Текст книги "2062 Исторические пророчества о будущем России"

В 36 г. уже настал заметный поворот к лучшему. Правительство, приводя в порядок государство, упорно истребляло ремесленников. В течение несполна одного года все города стали совершенно безопасны. «Видно было, – прибавляют историки, – что в Риме есть правительство».

В последний год периода (22 г. по Р. X.) в Риме произошли беспорядки, в которых обнаружился заговор на жизнь императора Октавиана-Августа.

Так же, как и во все периоды упадка, в Риме была огромная задолженность.

Еще в начале периода Лукулл защитил население провинции Азии от бесчеловечного притеснения откупщиков и ростовщиков, которым оно задолжало уплату контрибуции, наложенной Суллою. Эта сумма первоначально составляла двадцать тысяч талантов, а с процентами возросла до ста двадцати тысяч. На уплату долгов города принуждены были продавать утварь храмов, изображения богов, частные люди продавали своих детей. Когда у них все было отнято, их заковывали в цепи, подвергали пыткам, держали под солнечным зноем или ставили босыми ногами на лед.

В 49 г. Цезарь засчитал в число долга уплаченные проценты и издал приказание принимать от должников в уплату долгов движимости и недвижимости. В 48 г. претор Целий предложил уничтожить все долги, но был сброшен с трибуны. В 47 г. Цезарь поручился должникам, что проценты будут уничтожены за последние три года. Римская аристократия была запугана тогда «в необъятные долги».

В общественной жизни Рима важную роль играли взятки. Продажность распространилась во всех сословиях, от высших до низших. Чрезмерные расходы на роскошные пиры, на удовольствия и пороки пышной и изнеженной развратной жизни, покупка голосов на выборах, разные политические козни, постройка и отделка роскошных домов, великолепием которых вельможи старались превзойти друг друга, содержание бесчисленной прислуги и всякие другие мотовства поглощали даже и колоссальные состояния. Ростовщики выводили расточителей из затруднения, но давали деньги лишь за громадные проценты, потому что уплата была не верна и вообще приходилось долго ждать ее. Таким образом, влиятельнейшие и знатнейшие люди были обременены огромными долгами, и многие из них желали политических и общественных катастроф для уничтожения своих долговых обязательств. В особенности было много промотавшихся обремененных долгами людей между приверженцами Цезаря; они надеялись, что он уничтожит их долговые обязательства. Он подавил их попытки произвести отмену долгов насильственным путем, но не мог не оказать им поддержки, потому что иначе они остались бы нищими, давал им богатые подарки, восстановил прежний закон, по которому неуплаченные проценты выбрасывались из расчета, а уплаченные зачислялись в уплату самого капитала ссуды. Он обязал кредиторов принимать в уплату долга движимое и недвижимое имущество должников по той цене, какую оно имело до междоусобных, установил высшую норму процентов, смягчил прежние законы о взыскании долгов и пр. Законами о роскоши Цезарь хотел уменьшить мотовство, определил наивысшие цифры расходов на пиры, запретил слишком дорогие наряды, постройку чрезмерно громадных и великолепных дворцов и гробниц.

В 45 г. претор Марк Целий Руф, сенатор, обремененный долгами, вступил в союз с Титом Анийем Милоном. Они набрали толпы невольников, бродяг и других отчаянных людей и начали действовать революционным путем для уничтожения долгов, но оба были убиты в Кампании. Через некоторое время поднял смуты в Рим другой приверженец Юлия Цезаря, народный трибун Публий Долабелла. Замысел его был тот же самый.

Очень естественно, что при таких условиях капиталисты, ростовщики, которым люди знатнейших фамилий были должны колоссальные суммы, владычествовали над всеми общественными делами.

Страсть к передвижениям с мюзета на место, всегда овладевающая вырождающимися людьми, в этом периоде обнаружилась у простонародья в виде обыкновенного бродяжничества, а у аристократии – в страсти к путешествиям. «Итальянские богачи разъезжали для своего развлечения по провинциям и надолго покидали родину».

В любом учебнике именно к этой, а не к какой-либо другой эпохе относится название «Золотого века римской литературы». Но и помимо литературы признаки высокого подъема римской интеллигенции невольно бросаются в глаза. Об этом времени пишут, что «благие последствия мира обнаруживались во всех сферах человеческой деятельности».

