Текст книги "Стихи Вадима Ветлугина. Мирочит. Книга стихов"

Стихи Вадима Ветлугина. Мирочит
Книга стихов
Вадим Михайлович Ветлугин

© Вадим Михайлович Ветлугин, 2016

ISBN 978-5-4483-1366-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Переброшена задним числом

 
Переброшена задним числом
 
 
На двенадцатые небеса,
 
 
Опорочена скотным двором
 
 
В переулке рыдает душа:
 
 
«Кто ты, слышащий, не подходи,
Я убила себя в цвете лет,
Ты мне душу не береди..»
Подойду и скажу: «Я поэт».
 
 
– Ну, и как ты живешь на земле?
– Да никак, это бред, что живу,
Я давно пребываю во мгле,
 
 
За тобой терпеливо иду.
 
 
Не прописан на небесах,
 
 
Как и ты-гордо следую в ад.
Как и ты, то в дерьме, то в слезах
 
 
На земле, мой умерший солдат.
 

Морженное дяди Ома

 
Мороженное дяди Ома
Язык горячий холодит.
Опять душа моя влекома
 
 
В привычный омут из обид.
 
 
В привычном омуте простраций
 
 
Так много омов и орбит,
Что Хрому трудно разобраться
 
 
В повадках модуля Лиллит.
 
 
Мне так хотелось постоянства,
 
 
Но директория любви
 
 
Обрушила шатер пространства
 
 
И погубила визави.
 
 
Мне так хотелось первородства,
Но, чтобы искупить мой бред
КОРОЛЬ Магога и уродства
Твои слова шептал мне вслед..
 

В Москве холодной

 
В Москве холодной шолох кашеварил,
 
 
И вертогляд проламывал мосты.
 
 
Осьмнадцтый год бессонницей сигналил,
 
 
И лето гулко падало в версты.
 
 
Гражданская война-но я там не был,
 
 
но я увижу новую войну.
 
 
Там плыли очередью мы за хлебом,
 
 
В груди зажав неясную вину.
 
 
Я вспоминаю этим жарким летом
Мой год осьмнадцатый, двадцатый век,
Перебирая запах Кришны, хлеба,
 
 
И звезды захватив в зажимы век.
 

Речь Посполита

 
Ты будешь Речью Посполитой,
 
 
а в речи нынешней-умрёшь,
 
 
И, разогнавшись по орбите,
как Солнце-превратишься в дождь.
 
 
Ты будешь голубой опАрой
Святой и праздничной земли,
Когда твой Первомай усталый
Уснет, как лодка на мели.
 
 
Уйдут ненужные заботы,
 
 
И жизнь приблизится к черте-
 
 
За ней иконные киоты
 
 
Плывут в церковной темноте.
 
 
За ней-мечта недостижима,
 
 
И форму обретает мысль.
 
 
И жимолостью недвижИмой
 
 
Над смертным Одром дышит высь.
 

Лиссабонский чай

 
Жизнь-это скорый поезд,
Летит неизвестно куда:
Выломанные двери,
Порванные провода.
 
 
Неясного назначения,
 
 
Но в нём поселились друзья:
 
 
Духи столоверчения
 
 
И злая душа моя.
 
 
Заплаканная проводница
Несёт лиссабонский чай,
Она предложит напиться,
 
 
А я скажу ей: «Прощай».
 
 
Я всегда так отвечаю
 
 
На некорректный вопрос,
 
 
Или когда замечаю,
Что кого-то ветер унес.
 

и СЕГОДНЯ Я ЗАМЕЧАЮ,

чТО ВЕТЕР МЕНЯ УНЁС..

Звёздные тропы уводят, как соль, в небеса

 
Звёздные тропы уводят, как соль, в небеса,
Звёздными тропами можно идти безконечно,
Пыль подметая в пути, и любви голоса
Будут звенеть колокольцами зло и безпечно.
 
 
Гласных глухих в этом трее неясен разбег,
Гласные падают в осень и чёрную просинь,
Я начертал себе план, и движение век
Словно составы любви в непонятную осень.
 
 
Осень зовётся любовью, но будет зима
Словно поминки любви и шустра и невнятна,
Снов заголовки и мыслей обрывки читать
так фрагментарно, но интуитивно понятно.
 

Катынь

 
Всю ночь звучали голоса:
Сосед ругал свою собаку.
 
 
Но строил звёздные леса
 
 
Неведомый Творец во мраке.
 
