Текст книги "2062 Исторические пророчества о будущем России"

Первые пятнадцать лет рассматриваемого периода, как видно из схемы, наполнены упадком простонародья.

Пресечение Франконской династии представляло немецким князьям случай приобрести полную независимость и самостоятельность, но они дорожили целостью Германии и потому положили между собою избрать единовластного государя.

Был выбран почти против его воли Лотарь Саксонский. Но оба Гогенштауфена, герцог Фридрих Швабский и Конрад Франконский, не хотели ему подчиниться. Последний даже самовольно принял титул короля. Началась снова междоусобная война и почти во все правление Лотаря не переставала опустошать прекраснейшие земли Швабии, Франконии и Эльзаса. В это время было положено начало гибельной распре между Вальфами или Гвельфами и Гогенштауфенами или Вейблингами, которых в Италии называли Гибелинами.

В 1132 г., т. е. еще до окончания упадка простонародья, который продолжается до 1938 г., Лотарь с небольшой армией спустился в Италию. Встретив враждебный прием в Ломбардии, он должен быть прибегнуть к силе, чтобы вступить в Верону, и не мог справиться с маленьким городком Кремоной. На юге Реджио и Болонья заперли перед ним свои ворота. Лотарь вступил в Рим и короновался там, но не в храме Св. Петра, как обыкновенно, а в Латеране, потому что в Риме было два папы, которые делили между собою город пополам.

Когда во второй раз Лотарь пришел в Италию в 1036 г., т. е. только за два года до конца упадка простонародья, то он всюду одерживал победы и в короткое время овладел городами, которые пробовали оказать сопротивление, как, например, Бари и Салерно.

«Вполне справедливо, – говорит один современный писатель, – мы называем Лотаря отцом отечества, ибо он мужественно защищал его и всегда был готов подвергнуть свою жизнь опасности во имя справедливости. Под его управлением народу нечего было бояться. Каждый мирно и спокойно пользовался своим имуществом».

Его имя менее известно, чем имена многих других императоров, но в средневековой истории Германии было мало таких счастливых царствований, как царствование Лотаря. Он сумел принудить к покорности могущественную фамилию, которая оспаривала у него власть, подчинить себе князей, восстановить спокойствие и внушить соседям уважение к Германии.

Лотарь не оставил после себя детей, и германский престол перешел к Конраду 111 (1138–1152), начавшему новую династию Гогенштауфенов. С этого времени начинается несвоевременный четырнадцатилетний упадок. Повсюду вспыхивали войны между крупными сеньоральными фамилиями. Рожер Сицилийский и венгерский король вербовали себе союзников между немецкими князьями, чтобы поддерживать раздоры в Германии. В Провансе и в Бургундии власть короля была ничтожна.

Конрад принял участие во втором крестовом походе со множеством искателей приключений, бедняков и богатых и даже женщин, вооруженных с ног до головы. Поход этот ознаменован был одними только бедствиями. Во время крестового похода князья возмутились против его сына и старались возбудить большое восстание. Возвращение короля не восстановило порядка. Умирая, Конрад оставил Германию глубоко расстроенной, а королевскую власть совершенно бессильной.

Но положение скоро изменилось с восшествием на престол Фридриха Барбароссы (1152–1190). Фридрих принадлежит к числу могущественнейших государей средних веков. Он немедленно обнаружил решительность и твердость, отнял замки у рыцарей, занимавшихся разбоем, повелел предавать их казни и повсюду являлся защитником правды и справедливости. «Казалось, что люди, небо и земля получили при этом государе новый, более мирный вид», – говорит о нем современный летописец. Императорское достоинство было восстановлено в древнем величии.

Фридриху суждено было в течение тридцати восьми лет «волновать мир и господствовать над ним». Правда, не во всех предприятиях он имел успех, но его царствование покрыто необыкновенным блеском, усилению которого как будто способствовали все обстоятельства. Германия ХП века пробуждается к новой жизни, города процветают, народная поэзия нарождается и быстро развивается. Фридрих вел двоякого рода деятельность: как германский король и как император. В первой он преуспевал, а во второй потерпел неудачу. Как король Германии, он хотел установить в ней большее единство управления, ослабить крупных феодалов и в то же время положить конец насилиям мелких сеньоров. В Италии, несмотря на свою настойчивость и жестокие меры, к которым он прибегал, он не сумел справиться ни с папством, ни с ломбардскими городами. Стремясь поработить Италию, он возбудил в ней стремление к независимости и вместе с тем сделал папство более популярным.