Римляне видели причину своего подъема в изменении правительственной формы и в деятельности правительства, а потому виновником подъема считали императора Октатана-Августа. Поэты того времени писали: «По твоей милости, о император, вол спокойно пасется на пастбище, корабли без опасения плавают на успокоенных морях». Гораций говорит «о любви и преданности римского народа к властителю, который возвратил ему законный порядок, мир в благосостояние». Миллионы людей находили владычество Августа великим благодетелем богов и молились за продление его жизни. Сенат и народ единодушно дали ему титул «Отца отечества». «Это, – говорит Вебер, – не было делом одного только раболепства».

Почти повсюду в провинциях появляются признаки возрождающегося благосостояния и порядка. Развились торговля, промышленность и художественная деятельность. О развитии благосостояния говорят величественные памятники архитектуры, остатки воздвигнутых в то время храмов, театров, амфитеатров, колоннад, терм и водопроводов.

В провинции Азии, где стала развиваться промышленность, насчитывалось до пятисот городов. Испанские племена «привыкли» к земледелию и к спокойному быту. Их города, соединенные между собою хорошими дорогами, стали центром римской цивилизации, торговой и промышленной деятельности. В Галлии кроме развития земледелия, промышленности и торговли деспотические права кельтских князей заменились гражданской свободой и равноправием. Египет достиг такого богатства, какого не имел ни при Птоломеях, ни при фараонах. Он стал житницей города Рима. Установилась даже не существовавшая прежде торговля с западной Индией. «Каждый год более ста римских торговых кораблей плавало к западному берегу Индии и в Персидский залив». Словом, «монархия исцелила раны, нанесенные провинциям республикою».

Владычество римлян было упрочено проложением дорог и постройкой укреплений, а также основанием военных колоний. Октавиан имел под своею властью все легионы. Начальниками их были легаты императора, они служили ему с полной преданностью и, проникнутые сословным военным духом, полагали свою славу и честь в величии своего повелителя, бывшего олицетворением римского государства.

Жалованье провинциальным чиновникам назначено было постоянное и было достаточно для удовлетворения всех необходимых потребностей. Вместо пребывания в провинции в течение нескольких месяцев чиновники оставлялись там на долгое время, чтобы могли познакомиться со всеми потребностями края, проникнуться обычаями провинции, сжиться с ее жизнью. Страна, отданная их попечению, уже не была для них местом ссылки и поприщем всякого рода хищения.

Правда, что рудники и таможенные пошлины по-прежнему отдавались на откуп, военная повинность была местами обременительна, но все эти невыгоды далеко перевешивались тем благом, какое приносил прочный и справедливый порядок. Десятинная подать с хлеба, взимание пятой доли продукта виноградников и оливковых плантаций и другие натуральные повинности были заменены денежными по справедливой оценке среднего дохода. Государственная почта, имевшая многочисленные станции, облегчала сношения столицы с провинциями. Сумма государственных доходов была значительно увеличена. Еще больше возросли они оттого, что в управлении финансами был введен строгий порядок. Государство само стало взимать поземельный налог и общий налог с имущества в провинции, прекратив отдачу его на откуп; взимание других налогов через откупщиков было подчинено строгому контролю. Эти преобразования очень сильно увеличили государственный доход, так что он, по вычислению Гиббона, составлял при Августе не меньше, если не больше, ста миллионов рублей.

За всеми расходами в казне оставались огромные излишки, на которые можно было строить громадные здания и покрыть государство сетью дорог. Общественные здания стали размножаться с каждым годом и строились по планам все более колоссальным и великолепным. Форум Августа с храмом Марса Мстителя, храм Юпитера Громовержца, храм Аполлона, построенный из белого мрамора на Палатинском холме, храм Квирина на Квиринальском холме принадлежали к великолепнейшим зданиям Рима. Были построены роскошнейшие колоннады. Считают, что в общем Август воздвиг восемьдесят два храма. Был построен Дирибитэриум, обширнейшее из всех когда-либо существовавших зданий, где раздавались народу хлеб и дощечки для голосования в народном собрании, а также жалованье воинам. Все эти общественные здания возбуждали удивление современников; они удивляют и потомство. На Марсовом поле храмы, колоннады, общественные здания для государственных дел и для народных развлечений образовали новый город, превосходивший своим великолепием прежней семи-холмный Рим. Этот город быль единственным в своем роде, таким, какого не бывало ни прежде, ни после. Много было построено и в старом городе. Открыто было сто семьдесят бесплатных бань для народа. Одно из тогдашних зданий, а именно Партенон, уцелело и до настоящего времени. «Август по справедливости мог сказать, что, найдя Рим кирпичным, оставил его мраморным».