 
Так, в спешке дел, и в мраке зим
Терялись отзвуки Катыни,
Чтоб твёрдому: «Мы победим!»
Стать теоремою отныне.
 
 
А я нашёл бы свой придел
 
 
В церквах и снах Гипербореи.
 
 
Найти его не захотел,
Теперь об этом я жалею.
 
 
Что видел я в советском сне?
Пусть небеса всё так же сини,
 
 
Но откликаются во мне
 
 
Кровавые дела Катыни.
 
 
Примечания.
Гиперборея-северная страна в представлении греков, соответствовавшая географически Руси. Первым центром русской государственности был город Новгород.
Катынь-место расстрела 40 тыс польских офицеров, захваченных советскими оккупантами в 1939 году.
 

Необыкновенна жизнь морская

 
Необыкновенна жизнь морская,
Сколько каракатица живёт
Я не знаю, дней я не считаю,
Ну, плыла-и пусть себе плывёт.
 
 
А у кита сегодня именины:
 
 
Струйки счастья брызжут из воды.
 
 
Но в письме мне пишет Северина:
 
 
«Только не случилось бы беды».
 
 
Только б не случилось, Северина,
Мы на дно морское уплывём..
Отчего же так необходимо
 
 
В глубине остаться нам вдвоём.
 
 
ТеплострУй воды и струи счастья-
Вот и всё, что нужно, Северин,
Дайвинг-это чудо, сбросим ласты
 
 
И на дне печально посидим,
 
 
умирая, умерли-и ладно,
задыхаясь дырочками пор.
Пусть из церкви принесут нам ладан
Водяной и Дядька Черномор.
 

Гуттаперчивый мальчик

 
Нет любви, и не будет-
Очень жаль, ты поверь,
Гуттаперчивый мальчик
Стал не нужен теперь.
 
 
Гуттаперчивый клоун
Расчленён на куски.
Этой нежности клоны
Стали клоном тоски.
 
 
Можно думать о прошлом,
Можно просто упасть
Так невнятно и пошло
 
 
В утолённую страсть.
 

Кладбище

 
Кладбищем помятых тропинок
Я бродил по-осени долго,
Взгяд твой-сердолик сердолинок,
Воет же опять сердце волком.
 
 
Воет не пургой-одичаньем
Всякое на кладбище сердце.
Кладбище разлук и прощаний
Тихое моё ранит детство.
 
 
СтИхирем, раскладкой звучанья
Стонут по стране околотки,
Начинается одичанье
 
 
И слеза прозрачней от водки.
 
 
И моё падает сердце
 
 
Под твои чёрные ноги,
Одичавший Пан из мертвецкой,
Облачённый в белые тоги.
 

Мавзолей-это сердце Вселенной

 
Мавзолей-это сердце Вселенной,
Пусть стучат гробовые часы,
Здесь покоится связанный Ленин
 
 
В мёртвом саване детской души.
 
 
Здесь слышны громовые раскаты
 
 
В даль ушедшей гражданской войны,
 
 
И над Родиной плачут солдаты
 
 
Из концлагерной тишины.
 

И души заштопаю пальто

 
Если вдруг окажется, что в SKYPE
Засветился адрес для меня,
Словно пепельница в чёрном скальпе
 
 
На кладбИщах лжи и воронья.
 
 
Зашатается уснувший город,
Сердце бьёт по маковой главе-
Так девчонку вычисляет голод,
 
 
И шнурует веки в мартобре.
 
 
Если вдруг окажется, что надо
 
 
По уставшей полночи бежать,
 
 
И ломать в кладбищенской ограде
 
 
Вечности незримую печать,
Если вдруг окажется, что..если,
Если вдруг окажется, что..-то
Я растаю в одиноком кресле,
 
 
И души заштопаю пальто.
 

Отстань, вислоухий сад

 
Отстань, вислоухий сад,
Печаль мою отними,
Я слушать тебя устал,
 
 
Но были другие дни…
 
 
Я солнцем себя согрел,
Как солнце в ночи светил,
Я рушил закон, предел,
 
 
Но мне не хватило сил.
 
 
Отстань, не шепчи, не пой
 
 
В ночи одинокий вальс,
 
 
Прощаемся мы с тобой,
Чтоб губы срывало в транс.
 
 
Чтоб было куда идти
Шагами троянских дев,
Я сам поломал пути
 
 
И выбросил сердце в хлев.
 