Большие итальянские города в слабое и смутное правление Генриха IV приобрели большую силу, сделались почти совершенно независимыми и не хотели признавать над собой никакой власти. Особенным высокомерием отличались жители Милана. Когда Фридрих прислал к ним свою грамоту, они сорвали с нее печать и затоптали ногами.

В 1154 г. император отправился в Италии и по прибытии в Рим венчался императорскою короною, но римляне вступили с немцами в битву. Гонимый малярией, Фридрих принужден был вернуться на север, не взяв Рима.

В 1158 г. Фридрих изготовился к большому походу, чтобы наказать миланцев. Город Милан сдался, но смирение его было только наружное: посланные императора должны были спасаться от народной ярости. Началась война со всеми ее ужасами и длилась несколько лет. Фридрих взял Кремону и Милан, но оказалось, что его победы не привели ни к какому прочному результату. Мятежные города разрушены, но они ожесточены и жаждут мщения. Папа бежал, но остался папой. Он вернулся в Рим и объявил императора низложенным, а его подданных свободными от присяги на верность.

В 1166 г. Фридрих отправился в Италию в четвертый раз. Он двинулся в Рим, без труда разбил римские отряды, но в следующем 1167 г., который приходится 44 годом периода, между немцами распространилась сильная моровая язва, от которой погибла большая часть войска и много знати. Люди умирали внезапно и, встав поутру в совершенном здоровые, человек в тот же день падал мертвым на улице. Некоторые умирали, присутствуя при похоронах, родственников и друзей. Собрав остатки изнуренного и полумертвого войска, император отправился в Павию, а на следующую весну, тайно и переодетый, с немногими людьми уехал из Италии.

Фридрих имел несчастье на тринадцать лет пережить конец Медного века и умереть в начале Железного, но обаяние от его личности сохранилось надолго. По поводу его смерти пишут, что вся Европа оплакивала смерть императора Фридриха. «Это страшное сокрушительное известие, – пишет один современный французский писатель, – до такой степени на меня подействовало, что я пришел в совершенное отчаяние и почувствовал отвращение к жизни. Пал непоколебимый столб государства, рушилась твердыня Германии, закатилась утренняя звезда, затмевавшая блеском своим все остальные звезды. Уже нет теперь того могучего льва, который величием своего облика и силою мышц устрашал диких зверей, держал их в повиновении, усмирял мятежников, обуздывал хищников».

Фридрих возвысил в общем мнении императорское достоинство, и его канцлер имел полное право выразиться: «В одной Германии есть император, остальною Европою правят просто местные государи».

Никогда королевская власть не обладала большим могуществом, не пользовалась большей популярностью, чем в это время. Под ее защитою немецкая культура достигает нового расцвета. В городах рост богатства обнаруживается даже в самой их внешности, в возникающих архитектурных памятниках. Положение сельских классов в общем значительно улучшается, земледелие прогрессирует, ценность земли возрастает, первобытные леса расчищаются, вспахиваются обширные пространства, развивается виноделие.

Образ жизни получает новый, менее грубый характер и возникает даже известный вкус к духовным наслаждениям. Зарождается национальная литература Германии. Подвиги Фридриха Барбароссы воспевались в латинских поэмах и излагались по латыни же летописцами. Лучшие из этих летописцев – епископ Оттоя Фрейзингенский. Но наряду с духовными писателями появляются и рыцари миннезингеры, воспевающие на народном языке не только любовь, но даже битвы и подвиги рыцарей; таковы Кюренберг, Генрих фон Вельдеке и др. Они являются на имперские сеймы, князья привлекают их к своим дворам. Рядом с лирической поэзией процветает и эпическая. Именно в XII веке сложилась в той форме, в какой она дошла до нас, великая германская эпопея о Нибелунгах, герои которой странным смешением рыцарских чувств и грубости напоминают иногда современников Фридриха Барбароссы. Ниже этих духовных и светских поэтов стоят жонглеры, распевающие по городам и деревням для «услаждения» простонародья. Таким образом, с какой бы точки зрения ни рассматривать Германию времен Фридриха Барбароссы, она представляется страной оригинальной, полной сил и явлений.

Здесь, кстати, нужно указать на одно интересное явление, происходящее в конце Медного и в начале Железного века. В то время, когда при первых шагах атавизма на свет появляются психопаты, неврастеники, сумасшедшие и т. и. продукты вырождения, природа делает последние усилия в сторону прогонизма. Одни роды уже явно склоняются в сторону упадка, а другие еще продолжают продвигаться в сторону высшего типа. В результате такого процесса вершины народа и его подонки далеко расходятся между собою. Впрочем, не только в отдельных родах, но в одном и том же семействе, от одних и тех же родителей один брат может в это время родиться гениальным, а другой – слабоумным или идиотом. Отсюда становится понятным целый ряд явлений, наблюдаемых в конце исторического цикла.