Кроме того, были поправлены испорченные временем и отсутствием ремонта водопроводы, очищены переполненные грязью подземные каналы, распространявшее ядовитые испарения. Были построены два новых водопровода, так что никогда не было в целом мире другого большого города, который был бы снабжен чистой родниковой водой в таком изобилии, как древний Рим.

Еще при Цезаре три греческих геометра прошли все государство, снимая планы, измеряя расстояние и собирая подготовительные материалы для задуманного преобразования в управлении провинциями. При Августе эти измерения и наблюдения послужили проведению новых дорог и трактов. Август улучшил тракты, находившиеся в Италии, и покрыл целой сетью дорог всю Галлию и Иберийский полуостров. Дороги строились прочные, шоссейные. От этого выиграла и торговля, и цивилизация. Государство закипало новой жизнью. Изгнанный некогда труд снова основался в государстве.

Вновь учрежденная полиция была так исполнительна, что разбойники, шатавшиеся по всей Италии, исчезли без следа. В самом Риме зоркая полиция и хорошо устроенная пожарная команда, распределенная по четырнадцати частям Рима, давали безопасность жизни и собственности и обуздывали буйное столичное население. Вооруженные отряды и эскадры очистили Италию от разбойнических шаек и охраняли берега от пиратов.

Август старался всеми способами избавить Рим от тунеядцев и помочь беднякам. Чтобы уменьшить массу праздных людей, он основал двадцать восемь колоний для ветеранов и бедняков, покупал земли для этого, ограничил число людей, получавших хлеб даром, приказал проверить права каждого из пользовавшихся этой выгодой. Снабжение Рима дешевым хлебом было одною из самых трудных обязанностей правительства.

Политические страсти, волновавшие римское общество в течение ста пятидесяти лет, замолкли. Те, кто пережил время погибели, желали спокойствия, знатные, чтобы насладиться благами, какие дают богатство, образованность, науки и искусства, масса народа, чтобы жить без политических волнений. Интерес к общественной (или, правильнее сказать, к политической) жизни стал быстро ослабевать. Часто приходилось устанавливать штрафы с сенаторов, не посещавших заседаний, потому что не являлось в сенат столько членов, сколько было нужно для законности решения. Часто не бывало охотников стать народными трибунами, и императору приходилось самому искать кандидатов.

«Умерла, – говорит Вебер, – заинтересованность общества государственными делами, заглохло в вельможах желание получать правительственные должности. Образованные люди того времени все больше и больше устранялись от государственной жизни, искали удовлетворения себе в области прекрасных форм. Искусство и наука стали для них главным делом жизни. Вельможи и знатные дамы писали стихи, разговор в обществе вращался обыкновенно на литературе. Лавки книгопродавцев стали сборными местами образованных и ученых людей. Богачи принимали гостей в своих библиотеках.

Книгопродавцы не могли удовлетворить требованиям. Увеличивалось число публичных чтений ораторов и поэтов, прибывало библиотек. Анний Поллион заложил библиотеку в Atrium libertatis. Август – вторую в храме Апполона, около собственной квартиры. Техника списыванья рукописей была усовершенствована, так что книгопродавец разом выпускал в продажу массу экземпляров купленного им нового произведения литературы. Экземпляры новых книг в большом количестве отправлялись римскими издателями в провинции. Книжная торговля приняла обширные размеры. Любовь к искусству, знакомство с литературой, изящный вкус и образованность делались необходимостью в светском обществе Рима. В противоположность периоду упадка, когда родной язык презирается и портится иностранными заимствованиями, римляне того времени привыкли говорить таким чистым латинским языком, что малейшая ошибка против правил грамматики или просодии в драме замечалась и строго порицалась публикой. В Риме для всех был образцом пример двора, принимавшего даровитых писателей в свой ближайший круг и поддерживавшего их щедрыми пособиями. Подражать этому стало необходимой принадлежностью хорошего тона. Гай Цильний Меценат в те времена стал таким образцовым покровителем ученых, литераторов и художников, что имя его стало нарицательным.

В Риме образовались ученые общества, состоявшие из молодых людей, для изучения греческих писателей, для перенесения александрийской литературы в Италии и для разработки разных отраслей поэзии. Скоро эти общества приобрели решительное влияние на литературный вкус. Они чуждались политики и заботились лишь о чисто литературных интересах, как-то о выработке и обогащении литературного языка, о легкости и правильности стиха и пр.