Таланты служат сатане

 
Таланты служат сатане,
Порой скончаются внезапно,
Кто в Питере, кто в Астане,
 
 
Но вдумчиво и адекватно.
 
 
Ах, Едреня-Феня,
Ленточка и кофточка,
Вниз ведут ступени,
 
 
А на небе звёздочка.
 
 
Лейтенант унылый
Рядом с дверью корчится:
 
 
Не хватило силы,
 
 
Скоро всё закончится.
 
 
Скоро всё исправится,
Станут двери тесными.
 
 
И душа представится
 
 
В праздники воскресные.
 
 
Господи, помилуй,
Ты не суди несчастного,
Все поэты-сильные,
Только боль-напрасная.
 
 
Только боль-ужасная,
Нота поднебесная
Нервы рвёт напрасно им,
все поэты-честные.
 
 
Все они, как яблочко,
Вырваны из яблони.
Никому не спрятаться,
 
 
Но все поэты– разные.
 
 
До свиданья, девочки,
 
 
Он пошёл по мальчикам,
Переводят стрелочки
Заводные пальчики.
 
 
И однажды утром
 
 
Выпал из окна.
Поступил он мудро,
Глупая жена.
 

Гроб чахотки

 
Я задыхаюсь от чахотки,
 
 
Но я ещё не знаю, что
 
 
Меня хоронят в пьяной водке
 
 
И продырявленном пальто.
 
 
Вопит Россия: «Мне не надо!»
 
 
А я ей отвечаю: «бУДЬ!»
 
 
Жую я плитку шоколаду,
Чтоб ослепительно уснуть.
 
 
Я просыпаюсь не в Тагиле,
 
 
Не в Таганроге где-нибудь,
 
 
Но в глубине своей могилы,
 
 
И ро за падает на грудь.
 
 
Я не был тёзкой и поэтом
Есенина, но всё ж нельзя
судьбу благодарить за это
 
 
По краю пропасти скользя.
 

Лекарство для бабочки

 
Хорошее стихотворение-
Это лекарство для бабочки.
Я растворяю Творение
 
 
В свете ночной тусклой лампочки.
 
 
В свете ночной тусклой лампочки
 
 
Сумеречнобродимые
 
 
Не растворяются тапочки
 
 
И перепутья могильные.
 
 
И почему вспоминаю я
 
 
В свете ночной тусклой лампочки,
 
 
Как на руках умираю я
Тонкого нежного мальчика?
 

Сторожа

 
  А сторожа
 а сторожа
 сидят на лезвии ножа
 и караулят наши жа
 и караулят наши жо
 зачем скажите сторожа
 сидят на лезвии ножа?
 

Одинокий, постель дома

 
 Одинокий-постель дома-
 как случайной любви вкладыш,
 если спорит закон Ома-
 как же сам ты с собой ладишь?
 неизвестны твои веси,
 все дороги, где был-плачешь-
 кот по кругу идет-лесом
 так же волки идут-платишь
 за любовь не своей жизнью,
 а свою потерял-тратишь
 крошки на снегирей-жизни
 крошки прошлой любви-небу
 

Но всё же, немного честен, хоть в том, что люблю т

 
И всё-таки будет праздник.
 
 
Приход революции вечен,
Ноябрьский денёк запачкан
Слезами, как красным пеплом.
 
 
Ломаю цветы, как плиты
твоих одичалых губ.
Я стал королём без свиты,
Но, всё же, немного груб.
 
 
Я стал коромыслом тесным,
Слепым без поводыря..
 
 
Но всё же немного честен
 
 
Хоть в том, что люблю тебя.
 

Где живёт Навальный-не знаю

 
Как сражение Арахны с Бастиндой
Голубых небес окиянды,
Я узнал тебя половинно,
 
 
И теперь звездою сияю
 
 
из конфетно-мИшурной плёнки,
 
 
Где живёт Навальный-не знаю,
Я стою, как ёлка, в сторонке,
 
 
И опять звездою сияю…
 
 
только мьЮзик гонят соседи,
надоело слушать, поверь мне,
это бум-бум-бум-тили-тили,
 
 
И остатки счастья в конверте
 
 
улетели в ночь-не просили
нас остаться голою вербой,
Чтоб, как ведьмы, мы голосили,
Как сосед с соседкою Веркой.
 