Во-первых, природа в своих последних усилиях в сторону прогонизма производит на свет, хотя и в небольшом количестве, но зато самых выдающихся людей, какие только могут произойти от народа в данное время. Само собою разумеется, что высота этих людей находится в зависимости от той ступени прогонизма, до которой дошел народ в текущем цикле. На низких ступенях народ производит знаменитых пророков и учителей веры, а на более высоких – великих поэтов или ученых. В текущем цикле – это как бы осенние запоздалые цветы.

Далее, вследствие сильного расхождения членов одного и того же поколения в отношении ума, нравственности и характера, является повод к распадению общества на партии в силу необходимости. Люди высокой нравственности, рассеянные в обществе и не знающие друг друга, принуждены поневоле жить между выродками, на стороне которых большинство. Естественно, что они тяготятся своим одиночеством и при первом же религиозном или политическом движении, сходятся между собою, образуя какую-нибудь новую религию, секту или политическую партию, отличающуюся от всего остального общества своей высокой нравственностью и другими свойствами человека высокого подъема. Такой сектой были, например, первые христиане, выделившиеся из вырождавшегося иудейства и поразившие мир своими высоконравственными принципами и небывало высокой в нравственном отношении жизнью. В Индии такую же самую роль сыграли в свое время буддисты.

Наконец то же самое явление становится причиной расслоения общества на классы. В то время, когда верхи общества и его низы расходятся между собою в умственном, нравственном, а следовательно и в материальном отношении, упадок наступающего Железного века губительнее всего действует на средний (городской) класс, который, по словам современников, совершенно исчезает. Позже мы увидим, что его вымирание неизбежно при условиях городской жизни. И вот в результате к новому циклу из общества остаются только верхи и низы, разделенные между собою пропастью настолько глубокой, что кажутся принадлежащими к двум совершенно различным расам. Пропасть эта расширяется еще больше в следующем затем Золотом веке, когда наступает подъем правящих классов и наибольший упадок простонародья.

Это-то и заставляет многих ученых доказывать, что правящие классы повсюду происходят не из местного населения, а от чужеземцев-завоевателей. Таким образом, широко распространенный взгляд на правящий класс, как на явление ненормальное, искусственное и вызванное какими-то злоупотреблениями, совершенно неоснователен. Что бы мы ни делали для смешения общественных слоев, но, пока существуют в человечестве процессы вырождения и возрождения, все наши условия останутся такими же бесполезными и бессмысленными, как вычерпывание воды из океанов.

В Германии в том цикле, о котором идет речь, «осенними цветами» явились, судя по отзывам о них в истории литературы: Гартман, Вольфрам и Готфрид.

Вольфрам фон Эшенбах писал приблизительно между 1152 и 1215 гг. В истории литературы его называют «Великим поэтом». У него впервые высказывается величие и глубина немецкого гения. Его романтическая эпопея «Парциваль» есть совершенно оригинальное произведение, психологический эпос.

Великий современник Вольфрама, Готфрид, написал большую, но недоконченную поэму «Тристан и Изольда». Готфрид – «удивительное явление, один из величайших поэтов и художников, один из самых светлых умов Германии, эллин между средневековыми христианами, провозвестник классицизма Гёте, среди самых рьяных романтиков. Его поэма есть безупречное художественное произведение и вместе смелый протест против убеждений того времени, его герои и героини – воплощенные люди, а не простые понятия. Язык его – блестящее золото, материал, как и у Шекспира, – сердце человеческое. В его лице немецкий поэт с греческою любовью ко всему человечеству соединяет сознательность новейшего времени».

Характеристика государей этого периода дается следующая: о Лотаре сохранилась память как о человеке мирного нрава, исполненном великодушия и неподкупной любви к правде. Он был благочестивым и искренним покровителем церкви.

Наружность Конрада III соответствовала его мужественному характеру. Он имел прекрасный воинственный вид, отличался крепостью мышц и в битвах бывал всегда впереди. Он был храбрый, великодушный и благородный человек и пользовался всеобщим уважением.

Наконец о Фридрихе Барбароссе пишут, что он отличался величием духа, храбростью и железною, непреклонною волею. Наружность соответствовала его внутренним качествам. Он имел мужественный вид и крепкое сложение; члены его тела состояли между собою в прекрасной соразмерности, русые локоны оттеняли высокое чело, из под бровей блистали острые и проницательные голубые глаза. Свежий румянец на щеках и природное доброжелательство сообщали всему лицу веселое привлекательное выражение, но в то же время по твердой и гордой поступи и по всем приемам и обращению тотчас можно было узнать в нем человека, рожденного повелевать другими.

