на поле боя, счет вряд ли был бы в нашу пользу», – подумал Меллоун.

И вот сейчас, спустя двадцать лет, клинки с русскими были скрещены. Кто бы сказал ему об этом в начале девяностых – не поверил бы.

Зная страсть русских к применению управляемых ракет, выпускаемых танками с дальних дистанций, Арнольд приказал поставить плотную дымовую завесу перед боевыми порядками бригады. Когда «иваны» споткнутся о сто семьдесят вторую пехотную, им во фланг ударят французы. ВВС тоже обещали полную поддержку. Будут даже А-10, не считая европейских «Торнадо» и наших F-16.