Душа всегда творит, а тело пашет

 
душа всегда творит, а тело-пашет,
всегда вот так бывает после смерти,
когда тебя зовут зачем-то Пашей,
 
 
и нету восемь букв, чтобы ответить.
 
 
когда всегда звучит любовь на ноте
привычной, но привычно-произвольной,
 
 
и нет уже копеек в автомате,
 
 
и ты-сексот, как секс на ав. пилоте.
 
 
пиши себе записки после смерти
 
 
на белой простыне бинтов, но кровью,
 
 
чтбы без ша для тех, кто мог ответить
 
 
и трахал неудачною любовью.
 

Место

 
страшное место, откуда текут
реки брови,
страшное место,
куда они стекаются,
место на вершине горы без сломанной кодповы,
 
 
и порванного посага
 
 
мелким почерком
 
 
в узкой компании друзей-
 
 
место исключительной силы
 
 
и меняющегося образа,
 
 
абсолютной динамики и статичности,
место, где тебя не доймут никогда,
 
 
со всеми секретами зилы,
 
 
откуда ты сама направляешь движение
количественно и непроизвольно
определяя новое кодичество,
необходимое для перехода
 
 
в новое кащество,
 
 
ты мне-салемская ведьма
 
 
и тебе нужен дуб
 
 
на вершине горы,
 
 
разбившийся в полёте борон,
 
 
и я-твой ворон
 
 
и я-твой ворон,
 
 
и я твой Nevermore.
 

В обратном восприятии любви

 
в обратном восприятии любви
 
 
неадекватном
 
 
в открытом восприятии пространства
 
 
в предметном вос… (ошибка) Рубаи,
 
 
мои слова остаться
ну останься
 
 
не уходи
 
 
ты тянешь время
 
 
не тяни
 
 
остаться (ну останься)
 
 
не остался.
 

Не напишешь-не поймёшь

 
Не напишешь-не поймешь,
 
 
Слышишь?
Я надеюсь (это ложь)
 
 
не напишешь..
 

Арчи

 
Арчи, зачем твои мысли раздеты?
Лучше смотри на меня-не скучай.
Вьётся дымок золотой сигареты.
Пепел не стряхивай в чай.
 
 
Долго бродило тбилисское солнце
Средь расшифрованных стен,
Стягивал горло обманчивый воздух,
Пахнущий кровью богем.
 
 
Твой опрокинутый в вечное профиль
Я не сумела забыть, палладин.
Ну, угости ещё чашкою кофе,
Великолепный грузин.
 

Планета Нибиро

 
Кавалерия гробов по улицам мчится смеясь,
 
 
И планета Нибиро над нею звездою горит,
 
 
Перепутаю мысли как облака павшие в грязь
 
 
И в пещере любви задремлю как ночной сталактит
 
 
Все слова бесполезны, мы больше не встретимся вновь
Только будет ночами уставшее сердце болеть,
Только будет калитка скрипеть перекличкой ветров,
Да рыбак пересеивать завёзды сквозь рваную сеть.
 

,
. Жизнь на алупкинском пляже

 
Минуты во времени пляшут,
 
 
А время в минутах смеётся,
 
 
И всё так трясётся, но краше,
 
 
Когда обо дно разобьётся.
 
 
Когда ты мне скажешь с улыбкой:
«Тебя я напрасно любила» —
Я буду ветвистым и зыбким,
Как в полночь речистая ива.
 
 
Я-чистый и преданный мальчик,
 
 
А ты-заводная чертовка:
 
 
То волос накрутишь на пальчик,
То вдруг усмехнёшься неловко.
 
 
И всё так трясётся, но краше,
 
 
Когда обо дно разобьётся,
 
 
И жизнь на алупкинском пляже
 
 
В исходную точку вернётся.
 

В этом городе

 
Как тяжело спит собака,
Как она стонет ночами,
Мордой уткнувшись в окурки
 
 
С пятнами женской помады,
 
 
В этом чёртовом городе,
 
 
Где никто никому не нужен,
Жалею собаку.
 
 
В этом городе смеха
 
 
Шахматные заморочки,
 
 
И на вершине успеха
 
 
С девок срывают сорочки.
 
 
Здесь под домами открыты
Шлюзы, что падают в ад,
 
 
И перекрёстки, как сито,
 
 
Злом светофоров горят.
 
 
Я не люблю этот город,
Шанса не уберёг
Ночью испытывать голод
Влажным губам поперёк.
 