В 1174 г. Генрих Барбаросса в пятый раз двинулся в Италию. Он осадил Александрию, загораживавшую ему дорогу, и семь месяцев стоял под ней. Солдаты много страдали болезнями и терпели разного рода нужды. В 1175 г. император сделал последнюю попытку взять город, но храбрый гарнизон продолжал отбиваться. Тогда Фридрих должен был снять осаду. Он поспешно отступил от города и второпях принужден был даже сжечь свой собственный стан. Он пишет к немецким князьям одно послание за другим, умоляя их о подкреплении, но самый могущественный из немецких князей, Генрих Лев, облагодетельствованный Фридрихом, отказал в своей помощи.

В 1176 г. ломбардцы собрали войско и разбили императора при Леньяно. Сам Фридрих был сбит на землю и его потеряли из виду. Страх и смятение овладели немецким войском. Сам император бежал с поля битвы с немногими людьми под покровом ночи.

Еще в 1172 г. в Германии начались усобицы: император вел борьбу с Генрихом Львом.

В 1190 г. Фридрих отправился в крестовый поход в Палестину. Большая часть германского войска погибла от болезней, Иерусалим остался в руках мусульман.

После смерти Фридриха Барбароссы вступил на престол его сын, Генрих VI (1190–1197).

В 1194 г. отданная императору Вильгельмом Добрым Сицилия не хотела признать над собою его власти. Она была покорена, беспощадно разграблена, заговоры подавлены с неслыханной жестокостью, а с заговорщиков с живых сдирали кожу.

В 1196 г. Генрих VI пытался заставить князей подписать постановление о том, чтобы императорская власть сделалась в Германии наследственной, но князья запротестовали.

В том же году в Италии вспыхнул мятеж. Духовенство, знать и чернь решили умертвить Генриха и иностранцев. Генрих подавил это восстание с беспощадной жестокостью: мятежников перепиливали пополам, сжигали на медленном огне, зарывали живыми в землю, на претендента была надета раскаленная до красна железная корона.

Когда умер Генрих VI, вопрос о наследии явился поводом к войне и анархии. Вражда между Гогенштау-фенами и Гвельфами снова вспыхнула. Первые избрали государем Филиппа Швабского, а Гвельфы – Оттона IV. Германская империя имела снова двух властителей. Вследствие этого грабежи и убийства не прекращались более десяти лет.

В 1206 г. Оттон потерпел поражение и потерял город Кельн. Анархия достигла крайней степени.

Император Филипп был умерщвлен, а Оттон совершенно расстроил свои дела, вступив в союз с королем английским Иоанном Безземельным против французов. В битве при Бувине (1214) он потерпел поражение, в котором пало его лучшее войско. Он умер в уединении, всеми оставленный.

На престол избрали сына Генриха VI, Фридриха II (1215–1250). Фридрих II не мог произвести ничего особенно великого. Лучшие силы его были истрачены на борьбу с папской властью, и никогда борьба эта не имела таких печальных последствий. Будучи по рождению скорее итальянцем, чем немцем, он только и думал о своем наследственном королевстве обеих Сицилии В тридцать пять лет царствования он прожил в Германии всего каких-нибудь семь лет, и то не подряд, а в три раза. В Германии все более укоренялось многовластие вассалов.

Характеристика императоров, управлявших Германией в этом периоде, представляются в следующем виде.

Генрих ГУ был храбр, честолюбив, упорен и не уступал отцу в предприимчивости; он был жаден до золота, не обладал благородной душой, не останавливался перед обманом и ради мести совершал неслыханные жестокости, притом не вследствие внезапной вспышки гнева, а хладнокровно и систематически.

Об Оттоне IV мы знаем очень немного. Знаем, что он своим высокомерием нажил себе много врагов, что он нарушал свои обещания и клятвы и что правление его вообще было слабым.

Фридриха II то называют первым государем новой истории, то предшественником итальянских тиранов. Это натура странная и сложная. Ум Фридриха находился в состоянии беспрерывного волнения. В его характере соединяются черты, которые кажутся совершенно противоречивыми. Недоверчивый и лукавый, он обладал тонким и гибким умом, но был лишен настойчивой энергии и упорства. Если в критические минуты в нем сказывалась надменная твердость и неумолимая жестокость Тогенштауфенов, то по иным чертам характера его можно отнести к другой расе и другой эпохе. Он был приветлив и обольстителен. Его политика и принципы были до того изменчивы, что надо отказаться от попытки внести в его портрет единство, которого нет в его деятельности. Это личность, часто меняющая свою физиономии.