Римская литература в этом периоде достигла высшего пункта своего развития. В то время жили и писали всемирно известные: Тит Ливий, Гораций, Виргилий, Катулл, Галл Тибулл, Проперций, Овидий, а кроме того Варрон, Гитин, Флакк, разносторонние ученые, как Цельс – римский Гиппократ, правоведы: Лабеон, Капитон, Трог Помпеи, Азиний Поллион, историки, как Диодор Сицилийский, Николай Дамаскинский и Дионисий Галикарнасский, великий географ Страбок, Дионисий Пенегет и пр. Здесь же нельзя не упомянуть об Агриппе, по приказанию которого была составлена карта всего государства, объясненная приписками. В области искусства известен архитектор Витрувий. Из живописцев история упоминает пейзажиста Людия. Сами императоры Август и Тиберий писали стихи.

Что касается простонародья, то оно, как видно из нашей схемы, переживало в это время вторую половину Железного века, а следовательно в противоположность интеллигенции находилось в упадке. И действительно, мы имеем исторические данные, что такой упадок существовал.

«Свирепая борьба партий в Риме и кровопролитные междоусобные войны прекратились, но тем не менее два миллиона распущенного и неспособного к труду римского населения, огромную долю которого составляли выходцы из деревни, не могли сделаться лучше и привыкнуть к работе. Их количество уменьшалось вследствие ссылок, основания колоний и других мер, а оставшиеся были успокоены заботами об их пропитании и удовольствии и при помощи хорошо организованной полиции. Но все средства, предпринимаемые правительством для улучшения этой толпы, остались только новшествами. Причины недуга оставались не изложенными, не говоря уже о том, что раздача хлеба бедным гражданам Рима обходилась государству в несколько миллионов, и снабжение Рима дешевым хлебом было одною из самых труднейших обязанностей правительства».

Но упадок простонародья отражался, кроме того, на составе армии и, следовательно, на внешних делах Рима, которые за описываемый период были далеко не блестящи, в особенности если принять в расчет общую численность населения тогдашней римской империи и сравнить ее внешние дела с таковыми же в других периодах римской истории. Слабость Римской империи при ее высокой цивилизации, при ее образцовом порядке, при хорошем финансовом положении и при громадности ее территории не совсем понятна для современных историков, и потому они стараются объяснить ее тем, что оба государя этой эпохи, и Август, и Тиверий, «не любили войны».

Правильнее было бы объяснить миролюбие Августа и Тиверия тем, что они знали слабость своих войск и благоразумно воздерживались от больших войн, чтобы не попасть в критическое положение. История дает нам множество фактов, доказывающих, что тогдашняя римская армия была мало способна к войнам завоевательным.

Войны в Испании и в Альпах Август вел только для безопасности и для упрочения провинций. Войны в Далмации и Паннонии были оборонительные, и только на Рейне Август надеялся сделать завоевания.

Первая экспедиция Друза против германцев в 12 г. до Р. X. окончилась безуспешно. Только помощь фризов, союзников Рима, спасла римский флот от гибели, когда его корабли, во время отлива, остались сидящими на мели.

Во вторую экспедицию в 11 г. недостаток в провианте и приближение зимы заставили римлян вернуться, причем римское войско чуть не погибло, окруженное неприятелем в тесном горном проходе.

В третьем походе Друза в Германию в 10 г. Друз, по преданию, испугавшись видения, грозившего ему гибелью, поспешно отступил и дорогою умер.

В 8 г. Тиберий, заступивший вместо Друза, предпочел действовать против германцев переговорами, хитростью, коварством и этим путем достиг более значительных успехов, чем силою оружия.

Что касается походов Домиция, Агенобарба и Винниция, то подробности об их победах остались для истории неизвестными; известно только, что Август запретил римским военачальникам ходить на Эльбу. Было решено вместо силы оружия вновь употреблять более верные средства: обольщение, хитрость и коварство.

Тиверий, которому снова было поручено начальство над войсками, сделал блестящие военные подвиги в Германии между Эльбою и Везером, но когда римские легионы ушли оттуда, свобода тамошних народов, подвергшаяся лишь мимолетной опасности, снова восстановилась. Тиберию удалось только установить римскую власть между Рейном и Везером.

Война в Паннонии в 6 г. по Р. X. в сущности не была внешней войной, а усмирением мятежа в области, уже завоеванной римлянами ранее. Такие войны всегда легки для государства. Внутренних неприятелей оно побеждает легко даже в то время, когда несет сплошные поражения от внешних.