Побывка

 
Ты ответь мне сейчас еле-еле,
 
 
В телефоне молчишь тили-тили,
 
 
Над тобою цыганки болели,
 
 
И сосать твои груди просили.
 
 
Я-солдат и пришёл на побывку
 
 
В эмират победившей Бастильи,
 
 
Подари мне любовь и улыбку,
Чтобы нас голубые простили.
 
 
Только музыка звучит в твоём доме,
Как звучала ночами для Sony, Sony из фильма «Жигало"американское произношение-Сани
Ты моими руками ведома,
Я твоими ведом волосами.
 
 
Как они разметались по ветру,
Как шаталась ночная кушетка,
Божий суд призовёт нас к ответу,
 
 
Но я люблю тебя, распутная девка.
 

Прасковье

 
На чужом языке, не известном народу наречие
 
 
этот поезд простукивал рёбрышки мёртвых полей,
солитарно шуршала листва и ломались предплечья,
словно падали стёкла с небес-становилось больней..
День пироженкой плыл по весёлым полям Подмосковья,
словно поезд, и стёкла снаружи мелькали быстрей,
Я сидел в ресторане вагона и плакал, Прасковья,
над судьбой неудачной и долей тяжёлой твоей.
 

Зима-ваша, весна-наша

 
Я-загадочная фигура,
 
 
о которой никто не знает,
 
 
чуваки торгуют натурой,
 
 
и горящая плоть сгорает,
 
 
В эту зиму сгорели птицы,
 
 
перегоркли вороньим граем,
словно бабушки Аушвица
 
 
на плацу и к лицу касаем.
 
 
Занимается новый вечер,
о, безбожная Афродита,
унеси меня в плоть и ветер,
чтоб стучали о плац копыта,
чтобы всё не хотелось смертью
перечёркивать, где сгораем,
чтоб того Аушвица ветер
шифровал бурьян за сараем.
Шифровал бурьян за сараем.
Я-загадочная фигура,
перегоркший вороньим граем
 
 
и свой новый гарем рисуя.
 
 
Захотелось писать на польском
эти строчки, что строчек краше
(их не выдумал Антокольский):
зИма-ваша, а вЯсна-наша!
 

Юджин

 
наш вчерашний с тобой вечер
затерялся во Тьме Кречет
чёрти что я тебя встречу
запишу я любви числа
будет радовать Путь Млечный
разрывая во тьме мысли
это радостное постоянство
предназначено для смерти что ли
разрывая во тьме пространство
 
 
и отменят урок в школе
 
 
и поставит мне бан классный
 
 
хоть давно я учу сам уж
напиши мне «ау"на аську
пусть проверит меня завуч
наших судеб в последний раз Женя
 
 
не увижу тебя больше
 
 
васильками болят колени
поднимая мятеж в Польше
 

Чтобы сесть успеть на колени

 
Невозможно представить себе соль,
налетевшую белым пятном смерть,
возведённое в десять число ноль
 
 
и разбросанных дрёмок везде смерть.
 
 
Невозможно услышать мои «но»,
экивоки оставленных в тьме фраз.
Шубу снов снег забросил мне на окно,
 
 
И расквасило солнце яичный свой глаз.
 
 
Снова сердце терзают твои: «Для
ничего ты оставил меня, принц».
Собирается летом в костёр тля.
Я сегодня играю последний свой блиц.
Кто сказал, что когда-то была моей женой?
Ты останешься новой или пораженнОй?
Успевай на маршрутки ещё, чтобы сесть успеть
 
 
на колени.
 

На ха-ха пробивает римскую стужу

 
на ха-ха пробивает римскую стужу
 
 
факел горит в подвале Сената
 
 
не впечатляют чёрные лужи
 
 
сердце любить уже не виновато
новости не выходят четвёртые сутки
город наполнен лживыми слухами
дешёвый коньяк пьют проститутки
кровавое марево колышется над весями.
Внутри пустота-перестал тебя ждать
 
 
в хаки поехал на военную базу
 
 
важные вопросы решает Сенат
я ставлю гвоздики в хрустальную вазу.
Пёс лает с утра поднимая на ноги
 
 
на ха-ха пробило римскую стужу
 
 
твоё ласкает меня сожаление
как лисью шубу пьяной рукою..
 