В 1227 г. Фридрих II, исполняя свой обет, принял участие в крестовом походе. Он снарядил свой флот и поехал в Палестину, но болезнь принудила его вернуться назад через несколько дней, и поход не состоялся. За это разгневанный папа предал его церковному проклятию.

Из угождения папе Фридрих II отдал Германию в руки инквизиторов, потому что он хотел «всеми мерами очистить ее от скверных ересей». Изобличенные инквизиторами подвергались смертной казни, а те из них, которые возвращались на лоно истинной церкви, – пожизненному заключению. Дети еретиков и всех их соучастников до второго поколения лишались всех светских преимуществ и права занимать общественные должности. Исключение делалось только для тех, кто донесет на своих родителей. В течение девятнадцати лет Конрад Марбургский жег еретиков по всей Германии, не встречая нигде сопротивления.

«Мы будем, – говорили инквизиторы королю, – во множестве сжигать богатых, а вы получите их имущества. Какая беда, если мы сожжем сотню невинных, лишь бы между ними был хоть один виновный». А потому не соблюдалась ни одна из законных форм судопроизводства и само духовенство осуждало эти произвольные казни, жертвами которых нередко являлись наиболее благочестивые католики. В 1233 г. наконец Конрад Марбургский был убит, и король должен был обуздать инквизиторов.

Германский феодализм, в таком виде, как он господствовал в ближайший период, окончательно складывается при Фридрихе II, который сам способствует его развитию. В течение нескольких лет Германией управлял архиепископ Эйгельберт, но, когда он в 1225 г. был убит, опять воцаряется анархия. «Снова настала смута, – говорит современник, – как некогда в Израиле, когда не было царя; каждый делал, что хотел». В своем указе 1231 г. Фридрих сам говорит, что «каждый епископ и князь империи должен и может как в интересе империи, так и в своем собственному укреплять свою резиденций рвами, стенами и всякими другими средствами.

Как ни было слабо правление Фридриха в Германии, но он все-таки приобрел там врагов. Во главе их стоял его собственный сын. В 1234 г. он был пойман и посажен в тюрьму, где и умер после семилетнего заключения.

В 1242 г. ломбардские города отказали Фридриху в повиновении. Папа снова предал его проклятию и вступил в союз с непокорными городами. Вновь вступивший папа объявил Фридриха лишенным всех прав и владений. Папские буллы распространились по Германии и взволновали умы. Пользуясь этим, некоторые духовные князья в 1245 г. выбрали в антиимператоры Генриха Распе, а когда этот последний умер, – Вильгельма Голландского.

Смуты господствовали как в Германии, так и в Италии. «С тех пор как изречено проклятие на императора Фридриха, – говорит один хроникер, – возликовали разбойники, зная, что им есть чем поживиться. Плуги превратились в мечи и косы – в копья. У всякого было в запасе огниво с кремнем и пожары случались беспрестанно».

В Италии в 1247 г. жители осажденной императором Пармы сделали вылазку и разбили его войско, а через два года сын его был захвачен в плен болонцами, которые осудили его на вечное заточение и действительно он томился там двадцать два года.

В последние годы жизни императора постигло новое несчастие. Его давнейший друг и канцлер, которому он доверял важнейшие дела, был обличен в измене и в намерении отравить Фридриха ядом. Его отвезли в тюрьму и ослепили, после чего он покончил самоубийством, ударившись с разбегу о стену головой.

С кончиной Фридриха беспорядки усилились как в Германии, так и в Италии. В Германии снова явились два государя: Вильгельм Голландский и сын Фридриха II, Конрад IV.

В 1241 г. монголы вторглись в Моравии и Саксонии. В большой битве при Лигнице они одержали верх над силезцами. Император приглашал всех королей и князей дать единодушный отпор врагу, но в общих смутах того времени голос его не встретил сочувствия.

Проклятие папы лежало на Конраде, как и на отце его. Перед смертью он говорил: «Горе мне несчастному. Зачем было мне родиться на свет и подвергаться такой участи. Церковь обходилась с отцом моим и со мной, как мачеха, держава моя, доселе процветавшая, теперь ослабла и близка к падению». Король Вильгельм Голландский лишь несколькими годами пережил Конрада. Его так мало уважали, что один простой горожанин в Утрехте осмелился бросить в него камень, а жена его была ограблена на большой дороге одним дворянином. По смерти его внутренние дела Германии еще более запутались.