Римское войско было так плохо, что и эта сравнительно легкая для него война была для римлян тяжким бедствием. Ужас овладел Римом, опасность, грозившая ему, была так велика, что Август предпринял самые экстренные меры. Он призвал в войско ветеранов, уже отпущенных в отставку, установил подать с рабов для покрытия расходов войны и заключил мир с германцами, против которых римляне только что собирались идти войной. Несмотря на это война длилась три года, была опустошительна и Светонии называет ее самой ужасной из всех, какие были со времени второй пунической войны. Тиверий и Германик то сражались, то старались перессорить инсургентов, то действовали вероломством. Когда Германик привез в Рим известие о победоносном окончании трехлетней войны, то римляне пришли в восторг.

В 9 г. по Р. X. римляне потерпели знаменитое поражение от германцев в Тевтобургском лесу. Вар потерял римское войско в пятьдесят тысяч. За поражением войска последовало взятие римских укреплений и владычество римлян на правом берегу Рейна, начинавшее уже утверждаться, было уничтожено. В следующем 10 г. Тиверий перешел через Рейн, чтобы показать германцам, что сила римлян не сломлена, но не отходил далеко от берега.

В 14 г. Германик, приехавший на Рейн, нашел римское войско бунтующим. Воины отбросили всякое повиновение начальству, всякую дисциплину, Жаловались на долгую и тяжелую службу, требовали подарков и прибавки жалованья, шумно предлагали Германику сан императора и в заключение перессорились между собою. В кровопролитной схватке между ними были убиты их отважнейшие предводители, и Германику с большим трудом удалось наконец восстановить порядок.

В этом же году Германик предпринял удачный поход, чтобы отомстить за Тевтобургский лес, удачно напал врасплох на племя марсов и истребил их. Его отступление было сопряжено с большими опасностями.

Второй поход Германика против германского вождя Арминия был уже неудачен: римская конница потерпела большой урон, и отступление римлян снова сопровождалось большой опасностью. В двухдневной безуспешной битве римляне потеряли свои походные вещи, силы их были изнурены, потеря войск большая, и они видели перед собою верную гибель.

В 15 г. Германик одержал над германцами победу благодаря тому, что ввел в бой отряды галлов, ретийцев и винделикийцев. Но следующая затем битва была нерешительна. Германик поспешно отступил и не принял никаких мер, чтобы удержать под властью Рима области, из которых он уходил.

В заключение Тиберий отозвал Германика в Рим, причем в письме своем говорил, что уже достаточно бедствий, достаточно побед, что честь римлян уже восстановлена. Этим кончились все военные подвиги римлян во второй половине Золотого века.

Конец настоящего периода римской истории занимает царствование Тиберия. Этот государь четырнадцать лет царствовал в Золотом веке и девять лет в Серебряном, а потому первая половина его царствования прошла в периоде подъема, а вторая в периоде упадка. Но так как все успехи и неуспехи государства народ приписывает в своем невежестве личным качествам государя, то у Тиберия есть две совершенно противоположные характеристики: одна – хорошая – принадлежит Золотому веку, а другая – неудовлетворительная – Серебряному. В Золотом веке он был человеком высокого ума и характера, обладавший многими добродетелями: историки сравнивают его с Фридрихом II прусским. В Серебряном же он напоминает Филиппа II испанского и состоит почти из одних пороков.

Вот характеристика этого императора в Золотом веке, а противоположная будет приведена в своем месте в Серебряном.

Дела иностранной политики Тиберий вел искусно и успешно, сановников назначал разборчиво: умеет находить людей достойных. Государственное хозяйство и управление провинциями было очень хорошо. Благоразумная бережливость, простота и экономия императора в домашней жизни представляли резкую противоположность роскоши и мотовству вельмож. Бережливый Тиберий уменьшил великолепие игр и других народных развлечений. Государство не страдало при нем от буйства воинов. Светоний хвалит Тиберия за то, что он чуждался всякой пышности, отвергал раболепные почести, какие предлагались ему сенатом и народом. Тиберий выказал себя хорошим полководцем, искусным правителем, был человек очень умный, хороший оратор, сохранял безукоризненную нравственность среди порочного общества, старался внести в администрацию порядок, в судопроизводство справедливость, охранял спокойствие в провинциях, стремился защитить их от угнетения.

В конце рассматриваемого периода, за восемь лет до его конца, в 20 г. по Р. X., т. е. около рокового 43 г. периода появляются первые признаки начинающегося упадка. В уголовных процессах стал господствовать произвол, несмотря на старания Тиберия его устранить, явилось покровительство доносчикам и клеветникам, стало распространяться льстивое раболепство, а также погоня за титулами и мелочное честолюбие.