Повторяя поступок Иуды

 
В благолепных полях Голливуда
 
 
Средь озноба невзрачной простуды
Благочинно гуляет Иуда,
 
 
И трясутся озябшие ноги,
 
 
И горят фонарями Покрова
 
 
Безупречные жёлтые Луны,
 
 
В туалетах шаманят зузулы,
 
 
Задыхаясь над белой дорожкой,
Повторяя мучения Иуды.
 
 
Повторяя поступок Иуды,
Ты обидишь мою откровенность,
Пронесётся цунами над грудью,
Унося с собой хрупкую верность.
Да, ещё неокрепшую верность.
Как оно подобает мужчине.
 

Дракула

 
Лишь беспокойный маятник качался на
подставке лучшего краснодеревщика,
Ломала пальцы в кровь твоя весна
 
 
И Мартимьяр разбил пластинки Лещенко.
 
 
А Венгрия гордилась замком Дракулы,
 
 
Где нас с тобой часы знакомили,
Ты разводила чёрные каракули,
Я в них  число своё нашёл искомое.
Оно преследовало строенной шестёркою,
 
 
И радовало вешними погодами,
 
 
Как трудно мне из памяти выдёргивать
Мгновения, что мчались ледоходами.
Мгновения, что мчались ледоходами,
 
 
И лай собак за старыми сараями.
 
 
Мы родились ненужными уродами.
Лежим спокойные, печальные под гравием.
 

Любовь

 
Не с чем сравнить этот пакет Suomi,
 
 
Снег разведёт наши пути местами,
Крошки клевать как снегири, а кроме?
Падает снег, словно мой труп, частями.
 
 
Редкий обзор виден в окошке «Sony»,
Соня молчит, плачет в окне ночами.
Быстрый разбег-это всего лишь кони
Клода Моне, и для чего он с нами?
 
 
Параллелепипед позавчерашней жизни
Свет разрубает кубиком Рубика что ли?
Город дарил только лишь снег и крыши,
Запах вина, скрип топчана с любовью.
 

Варианты смерти Уго Чавеса

 
Белым мелом затушуй, Изабелла,
Тяжкий грех моей души окаянной,
 
 
На затылок мой направь парабеллум,
 
 
И покинет тело дух осиянный.
 
 
Так устал, что сердце стало пустышкой,
Да и жизнь проходит неинтересно,
Холодеет на дворе и под мышкой
 
 
Не от градусника, а от известий…
 
 
из поникшей во слезах Венцуэллы,
 
 
Где скончался невзначай Уго Чавес,
Пусть летит душа в иные пределы
 
 
С непорочною Марией венчаясь.
 

Клён любви

 
Застыл, и как будто не видит меня-
Ушёл, но остался на школьной тетради
 
 
И там, где поля, сладкий запах нельзя
 
 
И ветка раздавленного винограда.
 
 
Стихами завыл, вспоминая стихи,
 
 
Во тьме патефон, растворяясь в плафоне,
 
 
упал первый звук-там сплетение рук
 
 
и чувства-горячие кони в загоне.
 
 
Молись, как молилась ночами земля,
Чтоб жизнь стихарилась, над чашкою кофе
летала скользящего пара струя.
Мне что-то напомнило детский твой профиль.
Любовь-это первая в жизни любовь,
 
 
и мне восемнадцать-волнуюсь порою,
 
 
Отравою, красного клёна корою
Склонилась Вселенная над головой.
Вселенную можно не замечать,
Когда поцелуй-окровавлен. Печать.
 

Coffin

 
На гроба крышке
 
 
играют в домино,
 
 
а так же в шашки
 
 
и покер заодно
 
 
На гробе Яшки —
 
 
Французское вино
разбилось в чашке.
 
 
Стареет профиль
швейцара казино,
 
 
и чёрный Коффин
 
 
нас ждёт уже давно,
как чашка кофе..
 

Счёты

 
Счёты щёлкнули костью слоновой,
Жизнь оставила прежние вехи.
Перепахан вчерашней любовью,
Я войду в полноводные реки.
 
 
Там рождаются зори Тартара,
Там любовницам дарят бриллианты,
Там когда-то царица Тамара
Прошлой жизни сожгла фолианты.
 
 
Не в Египте, но несколько ближе
 
 
Предстоит в новой жизни родиться,
 
 
И упавшей звездою Парижа
 
 
В павшей Грузии зазолотиться.
 

Не веришь ты мне, не веришь

 
Не веришь ты мне, не веришь…
 
 
Не веришь, ну и не верь.
 
 
Я плотно закрою двери,
 
 
И спать расстелю постель.
 
 
Я поздно закончу ужин,
 
 
И пусть заметёт дома
 
 
Февральской ненужной стужей
неведомая Хохлома.
 
 
И пусть бы болело сердце,
 
 
Да только вот не болит.
 
 
Не знаю куда мне деться
 
 
От детских твоих обид.
 
 
И пусть начинает вечер
 
 
Тягучий и мутный сплин..
 
 
Не вечно оно, не вечно:
 
 
Покаемся и простим.
 
 
Простудимся, заболеем,
 
 
А после-хоть к Богу в рай,
 
 
Не вечным жидом так геем
 
 
Ходить по чужим дворам..
 
 
На сердце тоской повеет,
 
 
Когда закружит дома
Февральский холодный ветер,
 
 
И всё вокруг-Хохлома..
 

Жёлтый туман. Симбаду

 
Тебе нужен туман, а в тумане всегда пропадают,
Эхо детства грызёт, словно мыши, надлобную кость,
Ты, конечно, не рыцарь-доспехи тебе помешают,
 
 
Но не можешь ты видеть над миром звенящую злость..
 
 
Тебя любят ГАИ, ну а женщины вечно бросают,
Сладкий запах летит из далёких, как Веды, времён,
Ты не можешь пропасть, но такие всегда пропадают,
 
 
И на кладбище эха венков утроительный звон,
 
 
территория смерти (иначе: тропинка Самеди),
Начинали как пасынки, здесь завершая пути,
Третья счётом напра… (улыбается мёртвая леди)
…во могила и некуда больше Арахне идти
слеш живём, слеш покурим, немного ищё помечтаем,
 

Мы отменим закон Герца

 
Мы отменим закон Герца,
Нас с тобою Сатурн примет,
Ты разбила моё сердце,
 
 
И твержу я твоё имя
 
 
даже ночью, но ты что-то
очень редко меня слышишь,
Ты берёшь телефон сото…
…вый, когда я уже вышел
 
 
из депрессии, сплин ночью
 
 
добивает моё сердце,
Если так вот убить хочешь,
долгой милей меня мерять,
 
 
от дождя в капюшон спрятать
 
 
наших долгих разлук мысли.
Назвала ты меня братом,
 
 
Но звенела любовь высью..
 

Настоящий Маяковский

 
Камо апгред-тёще,
пусть жуёт она салфетки сухие,
режет зелёные салаты,
 
 
а мы-зимой и летом бухие,
 
 
и вовсе не дорвались до славы:
 
 
она нас и мизинцем не касалась,
мы ананас не ели под клаксоны,
 
 
и с Карлсоном на крыше не сидели,
 
 
и не пытались дёрнуть из зоны,
 
 
такие вот дела, молодые,
Витечки мои дорогие,
давайте думать головой до могилы,
 
 
и выпьем, пока не седые.
 
 
В золотой этой роще ночами
 
 
русалки нас манили, качали,
да только не заманили, за рощей,
 
 
у пруда, то есть в самом начале
 
 
тропинки Самеди, кладбищенской зоны,
мы сели на небесные ели,
 
 
за рощей, чащи, вообщем-не очень…
 
 
не захотели,
 
 
и не захохочем.
 
 
«Прощай, Володя», -сказал себе Володя
Маяковский, не тот, кого знаем,
Володя (тот сводник-это так, между прочим),
 
 
А этот, настоящий Маяковский..
 

Конница Будённого, лёгкие мысли, колёса

 
Грозди оловянные брусники деревянной,
это само собой, когда ночами плачешь,
Путаешь Освенцим с Жёлтым туманом,
 
 
и на лошадке деревянной скачешь
 
 
вместе с конницей Будённого.
Скажешь, не было такого?
Пачки сигарет на подоконнике не было?
 
 
А зачем тогда ко мне пришёл-то,
 
 
путаешь былое с полной небылью?
 
 
И небом дышишь-привет тебе,
 
 
мой цветочек.
Как здорово вместе, взявшись за руки,
идти так легко по ночной улице:
закинешь голову и скажешь:
«Ах, какое небо!»
Это новая любовь начинается,
да чёрт с ним-всё равно все сгинем:
кто от пьянки, кто от СПИДа-не всё равно?
Давай же простим друг другу обиды,
 
 
и пусть стучат колёса поезда скорого..